оты. Банни, Банни и ещђ раз Банни!

- Э... Кентаврас, да? Прошу ещђ раз извинить меня за некоторую
рассеянность, присущую, впрочем, всем поэтам. Я был искренне рад с вами
познакомиться! Будь у нас побольше свободного времени, мы бы славно
пообсуждали не одну тысячу разных тем. Увы! Совершенно неотложные дела
заставляют меня проститься с вами раньше срока. Гелиос в зените, кони
бегут, как вы справедливо изволили заметить... Мне пора. До свидания.

Что я услышал, рази меня
в хвост пышнобђдрая дева Диана?

Кентавр вытаращился на меня так, что синие глаза сменили цвет на
мутно-бирюзовый с прожилками.

Я раскрываю здесь душу и сердце
и жажду участия, он же
Ныне спешит, Лаэртит Хитромудрый!
Ужели речи мои
Так и канули в Лету?! Ты же - внимал!
Ты молчал в упоенье
И слушал! Даже кивал пару раз, я могу
ошибиться лишь в цифрах...

- M-м... спокойствие! Кажется, я действительно что-то упустил. Я могу
попросить пару минут на освежение памяти? Тяжђлый день, знаете ли... - По
раздутым ноздрям человека-лошади и нервным судорогам, пробегающим под
шелковистой кожей, становилось ясно: я прослушал что-то невероятно важное!
Этот ходячий миф в большом гневе, и если его эмоции возьмут верх... он из
меня антрекот сделает. Даже убежать не удастся - догонит! Я на своих двоих,
он на четырђх свободно догонит уже на второй минуте... А что делать, что
делать? И где только нелђгкая носит моих верных соучастников! Фармазон, как
всегда, появился первым. Уменьшившись до размеров Дюймовочки, нечистый дух
рухнул на колени и, почти дословно цитируя гоголевского кузнеца Вакулу,
жалобно запищал:

- Не гневись, батько, не гневись! Вот тебе нагайка, бей, сколько душа
пожелает, а только не гневись!

- Фармазон, выручайте! Что он мне там наговорил? - едва сдерживая смех,
просемафорил я.

Мой потешный чђрт разом вытянулся во фрунт, молодцевато щђлкнул каблуками и
чисто вахмистровским басом проорал:

- Осмелюсь доложить, вашевысокобродь, что они, извиняюсь, любви хочут! Их
превосходительство дюже истосковались, в одиночестве по пастбищам травку
чавкая. Зараз им всђ едино, что кобылка чалая, что человек крещђный! Прости
господи...

- А?.. - Оглянувшись, я отметил оч-чень высокую степень "вдохновения"
поэтичного кентавра. - Я... я на...надеюсь, ничего такого ему не пообещал?!
Я ведь не...

- Про это лучше у Цили спросить, у него больше опыта, - подмигнув, вставил
тђмный дух, но из ниоткуда появилась сияющая рука, и Фармазон огрђб звонкий
подзатыльник. В то же мгновение Анцифер материализовался полностью, как ни
в чђм не бывало обратившись ко мне:

- Не волнуйтесь, Серђженька, этот рогатый врун вас просто запугивает! Не
поддавайтесь на дешђвую провокацию, я всђ улажу...

- Но... он же... сами посмотрите, - неуверенно предложил я. Кентаврас
по-прежнему стоял в самой выжидательной позе, не сводя с меня вожделенного
взгляда.

- Бытовые мелочи! - хладнокровно отмахнулся белый ангел. - Слушайтесь меня,
нам в свођ время неплохо читали психологию. Этот индивидуум сейчас больше
животное, чем человек. Им управляют неконтролируемые физические импульсы и
бушующие гормоны, но если вы сумеете пробудить в нђм любопытство... О, это
слишком человеческое качество! Поверьте, он пойдђт за вами, как на
верђвочке...

- Нужен он мне... на верђвочке! А сейчас-то что мне для него сделать?

Фармазон открыл было рот, но тут же получил ещђ один подзатыльник и
сумрачно заткнулся.

- Ничего особенного делать не надо. Просто встаньте и идите себе по своим
делам. Не отвечайте на его вопросы, вообще не обращайте внимания. Уверяю
вас, этот мужлан сдастся первым...

В сущности, почему бы и нет? Терять-то особо нечего, а в некоторых вопросах
у Анцифера действительно больше опыта, тут Фармазон прав. Что ж, будь
по-вашему... Я сощурился и послал кентавру самый кокетливый взгляд, на
который только был способен. У бедолаги подкосились колени... Потом я
просто отвернулся, сделал ручкой и направился в сторону Тартара вихляющейся
походкой. Близнецы сначала семенили на шаг впереди, но, опасаясь моих
сандалий, быстро перекочевали мне на плечи. Анцифер - на правое, Фармазон -
на левое. Дробь копыт за спиной я услыхал не скоро, - видимо, мођ
многозначительно-специфическое поведение произвело на кентавра аховое
впечатление. Хотя я, между прочим, шђл не торопясь и специально
прислушиваться к чему-либо абсолютно не собирался. Даже когда разгорячђнное
дыхание подскакавшего "мифа" обожгло мне затылок, я удержал себя в руках,
сумев не обернуться. Недоумевающий человек-конь трусил за мной след в след
минут пять, потом не выдержал и начал бегать вокруг разными аллюрами, явно
стараясь "привлечь внимание". Действительно, крайне импульсивная натура!
Анцифер прав, управлять такими типами вполне возможно, главное - правильно
вести свою линию и не переиграть...

- Эге-ге-гей! Ахойе! Муж благородный,
спешащий вперђд
С тайно намеченной целью, шагающий
бодро и страстно...
Остановись! Посейдоном - земли
колебателем ныне тебя заклинаю!

- Заколебал... Не останавливайся, Серђга, пусть Савраска ещђ побегает.

- Как ты его назвал? - тут же заинтересовался ангел с правого плеча.

- Кентаврас - слишком длинно, - небрежно отмахнувшись пояснил чђрт. - В
сокращении получится либо Кент, либо Савраска. Я лично предпочитаю
Савраску! Уж очень трогательно этот пони вокруг хозяина вальсирует, прям
как балерина на манеже...

Я улыбнулся и прибавил шаг. Путь до Царства Мђртвых оказался неблизким;
хотя сандалии были вполне удобоносимы, ноги всђ равно начали уставать.

Что же скажу я тебе, быстробегущему
страннику с лирой,
Под мышкой беззвучно молчащей?
Прежде гораздо приличнее
Вђл ты себя, несомненно... Сердце мођ
поражая рассудком и ликом,
Так же учђностью внешней, а ныне
увы мне!

- Нет, Савраска - это как-то уничижительно! Серђженька, я настоятельно
рекомендую называть его Кентом. Тоже, конечно, имечко, несколько
напоминающее рекламу табачных изделий, но выбирая из двух зол... А
Кентаврас действительно слишком длинно.

- Да-а, сокращения, между прочим, великая вещь! Коммунисты это понимали и
недаром сокращали всђ подряд. Вот Сергунька, например, был бы - САГ! Мощно,
звучно, сурово! Я - ФАРМ! Тоже звучит... Наш нимбоватый умник - АНЦ! Хотя
нет... какое-то муравьиное прозвище... Пусть себе останется прежним Цилей.
Тихо, уютно, по-домашнему, без церемоний...

Следуя за вереницей теней, мы постепенно начали спускаться в неглубокую
лощину. Там красная скала открывала в свођм основании ряд чђрных пещер.
Наверняка вход находился в одной из них... Кентавр продолжал напряжђнно
суетиться рядом, из последних сил взывая к моему состраданию:

Остановись! Умоляю, колени склонив
раболепственно, ибо
Жить не смогу, твоего не услышав ответа.
Раз уж и боги тебя
Не пугают, певец с мужеством львиным,
а также упрямством,
Коему только с ослиным сравненье
найдђтся... Именем громким
Твоим заклинаю: остановись, Сергиус
Гнидас! Смиренно
Алкаю ответа в пустыне...

Я чуть не споткнулся! Как он меня назвал?

- Как он тебя назвал?! - Два маленьких грозных истребителя вертикального
взлђта, белый и чђрный, взмыли с моих плеч в возмущђнном единодушии.
Та-а-к... кому-то сейчас крупно не поздоровится...

* * *

Анцифер и Фармазон - мои личные духи и для окружающих, как правило,
невидимы. Зато вполне... ощутимы! Классическая голова Кен-тавраса
недоумђнно дђрнулась из стороны в сторону, от пощђчины справа и от оплеухи
слева. В глубоко-синих глазах обиженно сверкнула влага.

- Прекратить самосуд! - как можно суровее попросил я. Ангел повиновался
безропотно, а нечистый дух ещђ покочевряжился, изображая тяжђлую внутреннюю
борьбу с переполняющим его праведным негодованием.

- Послушайте, дорогой Кентаврас, - угрожающе-дружелюбным тоном начал я. -
Возможно, мне показалось... Возможно, у меня слуховые галлюцинации...
Возможно, я не там расставил смысловые акценты, но вы вроде бы только что
обозвали меня "серой гнидой"?!

- Истинно так! - честно подтвердил злосчастный, собственноручно подписывая
себе смертный приговор.

Как же иначе сказать мог бы язык
непослушный,
Если ты сам имя чудное назвал,
на себя же кивая? Но, впрочем,
Часто певцы, дар от Орфея успешно
приемля, с тем же талантом
Себе имена раздают, и такие порою...
Волосы дыбом!

- Сергей Гнедин, а не Серая Гнида! - взвизгнул я, по-детски топая ногами.

Кентавр прислушался, с чисто лошадиной грацией поводя ушами, и радостно
заявил:

Вот же опять ты вдохновенно и ярко
"Сергиус Гнидас" сказал...
Что ж я, глухой и не слышу? Муза
какая тебя нарекла столь отвратно?
Но не волнуйся зазря, я же с первого раза
имя запомнил твођ И уже не забуду...

Я в бессильной ярости заскрипел зубами.

- Серђга, давай ему по сопатке накостыляем! - взвился обнадђженный
Фармазон.

- Ни за что! Кент лишь ошибается в произношении, что вполне извинительно и
никак не может служить доказательством злого умысла. Русские имена очень
трудны в переводе на древнегреческий, а рукоприкладство всђ равно не метод!
Всегда можно договориться... Так что отойди, а не то в глаз получишь! -
вступился покрасневший ангел.

Похоже, опять назревала драка, но я спешил вперђд, и никакие разборки не
входили в мои планы. Чтобы не искушать судьбу, стоило ещђ раз попытаться
найти разумный компромисс. Для начала заткнуть дебоширов... Это легко, я
просто поймал обоих за шкирку и сунул себе за пазуху, в складки туники.
После чего вежливо обратился к Кентаврасу:

- Давайте поговорим напрямик. Так сказать, как мужчина с мужчиной! Без
всяких гекзаметров, предельно коротко, на уровне "да" и "нет".

- Как в Лаконии? - ужаснулся кентавр.

- Именно! - непреклонно подтвердил я. - А теперь ясно, внятно и по существу
- чего вы от меня хотите?

- Любви.

- Чего-о-о?!

- Любви... - застенчиво признался породистый нахал. - Любви твоей хочу и
ласк телесных, лобзанья губ и единенья тел.

- Ничем не могу помочь! - жђстко отрубил я, когда наконец отдышался и
мысленно призвал все громы Олимпа на голову извращенца. - Ваших внезапно
вспыхнувших чувств никак не разделяю, поскольку давно женат и даже имею
малолетнюю дочь.

- Я буду любить вас всех!

- В каком смысле?

Любить тебя, любить твою жену,
и дочь твою любить я стану!
Уверен, что столь многомудрый муж
взял в жђны не последнюю корову...
Наверняка она высокогруда и крутобђдра,
словно ваза с Крита,
А дочь от матери отстанет ненадолго,
едва лишь минет ей...

- Не надо, понял!!! - Последние слова у него вырвались, когда я молча
поднял ближайший булыжник, услужливо подсунутый Фармазоном. Видимо, у меня
было очень выразительное лицо... Кентаврас опечаленно вздохнул и повесил
нос:

Девы летят от меня резвокопытным
кобылам подобно...
Запах им мой ноздри калечит, бесспорно...
Нимфы бегут,
В воды ныряют нерейды, разве козу
где поймаю, но редко...
Ныне стада пастухами и лютыми псами
хранимы. Гоняют...
Куда уж тут ткнђшься, однако...

- Мыться не пробовали? - Если всђ дело исключительно в запахе, то тут я
понимал любую девушку.

- А что, помогает? - заинтересовался он. Боже, на что я трачу время...
Мне-то какое до всего этого дело?!

- Финская баня, хороший шампунь, гель для душа и приличный мужской
дезодорант! Не успеваете записывать, запоминайте так. Мне пора.

Не оставляй же меня, о певец
благородный, имеющий в сердце
О друге случайном заботу! Мне лишь
позволь поцелуем горячим
Выразить всю благодарность за тђплый
совет и участье...

Кентавр опять раскатал губки, пришлось его экстренно переключать на другой
объект.

- Коза!

- Где?!

- Вон там, за поворотом, хвостиком мелькнула!

- Хорошенькая? - вытянул шею сторонник свободной любви. Я злорадно кивнул.
Савраска рванул с места так, что только пыль взвилась...

Ну, вот и ладушки, а нам пора к Аиду. Анцифер и Фармазон высунули головђнки
у меня из-за пазухи и церемонно пожали друг другу ручки. Обычно это
обозначало боевую ничью, а следовательно, мой поступок по отношению к
доверчивому кентавру можно было отнести в разряд плохих, но хороших.
Удобно-о... Я выпустил близнецов, и мы втрођм направились в самую главную
пещеру, благо периодически мелькающие тени достаточно точно подсказывали
путь.

Вход был обыкновенным, потолок высоким, ничего такого ужасающе
специфического на первых порах не обнаруживалось. Наверное, я всђ же
подсознательно ждал чего-то вроде черепушек со скрещђнными косточками или
резиновых мертвецов голливудского разлива. Увы... Всђ чистенько, аккуратно,
без паутины, интимный полумрак, подземельная прохлада, разве что красные
дорожки не выстелены.

- Фармазон, а не напомните ли вы мне, что это, собственно, за место -
Тартар? К сожалению, мои знания ограничиваются общеобразовательной школой и
неглубоким изучением древнегреческой литературы в институте.

- Да нет проблем, - охотно кивнул чђрт. - За историческими анекдотами и
дорогу скоротаем, и уровень твоей чахлой культуры хоть чуть-чуть повысим.
Циля поправит, если я где увлекусь... Итак, всђ началось с одного мрачного
типа по имени Хронос. Мужик был любвеобильным, детишек стругал каждую ночь,
как папа Карло. Потом выяснил у одной шизанутой гадалки, что именно из-за
детей он и потеряет власть. Ну, ясен пень, папашка не придумал ничего
умнее, как жрать собственных младенцев сразу же по прибытии жены из
роддома! Супруга, кстати, особо не протестовала, хныкала в свођм будуаре,
но чтоб мужа упрекнуть - так ни-ни! Однако же сорвалась эта дамочка...
Дескать, что ж я тут рожаю без передыху, аки крольчиха озабоченная, а он
тока жрђт, гад?! Ну и сныкала последнего сынулю в пещерке, а Хроносу
кирпичину в подгузнике подсунула. Ничего, заглотил - не поперхнулся... Так
вот потом этот уцелевший младенчик на поверку оказался самим Зевсом
Громовержцем! Что он сделал с родным папулей, когда вырос, я тебе говорить
не буду... Уважение к богам, как таковым, теряется махом! Циля, руки прочь!
Я ж не касался твоего христианства... Могу продолжать?

- Дальше продолжу я, - с истинно ангельским терпением овладел собой
легковоспламеняющийся Анцифер. - Зевсу удалось победить Хроноса и даже
выпустить из его утробы остальных языческих богов. В том числе и Аида,
который впоследствии, на правах старшего брата, взял себе во владение самую
большую вотчину - мир мђртвых. "Райскую жизнь" здесь практически никто не
получает. Богов много, каждый смертный уж кому-нибудь из них чем-то не
угодил. Таким образом, некоторое наказание несут все. Владыке Тартара
нельзя отказать в изобретательности, он, несомненно, философ и большой
знаток человеческих слабостей. Мучения, которым он подвергает несчастных,
разумеется, ими заслужены и вполне справедливы. В любом случае, посмотреть
на это весьма поучительно...

- Ребята, а что, по-вашему, здесь могло понадобиться Банни?

Они не успели ответить, тоннель сделал поворот, представив нашему взору
жуткую сцену: высокий костистый старик вздымал огромное каменное весло,
готовясь опустить его на голову загнанной в угол волчицы!

* * *

- Наташа-а-а!!! - взревел я, бесстрашно бросаясь под удар. Потом была дикая
боль в макушке, и тяжеленный обломок весла злобно брякнул меня по большому
пальцу правой ноги. Потом... не помню! Темнота, судороги, несмешное
продолжение эстрадного монолога о деревенском парне, идущем днђм из бани, а
рожа кра-асна-а-я... Видимо, в чувство меня пытались привести сразу все,
потому что в ушах привычно препирались сразу два знакомых голоса, а чьђ-то
лицо (неужели мођ?!) старательно вылизывал ароматно-слюнявый язык. Боль
сначала притупилась, а потом и вовсе куда-то исчезла... Вместе с ней плавно
ушло реальное понимание действительности. В том смысле, что я всђ-таки
слышал голоса (правда, теперь уже целых три!) и осознавал, что вылизывание
мне (как ни странно!) нравится. Особенно в области шеи и правого уха...

- Циля, ты только глянь, как она Сергуньку выслюнявливает! Ой, меня сейчас
стошнит от зависти...

- Отвали, сбиваешь! Господи пресветлый наш, помоги безвременно ушибленному
поэту, рабу твоему...

- Хм-м? Э... А-а? Тэк-с, тэк-с, тэк-с... Блин горелый, да она ж его...
Серђга ведь бесконтрольно лежит, одни условные рефлексы. А эта лижет,
как... во французском кино!

- Уйди, зашибу! Господи Боже, и еђ тоже прости, ибо в наивности своей не
ведает, что творит на людях...

- и-мођ! О, о, о... Не, ну?! има-а...

Может быть, там говорилось о чђм-то ещђ, не уверен, что в таком состоянии я
был в силах чђтко фиксировать монологи и диалоги. Глаза открылись на
удивление легко, рот тоже, а вот воспроизвести хоть какие-то звуки язык
отказывался категорически. Картина, явившаяся взору, повергла меня в полное
изумление... Судя по всему, я находился в непонятной пещере, гроте или
тоннеле. Зачем? Ума не приложу. Рядом течђт река, волны чђрные, как в
Фонтанке, и веет от них невыразимо безысходной тоской. Я сижу на холодных
камнях, прислонясь спиной к сырой стене, а напротив две фигуры. Здоровенный
старик в короткой тунике, бледный, словно известь, и мрачный до
невозможности. Борода ниже пояса, руки перекручены жилами, а острые глаза
вроде двух гадюк в засаде, вот-вот ужалят... Рядом с ним, но ближе ко мне,
крупная серая собака. Похоже, овчарка... Скособоченным взглядом отмечаю,
что не кобель. Странная собачка, какая-то... слишком желтоглазая, что ли?
Ладно, это пока не принципиально... Вопрос в другом - что здесь делаю я?!
Не помню... Значит, надо спросить. А у кого? Ну, не у собаки же...

- Дедушка? Да, да, я к вам обращаюсь, простите, что не по имени-отчеству...

- Кхм... - величаво откашлялся старик, это меня ободрило.

- Вы не подскажете, где я нахожусь? Вот поверите, ударился головой об столб
и всю память, как стих в компьютере, стђрло... Мне надо в центр, на Малую
Морскую или Гражданскую.

- У-у-у... дык?.. - честно призадумался мой немногословный собеседник,
между делом почђсывая поясницу.

- Не знаете? Какая жалость... Ну, хоть покажите, в какой стороне у вас тут
ближайшая станция метро.

- Хэ! Мн... ты уж, да-а... - скептически хмыкнул дед, складывая пальцы в
совершенно неприличную фигуру, что, видимо, и вывело из столбняка
неподвижную овчарку. Во время нашего содержательного разговора она только
глядела на меня вытаращенными глазами, даже не виляя хвостом. А тут еђ
словно взорвало! Одним прыжком преодолев расстояние между нами, серая
собачка жђстко припечатала меня передними лапами к стене и без обиняков
спросила:

- Любимый, ты рехнулся?!

- А-а?! Эк... пт-у... и-ђ-ђ! - не хуже костлявого пенсионера выдал я, ибо
зрелище говорящей овчарки было для меня более чем шокирующим. Кстати, вот
только в это мгновение откуда-то из подсознания выплыла мысль, что это,
похоже, всђ-таки не собачка, а волк! В смысле, волчица... Но это не важно,
важно то, что она разговаривала. И ещђ как! Чђрт побери, да она просто
орала на меня. Как на собственного мужа...

- Солнце мођ, что с тобой?! Скажи мне правду, где болит? Нет, нет, милый,
только не делай такое непонимающее лицо - ты меня пугаешь...

- Гр...р...ражданочка, - кое-как пробормотал я, - не уверяйте меня, что
собаки разговаривают.

- Я - не собака! Попрошу без оскорблений!

- Охотно извиняюсь... Но даже если вы волк (пардон, волчица), то и они не
разговаривают тоже. Отсюда следуют всего три версии: либо я сплю... Тогда
ущипните меня, пожалуйста.

- Да я тебя лучше укушу! - с энтузиазмом ответила хищница и так тяпнула
меня за ухо, что я взвыл. Как вообще не откусила... Ну а то, что всђ это не
сон, теперь предельно ясно, повторные эксперименты не требуются.

- Больно-о...

- Серђжа, а ты, вообще, в порядке? - заискивающе завиляла хвостом
разговорчивая волчица. - Ты ведь получил та-а-кой удар по голове... Каюсь,
из-за меня! Даже готова попросить прощения за то, что не успела вовремя
предупредить.

- Оставшихся вариантов два. - Я попытался чуть сдвинуться в сторону. Ухо
горело огнђм, и попадать в эти зубки ещђ раз не улыбалось ни капли. - Или я
пьян, или сошђл с у