судорожно дергалось.
     От крови  ящера исходил тошнотворный запах,  и  мы с Нур  Аном поспешно
покинули поле  битвы, не отпраздновав победу. На берегу мы  вымыли оружие  и
пошли дальше.
     Мы шли вдоль реки и скоро обнаружили,  что там водится  рыба. Мы тут же
решили устроить  себе  обед, чтобы восстановить силы. Кроме того,  нам нужно
было создать запас А съестного.
     Ни он, ни  я никогда в  жизни  не  ловили рыбу и даже не ели ее.  Но из
истории мы знали, что раньше люди ели рыбу. Сейчас, собираясь ловить ее, мы,
естественно,  посмотрели на  свои  мечи  как на  единственное  средство  для
добывания  пищи. Мы  вошли в  воду,  готовые поразить рыбу мечами.  Странное
дело,  в  реке было много  рыбы, но ни  одна  из  них не подплыла к  нам  на
расстояние удара меча.
     -  Видимо, - сказал Нур Ан, - рыбы не  такие глупые,  как  кажется. Они
видят нас и спрашивают себя, зачем мы здесь.
     - Может, ты и прав. Давай попробуем другую стратегию.
     - Какую?
     -  Выйдем на  берег,  -  сказал  я.  После  недолгих  поисков  я  нашел
каменистый обрыв, нависающий над водой.
     -  Мы ляжем здесь так, чтобы нас  не было  видно, и не будем двигаться.
Возможно, нам удастся заколоть одну рыбу.
     Мысль о массовой бойне рыбы я уже отбросил как нереальную.
     К  моему удовольствию,  мой план сработал  и каждый из  нас заколол  по
большой рыбине.
     Естественно, как и все люди, мы предпочитали жареную  или вареную  еду,
но мы были воинами и могли есть все. Поэтому мы съели ее сырой.
     Нельзя сказать, что  она  была слишком  вкусной,  но  еда освежила нас,
прибавила  сил. Здесь нельзя было  определить,  день  сейчас  или ночь, но я
чувствовал,  что мы должны немного поспать. Нур Ан улегся на берегу и уснул.
Я  остался сидеть,  наблюдая, нет  ли  опасности. Через  некоторое  время мы
поменялись ролями. Я думаю, что каждый из нас спал не более одного зода,  но
еда и  сон буквально влили  в нас свежие силы, и я еще никогда не чувствовал
себя  лучше,  чем тогда,  когда  мы снова  пустились  в  наше  путешествие в
неизвестность.
     Шли мы очень долго.  Вокруг нас простирался тот же монотонный пейзаж, и
нас сопровождал свист ветра и плеск воды.
     Первым наступившие изменения заметил Нур Ан.  Он  показал рукой вперед.
Если бы я шел, подняв голову, я тоже заметил бы это.
     - Дневной свет! - воскликнул я. - Солнце!
     - Это не может быть ничем иным.
     Далеко  впереди мы увидели  яркое сияние. Мы были слишком далеко, чтобы
разглядеть   что-то,   поэтому  мы   ускорили  шаг,  почти  бежали  к  этому
долгожданному  свету. Неужели каким-то необъяснимым таинственным образом эта
река вывела нас на поверхность планеты? Я знал, что это невозможно, и Нур Ан
тоже знал, и все  же мы  оба понимали,  как велико будет наше разочарование,
если это не подтвердится.
     Мы  бежали и все больше убеждались в том, что впереди был дневной свет,
а когда  мы выскочили  из-под  каменных  сводов, то сердца наши  наполнились
радостью:  перед  нами лежала долина,  окаймленная  холмами,  залитая жарким
солнцем, поросшая густой растительностью - долина, полная жизни.
     - Это еще не поверхность планеты, - сказал Нур Ан, - но ничем не хуже.
     - И здесь должен быть выход наверх, - заметил я, - если  его нет, то мы
его сделаем.
     - Ты прав, Хадрон из Хастора, - крикнул Нур Ан. - Мы сделаем его!
     Все берега реки здесь заросли пышной растительностью. Многих растений я
никогда не видел раньше, но некоторые мне были знакомы.
     Для нас, вырвавшихся их мрачных глубин,  эта  долина представляла собой
зрелище чудесной красоты. Однако и для  жителя Барсума это было  необычайное
зрелище.  Это был остаток чудесного мира,  каким  был  Барсум  в ту  далекую
эпоху,  когда он был молод и метеорологические  условия были такими, что вся
поверхность  планеты представляла собой  цветущий сад. Видимо, это небольшая
долина находилась ниже уровня земли и атмосфера здесь была плотнее. Она, как
одеялом, укутывала долину, оберегая ее как  от  излишней жары днем, так и от
пронзительного  холода ночью. А кроме  того,  река обильно  снабжала  влагой
плодородную почву долины.
     Мы  долго  стояли,  околдованные  этой  прекрасной  долиной,  но  затем
заметили  на ветвях деревьев чудесные  фрукты, спелые  вишни, и эстетические
чувства  уступили  место более прозаическим.  Нам  захотелось дополнить  наш
обед, состоявший из сырой рыбы, прекрасным десертом,  который предлагала нам
долина.
     Но  когда мы стали пробираться сквозь заросли, то обнаружили,  что  они
все  перетянуты тонкими,  но очень крепкими нитями  паутины. Их  было  очень
трудно разорвать, и нам даже пришлось пустить в ход кинжалы.
     Так  мы прошли  несколько  метров,  и вдруг перед  нами  возникло новое
неожиданное  препятствие: большой  паук, скорее всего,  ядовитый. Он  быстро
двигался к нам, перебираясь от дерева к дереву по нитям паутины.
     Паук  двигался  прямо  ко   мне  и,  по-видимому,  с  самыми  зловещими
намерениями.  Я  быстро выхватил короткий  меч  и ударил его.  Тот  отскочил
назад,  и  острие  меча  лишь  слегка  задело  его.  И  тут  произошло самое
неожиданное. Паук раскрыл свою  жуткую пасть и издал вопль,  слишком сильный
для  насекомого  такого  размера. Этот  вопль буквально поразил меня.  И тут
такие  же крики  стали раздаваться  со всех  сторон, и  со всех сторон к нам
стали  приближаться пауки. Видимо, эти пауки  могли передвигаться только  по
паутине, так  как  все двадцать ног росли из спины,  что делало  их вид  еще
более жутким.
     Боясь,  что  пауки могут оказаться ядовитыми, мы  с  Нур Аном  поспешно
отступили к пещере,  где они не могли добраться до нас. Мы стояли и смотрели
на фрукты, страстно желая обладать ими.
     - Дорога вдоль реки тщательно охраняется, - с улыбкой заметил Нур Ан, -
значит, вперед, и мы получим желаемое.
     - В данный момент для меня самое желанное - это фрукты, - ответил я,  -
и я попытаюсь получить их.
     Я пошел вдоль  опушки леса, отыскивая вход в лес, который не был опутан
нитями паутины, и, наконец, дошел до тропы, наверняка прорезанной человеком.
Однако  по обеим сторонам  тропы свисали нити паутины. Коснуться их, значит,
подать сигнал  тревоги тысячам  пауков. Не  знаю, были ли они  ядовитыми, но
даже если нет - тысячи кровожадных пастей представляли опасность.
     - Ты заметил, - сказал я Нур Ану, - что этими нитями опутан только вход
на тропу? А дальше  я их не вижу, хотя они настолько тонкие, что рассмотреть
их просто невозможно.
     - Но я не вижу и пауков. Может, мы можем войти в лес именно здесь?
     - Попробуем, - сказал я, доставая длинный меч.
     Я прошел  вперед,  разрубил несколько нитей и мгновенно отскочил назад,
наблюдая, как из гущи листвы появились тысячи пауков, каждый из них бежал по
своей нити. Они собрались возле тропы и висели на  нитях,  поглядывая на нас
злобными  глазами  и  сверкая страшными  клыками. Однако никто из  пауков не
покинул свою нить.
     Я смотрел на них, и у меня постепенно созревал план.
     -  Они  беспомощны,  -  сказал  я, -  когда  нити  паутины  перерезаны.
Следовательно,  нам нужно  перерубить  все нити,  и  они  до нас  не  смогут
добраться.
     С  этими словами  я  пошел вперед, перерубая мечом  оставшиеся нити. Со
всех сторон раздались  крики пауков. Те из них, которые сорвались с  паутины
от удара, лежали без движения  на земле. Их ноги торчали вверх, они казались
совершенно  беспомощными,  хотя  злобно  кричали  и  перебирали  ногами.   Я
прикончил  тех,   что  были  на   нашем  пути,  а  остальные,  висевшие   на
перерубленных нитях, не могли достать нас.
     Мы вошли в лес. Впереди паутины вроде бы не было.  Путь казался чистым.
Но прежде чем идти дальше, я оглянулся на  пауков. Они уже перестали кричать
и медленно уползли по нитям в листву. Видимо, возвращались в  свои гнезда. Я
решил,  что они уже больше  не представляют  опасности, и мы  пошли  дальше.
Деревья и кусты вдоль тропы были обобраны. На них не было фруктов, хотя чуть
дальше от тропы  они  росли в  изобилии.  Однако  нас отделял от  них барьер
паутины. , - Тропа, видимо, сделана человеком, - сказал Нур Ан.
     - Кто  бы и когда бы ни сделал  ее, ясно, что ею пользуются  и  теперь.
Прямое доказательство этому - отсутствие фруктов возле тропы.
     Мы осторожно шли  вперед по извилистой тропе, не  зная, в какой  момент
новая опасность возникнет перед нами и в каком образе - человека или зверя.
     Вскоре мы вышли на поляну. Лес кончился. Впереди, примерно  в  хааде от
нас,  высилась угрюмая черная башня, сделанная из вулканического  камня. Она
была окружена глухой стеной высотой в тридцать футов, в которой  была только
одна небольшая дверь. За стеной виднелись крыши зданий - странные гротескные
очертания,  и над всем этим доминировала угрюмая башня. Из трубы на ее крыше
в тихое небо уходила струйка дыма.
     Отсюда  мы  прекрасно видели всю  долину,  и я  еще больше  укрепился в
мысли, что это кратер  какого-то гигантского, давно умершего вулкана.  Между
нами  и стеной, за  которой, видимо, находился небольшой город, простирались
возделанные поля, перерезанные оросительными каналами. Система орошения была
такой, какую использовали древние люди Барсума, когда воды на планете было в
изобилии.
     Понимая, что если мы  будем стоять здесь, то ничего нового не узнаем, я
пошел к городу.
     - Ты куда? - спросил Нур Ан.
     -  Я хочу  знать, кто живет в этом угрюмом  городе. Здесь  поля и сады,
значит, у них есть пища. И это единственное, что я хочу попросить у людей.
     Нур Ан покачал головой.
     - Сам вид города мне не нравится.
     Но он пошел за мной. Я знал, что на такого человека, как Нур Ан, всегда
можно положиться.
     Мы  прошли примерно  две трети пути  до города, когда увидели,  что  на
стене  появились  фигуры  людей. В руках  у  них были длинные  тонкие шарфы,
которыми они размахивали, как бы приветствуя нас.
     Когда мы  подошли, я  рассмотрел, что это девушки. Они  облокотились на
парапет и с улыбками смотрели на нас. Я остановился.
     - Что это за город? - крикнул я. - Кто джед этого города?
     -  Входите, воины,  - ответила одна  из девушек.  - Мы  проведем вас  к
нашему джеду.
     Она была очень красива и улыбалась мягко и нежно, как и ее подруги.
     - Ну, теперь город тебе нравится? - тихо спросил я Нур Ана.
     - Я ошибался, - ответил он. - Здесь живут гостеприимные добрые люди. Мы
войдем?
     - Входите,  - настаивала девушка. - За этими угрюмыми стенами  вас ждут
пища, вино и любовь.
     Пища! Я вошел  бы  в гораздо более неприятное место, чем этот город, за
пищей.
     Пока  мы с  Нур  Аном шли к  маленькой  двери  в  стене,  она  медленно
открылась.  Мы  увидели  площадь,   выложенную   черными   плитами.  За  нею
возвышались  дома  из черного  камня. Улицы  города, когда мы входили,  были
пусты.  За  моей  спиной щелкнул  замок на закрывающейся  двери,  и  у  меня
возникло предчувствие чего-то плохого. И рука  моя инстинктивно потянулась к
рукояти меча.


        "VIII"
     ПАУК ИЗ ГАСТЫ

     Некоторое время мы стояли в нерешительности, осматриваясь вокруг. Затем
мы  увидели   спиральную   лестницу,  ведущую  на  стену,   с   которой  нас
приветствовали девушки.
     Они уже спускались  вниз. Их было шестеро. На их прекрасных лицах сияли
радостные  улыбки.  Эти  улыбки  заставили  нас забыть об  угрюмых,  мрачных
стенах, среди которых мы находились.
     Прекрасные девушки в роскошной одежде, украшенной драгоценными камнями.
Да, очень красивые, ... но насколько Тавия прекраснее их!
     И тут я внезапно  понял, почему  я сравниваю их с  Тавией, а не Саномой
Тора.
     Когда девушки спустились, они направились к нам.
     - Приветствуем вас, воины, - крикнула одна,  - в счастливой  Гасте. Вы,
должно быть, проголодались во время долгого путешествия.  Идемте с нами. Вас
накормят, но  перед  этим вас  хочет приветствовать  наш джед. Ведь в  нашем
городе посетители бывают так редко.
     Когда  они вели нас по улице, я не мог не удивляться тому, что нигде не
было  никаких  признаков  жизни. И  только  когда  мы  вышли на  центральную
площадь, я увидел  людей - мужчин  и женщин. Они  шли  сгорбившись,  опустив
головы, и в их облике было столько безнадежности, что мне стало не  по себе.
Уж  слишком  большой  был  контраст  между  обликом  этих  людей  и  веселой
беззаботностью  наших прекрасных спутниц. Девушки  подвели  нас  к  главному
входу в здание, над  которым  возвышалась  башня. Видимо, это  и  был дворец
джеда, а башня была та самая,  которую мы видели из леса. Возле входа стояли
охранники - толстые, с сальными  лицами.  Мне  они совсем не понравились. Из
здания  вышел  офицер.  Он  был еще  более  толст, чем  его  солдаты,  хотя,
казалось, это уже было невозможно. Он улыбнулся нам и поклонился.
     - Приветствую вас! - воскликнул он.  - Пусть мир всегда  будет с  теми,
кто вошел в ворота Гасты.
     - Сообщи Грону, великому джеду, - сказала одна из девушек. - Скажи, что
мы привели двух воинов, которые хотят засвидетельствовать ему свое почтение,
прежде чем насладиться гостеприимством Гасты.
     Офицер  послал  воина к джеду и повел  нас во  дворец. Убранство дворца
было роскошным, но совершенно необычным, даже фантастичным. Для изготовления
мебели  использовалось дерево местных  пород, причем  оно было естественного
цвета,  а  красота  оттенков  подчеркивалась  легкой  полировкой.  Но  самое
замечательное  в убранстве  дворца была ткань, которой были обтянуты стены и
потолки.  Ткань  легкая,  почти  прозрачная  и   невесомая.   Она  создавала
впечатление льющегося  серебра. Впоследствии мне  довелось узнать,  что  эта
ткань, несмотря на свою легкость, была очень крепкой, и  разорвать  ее  было
невозможно.
     На ткани  яркими красками  были  нарисованы самые фантастические сцены,
которые  только способно  создать  воображение. Здесь были  пауки с головами
прекрасных  женщин,   женщины  с  головами  пауков,  фантастические   цветы,
танцующие под громадным  красным солнцем, ящеры,  подобные тому, которого мы
встретили  под землей. И ни одна  из изображенных фигур не была такой, какой
ее  создала природа.  Казалось,  что это  все  плод воображения сумасшедшего
художника.
     Пока  мы  ждали в громадной  приемной,  для нашего  развлечения  четыре
девушки стали танцевать.  Это был  странный танец.  Я  еще никогда не  видел
такого  танца  на  Барсуме.  Движения  девушек  были такими  же  странными и
фантастическими,  как настенные изображения - и все же в их танце, в извивах
гибких тел  был какой-то завораживающий ритм, который вселял в нас  ощущение
довольства и бездумной радости.
     Жирный падвар  облизывал губы, глядя  на  танцующих девушек, хотя  ему,
несомненно, не раз приходилось  видеть это. И все же он был захвачен  танцем
даже больше, чем мы. Но, вероятно, ему было некого вспомнить, ведь у него не
было ни Фао, ни Саномы Тора.
     Санома  Тора! Прекрасный лик  ее на мгновение  всплыл в моей  памяти, а
затем исчез, и  как я  ни старался вызвать его снова, я не мог.  А вместо ее
лица я видел  чудесные глаза Тавии, полные слез,  ее маленькое ухо и  пышную
копну волос.
     Появился воин и объявил,  что джед готов  принять нас. Нас сопровождали
только  девушки. Жирный падвар  остался позади, хотя я готов был поклясться,
что он это сделал не по своему желанию.
     Покои джеда,  где он принял нас, находились на втором этаже.  Это  была
огромная  комната,  разукрашенная  еще  более   фантастично,  чем  остальные
помещения дворца, где мы проходили. Мебель в покоях была причудливой формы -
во  всем  убранстве  не было ни  капли гармонии.  Но,  должен сказать, такая
дисгармония вовсе не производила отталкивающего впечатления.
     Джед  сидел  на  громадном  троне,  сделанном  из  базальта.  Это  было
настоящее  произведение искусства. По нему можно было  судить  о  величайшем
мастерстве резчиков Гасты. Однако мое внимание недолго задержалось на троне.
И неудивительно. Сам джед представлял более любопытное зрелище, чем трон. На
первый взгляд, он больше походил на  волосатую обезьяну, чем на человека. Он
был  огромен,  с  покатыми  сутулыми плечами  и  длинными  руками, покрытыми
жесткими черными  волосами, Я знал, что на Барсуме нет расы волосатых людей.
Лицо джеда  было широкое  и  плоское,  а глаза  так широко  расставлены, что
находились на  самом краю  лица. Когда мы  остановились перед ним,  губы его
искривились. Вероятно, это была улыбка,  но она сделала его лицо  еще  более
страшным.
     В  соответствии с  этикетом  мы положили свои  мечи у его ног и назвали
свои имена.
     - Хадрон из Хастора,  Нур  Ан  из Джахара, - повторил он.  - Джед  Грон
приветствует вас  в Гасте. Немногие  находят  путь в наш прекрасный город. И
вот теперь  у нас в гостях два столь  блистательных  воина.  Мы редко  имеем
сведения  из  внешнего мира.  Расскажите  нам  о  своем  путешествии  и  что
происходит на поверхности Барсума.
     Его тон и манеры  были именно такими, какими должны  быть  у  радушного
хозяина, приветствующего  гостей.  Но я не  мог отделаться от мысли, что все
это фальшь. Правда, мне ничего не оставалось  делать, как играть роль гостя,
благодарного за теплый прием.
     Мы рассказали  о  себе, рассказали  о  жизни и  тех  частях  Барсума, о
которых знали. Пока  говорил Нур Ан, я осмотрелся. В комнате в основном были
женщины  - молодые и  красивые.  Мужчины по  большей  части были  толстые, с
маслянистыми  лицами, и в  выражении  их  лиц  и  глаз я заметил жестокость,
мрачную жестокость. Именно такое  ощущение возникло у меня, когда  я впервые
увидел этот угрюмый город, его пустынные улицы, мрачные дома.
     Когда  мы закончили  рассказ, Грон  объявил, что в нашу честь  он  дает
обед,  и, поднявшись с  трона, сам повел процессию в банкетный зал. В центре
зала  стоял громадный  мраморный стол, расписанный  изображениями  цветов  и
фруктов. Перед столом стоял громадный  трон для джеда и по обеим сторонам от
него  два  трона поменьше -  для меня  и Нур Ан. Рядом с каждым  из нас сели
девушки, обязанностью которых, как я понял, было развлекать нас.
     Росписи на блюдах, из которых мы ели, были сделаны, по-видимому, тем же
сумасшедшим художником,  который  расписывал весь дворец.  На столе не  было
двух одинаковых блюд или кубков,  и форма блюд совершенно не соответствовала
тому, для чего они были предназначены.
     Вино мне было налито в узкий соусник треугольной формы, а мясо подано в
высокой вазе. Однако я был слишком голоден, чтобы  думать  о сервировке, и я
надеюсь, что мне удалось скрыть от общества свое изумление столь необычайной
сервировкой.
     Здесь  стены  тоже были затянуты паутиной ткани,  так восхитившей меня,
когда я впервые увидел ее. Я не преминул сказать об этом своей соседке.
     - Такой  ткани  нет  нигде в Барсуме, - сказала она. - Ее делают только
здесь и больше нигде.
     - Она прекрасная. За нее бы дорого заплатили в других городах.
     - Если бы мы ее продавали. Но мы не имеем сношений с внешним миром.
     - Из чего она соткана?
     - Когда  вы вошли  в долину Хор,  вы видели прекрасный лес, растущий на
берегах  реки Сил.  Несомненно,  вы видели и фрукты в  лесу и вам захотелось
полакомиться. Но, войдя в лес, вы заметили  огромных пауков,  которые бегают
по  серебряным нитям.  Эти нити очень  красивые  и  крепкие,  хотя не  толще
женского волоса.
     - Да. Это так,
     -  Вот  из этой  паутины  мы  ткем  эту  ткань.  Она  очень  крепкая  и
долговечная, как камни, из которых построены дворцы Гасты.
     - Женщины Гасты ткут эту ткань?
     - Рабы, мужчины и женщины.
     - А откуда вы берете рабов, если вы не общаетесь с внешним миром?
     - Многие  прибывают  сюда  из  Тьяната. Это те, которые  приговорены  к
смерти. Другие  приходят  с другой  стороны,  но  мы  не знаем,  откуда. Это
молчаливые люди.