чках. На два размера больше,
но... Давно я не испытывала такого счастья и сразу почувствовала прилив сил.
Командор только дивился моему энтузиазму -- я набирала полный подол  камней,
валявшихся вокруг  дома,  и  закидывала  все это одним рывком  прямо в дыру,
ведущую в подвал. Потом снова набирала камней и, не сбавляя скорости, кидала
их в ту же дыру. Подол  трещал  от  тяжести, под  ногти  набилась грязь, пот
катился по лицу, а я  буквально  летала со скоростью болида. После  третьего
захода Алекс сам остановил меня, перехватив за рукав и с силой оттаскивая от
"завала".
     -- Эй, ты хочешь весь подвал  засыпать? Но мне кажется, что на это даже
с твоей феноменальной работоспособностью уйдет не меньше суток. И камни тебе
придется таскать вон с той скалы -- поблизости  они уже просто кончаются, --
сообщил он сочувственным тоном.
     Я остановилась и глянула на  результат  своей работы --  рядом валялось
всего несколько мелких камушков.  Самурай притащил пару булыжников, которыми
сразу и  заделали лаз, сверху  для надежности завалил большим  валуном, а  я
посыпала  все  это  своими камушками.  Интересно,  чем  теперь головы  будут
пытаться  разбирать  завалы, ушами?  И когда  они сами  появятся?  Меня  уже
снедало любопытство.  Котик  обходил  дозором вокруг дома. Мы уже заделывали
последнюю дыру, как раздался его крик:
     -- Полундра!!! Все по местам! Они летят сюда! Фр-р!!! Мяу!!!
     У меня подкосились ноги, и я бухнулась прямо в грязь под стеной дома --
любопытство разом закончилось.
     --  Нашла  время  отдыхать,  --  удивленно  заметил  Алекс.  --  Может,
повременишь? В любом случае утром все закончится. -- Не дожидаясь ответа, он
рывком поставил  меня на ноги. --  Найди себе какую-нибудь  палку на  всякий
случай и отмахивайся, если прижмут. Мне сейчас некогда.
     Вытащив  свой самурайский  меч,  командор  кинулся в ту сторону, откуда
звенел  голос кота, там,  в  воздухе,  действительно маячило что-то  белое и
круглое.  Я  стала озираться  в поисках подручного  оружия.  Надо  было  мне
наплевать на межвременные порядки и одолжить у Стива  бластер. Но  сейчас об
этом думать было уже поздно. Я спустилась к оврагу, который находился в паре
метров от дома. Есть! На  земле  валялись  разные  сучья, нашлись и довольно
толстые, с бейсбольную биту.  Я схватила сразу два сука. Поочередно ободрала
с них мелкие ветки и приготовилась к атаке. Прошла пара мгновений. Никого.
     -- Ну-у,  я так не играю, -- разочарованно протянула я. --  Может быть,
этот момент, когда я  на деле готова  драться, быстро закончится и больше не
повторится. А проклятым головам, конечно, наплевать на мои душевные порывы.
     До меня  доносились мерные  звуки  ударов,  свист меча и кошачьи боевые
кличи (такие от них можно услышать в марте, во время очередного побоища двух
соперников за  право обладания прекрасной  кошкой, которая в  это  время уже
ушла с третьим). Я слышала еще  какой-то инородный  вой и странные клацающие
зеуки. Но из-за темени ничего  не было видно, свой дрибор ночного видения  я
оставила  в нашем мешке. Ну его... я в нем на ондатру похожа! Решила пойти в
сторону наших, полагая, что моя  помощь при любом раскладе пригодится, и там
уже разглядела сразу несколько белых пятен, летающих вокруг Алекса.  Монстры
попеременно, а  то и все вместе нападали  на него, бедняга резво отмахивался
мечом, кот  в  сторонке сражался, пустив  в ход когти и зубы, с  одной особо
крупной особью.
     Я выронила  одну  палку,  а  другую  сжала  обеими руками.  Белые пятна
приобрели  очертания, у  них появились страшные оскаленные  пасти,  издающие
отвратительные чавкающие  звуки, а из глаз лился фосфоресцирующий свет. Меня
пока  не  замечали,  поэтому я,  чувствуя,  как  холодеет  спина,  и логично
рассудив, что я тут пока  лишняя, отступила  обратно к дому. "Разумнее всего
переждать сражение и присоединиться к победителю", -- решила  я, заворачивая
за угол дома.
     -- Привет, красотка! А не выпить ли нам саке вечером? -- раздался рядом
приветливый голос.
     Я подняла  расширенные  от  ужаса  глаза  --  прямо перед  моим лицом в
воздухе висела  голова  с  довольно  симпатичным  с  виду  лицом и  приятной
улыбкой.  Портили  впечатление только  большие  оттопыренные  уши,  которыми
голова  помахивала  в  воздухе.   Как  оказалось,   они  являлись  средством
передвижения, вроде крыльев. Тут у  нее изо рта вдруг закапала слюна, и  это
вывело  меня из  ступора. Размахнувшись палкой,  я заехала ею по приветливой
черепушке со словами:
     -- Спортсмены не пьют!  А  я,  между прочим,  играю в районной  женской
бейсбольной команде. -- Врала безбожно... Откуда у нас в городке бейсбольные
команды, я  и правил  этой  игры  близко себе  не представляла.  Потому  что
патриотка, а не абы кто!
     Удар  получился  довольно  сильный   --  голова  с  дикими   воплями  и
проклятиями  отлетела метров на десять. Но теперь в мою сторону развернулись
сразу три.  Морды у этих уже не отличались кротостью  и доброжелательностью,
и, глядя  на  их изуверские выражения,  я попыталась  настроиться  на  самое
худшее. Чавкая и отпуская фразы типа:  "Сейчас закусим! Ням-ням!", "У женщин
мясо  сочнее,  чавк-чавк!", "Зачем играться  с  палкой, крошка! Отдай мне на
зубочистки!" -- они кинулись с разинутыми пастями прямо на меня.
     -- А-а-а! Уроды! Отпустите! Убери свои грязные зубы,  скотина японская!
--  кричала я  не успевая отбиваться  сразу от троих.  Одна вцепилась  мне в
ногу, вторая норовила укусить за  шею. Вот ее я успела  схватить  за длинные
нечесаные волосы и быстро намотала их на левую руку, вращая при этом истошно
вопившей головой. Третья вцепилась мне в правую, которой я держала палку, --
естественно, я ее тут же выронила. Инстинкт  самосохранения добавил мне сил,
и я, уже ничего  не  соображая, не ощущая  боли и чувствуя, как  внутри меня
сковывает ужасом, стала бить этой головой по стене дома.
     -- Ах ты мразь болотная! Щас, съешь ты меня, подавишься, обжора!
     Вторая голова, которую я держала за волосы, возмутилась:
     --  Милая гейша, оставьте  моего  друга в покое. Вы  уже обеспечили ему
сотрясение мозга, бедняга в отключке, еще немного, и он отдаст концы.
     -- Чего?!  Отпустить,  чтобы он  снова  начал  кусать  мне  руку?  -- Я
продолжала  стучать  об  стенку головой, которая действительно уже  закатила
глаза.
     -- А чего вы хотели? -- удивился "заступник". -- Вторгаетесь среди ночи
в частные владения, шуруете тут что-то явно противозаконное,  а мы, хозяева,
не можем даже вступиться за свои права. Мой собрат только попытался спросить
у того самурая, вашего знакомого, в  чем, собственно, дело, как был  тут  же
рассечен надвое. Где справедливость? -- Голова скорчила страдальческую мину,
демонстрируя  "свою  искреннюю  печаль  по   поводу   людской  жестокости  и
несправедливости" и на тему "куда катится мир".
     Я поневоле потеряла бдительность, слушая этого "борца  за  права", и  в
итоге поплатилась укушенной рукой.
     --  Аи!  --  Злодей  вцепился  зубами  мне  прямо  в  запястье, пытаясь
перегрызть артерии,  но  я вовремя треснула  его  об  стену  хижины.  -- Гад
ползучий!
     Кот, услышав мои крики, прибежал ко  мне, вероятно, чтобы помочь. Очень
трогательно! Добрый котик. Он расширил свои зеленые мерцающие глаза:
     -- Как?!  У тебя всего  трое?!  Мы с Алексом уже  расправились с  пятью
головами. С ними нужно кончать, не дожидаясь рассвета. Этих держи, смотри не
отпускай. Сейчас я позову помощь. Напарник!  Тут  еще  трое.  Давай  быстрей
сюда.
     Услышав  это,  мои  головы хотели  уже  дать  деру  --  даже обморочный
очнулся. Его я тоже  вовремя  успела  схватить  за  волосы. Так что  двоих я
удержала, а  третий,  который  все  кусал мне  ногу  сквозь котоновые джинсы
(которые я тайком оставила под кимоно), все-таки улетел.
     Алекс  появился  весь  грязный,   в   драном   самурайском  костюме,  с
кровоподтеками и синяками на лице.
     --  Что-то ты плохо выглядишь, -- с  искренним удивлением произнесла я.
-- Бледный, небритый... Что это с тобой? Не выспался?
     Командор устало смахнул грязной рукой пот со лба и раздраженно бросил:
     -- На себя  посмотри -- сразу пройдешь по номинации "Ведьма года"! И не
обольщайся, это я о твоей внешности,  а не о способностях.  Давай  кидай эти
головы мне, попробую достать мечом.
     Головы яростно кусались, и я понимала, что прямо тут, у стены, Алекс не
может с  ними покончить, потому что  руки у  меня  тряслись,  и  по гоблинам
трудно было попасть так, чтобы не отрубить мне все пальцы.
     Я отшвырнула (с трудом, надо сказать -- монстрик ко мне явно привязался
и  никак  не  горел  желанием  отпускать!)  первую  голову.  Не  успела  она
сориентироваться в воздухе и, захлопав ушами, спланировать в противоположную
сторону,  как Алекс одним ударом рассек ей черепушку. Вытекла отвратительная
серая жидкость -- меня чуть не стошнило.
     -- Держи вторую! -- замахнулась я.
     -- Стой! -- остановил он меня и зачем-то воткнул меч в землю.
     -- Она же кусается!  -- Мало  того  что злодейка грызла  мне руку, так,
собрав все силы, она взлетела в воздух и пыталась добраться до моего носа.
     -- Я  больше  не  могу  ее держать,  Алекс, -- взмолилась я.  -- Сделай
что-нибудь!
     -- Возьми ее за уши  -- они  этого не любят,  но смотри не выпускай, --
рассеянно  отозвался он, даже не посмотрев в мою сторону. Похоже, ему что-то
никак не удавалось найти за пазухой.
     Кот  куда-то  исчез.  Я  последовала  совету старших  -- и только сжала
пальцами уши гоблина, как он истошно завопил:
     --  Нет!!! Только не уши! Ради всего, что для вас  свято, только не их!
Отпустите мои ушки, лучше вырвите мне все зубы, выбейте глаза, оторвите нос,
но не трогайте уши.
     Я удивилась -- голова же хныкала и умоляла. Вот притворная бестия! И я,
испытывая  изощренное удовольствие, со злорадной улыбкой  еще сильнее  сжала
гоблинские уши. Бедняга чуть не умер. В это время Алекс нашел, что искал, --
оказалось, это шприц. Я недоуменно уставилась на него:
     -- Мы  что, будем делать голове укол от  бешенства? Услышав это, голова
завопила:
     -- Не надо! Я больше не буду, я смирный!
     -- Его это уже  не спасет, -- ответил Алекс, -- а  вот  для  сыворотки,
которая  излечит тебя, нам нужно у каждого  встреченного вида монстров брать
жидкость -- не имеет значения, кровь это, слизь,  желчь или  яд.  Начальство
пообещало давать  нам предельно подходящие  задания, по совету  лаборатории,
разумеется. Так что держи ее крепче.
     Голова  дернулась   в  последней  попытке  вырваться,  я,  удержав  ее,
зажмурилась и отвернулась, а Алекс с холодным спокойствием вытянул шприцем у
вопящей  головы ту самую серую жидкость, которая  у нее, похоже, была вместо
крови, и снова убрал шприц за пазуху.
     --  Ты просто  садист-самоучка!  Разве  нельзя  было  дать голове  хоть
какое-то обезболивающее? Это ведь так негуманно! -- с чувством произнесла я,
мне было очень жаль тихо постанывающую головушку.
     --  А когда ты ее об стенку била, тебе  не пришла в голову идея сначала
надеть на нее каску? -- резонно заметил Алекс. -- Ничего ей  не сделается...
И боли они не чувствуют, а вопят и ругаются только от злости.
     Голова резко  дернулась и вылетела из моих рук, а взлетев метра  на три
над  нами,  так что ни я, ни командор  уже не могли  ее достать, укоризненно
произнесла:
     --  Странный  вы   самурай,  однако...   Вместо  того   чтобы  защищать
исторические ценности Японии, каковыми мы и являемся, вы уничтожаете редкий,
исчезающий вид рокуро-куби! Но вам отольются наши слезы... Предсказываю, что
когда-нибудь эта сумасшедшая гейша так оттреплет вас за уши, что вы света не
взвидите! Хотел бы я тогда послушать и ваши вопли...
     Выдав  эту  тираду  оскорбленным  тоном,  голова  взлетела  еще  выше и
скрылась  в  лесу.  Но  Алекс  все  равно ничего  не  понял,  ведь  медальон
"переводчик" был у  меня. Я  не стала ему переводить,  хотя...  мысль насчет
ушей мне понравилась.
     -- Зря ты ее упустила. Надо было ее сразу прикончить, меньше хлопот, --
посетовал командор. --  Теперь  их  осталось  всего  четыре, и терять  им  в
сущности  нечего.  Это может  удвоить их  силы,  а если они объединятся,  то
запросто  смогут  загрызть  кого-нибудь  из  нас,   если  мы  будем   гулять
поодиночке...
     Тут  он  замолк и  посмотрел на  меня. Мы лихорадочно  пересчитали друг
друга -- похоже, одна и та же мысль пришла к нам одновременно.
     -- Где агент 013? -- Кто это сказал, не помню. Мы ринулись звать котика
-- тишина. Похолодев сердцем, так и не дождавшись ответа, пошли  его искать.
Мы обошли  дом,  все осмотрели.  Нигде никаких следов. В глазах предательски
защипало...
     "Зачем я  ругалась  с  ним, обзывала Мурзиком, -- чуть не плакала я. --
Если  он еще  живой, добрый, милый  толстячок,  я больше  никогда-никогда не
позволю себе  повышать на  него  голос. А какой он храбрый! Ведь несмотря на
небольшой рост, он  так отважно сражался  со злобными головами, а еще до них
скольких монстров одолел! Маленький герой... не доживший до большой победы!"
-- от этих мыслей у меня полились слезы.
     Увидев, что я плачу, Алекс остановился.
     -- Тебе  что,  в глаза голова плюнула? --  тоном, требующим объяснений,
осведомился он. -- У  них слюна ядовитая,  ты знаешь об  этом? Теперь они  у
тебя будут еще долго слезиться.
     -- Нет, я лук чистила.
     Алекса такой ответ вполне устроил. На редкость бесчувственный тип...
     А я  снова  ушла  в  свои  мысли:  "Отважный  усатый  агент, героически
погибший при выполнении сложнейшей операции. Я добьюсь, чтобы тебе поставили
памятник,  сняли документальный  фильм, а детям в  школе непременно в каждом
классе рассказывали бы о твоей короткой, но полной подвигов жизни!"
     -- Черт! Как я сразу не догадался?! Тупой индюк! -- Наш самурай хлопнул
себя по лбу.
     "Интересно,  -- на секунду отвлеклась я, -- а если  бы я сейчас назвала
его   тупым   индюком,   он   бы   согласился?   Вряд  ли...   мужчины   так
непоследовательны".
     -- Ну что?! -- с любопытством хлюпнула я.
     -- Где ему еще быть, как не в доме, там единственное во всем лесу сухое
место, где можно вздремнуть.
     Мы поспешили в жилище Фудзумы, я заскочила впереди Алекса. Так  и есть,
пузан мирно дрых, развалившись на циновке в углу и выводя рулады носом.
     --  Не будем его  тормошить, --  решил  Алекс, застыв на пороге. Но тут
подо мной скрипнула половица, и агент 013 резко поднял голову.
     --  А-а, это вы. Сколько там еще  осталось  до  зари?  Я прикрыл дверь,
поэтому  ушастики  вряд  ли  сюда бы  залетели. Сейчас  они  дунули  в  лес,
подкрепиться личинками и червяками.
     -- До восхода около часа, я думаю, -- ответил Алекс, -- не меньше, судя
по луне.
     К  этому  времени дождь прекратился, тучи рассеялись, и в окошке  можно
было увидеть бледнеющую над лесом луну.
     -- А зачем им есть червяков? -- уточнила я у "воскресшего" профессора.
     -- Потому  что они потратили все время на  нас, если  бы им обломилось,
еды хватило бы на неделю. А так надо набраться сил на решающий бой, ведь они
наверняка с прошлой ночи не ели, -- ответил за кота напарник.
     Я умильно смотрела на Мурзика, радуясь в душе, что он жив. О, каких сил
мне стоило  сдержаться,  чтобы  не задушить  его  от  счастья!  Бедняга,  не
понимая, что это со мной, смутился и отвел взгляд.
     -- Ты взял все, что нужно для сыворотки? -- спросил он у Алекса.
     -- Разумеется,  но  здесь нам  нечего ловить. Пойдемте-ка  проверим, не
вытащили ли они камни? Надо подстраховаться, если хоть один из них уцелеет и
нам  придется провести здесь еще одну ночь, --  от начальства  будет большая
взбучка.
     Мы  втроем  переступили порог и, стараясь ступать очень тихо, завернули
за  угол  дома. И какая же  картина предстала  нашим глазам? Четыре  головы,
фыркая  и  отдуваясь, пытались  зубами  растаскивать  камни,  которыми  была
завалена одна  из  дыр. Я быстро сгоняла за уже испытанной палкой, у  Алекса
при себе был меч, с которым он не расставался.
     Головы,  увидев нас,  злобно зашипели. Еще  бы, такой  завал зубками не
разбирался,   и  наши  маленькие  монстры,   запыхавшись,  просто  пришли  в
неконтролируемую ярость. Они мигом взлетели в воздух и спикировали по две на
нас с Алексом. Кот ничуть не обиделся на невнимание, с места прыгнув вверх и
цапнув самую большую. Спасибо, на меня осталась только одна...
     Далее все  шло, как и в  первой битве. Головы  кусались. Мы отбивались.
Вопли,  визг, вой и  проклятия разносились по всему лесу.  Не буду описывать
подробности, но  дело на сей  раз не обошлось так гладко,  как в  первый, --
одна  из голов  все-таки прокусила  мне палец  до крови! Я дико завизжала от
возмущения -- она тут же подавилась.
     Ничего, пальчик я потом перевязала,  а "кусака" сам был не рад -- начал
отплевываться и ворчать,  что  у  меня  кровь  слишком соленая.  Я  чуть  не
задохнулась  от  оскорбления:  какая-то   паршивая  летающая  голова   будет
дегустировать  мою  кровь  да  еще  высказывать  недовольство  ее  вкусовыми
качествами?!  Но  тут первые рассветные краски легли на верхушки деревьев, и
все  три  головы (одну  командор  все-таки замочил!)  мигом  оставили  нас в
покое... Они засуетились, заскулили и в последней попытке стали лбами биться
о  камни, пытаясь  проникнуть в подвал  и соединиться с  телами. Один  пень,
ничего  у  них не  вышло  --  камни были  слишком  тяжелые.  Наблюдая  за их
бесплодными усилиями, я вдруг устало подумала: "Целую  ночь мы отбивались от
летающих голов. Сейчас  их  осталось три,  и все находятся  перед  нами. Они
действительно летают, махая ушами,  питаются  человеческим мясом и под  утро
соединяются с телами. Они существуют! Неужели это возможно? Может, я сошла с
ума?  А может,  тут все сумасшедшие...  Похоже, я  еще не скоро избавлюсь от
всех этих сомнений. Да  и надо  ли, кстати? Ведь,  в  сущности,  очень  даже
захватывающе..."
     Головы двигались  все медленней, в конце концов они упали на землю, и я
увидела, как под еще  бледными солнечными лучами сморщивается кожа у  них на
лицах. Еще  пара минут, и бедняги  закончили  свое существование.  Я подняла
глаза на тяжело дышащего рядом командора:
     -- Ну что теперь?
     -- Домой. В смысле на Базу, до дома тебе, пожалуй, еще далековато... --
ответил он.
     Наконец-то  можно  будет  выспаться... и  вымыться.  О!  Только  сейчас
(грязная,  потная,  вымотанная, покусанная,  усталая как собака) я поняла --
горек хлеб спецагентов. Конец операции! Я медленно  уселась прямо в грязь --
прощай, шелковое кимоно... Лимонно-розовое  солнце залило целительным светом
скромных   героев  острова   Хоккайдо.  В  сердце   начинала  прокрадываться
заслуженная гордость...
     И  тут далеко у кромки  леса  пронеслось нечто очень похожее  на  наших
рокуро-гоблинов.  Пронеслось и тут  же  скрылось за  холмом. У меня  челюсть
откинулась, мне померещилось, что эта голова мне подмигнула.
     --  Что  ты  там  увидела?  -- тихо опустившись  рядом, поинтересовался
Алекс.
     Я  улыбнулась,  попытавшись  скрыть  волнение, и сказала непринужденным
тоном:
     -- Ничего, совсем ничего. А с чего ты взял?
     -- Да так, показалось.
     --  Если откровенно, то..  --  Я  запнулась, еще  один  день  в  погоне
залетающими головами -- и я разревусь, как первоклассница. Выходит, все зря?
     -- Я понял, -- ободряюще улыбнулся командор, и  я вновь  утонула в  его
теплых  глазах. -- Это дневные рокуро-куби. У  нас на них контракта не было.
Мы своих гоблинов сделали честно, а эти уже задача Стива. Он получал задание
сразу  после  меня,  не  будем портить  ему  охоту... и прими поздравления с
боевым крещением.
     В этот  момент я была  почти готова расцеловать его! Но он  встал и, не
обращая на меня ровно никакого внимания, стал  паковать вещи. Когда-нибудь я