я. А
я за ним, аки репей у ейной псины на хвосте - уж как прилип, так не отлипну!
Завсегда готов к героической службе на благо Отечества...
   - Давай по порядку, куда заходил дьяк? - Да как же  я,  батюшка  воевода,
буду по по- -рядку, коли он, ирод  долгополый,  так  беспорядочно  бегал!  -
взвыл мой измотанный соглядатай. - На  базаре  он  был,  по  всем  прилавкам
лазил, все щупал, по купеческим подворьям шастал, везде  нос  совал,  а  кои
места и мелом крестиком метил.
   - Что именно? - заинтересовался я.
   -  Конюшни,  кузницы,  склады  оружейные  да  скобяные,  амбары  хлебные,
колодези, казармы стрелецкие, подвалы пороховые...  -  пустился  перечислять
Митяй, загибая толстые пальцы.
   С математикой у него туго, но этими же Пальчиками парень кованые  шпигари
в узел завязывает...  Однако  филерская  работа  пошла  у  него  лучше,  чем
пассивная слежка за домом.
   - Молодец! Хвалю за  выполнение  задания.  Ба-булечка-красотулечка,  будь
добра, поставь ковшик меду герою. :
   - Ведерко бы... - скромненько потупился наш хитрец.
   - Неча парня опосля работы  спаивать,  -  привычно  заворчала  бабка,  но
корчагу с медом таки дала.
   Пока Митька разливал содержимое на два ковшика (себе -  побольше,  мне  -
поменьше), я продолжил расспросы:
   - Дьяка до дома сопроводил?
   - А как же, Никита Иванович, аж до самых  ворот,  и  даже  калиточку  ему
распахнул.
   - Что?!
   - Дык, говорю, как до дома-то его мы дошли, он уж совсем избегался, дышал
тяжело, а мне что, жалко? Дай, думаю, подмогну  государевому  человеку.  Ну,
так калиточку и распахнул...
   - Так ты... ты всю маскировку... - не сразу допетрил я. - Ты  хочешь  мне
сказать, что он видел, как ты за ним следил?
   - Сперначала-то, нет, - охотно пояснил "филер", приканчивая третий  ковш,
- а вот уж когда он метки мелом ставить начал, тут я не  удержался,  подошел
поближе, чтоб лучше видеть. Так за плечом и стоял... Потом рядом, а  там  за
разговорами уж вместе те крестики и ставили. Вдвоем веселее...
   - Никитушка! - Баба Яга укоризненно перехватила мою руку  за  секунду  до
того, как я отвесил Митьке подзатыльник. - Не калечь дурачка, он у нас и так
на голову ушибленный. Старался, как мог...
   - Надеюсь, хоть языком-то не трепал? - все еще едва сдерживаясь,  зарычал
я.
   - Дык... этого... ничего...
   - Что ничего?!
   - Ничего такого я ему не сказал, - задумчиво ответил наш  герой,  опуская
на стол четвертый ковш без малейших признаков алкогольного опьянения.  -  Он
спросил, чего это я тут хожу? Я ответил, что гуляю я  тут.  Он  покивал,  по
плечу меня похлопал, халвы ореховой мне купил...
   - Чего сделал? - в свою очередь распахнула рот  бабка.  -  Да  чтоб  дьяк
Филимон по своей воле, на свои деньги, хоть кому горсть семечек  купил?!  По
всему Лукошкину должны кобели передохнуть!
   - Так вот и мне ж он таким странным показался! - буркнул Митька. - Халвой
кормит,  рюмку  водки  уговаривал  откушать,  все  о  тебе,  воевода-батюшка
расспрашивал.
   - О чем именно?
   - Ох, гражданин участковый, даже и выговорить смущаюсь...
   - Говори! - хором рявкнули мы с Ягой.
   - Стыдоба... - покраснел парень. - Как же я такое  при  порядочных  людях
говорить буду?
   - Митька, не тяни...
   - Ох и срамотища-то... Да чтоб  у  меня  язык  отсох  подобную  погань  в
присутствии начальства сызнова повторять!
   Я на пару с бабкой вцепился  в  ковш,  который  Митяй  уже  в  пятый  раз
наполнял хмельным медом.
   - Или ты сейчас же скажешь, чем интересовался дьяк, или мы из тебя...
   - А ежели скажу, драться не будете?
   - Не будем.
   - А меду нальете?
   - Нальем.
   - Эх, гори оно все  синим  пламенем!  -  разду-харился  мой  помощник.  -
Пропадай моя буйна голова, а только  скажу  я  тебе,  Никита  Иванович,  всю
правду-истину. На том и крест святой целовать готов, и на иконе побожиться.
   - Не держи, меня, батюшка, щас я его козлом оберну безрогим!  -  взвилась
Баба Яга, но Митяй хладнокровно продолжил:
   - А спрашивал меня дьяк Филимон о том, что, мол,  нет  ли  у  участкового
нашего хвоста сзади? Небольшого, но крученого, на манер поросячьего. Я ж ему
едва косу не оборвал за грубость! Но вспомнил, что  я  таперича  милиционер,
представитель власти, мне без ордера драться никак нельзя.  Зубом  скрипнул,
да и запомнил... Даст бог, ужо взыщу должок с длиннополого.
   - Да он ить пьян!
   - Ни в одном глазу! - запротестовал парень, пытаясь налить себе в  шестой
раз, но я быстро развернул его к дверям, поблагодарив за службу  и  направив
на законный отдых.
   Мне требовалось поговорить с Ягой наедине. Мы вновь присели за стол,  как
только Митьке в сени был отправлен его ужин. Яга уселась напротив,  подперев
подбородок руками:
   - Ох, чую, что ты мне не все рассказал...
   - Да я и сам не знал толком... Столкнулся у царя с Филимоном, он спросил,
как здоровье. Ну,  я  и  ляпнул,  шутки  ради:  "То  лапы  ломит,  то  хвост
отваливается". Но дьяк неожиданно встревожился, запаниковал и сказал, что  я
всех погубить могу. Я лично ничего не понял. А  вот  теперь  этот  вопрос  о
хвосте всплыл снова... Почему?
   - Дьяка нонче же брать надо, - после недолгих размышлений объявила  бабка
с самым мрачным видом. - Ох, Никитушка, да неужто заговор против царя  такие
корни пустил? Могем и не успеть...
   - Ночью возьмем, я со стрельцами договорился, но при чем тут заговор?
   - У шамаханов, батюшка, есть сильно могучие колдуны. Они,  как  в  народе
говорят, будто личины других людей на себя надевать могут. И ни за что их не
отличишь, кроме как по хвосту.
   - Елки зеленые! - поразился я. - Да что у вас тут такое творится? По всей
столице  террористы  шастают  рогатые,  с  поросячьими  хвостами,  способные
принять образ дьяка Филимона, боярина Мышкина, лично меня и даже самого царя
Гороха!
   - Истинно так, Никитушка. Помнишь, когда я говорила, что дьяк-то наш не в
себе?
   - Помню, помню... у меня самого были  какие-то  смутные  сомнения.  Митяй
докладывал, будто подозреваемый два дня находился либо во дворце, либо дома,
либо разгуливал по городу, по ни разу... Вот оно! Он  ничего  не  говорил  о
церкви... Дьяк не может два дня подряд даже не заходить в церковь!
   - Значит, он - шамахан и есть! -  резво  поднялась  Баба  Яга.  -  А  для
шамахана в церковь шагнуть - чистая  смерть.  Будем  брать!  Когда  стрельцы
придут?
   - Где-то через полчасика.
   - Тогда неча время терять, пойдем во двор, я колдовать буду...
   Я уже давно перестал удивляться таким вещам. Если Яга говорит, что  будет
колдовать, значит, так оно и есть. В этом  времени,  как  я  понял,  всякого
волшебства, магии и чародейства - полным-полно. Просто  необходимо  признать
это как данность и продолжать делать свое дело. Хотя, конечно, такому нас  в
школе милиции не обучали. С помощью колдовства можно совершить убийство,  да
вообще какое угодно преступление,  и  не  оставить  ни  одной  улики.  Можно
зачаровать свидетелей, бесследно избавиться от трупа, испариться из  тюрьмы,
навести  морок  на  стражу  и  тому  подобное.  Все  это,  конечно,  изрядно
затрудняет работу органов правопорядка, но... Закон - всегда закон! И он или
есть, или его нет. Третьего не дано. По крайней мере, я уже  не  сумею  жить
иначе. Милиционер - это на всю жизнь. Какая разница, где  -  в  каком  мире,
обществе, среде? К сожалению, преступность есть  везде,  и,  значит,  кто-то
должен с ней бороться. Так почему не я?
   Меня усадили на чурбачке для колки дров  на  заднем  дворе.  Моя  хозяйка
стояла на пустыре, близ забора и, притоптывая, размахивала руками:
   - Ой вы, звери лесные, степные... Из бору дремучего, из поля  широкого...
Большие да малые, злые да беззлобные, лихие да робкие, встаньте предо  мной,
как лист перед травой!
   Возможно, я опять  не  очень  точно  цитирую,  но  стенографировать  было
некогда. Все началось так неожиданно,  что  даже  на  полноценное  удивление
времени не хватало.
   Неизвестно откуда весь пустырь заполнился зверьем. Зайцы, медведи, волки,
лисы, Лоси, кабаны, барсуки, белки, собаки, кошки,  коровы,  кони  и  всякая
мелочь пузатая в два ряда вдоль забора. Прямо московский  зоопарк.  И  самое
главное - все слушали бабку  так,  словно  буквально  понимали  человеческую
речь. В это было бы трудно поверить, если бы я  не  видел  все  собственными
глазами.
   - Что вы знаете о царском перстне с хризопразом?
   Когда Яга это спросила, звери начали совещаться. Голову даю на отсечение,
они переговаривались,  шептались,  шушукались...  Под  конец  вперед  шагнул
рослый седой лис, избранный делегатом, и, поклонившись до земли,  на  чистом
русском ответил:
   - Нет, бабушка, мы ничего не знаем. Старушка махнула рукой, и через  пару
минут звери разбежались так же резво, как и появились, а Яга  вновь  взялась
за свое:
   - Ой  вы,  птицы  поднебесные,  перелетные,  домашние  да  водоплавающие,
ночные, дневные, из гнезд, из дупел, поднимайтеся, с  веток,  полей,  речек,
озер да болот срывайтеся. Кто крылом, кто бегом, а кто вприпрыжечку, станьте
предо мной, как лист перед травой!
   Воздух засвистел от шума крыльев, поднялся ветер, и вскоре весь  пустырь,
включая забор, был заполнен  тучами  разнообразнейших  птиц  от  воробья  до
вороны, от зяблика до совы, от кряквы до лебедя,  от  щегла  до  орла  и  от
цыпленка до индюка. Все топорщили перья и подняли страшный галдеж, пока Баба
Яга не утихомирила их тем же вопросом:
   - Кто из вас что-нибудь слышал о царском перстне с хризопразом?
   Ненадолго птички заткнулись. Шаг вперед  сделал  долговязый  журавль,  он
распахнул клюв, откашлялся и с поклоном извинился:
   - Прости, бабушка, но о перстне царевом мы ничего знать не знаем,  ведать
не ведаем.
   Когда птицы покинули нас, весь забор оказался так  изгажен  пометом,  что
больно смотреть. Поскольку Митяй еще и  помогал  по  хозяйству,  то  у  него
здорово прибавится работы. На третий раз Баба Яга вызывала  всех  насекомых,
земноводных и пресмыкающихся. Откуда ни  возьмись  налетели  пчелы,  комары,
мухи, шмели и бабочки. Притопали лягушки, раки и черепахи,  приползли  змеи,
прибежали ящерицы. Теперь пустырь  напоминал  сер-пентарий.  Все  вели  себя
очень прилично, и общую тишину нарушал лишь музыкальный звон комаров.
   - Что вы знаете о перстне с хризопразом царя Гороха?
   - Ничего! - спустя какое-то время проквакала самая большая жаба.
   - Плохо дело... - сплюнула Яга. - Никто ничего не знает. Минуточку, а  вы
точно все здесь?
   Прошла перекличка. Оказалось, что одной, особо  умной  гадюки,  еще  нет.
Опоздавшая приползла буквально в ту же  минуту.  Услышав,  из-за  чего  весь
сыр-бор, она встала на хвост и гордо прошипела:
   - Я знаю!
   По мановению руки бабки все остальные резво разбежались.
   - Говори.
   - Перс-с-тень  с  хрис-с-зопразом  очень  древний.  Еще  моя  матуш-ш-шка
говорила, будто бы ее матуш-ш-шка рас-с-с-сказывала о том,  что  от  с-своей
матуш-ш-ш-ки  с-с-слышала...  хрис-с-зоп-раз  в  нем   не   прос-с-стой,   а
волш-ш-шебный!   Ежели   перс-с-стень   на   мизинец   надеть,   то    любое
кол-довс-с-ство нас-сквозь видно. Ни личина, ни морок,  ни  чары  злодея  не
с-с-спасут. Хрис-зопраз с-с-своему хозяину чудес-с-с-сное зрение дарует.
   - Ну, спасибо тебе, змея-красавица! - благодарно кивнула  Яга,  и  гадюка
плавно исчезла в щели забора. - Все слышал, Никитушка?
   - Если бы не присутствовал лично, то ни за что бы  не  поверил  в  такое!
Животные говорят по-человечески...
   - Так ведь то братья наши меньшие.
   - Это я помню еще со школы. Значит, перстень мог бы помочь  нам  узнавать
шамаханов, какую бы личину они ни приняли.  Именно  из-за  этого  он  и  был
украден. Вся затея с похищением сундучка, полного золотых монет, должна была
лишь отвлечь от главного. Как вы думаете, бабуля,  в  столице  сейчас  много
шамаханских шпионов?
   - Дык как узнаешь?.. Ох ты ж, шумят у ворот! Небось,  стрельцы  пришли...
Пойдешь дьяка брать?
   - Пойду. Митьку с собой возьму, на свежем воздухе быстрей протрезвеет.
   - Поспешай, сыскной воевода, а я к  царю  пойду.  Ночь-полночь,  да  дело
слишком спешное, государственной важности!
   - Предупредите Гороха, чтоб был начеку, но  общую  мобилизацию  проводить
рановато. Я не хочу, чтобы преступники засуетились и легли на дно. Нам  надо
всех захватить врасплох, а для этого необходимо найти перстень с хризопразом
и проверить всех граждан столицы. В первую очередь  просветить  все  царское
окружение, войска, купцов.
   Обязательно Приезжих, особенно дипломатический корпус,  среди  них  вечно
оказываются шпионы. Если что срочное - я у дьяка.
   Баба Яга по-военному вытянулась, отсалютовала мне помелом и пошла надело.
Я, в свою очередь, кликнул "вечно готового к героической службе Отечеству":
   - Митька, захвати с собой оглоблю - будем брать гражданина дьяка  думного
приказа Филимона Груздева.

   Надежный отряд в два десятка стрельцов уже ждал нас за воротами.  Лица  у
всех серьезные, фитили зажженные, бердыши заточенные. Парни знали - идут  не
на увеселительную прогулку. Если в боярском овине обнаружен военный склад  и
молельня шамаханов, то  кто  даст  гарантию,  что  в  следующий  раз  мы  не
наткнемся на штаб врага, диверсантов,  террористов  или  даже  вступившие  в
город боевые части противника. Трусость в те времена была редкостью, похоже,
больше всех волновался  я  сам.  Митяй  маршировал  рядом,  легко  помахивая
здоровенным двухметровым колом, как дирижерской палочкой:
   - Эх, до чего ж  люблю  я  свою  работу!  Вот  уж  служба  так  служба!..
Следствие вести, улики собирать,  следить,  преступников  ловить,  в  тюрьму
сажать - ох и весело! Батюшка участковый, а дьяка-то сразу  в  темечко  бить
али в ухо?
   - Ты что, обалдел?!
   - А, понял, виноват, исправлюсь! Стало быть, не дубиной, а кулаком?
   Я посмотрел на него так выразительно, что мой напарник  стушевался,  сбил
шаг и, скромненько потупив очи, тихо спросил:
   - Ну хоть один щелчок-то ему в лоб можно?
   - Рукоприкладство строго запрещено работниками органов,  заруби  себе  на
носу! - ласково пояснил я. - Бить  подозреваемого  неэтично,  но  ты  вправе
применить силу в трех случаях: если опасность угрожает тебе лично, или лично
мне, или рядовым честным гражданам.  Только  не  превышай  меру  необходимой
самообороны. Помни, преступник -  тоже  человек,  и  его  надо  доставить  в
отделение живым.
   - Не извольте беспокоиться, батюшка участковый, все  исполню  в  точности
как велено! Пусть он, злодей, хоть зуб вам покажет, я его враз таким живым в
отделение доставлю... Он пожалеет, что не  с  медведем  дрался.  Я  из  него
столько колобков поназамешиваю...
   Пришлось махнуть на него рукой, придем на место - уж  там  и  разберемся.
Если надо арестовать одного дьяка, то для этого и нас двоих  много.  А  если
там шамаханы, то пусть парень  потрудится  от  души.  С  такими  мыслями  мы
незаметно дото-пали до жилья  предполагаемого  преступника.  Из-за  соседних
заборов и домов тихо вышли около  десяти  стрельцов,  отряженных  на  тайную
слежку за дьяком.
   - Часа три, как вошел, - доложил мне старший, - Бежал, ровно его сам черт
за пятки хватал. Как двери запер, так наружу уже и не выходил, свет в окошке
по сию пору горит. Боле никого подозрительного не видали, ни Из дома,  ни  в
дом. Что прикажешь, сыскной воевода?
   -  Окружить  дом.  Я,  мой  помощник  и  еще  пять  молодцов   производят
задержание. Остальные осуществляют работу группы прикрытия.  При  первом  же
признаке  появления  шамаханов  или  иных  противников  -   действовать   по
обстановке. Все по уставу, один предупредительный выстрел вверх, после чего,
в случае неподчинения приказу, - прицельный огонь на поражение.
   - Смилуйся, батюшка... - опешили стрельцы, - Да ежели мы в воздух  палить
будем, так, пока наше ружье перезарядишь, все враги разбегутся!
   - Не лишено логики, - вынужденно  признал  я.  -  Тогда  просто  кричите:
"Стой! Стрелять буду!"
   - А как встанет, так и стрелять?
   - Все, юмористы! Шутки в сторону. Всем разойтись по  местам  и  выполнять
задание. Митька, выбери пятерых - и за мной!
   Все взялись за дело так, будто репетировали два года. К тому времени, как
мы постучали в дверь, весь дом был надежно оцеплен двойным  кольцом  суровых
стрельцов, наставивших  стволы.  Если  выстрелят  все  разом,  то  наверняка
превратят домик  в  решето,  покрошив  нас  вместе  с  шамаханами.  Поправив
фуражку, я деликатно постучал:
   - Гражданин Груздев! Откройте, пожалуйста, - милиция.
   В ответ гробовое молчание. Мы переглянулись.
   - Гражданин Груздев! Я требую, чтобы вы открыли дверь. У нас  есть  ордер
на обыск и арест. Тот же результат.
   - Предупреждаю, что в  случае  неподчинения  законным  властям  мы  будем
вынуждены ломать дверь.
   Поскольку изнутри по-прежнему не донеслось ни звука, я постучал еще  раз,
больше для очистки совести, и кивнул Митяю. Он  навалился  плечом,  крякнул,
нажал, раздался треск досок. Мой напарник рухнул внутрь  поверх  выдавленной
двери. Мы ворвались следом, пройдя прямо по его спине. В  доме  было  четыре
комнаты, дьяка Филимона не оказалось ни в одной...

   - Нет его... - недоуменно развел руками Митяй. - Мы со стрельцами ужо и в
печку заглянули, и под лавки, и в сенях, и на чердаке глядели, - как  сквозь
землю провалился!
   - Подозрительно... Ты ведь говорил, что дьяк пришел  домой  и  никуда  не
выходил?
   - Так точно, батюшка. Вот стрельцы тоже докладывают - не выходил он. Да и
свечи в доме горят, угли в печи еще не прогорели, вон баранка на  столе  еще
не доедена... Ох ты ж ирод проклятущий!
   - В каком смысле? - не понял я.
   - Так ведь сегодня постный день! Мясо потреблять нельзя, а он,  изменник,
ребрышками жареными балуется.
   Один из стрельцов подошел поближе, понюхал миску с мясом и скривил рот:
   - Дозволь слово молвить, сыскной воевода. Не баранина это, а  собачатина,
прости Господи... Мы вон в сенях шкуру  свежесодранную  заприметили.  Небось
здоровенный кобель был.
   - Ну и дела творятся у вас в  Лукошкине...  -  Я  снял  фуражку  и  вытер
выступивший пот.
   Бабка права, дьяк здорово околдован. Собак есть? Или же мы имеем дело  не
с дьяком, а принявшим его личину шамаханом. Судя по тому, что я о них слышал
- эти урки и не на такое способны.
   - Проверить все помещение еще раз. Все необычное тащить ко мне,  а  самое
главное - найти перстень с хризопразом. Вопросы есть? Выполняйте!
   Стрельцы ринулись на поиски, переворачивая все вверх  дном,  но  то,  что
нужно, обнаружил именно Митька. Причем, как всегда, случайно.
   - Таракан? Ах ты, погань басурманская!  -  И  он  так  крепко  припечатал
насекомое ногой, что одна из досок пола хрустнула. - Виноват, батюшка... Щас
гляну, небось не поломал...
   Откинув вязаную дорожку,  мой  напарник  внимательно  оглядел  треснувшую
половицу и недоуменно буркнул:
   - Да тут петли железные... Никита Иванович, уж соизвольте посмотреть, как
я здесь расстарался!
   Яркая полосатая дорожка, обычно украшавшая полы домов зажиточных граждан,
одним концом была крепко прибита к деревянной крышке подпола. Взяв свечи, мы
вшестером поочередно спустились вниз,  оставив  одного  стрельца  на  охране
люка. Подвальное помещение являло собой точную копию боярского. Тот же склад
оружия с преобладанием тяжелых топоров и зубастых сабель, та же  молельня  с
каменным уродцем на алтаре, тот  же  подземный  ход...  Оставив  еще  одного
стрельца, мы двинулись в черную пасть тоннеля.  Его  смело  можно  было  так
называть, ход был высок и настолько широк, что мы  могли  свободно  идти  по
двое. Видимо, этим путем намеревались  провести  целую  армию.  Мы  довольно
долго шли, пока один из стрельцов не обнаружил новое  ответвление  в  стене,
словно в большом тоннеле решили пустить еще и  узкоколейку.  Двоих  ребят  я
отправил на исследование этого хода, а остальные пошли за  нами.  Мы  топали
еще не меньше часа,