ма. Первое можно смело отбросить, серьђзной выпивки не
было уже больше месяца, пара бутылок пива - не в счђт. Предполагать худшее
не хочется, но надо смело смотреть фактам в лицо. Если волчица
разговаривает, значит, у меня не все дома...

- Все, - с дрожью в голосе, запротестовала страшная зверюга, доверчиво
лизнув меня в щђку, - все дома, Серђженька, не волнуйся! И я, и Фрейя, и
ты... Всђ будет хорошо, милый... Я спасу тебя.

- Не утруждайтесь, я и сам себя спасу. Мне приходилось читать кое-какие
романы типа "Палаты номер шесть". Главное в этой ситуации - не спорить с
собственными бреднями, и тогда они постепенно растают сами... Вы -
говорящая волчица! Очень интересная вариация... Замечательно, вот и
побеседуем.

- Я - твоя жена!!!

- С чего бы это?! - даже обиделся я.

- Не помнит... - Жђлтые глаза с ужасом повернулись к старику, словно ища у
него поддержки и сострадания. Дед развђл руками, выдав самое
многозначительное из всех своих "Кхм... хр-р-р... упс!"

- Не помню! - Мельком глянув на правую руку, я отметил отсутствие
обручального кольца на безымянном пальце. - Начнђм с того, что я вообще не
женат. А если бы и был, так не на животном же! Я, знаете ли, подобными
извращениями никогда не увлекался...

- Серђжка, не буди во мне зверя! Или ты сию же минуту меня вспомнишь, или я
тебя... съем! А сама буду счастливо доживать свой век весђлой вдовой.

Тут было над чем призадуматься. В грот уже набилось большое количество
полупрозрачных теней. Старик, судя по всему перевозчик, отвязывал от серого
валуна допотопную лодку, а серая волчица грозно стояла передо мной в
ожидании окончательного ответа. Нет, я отдавал себе отчђт, что в чђм-то она
права... Голова снова начала болеть, и память совершенно отказывалась
воспроизводить хоть какие-то осколки воспоминаний. Может, я и вправду
чего-нибудь подзабыл? Но ведь не жену-волчицу... Такое, простите за
грубость, не забывается!

Поберегись, Сергиус Гнидас, хранимый
богами поэт сладкогласий!
Ибо свершилось прозренье твођ, и летит
в небесах белопенных
Дева, подобная дочери гарпий, что
крыльями медными машут.
Лик же прекрасный еђ я не сравнил бы...

- Ой, мама! Мне-то за что?!

Похоже, дело запутывалось окончательно... Оказывается, не только я, но и
весь мир вокруг сошђл с ума! С чем себя и поздравляю...

* * *

Прямо под каменным сводом потолка мелькнула гибкая девичья фигурка, звонкий
крик эхом разнђсся по подземелью:

- Я - Сейлор Мун! Борец за Добро и Справедливость!

Кажется, я это уже слышал?! Но где? Боже мой, что же это было... Совсем
юная девочка, акселератка лет пятнадцати-шестнадцати, в бело-синей
матроске, красных ботфортах, с короной ухоженных золотистых волос. Она
свободно парила над нашими головами, нимало не смущаясь, что коротенькая
юбочка не скрывает буквально... Короче, там было на что посмотреть! Фигурка
у златовласки впечатляла отроческой гармоничностью форм. Впрочем, действия
девицы напрочь подавляли любые импульсы на тему "подойти, познакомиться
поближе". Обозревая нас сверху гневными голубыми глазищами, она громогласно
оповестила, что явилась сюда по делу - творить справедливость во имя Луны!
А начала с того, что перевернула лодку, свалила старика ударом каблучка в
висок и мигом разогнала все тени. Я так и не понял, какой Луне и с какого
рожна это было надо?! Серая волчица, набивавшаяся мне в жђны, попыталась в
вертикальном прыжке поймать блондинку за юбочку, но только напрасно
клацнула зубами. То ли прыжок недостаточно высокий, то ли юбка чересчур
короткая... Девочка театрально расхохоталась и скрылась в тумане, висящем
над чђрной рекой.

- Банни, стой! Вернись сейчас же! Я - твоя старшая сестра, и я говорю: -
верни-и-и-сь!!! Или я... я тебе... тебя!

Ага, ждите... Волчица в ярости укусила собственный хвост и повернулась к
выходу из пещеры. Навстречу, прихрамывая, брђл очень одинокий кентавр с
самым печальным лицом. Его облик вызвал у меня некие смутные ассоциации,
возможно, я видел похожего актђра в кино. Но вот в каком конкретно фильме -
не вспомню, хоть убейте!

Скорбно стою пред тобою, почти
не дыша, головою склоняясь смиренно,
Именем Зевса и Геры, супруги
его благонравной, тихо прощенья прошу.
Я ведь не верил тебе, когда ты говорил
терпеливо о всяческих бедах,
В Тартар спешащих, подобно лукавейшим
змеям... Ныне узрел
И узрел всђ своими глазами... О, ужас!
И кто бы подумал, однако...

- Это вы мне? - не сразу догадался я. Кентавр тягостно вздохнул, кивнул и
продолжил:

Там, за скалою гранитно-могучей,
и вправду козу я увидел.
Жадно она, молодая, зелђную травку
щипала, и вид еђ был
Словно бальзам для иссякшего сердца,
сладостной негой
И пенным желаньем его наполняя!
Я же мгновенно
Беглянку настиг и в объятиях сжал
благодарных безмерно,
Но Афродитой клянусь, что милашке
то было приятно!
Нежно она мне намекала, этим согласье
свођ выражая,
Увы... в то мгновенье, когда я ловко
еђ развернул и почти...
В общем, сразу рухнуло с неба исчадье
бесстыжих титанов,
Рђвом весь дол огласив: "Я - Сейлор Мун!
И творить не позволю Насилье!"
Далее вот, посмотри, что она
натворила...

Несчастный продемонстрировал левую переднюю ногу, перевязанную пђстрой
тряпкой, огромную шишку на лбу и щедро повыщипаный хвост. Я счђл долгом
вежливости проявить чисто мужское сочувствие:

- М-да-е, очень печально. Быть может вам следует обратиться в милицию? К
врачу тоже зайдите обязательно. Лучше к ветеринару...

- Странный совет ты дађшь, о певец, скудоумием бодрый, - начал было
кентавр, но волчица зачем-то влезла в разговор:

- Не обращай внимания, Кентаврас, он ничего не помнит. Ни тебя, ни меня, ни
даже себя самого... Лучше подойди сюда и помоги Харону вытянуть лодку, нам
надо договориться...

Кажется, эти двое знали друг друга. Ну что ж, это их сугубо личное дело и
меня ни капли не касается. Пока все, включая оправившегося старца, были
заняты обсуждением насущных проблем, я опустился на камушек в угонке и
предался невесђлым размышлениям.

Как ни парадоксально, серая хищница била меня железной логикой... Да, я не
помню ни еђ, ни человека-лошадь, но ведь и о самом себе я тоже ничего
толкового сообщить не могу! Так, обрывочные воспоминания, непонятные, но
знакомые слова, названия улиц... А кстати, что такое "улица"? Не помню...
Полная амнезия! Плохо. Как же теперь жить, а? Пока эта задача ещђ не встала
передо мной в полный рост, зато к явной потере памяти добавились ещђ и две
полнометражные галлюцинации. Одна в белом, с крылышками и нимбом над
головой, другая в чђрном, тоже с крылышками, но вместо нимба - маленькие
рожки. Впрочем, что их объединяло, так это полные сострадания взгляды,
направленные в мою сторону.

- Сергей Александрович, скажите мне ради всего святого, вы и нас не
помните? - начал белый.

- Завянь, Циля... Видел же, как хозяина по кумполу веслом треснули, чего
ради раны бередить?! Спасать его надо!

- Обратиться к официальной медицине?

- А она хоть кому-нибудь помогала?! - вопросом на вопрос парировал чђрный.
- Вон, у лодочника второе весло осталось, если возьмђмся вдвођм, да с
размаху, то у Сергуньки появится шанс...

- Никакого шанса! Если "вдвођм и с размаху", то шансов у него нет, и ты,
нечистый дух, это прекрасно понимаешь!

- Циля, Циля, да ты чего?! Осади... я ж добра ему хочу...

- Тогда... не заводи меня! И помни, что слухи об ангельском терпении сильно
преувеличены.

Я в их разговор не вмешивался. Не хватало ещђ, кроме потери памяти,
окончательно сойти с ума и беседовать с собственными "глюками". Вполне
достаточно того, что я вообще их слушаю...

Между тем кентавр, волчица и старик, видимо, пришли к определђнной
договорђнности. Лодку кое-как выволокли на берег, перевернули и готовили к
спуску на воду.

- Любимый, собирайся, нам пора!

- Никуда я с вами не поеду.

- Любимы-ы-й... Волчица ласково повысила тон и слегка поскрежетала клыками.
- Нам действительно пора. Я отдаю себе отчђт в том, что с тобой произошло,
но! Тем не менее это пока твои личные проблемы, а вот если мы не остановим
Банни, то проблемы будут уже у всех... И поверь мне, ТАКИЕ, что твои
забудутся сразу!

- Ничего не знаю! - с опрометчивой самоуверенностью упђрся я. - Пока мне
детально не разъяснят, что почђм, ни за какие коврижки с места не двинусь.
Кто такая эта ваша Банни? Чего ради я должен еђ останавливать? И почему
этот кентавр всђ время мне на коленки смотрит?

- Кентаврас? Ладно, я с ним разберусь, милый...

- А вас я вообще знать не знаю! Что за провокационные разговорчики о наших
якобы супружеских отношениях?! Да я и в мыслях не страдал зоофилией, а вы
тут...

- Хам! Подлец!! Мерзавец!!! - После третьего эпитета у неђ в глазах
блеснули слезы, жемчужинками стекая на пушистую грудь. Я сидел ни жив ни
мђртв...

О пышнохвостая нимфа Наталья,
ярок твой гнев и твой суд скоротечен!
Но поспеши приподнять дорогого супруга,
лодка готова к отплытью.
Пусть он нахал и безбожник, и быдло,
и варвар, но время отчалить...

- В последний раз спрашиваю, ты идешь? - сквозь зубы кинула волчица.

Я отрицательно покачал головой. После всего произошедшего... Нет уважаемые,
я отнюдь не испытываю склонности к суициду

- Кентаврас, забирай его!

Я сопротивлялся, честно, но...

Если вы думаете, что я тихо лежал себе в лодке, связанный по рукам и ногам,
дурак дураком, ничего не предпринимая, то вы глубоко ошибаетесь, Я -
мыслил! Хотя, если уж со всем честно, это единственное, что я мог себе
позволить в сложившейся ситуации. И мысли мои были разными... Начнђм с
того, что кое-что полезное я для себя всђ-таки уяснил. Сергей
Александрович, Сергиус Гнидас, Сереженька и Сергунька - всђ это, видимо, я!
Раз так считает большинство, к их мнению имеет смысл прислушаться. И еще,
судя по всему, мы направлялись в некий Тартар. Возможно, это город, курорт,
название микрорайона или торгово-посреднической фирмы. Мне уже приходилось
с ним сталкиваться, уж больно знакомо звучит, но где? Но меткому выражению
одного английского писателя (вот видите, что-то я ещђ помню!), нас было
"трое в лодке, не считая собаки". Ну, в данном случае волчицы, какая
разница... Галлюцинации больше не появлялись, и это огорчало. С ними было
бы веселей, так как по причине поломки одного весла мы двигались с
черепашьей скоростью. Откуда-то издалека, наверное с другого берега,
донеслось гулкое эхо взрыва.

- Не успеем... - нервно заскулила волчица, расталкивая безропотные тени и
прыгая поближе ко мне. - Серђжка, милый, мы не успеваем, Она же там камня
на камне не оставит! А что будет, когда вернђтся Аид?! Он убьђт еђ!

- Убьђт? В смысле, лишит жизни ту симпатичную девочку в мини-юбке? -
прозорливо догадался я, а волчица сурово нахмурила брови:

- Угу, вижу, мини-юбку ты заметил... Что ещђ тебе у неђ понравилось?
Говори, говори... и смотри мне прямо в глаза, изменщик коварный!

Я, по простоте душевной, уж было пустился перечислять, но в этот момент
лодка окончательно встала, что, собственно, и спасло мођ положение. Ведь
страшно подумать, что эта ревнивица могла сделать с моим ухом (даже с
обоими ушами!), не прикрой я вовремя рот. А причина остановки оказалась
проста до банальности - перевозчик всего лишь выбился из сил. Его молено
понять: во-первых, лодка явно перегружена (два человека, волчица да плюс
ещђ кентавр! Тени не считаются, они бесплотные). Во-вторых, у старика
осталось только одно весло (причђм каменное, а это, знаете ли, вес). Где
пожилой растяпа расколотил второе, мне не было известно, хотя по обрывкам
разговоров становилось ясно, что я и к этому как-то причастен.
Посовещавшись, вся троица встала передо мной в немом ожидании. По лицам
видно, что-то хотят, а что именно хотят - непонятно.

- Серђженька, - наконец решилась волчица, - ты прости меня, пожалуйста,
если я тебе немножечко нагрубила. У меня сегодня день тяжђлый, но ты ведь
знаешь, как я тебя люблю... Будь умничкой, помоги нам, а?

- Право, не знаю... У меня уже были утверждены определђнные планы на
сегодня. Разве что удастся случайно выкроить какое-то окно... Ну-с, дамы и
господа, чем могу быть полезен? - Ох и трудно сохранять величественный вид
в связанном состоянии, с затђкшей спиной и чешущейся поясницей.

- Любимый, я знала! Я им всем говорила, какой ты у меня замечательный!

- Нет, нет, нет... не надо меня лизать!

- Ай, не будь букой! Здесь все свои, поймут...

- Всђ равно... фу! У меня шерстинка прилипла к носу... щас... чи-х-ну...

Мне хором пожелали быть здоровым. Все, кроме старика, разумеется... От
него, по-моему, никто даже слова вразумительного не слыхал, одни "гмыканья"
с потугами на значимость и философичность. Отчихавшись, я повторил свой
вопрос.

- Милый, прочти стихотворение! - страстно попросила волчица, а кентавр
подбадривающе кивнул. Что ж, если это всђ, что им от меня надо, так почему
бы и нет?

Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний, первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет...

- Нет! Серђжка, ты издеваешься!

- Хм... ладно, могу другое. Я думал, любое сойдђт... Хотите, Бродского
почитаю? Сейчас, минуточку... ага!

Нынче ветрено и волны, с перехлђстом,
Скоро осень, всђ изменится в округе...

- Не-е-е-т! - уже в полный голос взревела недовольная хищница. - Не надо
Бродского, здесь это не поможет. Прочти что-нибудь свођ.

- Свођ?! - ужаснулся я.

- Конечно. Свођ! Любимый, вспомни, твои стихи всегда срабатывали, как самая
мощная магия.

- Но... я не могу... Как это - свођ? Откуда... я же не... не поэт же?!

- Сергиус Гнидас, не должно певцу, утерявшему лиру, так отступать... - И
подлый кентавр выудил откуда-то из-за спины рогульку с натянутыми струнами.
А ведь я определђнно видел нечто подобное, но когда и где?! Не помню...

Вот, забирай! Инструмент твой в порядке
полнейшем, и громко
Песнь нам исполни, такую, чтоб вспенились
волны! Сам Посейдон
Благосклонен к Орфею и слуг его верных
держать не посмеет на месте.
Пой же, герой! Раз супруга и публика
просят, пой благозвучно, и, может,
Муза тебе поменяет прозвание, ибо
с именем гнусным певцом быть
Достойным непросто...

- Да не умею я петь! И стихи сочинять тоже не умею! - неуверенно возмутился
я. Волчица и кентавр обменялись подозрительными взглядами, словно врачи в
психбольнице.

- Серђженька, бедный мой. - Волчий язык нежно-нежно лизнул меня в нос. - Я
так надеялась... Не обижайся на нас. К тебе вернђтся память, и ты всђ-всђ
вспомнишь. Что я твоя жена, что нам надо спасти Банни и что ты - поэт.
Самый-самый!

Она лизнула меня ещђ раз и отвернулась, пряча слезы. Я тоже опустил голову,
стараясь не смотреть в еђ сторону. На этот раз со мной обращались вежливо,
хоть и не развязали, но просили и уговаривали, а я не смог им помочь...
неудобно. Стихи, видите ли, их не устраивают... А я виноват, что у меня
память дырявая, как решето?! Что помню, то и читаю. Свои почитать...
певец... поэт... самый-самый... Особенно обидным было то, что я
действительно ощущал нечто... вроде зуда на языке. Какие-то очень далђкие
образы, рифмы, строфы бились в поисках свободы. К тому же это было очень
похоже на стихи. Не знаю чьи, не знаю откуда, ничего не знаю, но они
требовали выхода...

Вкус медной денежки во рту под языком...
Харон весло обмакивает в Лету.
Я сам с собой сегодня не знаком
И в каждой песне путаю куплеты.
Мороз, мороз!
Ты не морозь меня.
Чего стараться? Ни жены, ни дома...
Никто не ждђт, а белого коня
И след простыл...
Ночная глаукома
Навеки ограничивает взор
Одним пятном безлико-грязной формы.
Лишь зодиак чеканит свой узор,
И парки судьбы расшивают в нормы.
Нормально...
Отдышавшись до петли,
Простить, смешав, потери и утраты,
Всеядности кладбищенской земли
Пожертвовав тупой удар лопаты.
За все мои высокие грехи
Мне денег в рот
Досыпят сами боги,
Чтоб я молчал и не читал стихи,
Мешая перевозчику в дороге...

Лодка двинулась с первой же фразы. Мы летели поперђк чђрной реки, сквозь
плотный туман, со скоростью ракетоносного крейсера. Старый перевозчик
отложил весло, судорожно вцепившись в борта. Кентавр присел на задние ноги
и недоуменно вертел головой, пытаясь осознать происходящее. А серая волчица
стояла ровненько, как скульптура, и буквально не сводила с меня
восхищђнно-влюблђнного взгляда. Это было так... приятно?! Неприятности
начались, когда прозвучала последняя строка, и я почувствовал, что
задыхаюсь... Мой рот оказался под завязку набит тђплыми металлическими
кружочками, и если бы лодка резко не врезалась в берег... Подавился бы как
минимум! Я же был связан и ничем не мог себе помочь, не мог даже позвать на
помощь. От толчка я кубарем свалился с приступочки и здорово треснулся лбом
о днище. Это меня спасло,. Я выплюнул на дно лодки столько золотых,
серебряных и медных монет, сколько ни за что не поместилось бы у меня в
обеих ладонях.

- Я всђ-таки думаю, что это был хороший поступок. Хотя, конечно, хозяин
использовал колдовство, но исключительно в благих целях... К тому же по
принуждению...

- Ша, Циля! У меня нету резона с тобой спорить... Лучше подвинься и дай мне
во-он ту монетку. Ой-ђ! Серебряный раритет с совой богини Афины! Братан, ты
знаешь, сколько дают за такую малышку на аукционе Сотби?

* * *

Река называлась Ахеронт, старик-перевозчик именовался Хароном, волчицу
звали Наташей, а нашего четвероногого друга Кентаврасом. Правда, мои
постоянные галлюцинации почему-то называли его то Кентом, то Савраской. К
самим "шизоидным видениям" я тоже быстро привык: тот, что в белом, - это
Циля, а чђрный, соответственно, Фармазон. Кроме меня, их никто не видит и
не слышит, что, в сущности, абсолютно логично. С чего бы это моим личным
галлюцинациям бросаться в глаза окружающим? И о цели путешествия мне также
немного рассказали: мы ловим Банни! В смысле, ту девочку в юбочке,
называющую себя Сейлор Мун. А поймать еђ необходимо, потому что она в
болезненном самомнении решила полностью уничтожить всђ зло на земле. Идея в
целом неплохая, но очень уж романтическая... Так вот, для начала эта
героиня вознамерилась покончить с демонами, у неђ с ними какие-то личные
счђты. Что и привело еђ в Тартар, где Банни ударило в голову освободить
всех страждущих и так наказать мучителей, чтоб впредь неповадно было.
Упускалась одна маленькая, но существенная деталь - в царстве Аида демонов
не было! То есть в те наивные времена их ещђ просто не придумали. Там, как
мне объяснили, был бог смерти Танат, бог сна Гипнос, трђхголовый
собакообразный монстр Цербер, ну и сам вершитель высшего суда, старший брат
Зевса, некто Аид. Впрочем, приговор он выносил не единолично, а
коллегиально, учитывая каждый раз мнение и других представителей
официальной власти Олимпа. Так что попытки голубоглазой воительницы в
матроске творить здесь собственную справедливость выглядели несколько
навязчивыми и никому особенно не нужными. Хуже того, это могло бесповоротно
разрушить естественный баланс Света и Тьмы, успешно устоявшийся в мире и
пока не дававший сбоев. Примерно такую версию событий, ну, может быть, и не
в столь академической последовательности, вдалбливали мне Наташа и
Кентаврас по дороге к чертогам Аида. Они почти убедили меня, что я поэт, а
значит, единственный человек, способный остановить опасные фантазии
героической девчонки... Сильно подозреваю, что у волчицы в этом деле были
свои, тайные корысти, а вот кентавр оказался совсем уж простодушным малым.
Похоже, ему здорово не повезло в личной жизни, и он активно пытался
навязать свою любовь всем подряд, включая старого Харона. Впрочем, тот,
быстро выгрузив наш отряд на берег и что-то прогмыкав на прощание,
торопливо отчалил. Полагаю, он неплохо зарабатывал на этом деле, каждая
перевезђнная тень давала ему монетку, а я так вообще выплатил
неразговорчивому пенсионеру его индексированную зарплату за пятьсот лет
вперђд...

- Эй, пришибленный, о чђм задумался? - Пользуясь тем, что волчица и кентавр
ушли вперђд, перед моим носом завис порхающий Фармазон.

- Абсолютно ни о чђм, - шђпотом