Астоку, но  если
они захватят принца Гелиума, то смогут ожидать снисходительности от своего
хозяина.
     Поэтому трое оставшихся в живых набросились на  Карториса  со  своими
длинными мечами, крича ему: "Сдавайся!", но с таким же успехом  они  могли
кричать луне, чтобы она прекратила свой сумасшедший полет  по  барсумскому
небу, так как Карторис из Гелиума был настоящим сыном военачальника  Марса
и его жены, несравненной Деи Торис.
     Длинный меч Карториса был уже у него в руках,  когда  он  спрыгнул  с
палубы корабля, и поэтому в  тот  момент,  когда  он  почувствовал  угрозу
нападения со стороны трех красных  воинов,  он  повернулся  лицом  к  ним,
встречая их бешеную атаку так, как это мог сделать сам Джон Картер.
     Так быстр был его меч, так могучи и проворны его полуземные  мускулы,
что один из противников упал, окрашивая кровью бледно-коричневый  мох,  не
успев сделать ни одного выпада в сторону Карториса.
     Двое оставшихся в  живых  жителя  Дузара  одновременно  бросились  на
принца Гелиума. Три меча зазвенели и засверкали в солнечном свете, так что
большие белые обезьяны, разбуженные  ото  сна,  подползли  к  узким  окнам
мертвого города посмотреть на кровавую сцену.
     Трижды касался Карториса меч противника, и  красная  кровь  текла  по
лицу, ослепляя его и орошая широкую грудь. Свободной рукой он вытирал ее с
глаз и с боевой улыбкой, светящейся на губах, и новой яростью бросался  на
врагов.
     Одним прикосновением своего тяжелого меча он отрубил голову одному из
них, а другой, избегая неминуемой смерти, повернулся и побежал во дворец.
     Карторис не сделал и шагу для преследования. У него была более важная
работа, чем вполне заслуженное наказание этих чужестранцев, надевших форму
его собственного дома, так как он видел, что эти люди были искусно одеты в
форму, отличавшую его личный персонал.
     Быстро повернувшись к своему кораблю,  он  вскоре  уже  поднимался  с
площади в погоне за  Тар  Ваном.  Красный  воин,  которого  он  обратил  в
бегство, повернулся у входа  во  дворец  и,  угадав  намерение  Карториса,
схватил ружье из тех, что он и его товарищи оставили у стены, кинувшись  с
обнаженными мечами, чтобы помешать похищению пленницы.
     Только некоторые из красных людей  являются  хорошими  стрелками.  Их
основным оружием является меч, и поэтому, когда воин Дузара  прицелился  в
поднимающийся корабль и нажал на кнопку на стволе  ружья,  скорее  случай,
чем умение помогли ему добиться некоторого успеха. Пуля слегка задела борт
корабля,  но  темная  обшивка  надорвалась  достаточно,  чтобы  пропустить
дневной свет в носовую часть.
     Последовал  резкий  взрыв.   Карторис   почувствовал,   как   корабль
покачнулся под ним и остановился. Некоторое время он двигался  по  инерции
по направлению к городу.
     Красный воин на площади выстрелил еще  несколько  раз,  но  неудачно.
Затем величественная башня скрыла от него движущуюся жертву.
     На некотором расстоянии впереди себя  Карторис  мог  видеть  зеленого
воина, уносящего Тувию из Птарса прочь на могучем тоте. Он направлялся  на
северо-запад от Аантора, где лежала горная страна,  малоизвестная  красным
людям.
     Принц из Гелиума все свое внимание обратил на  поврежденный  корабль.
При внимательной проверке он обнаружил, что один из баков,  поддерживающих
судно в воздухе, получил пробоину, но сам мотор был цел.
     Осколок от пули повредил рычаги управления, и их можно было  починить
только в мастерской, но после некоторых попыток кое-что удалось исправить,
и Карторис привел в движение корабль, хотя скорость была мала и  не  могла
сравняться с быстрым аллюром тота, чьи  восемь  сильных  ног  стремительно
несли его по бледно-коричневой растительности мертвого моря.
     Принц   Гелиума   нервничал   и   мучился   из-за   скорости   своего
преследования, и все же был доволен, что ущерб, нанесенный кораблю, был не
так уж страшен: теперь он, по крайней мере,  мог  двигаться  быстрее,  чем
пешком.
     Но даже в этой  малой  радости  ему  было  отказано,  так  как  через
некоторое время корабль начал опускаться вниз и крениться на  левый  борт.
Повреждение поддерживающих баков было, очевидно, более серьезным,  чем  он
вначале думал.
     Напряжение этого долгого дня сказалось. Корабль опускался все ниже  и
ниже. Крен левого борта становился все  более  и  более  угрожающим,  пока
наконец, перед самым наступлением ночи, Карторис не пристегнул свою одежду
к тяжелому кольцу на палубе, чтобы удержаться от стремительного падения на
землю.
     Его движение вперед сводилось теперь к медленному  дрейфу  по  ветру,
дующему с юго-востока,  но  когда  ветер  прекратился  с  заходом  солнца,
Карторис мягко опустил корабль на ковер из мха.
     Далеко впереди неясно  вырисовывались  горы,  к  которым  и  двигался
зеленый воин, когда Карторис видел  его  в  последний  раз,  и  с  упрямой
решительностью сын Джона Картера, наделенный неукротимой силой воли своего
всемогущего предка, продолжал преследование пешком.
     Всю ночь он продвигался вперед, пока с приходом нового дня не вошел в
низкие предгорья, охранявшие подступы к горам Торказа.
     Шершавые гранитные стены возвышались перед ним. Нигде не  было  видно
прохода через внушительный скалистый барьер, но ведь зеленый  воин  пронес
его любимую девушку в этот негостеприимный мир камня!
     Мягкий мох морского дна не хранил никаких следов.  Он  был  настолько
упругим, что, сминаясь под мягкими ногами тотов, расправлялся потом, будто
по нему никто и не ступал.
     Но здесь, в горах, где дорога была  усыпана  мелкими  камешками,  где
черная  плодородная  земля  и  дикие  цветы  частично  скрадывали  угрюмую
монотонность пустынных пространств низменностей, Карторис  надеялся  найти
хоть какие-нибудь следы, которые указали бы нужное направление.
     И все же, как он ни искал, тайна следов,  казалось,  так  навсегда  и
останется неразрешенной.
     Еще  один  день  клонился  к  вечеру,   когда   Карторис   рассмотрел
рыжевато-коричневую  лоснящуюся  шкуру,  двигавшуюся   среди   валунов   в
нескольких сотнях ярдов слева.
     Карторис быстро припал к большой скале и стал  наблюдать  за  зверем,
проходившим перед ним. Это был громадный бенс, один из тех свирепых  львов
Барсума, которые чаще всего  бродят  в  одиночестве  по  пустынным  холмам
умирающей планеты.
     Мордой животное тянулось к земле. Было очевидно,  что  он  преследует
кого-то по запаху.
     Карторис наблюдал за зверем, и  некоторая  надежда  вселилась  в  его
душу. Здесь, возможно, и лежит разгадка тайны, которую он старался и никак
не мог разгадать. Это животное  плотоядно:  голодное,  оно  всегда  быстро
находит человеческий запах, возможно, оно  и  сейчас  идет  по  следу  тех
двоих, кого ищет Карторис.
     Осторожно крался молодой человек по следу людоеда. Животное двигалось
вдоль основания выступающей скалы, нюхая невидимый след и время от времени
издавая низкий рев вышедшего на охоту бенса.
     Карторис следовал за хищником уже в течение нескольких  минут,  когда
тот исчез так неожиданно и таинственно, будто растворился в воздухе.
     Юноша вскочил на ноги.  Никому  не  удастся  обмануть  его  так,  как
обманул зеленый воин. Он отважно устремился к месту, где в  последний  раз
видел крадущееся животное.
     Перед ним неясно вырисовывалась отвесная скала, на ее поверхности  не
было ни одной щели, в которую огромный бенс мог бы протиснуть  свое  тело.
Перед  ним  был  маленький  плоский  валун,  не  больше   палубы   корабля
вместимостью в десять человек и не превышающий по высоте его двойной рост.
     Может быть, бенс скрывается за ним? Животное могло обнаружить запах и
лежать сейчас в ожидании легкой добычи.
     Осторожно обнажив большой меч, Карторис крался за угол  скалы.  Бенса
там не было, но представшая перед ним картина удивила его гораздо  больше,
чем присутствие двадцати бенсов.
     Перед ним зиял вход в темную пещеру, ведущую вниз, в глубину. В  ней,
должно быть, и исчез хищник. Было ли это его логовом?
     Внутри, в темноте и мраке, мог спрятаться не один, а множество  таких
наводящих страх созданий.
     Карторис не стал раздумывать; он знал лишь, что в эту мрачную  пещеру
бенс устремился по  следам  зеленого  человека  и  его  пленницы,  за  ним
последует и Карторис, готовый отдать свою жизнь, служа женщине, которую он
нежно и страстно любит.
     Он не колебался ни минуты, но и не бросился неосмотрительно вперед, а
с мечом наготове, осторожно шагая в темноте пещеры, двинулся  в  путь.  По
мере продвижения вперед тьма становилась все более непроницаемой.



                           5. РАСА СВЕТЛОКОЖИХ

     Вниз вел странный широкий  туннель  с  гладким  полом.  Карторис  был
теперь убежден: то, что вначале он принял за пещеру, было стволом шахты.
     До него доносились отрывистые  басистые  порыкивания  бенса,  идущего
впереди, а через некоторое время сзади послышались такие же жуткие  звуки.
Другой бенс вошел в коридор по его следу.
     Его положение было незавидным. Карторис не мог рассмотреть даже  руку
перед самым лицом, в то время как бенсы - он знал это - видели хорошо  при
абсолютном отсутствии света.
     Не было слышно никаких других звуков, кроме гнетущих, холодящих кровь
стонов животных впереди и сзади.
     Туннель шел прямо, не сворачивая, от того места,  где  он  вошел  под
скалой, дальше всех расположенной от гор, в сторону могучего барьера,  так
долго его задерживавшего.
     Сейчас он шел прямо, почти горизонтально и несколько  под  уклон,  но
вскоре  Карторис  отметил  постепенный  подъем.  Через   некоторое   время
Карторису придется сразиться с одним из них или  даже  с  обоими.  Он  еще
крепче сжал свое оружие. Теперь он уже мог слышать дыхание преследовавшего
его зверя. Недолго еще он сможет оттягивать схватку.
     Карторис  давно  уже  понял,  что  туннель  ведет  под   скалами   на
противоположную сторону барьера, и надеялся, что выйдет к лунному свету до
того, как ему придется схватиться с одним из этих монстров.
     Когда принц входил в туннель, солнце садилось, а путь был  достаточно
долог, так что снаружи уже наступила ночь.
     Он посмотрел назад. В темноте в десяти  шагах  ослепительно  сверкали
два горящих глаза. Увидев его, зверь испустил устрашающий рев и бросился в
атаку.
     Чтобы противостоять атаке взбешенной и свирепой  громадины,  остаться
непоколебимым и не дрогнуть перед  отвратительными  клыками,  которые,  он
знал, были кровожадно обнажены и хорошо отточены, хотя он и не видел их, -
для этого нужны были стальные нервы Карториса из Гелиума.
     Перед ним были глаза зверя, на которые он и  направил  острие  своего
меча, уверенно, как делал  когда-то  его  отец,  нацелившись  на  один  из
сверкающих кругов. Сам он при этом слегка отклонился в сторону.
     С отвратительным криком боли и гнева бенс пронесся, скрежеща когтями,
мимо него. Затем он развернулся для новой атаки, но на  сей  раз  Карторис
увидел только одну сверкающую точку, с дикой  ненавистью  направленную  на
него.
     Опять острие встретило свою сверкающую цель. Опять приводящий в  ужас
рев раненого животного наполнил туннель  и  эхом  отозвался  в  отдаленных
каменных закоулках, и, потрясая своей мучительной пронзительностью,  замер
в отдалении.
     Но теперь, когда зверь повернулся для новой атаки, у человека не было
ориентира, куда направить следующий удар.  Он  слышал  скрежет  когтей  по
каменному полу. Он знал, что животное готовится совершить новое нападение,
но он не мог видеть своего противника. Однако и тот теперь тоже  не  видел
его.
     Прыгнув в самый центр туннеля, он держал свой меч наготове,  как  раз
на уровне груди зверя. Это все, что он мог сделать,  надеясь,  что  случай
пошлет острие меча в жестокое сердце хищника.
     Все окончилось так быстро, что Карторис едва мог поверить себе, когда
могучее тело с бешеной скоростью пронеслось мимо него. Или он  не  стал  в
центре туннеля, или же слепой бенс ошибся в своих расчетах.
     Так или иначе, огромное животное пролетело в футе от него, как  будто
преследовало ускользавшую от него жертву.
     Карторис последовал в том же направлении. Скоро его  сердце  радостно
забилось при виде лунного света, освещавшего выход  из  длинного,  темного
коридора-пещеры.
     Перед  ним  лежала  глубокая  долина,  со  всех   сторон   окруженная
гигантскими скалами. Поверхность ее была  усеяна  бесчисленными  деревьями
странного,  с  точки  зрения  марсианина,  вида.  Почва   была   одета   в
великолепную алую растительность,  усыпанную  множеством  чудесных  цветов
разнообразной окраски.
     Под  ярким  сиянием  двух   лун   картина   представлялась   сказочно
прекрасной, слегка окрашенной таинственностью странного очарования.
     Только  мгновение   любовался   Карторис   неестественной   красотой,
раскинувшейся  перед  ним.  Неестественной  с  точки  зрения   марсианина,
привыкшего к бедности своей природы. Почти сразу  же  взгляд  его  привлек
большой бенс, стоявший над тушей недавно убитого тота.
     Огромное животное с рыжевато-коричневой гривой, поднявшейся дыбом  на
отвратительной  голове,   следило   за   другим   бенсом,   метавшимся   с
пронзительными криками боли и приводящим в ужас ревом ненависти и гнева.
     Карторис догадался, что второго зверя он ослепил во время  схватки  в
туннеле, но мертвый тот интересовал  его  сейчас  больше,  чем  эти  дикие
плотоядные хищники.
     На спине огромной марсианской  лошади  еще  была  сбруя,  и  Карторис
теперь не сомневался, что это было то самое животное, на  котором  зеленый
воин увез Тувию из Аантора.
     А где же всадник и его пленница? Принц Гелиума вздрогнул при мысли  о
возможной их судьбе.
     Человеческое мясо - это еда,  которую  больше  всего  любит  свирепый
барсумский лев, чье большое тело и гигантские  мускулы  требуют  огромного
количества пищи для поддержания сил.
     Два человеческих тела только возбудили бы аппетит бенса. А  Карторису
казалось, что зверь убил и съел зеленого человека и красную девушку и стал
пожирать тело убитого им тота  только  после  того,  как  проглотил  более
приятную часть своего обеда.
     Когда ослепший бенс в бесцельных и свирепых нападениях проскочил мимо
своего противника, легкий ветерок донес до него запах свежепролитой крови.
Его движения уже не были бесцельными. С вытянутым хвостом и пеной у рта он
бросился вперед, так  как  почувствовал  запах  туши,  а  могучий  убийца,
опиравшийся передними лапами на лоснящийся серый бок  тота,  был  готов  в
свирепом бою защищать свою добычу.
     Когда нападавший бенс был в двадцати шагах от мертвого  тота,  убийца
дал выход  своему  отвратительному  реву  и  мощным  прыжком  бросился  на
противника.
     От этой схватки даже воинственный житель  Барсума  пришел  в  трепет.
Звери  рвали  друг  друга  на  куски,  сопровождая   схватку   ужасным   и
оглушительным ревом.  Неумолимая  жестокость  истекающих  кровью  животных
зачаровала Карториса, а когда схватка кончилась и оба чудовища с  головами
и плечами, разорванными в клочья, лежали, все еще вцепившись друг в  друга
мертвыми челюстями, Карторис  оторвался  от  этой  жуткой  картины  только
усилием воли. Он поспешил  к  мертвому  тоту  в  поисках  следов  девушки,
которая, как он боялся,  разделила  его  судьбу,  но  ничего  не  нашел  в
подтверждение своих опасений.
     С чувством некоторого облегчения юноша начал  исследовать  окружающую
местность,  но  едва  сделал  дюжину  шагов,  как  его  взгляд   привлекла
драгоценная безделушка, лежавшая на земле.
     Когда он поднял ее, то с  первого  взгляда  понял,  что  это  женское
украшение для волос со знаками отличия королевского дома  Птарса.  И  еще,
что это - дурное предзнаменование: все еще не просохшая кровь бурым пятном
лежала на фамильной драгоценности.
     Картины,  представившиеся  его  воображению  из-за   этой   последней
находки, не давали ему дышать, сжимая сердце тревогой.
     Невозможно  было  представить,  что  это  лучезарное   существо   мог
постигнуть такой отвратительный конец. Было  невероятно,  что  прекрасная,
как мечта, Тувия, перестала существовать. Такое не укладывалось в  голове.
В глазах принца она была бессмертна.
     На свою уже украшенную драгоценностями одежду, к ремню, пересекавшему
грудь, где билось его преданное сердце, Карторис, принц Гелиума, прикрепил
блестящую безделушку, которую носила Тувия из Птарса и которая  стала  для
него священной.
     Затем он продолжил путь к центру долины. Гигантские деревья закрывали
от него большую часть горизонта. Время от времени он  видел  поднимавшиеся
холмы, окружавшие долину со всех сторон, и хотя  они  ярко  вырисовывались
под светом двух лун, он знал, что они  далеко,  так  как  долина  довольно
велика по своим размерам.
     Еще полночи он продолжал свои поиски, пока наконец его  не  заставили
остановиться отдаленные пронзительные крики тотов.
     Направляясь на звуки, издаваемые  привычно  рассерженными  животными,
молодой человек пробирался вперед среди деревьев, пока не достиг безлесной
равнины, в центре которой  возвышались  блестящие  купола  и  яркие  башни
большого города.
     Вокруг города, обнесенного стеной, Карторис  увидел  огромный  лагерь
зеленых воинов, населявших морское дно, а когда присмотрелся  внимательно,
то понял, что это не заброшенная столица далекого прошлого.
     Но  что  это  за  город?  Знания  подсказывали  ему,   что   в   этой
малоисследованной части  Барсума  главенствовало  жестокое  племя  зеленых
людей Торказа, и ни одному красному человеку  не  удавалось  проникнуть  в
сердце их владений и вернуться в мир цивилизации.
     Жители Торказа усовершенствовали свои длинные ружья, которые вкупе  с
их   сверхъестественной   меткостью   позволяли   отражать   все    усилия
расположенных поблизости красных племен, пытавшихся исследовать их  страну
при помощи воздушных кораблей.
     Карторис был уверен, что находится в пределах Торказа, но он  никогда
не предполагал, что здесь существует такой красивый и  укрепленный  город.
Не упоминалось об этом и в хрониках прошлых лет, так  как  считалось,  что
жители Торказа обитают, как и  другие  зеленые  люди  Марса,  в  пустынных
городах, рассыпанных по умирающей части планеты; ни одна зеленая  орда  не
построила ни одного сооружения, кроме низких инкубаторов, где вырастает их
молодое поколение под воздействием солнечного тепла.
     Лагерь зеленых воинов лежал в  пятистах  ярдах  от  стен  окруженного
города. Между ним  и  городом  находилось  подобие  бруствера  или  другие
защитные  сооружения  от   ружейного   и   пушечного   огня.   При   свете
поднимавшегося  солнца   Карторис   отчетливо   видел   множество   фигур,
двигавшихся по верху высокой стены и по крышам.
     Фигуры горожан были похожи на красных людей, но они были  на  слишком
большом расстоянии от него, чтобы можно было точно сказать, что это именно
они.
     Почти немедленно после восхода солнца зеленые люди открыли  огонь  по
маленьким фигурам на стене. К удивлению Карториса, огонь был  безответным,
но скоро последний из  жителей  города  нашел  укрытие  от  необыкновенной
меткости зеленых воинов, и ни одного признака жизни не осталось на  стенах
и крышах города.
     Карторис, находясь под прикрытием деревьев, окружавших долину,  начал
продвигаться в тылу осаждавших,  надеясь,  как  на  чудо,  что  где-нибудь
увидит Тувию из Птарса, так как он до сих пор не мог поверить в ее смерть.
То, что его до сих пор не обнаружили, было  исключительным  везением,  так
как воины на тотах постоянно ездили из лагеря в лес и обратно. Долгий день
уже близился к закату, а  он  все  еще  продолжал  бесполезные,  казалось,
поиски, пока перед самым заходом солнца не подошел к  огромным  воротам  в
западной стене города.
     Здесь, очевидно, были сконцентрированы основные силы а