й
юноша, швыряющий вызов самой судьбе! Ты поведешь их!
     - Кхм...  вообще-то, выражаясь юридически, я, конечно, готов взять на себя
некоторые  обязательства,   как  практикующий  адвокат  с  неоконченным  высшим
образованием.
     - О  небо,  да ты еще и мудр!  Не надо столько слов,  мы и без того готовы
признать тебя нашим вождем. На твоем челе знак избранности богов!
     - Эй, Гностикс, выводи своего воина! - Громкий окрик не дал Валере времени
собраться с достойным ответом.
     Его  подхватили под  руки и,  балагуря,  понесли на  уже  знакомую поляну.
Только теперь она  здорово преобразилась.  В  середине двумя белыми полотнищами
образовывался  крест,  в  центре  креста  лежал  круглый  щит,  обитый  медными
клепками.  По  всему диаметру круга были вкопаны мечи.  Разнокалиберные лезвия,
вызывающе   торчавшие  вверх,   создавали  эффект   самого   страшного  забора.
Побледневшего Валеру торжественно перебросили в  круг,  а седобородый Гностикс,
знаком потребовав тишины, огласил условия:
     - Итак,  все  решит  поединок Любимца Богов и  самого сильного воина клана
Мак-Даунов.  Бой ведется до смерти или до просьбы о пощаде.  В последнем случае
проигравший становится вечным рабом победителя.  Противники держат в левой руке
концы длинной веревки,  она не даст возможности ускользнуть от драки.  Тот, кто
ее  выпустит,  будет повешен на ней же!  Дайте воинам мечи,  и  пусть само небо
укажет нам свою непререкаемую волю.
     В ответ прозвучал гром восторженных голосов, хохот и подбадривающий свист.
К окаменевшему от ужаса молодому юристу подошел жрец и тихо посоветовал:
     - Лучше заруби его сразу, в плен не бери. Он сам никогда не внимал мольбам
о пощаде,  просто резал глотки,  и все.  Не возись долго, о Избранный, надо еще
пообедать перед походом.
     Но Валера так и стоял, совершенно пришибленный. Он все еще не мог поверить
в абсолютную реальность происходящего,  его разум напрочь отказывался принимать
такую нецивилизованную дикость.  Даже когда кто-то,  прыгнув в круг,  дал ему в
правую руку тяжеленный меч,  намотал на  левую конец грубой веревки,  в  глазах
благородного сэра Люстрицкого не отразилось и тени понимания происходящего. А с
противоположного конца,  натягивая веревку и шутя помахивая солидным мечом, уже
двигалась рослая мужская фигура в  рваной клетчатой юбке.  Противник на  голову
превосходил Валеру  ростом и  был  втрое  шире  в  плечах,  на  волосатой груди
болтался медвежий зуб.  От  резкого  рывка  скромный студент бабочкой отлетел к
щиту. Поединок Давида и Голиафа начинался не в пользу первого.

x x x

     Той ночью дворцовый маг Мальдорора так и не сомкнул глаз.  Нет,  его никто
не беспокоил, но сон отказывался приходить, пугаясь страшных мыслей, блуждающих
в голове карлика.  Слишком много событий произошло в последнее время, и все они
требовали долгого,  всестороннего обдумывания. Заговоры в Мальдороре были делом
обыденным,  дворцовый маг  неторопливо перебирал в  памяти  всю  династию и  не
находил никого,  кто взошел бы на трон без интриг,  подлости,  тайных убийств и
явных мятежей Первоначально еще соблюдались какие-то  принципы морали,  чести и
законности,  потом, на каком-то этапе, они успешно нарушались, и тогда злостное
беззаконие становилось естественной традицией,  Брат убивал брата, мать травила
ядом  дочь,  сын  поднимал бунт  против отца.  Казалось,  сама атмосфера замка,
издревле насыщенного злом,  толкала людей  на  самые кровавые преступления ради
призрачно-иллюзорной власти.  Находясь в Мальдороре и управляя лишь двумя-тремя
сотнями слуг,  рабов, воинов, не имея возможности осесть где-то постоянно - что
за  власть имели эти  жалкие правители?  Они проводили всю жизнь в  безысходной
тоске о  былом влиянии на судьбы земли и народов,  а умирали за блеклое подобие
былой славы.  Они пополняли свое население лишь за счет угнанных в плен крепких
молодых мужчин -  из самых сильных воспитывали воинов Украденные женщины рожали
сыновей рыцарям Мальдорора,  впоследствии те  пополняли ряды черной гвардии.  С
помощью магии в замке не переводились еда и питье,  но во время грабежей запасы
пополнялись свежими продуктами.
     Слияние Сфер,  единственное время,  дававшее возможность выхода в миры,  а
соответственно и  разбоя,  наступало весьма хаотично.  С  интервалами в год,  в
десять,  а  то  и  пятьдесят лет.  Все  прочее время твердыня Мальдорора как бы
плавала в  густом тумане.  Любой человек мог  выйти из  замка в  любую сторону,
через некоторое время дорога вновь возвращала его к  воротам.  Из замка не было
выхода.  Потому-то все прежние властители всегда мечтали о том золотом времени,
когда силы Зла позволят им незыблемо встать на твердой земле.  А  уж они сумеют
ее покорить... План крон-принца свергнуть с трона собственную мать не вызывал у
карлика удивления.  Скорее раздражение.  Щур  досадовал на  то,  что  его силой
втянули в  этот дело.  Он  предпочел бы  остаться в  стороне,  а  уж после всех
разборок честно служить победителю. Валет знал это и потому сразу раскрыл перед
магом свои  карты.  Карлик понимал,  что  теперь каждый его  шаг  находится под
пристальным наблюдением,  и,  как  только  ему  взбредет в  голову хоть  что-то
намекнуть Королеве, - за его душу не дадут и ломаной монетки. С другой стороны,
Щур  не  знал,  каких конкретно услуг потребует от  него кронпринц.  Если Валет
сочтет его  серьезным помощником,  то  почти  наверняка избавится,  как  только
захватит власть. Это не радовало, карлик любил жизнь.

x x x

     Больше всех повезло Илоне. В смысле места, куда она попала. Несостоявшаяся
фотомодель открыла глаза на огромной кровати под балдахином,  утопая в подушках
и мягких звериных шкурах.
     - Господи боже мой...  - сквозь зубы процедила благородная леди Щербатова,
потягиваясь и откидывая одеяло ногой.
     Так же как Валера и Нэд,  попаданию в новый мир она особенно не удивилась,
попривыкла за последнее время.  В том,  что ее вообще куда-то переместило, тоже
особых загадок не  было -  дураку ясно,  что это из-за медальона.  Черный чугун
периодически выкидывал маловразумительные штучки,  а у рыжего рыцаря не было ни
малейшего опыта по  работе с  таким капризным магическим инструментом.  Правда,
сначала Илона  подумала,  что  Нэд  сознательно взял  ее  с  собой не  в  силах
расстаться.  И эта мысль долго грела ее душу. Однако обычно их перемещало очень
кучно,  а  тут  она  уже  минут  двадцать валяется в  постели,  но  влюбленного
крестоносца на  черном коне нет как нет!  Значит,  что-то  не так.  Она встала,
огляделась  и  подошла  к  узкому  окну.   Комната,   явно  декорированная  под
средневековый стиль,  радовала  обилием  ковров  на  полу,  остывшим камином  и
грязными потолками.  На  крепком табурете рядом  с  кроватью валялось роскошное
мятое платье,  обильно украшенное жемчугами и  бисером.  Окно пестрело цветными
стеклами в  свинцовой оправе,  из  него были видны синие поля,  оранжевый лес и
большой  кусок  изумрудно-зеленого неба.  Тяжелая  железная дверь  отворилась с
впечатляющим  скрипом.   На   пороге   стояла   низенькая,   толстая  бабулька,
костюмированная под  располневшего Дон  Кихота,  а  за  ней маячил тощий хлыщ в
несвежих колготках и каком-то надутом пиджачке, отороченном мехом. Закованная в
доспехи старушка, громыхая, вошла в комнату и подозрительно оглядела Илону:
     - Это она?
     - Да,  мамочка,  -  с восторженным придыханием ответил моложавый тип.  - Я
мечтал о ней всю жизнь. Разве она не прекрасна?
     - Слишком худа и узка в бедрах!
     - Все  восточные женщины таковы.  Зато  они  неистощимы в  любви и  славны
большим  потомством,  -  заступился  мамин  сын,  оглядывая  Илону  и  едва  не
облизываясь от вожделения.
     Опытная путешественница по  мирам давно научилась держать язык за  зубами,
поэтому продолжала безмолвно слушать все, что о ней говорили.
     - Хм...  - Старуха в латах поправила сползающее со лба забрало и уточнила:
- А ты уверен, что она действительно дочь султана?
     - О да!  Мама, я выкупил ее у морских пиратов, только вчера вернувшихся из
дальнего похода  к  землям неверных.  Она  обошлась мне  достаточно дешево лишь
потому,  что разбойники жаловались на  ее непокладистый нрав и  неумение ничего
делать. Поверь, Зульфия - истинная дочь самого Саладдина!
     - И сколько мы выручим на ее приданом?
     - О  боже,  ты  всегда все  меряешь только деньгами...  -  Тощий тип  явно
набивался в мужья.
     Илона горько вздохнула про  себя  -  тот,  кто  нужен,  с  предложением не
спешил, а вот навязчивых извращенцев, похоже, хватало во всех измерениях.
     - Ты молод и глуп!  Если за девушкой не дают ни земель,  ни денег, то будь
она хоть трижды дочерью всех королей мира - толку в ней, как в пустом орехе.
     - Ну...  я полагаю, что, став зятем султана, я мог бы получить во владение
целый город или даже несколько городов.  Мой будущий тесть не  позволит,  чтобы
его возлюбленная девочка хоть в  чем-нибудь нуждалась.  Но  для этого необходим
законный брак,  сокровенное таинство,  заключенное и  благословленное церковью.
Думаю, что аббат Нэстле не откажет нам в покровительстве.
     - Пусть только попробует,  - грозно притопнула мамаша, и забрало, лязгнув,
рухнуло к подбородку, - он многим обязан нашей семье и всегда помнит это. Но ты
меня убедил.  Женись на ней. Сначала я подумывала просто взять за нее выкуп, но
если мы рискнем на большой куш... Эй, Зульфия!
     - Илона, - автоматически поправила леди Щербатова.
     - Зульфия, - с нажимом и угрозой в голосе повторила старуха.
     - Илона-Зульфия Саладдиновна, - согласилась Илона.
     Все трое облегченно выдохнули, мирная договоренность была достигнута.
     - Я пришлю слуг,  пусть помогут тебе снять эти бесстыжие тряпки и одеться,
как подобает приличной девице.
     - Нет проблем,  а душ тут у вас предусмотрен?  Ну, там омовения совершать,
голову мыть, туалеты всякие дамские...
     - Свадьба  состоится через  три  недели,  какой  резон  мыться  раньше?  -
искренне удивилась старуха и,  оттолкнув в сторону сына,  сурово добавила:  - Я
здесь главная!  И  в  мое время девушки не  стремились лишний раз раздеться под
предлогом смывания грязи. Частое мытье - грех перед Господом!
     - Перед ним-то с какого боку?! - невольно буркнула Илона.
     - А он все видит!
     Против  такого  железного  аргумента  возразить  было  нечего.  У  ретивой
студентки перехватило дыхание,  на  этом  спор  и  прекратился.  Выиграв  таким
образом первый раунд,  мать и  сын удалились,  а  в комнату вошли две смешливые
девицы  с  лошадиными  улыбками  и  коровьими  мозгами.  Пока  они  старательно
переодевали и  причесывали нашу героиню,  та  ловко подвергла их  перекрестному
допросу и на очной ставке выяснила массу полезной информации.  Во-первых,  злой
рок посредством черного медальончика зашвырнул ее не куда-нибудь, а в настоящую
средневековую Англию.  Илона  даже  ахнула,  оказывается,  она  уже  целый  час
треплется со  всеми на  чистом английском,  а  в  институте едва  вытягивала на
хлипкую четверку.  Во-вторых,  она находится в  замке храброй баронессы Шлюп де
Голь. Сам господин барон скончался еще год назад, не выдержав тирании дражайшей
супруги.  Однако маменькин сынок с детства ухитрялся блюсти собственную выгоду,
исподволь заставляя баронессу прыгать вокруг него  на  одной  ножке.  Вчера  он
действительно кого-то  привез,  то  ли  девушку,  то  ли  мальчика,  с  головой
закутанного в парчовые ткани.  Говорил,  будто обменял пленника или пленницу на
вино  у  французских пиратов,  участников  крестового похода.  Сам  же  молодой
господин был  до  такой  степени пьян,  что  просто  рухнул посреди трапезной и
храпел вплоть до сегодняшнего обеда.  Конюх пытался доложить, что утром пропала
одна из лучших лошадей, возможно, на ней удрал кто-то чужой. Мужика наказали за
нерадивость, но баронесса, подумав, решила удостовериться в том, что покупка не
упорхнула.  Вот  почему они так бесцеремонно вломились к  ней в  спальню.  А  в
доспехах госпожа  ходит  почти  всегда,  ей  по  сердцу  война,  в  отличие  от
миролюбивого мужа она всегда ценила добрую английскую драку. Таким образом, все
вставало на свои места.
     Еще через час был подан скудный обед, видимо, слабых восточных гурий здесь
особо  баловать  не  собирались.  Вскоре  после  обеда  приехал  аббат  Нэстле,
настоятель  ближайшего монастыря  францисканцев,  расположенного всего  в  двух
милях к  северу.  Он  и  провел церемонию помолвки,  сократив ее  до  предела и
абсолютно чихая на независимое мнение невесты:
     - Дочь моя, хотите ли вы выйти замуж за баронета Фредерика Шлюп де Голя?
     - Нет.
     - Почему?
     - Потому что на фиг!
     - Отлично,  значит,  вы согласны и готовы принести будущему супругу клятву
верности.
     - Нет.
     - Почему?
     - Потому что на фиг надо!
     - Превосходно,  объявляю вашу помолвку законной.  И пусть то, что соединил
Господь,  никогда не  разрушит рука  человека.  Будьте счастливы,  дети мои.  А
теперь скрепите ваш союз рукопожатием и соприкосновением уст.
     - Офигеваю  на  глазах!   -  Илона  так  пожала  белую  ручку  счастливого
"избранника Амура",  что у того выступили слезы, парень долго дул на пальцы и с
разрешенными отцом аббатом поцелуями приставать не решился. Отчаянная недотрога
тоже особенно не настаивала.
     Проблемы начались ближе к  вечеру,  когда в комнату новобрачной приперлась
грозная  свекровь и,  объявив  об  отъезде  сына  по  делам,  бухнула  на  стол
жутковатое подобие женских трусов из кованого железа.  Сбоку выделялся огромный
навесной замок,  почему-то  старый и  ржавый.  Когда до  Илоны дошло,  что это,
собственно,  такое и  кому конкретно предназначено,  -  ей стало дурно.  Полоса
везения, похоже, заканчивалась...
     Уже далеко заполночь,  убедившись,  что уснуть все равно не  удастся,  Щур
поднялся с  кровати и  похромал к  рабочему столу.  Провалявшись в размышлениях
последние два часа,  карлик отчетливо понял,  что срок его жизни предопределен.
Его убьют в  любом случае.  Если заговор будет раскрыт,  в  чем практически нет
сомнений,  то его казнят, как за участие в нем, так и за несообщение о таковом.
Королева многоопытна в дворцовых интригах и, что бы ни думал о себе Валет, вряд
ли  отдаст  власть  без  упорной  и  кровопролитной борьбы.  А  это  значит,  в
Мальдороре вспыхнет междоусобная война! В общем-то это в любое время страшно, а
сейчас,  когда они только-только закрепились на захваченной земле, когда кругом
разоренный край и озлобленные соседи... Дробить силы защитников замка при таком
раскладе -  просто преступно!  А  если,  несмотря ни на что,  он,  Щур,  сумеет
уцелеть и кронпринц возьмет верх, то и в этом случае лишние свидетели никому не
нужны. Карлик всерьез призадумался о смене места жительства. Хотя таким образом
он сразу становился дезертиром в глазах Королевы и предателем в глазах ее сына.
Зато живой! Об этом стоило подумать.
     Вот  тут-то  в  перегруженную голову дворцового мага  забрела простая,  но
гениальная идея.  Он придумал,  как отвлечь своих честолюбивых хозяев от борьбы
за власть,  -  нужно всего лишь поставить их перед лицом общего врага!  А кто у
нас самый главный общий враг? Сэр Нэд Гамильтон-младший, естественно. Исходя из
такого рода логических умозаключений следовало найти рыжего рыцаря,  а  сделать
это  можно,   сориентировавшись  на  магию  черного  чугуна.   Щур  по-прежнему
предполагал,  что  медальон находится у  Илоны,  а  Нэд крутится где-то  рядом.
Карлик надеялся найти друзей и  сделать все  для  их  переноса под стены замка.
Тогда Королеве с сыном волей-неволей придется объединить усилия, потому что Нэд
Гамильтон  представляет  угрозу  самому  существованию Мальдорора.  Так  сказал
Оракул,  а он не ошибается.  Дворцовый маг взялся за хрустальный шар. Только бы
заклинание прошло удачно,  тогда уже к  утру он  будет точно знать,  где именно
находятся рыжий негодяй, его склочная любовница и... Валера. При мысли о Валере
карлик почувствовал, как у него теплеет на душе.

x x x

     Итак,  злая  магия  мелкорослого Щура  испортила волшебный медальон  таким
хитрым образом,  что друзей раскидало в разные места.  Однако страстное желание
рыжего  рыцаря  не  расставаться надолго  сработало  как  конкретное  уточнение
маршрута,  и все трое попали в средневековую Англию.  Нэд,  точно знавший, куда
ему надо,  оказался на взморье, вблизи поместья отца. Валеру зашвырнуло гораздо
дальше, в ряды шотландских наемников, ушедших из родных гор на заработки. Благо
в  те смутные времена они всегда могли послужить любому барону,  графу,  а то и
королю  своей  безудержной  отвагой  и  тяжелыми  мечами.  Ну  а  бедную  Илону
выбросило, так сказать, в очередное замужество. С одной стороны, она никогда не
была  столь  популярна,  с  другой,  малозаманчивая перспективка  поселиться  в
отсталой феодальной стране без  института,  без  компьютера,  без  надежды хоть
когда-нибудь  увидеть дорогих родителей и  любимого Пупса...  Да  еще  провести
лучшие годы с идиотом мужем, подконтрольным прибабахнутой свекрови, - увольте!
     Нэд  Гамильтон начал  с  того,  что  отправился на  поиски военной помощи.
Единственное ближайшее место,  где  он  мог  ее  получить,  были  владения леди
Роксоланы  и  ее  отца.   Ехать  пришлось  в  обход,   чтобы  не  нарваться  на
превосходящие силы черных рыцарей.  Крестоносец понимал,  что если он  геройски
погибнет в неравном бою,  то отомстить за его братьев,  за разоренную землю, за
изувеченных крестьян будет уже некому. Лишь к вечеру следующего дня верный Бред
доставил хозяина к надежному старому замку, стоящему в лесной глуши, за две-три
мили от страшных границ Мальдорора. Видимо, сюда еще не докатилась война, хотя,
конечно,  следы многих беженцев говорили о том,  что люди пытались искать здесь
спасения.  Опускалась холодная ночь,  в  лесу  вовсю  завывали волки,  слышался
медвежий  рык,  и  рыжий  рыцарь  поторопил усталого коня.  Подъехав к  наглухо
закрытым воротам,  Нэд  трижды  с  расстановкой ударил бронированным кулаком по
дубовым доскам.  На  стене мелькнули огни,  показались прятавшиеся за  широкими
зубцами часовые:
     - Кто это?! Кто посмел беспокоить господина барона в столь поздний час?
     - Рыцарь Святого Креста, вернувшийся на родную землю из далекой Палестины!
     - Святой  Йорик!  -  От  стражников отделилась высокая  фигура  старика  с
факелом. - Неужели это вы, благородный сэр Гамильтон?!
     - Это я,  Джон!  Но поторопись, пока дикие звери не растерзали нас с конем
на ужин прямо под вашими стенами.
     - Открыть ворота!
     Старый воин был начальником стражи и всю свою жизнь верно служил баронству
Шеффилд.  Разумеется,  он отлично знал соседей, и маленький Нэд с братьями были
частыми гостями замка.  А  уж  когда дочь  барона,  благородная леди Роксолана,
расцвела   в   завидную   невесту,   все   три   Гамильтона  наперебой  рвались
засвидетельствовать ей  свою  любовь и  преданность,  а  старый Джон был  общим
поверенным их сердечных тайн.
     Самого хозяина,  барона Готфрида Седрика Шеффилда,  в замке не было, он на
прошлой неделе уехал обозом на столичную ярмарку.  Дорога на Лондон была длинна
и опасна,  в качестве охраны ушли почти все воины.  На стенах осталось не более
десятка лучников. Перед отъездом барон заручился обещанием старших братьев Нэда
присматривать за землями будущей невесты. На самом деле он давно морочил головы
обоим,  в то же время выискивая для дочери более выгодную партию. Всеми слугами
в  замке  сейчас  заправлял старик  Джон,  сменивший по  причине  возраста пост
начальника стражи на должность ключника.  Все это он бегло рассказывал молодому
крестоносцу,  провод-я его в дом. Бреда отправили на конюшню, а Нэду Гамильтону
было предложено подождать в  трапезной,  если леди Роксолана еще не  спит,  то,
возможно, и выйдет поприветствовать друга детства.