необходимости, - ответил он. - Ты думаешь о своих друзьях,
хотя не видишь их теперь?
     - Да, конечно, я думаю о них, но при чем тут это?
     -  Это  просто доказывает, что твои  мысли могут  быть  направлены куда
угодно. Направь их на таридов.  Ты знаешь, что замок полон ими, потому что я
сказал  тебе  об этом. Направь свои мысли на обитателей  замка, и твои мысли
достигнут их, а они даже не будут подозревать об этом.
     - Что ж, попробую, - сказал я. - Пожелай мне удачи.
     - Потребуется некоторое время, - объяснил он. - После того, как я узнал
их   тайну,  мне  потребовалось  много   времени,  прежде  чем   я  научился
преодолевать их невидимость.
     Я мысленно настроился на это задание и не давал себе отвлечься, но Умка
был болтливым существом. Долгое время не имея возможности ни с кем общаться,
он теперь наслаждался болтовней. Он задавал мне множество вопросов обо мне и
о  Земле, о том, откуда я явился. Ему казалось удивительным, что на огромном
шаре, который он видел низко плывущим на ночном небе, есть живые существа.
     Он рассказал, что  его народ, мазены, живет в лесу в домах, построенных
высоко на деревьях.  Их  не очень  много, поэтому они выбирают  районы,  где
поблизости  нет  других  обитателей.  Тариды  когда-то  были  могущественным
народом, но другие  племена победили их и почти  полностью  истребили. Враги
все  еще преследуют их, и они давно уже были бы уничтожены, если  бы один из
мудрецов не сумел развить  у них такую гипнотическую силу, которая позволяет
им быть невидимыми для врагов.
     - Остатки таридов, -  продолжал  Умка, -  живут в этом замке.  Их здесь
около тысячи: мужчин, женщин и детей. Прячась здесь, в отдаленной части мира
в попытке скрыться, они считают всех своими врагами. Каждый, кто  приходит в
замок таридов, - враг, и должен быть уничтожен.
     - Ты думаешь, они убьют нас? - спросил я.
     - Несомненно.
     - Но когда и как?
     -  У них странная  религия, -  сказал Умка, - я  ее  не понимаю, но все
важнейшие   события   в  их   жизни  определяются  ею.   Они   говорят,  что
руководствуются движением  Луны, Солнца и звезд.  Это очень глупо, но они не
убьют нас до тех пор, пока Солнце не прикажет им сделать это. Они верят, что
доставляют Солнцу радость, подчиняясь его приказам.
     - Ты думаешь, что мои друзья, взятые в плен, живы?
     - Не  знаю, но думаю, что  так, - ответил он. -  Тот факт, что ты  жив,
свидетельствует,  что  и  остальные  не  принесены  в  жертву.  В  их обычае
сохранять пленников и убивать их вместе на одной церемонии.
     - И тебя они убьют тогда же?
     - Я думаю, что да.
     - Ты смирился  со  своей судьбой или попытался бы  бежать, если бы была
возможность?
     - Я бежал бы, - ответил он, - но такой возможности не будет ни у  тебя,
ни у меня.
     - Если бы я только мог увидеть этих людей и поговорить с ними, - сказал
я, - я нашел  бы,  как  сделать это. Я бы постарался убедить их, что я им не
враг, а друг и что можно  относиться к  нам, как к друзьям.  Но я не могу их
видеть,  а даже если я  их увижу, они  не  услышат меня. Препятствия кажутся
непреодолимыми.
     -  Если  ты отбросишь  представление об  их  невидимости,  которое  они
навязали твоему  мозгу, -  сказал Умка, -  ты сможешь и услышать их. Ты  уже
делал такие попытки?
     - Да, я постоянно пытаюсь это делать.
     Ежедневно в полдень нам приносили еду. Она всегда была одна и та же. Мы
получали  по большому кувшину с водой, я - чашку с овощами, Умка - клетку со
странным птицеподобным существом, составлявшим его единственную пищу.
     После  того как Умка объяснил мне, что  я могу преодолеть гипнотическое
воздействие и увидеть и услышать  своих похитителей, я, естественно, убеждал
себя  в том, что,  когда откроется  дверь  и в  комнату внесут еду, я  увижу
таридов.  И  всегда  меня охватывало  чувство  безнадежности, когда  я видел
сосуды с пищей, передвигаемые  невидимыми руками. Тем не  менее я  продолжал
свои попытки и упорно боролся с безнадежностью.
     Однажды я сидел, размышляя  о  безвыходном положении  Деи  Тори,  когда
услышал звуки шагов  в  коридоре за дверью  и звон металла. Это были  первые
звуки,  услышанные мною, если не считать тех, которые производили я и  Умка,
первые  признаки жизни в огромном замке  таридов с тех пор,  как  я оказался
здесь. Затаив  дыхание,  я стал  ждать, когда  откроется дверь. Я встал так,
чтобы видеть коридор.
     Я услышал щелчок  замка. Дверь медленно  повернулась, за ней, отчетливо
видимые,  стояли  два человека из  плоти и крови. Кожа  их была  белой,  что
составляло резкий контраст с  их  синими волосами  и  бровями.  На  них были
короткие юбки из тяжелых золотых сетей и нагрудники, тоже из золота. Оружием
им служили длинные мечи и кинжалы. Лица были строгими и серьезными. Все  это
я рассмотрел  за  те несколько  мгновений,  которые  была открыта  дверь.  Я
заметил,  как  эти двое взглянули на меня и на Умку.  Я был  уверен:  они не
заподозрили, что я их  вижу. Если бы они догадались, выражение лиц выдало бы
их.
     Я чрезвычайно обрадовался, поняв, что мой мозг преодолел чужое влияние.
После  того  как  они  ушли,  я  рассказал  Умке, что  могу слышать и видеть
таридов. Он попросил описать их, после чего признал, что я говорю правду.
     - Иногда у людей  бывают  галлюцинации, - объяснил  он свое сомнение  в
моей правдивости.
     В середине следующего дня  я  услышал  шум в  коридоре  и на  лестнице,
ведущей к нашей тюрьме. Вскоре дверь  открылась  и в  комнату вошли двадцать
пять человек.
     Тут-то  у  меня  и возник  план,  который,  как я надеялся,  давал  мне
преимущество  перед  этими  людьми и  позволял  при  возможности  попытаться
бежать.
     Я продолжал делать вид, что не вижу их. Глядя  в их сторону, я старался
сосредоточиться на каком-нибудь предмете, а  чтобы уменьшить сложность  этой
игры, чаще всего смотрел на Умку. Они знали, что его-то я вижу.
     Я  пожалел, что  не подумал об этом плане  раньше, чтобы все  объяснить
товарищу, потому что он невольно мог выдать,  что тариды больше не  невидимы
для меня.
     Двенадцать  человек  подошли  ко мне, один  остался  у  двери,  отдавая
распоряжения,  остальные  направились  к Умке,  приказав ему убрать  руки за
спину.  Умка потихоньку попятился и вопросительно взглянул на меня. Я понял,
что он думает о попытке вырваться на свободу.
     Я  старался не подать виду, что знаю о присутствии воинов. Я  не хотел,
чтобы они знали, что я  их вижу. Глядя мимо них, я повернулся к ним спиной и
при этом подмигнул Умке.
     Я  молился  Богу,  чтобы  он  понял  значение моего  подмигивания.  Как
добавочный  знак  предосторожности,  я приложил  палец  к губам,  прося  его
сохранять  молчание.  Умка  выглядел  ошеломленным  и,  к  счастью,  таким и
остался.
     -   Половина   ведет   мазену,  -  приказал  офицер,  -   остальные   -
черноволосого.  Он  не  знает, что мы в комнате, поэтому он  будет удивлен и
будет бороться, когда вы коснетесь его. Держите его крепко.
     Умка, вероятно, решил, что я снова во власти гипнотических чар. Он тупо
смотрел,  как  воины окружили его  и  связали руки. Тогда  двенадцать воинов
бросились на меня. Я мог  бы побороться с ними, но  сейчас  в этом было мало
толку. Мне хотелось покинуть  эту комнату. Я ничего не приобретал, оставаясь
в ней, но  за ее пределами судьба могла послать мне какую-нибудь возможность
получить свободу, и поэтому я не очень сопротивлялся, стараясь только, чтобы
они не поняли, что я их вижу.
     Они  вывели нас  из комнаты и по длинной  лестнице -  несколько  недель
назад я  поднимался по ней - наконец  вывели в тот же самый зал,  где в день
пленения я был с Зандой и Джат Ором. Но насколько иначе выглядел  он теперь,
когда на мне не было их гипнотических чар!
     Зал  больше  не был  пустым, не пустовали  и два трона. Помещение  было
заполнено светом,  цветами  и людьми. Мужчины,  женщины  и  дети  образовали
широкий  проход,  по  которому  меня и Умку  подвели  к  возвышению  с двумя
тронами.
     Между двумя рядами воинов, одетых в великолепные одеяния, нас вывели на
небольшое свободное  пространство перед тронами. Со связанными руками  здесь
стояли Джат Ор, Занда,  Ур Джан,  еще один человек, по-видимому, Гар Нал,  и
моя любимая принцесса Дея Торис.
     - Мой  вождь! - воскликнула она. -  Как добра судьба, что позволила мне
еще раз увидеть тебя перед смертью!
     - Мы еще живы! - напомнил я.
     Она улыбнулась, узнав мой девиз, который я всегда бросал в лицо судьбе.
     В глазах Ур Джана отразилось удивление.
     - Ты? - воскликнул он.
     - Да, это я, Ур Джан.
     - Что ты здесь делаешь?
     - Я  пустился  на поиски удовольствий,  но  мне помешали  похитители, -
ответил я.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Удовольствие убить тебя, Ур Джан.
     Он с  улыбкой  кивнул  в  знак понимания. Мое  же внимание  было теперь
обращено к  человеку на троне. Это был очень  толстый мужчина с высокомерным
выражением  лица.  Я  заметил у  него признаки старости, которые  так  редко
увидишь  у людей Барсума. Аналогичные признаки я заметил и у многих других в
толпе,  заполнявшей зал. Значит, эти люди  не обладали постоянной молодостью
марсиан.
     На соседнем троне сидела молодая  красивая женщина. Она сонно  смотрела
на меня из-под  тяжелых  ресниц. Я  решил, что  внимание  этой женщины  было
привлечено  ко  мне,  так  как по цвету кожи отличался  от  своих товарищей:
оставив Зодангу, я смыл маскировочный пигмент.
     - Великолепно, - томно прошептала она.
     - Что великолепно? - спросил человек на троне.  Она удивленно взглянула
на него.
     - Ох, -  нервно  воскликнула женщина, - я сказала, что великолепно было
бы заставить  их стоять спокойно, но как можно это сделать, если они тебя не
видят и не слышат? Их можно успокоить только мечом.
     - Ты знаешь,  Озара, - пробормотал мужчина,  -  что мы  бережем  их для
Огненного Бога и не можем убить сейчас.
     -  Зачем  убивать  их всех? -  спросила  женщина пожав  плечами.  - Они
выглядят разумными существами. Было бы интересно сохранить им жизнь.
     Я повернулся к своим товарищам.
     - Вы можете видеть или слышать что-либо в этом зале? - спросил я.
     - За исключением нас самих, я не вижу и не слышу ничего, - ответил  Гар
Нал. Остальные подтвердили его слова.
     -  Вы все -  жертвы  гипноза, -  объяснил  я.  - Гипноз  делает для вас
невозможным видеть и слышать ваших похитителей. Упражняя свой мозг, вы легко
освободитесь от  этих  чар. Если это удастся и вам,  наши  шансы на спасение
возрастут. К тому же они считают,  что мы их не видим, и, возможно, в чем-то
будут  неосторожны. Я даже  сейчас могу выхватить меч у  этого парня и убить
джэддака и его джэддару, прежде чем кто-нибудь сможет мне помешать.
     - Мы не  можем действовать вместе, - сказал Гар Нал.  - Половина из нас
желает смерти другой половине.
     - Давайте заключим перемирие, пока не убежим от этих людей, - предложил
я.
     - Это разумно, - согласился Гар Нал.
     - Вы согласны? - спросил я.
     - Да, - ответил он.
     - И я, - убийца из Зоданги кивнул.
     - А ты? - спросил Гар Нал. Он посмотрел на Джат Ора.
     - Поскольку мой... Вандор  приказывает, я выполню  его  волю, - ответил
падвар.
     Ур Джан бросил на меня быстрый взгляд, он узнал меня.
     - Ах, так это  ты Вандор! Теперь  я  понимаю  многое,  чего не  понимал
раньше. А Крыса Рапас знает?
     Я не обратил внимания на его вопрос.
     -  Теперь,  поднимем  руки  и поклянемся  сохранять перемирие, пока  не
спасемся от таридов. Каждый из нас будет  делать все, что в  его силах,  для
спасения остальных.
     - Женщины тоже, - сказал Ур Джан.
     Дея Торис и  Занда подняли руки, и  мы все  шестеро поклялись  бороться
друг за друга насмерть ради спасения от врагов. Это  была странная компания:
я был  нанят убить  Гар Нала, Ур  Джан поклялся убить меня, а  я хотел убить
его. Занда ненавидела нас обоих и убила бы меня, если бы узнала, кто я.
     - Эй, - воскликнул раздраженно толстый человек на троне, - чего это они
там болтают на своем  странном  языке? Мы  должны заставить их замолчать. Их
привели сюда не для того, чтобы они болтали.
     - Сними с них  чары, -  попросила женщина, которую он  назвал Озарой. -
Пусть  они  увидят  и услышат  нас.  Мужчин  только  четверо, они не  смогут
повредить нам.
     - Они увидят  и услышат  нас,  когда  их  поведут на  смерть,-  ответил
мужчина, - и не раньше.
     -  Мне кажется,  что черноволосый мужчина видит и слышит нас, - сказала
женщина.
     - Почему ты так думаешь? - спросил мужчина.
     -  Я чувствую, что он смотрит на меня, - сонно ответила она. - Когда ты
заговорил, Ул Вас, его взгляд перешел на твое лицо, а когда заговорила я, он
повернулся ко мне.
     Я действительно  смотрел на женщину, и  теперь понял,  что трудно будет
сохранить  свою тайну.  На этот раз, когда  заговорил мужчина,  которого она
назвала  Ул Васом,  я сосредоточил свой взгляд  на чем-то  за ее троном и не
взглянул на джэддака.
     - Это невозможно, - сказал он.
     Он поискал взглядом приведшего нас офицера.
     -  Как  ты думаешь, может ли  это  существо  видеть или  слышать нас? -
спросил он.
     - Нет, всемогущий, - ответил  офицер. -  В тот момент, когда мы вошли к
ним  в камеру,  он спросил  мазену, заключенного с  ним, есть  ли кто-нибудь
здесь, хотя там были все мы, все двадцать пять человек.
     - Думаю, ты ошибаешься, - сказал Ул Вас, обращаясь к  своей джэддаре. -
Ты всегда что-нибудь воображаешь себе.
     Женщина пожала плечами и отвернулась со скучающим зевком, но вскоре  ее
глаза снова остановились на мне.
     В это  время в зал вошли еще  несколько человек,  один  из них, похожий
своей одеждой на жреца, остановился прямо перед троном.
     -  Всемогущий,  - пропел  он,  -  день  хорошо,  случай  хорошо,  время
подходит. Мы привели к тебе, божественный сын Огненного Бога, семерых врагов
таридов. Через тебя говорит твой отец, давая людям знать свои желания. Скажи
нам, всемогущий, нравится  ли  это подношение его  очам. Дай нам понять твои
желания, всемогущий.
     Все время, пока мы  находились в  зале, Ул Вас  внимательно наблюдал за
нами, особенно привлекли его внимание Дея Торис и Занда. Теперь он прочистил
горло и заговорил:
     - Мой отец, Огненный Бог, желает знать, кто эти враги? - Один из них, -
сказал старик, которого я  принял за жреца,  - мазена,  которого твои  воины
схватили,  когда он  охотился  у  наших стен.  Остальные  шестеро  -  чуждые
создания.  Мы  не  знаем,  откуда  они.   Они  прибыли   в  двух  невиданных
устройствах, которые движутся по воздуху, как птицы, хотя у них нет крыльев.
В  каждом из  этих устройств было по два  мужчины  и  по одной  женщине. Они
приземлились за  нашими  стенами. Мы не знаем,  откуда они прибыли и  зачем,
хотя,  несомненно, они хотят нам  зла. Таковы намерения всех,  приходящих  в
замок таридов. Как ты видишь, всемогущий, у пяти из этих людей красная кожа,
а у шестого - лишь чуть темнее нашей. Он похож на представителя другой расы,
со своей белой кожей, черными волосами и серыми глазами. Больше мы ничего не
знаем. Мы ждем слова Огненного Бога из уст его сына Ул Васа.
     Человек на троне покусал губы, как бы размышляя, а его  глаза пробегали
по лицам пленников, задерживаясь на Дее Торис и Занде. Наконец он заговорил.
     - Мой отец, Огненный  Бог, требует, чтобы мазена и  четверо мужчин были
убиты в этот же час после того, как он семь раз обойдет Ладан.
     Когда он  кончил говорить,  все застыли  в ожидании,  полном  молчания,
прерванном затем старым жрецом.
     - А женщины, всемогущий? - спросил он. - Каковы желания Огненного Бога,
твоего отца, относительно их?
     - Огненный Бог, показывая  свою великую любовь, -  ответил  джэддак,  -
дарит этих женщин своему сыну Ул Васу.


        "XIX"
     ОЗАРА

     Жизнь коротка, и когда я  услышал  слова  приговора  из уст джэддака Ул
Васа,  слова,  обрекающие  пятерых  из  нас  на  смерть через  семь дней, я,
естественно,  должен был  чувствовать подавленность, но я не  чувствовал ее,
осознав, что Дея Торис ждет горшая, чем смерть, судьба.
     Я был рад, что она ничего не слышала. Знание того, что  предназначалось
ей, ничем бы ей не помогло, а приговор, вынесенный мне, принес бы лишь горе.
     Все мои товарищи, ничего не видя и не слыша, стояли, как покорный скот,
перед лицом своей жестокой судьбы. Для  них  это было  только  пустое место,
передо мной же было создание из плоти  и крови; это был смертный, нить жизни
которого можно было перерезать острием меча.
     Снова заговорил Ул Вас.
     - Уведите их, - приказал он. - Мужчин заключите  в  Бирюзовой башне,  а
женщин - в Бриллиантовой башне.
     Я подумал,  что могу прыгнуть и  задушить его голыми руками, но здравый
смысл  подсказывал,  что этим я не спасу  Дею Торис.  Итогом будет  лишь моя
смерть, а это  лишит ее последней  надежды на спасение,  поэтому  я медленно
двинулся вместе со своими товарищами. Последнее, что я видел в тронном зале,
был взгляд Озары, джэддары таридов.
     Умку и меня вернули в ту  же камеру, сюда же  поместили  Джат Ора,  Гар
Нала  и Ур Джана. Мы  не разговаривали, пока  дверь не закрылась за охраной,
невидимой для  всех, но не для меня и Умки. Остальные казались  удивленными,
на их лицах было написано изумление.
     - Что это было, Вандор?  - спросил  Джат Ор. - Зачем мы стояли в пустом
зале перед пустыми тронами?
     - Зал был  полон людей. На тронах, которые казались вам пустыми, сидели
джэддак и джэддара, и джэддак  произнес нам всем смертный приговор. Мы умрем
на седьмой день.
     - А принцесса и Занда? - спросил он.
     - К несчастью, нет.
     - Почему ты говоришь "к несчастью"? - спросил падвар.
     - Потому что они предпочли  бы смерть тому, что их ждет. Джэддак Ул Вас
оставил их себе.
     Джат Ор нахмурился.
     -  Мы должны что-то сделать, - сказал он. - Неужели ты спокойно пойдешь
на смерть, зная, какая судьба их ждет?
     - Ты лучше меня знаешь,  Джат  Ор, что я надеюсь спасти их.  Хотя я  не
вижу пока возможности,  я  не теряю надежды  Даже если такой  возможности не
будет,  я  в  последний  момент  сумею  отомстить  за  Дею   Торис.  У  меня
преимущество перед этими людьми.
     - Какое? - поинтересовался он.
     - Я их вижу и слышу.
     Он кивнул.
     -  Да,  я забыл.  Но  кажется невозможным видеть и слышать то,  чего не
видно и не слышно.
     - Почему они  хотят убить нас? - спросил Гар Нал. Он внимательно слушал
наш разговор с Джат Ором.
     - Мы предназначены в жертву Огненному Богу, которому они поклоняются.
     - Огненный Бог? - переспросил Ур Джан. - Кто это?
     - Солнце, - ответил я.
     - Но как ты  понимаешь их язык?  - спросил Гар Нал. - Невозможно, чтобы
они говорили на языке Барсума.
     - Нет, - ответил я, - они говорят на другом языке, но Умка, с которым я
был в заключении с момента пленения, обучил меня языку таридов.
     - Кто такие тариды? - спросил Джат Ор.
     - Это люди, в чьей власти мы находимся, - объяснил я.
     - Как они называют Турию? - спросил Гар Нал.
     - Не знаю, - ответил я, - но я спрошу Умку.
     Я обратился к Умке на его языке.
     - Умка, - сказал я, - что значит слово Ладан?
     - Это название мира, в котором мы живем,  - ответил он. - Ты слышал, Ул
Вас сказал, что мы умрем, когда Огненный Бог семь раз обойдет Ладан.
     Мы, барсумцы, начали общий разговор, в котором я имел возможность ближе
познакомиться с  Гар Налом и  Ур Джаном. Первый,  как и большинство марсиан,
имел неопределенный возраст.  Казалось, что  ему  примерно  столько  же лет,
сколько и Фал  Сивасу:  от ста до тысячи. У него был высокий  лоб и  слишком
редкие для марсианина волосы. В  лице не  было ничего  выдающегося, если  не
считать глаз. Мне они не понравились. Они были хитрые, лживые и жестокие.
     Ур Джан, которо