сказала я.-- Мне незачем идти туда.
     -- А когда вернемся,  тебя не будет? --  сказал Хин Абтель.-- Ты хитрая
стерва, но я  хитрее тебя. Ты пойдешь  с нами. И мне  пришлось идти с ними к
городу.  Это  был  тяжелый  переход  Когда  мы  приблизились,  Хин  Абтель с
удивлением обнаружил, что в городе  нет никаких признаков  жизни -- ни дыма,
ни движения по улицам.
     Войдя в город, мы  были абсолютно уверены, что город мертв и пуст... Но
скоро нам пришлось убедиться, что это не так.
     Мы  прошли  совсем  немного, как  вдруг  из каменного дома  выскочил  и
бросился на нас отряд зеленых воинов. Это  была бы прекрасная битва, если бы
там был ты, Джон Картер, и пара  твоих гвардейцев. Но там были панары, а они
не воины, когда обстоятельства складываются  не в их пользу. Зеленых  воинов
было всего  десять, но  они были настолько решительны и  свирепы, что панары
дрогнули и побежали.
     Сражения  не получилось. Я  видел, что панары забыли обо  мне,  поэтому
бросилась к  одному из домов  и вбежала  в дверь. Последнее, что я  увидела,
оглянувшись,  это были панары, бегущие изо всех сил, и  во  главе -- сам Хин
Абтель. Зеленые воины  гнались за панарами, и тут я могу смело похвалить их:
воины они, конечно, плохие, но бегуны отличные.

        "XII"

     -- Зная, что зеленые воины скоро  вернутся в город, я решила спрятаться
и  спустилась  по лестнице, которая  привела меня в подземелье.  Я  заметила
вдалеке  слабый  свет  и  решила узнать,  что  это. Мне совсем  не  хотелось
оказаться  между   двух  огней:  враг  впереди  и  враг  позади.  Поэтому  я
направилась по коридору к свету, который понемногу удалялся. Однако я упорно
шла за ним, пока  он  не замер на месте. Вскоре я  приблизилась к комнате, в
которой было составлено множество ящиков. Заглянув в нее, я увидела какое-то
жуткое существо.
     -- Ли Ум Ло,-- сказал я.-- Тот, кого я убил.
     -- Да,-- подтвердила Лана.-- Я некоторое  время  смотрела  на него,  не
зная,   что  предпринять.  Факел  он  держал  в  левой   руке   Внезапно  он
насторожился. Стал прислушиваться, затем выбежал из помещения.
     -- Должно быть, он услышал нас,-- заметил я.
     --  Вероятно,--  сказала Лана.-- Во  всяком случае,  я  осталась  одна.
Вернувшись в город,  я попала бы в  лапы зеленых  людей.  Если бы я пошла за
жутким стариком,  то могла  бы оказаться  в другой опасной ситуации. Значит,
мне нужно было спрятаться до тех пор, пока не появится возможность выбраться
отсюда.
     Ящик  показался  мне надежным убежищем.  Мне  повезло: первый  же  ящик
оказался пустым. Я влезла в него. Остальное вам известно.
     -- А сейчас  мы возле выхода из  подземелья,-- сказал я,  поднимаясь по
лестнице. Наверху был виден дневной свет.
     -- Еще немного и перед нами откроются просторы Торксеуса,-- сказал  Кам
Хан Тор.
     Я отрицательно покачал головой.
     -- Тебя постигнет разочарование.
     --  Ты  и  твой  друг,  видимо,  сговорились  дурачить  меня,--  упрямо
проговорил  Кам Хан Тор.--  Только вчера  я провожал корабль в  плавание. Ты
считаешь меня идиотом, поскольку пытаешься уверить в том, что океан, который
был  передо  мной  только  вчера,  больше  не  существует.  Океан  не  может
испариться за одну ночь!
     Послышались возгласы одобрения. Это  кричали мужчины и женщины, которые
освободились от  злобных чар старика. Они не  могли поверить в то, во что не
хотели  верить.  То,   что  утверждал  я,  было  вызовом   их  разуму,  даже
оскорблением.
     Поставьте себя на их  место. Предположим, вы живете в Сан-Франциско. Вы
ложитесь спать,  а когда просыпаетесь,  кто-то  говорит вам, что Тихий океан
высох, и  теперь в Гонолулу или на Филиппины можно  идти пешком. Уверен, что
вы в это не поверите.
     Когда  мы  выбрались  из  подвала на широкую  улицу,  все  эти  люди  с
изумлением уставились на руины своего некогда процветающего города.
     -- А где люди? -- спросил один.-- Почему дорога джэддака пустынна?
     -- Также и дворец джэддака.-- подхватил другой.-- Даже охраны нет.
     -- Никого нет! -- ахнула женщина.
     Все молча  направились в  сторону набережной. И  вот уже  они отрешенно
смотрят  на  дно  мертвого  моря,   на  бескрайнюю  равнину,  где   когда-то
перекатывались могучие волны Троксеуса.
     Угрюмо  смотрели они на унылый пейзаж, будучи не в силах поверить своим
глазам. Мне было бесконечно  жаль всех этих славных,  ни в чем  не  повинных
людей.
     -- Океана нет,-- еле слышно прошептал Кам Хан Тор,-- весь мир исчез.
     Они стояли и смотрели на песчаную пустыню. За  их  спинами лежал город,
город их юности, в котором когда-то бурлила жизнь.
     И тут произошло нечто  странное. Прямо на моих глазах Кам  Хан Тор стал
превращаться в пыль. И он сам, и  его одежда.  Кожаный ремень  превратился в
прах, и  меч со звоном  покатился по  камням и остался лежать на кучке серой
пыли, которая когда-то была Кам Хан Тором, братом джэддака.
     Лана сильно прижалась ко мне, судорожно ухватившись за мой локоть.
     -- Ужасно! -- прошептала она.-- Смотри, что с ними?
     Я осмотрелся. Все мужчины и женщины древнего Хорца превратились в прах,
в землю, из  которой они так  неожиданно восстали. Земля в  землю,  пепел  в
пепел, прах во прах...
     -- В течение веков, пока они лежали в подземельях  Хорца, -- сказал Ная
Дан Чи,-- их тела разлагались, но  очень медленно. Только зловещее искусство
Ли Ум  Ло  наделяло  этих несчастных подобием жизни. Когда его не стало, все
произошло почти мгновенно. Они стали тем, чем должны были стать давно.
     -- Может быть,  и так,-- заметил я.-- Но это к лучшему. Они не могли бы
найти счастья  на нынешнем Барсуме:  так непохожи его сегодняшние  печальные
просторы на их прекрасный мир с его океанами, большими городами, счастливыми
людьми, которые, как  утверждают древние историки, смогли установить  мир на
всей планете от полюса до полюса.
     -- Нет,--  сказала  Лана.-- Они  могли стать  счастливыми.  Ты заметил,
какие они красивые? И цвет их кожи такой же, как у тебя, Джон Картер. Может,
их предки тоже с Земли?
     -- Может быть. Кто знает?
     Ная  Дан Чи  с обожанием  смотрел на Лану. Это было настолько явно, что
взгляд его беспокоил девушку, хотя это и было ей приятно.
     -- Идем,--  сказал  я.-- Оттого, что  мы  стоим здесь,  мы не  выиграем
ничего. Мой  флайер совсем рядом.  Он сможет  поднять троих. Ты  полетишь со
мной, Ная Дан Чи? Я гарантирую тебе достойную должность в армии Гелиума.
     Ная Дан Чи покачал головой:
     -- Я обязан вернуться в цитадель.
     -- К Хо Рая Киму и смерти? -- напомнил я.
     -- Да, к Хо Рая Киму и смерти.
     --  Не  будь  глупцом,  Ная  Дан Чи.  Твоя честь  не  запятнана. Ты  не
предатель. Ты не можешь убить меня и тем более убить Лану. Мы уйдем и унесем
с собой тайну народа Хорца, но ты должен знать, что ни я, ни она  не сделаем
ничего,  что  принесло  бы  вам вред.  К  чему тебе  возвращаться  назад,  в
крепость, и умирать, не повидав мир? Идем с нами.
     Он посмотрел в глаза Ланы.
     -- И ты хочешь, чтобы я отправился с вами?
     -- Если  здесь тебя ожидает  смерть,--  ответила она  серьезно,--  то я
хочу, чтобы ты пошел с нами.
     Улыбка тронула  губы Ная  Дан  Чи. Видимо, в ее ответе  он уловил  тень
надежды. Он повернулся ко мне.
     -- Хорошо, Джон Картер. Я иду с тобой. Мой меч будет служить тебе.

        "XIII"

     Я без труда нашел площадь, на которой оставил свой летательный аппарат.
Когда  мы подошли  ближе,  я  увидел, что  на  мостовой возле  площади много
мертвецов. Некоторые из них были разрублены пополам.
     -- Дело рук зеленых воинов,-- прокомментировал я.
     -- Это люди Хин Абтеля,-- сказала Лана.
     Мы  насчитали  семнадцать трупов.  Тут я остановился. Флайера  нигде не
было. Я  почувствовал,  как кровь отхлынула  от моего лица. Еще пять мертвых
панаров лежали там, где я оставил свой корабль.
     -- Флайер исчез! -- выдохнул я.
     -- Хин Абтель,-- сказала Лана.-- Этот трус бросил своих людей и  сбежал
на твоем флайере. Судя по количеству тел, с ним остались всего двое воинов.
     -- Может, он поступил правильно, что сбежал,-- заметил я.-- В противном
случае его ждала такая же страшная смерть, как и остальных.
     -- При  таких обстоятельствах  Джон Картер поступил  бы иначе -- он  не
бросил бы своих людей в беде.
     Скорее всего, я бы не бросил. Но  только потому, что я люблю сражаться.
Иногда мое пристрастие к схваткам приводит к неразумным поступкам,  но я  не
могу поступить иначе.
     Битва -- это моя жизнь. Моя  биография не могла  бы наскучить никому. Я
всегда воевал.
     Я не знаю,  сколько мне лет. Я  не помню  своего детства.  Кажется, мне
всегда было и есть тридцать лет.
     Я не знаю, откуда я родом. Может, я родился не от земной женщины? Может
быть, я материализовавшийся дух древнего воина? Кто знает!
     Ная Дан Чи прервал течение моих мыслей.
     -- Что теперь?
     -- Долгий путь. Четыре тысячи хаадов до  Гатола, первого дружественного
нам города.
     Это соответствовало примерно  полутора  тысячам  миль --  действительно
долгий путь.
     -- И нам придется идти по пустыне?
     -- Нет,  будут  и холмы,-- ответил я.--  Будут и глубокие  впадины, где
растут  всякие съедобные  растения. Но там могут  оказаться  и зеленые люди,
бенсы и другие хищники. Ты боишься, Ная Дан Чи?
     -- Да, боюсь. За Лану из Гатола. Она  женщина, и этот  путь не для нее.
Он ей не по силам.
     Лана рассмеялась.
     -- Ты не знаешь  женщин Гатола и  совсем не знаешь ту, в жилах  которой
течет кровь Деи Торис  и Джона  Картера. Но пока мы доберемся  до  Гатола, у
тебя будет возможность познакомиться со мной.
     Она наклонилась и подняла меч  мертвого панара. Этот поступок впечатлял
больше, чем ее слова.
     -- Теперь  мы все трое вооружены,-- смеясь, сказал  Ная  Дан Чи. И  это
была не насмешка над Ланой, а восхищение ею.
     Мы  двинулись  в долгий  и  опасный путь. Я и  Лана из  Гатола -- одной
крови, но разных миров,  и Ная  Дан Чи  --  представитель исчезнувшей  расы.
Казалось, что мы мало подходили друг другу, но так всегда бывает сначала.
     Пять  дней  мы  не  видели  ни  одного  живого  существа.  Питались  мы
исключительно соком  манталии, которая высасывает  влагу из почвы и воздуха.
Видимо, провидение создало это растение, чтобы  дать пищу животным и людям в
этой безбрежной пустыне.
     Отдыхали  мы  в  середине дня и  в  середине ночи, оставляя  дежурного.
Причем Лана настояла, чтобы она стояла на посту наравне с нами.
     Когда мы ложились спать в шестую ночь, первой на страже стояла  Лана. Я
был  вторым  на  очереди  и  поэтому  сразу  лег  спать.  Ная  Дан  Чи  стал
разговаривать с девушкой.
     В полусне я расслышал его слова:
     -- Могу ли я называть тебя "моя принцесса"?
     На Барсуме  это равносильно предложению руки  и  сердца.  Я старался не
прислушиваться, но не мог не услышать ее ответа.
     -- Ты еще не дрался за меня,-- сказала она.-- В Гелиуме ни один мужчина
не может сказать эти слова женщине, не обнажив меча в битве за нее.
     -- У меня не было такой возможности.
     -- Тогда дождись ее. А сейчас спокойной ночи.
     Мне показалось, что она излишне резка с ним. Ная Дан Чи был очень милый
юноша и он наверняка не оплошает, если дело дойдет  до жаркой схватки. Ей не
было необходимости обращаться с ним так сухо.
     Однако женщин трудно понять. Они всегда действуют по-своему, но, как ни
странно,  всегда выбирают правильный путь для  того,  чтобы завоевать сердце
мужчины.
     Я был уверен, что и на этот раз все обстоит именно так.
     Меня разбудили крики и жуткий рев. Я вскочил и  увидел, что  Лана лежит
на земле, а на  ней сидит громадный бенс. В  это  же мгновение  Ная  Дан  Чи
прыгнул на  спину зверя...  Все случилось настолько  быстро,  что я не успел
опомниться. Я видел, как Ная Дан Чи вонзил ему в бок свой кинжал и старается
столкнуть  зверя с Ланы. Бенс громко взревел,  не желая  выпускать добычу. Я
подскочил  к  борющимся  с  мечом  в  руках, но  не мог  выбрать момента для
решающего удара. В этом сцеплении тел я мог поразить либо Лану, либо Ная Дан
Чи.  Для  постороннего наблюдателя  это  была весьма занимательная  картина:
борющиеся  тела  на  песчаной земле, я, прыгающий  вокруг  них  с обнаженным
мечом, рев бенса, ругательства Ная Дан Чи, визг Ланы...
     Но  вот  я  улучил  момент  и  вонзил меч  в сердце  зверя.  Взревев  и
содрогнувшись, бенс замер.
     Я наклонился к Лане, но она тут же сама вскочила на ноги.
     -- Ная Дан Чи! -- воскликнула она.-- Он не ранен?
     -- Конечно, нет,-- ответил тот.-- А ты? С тобой надеюсь все в порядке?
     --  У меня ни единой  царапины.  Ты  так отвлекал зверя, что у него  не
осталось времени заняться мной.
     -- О боги! -- горячо воскликнул  Ная Дан Чи.-- Благодарю вас! --  Затем
он повернулся к Лане.-- Ну вот, я сражался за тебя. Каким будет твой ответ?
     Лана пожала плечами:
     -- Ты дрался не с воином. Это всего лишь маленький бенс.
     Нет, мне никогда не понять женщин!

        "КНИГА ВТОРАЯ"
     ЧЕРНЫЕ ПИРАТЫ БАРСУМА

        "I"

     Во время первой жизни на Земле я  провел больше времени в седле, чем на
ногах.  На  Барсуме  я  в  основном летал на фла йере.  Поэтому  я прекрасно
понимал,  что  полуторатысячемильная прогулка не  доставит мне удовольствия.
Однако делать было нечего, нужно было идти. И чем быстрее мы преодолеем этот
путь, тем лучше.
     Гатол  находился  к юго-западу от  Хорца. Но у нас  не  было  компаса и
поэтому, как потом выяснилось, мы слишком отклонились к западу. На этом пути
нас ожидало множество опасных приключений.
     Мы  прошли уже  примерно две с половиной тысячи хаадов  из  тех четырех
тысяч, которые нам предстояло преодолеть. На нас дважды нападали  бенсы,  но
их  удалось  уничтожить  прежде,  чем  они  сумели причинить  нам  вред. Нам
пришлось отбиваться от диких калотов, самых опасных хищников Барсума. Здесь,
за пределами  нашей страны, каждый  человек  был нашим врагом: ведь  воды  и
воздуха не хватало на всех.
     Обширные  равнины  дна мертвого моря,  покрытые чахлой растительностью,
лишь изредка  перерезались низкими унылыми  холмами. В долинах между ними мы
находили съедобные растения, но в основном питались манталией, которая росла
повсюду.
     На   тридцать   седьмой   день  пути  мы   встретились   с   серьезными
неприятностями.  Шел  четвертый  зод,  что  соответствует 15  часам  земного
времени, когда вдалеке я разглядел зеленых марсиан.
     Чтобы не угодить в цепкие  лапы  этих жестоких людей, мы ускорили шаг в
надежде скрыться до того, как  они нас заметят.  На  открытых  участках  нам
приходилось ползти.
     Я  полз впереди, плотно прижимаясь к пыльной земле, как вдруг наткнулся
на человеческий скелет, он уже почти превратился в прах.
     Через  пятьдесят  ярдов  я  наткнулся  на  другой скелет, потом  еще на
один... Это была жуткая картина. Что же здесь произошло? Неизвестно.
     Наконец  мы  удалились на значительное расстояние  от зеленых марсиан и
теперь могли подумать о подходящем укрытии.
     Открывшийся перед нами провал мог сравниться только с  Большим каньоном
в Колорадо. У  наших  ног в земле разверзлась гигантская трещина глубиной  в
две мили, а шириной миль в десять. По краям расщелины громоздились камни, за
которыми  мы  и  спрятались.  Вокруг  валялось огромное  множество скелетов.
Вероятно, это можно  было  посчитать  предостережением  свыше,  но  все  мое
внимание было сосредоточено на медленно приближающемся караване.
     Когда я впервые попал на Марс, то оказался  в плену у зеленых существ и
жил среди них довольно  долго.  Поэтому я  прекрасно изучил их обычаи и  был
уверен, что караван направляется к инкубатору.
     Каждая  взрослая  марсианка приносит  ежегодно тринадцать  яиц. Из  них
отбирают яйца определенного  размера  и веса,  которые  прячут  в  подземные
хранилища с очень  низкой температурой,  где  развитие зародышей  происходит
очень медленно. Kаждый год эти яйца осматривает совет, состоящий из двадцати
вождей, которые уничтожают  яйца,  не соответствующие требуемым критериям. В
конце концов остается сто самых совершенных по форме и весу яиц.
     Таким образом,  после пяти лет отбора пятьсот идеальный яиц помещают  в
природный  инкубатор с  повышенной  температурой,  где  начинается  развитие
зародышей,  которое длится пять  лет. Проклевывается  99 процентов  яиц.  Их
забирают,  а  остальные остаются  в  инкубаторе. Их  судьба  уже  никого  не
заботит. Даже  если  зародыши разовьются до  необходимого  уровня  и покинут
яйца, они погибнут.
     Эти  новорожденные  не нужны  племени, так  как  могут  внести  опасную
тенденцию  слишком долгого развития и при этом нарушить весь  жизненный цикл
рода.
     Инкубаторы  устраиваются там,  где  их  не могут  обнаружить враги  или
представители   других  племен  зеленых.   Обнаружение  инкубатора   --  это
катастрофа  для племени. Ведь  в данном случае  род  останется  без детей на
целых пять лет.
     Караван  зеленых  кочевников   представляет  собой  пышное   варварское
шествие.  В  надвигающемся  на  нас караване  насчитывалось  примерно двести
пятьдесят трехколесных повозок, которые тащили громадные животные цитидары.
     Повозки были пышно разукрашены. В каждой сидели одетые  в меха, шелка и
украшенные  драгоценностями  мужчины и  женщины. На  спине каждого  цитидара
сидел молодой возница. Во главе колонны ехали  две сотни воинов, а с флангов
караван охраняли тридцать воинов, гарцующих на тотах.
     Мы  смотрели   на  приближающийся  кортеж,  и  когда  колонна  изменила
направление движения,  я вздохнул  с  облегчением. Очевидно,  зеленые  воины
заметили пропасть и свернули, чтобы двигаться вдоль нее.
     Но моя радость была преждевременной, так как один из воинов-разведчиков
заметил нас.

        "II"

     Он немедленно окликнул своих  товарищей и,  пришпорив  тота,  понесся к
нам. Мы вскочили, выхватили мечи, готовясь драться. И тут Лана крикнула:
     -- Смотрите! Вниз ведет тропа!
     Я оглянулся. Действительно, узкая извилистая тропа спускалась в ущелье.
Если  бы  нам  удалось  добраться  до него, мы оказались бы в  безопасности.
Вполне  возможно,  что  зеленые люди  не  подозревали об этом, так  как  они
устраивали свои инкубаторы там, где никто и  никогда не жил,  на  расстоянии
тысяч миль от своих территорий.
     Я, Ная Дан Чи и Лана бросились  к тропе. Я оглянулся и увидел, что воин
совсем рядом и кому-то  из нас до тропы не добраться.  Поэтому я крикнул Ная
Дан Чи,  чтобы  он  и  Лана  поспешили к  тропе. Но  они  оба остановились и
повернули ко мне.
     -- Это  приказ! -- крикнул я. Они неохотно подчинились,  а я повернулся
навстречу скачущему воину.
     Он остановился, спешился, очевидно, намереваясь захватить меня в  плен.
У меня не  было  желания подвергаться жестоким пыткам в плену. Для меня было
лучше умереть сейчас.
     Он выхватил меч и устремился ко мне. Если бы не шесть воинов, спешивших
к краю пропасти, я бы не беспокоился, так как еще не было ни одного зеленого
воина, который мог бы справиться со мной. Даже  огромный  рост зеленых людей
не   давал  им  преимущества.  Скорее  наоборот:  движения  их  были   более
медленными, чем мои.
     Мой противник, разглядев, что перед ним такое слабое создание, бросился
вперед подобно разъяренному быку. Он был слишком уверен в своей победе.
     Я  видел,  что  он  хочет  ударить меня  по голове мечом плашмя,  чтобы
оглушить. Но я увернулся от сильного удара и тотчас сам нанес ответный удар.
Ни одна из  четырех рук  воина не успела перехватить  мой меч. Рана его была
ужасна. Он взревел и снова ринулся на меня. На этот раз более осмотрительно.
Но это не имело значения. Он был  обречен: ведь он  скрестил оружие с лучшим
воином двух миров.
     Еще шестеро воинов  подбегали ко мне.  У меня не  оставалось времени. Я
с