в  молчании  прислушиваясь.
Неожиданно свет погас. Чек обязательно бы засмеялся, если бы был  способен
на это, так как в темноте он видел даже лучше, чем при свете. Он продолжал
следить в темноте за отверстиями у стен и ждать.  Вдруг  он  почувствовал,
что воздух в комнате изменился, стал тяжелее и приобрел странный запах.  И
вновь Чек улыбнулся бы, если бы мог. Пусть они даже весь воздух из комнаты
выкачают, для него это все  равно:  Чек,  калдан,  не  имел  легких  и  не
нуждался в воздухе. Другое дело рикор. Лишенный воздуха, он умрет. Но если
сохранить хоть немного воздуха, это не отразится на  безголовом,  лишенном
мозга рикоре. Пока избыток двуокиси углерода в крови не  прекратит  работу
сердца,   рикор   будет    испытывать    только    некоторое    замедление
жизнедеятельности.  Но  немедленно  вернется  к  активности,  пробужденный
мозгом калдана. Чек заставил рикора сесть, прижимаясь  к  стене;  в  такой
позе он мог сидеть без управления мозгом. Затем калдан  прекратил  контакт
со спинным мозгом рикора, однако оставался  у  него  на  плечах,  выжидая:
подозрительность калдана была возбуждена. Ему  не  пришлось  долго  ждать.
Свет вновь зажегся, одна  из  дверей  отворилась,  пропустив  с  полдюжины
воинов. Они быстро приблизились к нему и принялись за  дело.  Сначала  они
сняли с него все оружие, надев кандалы на лодыжку рикора, приковали его  к
концу цепи, свисавшей со стены.  Затем  они  перетащили  длинный  стол  на
другое место и привинтили его к полу, так что один  конец  стола  оказался
прямо перед пленником, на стол перед ним они поставили пищу и воду,  а  на
противоположном конце стола положили ключ от кандалов, затем раскрыли  все
двери и ушли.


     Придя в  себя,  Туран  ощутил  острую  боль  в  руке.  Действие  газа
прекратилось так же быстро, как и началось,  так  что,  открыв  глаза,  он
полностью владел своими чувствами. Лампы вновь горели, и  в  их  свете  он
увидел на столе гигантскую марсианскую крысу, грызущую его руку.  Отдернув
руку, он  потянулся  за  коротким  мечом,  в  то  время  как  крыса  вновь
попыталась укусить его. И тут Туран обнаружил, что все его оружие  исчезло
- и короткий меч, и кинжал, и пистолет. Крыса вновь прыгнула  на  него,  и
Туран быстро отступил назад, чтобы избежать  ее  клыков.  Что-то  внезапно
потянуло его за правую лодыжку, и ему пришлось  переступить  левой  ногой,
чтобы вернуть утраченное равновесие;  наступив  при  этом  ногой  на  туго
натянутую цепь, он тяжело упал  на  пол.  Крыса  прыгнула  ему  на  грудь,
пытаясь достать горло.
     Марсианская крыса - свирепый и кровожадный  зверь.  Она  многолапа  и
безволоса. Ее шкура отвратительна и напоминает кожу новорожденной мыши. По
размерам и морде ее можно сравнить с большим эрдельтерьером. Глаза  у  нее
маленькие и глубоко посаженные. Самое  опасное  ее  оружие  -  челюсти  из
крепкой кости, выдающиеся вперед на несколько дюймов.
     Сверху и снизу в них по пять острых, напоминающих  по  форме  лопату,
клыков. Эти клыки придают  морде  животного  выражение  свирепой  ухмылки.
Именно такое животное прыгнуло на  грудь  воину,  пытаясь  перегрызть  ему
горло. Дважды Туран отбрасывал его прочь, пытаясь при этом встать на ноги,
и дважды животное возобновляло нападение. Его  единственным  оружием  были
челюсти, так как  широкие  скошенные  назад  лапы  были  вооружены  тупыми
когтями. Своими выступающими клыками крыса роет подземные ходы, а широкими
лапами отбрасывает землю назад. Турану нужно было только уберечься  от  ее
клыков, и это ему удавалось делать до тех пор, пока он не ухватил зверя за
горло. После этого все быстро кончилось.  Наконец  встав  на  ноги,  он  с
отвращением отбросил прочь мертвую  крысу.  Теперь  он  принялся,  впервые
после того, как пришел в  себя,  рассматривать  изменения,  происшедшие  в
комнате. Он с трудом сообразил, что же произошло. Его усыпили  и  отобрали
оружие, а когда он встал, то понял, что за одну из лодыжек прикован  цепью
к стене. Он осмотрелся. Все  двери  были  широко  открыты.  Его  тюремщики
делали более невыносимым его заключение, оставляя перед ним, казалось  бы,
такие близкие выходы на свободу. На ближнем  конце  стола  стояли  пища  и
вода. При виде пищи его пустой желудок,  казалось,  громко  закричал.  Это
было трудно себе представить, ибо обычно Туран был весьма умерен в  еде  и
питье.
     Пока он ел, глаза его не переставали ни на минуту оглядывать  границы
тюрьмы. Вдруг он заметил, что на противоположном конце стола что-то лежит.
Это был ключ. Подняв закованную лодыжку, он осмотрел замок на кандалах. Не
могло быть сомнения! Это был ключ от замка на его кандалах. Беспечный воин
забыл его здесь. Надежда вновь вспыхнула в груди  Гохана  из  Гатола,  или
Турана. Он украдкой взглянул в открытые двери. Никого не было. О, если  бы
он вырвался на свободу! Он  выбрался  бы  из  этого  проклятого  города  и
никогда больше не расставался с  Тарой,  защищая  ее  от  всех  бед,  если
понадобится, даже ценой своей жизни.
     Он встал и осторожно двинулся к  противоположному  концу  стола,  где
лежал желанный ключ. Прикованная нога остановила его и он вытянулся на всю
длину стола, протянув пальцы к своей желанной цели. Пальцы были уже  рядом
с ключом - еще немного, и он схватит его. Он тянулся изо всех сил, но ключ
все так же был недосягаем... Он продолжал свои  попытки.  Кандалы  глубоко
врезались ему в ногу, но все было напрасно. Он  вновь  сел  на  скамью  и,
глядя на раскрытые двери и ключ, понял, что все  это  было  частью  хорошо
продуманной изощренной пытки, которая должна была деморализовать пленника,
не  подвергая  его  физическим  страданиям.  Вначале   воин   пустился   в
бесполезные сожаления и проклятия, затем собрался с  духом,  нахмурился  и
вернулся к прерванной еде. В конце концов,  он  не  даст  им  удовольствия
понять, как глубоко они ранили его. Во время еды ему пришло в голову,  что
можно попробовать подвинуть стол к себе и тем самым  приблизить  ключ,  но
затем он увидел, что во время его беспамятства  стол  прикрепили  к  полу.
Гохан вновь усмехнулся, пожав плечами, и принялся за еду.
     Когда воины вышли из камеры, куда заключили Чека, калдан сполз с плеч
рикора и перебрался на стол. Здесь он немного поел и направил руки  рикора
к еде и питью, и безголовое существо с жадностью набросилось на них. А Чек
тем временем, подобно пауку, прополз к противоположному концу  стола,  где
лежал ключ от кандалов. Взяв его в зубы, он  спустился  на  пол  и  быстро
пополз к одному из отверстий в  полу...  Некоторое  время  он  изучал  это
отверстие. Оно соответствовало его вкусам  калдана.  И  это  было  удобное
место для ключа. Кроме того, здесь, видимо, было логово единственной пищи,
которой способен был наслаждаться калдан, - мяса и крови. Чек  никогда  не
видел ульсио, так как эта гигантская марсианская  крыса  давно  исчезла  в
Бантуме - на нее  усиленно  охотились  калданы,  но  Чек  унаследовал,  не
отдавая себе в этом отчета, каждое воспоминание каждого их своих  предков,
поэтому он знал, что ульсио живут в таких  норах,  что  ульсио  годится  в
пищу, знал также и то, как  выглядит  ульсио,  каковы  ее  привычки,  хотя
никогда не видел ни  ее  самое,  ни  ее  изображения.  Когда  мы  разводим
животных, мы стараемся выработать у них нужные нам свойства. Точно так же,
развивая свой мозг, калданы  передали  по  наследству  свои  знания,  опыт
потомкам. Несомненно, и в нашем сознании скрываются впечатления  и  знания
наших далеких предков. Они спят  в  нашем  сознании,  и  у  нас  возникает
смутное представление в какой-то там прошлой жизни. О, если  бы  мы  могли
оживить эти воспоминания! Перед нами раскрылись бы  картины  прошлого.  Мы
бы, может, посетили сады Господа, в которых наши далекие  предки  жили  до
грехопадения. Чек углубился в нору и по крутому спуску спустился на десять
футов. Здесь он  оказался  в  восхитительной,  прекрасно  выделанной  сети
подземных ходов. Калдан  приободрился.  Здесь  была  настоящая  жизнь!  Он
быстро и бесстрастно двигался к своей цели, как вы,  например,  входите  в
кухню в своей квартире. Его цель лежала в углублении сферической камеры  в
одном из проходов. Здесь в гнезде из обрывков меха и  ткани  лежали  шесть
детенышей ульсио. Когда их мать вернулась, там было только пять  детенышей
и существо, похожее на большого паука. Она немедленно бросилась в атаку на
пришельца и была встречена челюстями,  которые  перехватили  ее  так,  что
крыса не могла шевельнуться. Челюсти  медленно  подтянули  горло  зверя  к
отвратительному рту калдана, и через мгновение крыса была мертва. Чек  мог
бы долго оставаться в гнезде, так как пищи здесь хватило бы на много дней,
но он не стал делать этого. Наоборот, он  принялся  исследовать  норы.  Он
проникал во множество остроумно устроенных ловушек, нашел отравленную пищу
и другие признаки постоянной и безуспешной  борьбы,  которую  вели  жители
Манатора с этими отвратительными созданиями, населявшими подвалы их  домов
и общественных зданий. Он обнаружил не только то, что эти  подземные  ходы
пронизывали каждый район города, но и то,  что  большинство  из  них  были
очень-очень древними.
     Тонны и тонны почвы должны были быть перемещены, и  он  долгое  время
недоумевал, куда же она делась, пока один из шедших вниз туннелей  большой
ширины и длины не привел его к месту,  где  был  слышен  рокот  подземного
водопада. Вскоре он уже был на берегу большой  подземной  реки,  уходившей
далеко к центру планеты, где она, несомненно, впадала  в  подземный  океан
Омелан. В эту стремительную реку бесчисленные поколения ульсио  сбрасывали
землю, которую  они  выкапывали  во  время  строительства  своих  обширных
лабиринтов. Лишь ненадолго задержался Чек у подземной реки. Его, на первый
взгляд,  бессмысленные  поиски  на  самом  деле  направлялись  на   поиски
определенной  цели,   и   эту   цель   он   преследовал   с   энергией   и
целеустремленностью отчаяния. Он исследовал множество  ходов,  кончавшихся
подземными камерами или другими помещениями, осматривал их  из  безопасной
глубины нор, пока не убеждался на своих паучьих лапах и за короткое  время
покрыл значительное расстояние.
     Его поиски не увенчались успехом, и он решил  вернуться  в  тюрьму  к
своему прикованному рикору и посмотреть, не нужно ли ему помочь. Дойдя  до
конца прохода, кончавшегося в этой  камере,  он  замедлил  шаги  у  самого
выхода из норы: отсюда он  в  полной  безопасности  мог  рассмотреть,  что
делается в камере. Он увидел,  что  в  раскрытой  двери  появилась  фигура
воина. Рикор сидел навалившись на стол,  его  руки  медленно  двигались  в
поисках пищи. Чек видел, как воин взглянул на  рикора,  его  глаза  широко
раскрылись, и  пепельная  бледность  сменила  бронзовый  цвет  кожи.  Воин
отступил назад, как будто его ударили в лицо, парализованный  страхом,  он
стоял так несколько мгновений, затем приглушенно вскрикнул,  повернулся  и
побежал. Как жаль, что калдан Чек не мог смеяться!
     Быстро войдя в комнату, он подполз к столу, взобрался на плечи рикора
и принялся ждать. Можно было  подумать,  что  у  Чека,  не  умевшего  даже
улыбаться, появилось чувство юмора. Около получаса просидел он так,  затем
до него донесся звук шагов, приближавшихся по каменному полу коридора.  Он
услышал  звон  оружия,  задевавшего  за  стены,  и  понял,  что  эти  люди
торопятся.  Но  перед  входом  в  его  камеру  они  остановились  и  пошли
медленнее. Впереди был офицер, а за ним, по-прежнему широко раскрыв глаза,
шел немного ошеломленный воин, который выбежал в  такой  панике.  Войдя  в
комнату, они остановились, и офицер взглянул на воина. Пальцем  он  указал
на Чека.
     - Вот он сидит! Неужели ты солгал своему двару?
     - Клянусь, - воскликнул воин, - я сказал правду. Это существо  сидело
без головы, наклонясь над столом. Пусть первый предок убьет меня на месте,
если это неправда!
     Офицер был в  недоумении.  Марсиане  очень  редко  лгут.  Он  почесал
затылок. Затем обратился к Чеку.
     - Долго ли ты находишься здесь?
     - Кто может знать лучше тех, кто поместил  меня  сюда  и  приковал  к
стене? - вопросом на вопрос ответил Чек.
     - Видел ли ты этого воина несколько минул тому назад?
     - Да, я видел его, - ответил Чек.
     - И ты сидел там же, где сидишь теперь?
     - Посмотри на эту цепь и скажи, где я еще мог  сидеть?  -  воскликнул
Чек. - Разве люди твоего города так глупы?
     Три остальных воина  подошли  поближе  с  целью  получше  рассмотреть
пленника.  Они  улыбались  неудаче,  постигшей  их  товарища.  Офицер   же
пригрозил Чеку:
     - Твой язык так же ядовит, как и  язык  львицы,  которую  по  приказу
О-Тара отвели в крепость Джэтан.
     - Ты говоришь о молодой женщине, взятой в  плен  вместе  со  мной?  -
спросил Чек. Его монотонный голос и лишенное выражения  лицо  не  выдавали
его заинтересованности в этом вопросе.
     - Я говорю о ней, - ответил двар и  повернулся  к  воину,  вызвавшему
его. - Возвращайся в казарму и оставайся там до следующих игр.  Может,  за
это время твои глаза перестанут обманывать тебя.
     Воин бросил яростный взгляд на  Чека  и  отвернулся.  Офицер  покачал
головой.
     - Не понимаю, - пробормотал  он.  -  У-Ван  всегда  был  правдивым  и
надежным воином. Возможно ли это?.. - Он проницательно взглянул на Чека. -
Твоя голова не соответствует твоему телу, парень! -  воскликнул  он.  -  В
наших легендах рассказывается о древних существах, которые могли  вызывать
галлюцинации у людей. Если ты из их числа, может, У-Ван пострадал от твоей
силы? Если это так, то О-Тар знал бы, что делать с тобой. - Он  повернулся
и приказал своим воинам следовать за собой.
     - Подождите! - крикнул Чек. - Я голоден... Принесите мне еды.
     - У тебя была пища, - ответил воин.
     - Я не могу есть один раз в день, - сказал Чек. - Мне нужна еда чаще.
Пришлите мне пищи.
     - Тебе принесут еду, - ответил офицер, - никто не смеет сказать,  что
пленники Манатора голодают. Законы Манатора справедливы. - И он удалился.
     Как только смолк звук их шагов, Чек сполз с плеч рикора и пробрался в
нору, где спрятал ключ.
     Открыв им замок, он снял кандалы с ноги рикора и вновь спрятал ключ в
нору. Затем вернулся на свое место на плечи безмозглого существа.
     Вскоре послышались шаги, он встал и вышел в соседний  коридор.  Здесь
Чек спрятался и стал прислушиваться. Он услышал приглушенное восклицание и
металлический  звук,  с  которым  ударился  о  стол  поднос.  Затем  вновь
раздались быстрые шаги, которые замерли в глубине коридора. Чек, не  теряя
времени, вернулся в камеру, достал ключ и  вновь  приковал  рикора.  Затем
вновь положил ключ в нору, взобрался на стол и  направил  руки  рикора  на
еду. Пока рикор ел, Чек прислушивался к звукам в коридоре.
     Расслышав вскоре топот ног и звон оружия,  он  взобрался  на  рикора.
Вновь вошел офицер с тремя воинами. Один из них был,  очевидно,  тот,  что
принес ему пищу, так как  его  глаза  широко  раскрылись  при  виде  Чека,
сидящего за столом, воин выглядел очень глупо, когда двар строго  взглянул
на него.
     - Было так, как я сказал, - воскликнул воин. -  Его  здесь  не  было,
когда я принес пищу.
     - Но ведь сейчас он здесь, - строго сказал офицер, - и кандалы у него
на ноге. Посмотри! Они закрыты, но... где  же  ключ?  Он  должен  быть  на
противоположном конце стола. Где ключ? - крикнул он Чеку.
     - Как я могу, пленник, знать, где ключ от моих кандалов?  -  возразил
Чек.
     -  Но  он  лежал   здесь!   -   воскликнул   офицер,   показывая   на
противоположный конец стола.
     - Ты видел его? - спросил Чек.
     Офицер колебался.
     - Нет, но он должен быть здесь, - ответил он.
     -  Ты  видел  здесь  ключ?  -  спросил  Чек  у  другого  воина.   Тот
отрицательно покачал головой.
     - А ты? - продолжал спрашивать  у  воинов  калдан,  обращаясь  к  ним
поочередно.
     Все сознались, что не видели ключа.
     - Разве мог бы я взять его, если бы он был здесь? - продолжал он.
     - Нет, он не мог бы дотянуться,  -  сообразил  офицер,  -  но  больше
ничего подобного не будет. И-Зав, ты останешься здесь  и  будешь  охранять
пленника, пока тебя не сменят.
     И-Зав ничего не ответил, но подозрительно посмотрел  на  Чека,  в  то
время как офицер и остальные воины повернулись и оставили пленника.



                          13. ОТЧАЯННЫЙ ПОСТУПОК

     Э-Мед пересек комнату и приблизился к Таре и девушке-рабыне Лан-О. Он
грубо схватил Тару за плечо.
     - Вставай! - приказал он.
     Тара, отбросив руку, стала и отвернулась.
     - Не трогай  своей  грязной  рукой  принцессу  Гелиума,  животное!  -
сказала она.
     Э-Мед засмеялся.
     - Ты думаешь, я собираюсь  шутить  с  тобой,  ты,  за  которую  будут
играть? Иди сюда!
     Девушка выпрямилась во весь рост, прижала руки к груди,  и  Э-Мед  не
заметил, что тонкие пальцы ее правой  руки  скрылись  за  широким  кожаным
ремнем, опоясывающим ее фигуру, начиная с левого плеча.
     - Если О-Тар узнает об  этом,  ты  пожалеешь,  Э-Мед,  -  воскликнула
рабыня. - В Манаторе нет закона, отдающего девушку до  того,  как  за  нее
сражались.
     - Что за дело О-Тару до ее судьбы? - ответил  Э-Мед.  -  Разве  я  не
слышал? Разве не насмехалась  она  над  великим  джеддаком?  Клянусь  моим
первым предком, О-Тар сделает джедом того, кто сумеет покорить ее...
     - Подожди! - сказала девушка ровным низким голосом. - Возможно, ты не
понимаешь, что  делаешь.  Личность  женщины  Гелиума  священна  для  людей
Гелиума. За честь беднейшей из них сам великий джеддак обнажает свой  меч.
Великие народы Барсума трепетали от звуков войны, которая велась в  защиту
Деи Торис, моей матери. Мы можем умереть, но нас нельзя унизить. Ты можешь
играть в джэтан за принцессу Гелиума, но даже если выиграешь,  награду  не
получишь никогда, ты выиграешь лишь мертвое тело. Знай,  житель  Манатора,
что кровь Главнокомандующего течет в жилах Тары из  Гелиума  не  зря.  Вот
так.
     - Я ничего не знаю о Гелиуме. О-Тар  -  наш  командующий,  -  ответил
Э-Мед. - Но я знаю, что сначала я испытаю, чего  стоит  приз,  за  который
буду играть. Я попробую вкус  губ  той,  что  станет  моей  рабыней  после
ближайших игр; не серди меня,  женщина.  -  Глаза  его  сузились,  и  лицо
приобрело выражение рычащего зверя. - Если ты  сомневаешься  в  истинности
моих слов, то спроси рабыню Лан-О.
     - Он говорит правду, о женщина из Гелиума, - подтвердила Лан-О. -  Не
серди Э-Меда, если дорожишь своей жизнью.
     Но Тара не ответила. Она уже все сказала. Она стояла молча,  глядя  в
лицо приближавшемуся дородному мужчине. Он подошел ближе, внезапно схватил
ее в объятия, пригнул и старался прижать свои губы к ее губам.
     Лан-О видела, как женщина из  Гелиума  быстрыми  движением  выхватила
руку из-под ремня на своей груди.  Рабыня  увидела  в  этой  руке  длинный
тонкий кинжал. Губы воина совсем приблизились к губам девушки,  но  им  не
суждено  было  коснуться  их!  Внезапно  мужчина  выпрямился,   вскрикнул,
съежился, подобно пустой шкуре, и упал на пол. Тара  нагнулась  и  вытерла
лезвие о его одежду. Лан-О, широко раскрыв глаза, ужаснулась.
     - Разве лучше быть рабыней в Манаторе? - спросила Тара.
     - Я не так храбра, как ты, - ответила ей рабыня, - а жизнь хороша,  и
всегда остается надежда...
     - Жизнь хороша, - согласилась Тара, - но честь  священна.  Не  бойся,
когда они придут, я скажу им правду - что ты не виновата в этом и не имела
возможности защитить его.
     Некоторое время рабыня,  казалось,  прислушивалась  к  своим  мыслям.
Вдруг лицо ее просветлело.
     - Возможно, я нашла способ, - сказала она, - снять с нас  подозрение.
У него с собой ключ от нашей камеры. Давай откроем дверь и вытащим  его  -
может, мы сумеем его спрятать.
     -  Хорошо!  -  согласилась  Тара,  и  девушки  немедленно