приказали садиться на палубу  корабля, и Ур-Радж искусно  выполнил
маневр. Через несколько  секунд наш флайер стоял  на палубе большого  судна.
Все офицеры и матросы удивленно смотрели на меня, когда я спрыгнул на палубу
и помог сойти Джанай. Затем к нам присоединился Ур-Радж.
     Тем временем амхорский патруль, узнав эмблему флота, быстро развернулся
и помчался  обратно. Скоро весь флот Амхора  повернул  обратно в  город. Они
знали, что Ур-Радж из Гелиума, и боялись возмездия за его пленение.
     Джанай, Ур-Радж и я предстали перед командиром корабля.
     -- Кто вы? -- спросил офицер, указывая на нас.
     -- Я друг  Вор  Дая,-- ответил  я,--  а  эту девушку  зовут  Джанай.  Я
преданно служил Джону Картеру, и он будет рад узнать, что я жив и здоров.
     -- Ты Тор-дур-бар?
     -- Да,-- ответил я.-- А разве ты меня знаешь?
     -- Мы летим в Амхор, чтобы отыскать тебя и Джанай.
     -- Но как вы узнали, что мы находимся в Амхоре?
     --  Это  просто. Джон  Картер  вел  флот  в  Морбус.  Но,  пролетая над
Тунолианской топью, мы увидели красного человека, преследуемого дикарями. Их
лодки уже догоняли его, когда мы сбросили на них бомбу.  Затем мы спустились
и взяли человека на борт. Он сказал, что его зовут Ган Хад, что он  бежал из
Морбуса.  И  когда  Джон  Картер  стал  расспрашивать его  о  вас,  Ган  Хад
рассказал,  что флайер из Амхора захватил тебя и Джанай.  Тогда  Джон Картер
приказал немедленно лететь в Амхор, чтобы освободить вас.
     -- Да, прибыли вы вовремя,-- сказал я.-- Джон Картер и Рас Тавас живы?
     -- Да. Они на борту "Рузаара".
     Я всегда гордился тем, что могу сдерживать свои эмоции, но услышав, что
Джон Картер и Рас Тавас живы, я чуть не упал в обморок от радости.
     Такое  со  мной случилось впервые  в  жизни.  Кончились  долгие  месяцы
сомнений, неуверенности, тяжких раздумий...  Но я взял себя в  руки  и гордо
поднял свою безобразную голову. Джон Картер и  Рас Тавас живы. Но существует
ли  тело Вор Дая? А  если существует,  то в человеческих ли силах вдохнуть в
него жизнь? Мою жизнь!

        "XXVIII"
     И СНОВА В МОРБУС

     Вскоре  нас перевели на "Рузаар", где я  попал в горячие  объятия Джона
Картера и  Рас Таваса. Когда я рассказал им о  своих похождениях, а  Ур-Радж
заверил  их, что в Амхоре нет больше пленников из Гелиума, Джон Картер отдал
приказ, и вся  армада  повернула на Морбус.  Рас Тавас был озабочен тем, что
случилось в резервуаре номер четыре.
     --  Это  плохо,--  сказал  он.--  Очень плохо.  Может,  нам не  удастся
остановить   процесс.  Будем  надеяться,   что  тело   Вор  Дая  осталось  в
неприкосновенности.
     --  О, не  говорите так! --  вскричала  Джанай.-- Вор  Дай должен  быть
спасен!
     -- Мы летим туда именно для этого,-- сказал  Джон Картер.-- И могу тебя
заверить, что мы не вернемся без него, если, конечно, тело еще существует.
     Я осторожно спросил Джона Картера о здоровье несравненной Деи Торис.
     --  Благодаря  Рас  Тавасу  она совершенно  поправилась.  Многие  врачи
Гелиума  лечили ее, но только великий Рас  Тавас  смог полностью  вернуть ей
здоровье.
     -- У вас не было трудностей при возвращении в Гелиум?
     -- Немного. От Морбуса до Фандала нам пришлось вести постоянную войну с
насекомыми, змеями и дикарями. Как мы выжили -- до сих пор для меня загадка.
Дур-Дар и  Рас  Тавас прекрасно поработали мечами и  кинжалами.  И  только в
последней  битве  --  у  самого  флайера --  погиб  Дур-Дар.  Погиб  в бою с
дикарями. Путь  от Фандала до  Гелиума  занял  у нас  немного времени,  но в
Гелиуме,  как ты понимаешь, пришлось задержаться, пока Рас Тавас  лечил  Дею
Торис. Я был уверен, что ты продержишься. Ты умен и отважен.  Однако теперь,
когда я узнал о катастрофе в резервуаре, я думаю, что зря не поторопился.
     --  Да, это  ужасная катастрофа,--  подтвердил я.--  Может  быть,  даже
мировая. Эта масса вселяет ужас  в тех, кто видел  ее своими глазами. С  ней
нет способа бороться. Если даже ее разрезать на куски, она продолжает расти.
     Вечером, прогуливаясь по палубе, я увидел возле борта Джанай. Она  была
одна.  Зная,  какое  отвращение  я  внушаю  ей,  я  бы никогда  не осмелился
предложить ей свое общество, но она сама остановила меня.
     --  Тор-дур-бар,  я не  могу ничем  отблагодарить тебя за  все,  что ты
сделал для меня.
     -- Не нужно благодарности. Мне достаточно того, что я честно служил Вор
Даю и тебе.
     Она пристально посмотрела на меня.
     -- А если Вор Дай не будет оживлен?
     -- Тогда я потеряю друга.
     -- И ты будешь жить в Гелиуме?
     -- Не знаю, где я осмелюсь жить.
     -- Почему?
     -- Потому что в мире нет места для такого урода, как я.
     --  Не говори так, Тор-дур-бар,--  ласково  сказала  она.-- Ты вовсе не
урод, потому что у тебя доброе и благородное  сердце. Сначала я тоже думала,
что  ты безобразен,  но  в  тебе есть гораздо большее -- душевная красота  и
благородство.
     Это было приятно слышать,  и я сказал ей об этом.  Но жесткое выражение
застыло на моем лице: я знал, что ничто не  может  изменить моего решения. Я
не хотел пугать своим видом женщин и детей Гелиума.
     -- В Гелиуме у тебя много друзей. Но что будет со мной, если Вор Дай не
вернется к жизни?
     -- Тебе нечего бояться. Джон Картер тебе поможет.
     -- Но Джон Картер меня совсем не знает.
     -- И тем не менее он позаботится о тебе.
     -- Ты будешь приходить повидаться со мной, Тор-дур-бар?
     -- Если  ты  захочешь этого,--  сказал  я,  хотя  знал, что  никогда не
осмелюсь поселиться в Гелиуме.
     Она долго молча смотрела на меня, а затем сказала:
     -- Я знаю, о чем ты  думаешь, Тор-дур-бар. Таким в Гелиум ты никогда не
вернешься. Но теперь вернулся Рас Тавас.  Почему бы тебе не попросить у него
новое тело? Ведь он делал это для многих ничтожных хормадов.
     -- Попросить можно,-- сказал я.-- Но где взять тело?
     -- Есть тело Вор Дая,-- шепотом сказала она.
     -- Значит, ты хочешь, чтобы мой мозг пересадили в тело Вор Дая?
     -- А почему нет? Ведь твой мозг  -- это лучший  и преданный друг. Ситор
сказал  мне, что мозг Вор Дая уничтожен. Может, так оно и есть. Но если  это
правда, то Ситор лгал,  когда говорил, что  ты был причиной его уничтожения.
Потому что я теперь знаю тебя.  Знаю, что  ты не способен предать  друга.  И
если мозг Вор Дая уничтожен, то было  бы  лучше,  если бы мозг моего лучшего
друга оживил тело, которым я восхищаюсь.
     -- Но разве ты не говорила  себе все время,  что сейчас в  моем ужасном
теле мозг хормада, зловещего существа, выращенного в резервуаре?
     -- Нет. Я  думаю, что это ерунда. Я смогу убедить себя, что благородный
мозг и  благородное тело -- едины. Более того, мне трудно поверить, что твой
благородный мозг, Тор-дур-бар, является порождением отвратительной плоти.
     -- Если Рас Тавас сможет подобрать  мне тело,-- пошутил я,-- у  Вор Дая
появится соперник.
     Она бросила на меня испытующий взгляд.
     -- Не думаю,-- сказала она.
     Интересно, что она имела в виду?  И почему она так на  меня посмотрела?
Вряд  ли она подозревала  правду,  ибо какой  нормальный человек  согласится
пересадить  свой  мозг в  тело  отвратительного хормада.  Может, она  хотела
сказать, что соперничать с Вор Даем бессмысленно?
     Была уже ночь, когда мы подлетели к Великой Тунолианской топи. Огромный
флот величественно проплыл над Фандалом. Огни города светились  внизу, но ни
один  патрульный корабль не вылетел, чтобы допросить нас.  Наши корабли были
освещены  и хорошо видны  с земли,  когда  мы  пролетали над городом.  Но  в
Фандале  был  слабый флот  и  он  не осмелился  бросить вызов такой  могучей
армаде. Могу себе представить, с каким облегчением вздохнул джэддак Фандала,
когда мы исчезли в ночи.

        "XXIX"
     КОНЕЦ ДВУХ МИРОВ

     Обширные пространства Тунолианской  топи, над  которыми  мы  пролетали,
своей странной,  мрачно-зловещей красотой увеличивали таинственность ночи. В
воде отражались мириады  звезд, пролетающие луны сверкали  в  спокойной воде
лагун  и касались  своими  лучами каменистых утесов, трансформируя их  своим
сиянием в колдовские видения.
     Иногда  виднелись  костры  стойбищ  дикарей,  доносились  их   странные
гортанные  песни,  стук  барабанов,  приглушенный  расстоянием.  И  все  это
сопровождалось рычанием и воем диких зверей.
     -- Остатки  великого океана,-- сказал Джон Картер,  присоединившись  ко
мне.--  Планета умирает,  и вскоре ничто уже не  скажет о  величии  народов,
живших здесь.
     -- Все это очень печально,-- сказал я.
     -- Очень печально,-- повторил он.
     -- Но ты же можешь вернуться на Землю.
     Он засмеялся.
     --  Полагаю,  что  ни тебе, ни  мне не удастся  быть  свидетелем  конца
Барсума. Он произойдет через много миллионов лет.
     Я тоже рассмеялся.
     -- Но  когда ты говорил  о нем,  у меня создалось впечатление, что  это
произойдет буквально на следующей неделе.
     -- Ладно, не стоит об этом беспокоиться. Сейчас перед нами более важные
дела, чем гибель планеты.  Судьба друга важнее, чем гибель  планеты.  Что ты
будешь делать, если твое тело не удастся оживить?
     -- С таким телом я никогда не вернусь в Гелиум.
     -- Ну что же, я не могу осуждать тебя. Мы подыщем тебе другое тело.
     -- Нет,-- сказал я.-- Я долго думал и решил, что если  моего настоящего
тела уже нет, я уничтожу это тело и с ним мой мозг. Конечно, есть много тел,
прекрасных, сильных, молодых, но я могу жить только в своем.
     -- Не принимай слишком поспешных решений, Вор Дай.
     -- Тор-дур-бар, мой принц,-- поправил я.
     -- Зачем тебе этот маскарад?
     -- Потому что она еще не знает.
     Он кивнул.
     -- Ты полагаешь, что это для нее имеет значение?
     -- Боюсь, что она никогда  не сможет забыть это ужасное лицо  и тело. И
думаю, что она всегда будет сомневаться,  не мозг ли отвратительного хормада
в черепе Вор Дая. Только ты  и Рас Тавас знаете, какова правда, и умоляю: не
выдавайте ее Джанай.
     -- Как хочешь, но я уверен, что ты делаешь ошибку. Если она тебя любит,
то для нее это не имеет значения, если же не любит, то это не имеет значения
для тебя.
     -- Нет,-- сказал я.-- Я сам хочу забыть Тор-дур-бара и  хочу, чтобы она
забыла его.
     --  Она  не забудет  никогда. Она  мне  рассказывала, что  очень хорошо
относится к Тор-дур-бару. Он самый опасный соперник Вор Даю.
     -- Нет, нет. Мне отвратительна эта мысль.
     -- Человека делает характер, а не та оболочка, которую он носит.
     -- Нет, мой принц,  никакая философия  не  сможет  сделать Тор-дур-бара
желанным для красивой женщины, особенно такой, как Джанай.
     --  Может,  ты  прав.  Но после  всего,  что  ты  сделал  для  нее,  ты
заслуживаешь лучшей судьбы и награды, чем самоубийство.
     -- Что ж. Завтра, возможно, все решится для меня. Я вижу, уже забрезжил
рассвет.
     Он задумался и затем сказал:
     -- По-моему, добраться до камеры 3--17  будет наименее трудной задачей.
Меня  больше беспокоит то,  что  все здание  Лаборатории  заполнено массой и
будет  невозможно добраться  до кабинета Рас Таваса,  где находятся  все его
инструменты и приспособления. Ведь операция по пересадке мозга очень тонка и
сложна. Ее не сделаешь на кухонном столе кухонным ножом.
     -- Я предполагал такое,-- сказал я.-- И поэтому перенес все необходимое
для операции в камеру 3--17.
     -- Прекрасно! -- воскликнул он.--  Ты немного успокоил меня. Нас с  Рас
Тавасом  очень  тревожил   именно  этот  момент.  Он  уверен,  что  придется
уничтожить  Морбус,  чтобы  проверить, что  происходит  в  резервуаре  номер
четыре.
     К  Морбусу  мы  подлетели уже днем. Корабли разлетелись вокруг острова,
чтобы выяснить, насколько далеко распространилась плоть.
     "Рузаар"  опустился   до  высоты  в  несколько  ярдов,   приблизился  к
маленькому  острову,  где  находился туннель, ведущий в камеру 3--17, и  тут
ужасное зрелище предстало нашим глазам.
     Извивающаяся,  шевелящаяся  масса уже захлестнула этот островок. Жуткие
головы  смотрели на нас, выкрикивая что-то угрожающее,  руки со  скрюченными
пальцами тянулись к нам в тщетной надежде схватить.
     Я  искал  глазами вход  в  туннель и  не находил его.  Все было покрыто
шевелящейся плотью. Сердце мое упало: мне  стало ясно,  что масса, возможно,
вошла в  туннель и нашла путь к камере. А выдавить дверь  ей  не  представит
труда. Однако во мне теплилась надежда, что я достаточно хорошо завалил вход
в  туннель и, может  быть, масса не проникла туда. Но даже если это так, как
же нам попасть в камеру, охраняемую этим живым кошмаром?
     Джон  Картер  стоял  возле поручней вместе  с  членами  команды.  Он  с
заметным ужасом смотрел на  это  жуткое  создание Рас Таваса. Затем он отдал
приказ и стал  ждать его выполнения, все еще не отрывая глаз от этого живого
моря голов, рук, ног, туловищ...
     Джанай стояла  рядом со мной и от страха стиснула мою руку. Впервые она
коснулась меня.
     -- Как  ужасно,-- прошептала  она.--  По-моему,  тело Вор Дая больше не
существует. Эта масса заполнила весь город, проникла всюду!
     Я покачал головой. Мне нечего  было  сказать. Она еще крепче  сжала мою
руку.
     -- Тор-дур-бар! Обещай, что  ты  ничего  с собой не сделаешь, если тело
Вор Дая погибло.
     -- Давай не думать об этом.
     -- Но я должна знать. Обещай мне.
     Я покачал головой.
     -- Ты просишь  слишком многого. Для меня не может быть счастья, пока  я
остаюсь в теле хормада.
     После  этого я  ушел,  а  она даже не заметила  этого, так как все  еще
смотрела на жуткую массу, шевелящуюся внизу.
     "Рузаар" начал  подниматься. На высоте пятисот футов  он остановился  и
завис  над  местом,  где  должен быть  вход  в  туннель.  После  этого  вниз
посыпались  зажигательные  бомбы.  Масса  корчилась,  пронзительно  кричала,
разбрасывая горящие куски.
     Я не мог выносить этого, но бомбы все падали и падали до  тех пор, пока
не  образовался  выжженный  дымящийся  круг  диаметром  двести футов.  Тогда
"Рузаар"  опустился.  Я,  Рас Тавас  и  двести  воинов  с мечами и  факелами
высадились  на  остров.  Воины сразу же атаковали  массу,  которая  пыталась
захватить утраченные позиции.
     Сердце мое бешено стучало. Я начал раскидывать камни и бревна, которыми
завалил вход в туннель. Теперь я уже видел, что масса не проникла в туннель.
И вот уже вход свободен. У меня вырвался крик радости.
     Не  могу  описать чувства,  охватившие меня, когда я бежал по туннелю в
камеру. Там  ли  мое тело?  Цело  ли оно? Я  представлял самые ужасные вещи,
которые  могли произойти в  мое отсутствие. Я  бежал  по  туннелю,  стремясь
побыстрее  узнать свою  судьбу. Наконец  я  дрожащими  руками  открыл  дверь
камеры... через мгновение я уже стоял там.
     Рас Тавас вбежал за мной, и я  услышал вздох облегчения,  вырвавшийся у
него. Он увидел, что мое тело и его инструменты целы и невредимы.
     Не дожидаясь приказаний хирурга, я улегся на стол рядом со своим телом.
И сразу  же Рас  Тавас склонился надо мной.  Я  почувствовал легкий  укол...
боль... а затем сознание покинуло меня.

        "XXX"
     КОНЕЦ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

     Я открыл глаза. Рас  Тавас склонился надо мной.  Возле меня лежало тело
хормада  Тор-дур-бара. Слезы застилали мне глаза, слезы облегчения, счастья,
слезы радости. Никогда еще не испытывал я такого счастья. И это было счастье
не от того, что я вернулся в  свое тело, а от того, что теперь я могу упасть
к ногам Джанай.
     --  Вставай, сын  мой,-- сказал  Рас Тавас.-- Мы здесь довольно  долго.
Масса  уже заполняет  коридоры. Нужно торопиться, чтобы она не  отрезала нам
выход.
     -- Хорошо,-- сказал я.-- Надо возвращаться.
     Я  сошел  со  стола  и  встал  на  ноги.  Чувствовал  я  себя несколько
скованным. Рас Тавас заметил это.
     -- Ничего. Это пройдет,-- он улыбнулся.-- Ты слишком долго пролежал без
движения.
     Я посмотрел на неподвижное тело Тор-дур-бара.
     -- Оно хорошо послужило тебе,-- сказал Рас Тавас.
     -- Да,-- признал я.-- Но лучшую награду, которую я могу предложить ему,
это  вечное  забвение. Мы оставим его здесь, навсегда  погребенным в подвале
под Зданием  Лаборатории, где зародилась его жизнь. Я оставлю его здесь, Рас
Тавас, без всяких сожалений.
     -- Но он же обладал  огромной силой  и был прекрасным воином,-- заметил
Великий Мыслитель.
     -- Полагаю, что смогу обойтись своими силами.
     -- Бог мой! -- воскликнул Рас Тавас.-- Ты воин, а меняешь огромную силу
и несравненное искусство фехтовальщика на красивое лицо.
     Я видел, что он смеется надо мной, но пусть надо мной смеется хоть весь
мир. Главное, что я получил свое тело.
     Мы  поспешили  назад  через  туннель,  и  когда  вышли, воины  все  еще
отбивались факелами  от наседающей  массы. Четыре  раза  производилась смена
воинов с тех пор, как мы спустились с "Рузаара". Мы прибыли сюда рано утром,
а сейчас солнце уже готовилось скрыться за  горизонтом.  Но мне  показалось,
что я высадился мгновение назад.
     Мы поднялись на борт корабля, где нас встретили сердечные поздравления.
     Джон Картер положил мне руку на плечо.
     -- Я так бы не  заботился о судьбе собственного сына, как беспокоился о
тебе.
     Это было все, что он сказал,  но для меня это значило больше, чем самая
пространная  речь.  Он  заметил,   что  я  ищу  глазами  кого-то,  и  улыбка
промелькнула на его лице.
     -- Где она? -- спросил я.
     --  Она не могла выдержать  ожидания и пошла  в свою каюту, чтобы лечь.
Иди и покажись ей сам.
     --  Спасибо,  мой  принц,-- и через мгновение я  уже  стучался в  каюту
Джанай.
     -- Кто там?
     -- Вор Дай,-- ответил я и, не  дожидаясь приглашения, вошел. Она встала
и пошла навстречу мне. Глаза ее были широко раскрыты. В них светился вопрос.
     -- Это действительно ты? -- спросила она наконец.
     -- Я.
     Я хотел обнять ее и сказать, как  люблю ее,  но она, хотела  узнать еще
что-то и жестом остановила меня.
     -- Подожди,-- сказала  она.-- Ты же знаешь, что я совсем мало знакома с
Вор Даем.
     Я не  подумал об  этом, но  это была  правда.  Она  знала  Тор-дур-бара
гораздо лучше.
     -- Ответь мне на один вопрос.
     -- Какой?
     -- Как умер Тиата-ов?
     Странный вопрос. Какое отношение он имеет к Джанай или ко мне?
     -- Он погиб в коридоре,  который ведет к камере 3--17. Его убил хормад,
когда мы убегали из здания лаборатории.
     Она улыбнулась.
     -- А теперь что ты хотел мне сказать?
     --  Я хотел сказать,  что очень люблю тебя. И  спросить, есть ли у меня
надежда на ответную любовь?
     -- Я едва знаю  Вор  Дая,-- снова повторила  она.--  Тор-дур-бар научил
меня любить. Но  я  теперь знаю, что  мои  предположения подтвердились.  И я
принимаю жертву, которую ты готов принести ради меня.
     Она  подошла,  положила   руки  мне  на  плечи  и  впервые  в  жизни  я
почувствовал губы женщины, которую любил, на своих губах.

        "x x x"

     Десять дней великий  флот  крейсировал над Морбусом, сбрасывая бомбы на
город, на  остров, чтобы  остановить продвижение  массы,  грозящей поглотить
мир. Джон Картер  не желал улетать, пока не станет ясно, что угроза миновала
окончательно.  Наконец  корабли  повернули  к Гелиуму.  По пути  мы  сделали
единственную остановку, чтобы высадить Ган Хада в Туноле.
     Когда большие башни Двойного города показались на горизонте, Джанай и я
стояли на палубе.
     -- Скажи мне,-- спросил я,-- почему ты спросила, как погиб Тиата-ов? Ты
же сама прекрасно знала.
     --  Глупый!  --  рассмеялась  она.-- Тор-дур-бар,  Тун  Ган  и  я  были
единственными, кто остались живы в том бою и вернулись с флотом в  Морбус. И
из этих троих ты мог видеть только Тор-дур-бара  до того, как встретился  со
мной. И раз ты ответил мне верно, значит, мозг Тор-дур-бара пересажен в твой
череп. Это все, что я  хотела узн