-джазом и вернулся обратно  в
Лондон. В один из периодов он едва  устоял  перед  искушением  забросить
трубу и сформировать  квартет,  исполняющий  стилизованные  американские
песни в шотландской манере, - но в конце концов решил, что  труба  пред-
назначена ему судьбой, и с ней ему суждено жить - или умереть.  Четверки
юнцов не смогут существовать вечно. Рано  или  поздно  мир  вспомнит  об
инструменталистах, и они вновь поднимутся на вершину. Такое произошло  с
Луи: он вернулся - как будто никогда и не уходил.
   Бифф продолжал дуть в свою трубу. Он выступал в джазовых  фестивалях,
мотался на гастроли, записывался со сборными составами, съездил в Герма-
нию и Голландию. Его имя начали упоминать критики, оно приобрело  вес  в
среде профессионалов и настоящих ценителей музыки. В списке лучших  тру-
бачей Соединенного королевства он мог претендовать на пятое  или  шестое
место. И если пока не записал "золотой" диск, то имел твердое  намерение
когда-нибудь сделать это. Дело было только за вдохновением. А  оно  при-
дет.
   Жизнь не всегда улыбалась Биффу и не была легкой.  Публика  сделалась
избалованной - каждую  неделю  приходилось  придумывать  что-нибудь  но-
венькое. Утомленная приевшимся традиционным джазом, замороженная дрянным
"кулом", аудитория ждала чего-нибудь свеженького и в то же  время  испу-
ганно шарахалась от слишком непривычного и экспериментального.  Играя  в
клубе вечер за вечером,  Бифф  имел  возможность  убедиться  в  этом  на
собственном опыте.
   Как раз наступило время уехать и обновить его.
   При условии, что тебя не забудут...
   О, тут требовалась известная тонкость!
   Если мозолить глаза слишком старательно, публика  устанет  и  заявит:
"Ну, парень дает - он все еще здесь?" А стоит уехать достаточно  надолго
- о твоем существовании забудут и придется начинать все сначала.
   Тем не менее рискнуть стоило.
   Он дул в свою трубу в Манчестере, Глазго, Лондоне, Гамбурге и  Утрех-
те. Теперь ему предстояло заняться этим в Вест-Индии.
   Он представил остров, где солнце было горячим, музыка - страстной,  а
страсти - пылкими. Темперамента Биффа Бейли должно было хватить  на  все
это.
   Паити не разочаровал Биффа. Раскаленные улицы Дьюпонта и знойные жен-
щины, ослепляющие белизной улыбок меж темных губ  -  губ,  принадлежащих
негритянкам, испанкам или мулаткам. Движения их были музыкальны уже сами
по себе. Шорох их шагов в пыли напоминал бесконечный танец.  Воздух  на-
полнял вкрадчивый ритм, совпадающий с биением вашего сердца.
   Не разочаровал его и клуб "фламинго".
   Бифф заглянул туда через несколько часов после  прибытия  на  остров.
Ему хотелось оценить обстановку и составить впечатление о  публике,  что
всегда полезно сделать заранее.
   С первого взгляда он понял, что это местечко придется  ему  по  душе.
Здесь было шумно и весело. Люди приходили  сюда  развлечься,  а  не  де-
монстрировать снобистское презрение ко всему на свете.
   Смуглая кожа островитян бархатисто поблескивала в приглушенном  свете
ламп, и смех, которым аудитория радостно отзывалась  на  любой  темпера-
ментный пассаж оркестра, был тоже бархатистым и сочным.
   Когда певец затягивал калипсо или другую народную мелодию, все вокруг
подхватывали ритм, отбивая его ногами, прищелкивая пальцами и сияя улыб-
ками. И даже чопорные англичане из консульства, нефтяных  компаний  и  с
консервных фабрик теряли здесь значительную  часть  своей  сдержанности,
заметно оттаивая в благодатном климате острова.
   Бифф подсел за столик к ребятам из своего оркестра.  Те,  оценив  ин-
терьер, довольно кивнули:
   - Шикарно!
   - Вполне годится, чтобы здесь выступали гении.
   В этот момент на эстраде появился молодой гибкий негр с орлиным носом
и смешным пухлым ртом и с жаром затянул калипсо. Оркестр начал осторожно
вторить ему, следуя за сильным, чистым  голосом.  Музыка  рождалась  как
будто сама собой - из грохота океанского прибоя, страстных звуков  напо-
енной ароматами знойного воздуха тропической ночи, - музыка,  постигнуть
которую могут лишь те, кто здесь родился.
   "Интересно, как после таких штучек владельцы заведения воспримут  наш
оркестр?" - подумал Бифф. Впрочем, в  доброжелательной  атмосфере  клуба
все должно пройти хорошо - он не сомневался в этом. На благодатной земле
Паити нет места тревогам и сомнениям. Бифф упивался ее томной красотой.
   Здесь не может произойти ничего скверного или неприятного. Лишь  сле-
дуй закону собственного сердца - и все будет прекрасно.
   Песня закончилась. Зал взорвался аплодисментами, потонувшими в  новой
бравурной мелодии. Пока танцующие пары уходили с пятачка перед эстрадой,
к столику Биффа подошел столь поразивший его певец.
   - Привет, парни! Я Сэмми Койн. Это вы заменяете меня?
   - Пожалуй что так.
   Они пожали друг другу руки. Кто-то придвинул стул от соседнего столи-
ка, и Сэмми сел.
   - Я знаю эту музыку, - восхищенно сказал Бифф. - В восторге  от  нее.
Но здесь она звучит как-то иначе... насыщенней... Наверное, чтобы ее ис-
полнять, нужно родиться здесь.
   - Ну, ребята, - засмеялся Сэмми, - родился-то я в Ист-Энде. И  первой
музыкой, которую я услышал, был колокольный звон.
   - Что же ты делаешь здесь? И куда отправляешься дальше?
   - У вас есть агент - и у меня есть агент. За десять процентов он под-
писал меня в Алабаму.
   - Уолли Шайн?
   - Точно, парень!
   Они рассмеялись, и Бифф откинулся на спинку стула. Больше он не будет
ругать Уолли. Ну, по крайней мере, ближайшие  несколько  недель.  Агент,
способный провернуть подобную авантюру, чтобы забросить его на этот ост-
ров, много стоит.
   Бифф глянул на девушку,  танцующую  совсем  рядом  со  столиком.  Она
прильнула к своему партнеру, почти слилась с ним, ее томная пластика бы-
ла как музыка, которую Бифф не прочь был аранжировать. То тут,  тот  там
раздавались всплески радостного смеха.  Оркестр  неистовствовал.  Фигуры
танцующих слились в водоворот ярких красок. Настойчивый  ритм  будоражил
кровь. Похоже, здешняя жизнь обещала не только работу.
   Как можно больше работы и как можно больше развлечений  -  таков  был
девиз Бейли. Знойные дни, знойные островитянки...  прекрасный  коктейль,
который Бифф с удовольствием попробует.
   Наклонившись к Сэмми Койну, он прошептал:
   - Скажи-ка, где тут у вас... э-э... где тут у вас можно поразвлечься?
   - Ну, в порту есть подвальчик - "Грязная Долли", - понизив голос, до-
верительным тоном ответил Сэмми. - Местечко, где мы, интеллектуалы,  со-
бираемся, чтобы до поздней ночи обсуждать глобальные философские пробле-
мы. Витгенштейн и все такое.
   На мгновение Бифф поверил, но, заметив усмешку в темно-карих  глазах,
расплылся в улыбке:
   - Ну-ну, продолжай заливать!
   - Сигареты? - раздался прямо над ухом мелодичный голос.
   У столика возникла стройная паитянская девушка, в платье простеньком,
но сидевшем на ней так, будто она в нем родилась. Даже если бы эта  кра-
сотка торговала касторкой, Бифф все равно купил бы  ее  товар.  Он  взял
пачку сигарет и положил на поднос несколько монет. Пока девушка отсчиты-
вала сдачу, Бифф заметил на ее гибкой шее тоненькую цепочку с  небольшим
медальоном, соблазнительно нырявшим в ложбинку меж двух смуглых  грудей.
Правда, изображение на медальоне было не столь прекрасным, как  его  хо-
зяйка: искаженный гримасой безобразный лик, оскалившийся в  злобной  ус-
мешке, - властный, вопреки своим миниатюрным размерам, и странно  притя-
гательный.
   Толкнув Ленни локтем, Бифф показал пальцем на медальон:
   - Эй, глянь-ка на это чудовище!
   Оркестр как раз умолк, закончив номер, и голос Биффа громко прозвучал
во внезапно наступившей тишине. Девушка испуганно отшатнулась, в  глазах
ее стыл ужас. Взгляды окружающих устремились на Биффа, по залу  пробежал
недобрый шепоток осуждения.
   Сдачу она швырнула на стол. Бифф собрал  мелочь  и  протянул  чаевые.
Сделав вид, что не замечает его руки, девушка удалилась.
   Повисла тягостная пауза. К счастью, оркестр снова заиграл, как  будто
специально для того, чтобы ее заполнить.
   Бифф беспомощно глянул на Сэмми:
   - Что я такого сделал?
   - Это "чудовище", - с искренним осуждением в голосе  ответил  тот,  -
бог вуду, Дамбала. А вуду - такая вещь, над  которой  шутить  не  стоит.
Нигде и никогда. Оглянись-ка.
   Бифф повиновался.
   На шее девушки за соседним  столиком,  одетой  в  изысканное  платье,
должно быть, доставленное самолетом  прямо  из  какого-нибудь  шикарного
ателье на Пятой авеню, тоже висел медальон вуду.
   Приглядевшись к танцующей паре, Бифф увидел на руке  молоденькой  му-
латки браслет с изображением Дамбалы.
   По залу ходила еще одна разносчица сигарет -  еще  один  злобный  лик
смотрел с медальона на ее шее.
   На пальце надменной красавицы - вероятно, дочери какого-нибудь  бога-
того плантатора или чиновника - блестело кольцо все с той же  физиономи-
ей... Отовсюду сверкали свирепые глаза владыки острова - могущественного
и всесильного, нагоняющего страх и  вызывающего  почтительный  трепет  у
островитян.
   - Да уж, похоже, каждая  цыпочка  считает  своим  долгом  носить  эту
дрянь, - согласился Бифф. Порывшись в памяти, он выудил  оттуда  обрывки
сведений о ритуалах вуду, вычитанных  в  попавшемся  когда-то  под  руку
мужском журнале. - А это значит, что нынче ночью состоится церемония,  я
прав?
   - Прав, - кивнул Сэмми. - Ты даже сможешь услышать ее из своего  гос-
тиничного номера. Бой барабанов, доносящийся из леса...
   - Угу.
   - Танцы девушек...
   "Черт  возьми!  -  восхищенно  подумал  Бифф.  -   Какая   экзотика!"
Точь-в-точь как в том журнале с множеством пикантных фотографий.  Гибкие
мулатки, движущиеся в неистовом ритме, срывающие с себя одежды в  безум-
ном экстазе, а барабаны бьют все быстрее, все громче, подстегивая танцу-
ющих, подчиняя их своей воле. Отличное чтение, особенно в дождливую  по-
году, когда сидишь на империале* лондонского автобуса. А теперь  у  него
есть возможность увидеть это своими глазами.
   - Хочешь совет? - спросил Сэмми.
   - Давай, - ответил Бифф, очнувшись от мечтаний.
   - Не ходи.
   У Биффа вытянулось лицо:
   - Почему?
   - Парень, это религиозная церемония.
   - Ну и что?
   - Т^ не этой веры...
   Остаток вечера Бифф пытался сосредоточиться на игре  оркестра  и  изо
всех сил делал вид, что ему интересны разговоры о  расписании  выступле-
ний, пристрастиях публики, скверных привычках администрации - и тому по-
добной чепухе. А сам не спускал глаз с красоток и  их  амулетов  -  если
"амулет" было правильным словом в этом случае.
   Он твердо решил вплотную заняться изучением  экзотических  обычаев  и
экзотической музыки этого странного острова, где в джунглях устраивались
загадочные церемонии...
   Ночью он никак не мог уснуть.  Путешествие  из  Лондона,  непривычный
тропический климат, пестрота звуков и красок, обрушившихся на него,  как
только он сошел с трапа самолета... все это не могло не сказаться.
   Ночь была прохладнее дня, но лишь чуть-чуть. Чужие, незнакомые запахи
врывались из раскрытого окна, мешая расслабиться и забыть о том, что  он
не в Англии. Бифф помнил, что собирался наслаждаться пребыванием  здесь,
но ему нужно было время освоиться.
   Закинув руки за голову, он лежал и глядел в теплую тьму. От бессонни-
цы у него начался нервный тик: большой палец  ноги  мерно  подергивался.
Такое часто бывало после удачных концертов: ритм продолжал жить в мозгу,
заставляя отсчитывать такты.
   Вдруг он осознал, что отбивает уже не воображаемый, а доносящийся от-
куда-то ритм - едва слышный, но достаточно отчетливый.
   Бифф приподнялся на локте.
   Где-то в отдалении глухо били барабаны. Он повертел головой,  прислу-
шиваясь: может, это просто шум прибоя? В Лондоне он  бы  не  задумываясь
решил, что кто-то из соседей слушает радио или магнитофон. Но здесь - он
был в этом уверен - звучала настоящая, живая музыка.
   Выскользнув из постели, Бифф осторожно подошел к окну. Ночной  воздух
был недвижим: деревья стояли не шелохнувшись. Во тьме неясно белели  ни-
зенькие домишки, окутанные таинственными тенями. Теперь  барабанный  бой
стал явственнее. Ему показалось, что откуда-то донесся  девичий  смех...
Или он, начитавшись бульварных журналов, принимает желаемое за  действи-
тельное?
   Бифф зевнул. Неплохо бы выйти и разобраться, что там  происходит.  Но
еще лучше - вернуться в постель и забыть обо всем до утра.
   Завтра будет достаточно времени для того, чтобы вникнуть во все дета-
ли и понять, как себя вести.
   Но наутро атмосфера таинственности исчезла. Барабанный бой прекратил-
ся - может, он звучал лишь у него в мозгу? - а воспоминания о тревожной,
напряженной обстановке в клубе потускнели. В конце концов,  Дьюпонт  был
экзотичным, но не зловещим городом, и вовсе не  настолько  удаленным  от
цивилизации, как могло показаться с первого взгляда. Широкие улицы  были
застроены прекрасными белоснежными особняками. Супермаркеты ничем не от-
личались от таких же в Лондоне, Нью-Йорке или Вашингтоне. А так называе-
мые "контрасты" скорее радовали глаз: в узких боковых улочках  теснились
лачуги, а сразу за ними начинались настоящие джунгли; на обочинах рядами
выстроились лотки с местными сувенирами; повсюду сновали тележки с коко-
совыми орехами; а вместо привычных глазу  аккуратно  подстриженных  лон-
донских деревьев высились грациозные пальмы.
   Женщины Дьюпонта вовсе не походили  на  провинциалок:  одевались  они
изысканно, и наряды многих вызвали бы восторг на улицах Лондона или  Па-
рижа. Хотя чтобы считаться хорошо одетым в этом городе, нужно было  обя-
зательно украсить себя изображением лика Дамбалы.
   Даже при свете дня бог вуду выглядел не  слишком  привлекательно.  Он
определенно не относился к типам, ведущим здоровый образ жизни.
   Склонившись над лотком с безделушками и диковинными сувенирами, чтобы
выбрать подарок для какой-нибудь лондонской девицы - любой из  тех,  кто
не забудет его имени ко времени, когда он вернется, -  Бифф  разглядывал
разложенные в ряд медальоны. Внезапно знакомая физиономия Дамбалы серди-
то глянула на него. Отлично! Ему не найти ничего,  более  типичного  для
этого острова. Два или три из них вполне годились. Бифф протянул руку за
безделушками.
   Темная ладонь, опередив его, прикрыла медальоны, как будто от солнца.
   Бифф поднял глаза. Владелец сувениров, старик туземец  с  морщинистым
лицом и торчащими изо рта двумя желтоватыми зубами, отрицательно покачал
головой:
   - Это не для вас, сэр.
   - Послушай, - терпеливо произнес Бифф. - Мне всего-навсего нужен  су-
венир. Ведь ты здесь для того и стоишь, чтобы делать туристов счастливы-
ми, навязывая им всякую дрянь в память о Дьюпонте, не так ли?
   - Нет, сэр. Я здесь не для этого.
   - Но весь этот хлам...
   - Знак Дамбалы, - перебил старик, понизив голос, -  продается  только
верующим. Вы бы не захотели, чтобы священные реликвии вашей религии оск-
вернялись иностранцами, правда ведь, сэр?
   Довод был не лишен смысла. Бифф усмехнулся. Старик осмелился ответить
осторожной улыбкой - Бифф умел располагать к себе людей.
   - Я понял. Не хотел задеть чьих-либо чувств - так сказать,  наступить
на любимую мозоль.
   - На мозоль?..
   - Ладно, оставим это.
   Он отправился дальше. Искренность старика вызвала у него понимание  и
симпатию, но все же суета вокруг Дамбалы начинала слегка раздражать. Для
такого маленького, городка это было чересчур. Биффу уже казалось, что  у
него начались галлюцинации: злобная физиономия, запечатленная в  дереве,
меди, золоте, бросала сердитые взгляды из-под оконных карнизов, косилась
с девичьих запястий и как будто бы даже выглядывала из пышных  пальмовых
крон.
   И по мере того, как день подходил к концу, это впечатление все усили-
валось. Когда пьянящая тьма, полная невнятных  обещаний,  опустилась  на
город, оркестр как раз рассаживался на сцене "Фламинго". Чем больше сгу-
щались сумерки, тем сильнее Биффа разбирало любопытство.
   К началу выступления неожиданно пришел Сэмми. Завтра  он  должен  был
возвращаться в Англию, но решил помочь новым знакомым и самолично предс-
тавить их публике. Когда он поднялся на эстраду, разговоры за  столиками
смолкли. Бархатистый голос Сэмми создал нужный настрой в зале и у  музы-
кантов.
   Бифф, волнуясь, постукивал ногой... потом  его  труба  взмыла  вверх,
отбрасывая светлые блики, - и больше уже ничего не существовало.
   Публика сразу же высыпала на танцевальную площадку. Через десять  ми-
нут Бифф уже знал, что все довольны. Это понимаешь сразу. А потом  расс-
лабляешься, отдаешься ритму и играешь все лучше и лучше, и с каждой  ми-
нутой зал все больше влюбляется в тебя, и ты это чувствуешь, и, вдохнов-
ляясь все сильнее, играешь уже почти гениально... и так без конца...
   Во время перерыва, с наслаждением потягивая коктейль из высокого ста-
кана, в котором приятно позвякивали кубики льда, Бифф вдруг услышал, как
кто-то позади него негромко напевает. Мелодия была странной  и  неулови-
мой, влекущей и ускользающей одновременно.
   Бифф обернулся. Одна из продающих сигареты девушек - не вчерашняя,  а
другая: жаркая, как полуденное солнце, и смуглая, как закатные  тени  на
мостовой, - задумчиво выводила изменчивый мотив, погрузившись в какие-то
свои  смутные  грезы.  Совершенно  машинально  Бифф  начал  прищелкивать
пальцами в такт ее пению.
   В ту же секунду девушка очнулась. Она вздрогнула, и в  темных  глазах
ее мелькнул страх.
   - Продолжай! - подбодрил ее Бифф. - Отличная мелодия. Что-то местное?
   Она испуганно попятилась.
   - Эй, куда ты? - запротестовал он. - Не убегай!
   - О, пожалуйста, прошу вас... - Это был не более чем шепот -  умоляю-
щий, виноватый - шепот, готовый сорваться  в  истерический  всхлип.  Она
метнулась к столикам, едва ли не навязывая  свой  товар  посетителям,  -
будто пыталась загладить какую-то вину.
   Бифф устало пожал плечами: отличные ребята на  этом  острове,  только
все малость тронутые. Ну и ладно, невелика потеря: ему всегда  нравились
всякие архаичные мелодии, но только если они не древнее  нью-орлеанского
джаза - все более раннее, как правило, выводило его из равновесия.
   Они продолжали играть. Время летело незаметно. Но вскоре  Бифф  заме-
тил, что напряженность в зале нарастает: смех звучал все  пронзительнее,
голоса сливались в назойливый гул. Куда бы он ни глянул  -  отовсюду  на
него взирал ужасный лик: с браслетов, колец, ожерелий и медальонов.
   Когда вечер закончился и толпа хлынула к выходу, а оркестранты приня-
лись складывать инструменты, Бифф остановил администратора клуба,  торо-
пившуюся в контору, чтобы сдать выручку за вечер. Это была стройная  де-
вушка, скорее миловидная, нежели красивая. Она  получила  образование  в
Париже и свободно говорила на четырех языках. Уж ее-то трудно было  наз-
вать суеверной туземкой. Бифф уже успел убедиться  в  ее  деловитости  и
добросовестном отношении к своим обязанностям: она лично удостоверилась,
достаточно ли удобно их разместили в отеле, посидела у них на  репетиции
и исчерпывающе объяснила все, что требовалось знать  по  поводу  местных
денег, обычаев, пищи, выпивки и языка.
   - Детка, я хотела бы спросить одну вещь...
   - Да, мистер Бейли? - Она выглядела внимательной  и  приветливой.  Ей
нравилось быть полезной.
   - Нынче вечером я услышал обрывок мелодии. Очень занятной. Вы не мог-
ли бы ее опознать?
   Он начал напевать. В первую секунду она слушала его с вежливой  улыб-
кой, в следующее мгновение приветливое выражение исчезло с ее лица:  она
узнала мотив. Бифф видел, что она изо всех сил старается выглядеть  рав-
нодушной и оставаться на месте. Ей хотелось убежать.
   - Ну? - спросил он, закончив.
   - Я не знаю.
   - Вы уверены? Послушайте, тут творится что-то весьма странное...
   Она не дала ему договорить: молча покачала головой и повернулась, со-
бираясь уйти. И неожиданно для самого себя  Бифф  сердито  выкрикнул