одного из воинов.
     --  Пожиратели  людей,--  ответил  он.--  Теперь  мы  должны  стать  их
жертвами.
     ---- Что значит "жертва"?
     -- Просто жертва,-- ответил  он.--  Если мы добровольно  не отдадим  им
пятерых воинов, они нападут  на деревню, сожгут  ее, заберут наши сокровища,
угонят  женщин, убьют всех  мужчин, которых  смогут  найти.  Так  проще  для
народа. Однако выбора у нас нет. Ведь если мы не подчинимся,  племя замучают
до смерти.
     -- Но почему мы должны покориться им? Их всего шестеро. Давайте драться
с ними. У нас столько шансов победить, сколько и у них.
     Войны с недоумением посмотрели на меня.
     --  Но мы никогда так не дрались. Для боя необходимо, чтобы нас  было в
десять раз больше. Иначе это плохая стратегия.
     -- К черту стратегию. Становитесь рядом со мной.
     -- Ты думаешь, мы сможем? -- спросил один из них.
     -- Все равно умирать,-- ответил другой.
     --  Чепуха!  -- воскликнул я.--  Ели вы мне  поможете хоть  немного, мы
убьем их.
     -- Дай мне меч,-- сказала Джанай.-- Я тоже буду биться.
     -- Ну что ж, попробуем,-- сказал один из воинов.
     Дикари  были   уже   совсем  близко   от  нас.  Они  хохотали,   бросая
презрительные взгляды на гулианцев.
     -- Идемте,-- сказал один дикарь.-- Бросайте оружие и следуйте за нами.
     Вместо  ответа  я  прыгнул  вперед  и рассек  ему череп  одним  ударом.
Гулианцы медленно двинулись  за мной. У них не хватало мужества для  борьбы,
но  мой  успех вдохновил  их. А дикари,  опешив, попятились назад. Я не стал
останавливаться и снова бросился вперед. Теперь я встретил сопротивление, но
моя длинная рука, мое искусство и моя сила давали мне преимущество, и вскоре
три дикаря уже валялись в пыли, а остальные убегали.
     При  виде  убегавших врагов  -- а они редко видели такое --  гулианцы с
криками бросились  вдогонку за ними. Они мчались вперед огромными прыжками и
без труда догнали бы врагов,  но почему-то решили дать им убежать. Когда они
вернулись, на лицах их светилась гордость за самих себя.
     Очевидно, все  это наблюдали те,  кто  прятался в зарослях, потому  что
теперь все племя высыпало на  поляну.  Анаток был немного смущен, но первыми
его словами были:
     -- Теперь ты понял мудрость нашей стратегии. Мы убежали, чтобы заманить
врагов, а затем уничтожить их.
     -- Ты  не  сможешь обмануть ни себя, ни меня,-- сказал я.-- Вы --  раса
трусов и хвастунов. Я спас пятерых воинов, которых  вы безропотно обрекли на
смерть, даже не пытаясь защитить их.  Вы бежали от шести  дикарей,  все ваши
воины бежали, как трусы. Я  могу один перебить вас всех, вы  это знаете. Так
что я  требую  в награду за то,  что спас твоих воинов, возможности остаться
здесь  и жить столько,  сколько понадобится, чтобы  мы могли продолжить свое
путешествие. Если ты откажешь мне, ты первый падешь от моего меча.
     -- Не нужно угрожать мне,-- сказал, дрожа, Анаток.-- Я и сам хотел дать
вам свободу за то, что ты сделал.  Ты можешь остаться  насовсем, если будешь
сражаться с нашими врагами, когда они придут.

        "XXI"
     В ФАНДАЛ

     На следующий день мы с Джанай  пошли  посмотреть,  не оправился ли  наш
малагор, однако  мы не  нашли  даже его следа.  Я  предположил, что  он либо
улетел,  либо украден дикарями,  которые,  по словам  Анатока, приплывали  с
другого острова.
     Я сразу же стал строить  лодку, и в этой работе  гулианцы помогали мне,
хотя  они  были  чрезвычайно  ленивы  и  быстро  уставали.  Это  была  самая
бесполезная раса, какую я только встречал.
     Всю   свою  энергию  гулианцы   тратили  на  болтовню   и   безудержное
хвастовство.  Несколько  часов после столкновения  с дикарями они кричали  о
своей великолепной  победе и  приписывали ее только себе.  Анаток объявил во
всеуслышание, что это  был  настоящий триумф его мудрой  стратегии.  Нет, на
всем Барсуме нельзя было найти людей, подобных гулианцам.
     Я немного сблизился с Дзуки, пока мы строили лодку. Я обнаружил, что он
имеет интеллект немного выше  среднего уровня гулианца и к  тому же обладает
зачатками юмора, которого остальные полностью лишены. Однажды я спросил его,
почему они считают раковины таким ценным сокровищем.
     -- Анаток хочет иметь сокровища,-- ответил он.-- Это дает  ему ощущение
превосходства. То же самое можно  сказать и  о  его предшественниках. Да и о
всех  нас тоже. Нам кажется чрезвычайно важным  обладать сокровищами. Но  мы
осторожный народ, поэтому  мы  выбрали  такое  сокровище, которое никому  не
нужно. Никто  не будет посягать на  него. Иногда мне кажется, что это глупо,
но  я не осмеливаюсь сказать это  ни Анатоку, ни кому-либо другому. Всю свою
жизнь мы слышим об огромной ценности сокровищ Гули. И если все верят в это и
не спрашивают почему, значит, они не хотят спрашивать.
     --  Значит,  так же  они думают  и  о  своей  непревзойденной  отваге и
чудесной стратегии Анатока? -- спросил я.
     -- О,  здесь другое.  Это  все по-настоящему.  Мы  действительно  самый
храбрый народ в мире. А Анаток -- величайший стратег.
     Да, в рассказах о сокровищах Дзуки исчерпал свое чувство юмора:  оно не
могло выдержать  сомнений в мужестве гулианцев и мудрости стратегии Анатока.
Может, гулианцам  лучше оставаться такими, какие они есть. Ведь их моральные
устои держатся на их глупом эгоцентризме, иначе бы они сразу рухнули.
     Джанай работала со мной, мы  много времени  проводили вместе. Но у меня
постоянно  было  ощущение,  что  я внушаю  ей  отвращение.  Она  никогда  не
прикасалась ко мне, если у  нее была возможность  избежать этого, никогда не
смотрела прямо мне в лицо. И я не мог осуждать ее за это. О, если бы я знал,
что она любит меня, как  любят  уродливую, но преданную собаку,  по  крайней
мере она тоща бы хоть  изредка гладила меня, ласкала. Но я был так  уродлив,
что  как бы  она  ни  была мне благодарна,  никогда  не переставала  ощущать
отвращение ко мне.
     Эти мысли  заставили  меня вспомнить о моем  бедном теле.  Оно все  еще
лежит  в  камере  3--17?  А  может быть, ужасная масса уже ворвалась туда  и
затопила камеру?  Увижу ли я когда-нибудь его снова?  Все  это  казалось мне
почти  невероятным.  А  теперь, когда  мы потеряли  малагора,  путешествие в
Гелиум будет сопряжено со многими опасностями и займет много времени.
     Наконец лодка была готова и гулианцы  помогли мне спустить ее на  воду.
Они снабдили меня провизией,  дали меч  и кинжал для Джанай. И они все время
хвастались,  говоря,  какую  чудесную  лодку они  построили для  меня, какой
прекрасный меч дали  Джанай... В  общем, мы  оставили их  на берегу, где они
продолжали  хвастаться  друг  другу,   и   пустились  на  запад,  в  опасное
путешествие через Великую Тунолианскую топь.

        "XXII"
     ПЛЕННИКИ АМХОРА

     Широкие пространства  топи были необитаемы.  Мы целые недели  плыли  по
диким местам,  где не жили  даже аборигены. Однако нас  подстерегали  другие
опасности в виде громадных рептилий и гигантских насекомых. Некоторые из них
достигали колоссальных размеров: размах их крыльев составлял тридцать футов.
Вооруженные мощными челюстями и  острым  жалом, они  могли  легко уничтожить
нас, но, к счастью,  ни разу не напали. Их  жертвами были небольшие рептилии
марсианских  болот, и мы  нередко  были свидетелями  схваток, где  насекомые
всегда одерживали победу.
     Через неделю  после  того, как  мы оставили  Гули и  плыли по одному из
бесчисленных  озер,  впереди  над  горизонтом  мы  увидели  большой  военный
корабль,  который медленно летел  в  нашем  направлении.  Сердце мое чуть не
выпрыгнуло из груди от радости.
     --  Джон  Картер!  --  закричал я,--  Он  прилетел наконец! Джанай,  мы
спасены!
     -- И Рас  Тавас тоже  с ним,-- сказала  она.--  Мы вернемся в  Морбус и
возвратим жизнь телу Вор Дая.
     -- Да, он  снова будет жить и любить,-- перспектива получить снова свое
тело вознесла меня до небес.
     -- Но вдруг это не Джон Картер? -- спросила она.
     --  Это наверняка  он,  Джанай.  Какой  другой  цивилизованный  человек
полетит в эту глушь?
     Мы прекратили  грести и смотрели  на приближающийся  корабль. Он  летел
очень  низко,  не  выше ста футов  над землей,  и  очень медленно.  Когда он
подлетел ближе, я встал в лодке и принялся махать, чтобы привлечь  внимание,
хотя был уверен, что они и так должны заметить нас.
     На корабле не было никаких эмблем, по которым можно было бы определить,
флоту  какой страны принадлежит корабль. Это было обычным делом на  Барсуме,
особенно когда одинокий корабль летит над враждебной территорией.  Очертания
корабля были мне  не  знакомы. Но  я  видел, что корабль старой конструкции.
Такие  сейчас в  Гелиуме используются  только на границах.  Я не мог понять,
почему Владыка выбрал этот корабль, а не взял  более новый и скоростной.  Но
это дело самого Военачальника, и не мне обсуждать его действия.
     Корабль  приблизился  и опустился еще ниже. Я  понял, что нас заметили.
Корабль завис  над нами. С корабля спустили корзину, я посадил  туда Джанай,
затем вторую -- для меня, и мы стали подниматься наверх.
     Как только я очутился на корабле  и увидел матросов, окруживших нас,  я
понял, что это корабль не из Гелиума -- везде были эмблемы другой страны.
     Джанай повернулась ко мне. Она была испугана:
     -- Здесь нет ни Джона Картера,  ни Рас Таваса,--  прошептала она.-- Это
корабль  не из Гелиума; это один из кораблей  Джал Хада, принца Амхора. Если
он узнает меня, то мне лучше вернуться в Морбус.
     -- Только не выдай себя,-- сказал я.-- Ты из Гелиума, запомни.
     Она кивнула.
     Офицеры  и  матросы, окружившие  нас,  более интересовались  мной,  чем
Джанай. Они оживленно комментировали мою внешность.
     Затем нас провели на верхнюю палубу и мы оказались перед командиром. Он
взглянул на меня с плохо скрытым отвращением.
     -- Кто вы? -- спросил он.-- И куда направляетесь?
     -- Я хормад из  Морбуса. А девушка  из Гелиума. Она друг Джона Картера,
Владыки Барсума.
     Он долго смотрел  на  Джанай. Затем ехидная  улыбка скользнула  по  его
губам.
     --  Когда  ты  успела сменить свою  национальность,  Джанай? Зачем тебе
скрывать свое имя, я  знаю тебя.  Я узнал  бы тебя среди  миллионов девушек.
Твой портрет висит у меня в  каюте, как  и в каюте каждого командира корабля
Амхора. Великая награда ждет того, кто приведет тебя к принцу Джал Хаду.
     --  Она находится под  защитой Владыки Барсума,-- сказал я.--  Какой бы
выкуп ни предложил принц Амхора, Джон Картер даст вдвое больше, если девушку
доставят в Гелиум.
     --  Что  это  за урод?  -- спросил  командир  у  Джанай, кивнув  в  мою
сторону.-- Ты его пленница?
     -- Нет. Он мой  друг. Он  много раз рисковал  жизнью, спасая  меня.  Он
хотел доставить меня в Гелиум, когда вы забрали нас. Пожалуйста,  не  везите
меня обратно в Амхор. Я  уверена, что Тор-дур-бар прав:  Джон  Картер хорошо
заплатит, если корабль доставит нас в Гелиум.
     -- И потом меня замучает до  смерти Джал Хад, когда я вернусь  в Амхор?
--  спросил  командир.-- Нет!  Ты  полетишь  в  Амхор и, возможно, мне принц
кое-что добавит за это чучело. Это будет хороший экспонат для его коллекции.
Такое страшилище будет неплохо  развлекать  граждан  Амхора. Если  ты будешь
послушна, Джанай, Джал Хад  хорошо примет  тебя. Не будь такой  дурой, какой
была раньше. Пойми, совсем неплохо стать принцессой Амхора.
     -- Лучше бы я стала джэддарой  в Морбусе. Нет, принц не получит меня. Я
скорее умру.
     Командир пожал плечами.
     -- Это твое дело.  У тебя  будет время подумать, пока мы летим в Амхор.
Советую тебе взвесить все и поступить разумно,-- затем он дал указание, куда
нас поместить, и приказал хорошенько охранять.
     Когда  нас  повели  в  предназначенные  нам каюты,  я увидел,  как один
человек бросился к борту и выпрыгнул. Он проделал это так быстро,  что никто
не успел ему помешать. Однако командир, который видел все это, был абсолютно
спокоен   и   даже   не   попытался   спасти  беднягу.  Я  спросил  офицера,
сопровождавшего нас, что это был за человек и почему он бросился за борт.
     -- Это пленник, и, по-видимому, он предпочел смерть рабству в Амхоре,--
ответил тот.
     Мы были еще низко над озером и один из воинов крикнул, что человек  жив
и плывет к брошенной нами лодке.
     -- Долго он не проживет в Тунолианской топи,-- прокомментировал офицер,
когда мы спускались вниз.
     Джанай предоставили  лучшую каюту на  корабле. Они думали, что  девушка
станет принцессой Амхора и заранее  хотели заручиться ее расположением.  Мне
стало немного легче от  того, что я понял: по крайней мере до  возвращения в
Амхор к Джанай будут относиться со всеми почестями.
     Меня поместили  в маленькую каюту, рассчитанную на двоих. Здесь уже был
один человек. Когда я вошел, он сидел спиной ко мне и смотрел в иллюминатор.
Офицер закрыл за мной дверь и удалился. Я остался один с моим новым соседом.
Услышав  скрип  двери,  человек  повернулся  и посмотрел на  меня, и мы  оба
вскрикнули от  удивления. Это был  Тун Ган.  Он был несколько испуган, когда
узнал меня, видимо, совесть мучила его.
     -- Так это ты! -- сказал я.
     -- Да. И я думаю, что ты хочешь убить меня. Но не суди слишком  строго.
Мы с Ган  Хадом долго колебались. Но мы знали, что погибнем, если вернемся в
Морбус, а если уплывем, у нас будет шанс выжить.
     -- Я не осуждаю тебя. Может, в подобных обстоятельствах  я сделал бы то
же  самое. Во всяком случае то,  что  произошло,  даже к лучшему. По крайней
мере, я смог добраться до Морбуса за несколько часов и освободить Джанай. Но
как случилось, что ты оказался здесь?
     -- Нас с Ган Хадом захватили неделю назад.  И, может, это  хорошо,  так
как  за нами  гналась орда  дикарей.  Если бы не корабль, нас бы  схватили и
убили. Я был рад пленению, но Ган Хад  был вне себя. Он не желал попадать  в
рабство. Он очень хотел вернуться в Фандал.
     -- А где сейчас Ган Хад?
     -- Он только что прыгнул за борт.  Я видел, как он  добрался  до лодки,
брошенной вами, и теперь уже плывет по направлению к Фандалу.
     -- Надеюсь, что ему удастся добраться туда,-- сказал я.
     -- Он не  доберется,-- проговорил Тун Ган.-- Я не  верю, что хоть  один
человек может выжить в этих жутких бескрайних болотах.
     -- Но вы же проделали длинный путь,-- напомнил я ему.
     -- Да, но кто знает, что ждет впереди?
     -- И ты не против оказаться в Амхоре?
     -- А почему я должен  быть против? Они думают, что я Гантун Гор, убийца
из Амхора, и относятся ко мне с большим почтеним.
     -- Потрясающе! -- воскликнул я.-- Я забыл, что у тебя тело Гантун Гора.
Ты думаешь, что сможешь жить, постоянно обманывая их?
     --  Думаю,  что  да. Мозг мой  работает  неплохо.  Я рассказал  им, что
получил травму  головы и много из того, что было раньше, не  помню.  Поэтому
они не сомневаются, что я Гантун Гор.
     --  Им  ничего  другого  не  остается,--  сказал  я.--  Ведь  они  даже
представить  не могут,  что  можно пересадить мозг другого человека  в череп
Гантун Гора.
     -- Они никогда этого не узнают, если ты им не скажешь Чему ты смеешься?
     -- Ситуация смешная. Никто из нас двоих не является самим собой. У меня
твое тело, а у тебя тело красного человека.
     --  Но  кто  ты?  Чей  мозг в  твоем теле?  -- спросил  он.--  Я  часто
задумывался над этим.
     -- Продолжай думать. Возможно, тебе это и удастся.
     Он  испытующе  смотрел  на  меня   долгое   время.  Внезапно  лицо  его
просветлело.
     -- Я знаю,-- воскликнул он.-- Какой я идиот, что не догадался раньше.
     -- Ты  ничего не знаешь! -- прикрикнул я на него.-- И если бы я  был на
твоем месте, я забыл бы это навсегда. Он кивнул.
     -- Хорошо, Тор-дур-бар. Все будет так, как ты хочешь.
     Чтобы сменить тему разговора, я заметил: -- Интересно, почему амхорский
корабль летает в этой глуши?
     -- У  Джал Хада,  принца Амхора, есть хобби.  Он  коллекционирует диких
животных. Говорят, что их у него уже довольно много. И этот корабль летает в
поисках новых экземпляров.
     -- Значит, они искали не Джанай?
     --  Нет.  Так это  была  Джанай? Я  мельком видел  фигуры двух человек,
которых поднимали на борт.
     -- Да, Джанай на борту. И теперь я должен спасти ее прежде, чем корабль
достигнет Амхора.
     --  Может,  это удастся  тебе,-- сказал  он.-- Они часто  приземляются,
чтобы охотиться на  зверей, а дисциплина на борту очень низкая. Мне кажется,
что нас совсем не охраняют. Вот почему Ган Хаду удалось бежать.
     Но увы, корабль летел теперь  в Амхор  без остановок, и возможности для
бегства не представилось. Видимо, командир корабля жаждал получить обещанную
за Джанай награду.
     Амхор  находился  от  места   нашего  пленения  на  расстоянии  семисот
шестидесяти земных миль к северу. А это расстояние корабль преодолел за семь
с половиной часов. Все это время я ни разу не  видел Джанай. Она не покидала
своей каюты.
     Мы  прибыли в  Амхор ночью и  зависли над городом до  утра,  окруженные
патрульными судами. Все уже знали,  какой ценный груз  у нас  на борту. Джал
Хад спал, когда мы прилетели, и никто не осмелился потревожить его сон. Могу
сказать, что, судя по  тому немногому, что я слышал о принце, он пользовался
зловещей репутацией, и все поголовно боялись его.
     Примерно в два зода к нашему борту пришвартовался королевский корабль и
забрал Джанай. Я  ничего  не  мог поделать, так  как бы заперт в каюте.  Как
только мы прилетели в город,  меня  разлучили  с  Гантун Гором  и  бросили в
другую каюту. Я был в полном  отчаянии, потому  что чувствовал, что навсегда
расстался  со своим  телом и  никогда больше  не увижу  Джана. Мне все стало
безразлично, я только молил о смерти.

        "XXIII"
     В КЛЕТКЕ

     После  того, как Джанай  забрали  с корабля, он опустился на посадочную
площадку и двери моей тюрьмы открылись. На выходе из корабля меня ждал отряд
солдат под  командованием офицера.  Руки  мне сковали тяжелыми цепями.  Я не
сопротивлялся. Мне было все равно.
     Затем  меня  спустили  на  лифте на землю.  Воины,  которые вели  меня,
впервые видели такое страшилище. Они с опаской поглядывали на меня. На улице
я привлек всеобщее внимание, и вскоре  меня сунули  во флайер, чтобы отвезти
во дворец.
     Наземные флайеры -- это привычное средство передвижения  в  марсианских
городах. Высота полета не превышает сотни футов,  а максимальная скорость --
шестьдесят миль в час. Уличное движение в Амхоре осуществляется по воздушным
дорогам, направленным  с севера на юг и с запада на восток. Эти пути никогда
не пересекаются,  так как проходят на разных уровнях над землей. Поэтому для
поворота  достаточно ненамного  спуститься или подняться. Места  для посадки
расположены  довольно  часто и  находятся на  высоте шестидесяти  футов  над
землей.
     Я  так  подробно рассказываю  о  системе  уличного движения на Барсуме,
потому что  из  воспоминаний Джона Картера знаю, какой  беспорядок царит  на
улицах земных городов. Я  думаю, что землянам было бы полезно перенять  нашу
систему и использовать для движения наземные флайеры.
     Дворец,  который  был целью  нашего путешествия,  занимал площадь более
восьмидесяти  акров.  Собственно, не только дворец,  но  и  все  прилегающие
территории. Улицы, которые вели  к дворцу, были  кварталами богатых жителей,
здесь же находились лучшие отели и магазины. Амхор был маленьким городом, но
городом назывался по праву, так как остальные города Барсума, за исключением
некоторых, являлись просто большими деревнями. Основным занятием Амхора было
разведение  тотов  и  цитидаров.  Раньше  они  использовались  как  средство
передвижения, теперь же их  выращивали  на мясо. Амхор экспортировал  мясные
продукты в Дахор, Фандал и Тунол.
     Амхор был  настоящей Меккой для торговцев всего мира, которые любили не
только зарабатывать деньги, но  и ве