ими  можно
поступать как заблагорассудится. И вообще, приступы накатывают на  него,
когда в очередной раз мой сборщик арендной платы приходит. Злодей падает
на четвереньки, жутко подвывает, скалит клыки и с рычанием кусает его за
икры. Разумеется, сборщик спасается бегством...
   - Система Станиславского, - с пониманием кивнула я. - Верю!
   - Спасибо. Но больше ему такое с рук не сойдет, потому что  я  посажу
его в тюрьму за долги.
   - А когда последний срок?
   - Завтра.
   - Круто, а он сам об этом знает?
   - Нет, но мне все равно, - капризно  скривил  губы  хозяин.  -  Пусть
пеняет на себя, самонадеянный хитрец.
   Не маркиз, а сплошной  негатив!  А  я-то  нашего  кота  принимала  за
величайшего зануду в мире... Оказывается, в сравнении с  маркизом  Пусик
милейшее, добрейшее и учтивейшее существо в мире! Ни за что не  останусь
жить в замке, даже если этот напыщенный ипохондрик предложит. А ведь  он
предложит - хотя бы из вежливости... Да куда денется!
   - Ну, я вам не предлагаю останавливаться в моем  замке...  Охотно  бы
это сделал, если бы не знал наверняка, что вы гораздо  лучше  устроитесь
на постоялом дворе в деревне. Ближе к лесу, к народу,  к  решению  вашей
задачи... Что ж, удачи! Был бы рад посодействовать...  но  вот  как  раз
сейчас собираюсь ехать в Париж, так что  в  ближайшие  две  недели  меня
здесь не будет.  Это  на  случай,  если  вы  зачем-нибудь  станете  меня
искать... Вынужден откланяться, вас проводят. Прощайте,  месье  Курбе  и
мадам... э-э...
   - Мадемуазель, - с улыбкой поправила я, демонстративно выливая ему за
шиворот графин с холодной водой. Вопль... словами не передать!  Какое  я
испытала облегчение от столь наглой выходки - тоже ни с чем не сравнимо!
Пока все стояли на ушах, вполне можно  было  незаметно  смыться,  но  мы
как-то  замешкались,  поэтому  за  ворота   были   выставлены   десятком
перепуганных слуг.
   - Будем считать, что официальное знакомство состоялось, -  философски
резюмировала я, глядя на моих агентов.
   - Практически да, - кивнул Алекс, поправляя одежду. С  нами  обошлись
аккуратно, стараясь сильно не помять - как-никак посланы самим Людовиком
XV, который хоть уже и старый маразматик, но пока все еще  король.  А  с
королевскими представителями в  любых  кругах  приходится  церемониться,
даже таким маленьким  королькам,  как  маркиз  д'Абажур  (провинциальным
правителям  свойственно  временами  впадать  в  заблуждение   касательно
собственной значимости.  Хотя  заблуждение  вполне  объяснимо,  ведь  от
Жеводана до Парижа ох как далеко, и здесь он действительно единовластный
правитель).
   В общем, кому  другому  такая  вольность  обошлась  бы  заточением  в
пыточном подвале, а нас отпустили. И  все  равно,  по-моему,  маркиз  на
редкость неприятный тип! Очень хотелось бы,  чтобы  он  и  оказался  тем
самым волком-оборотнем, которого мы ищем... Ну был  же  барон-оборотень,
правда, с положительным характером и поведением. Я  где-то  читала,  ему
еще жена попалась на редкость стервозная: узнав, что ее муженек по ночам
где-то бегает волчарой, решила  от  него  избавиться,  и,  короче,  лишь
случай спас доверчивого мужа. Потом в дело вмешался король, но  это  уже
не суть важно... Главное, похожий случай был! Я тут же поделилась  своей
робкой, но приятно греющей душу надеждой с товарищами.
   -  Конечно,  в  идеале  это   избавило   бы   свет   не   только   от
оборотня-убийцы, но и от ярко выраженного эксплуататора. Но  идеал,  как
известно, редко имеет место  в  жизни,  хотя  пофантазировать,  конечно,
можно, - согласился Алекс, слегка приобнимая меня за плечи.  Мы  шли  по
каменистой,  ухабистой  дороге  по  направлению   к   деревне,   где   и
намеревались расквартироваться.  На  горизонте  синели  сплошь  покрытые
лесом  горы,  и   запах   хвои   приятно   щекотал   ноздри.   Наверное,
труднодоступных участков там завались, неудивительно, что  оборотню  так
долго удается быть неуловимым...
   Кот с силой и упорством протиснулся  между  нашими  ногами,  хотя  мы
далеко не сразу почувствовали его усилия, даря друг друга самыми нежными
взглядами.
   - Скорей бы уж добраться до трактира и поесть  чего-нибудь,  а  то  у
меня после "завтрака аристократа", если это так можно назвать, колики  в
животе! Ты была совершенно  права,  Алиночка,  д'Абажур  -  поразительно
неприятный и неинтеллигентный тип!
   Вот бесцеремонный котяра... хотя и мы с Алексом  виноваты,  ведь  при
агенте 013 обычно стараемся вести себя пристойно.
   - Ты не так уж мало  и  съел,  пора  начинать  следить  за  весом,  -
буркнула я, сердясь и на себя, и на кота.
   -  Не  переживайте,  друзья,  я  уже  решил  принимать  таблетки  для
похудения. Мне доктор прописал специальные, соответствующие особенностям
кошачьего  организма,  -  неожиданно  спокойно   отреагировал   кот   и,
совершенно не обращая внимания на недовольно хмурящегося  Алекса,  мягко
отодвинул его от меня. - Кстати, Алиночка, скажи, если не  затруднит,  а
лично тебе какой вес в котах больше всего нравится?
   - Ну-у, наверное, тебе надо будет похудеть наполовину, а для тебя это
- трагедия! - растерянно попыталась пошутить я.
   Вот  тут  Пушок  облегчил   мне   сердце,   привычно   обидевшись   и
отвернувшись, бурча себе под нос что-то  о  грубиянках  и  любительницах
дистрофиков. А я-то уже начала переживать, что  с  Профессором  творится
что-то необычное... Командор тоже понимающе улыбнулся одними  глазами  и
тайком пожал мне руку.
   Так мы и дотопали до деревни. Дома здесь  почти  все  одноэтажные,  а
есть и каменные, есть деревянные каркасом наружу - эдакий геометрический
узор,  темные  доски  на  фоне  светлой  побелки.  Жители   настороженно
вежливые, тихие, совсем не похожие на беззаботных французских  крестьян.
Видимо, Зверь и вправду лютует...
   Трактир выкрашен в серый цвет, а над входом резная вывеска: "У Серого
друга". Конечно,  не  "Волк  и  бабушка",  но  тоже  вполне  сносно  для
подобного  заведения.  Конкурентов  нет,  поэтому  называй  трактир  как
угодно, давая простор самой больной фантазии, - все  равно  клиентов  не
убудет.
   Местные  жители  на  постой  пускали  весьма  неохотно  по  природной
подозрительности  и  недоверчивости  к  чужакам.  Так  что   трактир   с
гостиницей на втором этаже был всегда  переполнен,  а  хозяин  наверняка
подумывал открыть филиал и на другом конце деревни. Мы даже догадывались
где - на месте овина бабушки Мариет.  Старушка  занималась  знахарством,
акушерством  и  гаданием  на  картах  -  вполне  прибыльный  бизнес  для
пенсионерки.  Правда,  про  жеводанского  оборотня  карты  либо   упорно
молчали, либо выводили нечто оригинальное. Ну, например, что оборотень -
это местный кюре, маленький прыткий мужчина средних лет с добрым и вечно
блаженным лицом фанатика-альтруиста, невзирая  на  то  что  избалованный
прихожанами священник очень любил обедать за чужой счет.
   Все это и многое другое стало известно, как только мы,  притомившиеся
и голодные, уселись  за  столиком  в  трактире.  Здесь  собралось  много
охотников на Зверя, даже больше, чем во время нашего прошлого  похода  в
Жеводан.  Все  пили,  орали  и   шумно   обменивались   информацией   на
околоохотничьи темы.  На  мгновение  они  заткнулись,  почуяв  в  Алексе
конкурента.  Но,  узнав,  что  он  королевский  егермейстер,  быстренько
подсели к нам, безропотно принимая  его  главенство  и  втихаря  надеясь
примазаться к королевской награде.
   Предприимчивый  трактирщик,  расположенный   всей   душой   к   таким
обжорливым  клиентам,  радостно   поведал,   что   завтра   на   площади
устраиваются петушиные бои, а вчера вот на пригорке  перед  лесом  нашли
кружевной чепчик -  все,  что  осталось  от  очередной  бедной  женщины.
Правда, гораздо чаще  остаются  изуродованные  трупы:  Волк  убивает  не
только ради пропитания.
   - Какой ужас! - Я впервые осознала всю  трагичность  происходящего  и
почувствовала тихую ненависть к убийце. - У нее,  наверное,  были  дети,
муж, семья?
   - Нет, мадемуазель,  она  была  бродяжкой  и  со  странностями.  Наша
местная блаженная, все пророчествовала,  будто  Волк  -  это  злой  дух,
который забирает души погубленных им людей.  А  нас  всех  ждет  гибель:
деревня уйдет под землю, и вместо нее из глубин ада выйдут  слуги  того,
этого... самого... рогатого, который и есть Волк.  Зверю,  видно,  такие
пророчества не понравились, он, может, до поры все в тайне держал,  чтоб
дело не провалилось. Вот  и  съел  пророчицу,  бедняжечку  нашу,  тихую,
глупую...
   - Все равно, есть душевнобольных никакие законы не позволяют!
   - Так-то оно так, да что  с  него  возьмешь?  Зверь  злобный,  собака
страшная, зверь он и есть зверь! Еще и воет по  ночам,  спать  не  дает,
скорей бы от него уж избавиться, господин  егермейстер,  а  то  никакого
покою нет...
   Похоже, оборотень тут у местных жителей в  кишках  сидит,  ведь  даже
приток  туристов  и  охотников  (несомненно  развивающий  гостиничный  и
общепитовский бизнес) уже не компенсирует ущерб, причиняемый Зверем.
   После  ужина,  пожелав  всем  доброй  ночи,  мы   наконец-то   смогли
завалиться в номер - вполне сносный, с камином и черным потолком.  Да  и
вообще  гостиница  на  ползвездочки  точно  тянула,  поэтому   напарники
остались удовлетворены.
   В моей комнатке меня ждала чистая постель, свежие  полотенца  и  даже
тарелка с яблоками. Горничная принесла теплую воду в кувшине, так что  я
умылась,  переоделась  в  ночнушку,  по-быстрому  расчесала   волосы   и
бухнулась на кровать.
   Кот столько-съел за ужином, что удивляюсь, как  еще  на  своих  ногах
смог подняться на второй этажи доползти до  койки.  Любимый  послал  мне
воздушный поцелуй на прощание, но на  большее  не  решился,  со  вздохом
прикрывая дверь.

***

   Утро разбудило меня первыми лучами солнца. Открыв ставни, я  оглядела
явившуюся  моему  взору  красоту.   Вчера   вечером,   после   маркизова
"гостеприимства", особенного восхищения деревня у  нас  не  вызвала,  но
сейчас все было иначе. Уютные (по крайней мере, с виду) домики  с  живой
изгородью, вишни, яблони и  груши,  ухоженные  огородики  с  аккуратными
грядками. Гуляющие по улицам коровы с колокольчиками на  шее,  свиньи  в
окружении розовых поросят, симпатичные овечки - все это поднимало в душе
самые теплые чувства.
   Дополняла  идиллию  каменная  церковь   с   маленькой   колоколенкой,
расположенная в центре  Мартэна,  деревни  довольно  крупной  по  меркам
гористого Жеводана.
   Быстренько приведя себя в порядок, я в самом  приподнятом  настроении
побежала к моим товарищам. Как можно спать, когда такое утро, а мы опять
во Франции, опять в восемнадцатом веке и таком  чудесном  месте?!  Пусть
зло притаилось за углом и не дремлет, в  такое  утро  все  отступает  на
второй план...
   - Эй, вы, открывайте,  сони  дремотные!  Подъем,  лежебоки!  Мы  идем
гулять! - орала я, барабаня в дверь.
   -  Куда  идем?!  Рань  несусветная...  Иди  спи,  деточка!  -  хрипло
откликнулся кот, а Алекс даже проснуться не соизволил.
   Вот нахалы!  Неужели  действительно  спят?!  Я  приникла  к  замочной
скважине...
   - Ви там цто-то интересное видеть, мадемуазель? - раздался спокойный,
чуть насмешливый голос за моей спиной.
   Я резко выпрямилась, едва не подпрыгнув от неожиданности. На лестнице
стоял  лохматый  малый  в  простецком  костюме  и,  светясь  веснушками,
улыбался изо всех сил.
   - А ви есть кто и что вам есть за дело? - передразнила я, быстро взяв
себя в руки. Вообще-то, когда  тебя  так  окликают  без  предупреждения,
недолго и заикой остаться...
   - Я есть Жеркур! Но моя родина и дом не есть здесь, но в  Эльзасе.  А
ви, извиняйт, есть кто? И позволяйт мне целовать ваш прелестный ручка! -
Парень резво шагнул вперед, раскатав губки.
   - Ишь ты, прыткий какой! - недовольно заметила я, невольно отступая.
   - Месье, вам что-то нужно от моей  сестры?  -  В  распахнутых  дверях
встал хоть и заспанный, но очень грозный Алекс.
   Эльзасец, будучи на голову ниже моего "братца", а в плечах вдвое уже,
мудро не стал накалять обстановку. Он радостно кинулся знакомиться:
   - Я слышать о вас - ви есть  клавный  охотник  на  Вольф!  Мой  патер
отправил меня жить здесь, в гостиница, номер тринадцать. Заходить, прошу
вас, таже ночью, кокта хотеть! У нас есть в Эльзас  завод  пива.  О,  то
есть наш национальный напиток! Я прошу всех  в  наш  комната  випить  по
кружке настоящий эльзасский пиво!
   От пива командору всегда трудно отказаться, он его обожает, тем более
настоящее эльзасское. Говорят, в Эльзасе немецкий язык  идет  наравне  с
французским, там живут офранцузившиеся немцы и наоборот.
   На вересковой пустоши в Ирландии нам уже предлагали  попить  пивка  с
самыми злокозненными намерениями, и  лично  я  к  подобным  предложениям
теперь отношусь настороженно. Но парень явно  не  лепрехун,  поэтому  мы
ответили  положительно.  Даже  позвали  Мурзика,  но   он   не   пожелал
отказываться  от  сна.  К  пиву  кот  относился   спокойно,   официально
предпочитая всем напиткам вишневый компот, приготовленный Синелицым.  На
деле, как вы помните, куда охотнее упивался селедочным рассолом...
   Эльзасец  оказался  приятным  собеседником,  и  за  пивом  мы  успели
поболтать о многом. Этот всклокоченный малый почему-то сразу  расположил
нас  к  себе  своей  искренностью  и  доброжелательностью,  и   хотя   я
подозревала его до последнего, он  оказался  чист.  Здесь,  в  Жеводане,
Жеркур находился по семейным делам, вернее, по делам семейного  бизнеса,
наверняка готовя место под пивоварню. Конкретнее я не  расспрашивала,  а
он не рассказывал...
   Когда вернулись, агент 013 уже проснулся и, поджидая  нас,  сидел  на
подоконнике, наблюдая что-то интересное на улице. Я подкралась к нему на
цыпочках сзади и заглянула через  кошачье  плечо.  На  сельской  площади
скапливался народ. Люди тащили плетеные клетки с курами  и  сбивались  в
группки.
   - Петушиные бои! Помните, трактирщик вчера говорил? Пойдем посмотрим!
- радостно вскрикнула я.
   - Мм-р-р, не ори в ухо... - поморщился котик. - Хорошо, так  и  быть,
можем  сходить,  но  ненадолго,  все-таки  здесь  мы  на  задании.  Надо
понаблюдать за местными жителями. Вервольф тщательно скрывает себя, но и
он в какой-то момент может потерять бдительность, тогда по  определенным
признакам поведения  мы  его  и  вычислим.  Всегда  есть  ряд  мелких  и
неброских привычек, которые с головой выдают самого  законспирированного
шпиона.....
   Я сделала серьезное лицо и приготовилась записывать на ладони.
   -  Если  кто-то  из  толпы  будет  проявлять   агрессию,   впадет   в
беспричинную ярость, проявит стремление к насилию, начнет беспокоиться и
покажет чрезмерную импульсивность - именно  он,  скорее  всего,  и  есть
оборотень!
   - Вэк... Где-то я уже это слышала, великий знаток дедукции!
   - Ты не доверяешь моим логическим умозаключениям?!
   - Пусик, это же петушиные бои! Люди туда болеть идут,  переживать  за
свои денежки, поставленные на какого-нибудь ощипанного голодранца. И все
эти признаки однозначно будут проявляться у всех без исключения!  Ну  уж
через одного точно!
   Кот был  заметно  растерян,  внезапно  осознав,  как  сглупил.  Алекс
похлопал его по спине и спас ситуацию.
   - Будем разбираться на месте, а сейчас пошли завтракать, кружка  пива
всегда вызывает зверский аппетит.
   Полчаса спустя мы отправились туда, куда стекалась вся деревня. Чтобы
лучше видеть происходящее на ринге, я залезла на старую бочку, спихнув с
нее  какого-то  косоглазого  мужичка.  Тот  попытался  возмутиться,   но
внушительное присутствие Алекса за моей спиной снимало все вопросы.
   На ринг выбежали коричневый петух и белый. Белый был  крупнее,  более
опытный и наверняка проведший жизнь на таких вот ристалищах. У  него  не
хватало множества перьев, одной шпоры  и  значительной  части  гребешка,
тогда как  у  его  более  молодого  собрата  шикарный  красный  гребешок
элегантно спускался на левый глаз. Высокомерно-презрительный взгляд  его
говорил о том, что он даже не сомневается в своей победе над  ветераном.
Демонстративно распушив перья  на  загривке,  оба  петуха  долгое  время
угрожающе ходили по кругу, демонстрируя боевой  пыл.  Похоже,  они  были
рады прогуливаться так до вечера,  но  зрители  уже  начинали  проявлять
недовольство.
   Неожиданно коричневый петух подло подставил белому подножку, но  тот,
совершив умопомрачительный кувырок, бросил  соперника  на  землю,  резко
приложив по шее реберной стороной крыла. Народ восторженно взвыл!
   Туда-сюда сновали вездесущие гавроши, согбенная старушка  старательно
пыталась спереть репку у зазевавшегося торговца, две молоденькие  девицы
шумно обсуждали  чью-то  недавнюю  свадьбу.  Но  все  это  было  не  так
интересно,  как  появление  рядом  со  мной  неопрятно  одетого  типа  с
костылем, худого, темноволосого,  с  покрасневшими  глазами  и  длинными
ногтями, настолько ороговевшими, что больше походили на звериные  когти.
Эту деталь я хорошо  запомнила,  потому  что  он,  не  обращая  на  меня
никакого внимания, с изуверским  выражением  на  лице  принялся  скрести
своими "когтями" по моей бочке  -  верно,  обтачивая  их.  Алекс  что-то
выяснял у  болельщиков,  кота  вообще  видно  не  было,  и  я  несколько
запаниковала. Субъект же продолжал делать  свое  дело,  то  есть  точить
"когти". А у меня созрело два варианта: или спрыгнуть с бочки поскорее к
Алексу, или...
   - Эй, простите, вы случайно не тот самый страшный вервольф,  которого
здесь все ищут?
   Я уже почти готова была раскаяться за  свое  глупое  любопытство  под
взглядом красноватых немигающих глаз. Они действительно внушали  ужас  и
прямо-таки приковывали к себе. Нет, это точно  вервольф!  Неужели  кроме
меня никто не видит очевидного?!
   -  Зачем  вы  обижаете  беззащитного  инвалида,  мадемуазель?   -   с
неподдельной обидой в голосе проскрипел старик, неприятно дергая  носом,
как будто принюхиваясь. - Вас не оставило равнодушной мое уродство?  Да,
мой вид у всех вызывает подозрение... Чуть кого-то ограбят - так  сразу:
а не был  ли  это  мерзкий  Шастель?!  Чуть  кого-то  изобьют  в  темном
переулке, опять кто же,  как  не  Шастель?!  Но  никому  нет  дела,  что
несчастный калека и мухи не обидит... А ведь уродство исходит от  самого
дьявола! Значит, все, кто ему служат, уродливы, не так ли? На мне словно
лежит печать зла - раз жил в Африке, в сердце тьмы, значит, продал душу!
Этим все сказано, люди не хотят знать,  что  меня  всего  лишь  покусали
африканские гиены и душу я никому не продавал...
   - О, простите,  я  не  хотела  вас  обидеть,  -  совершенно  искренне
повинилась я, но он только презрительно сплюнул  и,  волоча  одну  ногу,
затерялся в толпе народа.
   - Странная личность, - пробормотала я, проводив его  взглядом.  -  По
всем признакам очень похож, и тем не менее...
   - Еще бы, провести два года в плену у африканских людоедов - это  вам
не в дворцовых покоях прохлаждаться.
   Обернувшись, я увидела нашего трактирщика, папашу Жерара, могучего  и
добродушного мужчину лет  шестидесяти.  Открытый  и  по-отечески  мягкий
прищур глаз располагал к доверию.  Хотя  на  задании  всегда  надо  быть
начеку...
   - А вы хорошо его знаете, раз так заступаетесь?
   - С босоногого детства, Антуан рос в семье лесника на соседней улице.
Сложная судьба у парня, с отцом не ладил, где-то плавал, где-то  служил,
одно время совсем пропал, каким-то чертом занесло его в Африку,  там  он
был пленен, оскоплен...
   - Людоедами?! Я думала, они иначе с пленниками поступают,  причем  не
держат в плену по два года. Разве только на откорм, хотя это,  наверное,
себе дороже выйдет...
   - Кто сказал "людоедами"?
   - Вы же и сказали!
   - Оговорился! Конечно же я имел в виду мусульман! Алжирцев,  бедуинов
или марокканцев каких-нибудь. Это они хотели сделать из него евнуха  для
продажи