ответил он.
     В сопровождении воина я направился по улицам города во дворец Птантуса,
джэддака Инвака.

        "IX"

     --  Ты считаешь, что сумеешь убить Мотуса? --  снова спросил меня воин,
которого я теперь видел.
     -- Да.
     -- Сегодня  ты получишь наглядный  урок фехтования. Но  воспользоваться
этим уроком ты уже не успеешь.
     -- Если ты так любишь Мотуса, прибереги эти слова для него.
     -- Я не люблю  Мотуса. Его никто не  любит. Он --  крыса. И я предпочту
настоящую  крысу, если  придется выбирать между Мотусом  и  ею.  Я  хотел бы
надеяться,  что ты  убьешь  его, но --  увы!  -- он  всегда  побеждает. Будь
осторожен, он очень хитер.
     -- Так значит, он  дерется нечестно? Спасибо, что предупредил. Надеюсь,
ты останешься посмотреть на схватку. Уверяю, ты будешь доволен.
     --  Конечно,  останусь. Я не пропущу ее ни  за что  на свете. Только, к
сожалению, я  знаю, чем все  кончится. Он  затратит на  тебя не  больше пяти
минут. Птантус будет недоволен -- он любит долгие поединки.
     -- Да?! Тогда я доставлю ему удовольствие.
     Причуды джэддака хорошо согласовывались с моими замыслами. Я  проглотил
одну  таблетку,  зная, что  через  час проявится ее действие. Мне нужно было
потянуть время. Я шел медленно и даже остановился зашнуровать сандалии.
     -- Почему ты еле тащишься? Ты боишься?
     --  Ужасно.  Мне все  твердят,  что Мотус легко расправится со мной. Ты
думаешь, что человек может бежать к собственной смерти?
     -- Я не тороплю тебя.
     -- В Инваке много добрых людей,-- заметил я.
     -- Конечно. Ты думаешь, здесь есть и злые?
     -- Пиэксус, Мотус, Птантус,-- перечислил я. Воин улыбнулся.
     -- Ты очень догадлив.
     --  Все  ненавидят их.  Почему  вы  терпите?  Я помогу  вам и  начну  с
уничтожения Мотуса.
     --  Может, ты и хороший  боец,  но слишком самонадеян. Я еще  не  видел
фехтовальщика,  который,  выходя  на  дуэль, был  абсолютно  уверен в  своей
победе.
     -- Я не самонадеян, а просто констатирую факт. Я знаю, что люди считают
меня  хвастуном,  когда  я  говорю  о   своем  искусстве  фехтования.  Но  я
действительно лучший фехтовальщик двух миров  и не  понимаю, почему я должен
скрывать это. Разве констатация факта -- хвастовство? Более того, это спасло
много жизней, удержав  молодых людей от  дуэлей со  мной... Я люблю  хорошую
мужскую схватку.  И надеюсь, что сегодня будет и то и другое. Утверждаю, что
самоуверенность перед боем  вредна, но я не самоуверен  -- я уверен  в своих
силах.
     Мы добрались  до тронного  зала. Это  был  не  тот  зал, где я  впервые
встретился с Птантусом.
     Этот  зал был гораздо больше по  размерам и более роскошно обставлен. В
конце зала стояло возвышение с двумя тронами. На них никого не было. Джэддак
с  джэддарой  еще не появились.  Зал был заполнен народом.  По  бокам стояли
длинные скамьи, они также пока пустовали. Никто  не садился до тех пор, пока
не придет джэддак.
     Когда я вошел в зал, все взоры обратились на меня.
     Я выглядел  нищим  в  этой блестящей, выставившей  напоказ  богатство и
пышность компании  вельмож  и дворян. Инвакцы, как и все люди Барсума,  были
красивыми людьми и свет специальных ламп только подчеркивал их изящество.
     Я слышал много комплиментов в свой адрес. Одна из женщин сказала:
     -- Он совсем не похож на барсумца.
     --  Он  великолепен,-- услышал я  знакомый голос  и увидел Ройас. Когда
наши  взгляды встретились, я  заметил, что она дрожит. Очень  пылкая натура.
Она была очень красива, красивее всех в зале.
     -- Пойдем, поговорим с ним,-- предложила одна из женщин.
     -- Это интересно,-- откликнулась вторая, и они подошли поближе ко мне.
     -- Как  тебя зовут? -- спросила  Ройас, делая вид,  что не  знакома  со
мной.
     -- Дотар Соят.
     -- Он -- султан,-- сказал один из мужчин.-- Кто знает, что такое султан
и где находится Оват?
     Я едва сдержал улыбку.
     -- Так где же Оват? -- настойчиво спросила одна из женщин.
     -- В Индии.
     --  Мне  кажется,  он  дурачит   нас.  Произносит  наскоро  придуманные
названия. На Барсуме нет такой страны.
     -- Я не утверждаю, что  она на  Барсуме. Индия находится на  расстоянии
сорока трех миллионов миль отсюда.
     -- Если она не на Барсуме, то где же?
     -- На Джасуме.
     -- Идем отсюда,-- сказал мужчина.-- Мне надоела эта болтовня.
     -- А мне интересно,-- сказала женщина.
     -- И мне,-- откликнулась Ройас.
     -- Ну  тогда  наслаждайтесь,  только времени у вас мало. Его  все равно
убьют.
     -- Ты сделала свою ставку? -- спросил я.
     -- Я не могла найти  дурака, который  бы  поставил против Мотуса. Таким
оказался только Кандус, но джэддак покрыл его ставку.
     -- Плохо,-- сказал я.-- Ты упускаешь возможность неплохо заработать.
     -- Ты все-таки надеешься победить Мотуса? -- спросила девушка, стараясь
скрыть нежность в голосе.
     --  Конечно, я выиграю, ведь  я всегда  побеждаю. Ты кажешься мне умной
девушкой. Позволь открыть тебе мой маленький секрет.
     Она поняла,  что  я хочу что-то  сообщить  ей,  но этим я поставил ее в
довольно двусмысленное положение. Нас выручила другая женщина.
     -- Иди, Ройас,-- сказала она.-- Интересно, что он скажет.
     И Ройас подошла ко мне ближе.
     -- Что?
     -- Лана. Как мы будем освобождать ее?
     Она затаила дыхание.
     -- Я не думала об этом.
     -- Ты можешь и ей отнести таблетку?
     -- Ради тебя, да. Для тебя я сделаю все.
     -- Хорошо. И скажи, чтобы она вышла на площадь. Сразу же после полуночи
она услышит свист. Она узнает его. Пусть отзовется и ждет меня.  Ты сделаешь
это, Ройас?
     -- Да, но под каким предлогом мне уйти отсюда?
     -- Скажи, что ты пошла делать на меня ставку.
     Ройас рассмеялась.
     -- Прекрасная мысль.
     Она о чем-то поговорила с друзьями и вскоре покинула тронный зал.

        "X"

     Люди с нетерпением  ждали  джэддака, но меня задержка устраивала. Время
шло, и момент, когда таблетка подействует, все приближался.
     Все как будто складывалось удачно.  А когда я увидел Ройас, вернувшуюся
и  еле заметно  улыбнувшуюся мне, я  уверился,  что  все мои тревоги позади.
Оставалось неясным только  одно  -- что же будет со мной после  того,  как я
убью Мотуса. Я не сомневался, что Птантус придет в ярость.  И может статься,
что  он  прикажет тут  же  на  месте убить  меня.  Я  решил,  что тогда,  не
задерживаясь, побегу на  ближайшую  площадь. Может,  к тому времени таблетка
подействует и я стану невидимым. А уж тогда-то я соображу, что нужно делать.
     Раздались звуки фанфар,  и  все расступились. В сопровождении воинов  в
зал вошли джэддак и джэддара.
     Я посмотрел на большие настенные часы: восемь  зодов, или  десять часов
сорок  восемь  минут. В полночь Лана станет невидимой,  если Ройас выполнила
то, что я ей поручил.  Но в глубине души я был уверен, что Ройас не обманула
меня.
     Королевская  чета прошествовала к возвышению и заняла  места на тронах.
Все остальные с шумом разместились на скамьях вдоль стен.
     В сопровождении  дворянина появился Мотус.  Теперь я, мой проводник,  а
также Мотус со  своим секундантом стояли в центре зала.  Пятым был судья. Мы
все двинулись вперед и остановились перед возвышением.
     Судья заговорил:
     -- Я  привел сюда Мотуса и Дотар Соята,  султана Овата,  которые решили
драться на дуэли до смертельного исхода.
     Джэддак кивнул:
     --  Пусть дерутся. Но  следи,  чтобы  все было  честно и по правилам,--
добавил он, глядя на меня.
     -- Я полагаю, что Мотус честно драться не  станет,-- заявил я.-- Но мне
все равно. Я убью его в любом случае.
     Судья был ошарашен.
     --  Молчи,  раб,--  прошептал он, подал мне меч  и дал сигнал  к началу
поединка.
     Вместо обычного приветствия  Мотус сразу  же  нанес  удар,  метя  мне в
сердце.
     --  Это  глупо,  Мотус,-- сказал  я, отразив  подлый удар.--  Теперь  я
заставлю тебя мучиться дольше.
     -- Замолчи же, раб! -- заорал судья.
     -- Не мешай мне. Я не собираюсь драться с двумя,-- не замедлил ответить
я.
     Я  нанес  укол  в  грудь  Мотусу.  Кровь потекла  по телу.  Мотус  стал
действовать осторожнее. Он действительно был хорошим фехтовальщиком.
     -- У тебя  черное, распухшее  лицо, Мотус.  Тебя, по всей  вероятности,
кто-то ударил за то, что ты пнул слепого человека.
     -- Тихо! -- выкрикнул судья.
     Я  размеренно  вел  поединок,  следя за  стрелками  часов. Прошло более
получаса с тех пор,  как я принял пилюлю. Значит,  Мотус мне нужен живым еще
полчаса, чтобы быть уверенным, что таблетка подействовала.
     Я выбрал оборонительную тактику, заставляя Мотуса  нападать. Он спешил,
горячился,  оттого  частенько  промахивался,  и   тут  уже  ему  приходилось
увертываться от моих ударов. Это взвинчивало его нервы, изнуряло  физически.
Пот ручьями  стекал  по  его лицу, силы были на  исходе.  Я  сознательно  не
наносил ему  ни одной серьезной  раны,  но мои  легкие многочисленные  уколы
все-таки  достигали своей  цели: кровь, смешанная с потом,  струилась по его
телу.
     Все были  на стороне  Мотуса и криками подбадривали его.  Однако я знал
как  минимум двоих, которые  желали  победы  мне.  Правда, Мотуса многие  не
любили, но боялись открыто поддерживать раба.
     -- Ты устал, Мотус,--  сказал я.-- Может,  тебе лучше  убить меня прямо
сейчас, пока у тебя еще действует рука и ты еще не окончательно обессилел?
     -- Я убью тебя, раб, если ты будешь стоять спокойно.
     -- Может быть, и меч опустить? -- добавил я.-- Нет, Мотус, я убью тебя,
когда стрелка часов укажет восемь зодов одиннадцать ксатов.
     -- Тихо! -- заорал судья.
     -- Что говорит этот раб? -- спросил джэддак.
     -- Я сказал, что  убью Мотуса  в восемь зодов одиннадцать ксатов. Следи
за часами, джэддак, ибо в этот момент ты потеряешь деньги, а Мотус -- жизнь.
     -- Заткнись! -- приказал джэддак.
     -- Ну, Мотус,-- прошептал  я.-- Теперь  я покажу, как легко убить тебя,
когда для этого пришло время.
     С этими словами я выбил меч из его руки.
     Все ахнули. По законам поединка я имел право убить Мотуса, но я опустил
свой меч и обратился к судье:
     -- Принеси ему меч.
     Мотус дрожал  всем телом,  даже колени его мелко  тряслись.  Я понял --
Мотус  трус.  Судья  принес  меч,  вручил  Мотусу  и  аудитория  разразилась
аплодисментами. Лишь Птантус сидел неподвижно и хмурился.  Происходящее  ему
откровенно  не  нравилось. Мотус снова яростно  ринулся  на меня. А  я опять
обезоружил его и подождал, когда судья принесет Мотусу меч.
     Теперь  Мотус  стал   осмотрительнее.  Я  заметил,  что  он  попробовал
оттеснить  меня в определенное место. Тут же я обратил внимание, что не вижу
судью. Значит, он сзади. И если Мотус бросится на меня, я наткнусь  на судью
и  стану легкой мишенью для моего противника.  С  трибун неслись  негодующие
крики. Честные люди видели эту  грязную игру и не могли не высказать  своего
возмущения. Птантус тоже все видел, но не вмешивался.
     Я внимательно следил за движениями Мотуса и успел опередить его на долю
секунды, резко  уйдя в сторону. Меч  Мотуса по  самую  рукоять  вошел в тело
судьи. В зале  поднялась буря. Все встали и громкими  криками  выражали свое
негодование.
     Мотус был  вне себя. Он с  трудом вытащил свой меч, но теперь я не стал
жалеть  его. Я гонял его  по  залу,  правда, не  собираясь убивать  сразу. Я
наносил ему одну рану за другой.
     -- Твой  труп будет выглядеть очень непривлекательно,-- заметил я.--  У
тебя и сейчас ужасный вид, но я сделаю его еще отвратительнее.
     -- Крыса! -- прошипел он и бросился на меня, пытаясь нанести удар, но я
легко парировал его, сплетя сверкающую сеть перед собой.
     --  Тебе осталось  жить три ксата,  Мотус,--  напомнил я,-- проживи  их
достойно.
     Он  рванулся ко мне, как сумасшедший, но я, увернувшись от удара, отсек
ему ухо. Мотус едва не упал в обморок. Колени у него подогнулись.
     Я  дал  ему возможность  прийти в  себя и  снова стал обрабатывать. Мне
хотелось написать у него на груди свои инициалы,  но там уже не было  места:
вся грудь представляла собой одну кровавую рану.
     Весь пол был  покрыт кровью, и Мотус  во время  очередной попытки убить
меня поскользнулся и  упал. Он  лежал и смотрел на меня в уверенности, что я
сейчас прикончу его. Но я сказал:
     -- У тебя еще полтора ксата, Мотус.
     Он, пошатываясь,  поднялся,  постоял,  с трудом  удерживая  равновесие,
затем  снова  кинулся  на  меня, изрыгая  проклятия.  Думаю,  что  он совсем
обезумел  от  страха  и боли. Но я не чувствовал  к нему жалости  -- он  был
подлецом, крысой и дрался как крыса, загнанная в угол.
     --  Здесь  пол  слишком  скользкий,--  сказал я  ему.--  Идем поближе к
джэддаку. Он наверняка захочет получше рассмотреть конец.
     После  нескольких  маневров  мы уже  стояли перед помостом с тронами. Я
редко наказываю человека так, как наказал Мотуса, но он это заслужил. Я стал
для него и судьей и палачом.
     Мотус окончательно обессилел  и  делал какие-то  жалкие движения мечом.
Птантус  смотрел на  меня и  ждал.  Все ждали,  затаив  дыхание.  Я  изредка
поглядывал на часы.
     -- Еще один тал, Мотус,-- сказал я.-- Потом твои мучения кончатся.
     В этот момент Мотус повернулся и побежал к выходу.  Все  снова вскочили
со своих мест и только одно слово вырвалось у зала:
     -- Трус!!!
     Дуэль  должна  была  кончиться  смертью.  Птантус не засчитал  бы  себе
поражение,  если бы Мотус остался жив. Поэтому мне оставалось только одно. Я
взял меч в руки,  как копье,  острием вперед и, сильно размахнувшись, метнул
его в противника. Меч пронзил тело Мотуса точно под левой лопаткой.
     Часы показывали ровно восемь зодов и одиннадцать ксатов...

        "XI"

     Я повернулся и поклонился Птантусу. Тот должен был ответить на  поклон,
но  вместо этого он просто встал и  вышел из зала вместе с джэддарой, обходя
стороной труп и лужи крови.
     Воин, который привел меня сюда, тронул меня за плечо:
     -- Идем. Я снова должен приковать тебя к дереву.
     -- Я рад,-- сказал я, выходя из зала,-- что наказал подлеца.
     Мы шли и поздравления сыпались на меня со всех сторон:
     -- Барсум еще не видел подобного искусства...
     -- А я думал, что ты просто хвастун...
     -- Прекрасный бой...
     Мы вышли  на  улицу.  Я  знал,  что  нам  предстоит пересечь  несколько
площадей, прежде чем  мы  доберемся до  той,  где я должен  быть прикован. Я
понял, что если я внезапно исчезну, охранник поймет, что я стал невидимым. И
первое, что он сделает, это прикажет усилить  охрану  флайера --  только так
можно убежать отсюда.
     Но если он будет  уверен, что я просто убежал, а не стал невидимкой, он
постарается найти меня. Охрана у флайера, конечно, будет выставлена,  но  не
такая бдительная, и я думаю, что у нас будет возможность скрыться.
     Поэтому  я внезапно  вырвался и быстро побежал вперед.  Воин  закричал,
приказывая остановиться,  потом  пустился  за  мной  следом.  Я  добежал  до
площади, сделал вид, что повернул за угол и остановился.
     Сердце  у меня  выскакивало  из  груди: а  вдруг я  остался по-прежнему
видимым?   Но  все   мои  сомнения  рассеялись,  когда  тело   мое  исчезло.
Незабываемое ощущение!
     Я пересек площадь и  взобрался на крышу города. Снизу  доносился  голос
воина,  которого очень озадачило  мое  внезапное исчезновение. Я  побежал по
крыше к площади, на которой меня ждал Птор Фак и где  я должен был в полночь
встретиться с  Ройас. Мне нужно было  торопиться:  часы  вот-вот должны были
пробить полночь.
     Я без труда нашел нужное место и свистнул. Птор Фак тут же отозвался. Я
спрыгнул вниз, ощупью нашел его.
     -- Ты прекрасно выглядишь,-- сказал он, и мы оба рассмеялись.-- Но тебе
для расправы с Мотусом понадобилось больше времени, чем я ожидал.
     -- Я тянул время, чтобы пилюля успела подействовать.
     -- А что теперь?
     Я ощупью притянул к себе его голову и прошептал на ухо:
     --  Когда  появится Ройас,  мы  по крыше перейдем  в  квартал  рабынь и
заберем Лану. А ты пока заберешься на дерево и будешь нас ждать.
     -- Свистни, когда вернетесь,-- сказал он и исчез. В новом  качестве мне
было  как-то неуютно: я  не видел своего  тела,  от меня  как будто  остался
только голос. Я не мог определить присутствия врагов, так  как двигались они
бесшумно.  Поэтому, ожидая Ройас, я принял возможные меры  предосторожности:
неподвижно стоя, чтобы не наткнуться на  кого-нибудь. Но этим я никак не мог
исключить того, что кто-нибудь наткнется на меня.
     Так  и  случилось.  Чьи-то  руки  вдруг  обхватили меня и  низкий голос
спросил:
     -- Кто ты?
     Что предпринять? Я сомневался, что удастся выдать себя за горожанина. Я
знал  о них слишком мало, чтобы моя  попытка увенчалась  успехом. Поэтому  я
сказал первое, что пришло мне в голову:
     -- Я дух Мотуса и пришел покарать того, кто убил его! Но этого человека
здесь нет!
     Руки  отпустили меня  и человек кинулся прочь. Но  тут я услышал другой
голос:
     -- Какой дух! Это тот самый раб! Я узнал его голос! Хватайте его!
     Я прыгнул в сторону, но тут же угодил в цепкие руки:
     -- Я поймал его! Кто тебе открыл секрет невидимости?
     Левой рукой я осторожно нащупал рукоять меча воина и выхватил его.
     --  Ты  сделал ошибку,-- сказал я,  и в  тот  же момент меч пронзил его
сердце.
     Раздался  предсмертный  крик и  я  оказался свободным. Держа  меч перед
собой,  я кинулся к дереву, по которому Птор Фак взобрался на крышу. По пути
я сбил кого-то с ног.
     Вскарабкавшись  на дерево, я  услышал свист. Ройас! Худшего времени она
не могла  выбрать! Я  не ответил  ей,  чтобы не выдавать себя, но Птор  Фак,
думающий, что это я, издал ответный сигнал.
     -- Он на крыше! Быстрее к дереву!
     Единственное,  что  мне оставалось  делать,  чтобы меня не  схватили,--
перебраться на крышу, что я и сделал с молниеносной быстротой.
     Я не сделал и десяти шагов, как с кем-то столкнулся.
     -- Зоданга,-- тихо  прошептал я,  так  как не  хотел  называть имя Птор
Фака.
     -- Да,-- тоже шепотом отозвался он.
     -- Найди флайер и оставайся возле него, пока я не приду,-- он пожал мою
руку и исчез.
     Я видел,  как дерево  сотрясается от карабкающихся  по  нему  на  крышу
воинов. Одно  было  неясно: как они собираются ловить меня.  Довольно глупая
ситуация: на крыше уже толпилось  человек пятнадцать  и столько же суетилось
внизу,  на  площади. Где-то  там меня  поджидала Ройас,  однако  и крыша,  и
площадь выглядели пустыми. Слышались только голоса.
     -- Видимо, он пошел к городской стене. Идемте туда.
     -- Все это глупо. Если он стал невидимым, нам никогда не найти его.
     -- А  мне кажется, что это вовсе  не раб, а дух Мотуса, ведь раб не мог
стать невидимым.
     Голоса постепенно удалялись и вскоре я решил, что  могу спрыгнуть вниз.
Я  стоял на площади, стараясь определить присутствие кого-либо рядом. Но мне
это не удавалось. Тогда я принял решение и свистнул. Тут же услышал ответный
свист. Я  подождал и когда свист прозвучал поближе, ответил. Еще мгновение и
нежное тело  Ройас прильнуло ко мне. Она вся дрожала,  но не от страха, а от
еле  сдерживаемой страсти. Не  девушка, а вулкан. Я уже  начал  сомневаться,
стоит ли мне брать ее с собой.
     Я промолчал, чтобы  не привлекать  к  себе внимания воинов,  повел ее к
дереву и помог взобраться на крышу.
     -- Где флайер? -- спросил я.
     Она взяла меня за руку и куда-то повела. Мы шли держась за  руки, чтобы
не потерять друг друга. Вскоре я увидел флайер и у меня отлегло от сердца.
     -- Где-то поблизости квартал рабынь? -- спросил я.
     -- Здесь.
     Мы встали на край крыши и посмотрели вниз, на площадь.

        "XII"

     -- Ты передала Лане таблетку?
     --  Да.  И  к  этому времени она должна  подействов