и Красавица и Зверь, странно, до отвращения жизне-
подобные.
   Все это, конечно, ничего не значило - все эти  карты,  каждая  в  от-
дельности и все вместе. Джим разглядывал красочные рисунки, тут же сочи-
няя всевозможные шутливые истории, объясняющие смысл и порядок символов.
Забава для вечеринки - не более. Жила-была  Красавица,  которая  лунными
ночами разъезжала на колеснице, и все волки в округе увивались  за  ней,
и... и...
   Странно, ему не удавалось отвести глаз от картинок.  Они  становились
все крупнее. Увеличивались на глазах. образуя видение нелепое и неотвяз-
ное. Они начали рассказывать историю, которую он не желал  слышать.  Это
было отвратительно, это надо было прекратить, немедленно, сию же минуту.
   Но откуда картам - или Шреку? - известно то, что  они  показали?  Как
ему (или им) удалось проникнуть в его подсознание и извлечь эту странную
полуправду, эти тайные желания, в которых он боялся признаться даже  са-
мому себе?..
   Пасть какого-то чудовища разверзлась перед  ним,  издевательски  ска-
лясь. Джим тонул в пучине оживших сновидений, отчаянно и безуспешно  пы-
таясь вырваться на поверхность.

                                Глава 2

   Он находился в офисе. В окна ласково светило солнце,  хотя  когда  он
проходил по Уэверли Степс, ветер пробирал до костей, едва  не  сбивая  с
ног. В кабинет Тода Каллагена Джим вошел как раз в тот момент, когда его
партнер театральным жестом потрясал телефонной трубкой, с деланным отча-
янием восклицая:
   - Боже! Что они несут! Чем они только занимаются!
   Тод обожал делать вид, что ненавидит телефонные разговоры и сварливых
клиентов. На самом деле ему доставляло немалое  удовольствие  пускать  в
ход все свое обаяние и одерживать верх над любым самым вздорным заказчи-
ком в любом, самом спорном вопросе. Он был напористым, когда Джим  оста-
вался сдержанным, и чересчур велеречивым, когда Джим  задумчиво  молчал.
Им отлично работалось вместе.
   Сейчас Тод, откинувшись в кресле, широко улыбался ему, приглашая вой-
ти. Весь облик Каллагена красноречиво свидетельствовал, что в его  мозгу
уже созрело какоето решение.
   - Ты занят?
   - Работаю над проектом Маллинсона, - ответил Джим.
   - Это подождет. - Тод бросил через стол письмо. - Вот - пришло сегод-
ня утром. От этой Бидддалф, которой ты продал свой дом.
   Эта Биддалф... Ему казалось, что давняя сделка помогла ему избавиться
от хрупкой молодой вдовы с грустными глазами и от дома, многие поколения
принадлежавшего семье Джима, а теперь оказавшегося в чужих  руках.  Джим
ощутил мгновенный прилив интереса, но постарался это скрыть. Он  не  хо-
тел, чтобы у острого на язык Тода появился повод  прохаживаться  на  его
счет.
   - Она хочет, чтобы ты приехал  и  дал  несколько  советов  по  поводу
кое-каких переделок в доме, - сказал Тод.
   Джим уже прочел письмо. Оно оказалось не очень длинным.  Миссис  Бид-
далф писала, что довольна домом и не имеет никаких претензий, но  у  нее
появилась потребность кое-что переделать внутри. Не вполне  представляя,
что из этого получится, она тем не менее совершенно уверена, что  мистер
Даусон должен приехать на остров, чтобы лично принять участие в этом де-
ле - тем более что он отлично знаком с планировкой дома.
   - Она не сообщает никаких подробностей, - произнес Джим.
   Тод засмеялся:
   - Разве это имеет значение? Богатая молодая вдова, да еще с такой фи-
гурой! Я сам не отказался бы провести с ней на  этом  острове  несколько
дней.
   Нельзя сказать, что Джима это не привлекало. Он никогда  не  понимал,
почему столь красивая женщина предпочла укрыться на Гебридах.  Для  уро-
женцев тех мест острова хранили мрачное очарование, от  которого  нельзя
было избавиться. Любая, даже удачная, попытка сбежать в большой  мир  не
спасала от магической власти островов. Другое дело приезжие: одной  зимы
оказывалось вполне достаточно, чтобы излечиться от  романтических  поры-
вов. Но эта миловидная женщина жила там довольно долго и до сих  пор  не
жаловалась на судьбу.
   - Хотел бы я узнать, какого она мнения о Гебридах, - сказал Джим.
   - Не дразни удачу, - ответил Тод. - Не стоит терзать леди  вопросами.
Ты получил неплохие деньги за свой старый дом - не давай ей поводов  ду-
мать, что она переплатила.
   Это было правдой: если бы Джиму не встретилась Дейдра Биддалф, он ис-
кал бы другого покупателя еще лет десять. Он многим ей обязан. И,  приз-
наться, мысль о том,  что  он  снова  увидит  ее,  доставляла  ему  удо-
вольствие.
   - Ты хочешь, чтоб я отправился прямо сейчас?
   - Не валяй дурака! Тебе следовало бы приплачивать фирме  за  подобные
поручения!

   За последние двадцать лет мир во многом изменился.  Но  острова  Унга
это почти не коснулось. Как и способов сообщения с ним.
   Вы можете попасть самолетом куда угодно - только не сюда. С  тех  пор
как Джим был ребенком, лодки стали быстроходнее - вот и все изменения. И
море выглядело таким же неспокойным и грозным, каким было всегда.
   Пони, запряженный в двуколку, по-прежнему оставался на острове излюб-
ленным видом транспорта. Или, вернее сказать, единственным, если  только
вы не желали шагать по песку и разбитым дорогам на своих двоих.  Подпры-
гивая на ухабах и время от времени подхватывая сползающий с колен  чемо-
дан, Джим трясся в повозке. Знакомое ощущение - вроде езды на  велосипе-
де: не садишься на него годами, но при первой же попытке вновь обретаешь
чувство равновесия.
   Джим ехал домой. Он испытывал странную тревогу. Дом в лощине  не  был
больше его домом. Джим уехал отсюда много лет назад и продал его,  когда
не осталось больше причин возвращаться. Вычеркнул из жизни и этот дом, и
этот остров. Но рука прошлого все еще властно лежала на его  плече.  Как
часто он трясся на ухабах этой разбитой дороги! Как часто видел грозовые
тучи над зелеными холмами! Тусклый блеск свинцовых волн - свинцовых даже
в солнечную погоду - помнился ему с детства.
   На повороте к дому двуколку опять тряхнуло. Джим ощутил волнение.  Он
не жалел, что уехал, и уж вовсе не испытывал ностальгии по жизни на Геб-
ридах. Но здесь оставалась часть его души, и он не мог забыть об этом.
   Из-за пригорка показался знакомый фасад. Он ничуть не изменился с тех
пор, как Джим покинул этот дом, который  не  в  силах  были  одолеть  ни
дождь, ни ветер, ни солнце. Люди любят восхищаться древностями и с пеной
у рта рассуждают об античных традициях в архитектуре Лондона  и  Парижа.
Но именно в больших городах здания неоднократно сносились и улицы  изме-
нялись до неузнаваемости. Чтобы прикоснуться к подлинной древности, уло-
вить дыхание вечности, нужно приезжать на Унгу. Время  было  не  властно
над этими местами. Здесь ничего не менялось.
   Разве что дом принадлежал уже не Даусонам.
   Повозка остановилась у крыльца. Джим расплатился с возничим, поставил
чемодан на землю и поднялся по ступенькам. Рука сама потянулась к  отпо-
лированной временем дверной ручке. Но он вовремя опомнился и  взялся  за
шнурок дверного колокольчика.
   Позвонил. Ответом была тишина. Он снова позвонил. В глубине дома раз-
дался невнятный шум, и опять все смолкло.
   Звонить больше не имело смысла. В прежние времена этим входом никогда
не пользовались. Если его родители ждали гостей, то оставляли незапертой
заднюю дверь - друзья об этом знали и входили без звонка. А  незнакомцы,
незваные гости... Впрочем, таких не было. На острове они знали всех.
   Джим толкнул дверь. Медленно, с легким скрипом, она подалась.
   Внезапно на плечо Джима легла чья-то рука.
   - Эй!
   Джим отпрянул, с трудом подавив в себе желание юркнуть  за  дверь,  и
возмущенно обернулся.
   Морщинистое лицо человека, стоявшего перед ним, могло  бы  показаться
грозным. Кому угодно - только не Джиму. Испуга как не бывало. Он  облег-
ченно рассмеялся:
   - Калеб!
   - Да ведь это мистер Джеймс!
   - Как дела, Калеб?
   Теперь, когда Калеб Макфалейн в волнении сжал его руку, Джим  наконец
ощутил себя дома. Сколько он себя помнил, столько здесь жил  Калеб.  Они
всегда были друзьями, а иногда, если Джим умудрялся напроказить,  и  со-
общниками.
   - Не думал, что вы вернетесь, сэр.
   - Миссис Биддалф хочет переделать здесь кое-что. Не  знаешь,  в  доме
есть кто-нибудь?
   Калеб меланхолично разглядывал окна, будто ожидая, что в одном из них
вот-вот появится чье-нибудь лицо.
   - Пожалуй, - наконец глубокомысленно произнес он, - где-то поблизости
должна быть моя внучка. Моя внучка Вэлда. Вы ее помните?
   Он позвонил. Где-то в глубине раздался металлический звон, и внезапно
дверь широко распахнулась.
   В проеме стояла девушка лет девятнадцати. Золотистые  кудри  рассыпа-
лись по плечам, густая челка почти скрывала глаза. Классическую  красоту
ее черт несколько портило угрюмое выражение, и  это  неприятно  поразило
Джима.
   "Все меняется", - подумал он. Меняется... Ибо он помнил ее веселой  и
бойкой девчушкой, жизнерадостной, несмотря на отсутствие сверстников  на
этом безлюдном крохотном острове. Но, возможно, монотонные осенние дожди
и долгие зимние ночи постепенно истощили запасы ее жизнелюбия.
   - Вэлда, - спросил Калеб, - дома ли госпожа?
   - Наверху.
   Ответ был не менее суров, чем климат острова.
   - Ты не помнишь меня? - спросил Джим, улыбнувшись.
   Она не удостоила его даже взглядом.
   Входя в дом, Джим обернулся:
   - Увидимся позже, Калеб.
   Дверь за ним закрылась. В холле было зябко  и  темно,  но  сверху,  с
лестничной площадки, падал свет: четкая, будто  проведенная  карандашом,
светлая линия пересекала пол.
   Джим поставил чемодан и осмотрелся.
   Кое-что изменилось. Мебель, незатейливая и провинциально-старомодная,
сохранилась с прежних времен, но ее переставили - это вряд  ли  понрави-
лось бы его матери. Были и новые вешицы: вероятно, миссис  Биддалф  при-
везла их с собой.
   Наверху раздались шаги. Джим поднял глаза.
   На лестничной площадке стояла Дейдра Биддалф; облокотившись на  пери-
ла, она всматривалась в гостя, будто не узнавая. Возможно, она на  самом
деле растерялась, но скорее всего кокетничала: вряд  ли  еще  кто-нибудь
мог приехать - на Унгу редко заглядывали туристы.
   Спустя несколько мгновений она заспешила вниз и  подала  ему  руку  с
чувством, выходящим за рамки обычной вежливости.
   - Мистер Даусон - как чудесно! Я и подумать не могла, что вы приедете
так скоро!
   Джим бережно сжал протянутую руку. Дейдра была даже красивей, чем ему
помнилось. В воспоминаниях она представлялась ему хрупкой и слабой - по-
добной тепличному растению, изысканному, но нуждающемуся в особом  уходе
и, уж конечно, в климате более мягком, чем здесь, на  Гебридах.  Но  те-
перь, глядя на нее, он понял, что ошибался. Конечно, миссис Биддалф  ни-
когда не станет столь же крепкой  и  суровой,  как  местные  жители,  но
что-то в ней изменилось со времени их первой встречи. Да, лицо  ее  было
слишком бледным, глаза - слишком бездонными, но вместе с тем в ней  поя-
вилась внутренняя сила. И, пожалуй, причиной этого был не только местный
климат, закаливший ее.
   С внезапной болью Джим  понял,  что  она  вполне  освоилась  здесь  и
чувствует себя хозяйкой.
   - Меня заинтересовали, - смущенно начал он, - ваши планы насчет дома.
То есть насчет кое-каких переделок. Я рад,  что  вы  обратились  с  этим
именно в нашу фирму.
   Миссис Биддалф обернулась к Вэлде:
   - Будь добра, приготовь комнату для мистера Даусона.
   С видимой неохотой та удалилась. В ее возрасте  любят  быть  в  курсе
происходящего. Даже несколько случайно услышанных фраз заняли бы ее мыс-
ли на несколько дней. На острове так мало развлечений.
   Рука миссис Биддалф легла на плечо Джима:
   - Пойдемте, я покажу вам, что уже успела сделать.
   Джим запрокинул голову, упиваясь знакомой  атмосферой.  Когда-то  они
устраивали здесь вечеринки: на острове было много детей. Или ему  просто
так казалось? Нет, все же нет: множество людей с тех пор уехало с остро-
ва, чтобы никогда не вернуться. Немногие могли выдержать суровость здеш-
ней жизни - остальных манили другие берега. И люди  поддавались  искуше-
нию. Так же, как поддался и он сам.
   В просторном зале сейчас царила тишина.  Мебели  поубавилось:  миссис
Биддалф явно предпочитала простоту и строгость обстановки.  Он  вынужден
был признать безупречность ее вкуса. Комната выглядела, пожалуй,  пусто-
ватой, но уютной.
   Они неторопливо пересекли гостиную. Серебряное  распятие  на  дальней
стене отбрасывало светлые блики.
   - Мне бы хотелось, - говорила миссис Биддалф, -  сломать  эту  стену,
чтобы получилась одна просторная комната - что-то вроде бальной залы.
   Мысль об изысканно одетых парах, кружащихся в вальсе, позабавила Джи-
ма. Откуда им взяться? Если жители острова и позволяют себе  иногда  по-
развлечься, то предпочитают делать это на свежем  воздухе,  чтобы  вволю
поплясать на травке под звуки духового оркестра. Но, пожалуй,  если  уб-
рать стену, комната только выиграет - с этим трудно было не согласиться.
   Джим уже прикидывал, как лучше это сделать. Молчание прервала  миссис
Биддалф:
   - Это ведь не слишком хлопотно, правда?
   - Думаю, да. Но дом слишком старый. Прежде чем браться за дело, нужно
все как следует осмотреть.
   - Мне казалось, вы знаете его лучше других.
   Конечно, она была права. Не одно поколение его предков  владело  этим
домом, и кому, как не Джиму, знать его?  Однако  это  могло  и  помешать
объективной оценке: к тому, что знаешь и любишь, трудно относиться бесп-
ристрастно.
   - Пожалуй, на всякий случай все проверю, - сказал Джим.
   Она улыбнулась. В ее улыбке было что-то очень интимное, как будто они
знакомы уже многие годы.
   - Мне нужно в деревню - кое-что купить. Не возражаете, если  я  нена-
долго вас покину? - спросила она. - Когда  вам  что-нибудь  понадобится,
позовите Калеба или Вэлду.
   Он смотрел ей вслед. Походка ее была уверенной, и  какая-то  животная
грация сквозила в каждом движении. Внезапно он ощутил, как велик для нее
этот дом. Джим представил, как она потерянно бродит  по  длинным  темным
коридорам. И никого рядом, с кем можно поговорить, кто  способен  понять
ее. Бессмысленно перестраивать дом, если не с кем разделить жизнь.
   Возможно, он отслужил свое, и пришла пора ему опустеть.  Дейдра  Бид-
далф должна покинуть этот остров, вернуться в реальный мир...
   Погруженный в собственные мысли, Джим медленно  направился  к  двери.
Дейдра уже почти скрылась в глубине холла.
   А поодаль, прячась в тени, ей вслед мрачно смотрела Вэлда.
   Замерев на мгновение, Джим шагнул в холл и повернулся к девушке.  Она
попятилась и, подобно призраку, растворилась в темноте.

   Калеб выделил ему что-то вроде небольшого молотка, и Джим приступил к
обследованию дома. Он простукивал стены, осматривал  перекрытия,  орудуя
попеременно то молотком, то костяшками пальцев. В старой галерее,  веду-
щей на кухню, растрескалась штукатурка. Там, где две стены сходились под
острым углом, - явное архитектурное излишество, но Джиму всегда  чрезвы-
чайно нравилась эта часть дома, - как раз здесь просел потолок.
   Калеб ходил за ним по пятам, всячески  стараясь  быть  полезным.  Ему
очень хотелось чем-нибудь помочь, но пока дела для него  не  находилось.
Все, что требовалось Джиму в данный момент, - это выяснить состояние пе-
рекрытий и прочность стен и фундамента в том месте, где предстояли рабо-
ты.
   Обходя интересующие его помещения и попутно делая заметки в блокноте,
Джим решил, что следует осмотреть подвал. Направившись на кухню, он поч-
ти машинально потянулся за ключом, который всегда висел на  гвоздике  за
дверью.
   Ключа не было.
   Неподалеку раздались легкие шаги, и Джим позвал:
   - Вэлда!
   Та появилась в дверях. Ее лицо выражало скорее молчаливую покорность,
нежели искреннее желание помочь.
   - Да, сэр?
   - Ты не знаешь, где ключ от подвала?
   - Нет, сэр.
   По ее бесстрастному тону невозможно было понять, действительно ли она
не знает или просто не желает говорить на эту тему.
   - Будь любезна, позови своего деда, - сухо попросил Джим.
   Вэлда недовольно удалилась.
   Джим подергал дверь в подвал. Она оказалась заперта: лестница,  веду-
щая вниз, была чересчур крутой. Ею пользовались редко: в  подвале  давно
уже не хранили припасов, а винный погреб, некогда славившийся на всю ок-
ругу, пустовал уже много лет. С тех пор, как Джим себя помнил.
   Через пару минут раздались шаркающие шаги и вошел Калеб, неся ключ.
   - Внучка говорит, он вам понадобился.
   - Почему он не на месте?
   - Это запасной, который всегда хранился у меня.
   - А когда потеряли этот?
   - Не знаю, сэр. Мы не спускались в подвал уже несколько месяцев.
   Джим взял у него ключ и вставил в замочную скважину. Вопреки ожидани-
ям, он повернулся мягко я без усилий. Ключ был ржавый. Значит, замок...
   - Его смазывали. Совсем недавно, - произнес Джим.
   - Странно. - От растерянности Калеб даже как будто съежился.  Морщины
на его лице, казалось, стали глубже. - Я этого не делал.
   Джим толкнул дверь. Она легко подалась, не издав ни малейшего скрипа.
Взглянув на Калеба, Джим увидел, что старик на самом деле недоумевает.
   За спиной Калеба возникла Взлда. Увидев открытую дверь, она  замерла,
глаза ее испуганно расширились. На языке у Джима вертелся вопрос, но  он
сдержался. В конце концов, ничего особенного не произошло.  Он  приехал,
чтобы выполнить определенную работу, и его вовсе не интересовало  стран-
ное поведение молоденькой девушки.
   - В доме имеется фонарь?
   Калеб, пошарив на кухонных полках, обнаружил необходимое. Джим  вклю-
чил фонарь и осветил уходящие вниз ступеньки. Потом, сжимая в другой ру-
ке молоток, осторожно начал спускаться.
   Внизу он принялся внимательно простукивать стены. С течением столетий
они должны постепенно разрушаться от перепадов температуры да  и  просто
от времени, но казались еще достаточно крепкими.
   Свет фонаря скользил по шероховатой поверхности. Внезапно он наткнул-
ся на грубый, неровный шов.
   Джим остановился. Пальцы его пробежали по выпуклостям шва. Похоже, он
был совсем свежим: штукатурка еще не вполне высохла. Джим  примерился  и
стукнул молотком по стене. Дождем посыпались мелкие крошки, но шов почти
не пострадал. Джим ударил еще раз, орудуя молотком  как  киркой.  Вторая
попытка оказалась более удачной - на пол обрушились целые пласты  штука-
турки. Подождав, пока уляжется пыль, он посветил в образовавшею я углуб-
ление.
   Свет фонаря выхватил очертания каменного гроба.
   И еще - гротескную морду полуволка-получеловека. застывшую в  ужасной
гримасе.
   - Калеб! - завопил Джим.
   Сверху раздались торопливые шаги. Когда наконец шумное дыхание стари-
ка послышалось совсем рядом и внезапно затихло. Джим спросил:
   - Что это? Ты знаешь?
   - Да, - едва слышно прошептал Калеб. - Это гроб Козмо Валдемара.
   Джим ткнул пальцем в зловещий барельеф:
   - Оборотень!
   - Вы же помните легенду, - пробормотал Калеб.
   Ее помнил любой из Даусонов и вряд ли был способен забыть. В  послед-
ние сорок-пятьдесят лет она стала поводом для семейных  шуток,  но  ког-
да-то предки Джима относились к ней  гораздо  серьезнее,  ибо  верили  в
проклятие, довлеющее над родом. Правда, поколения  сменялись,  а  ничего
ужасного не происходило, и страх уступил  место  своеобразной  гордости.
История, которая передавалась из поколения в поколение,  обросла  самыми
жуткими подробностями, но изначально была достаточно незатейливой.
   Когда-то, очень давно, Козмо Валдсмар внезапно стал притязать на  дом
и земли Даусонов. Предок Джима якобы присвоил чужое наследство, и теперь
оно должно было вернуться к истинному владельцу - тем или иным способом.
   Начались загадочные убийства. Люди погибали один за другим, их  трупы
находили с растерзанными глотками, как будто несчастные подверглись  на-
падению дикого зверя. Валдемара обвинили в том, что он оборотень, и  ре-
шили с ним расправиться. П