это было известно и без карт. Нэд Гамильтон и
Илона Щербатова неосознанно старались сесть поближе, постоянно ухаживая друг за
другом,  краснея и замолкая, если случайно соприкасались плечами. Глядя на них,
любой бы  давно заметил ту  серебряную нить настоящего чувства,  едва ли  не  с
первого  взгляда связавшего такие  разные  души.  Валера,  боготворивший рыжего
рыцаря скорее как некий символ мужества и  грубой силы,  просто закрывал на все
глаза,  старательно не  замечая тех тайных взглядов,  которыми обменивались его
друзья.  И правильно,  иначе бедный Люстрицкий сошел бы с ума от ревности,  его
эксцентричной натуре такие испытания были не  по  плечу.  Догадывались ли  сами
влюбленные о взаимности собственных чувств?  Скорее всего,  да.  Нэд Гамильтон,
при всей своей наивности и малоопытности в этом деле,  не мог не замечать,  что
Илона все чаще и  чаще останавливает на нем взгляд.  И  даже когда ругается или
кричит на него,  все равно ее глаза остаются необычайно теплыми. Леди Щербатова
(как  она  сама  уже  привыкла себя  называть) тоже  не  была слепой -  чувства
молодого крестоносца были настолько явными,  что не нуждались в словах.  Но они
оба были так свято уверены в  могуществе злой судьбы,  никогда,  ни  за  что не
разрешающей им  быть вместе...  Нэд  и  Илона не  делали ни  малейших попыток к
сближению,  понимая,  что этим они только доставят боль друг другу,  но  в  эту
памятную ночь все сложилось иначе. Первым уснул Валера. Вышел в залу достать из
серванта розетки для варенья и не вернулся, отправившаяся за ним Даша доложила,
что юноша просто спит в кресле.  Она сама начала клевать носом уже под утро,  к
четырем -  дочь  астролога уснула прямо за  салатом.  Илона тихо  вылезла из-за
стола  и  предложила постоять на  балконе.  Именно там  и  произошло их  первое
сбивчивое объяснение.
     - Прохладно.
     - Небо едва-едва начинает светлеть, звезды становятся чуть бледнее, а луна
кажется розоватой,  как лепестки вишни.  - Нэд осторожно обнял Илону за плечи и
прикрыл их тяжелым рыцарским плащом.
     Несколько  нетрезвая  воительница благодарно  хрюкнула,  прижавшись к  его
груди.  В свою очередь,  алкогольные градусы оказали влияние и на голову рыжего
рыцаря.
     - Леди  Илона...  я...  наверное,  я  не  должен вам  этого говорить,  но,
согласитесь,  было бы  постыдною неправдою скрывать от вас то,  что и  без того
ясно всем,  потому что любой,  кто только посмотрит в  мои глаза,  видит в  них
исключительно вас!
     - М-м... как ты это выговорил, а?
     - Не знаю. - Крестоносец смутился окончательно.
     - И  я  не знаю...  Ты тут столько накрутил,  я ничего не поняла.  Слушай,
Нэд...
     - Да...
     - Поцелуй меня, пожалуйста.
     Сэр  Гамильтон едва  не  задохнулся от  такого прямолинейного предложения,
потом почувствовал,  как за его спиной вырастают крылья.  Он осторожно коснулся
ладонью теплой щеки  Илоны,  другой отвел  непослушную челку и  нежно поцеловал
девушку в  лоб.  Леди  Щербатова чуточку удивилась,  но  предпочла разомлеть и,
прикрыв глаза, сама потянулась губами к ошалевшему от счастья крестоносцу:
     - Еще... еще, пожалуйста.
     - О любимая моя!
     - Да, да, да... пожалуйста, здесь и сейчас.
     - О несравненная владычица моего сердца!
     - Нэд, милый, да... я прошу тебя.
     - Леди Илона, я счастливейший из смертных!
     - Я хочу.
     - Я тоже! А где здесь церковь?!
     От  последнего вопроса  в  умиленное сознание Илоны  проник  лучик  света.
Вперив в  рыжего рыцаря уже трезвеющий взгляд,  она медленно,  почти по слогам,
уточнила:
     - А... за-чем?
     - Как?!  - воодушевленно вытаращился счастливый влюбленный. - Мы сейчас же
расскажем обо всем вашим уважаемым родителям,  и, если им будет угодно дать нам
свое благословение,  то отправимся в ближайший храм, где перед лицом Всевышнего
объявим о нашей помолвке!
     - Ой!  - Несостоявшаяся фотомодель сделала резкую попытку присесть. - Гаси
скорость на поворотах -  я не ловлю хвост твоей мысли. Ты... ты хочешь сказать,
что  для  того,  чтобы  чмокнуть меня  в  щечку,  тебе  надо  письменное папино
разрешение?
     - Леди Илона,  - торжественно начал Нэд, - к чему скрывать наши чувства от
суетного мира? Я едва не нарушил благородный кодекс рыцарского поведения и чуть
было не поцеловал прямо в губы ту,  которую хочу видеть своей невестой. Умоляю,
пойдемте в  церковь,  откроемся святому отцу,  и  вы не найдете более верного и
добродетельного супруга!
     - Замуж?!  Прошу пардону, об этом мы не договаривались. Какое замужество -
у меня институт,  практика, бакалаврская, учебы хоть застрелись. Придумал тоже!
Ты еще скажи, дети, пеленки, стирка, кухня.
     - Но... - едва не рухнул сраженный в самое сердце англичанин, - вы ведь...
вы сами просили меня.
     - Я просила - поцеловать, а не замуж взять! Благодетель какой нашелся.
     - Но я... Господи, да разве все женщины не об этом только и мечтают?!
     - Больной...  -  окончательно вынесла суровый диагноз леди Щербатова. - Да
что ты знаешь о нас, женщинах? Ты хоть раз рожал?!
     Нэд  почувствовал,  как  воздух  перестал  проникать в  легкие,  как  небо
вздрогнуло,   звезды  закружились  в  сумасшедшей  круговерти  и  луна,   резко
бросившись вниз,  сильно ударила его по  затылку.  Больше он  ничего не помнил,
погрузившись в спасительный обморок.

     Телевизор - это чудо! Если бы он был у нашего войска, мавры отдали бы гроб
Господень не глядя,  еще и приплатив золотом.  Хотя я искренне сомневаюсь,  что
король  Ричард,  при  всем  своем  христолюбивом нраве,  согласился  бы  отдать
неверным этот волшебный сундук,  полный "крутых" фильмов.  Один раз  показывали
историю  крестовых  походов,  так  там  переврано все!  Буквально все,  но  так
убедительно,  что даже я  поверил.  А  ведь там есть еще и "реклама"!  Теперь я
точно знаю, что именно надо привезти в подарок благородной леди Роксолане...
     Из дневника Нэда Гамильтона

x x x

     В  общем,  Щура в очередной раз выпороли.  В глубине души он был счастлив,
что  так  легко отделался.  Карлик отдавал себе  отчет во  всем  происходящем и
прекрасно помнил,  как  умирали  предыдущие дворцовые маги  за  гораздо меньшие
провинности.  Во время экзекуции он,  естественно,  орал,  но орал в меру,  без
оскорблений,   обвинений  и  заверений  в  собственной  правоте.   Никаких  там
"сатрапов, палачей, деспотов", равно как и "не виновен", "больше не буду", "уже
исправился".   Предпочтение  отдавалось  глухим   стонам,   тихому   скулежу  и
причитаниям  по   поводу  "подлого  Нэда   Гамильтона".   Королева  потребовала
непременного  наказания  только  за  то,  что  карлик  не  сумел  вразумительно
объяснить,  почему он  не  убил рыжего рыцаря.  Щур придумал несколько красивых
версий, но ни одна из них не выдерживала хоть сколько-нибудь серьезной критики.
Валет честно предупреждал о возможных последствиях,  и дворцовый маг вынужденно
признал весомость советов молодого господина.  Королева тоже  отлично понимала,
что карлик не воин и  закаленному в  сражениях крестоносцу противником никак не
является, но тем не менее использовала подвернувшийся повод.
     Щура  отнесли к  нему в  башню.  Подразумевалось,  что  после таких тяжких
побоев  человек не  в  состоянии двигаться на  собственных ногах.  Но  шкура  у
карлика давно стала дубленой,  и,  оставшись один,  он,  кряхтя,  встал, достал
нужную баночку с мазью, натерся и уже через час чувствовал себя почти здоровым.
Однако для оставшихся за  дверями стражников периодически стонал,  демонстрируя
ужасные   муки.   Дворцовый  маг   придирчиво  и   кропотливо  осматривал  свое
разнокалиберное имущество,  столько дней остававшееся бесхозным. Даже на первый
взгляд было ясно,  что здесь здорово похозяйничал кронпринц.  Книги валялись не
на своих местах,  рукописи и свитки перемешаны как попало,  коробочки, баночки,
шкатулки,  пакетики -открыты,  перевернуты,  переставлены.  Особенных пропаж не
обнаружено, разве что перстень. Простой магический перстенек с бериллом, дающий
направленный луч  синего  цвета.  Обычно  использовался для  лечения опухолей и
тайного освещения,  идеальное средство для лекаря и вора.  Интересно, для каких
целей  он  понадобился  Валету?  Щур  не  любил  строить  догадки,  предпочитая
разбираться с проблемами по мере их возникновения. "Песни Мальдорора" лежали на
прежнем месте,  хотя закладка исчезла.  Никакой нужды в этой книге уже не было.
Королева пыталась сыграть в  старую Игру,  но привести ее к  новому результату.
Были выбраны герои, розданы роли и щепетильно подобран главный персонаж - вот и
вся загадка Нэда Гамильтона.  Кто же знал,  что у Игры есть свое мнение на этот
счет.   Но  заняться  срочной  уборкой  дворцовому  магу  не  дали  -  раздался
повелительный стук  в  дверь.  Карлик  с  нарочитым стоном  бросился отодвигать
засовы.

x x x

     Нэд Гамильтон так и остался сидеть на балконе. На свежем воздухе он быстро
пришел в  себя.  Илона,  сбегав на кухню за водой,  обнаружила его уже встающим
после обморока.  Не  найдя подходящих слов для  покаяния и  примирения,  она не
придумала  ничего  умнее,   как  выплеснуть  воду  за  перила  и   торжественно
прошествовать в спальню.  Там она,  не раздеваясь, бухнулась на кровать и долго
рыдала,  обняв большую подушку.  В  конце концов жертва разделенной любви так и
уснула  в  слезах.  Рыжий  рыцарь долго  стоял,  вперясь взглядом в  одному ему
различимую точку на горизонте,  а мысли его были кристально чистыми.  Как можно
скорее уехать отсюда и  никогда не  возвращаться.  Найти своего короля Ричарда,
вновь вступить в войско,  а там сложить голову в боях с язычниками,  потому что
жизнь  теперь не  имеет смысла.  Ему  еще  раз  ясно  показали,  какая глубокая
пропасть разделяет их с Илоной.  Речь шла всего-то об одном поцелуе,  а в какой
скандал все это вылилось.
     Первым встал Николай Степанович, который очень удивился, обнаружив одиноко
торчащего на балконе крестоносца.  Вдвоем они аккуратно перенесли крепко спящую
Дашу в залу на диван и уселись на кухне. Поговорив как мужчина с мужчиной, папа
Илоны  воспринял  исповедь  Нэда  близко  к  сердцу,  посетовал  на  отсутствие
достаточного  времени  для  воспитания  дочери  и  даже  поблагодарил за  отказ
целоваться без родительского благословения.  Рыжему рыцарю стало чуть легче, он
понял,  что папа целиком на его стороне. Впрочем, на планы возвращения в Англию
это  ничуть  не   повлияло.   Галина  Сергеевна  поднялась  попозже  и   вскоре
присоединилась к  мужчинам на  кухне.  Узнав от супруга причину душевной печали
сэра Гамильтона-младшего, по-матерински поцеловала его в лоб, говоря, что таких
порядочных молодых людей  в  России уже  нет.  Нэд  подумал про  себя,  а  что,
собственно,  такого очень уж  особенного в  его поступке,  но,  вспоминая слова
Илоны "у нас везде - бардак!", не стал уточнять детали. После завтрака родители
ушли, крестоносец остался на кухне один, терпеливо дожидаясь подъема остальных.
Даша проснулась первой,  позвонила домой и,  едва не плача, ушла: Ирина Юрьевна
требовала  немедленного  возвращения  дочери.  Вторым  поднялся  Валера,  долго
пропадал в  ванной,  вышел практически без  ничего,  задрапированный ниже пояса
небольшим полотенцем,  что создавало эффект юбки с разрезом. Расчесав на пробор
мокрые волосы,  он,  так и не одеваясь, прошел к Нэду на кухню, потребовав свой
кофе.  Разговор не  клеился.  Люстрицкий с  недосыпа готов был  всех упрекать и
жаловался на все подряд. Сэр Гамильтон больше молчал, погруженный в свои мысли,
а  в  случае очень уж  навязчивых требований ответить был  предельно лаконичен:
"да,  нет, не знаю, подите к черту!" В обед встала Илона, тоже мрачнее грозовой
тучи.   Из   ванной  вышла  посвежевшей,   но   от  маминого  супа  отказалась,
ограничившись чаем и бутербродами. Разговаривала ровно, никого не задевая, так,
словно ждала чего-то.  Убрав со стола,  все сразу поняли, что настало время для
серьезного разбирательства.
     - Леди Илона,  я хотел бы повторить свою просьбу о возвращении домой.  Мне
действительно нужно вернуться в Англию.
     - О,  милый Нэд...  ты разбиваешь мое сердце!  Зачем тебе куда-то уезжать?
Разве тебе с нами плохо?  Вредных врагов мы победили.  Всех плохих -  наказали,
сейчас самое время для дружбы и любви!
     - Увы, сэр Люстрицкий, - медленно покачал головой рыжий крестоносец. - Кое
в  чем вы,  безусловно,  правы.  Черные рыцари ушли,  коварный карлик Щур исчез
вместе с ними,  вероломный Аршубанапул повержен,  от летающих вампиров-убийц мы
избавились,  что же теперь? Теперь я могу быть спокоен за ваши жизни, а значит,
я больше не нужен здесь.
     - Но  это глупо!  Что значит -  не нужен?  Вы всегда нужны нам!  Дорогуша,
скажи ему!
     - Когда отправляешься? - глухо произнесла Илона.
     Валерка аж  подпрыгнул от таких слов,  но молодой рыцарь даже обрадовался,
ему хотелось побыстрее все решить и покончить наконец с этой невыносимой болью.
     - Я спущусь вниз и оседлаю Бреда. Мы будем готовы через десять минут.
     - Годится.
     - Господи,  что вы такое говорите?!  Если все это из-за меня, то я не буду
вам мешать. Я все понимаю и люблю вас обоих! Илоночка, поверь, ваше счастье для
меня... - Люстрицкий всплеснул руками, подыскивая наиболее подходящую метафору,
но  его  соседка  хлопнула кулаком по  столу  так,  что  цветы  на  подоконнике
испуганно пригнулись:
     - Не смей называть меня Илоночкой!!!  И  не лезь не в свое дело!  Он хочет
уйти?  Пусть уходит!  Лично я его задерживать не буду.  Захочет остаться -  сам
скажет. Может, у него дела? Дележ наследства... Опоздает - получит утешительный
приз в виде памятной дверной ручки!  Может,  ему на войну надо, славу стяжать?!
Может, его макитра... тьфу! леди Роксолана заждалась до похудения? Пусть едет!
     - Но...
     - А  ты  вообще  чего  здесь  расселся?!  -  Илона  отодвинулась вместе  с
табуреткой и  словно впервые увидела,  во  что,  собственно,  одет  ее  друг  с
детского сада.  -  Да ты же голый!  Блин,  ну совсем стыд потерял... Здесь что,
студия эротических фильмов?  Новый сериал "Голубые годы короля Ричарда"?  А ну,
марш одеваться, стриптизер паршивый!
     - Я...  я попросил бы!  -  попробовал повозникать сэр Люстрицкий, но Илона
уже тянулась за мухобойкой:
     - В  последний раз,  только для  тебя,  повторяю стихами великого русского
поэта Валерия Брюсова: "О, прикрой свои бледные ноги!"
     Валерку  словно   ветром  сдуло.   Леди   Щербатова  уставилась  в   окно,
сосредоточенно грызя ногти.  Рыжий рыцарь тоже молчал и  в споры не вмешивался.
Где-то  далеко,  в  глубине души,  он очень надеялся,  что Илона каким-то чудом
уговорит его остаться.  Или поедет вместе с  ним.  Разумом он понимал фатальную
невозможность такого  развития сюжета,  но  сердце  не  хотело верить рассудку.
Тяжело  вздохнув и  неуклюже поклонившись,  Нэд  Гамильтон вышел  из-за  стола,
собрал свои вещи в  прихожей и,  не  оборачиваясь,  бросился по  лестнице вниз.
Успевший приодеться Люстрицкий поспешил следом, поэтому тихих всхлипов на кухне
не слышал уже никто.
     Черный конь стоял у  гаража в  окружении своей прежней преданной свиты.  У
соседских детей шла бурная неделя непрекращающегося счастья.  Можно было каждый
день трогать большущую живую лошадь!  Гладить ее, расчесывать хвост, лазить под
брюхом,  кормить самыми вкусными печеньями,  и  все  это  совершенно бесплатно!
Ребячий восторг не имел границ.  Даже когда Бред уходил с рыцарем по делам, это
воспринималось как праздник, а уж их возвращение...
     Благородное животное мгновенно почувствовало,  что его хозяин не  в  себе.
Бред  пристально поглядел в  глаза  Нэда,  понял причину трагедии и  философски
вздохнул.  Помочь в  данной ситуации было  совершенно нечем.  Верный конь  лишь
смирненько стоял,  пока на  него надевали потник,  чепрак,  седло,  застегивали
подпруги. Взнузданный и оседланный Бред коротко заржал, мотнув мордой в сторону
подъезда. Показалась Илона, в той же маечке и мини-юбке, что были на ней в день
их первой встречи с рыжим рыцарем.  Впрочем,  сейчас казалось,  что эти времена
ушли в неоглядную даль.
     - Мы готовы. Как вы намерены нас отправлять?
     - Никак.  Я  ведь не волшебница и  не машина времени,  -  несколько нервно
ответила бывшая воительница всех миров.  - Давай поступим проще. Ты помнишь тот
медальон из черного чугуна,  что мне удалось выцарапать у  Щура?  Так вот,  нас
переносил именно он.  Принцип действия - простой, как валенок. Надеваешь его на
шею,  закрываешь глаза, представляешь себе то конкретное место в своей туманной
Англии, куда хочешь попасть, - але гоп! - и ты уже там. Вопросы есть?
     - Но,  леди Илона,  если я вернусь в свое время с вашим медальоном, то как
же вы получите его обратно?
     - Никак,  останется у  тебя  на  вечную  память  о  безмерно далекой  мне.
Впрочем, ты все быстро забудешь в объятиях своей улыбчивой Роксоланы. Совет вам
да любовь!
     - Я никогда не забуду вас.
     - Да брось,  какая разница!  Давай я пожму твою мужественную руку. Поцелуй
Валерку на  прощанье,  видишь,  он извелся весь.  И...  уезжай же ты,  наконец!
Никаких нервов не хватит.
     Рыжий рыцарь не находил слов,  в горле стоял ком,  а на глаза предательски
навертывались слезы.  Он не знал, что делать, и только молча наматывал на кулак
поводья до  тех  пор,  пока Бред не  уставился на  него с  недоуменным упреком.
Люстрицкий,  мужественно высморкавшись,  подошел к Нэду,  скромненько притулясь
головой ему под мышку:
     - Мой дорогой друг, мы прощаемся навсегда. Я буду страшно скучать. Вы даже
не  представляете себе,  как  мне  будет вас не  хватать.  Я  умру от  разлуки,
буквально на следующей неделе. Обещайте, что будете писать письма.
     - Буду,  -  зачем-то пообещал крестоносец,  в  его времени почту развозили
специальные курьеры,  на сменных лошадях,  вооруженные до зубов.  Предположить,
что  такой  адресат,   как  Люстрицкий,   будет  все  же  найден,  было  весьма
проблематично...
     Сэр  Гамильтон протянул руку  и  взял у  Илоны черный овальный медальон на
кожаном шнурке.  В глазах леди Щербатовой не блестело ни слезинки.  Крестоносец
сжал в кулаке кусочек черного металла:
     - Я должен уйти.  Мне будет очень трудно без вас. Вы не представляете, как
мне тяжело уезжать.  Вы мои самые дорогие друзья.  Я  обязан вернуться,  Англия
ждет меня,  но...  как же я буду один, без ваших дружеских рук?! Я возвращаюсь,
но не представляю жизни без вас.
     Рыжий рыцарь прикрыл глаза.  Казалось,  в  ту же секунду в лицо ему ударил
свежий морской ветер.
     - Господи... - благодарно выдохнул Нэд.
     - Боже мой... - с ужасом прошептал Валера.
     - Господи боже мой... - страдальчески процедила Илона, сжав зубы.
     Мир изменился. И не для нее одной.

x x x

     - Мой господин,  я всегда счастлив вас видеть! - Дворцовый маг традиционно
понизил голос до самого жалостливого тона, спина еще более согнулась, а хромота
усилилась.
     Валет  казался несколько рассеянным,  на  приветственную болтовню карлика,
равно как и  на "послеболезненное состояние" никак не реагировал.  Щур счел это
подозрительным и удвоил усилия:
     - Прошу,  проходите...  Присаживайтесь...  ох, спина! Там... о-у-у-у! Есть
немного вина, если позволите... предложить.
     - Сядь.
     - О,  не беспокойтесь,  мой,..  ой-ой-ой,  поясница!  Ваше высочество,  не
обращайте внимания.
     - Сядь!  -  В  голосе кронпринца прорезались повелительные нотки.  -  Я не
намерен снисходить до  повторений,  поэтому выслушай все,  что  мне  нужно тебе
сказать, молча и не перебивая.
     Карлик  мгновенно  заткнулся  и  сел,   оттопырив  уши.  Последующая  речь
кронпринца напоминала просто отрепетированный монолог драматического актера:
     - У  нас  будет  долгий и  обстоятельный разговор.  Или,  наоборот,  очень
короткий,  если меня что-то не устроит в твоем взгляде.  В нем может