его... задушу.
     Жирник  (это новое прозвище  агента 013) мыл морду, и, как  ни странно,
языком. Я уже, грешным делом, думала, что он  умывается только водопроводной
водой, да с мылом  и зубы два раза в день чистит. Глядя на то, как тщательно
наш профессор  вымывает  лапкой за ушами, у меня  промелькнула кощунственная
мысль: а может, он еще и мышей ловит?
     Напоследок мы на всякий пожарный заглянули в подвал (вместо того, чтобы
скорей лететь домой, --  это все Алекс, перестраховщик наш), пересчитали там
тела (которые  уже начали разлагаться),  снова закрыли люк,  привалив сверху
столом. Сморщенные и высохшие головы давно рассыпались прахом. Тоже приятно,
иначе  Алекс наверняка велел  бы их  собрать  на  поляне,  разжечь костер  и
спалить  всех  на фиг.  Я, не  стесняясь,  сняла грязное кимоно, оставшись в
модной маечке и джинсах. Все -- домой! В  смысле, на Базу и  да  здравствует
свобода от честно выполненного долга!
     Прихватив мешки, мы вышли на поляну. Котик прихрамывал, а из шерсти ему
так  и  не удалось  вытащить все застрявшие в ней сухие колючки.  Теперь  он
казался  мне грязным,  усталым  и запыленным ветераном.  Алекс  был  впятеро
грязнее (если сравнивать по росту), а царапины и  кровоподтеки добавляли ему
героического шарма.  Мы все были голодные, измученные, но счастливые оттого,
что победили.
     --  Прибудем  на  Базу,  хочешь  не  хочешь, а  мыться  в  горячей воде
придется, -- тупо констатировал кот. Это было единственным, что омрачало его
безоблачное счастье.
     Алекс достал "пульт перехода":
     --  Ну  что  ж...  Дело  сделано,  теперь  мы   действительно  команда.
Поздравляю с успешным окончанием  операции, друзья, а  теперь  домой,  --  и
нажал нужную кнопку.
     Почти мгновенно мы перенеслись на место -- в то самое фойе Базы, куда я
впервые  попала  из своей маленькой уютной  квартирки.  Правда,  нажимая  на
кнопку, парень не видел, что  происходило у него за спиной,  а кот смотрел в
другую  сторону. Над обрывом, вовсе не обращая внимания на уже яркое солнце,
в  прогулочном  темпе порхали  сразу  три  головы,  а за ними на алюминиевых
крыльях летел  наш знакомый биоробот. В  руках  Стива блистал двуручный меч.
Удачи тебе, парень...

        "x x x"

     На Базе  царил хаос. Мимо нас, застывших от удивления, в полной  панике
табунами проносились все  населяющие Базу существа.  Я даже не  подозревала,
что их  тут  так  много.  Докричаться  до  кого-либо  было бесполезно.  Что,
собственно, произошло?  Ядерный  взрыв, перепись  населения, бесплатное кино
или день выдачи  зарплаты? На нас никто не обращал внимания.  Наконец  Алекс
выхватил  из  толпы за шкирку  какого-то  карлика, который  засучил ногами и
возмущенно завопил:
     --  Что такое?!  В чем  дело, товарищи?! Я  требую  уважения  к  правам
гномов!!!
     -- Слушай, обормот, что тут происходит? -- вежливо поинтересовалась я.
     Коротышка   посмотрел   на    меня   как   на    ненормальную,   смерил
пренебрежительным взглядом моих товарищей и недоуменно произнес:
     --  Вы что, действительно  не в  курсе?!  Сегодня у  нас на  базе  День
здоровья  и  спортивных  достижений!!!  Отжимание  и поднятие  тяжестей  уже
закончились,  а сейчас  всеобщий забег!  Отпустите, придурки, я должен взять
приз!
     Командор  выпустил  воротник карлика.  Тот  мигом соскользнул  на  пол,
влившись в общую массу, сразу взял быстрый темп и, не испытывая недостатка в
ловкости,  аккуратно проскакивал между ног более рослых  соперников, а более
мелких просто перепрыгивал.
     -- Точно!  День физкультурника! --  припомнил Алекс.  -- То-то я думаю,
что-то знакомое.
     -- Еще  бы, года три  назад, возвращаясь  с задания,  мы  с тобой также
попали на этот праздник.  Потом  еще был заплыв.  И  нас  с тобой  заставили
нырять, бр-р-р... Помнишь? -- сказал кот.
     -- Конечно, такое забудешь... У нас  начальство  на этот счет проявляет
большой энтузиазм, видно, боится, что сотрудникам заняться нечем.
     Таким образом мы,  рискуя быть растоптанными, марш-бросками пробирались
к  этому  самому начальству --  доложить  о завершении  операции. Профессору
пришлось перебраться Алексу на плечо. Но сначала мы зашли  в "костюмерную" и
оставили там нашу конспиративную  рвань,  потом приняли душ и переоделись во
все новое (на  мое удивление, я тоже  получил форму, надо  же!) и уж  только
тогда пошли  отчитываться. Алексу, правда, пришлось повозиться. У него никак
не отклеивались волосы с груди, которые ему наклеили как истинному  самураю,
--  пришлось драть  Странные  обычаи были у этих  воинов, надо сказать... По
дороге я еще подсмеивалась над супергероем. В меру, конечно, чтобы не сильно
обидеть...
     Наконец  мы собрались в приемной у троллевидной  (секретарши, которую я
все еще побаивалась.  Пока она о нас докладывала, я  тайком любовалась своей
новой формой -- серый пиджак военного покроя и юбка, как  у  главной героини
"Звездного десанта".  Все сидело точно  по мне,  ни  морщинки,  ни  торчащей
ниточки! Я ведь думала, зачем  с меня мерки снимают перед тем, как отправить
на задание, это, вероятней всего, чтобы знать, какого размера гроб мне нужно
будет приготовить к нашему возвращению.
     -- О чем задумалась? Пошли, -- вернул меня к действительности Алекс.
     -- Куда?  К  вашему начальству?! -- Это слово всегда меня  пугало, и  я
взмолилась, еще надеясь выкрутиться: -- Но я ведь не агент, зачем мне к нему
в кабинет заходить? Давайте вы сами, а...
     -- Нужно.  Вернее,  необходимо. Ты  же  принимала  участие в  операции,
значит, и  рапорт  вместе  надо сдавать, --  жестко  ответил командор  и без
лишних разговоров подтолкнул меня в  спину, так что я поневоле открыла  лбом
дверь и оказалась в просторном каби-~нете. Алекс с котом вошли следом.
     В глубине  стоял  массивный стол,  а  вдоль  стен  аккуратный  стеллаж.
Растения в кадках расставлены  по  углам, под пальмой овальный  аквариум. На
первый взгляд  в  кабинете  никакого  начальства не было. Разве  что рядом с
одной  из  кадок  я  увидела классического  гнома  с  заостренными  ушами  и
окладистой бородой. Гном поливал из большой лейки похожее на лимон растение.
На нем были кирзовые сапоги, короткие брючки и белая сорочка, поверх которой
надет  коричневый жилет,  и всем своим видом он здорово напоминал  сельского
жителя Средней Европы, если бы не красный колпак на голове.
     --  Э-э,  здравствуйте,  --  опешила я. Гном  приветливо  улыбнулся  и,
подойдя ко мне, поздоровался за руку, которую долго не отпускал.
     -- Очень  рад познакомиться, милая девушка. Какие интересные сотрудники
у нас появились...
     Я  почувствовала  себя Белоснежкой,  невольно делая  книксен.  И это то
самое страшное и  могущественное начальство?! Я украдкой  отвела за  спину и
вытерла руку о пиджак, когда это существо  наконец  соизволило выпустить ее.
Коротышка взобрался  на  высокий  стул  за столом  и, посерьезнев,  принялся
слушать рапорт агента Орлова. Впоследствии мое мнение о боссе  изменилось  в
лучшую сторону, когда я  узнала, что он не только умеет играть на гармошке и
вышивать крестиком в свободное от работы время. В молодости  шеф слыл крутым
уголовником,  входил  в  печально   известную   шотландскую  банду  "красных
колпаков" и не раз наводил шороху по округе. На каком-то этапе жизнь, полная
кровопролитий и грабежей, показалась ему недостойной, и он подался в монахи.
Пройдя долгий  и  тернистый  путь  от  скромного  послушника  до  начальника
могущественной организации, он сумел сохранить чувство юмора, желание помочь
ближнему  и   научился  беречь  своих  сотрудников.  Говорят,  что  при  нем
смертность агентов Базы снизилась втрое...
     От гнома мы  получили устное поощрение за удачно выполненную операцию и
лично  благодарность  за  красоту  и  обаяние...   Далее   нас  направили  в
канцелярию, где нам вручили  конверт  с новым заданием и пухлую папку досье.
Папка носила кодовое название  "Дело крысы-вегетарианца". В действительности
же   операция    предусматривала   поимку   и   обезвреживание   гигантского
волка-людоеда,  что являлось главным  развлечением французов в  шестидесятые
годы  восемнадцатого  столетия.  Этот  Зверь  вошел  в  историю под  кличкой
"жеводанский  оборотень", так  как  обитал  в горах  Жеводана,  французского
округа Овернь, который и по сей день находится в центральной части Франции.
     -- Суеверные жители деревень,  рядом с которыми сшивается это животное,
называют его Дьяволом, -- рассказывал профессор.  -- Некоторые полагают, что
это  вервольф   --   человековолк,   колдун,  оборотень.  Прославился  своей
кровожадностью   и  феноменальной  неуловимостью.   Был  неоднократно  убит,
освежеван и доставлен ко двору. В Лувре по сей день  находится его  шкура  с
пятьюдесятью  шестью  дырками от  пуль. Тем  не менее  оборотень творит свои
злодеяния снова и снова. Даже  научные консультанты  у нас на Базе не знают,
кто он на самом деле.
     -- А почему они решили, что это один волк? -- рассеянно осведомилась я,
принимаясь за гуляш. Мы сидели в столовке,  передо мной стояло два стакана с
компотом, но теперь мне хотелось  киселя. Синелицый на раздаче уже  разливал
его по стаканам, а я все еще не решалась к нему подойти.
     --  Потому, девочка  моя... -- между нами был уже окончательный мир  --
опасности  операции с летающими  головами сблизили нас  с котом, -- что люди
его  видели, и не  один  раз, и он отличается от  обычного  волка  огромными
размерами.  Кроме  того, у  него есть  особенный знак -- черная полоса вдоль
хребта  на бурой  шерсти, красные глаза,  и он дьявольски хитер,  никогда не
рискует  и нападает только на  женщин  и детей. Согласись, вряд ли  в  одной
местности может быть несколько волков с такими приметами.
     --  Да-а,  милый  волчишка,  -- содрогнулась я. Но не от  профессорских
рассказов. Мне  уже вторую минуту приходилось делать вид, будто я не замечаю
подмигиваний странного парня, сидящего за соседним столиком. Больше всего он
походил   на  мифического   грифона:   ястребиная  голова   и   затянутое  в
тренировочный  костюм  львиное  тело.  От  подмигиваний,  не  теряя  надежды
привлечь внимание, он  перешел  ко всяческим  ужимкам, так что я  уже  стала
опасаться,  как  бы  не   свело  судорогой   скулы  его  птичьего  лица.  От
беспокойства слегка заелозила на стуле, но Алекс, понятливо сообразив, что к
чему, усмехнулся:
     -- А, старина Рудик Совершенно безобидный малый. Не издевайся  над ним,
просто не обращай внимания ближайшую пару часов, тогда он сам отстанет.
     Пару часов?! И кто же над кем издевается...

        "ГЛАВА 2"

     Мы  высадились  на  заросшем  сорняками  пригорке.  Был жаркий полдень,
середина лета. Внизу, на лугах, паслось стадо коров с телятами. За пастбищем
чуть вправо, минутах в пятнадцати  ходьбы  отсюда  раскинулась довольно-таки
большая  деревня  с  церковью  в  центре. Дома в  большинстве были  довольно
бедные, покосившиеся крестьянские лачуги. Отдельными островками попадались и
более  зажиточные дворы. За деревней колосились  пшеничные поля, уходящие за
горизонт, там и тут  были  видны  многочисленные  фигурки  людей.  Невдалеке
синели горы.
     --  Итак, растворяемся среди местного населения.  Легенда  та же, я  --
королевский егермейстер, ты -- моя сестра, -- в который раз повторил Алекс.
     -- А я просто кот, независимая личность, -- подхватил агент 013..
     -- Я -- Жаннет, а ты -- Густав Курбе, -- заключила я.
     Командор удовлетворенно кивнул.
     На мой взгляд,  он был одет слишком изысканно для егермейстера, который
к  тому  же еще  долго был  в пути  и  вряд ли  должен  был выглядеть  таким
чистюлей.  Не   знаю,  насколько   уж  его   наряд  соответствовал   костюму
егермейстеров Людовика XV, но на складе командор уперся именно в этот фасон.
Камзол  из какой-то бархатозаменяющей  ткани,  сверху  темно-зеленый кафтан,
широкие рукава с обшлагами, два больших  практичных  кармана,  штаны-кюлоты,
которые под  коленом  застегивались  на  пуговку,  белые  чулки.  На  голове
треуголка, а  волосы гладко  зачесаны и собраны в хвостик, завязанный черной
лентой. (Самурайский бритый лоб давно уже оброс благодаря новейшему средству
для роста волос. Это не  реклама!) На ногах коричневые башмаки, за плечом --
кремневое ружье с длинным стволом, заряженное серебряными пулями.
     --  Неплохо  выглядишь,  --  восхищенно присвистнула  я, --  только  не
уверена, что  егермейстеры одевались  именно  так.  Но все равно вид  у тебя
потрясный!
     -- Спасибо,  -- отозвался Алекс. --  Жаль только, что не могу сказать о
тебе то же самое.
     Я  густо покраснела  и  закусила губу  с досады.  "Самовлюбленный тупой
индюк!"  Хуже всего было то, что он  прав.  Одета  я  была  довольно просто:
широкая полотняная юбка  со  сборками  (ее  еще  крахмалить нужно), блуза  с
длинными рукавами, корсаж со шнуровкой, передник и несуразной формы чепец, а
на  ногах деревянные сабо. Все,  конечно, чистенькое и отутюженное, но...  в
остальном, увы.
     -- Я не виновата, что меня одели как дуру, -- надувшись, буркнула я. --
Найду этого волка, отпинаю!
     -- За что? -- полюбопытствовал кот. -- За покусанных детей?
     -- За то, что  он  не живет  в  Париже, а выбрал  себе какую-то дыру --
богом забытую гористую местность, где обитают дикие люди,  которые одеваются
в подобное отрепье. -- Я дернула за ненавистную юбку. -- В Париже я могла бы
наряжаться, как маркиза Помпадур.
     --  И  тогда  точно была бы дурой!  --  заключил  Мурзик,  презрительно
фыркнув. -- Терпеть не могу перебор бантиков и кружавчиков.
     --  Но  это еще не все!  -- Я  топнула ногой.  --  В кои  веки довелось
попасть в это  время! Один шанс на миллион, что нас снова  пошлют именно  во
Францию  шестидесятых годов  восемнадцатого века,  и  что  же?  Я  вынуждена
прозябать в этой  дыре,  вместо того чтобы  сейчас  развлекаться в  Париже и
крутить  роман с  виконтом Вальмоном. Каждая девушка  грезит об  этом, когда
перечитывает "Опасные связи".
     -- Мы вообще-то по делу.
     -- Но... может быть, и в самом Париже еще попадаются недобитые монстры.
Призрак Оперы, например, или Злой Гений  Лувра? -- попыталась оправдаться я,
поймав   тяжелый   взгляд   кота.  Теперь  уже  и  Алекс  смотрел  на   меня
неодобрительно.
     --  Тьфу!  Где  вам  обоим  понять бедную  женщину!  Пошли,  блюстители
нравственности. -- И  я решительно  направилась  вниз.  Мои спутники  спешно
потопали  за мной, понимая, что у меня плохое настроение и пустой  болтовней
меня  лучше не беспокоить. Только спустя пару минут  Алекс осторожно положил
мне  руку  на  плечо,  я  недовольно  обернулась  и  встретилась  с  полными
сочувствия серыми глазами моего товарища.
     --  Обещаю, -- торжественно произнес он,  --  если эта шваль,  Вальмон,
будет проезжать мимо или ненароком остановится на постоялом дворе поблизости
в одной из окрестных деревень, я доставлю  его к тебе! Пусть даже  он  будет
сопротивляться, как сто чертей в бочке, -- ты его получишь. И горе ему, если
он только посмеет отвернуться от тебя...
     --  Спасибо, ты настоящий друг!  --  с чувством произнесла  я, стараясь
сдержать слезы благодарности.
     Деревня при ближайшем рассмотрении оказалась еще  больше,  чем виделось
сверху.  Дома  на  центральной   улице  были  каменные  или  глинобитные  на
деревянном  фундаменте,   отштукатуренные  сверху.   В   одном   из  них   и
расположилась двухэтажная гостиница,  первый этаж  которой  занимал  трактир
"Баран  и  ворота".  А  мы  расквартировались на  втором,  золотые  монеты с
профилем  Людовика XV нам выдали на Базе, так что нужды  ночевать  в лесу не
было.  Номера скромные, но довольно сносные --  беленые  стены,  два  стула,
медный таз для умывания, широкая кровать с кучей подушечек и в изголовье над
ней деревянное, покрытое темным лаком распятие.
     "Все равно романтика", -- решила я, оставшись одна и, не в силах больше
сдерживать эмоции, с хохотом с разбега прыгнула на застеленное  белоснежными
простынями ложе. Вот это да! Франция, век восемнадцатый. Бесконечные войны с
Австрией, роскошная жизнь  при дворе короля, балы, грандиозные празднества с
фейерверками,  шампанское,  дамы  в кринолинах, галантные кавалеры, интриги,
сплетни, мушки -- короче, полный отрыв! "После нас хоть якобинцы". Сказочная
жизнь   затягивала,  закручивала,   оплетала,  обволакивала  густым  розовым
туманом...
     Я очнулась от настойчивого поскребывания в дверь -- так обычно заявляет
о своем приходе профессор. Боже, неужели я уснула?
     -- Здравствуй, не знаешь, сколько времени? -- спросила я, впустив его в
комнату.
     --   Уже  вечер,  --  лаконично  доложил  мой  друг.  --  Алекс   успел
познакомиться с  жителями  деревни, благодаря  его  липовым  документам  все
верят, что  он королевский  егермейстер. Оказалось,  что охотников  на волка
здесь пруд пруди. Наша гостиница ими просто кишит. Народ  стекается со  всех
концов  Франции,  оставляя все дела и семью  в надежде завалить  популярного
волчару.
     -- С чего вдруг такой энтузиазм? -- зевнула я, садясь на кровать.
     -- Король и епископ Мандский обещали за его голову десять тысяч ливров.
     -- О! -- оживилась я. -- А сколько это будет на доллары?
     --  М-м...  если  полновесными золотыми людовиками,  по  спекулятивному
курсу твоего времени... -- начал подсчитывать кот.
     -- Надеюсь, мы не уедем, не взяв вознаграждения?!
     --  Это  было бы глупо, -- согласился  толстун,  и мы с ним  обменялись
понимающими  взглядами.  Тут  пришел  Алекс (слегка навеселе), он  побывал в
трактире, и теперь его немного пошатывало  Снизу доноситесь сбивчивое пение.
Знакомый мотив.
     -- Ребята  досрочно  выучили "Марсельезу"... ик!  --  пояснил командор,
видя, что я заинтересованно прислушиваюсь. -- Правда, я и сам... до конца не
п-помнил слова, пришлось по ходу досочинить. М-можно я  тут  прилягу, чей-то
ноги не держат...
     Он  бесцеремонно  отодвинул  меня в сторону  и,  даже не  снимая обуви,
рухнул на мою кровать, демонстративно захрапев.
     -- Вэк! Слов нет, а теми, что есть, во Франции выражаться не принято...
Я  его еще таким не видела,  -- ошарашенно  выдавила  я.  -- И часто он этак
напивается?
     -- Да нет, агенты  обычно не злоупотребляют, -- спокойно отозвался кот.
--  Ничего   страшного,  сегодня  на  вечер  у  нас  намечалось  всего  лишь
прощупывание  местного  населения.  Пока   волк  не  объявится,  не  следует
предпринимать  активных действий.  Сейчас восемнадцать тридцать, мы  с тобой
можем позволить себе маленькую прогулку по деревне, а Алекс пусть проспится.
     Заперев   бесчувственного  "спасителя  человечества"  в  номере,  мы  с
профессором  спустились вниз. Подвыпившие гости  еще не угомонились, и  хотя
"Марсельеза"  в  переработке Алекса  звучала  довольно  нелепо, только  один
человек в трактире, кроме трактирщика, не пел.  Сидевший за дальним столиком
худощавый тип в  черном камзоле с колючим взглядом  наблюдал за происходящим
вокруг и время от времени что-то строчил в тетради, лежащей перед ним.
     --  Кто  это?   --  спросила  я  у   трактирщика,   поправив   медальон
"переводчик".
     -- А, этот в черном? Это агент тайной полиции Меризо по кличке Замочная
Скважина, -- громовым голосом оповестил трактирщик, вытирая о фартук пальцы.
     Услышав его стова,  Меризо вжал голову в плечи и попытался стать меньше
ростом,  но, увидев, что на него не обращают ровно никакого внимания, бросил
это дело и снова что-то застрочил в тетради.
     Я выбрала свободный стол в углу. Кот примостился  рядом,  искоса изучая
замызганное меню.
     -- Позвольте  порекомендовать  вам, мадемуазель, коронное блюдо  нашего
трактира, телячьи отбивные. Мы их так готовим, что просто пальчики оближешь,
-- услужливо улыбнулся хозяин.
     -- Мы подумаем, -- строго сказала я.
     -- Значит, еще кто-то придет?
     --  Нет,  мы  подумаем