ился!  Краса  и  гордость  Сен-Бернарского  монастыря.   Ангел   кротко
вздохнул,  размахнулся   как   боулинговым   шаром,   целя   мной   в   кучу
разбушевавшихся  волкодлаков.  Четверо   с   переменным   успехом   гвоздили
Фармазона. Трое, включая Сыча, возились у непонятной  "стены",  воздвигнутой
моей женой - ведьмой. Наташа не принимала активного участия в драке,  она  и
наша девочка сидели  рядышком,  болтая,  как  закадычные  подружки.  Ребенка
совершенно не волновало, что с ней разговаривает страшная волчица, а в  двух
шагах исходят слюной злобные монстры. Чем  она  ее  так  пленила?  Завоевать
такое безграничное доверие ребенка ох как не просто... В этот момент Анцифер
совершил бросок! Все смешалось... Я кубарем врезался в старого  Сыча,  сметя
всех, кто попадался по дороге.  Когда  он  поднялся  на  ноги,  то  едва  не
бухнулся  вновь  от  удивления.  Перед  ним  стоял...  я!   Не   беспомощный
интеллигентный мужчина в костюмчике, с бесполезной железякой в  руках.  Нет!
Здоровый четырехлетний сенбернар, с мощным костяком, метр двадцать в  холке,
с тяжелыми лапами, упрямым лбом и внушительными зубами. Такой же  оборотень,
только собака, а не волк. Древнейшая вражда, вечное  соперничество,  родовая
месть - все это выплеснулось откуда-то из генных глубин памяти  и  вспыхнуло
яростным огнем вековой ненависти. Мы  происходили  из  одного  корня,  одной
крови, но когда-то, безумно давно, собаки стали помогать людям, и  волки  до
сих пор не могут простить им этого "предательства". Сыч прыгнул  на  меня  с
места, без разбега, грозя вцепиться в горло... Будь я по-прежнему  человеком
- на этом все и закончилось бы. Мое собачье тело реагировало иначе, быстрее,
жестче, интуитивнее... В последнюю секунду я подставил плечо, развернулся и,
перебросив через себя волка, прижал его к земле обеими лапами. Ей-богу  -  я
бы его загрыз! Но в этот  момент  на  меня  бросились  те  двое,  которых  я
раскидал раньше... Теперь борьба приняла иной оборот. У меня не было страха.
Наверное, сенбернары настолько флегматичные, что им плевать, сколько  врагов
у них на пути. Я дрался со всеми, я  был  тяжелее  и  сильнее  их,  на  моей
стороне стояли приемы тысяч поколений псов, отважно вступающих в  схватку  с
волком. Вой, рев, рык,  кровь,  клочья  шерсти,  совершеннейшая  неразбериха
схватки и... неожиданное ощущение пустоты вокруг.  Оборотни  бежали!  Кто-то
быстрее, кто-то едва волоча ноги,  но  они  уходили  все.  Последним  хромал
старый Сыч.
   - Мы еще встретимся... Ты слышишь?! Я запомнил тебя, поэт!
   Еще толком не отдышавшись, я бодро потрусил к  Наташе.  Все  тело  горело
недавним боевым азартом, я ощущал себя просто великолепно и,  если  бы  было
надо, мог драться еще сколько угодно... Бамс! От неожиданного удара  лбом  я
даже присел на хвост.  Между  мной  и  Наташей  ничего  не  было.  Она  тоже
изобразила удивление, быстро пробормотала нужное  заклинание,  и  прозрачная
стена растворилась, будто ее не существовало.
   - Извини, любимый, я забыла... Надеюсь, ты не очень ушибся?
   - Шишка будет, - мрачно пообещал я.  -  Бедняжка,  какой  же  ты  у  меня
нежный... Иди сюда, я тебя поцелую в лобик, и все пройдет. -  Наташа  быстро
лизнула мой лоб и ласково потерлась щекой о пушистое плечо. - Фрейя, поцелуй
папу, он так храбро сражался за нас, что заслуживает награды.
   - Кто? - не понял я. - Как ты ее назвала?
   - Фрейя, - объяснила девочка, пытаясь  обхватить  ручонками  мою  могучую
шею. - Мама Наташа сказала, что  так  меня  зовут.  В  честь  твоей  далекой
подружки.
   Возразить было нечего. Моя жена еще не могла знать Фрейю, но в этом  мире
мне уже надоело всему удивляться. Просто я  чувствовал,  что  все  больше  и
больше привязываюсь к этому ребенку. Хотя так легко  играть  столь  высокими
понятиями, как папа и мама, не в моих правилах. Да и Наташа  могла  бы  быть
чуть посерьезнее. Кто мы этой девочке? Случайные люди,  отважные  спасители,
непонятные звери или приемные родители...
   - Ну что, пойдем домой? - Я на все махнул лапой,  само  собой  как-нибудь
утрясется.
   - Да-а... спасибо, что напомнил. Ну-ка,  признавайся,  кобелина,  как  ты
сюда попал?
   - Не выражайся при ребенке! Меня отправил сэр Мэлори,  ты  его  знаешь...
вернее, еще не знаешь, но вы познакомитесь в скором будущем.
   - Не увиливай от ответа! Ой, у тебя кровь  на  боку...  Стой  смирно,  не
двигайся. Не хватало только подхватить какую-нибудь инфекцию в этом  пыльном
городишке. - Она пылко бросилась зализывать мою боевую царапину.
   В тот же миг мир вокруг  взорвался  цветными  искрами  и  удовлетворенный
голос сэра Мэлори громко произнес:
   - Вот так все оно и было! Грям собудаль, аль фиюсь хрюксель мопс. Мисюсь,
ибн мисюсь...
   * * *
   Когда я открыл глаза, передо мной стоял радостный летописец и  протягивал
фужер с коньяком:
   - Вы блестяще справились с наитруднейшей задачей,  молодой  человек.  Мне
удалось все заснять на видеокассету, думаю, вам  и  вашей  супруге  доставит
удовольствие просмотр этих редких  кадров.  Да  не  стойте  же  вы  столбом!
Сойдите с пентаграммы и пройдемте в кабинет, там еще остались бутерброды,  а
вам явно надо подкрепить силы.
   Действительно,  все  тело  болело  так,  словно  меня  пропустили   через
посудомоечную машину. Сделав первый шаг, я неожиданно понял, что снова  стал
человеком, даже одежда на мне прежняя  и  ботиночки  ничуть  не  запылились.
Неужели ничего не было?
   - Вы отсутствовали почти четыре минуты. За столь долгий период можно было
совершить многое. Я очень в  вас  верил,  но  такое...  вы  нашли  и  спасли
невинную девочку, вы повернули вспять стаю хищников, вы  отлично  дрались  с
оборотнями, применив парадоксальное по сути своей  заклинание,  и  оно  дало
непревзойденный результат! Волки, что бы они о себе ни думали, всегда боятся
собак. Этот страх издревле гнездится в их подсознании, страх перед человеком
и  его  друзьями.  Одним  своим  превращением  вы  лишили  врага  морального
преимущества!
   - Я был не один, мне помогали.
   - Ваша жена? О, она отлично справилась с защитой девочки.  Перемещающийся
щит из неподвижного  воздуха  -  абсолютно  великолепная  идея!  Надо  будет
попросить у Наташеньки рецепт, такая штучка  всегда  может  оказаться  очень
полезной.
   - Ради Бога, она закончит закрутку и охотно поделится с вами заклинанием.
Но вообще-то я имел в виду Анцифера и Фармазона.
   - Так они тоже были там?! - искренне удивился старый  рыцарь.  -  А  я-то
ломал голову, что это оборотни сцепились в клубок и  куда  это  вы  взлетели
перед тем, как обернуться собакой?.. Да вы кушайте, кушайте! Вот  бутерброды
с колбаской, сыр свежий.. Фужерчик поднимите. Вот так, за победу!
   Я наскоро проглотил пару бутербродов и, извиняясь, бросился к телефону.
   - Фарьяшинар, брике лентонаро! Тепортика, кянти орма.  Зарните,  зарните.
Серпод миус...
   - Наташа?! - Я лихорадочно сжимал трубку.
   - Да?
   - Привет, это я.
   - Где ты пропадаешь, счастье мое? Вы еще не наговорились?  Тогда  передай
сэру Мэлори, что завтра мы ждем его на ужин, я буду печь торт.
   - Торт?
   - Ну да, такой треугольный, с  трубочками  и  вишенками  внутри,  как  ты
любишь... Сережа, что-нибудь случилось?
   - Да... Нет! Я хотел сказать... с тобой там все в порядке?
   - Конечно, а что со мной могло случиться?
   - Не знаю... наверно, ничего. Все в порядке, да?
   - Все в полном порядке, солнце мое! Приходи побыстрее, пожалуйста.  Пока,
целую.
   - Она ничего не знает и пока  ничего  не  помнит,  -  деликатно  объяснил
хозяин, когда я повесил трубку. - Главная цель достигнута, мы выяснили,  что
на губах у вашей супруги была ваша кровь, оставшаяся там после того, как она
зализывала вам рану. Кстати, не болит?
   - Нет, - автоматически ответил я и, спохватившись, полез под рубашку.  На
левом боку алела свежая, едва затянувшаяся царапина.
   - Могу дать пластырь, чисто на всякий случай.
   - Спасибо. Значит, все это было...
   - Естественно, одагомпа. Афкашор рийфе му лямпеорно, ота мин вяй-вяй мао.
   - А почему тогда она ничего не помнит? - переспросил я.
   - Еероском - к ачесткол циметитут. Фин... па  лапуза  хетлион  миз?  Нарт
наоминц люф. Воф ли, моф ли, е ингертиосимпускии... Мя?
   - Ладно, не буду с вами спорить. В конце концов, какая мне разница...
   Уже в прихожей, прощаясь, я пожал дружескую руку сэра Мэлори и  напомнил,
что завтра вечером мы ждем его на ужин.
   - Завтра? - уточнил он. - А... понимаю, вам надо подготовить жену...  Это
очень разумно. Она у вас эмоциональная женщина.
   - К чему подготовить?
   - Да не волнуйтесь,  девочка  мне  совершенно  не  помешает.  Между  нами
говоря, я даже буду рад, по этому дому так давно не топали детские ножки...
   Наверное, у меня было очень глупое выражение лица, потому  что  галантный
хозяин сочувственно вздохнул, разворачивая меня к двери:
   -  Не  буду  задерживать...  Вы  очень  устали,   идите   домой,   Сергей
Александрович. Мы с Фрейей обязательно будем к ужину...
   - Где... где она?
   - Что вы кричите? Разбудите...
   - Где она? -  Я  опрометью  бросился  назад  в  квартиру,  пробежал  мимо
кабинета, гостиной, той комнаты с пентаграммой... Спальня! Ну конечно  же...
Я осторожно  вошел  и...  этого  не  может  быть!  На  широкой  кровати  под
балдахином  безмятежно  спала  та  самая   девочка.   Маленькая   испуганная
замарашка... Хотя уже нет... Ее мордашка и  ручки  сияли  чистотой,  светлые
волосы  разметались  по  подушке,  а  ночная  рубашка  радовала   новенькими
кружевами. Носик сопел ровно, по губам блуждала улыбка, наверное, ей  снился
хороший сон.
   - Так сладко спит, - растроганно прошептал сэр Мэлори за моей  спиной.  -
Все-таки  хорошо,  что  вы  ее  удочерили,  у  такой  замечательной   крошки
обязательно должны быть родители.
   - Как... я... как это... получилось?
   - Почему вы у меня спрашиваете? - подозрительно сощурился хозяин. -  Нет,
вы сегодня явно  переутомились...  Уходите  на  какие-то  считанные  минуты,
возвращаетесь в виде потрепанного пса со спящей девочкой на  спине,  пока  я
переношу ее в  ванную,  мою,  переодеваю,  укладываю  в  постель  и  укрываю
одеяльцем, вы вновь превращаетесь в человека. Я не берусь обсуждать  те  или
иные достоинства вашей магии, но если так пойдет  и  дальше...  У  вас  ведь
просто отшибает  память!  Согласитесь,  что  склероз  более  приличен  моему
возрасту.
   - Она... прелесть, - тихо сказал я,  почти  не  слушая  ворчания  старого
рыцаря.
   - Не будите  ее...  девочке  и  так  досталось.  Пусть  она  выспится,  а
завтра...
   - Сегодня! Как только проснется - сразу домой, прошу вас.  Наташа  там  с
ума сходит, ищет ее, так что, пожалуйста, как только встанет -  вы  сразу  к
нам.
   - Хорошо. Я, конечно, немного удивлен таким бурным проявлением  отцовской
любви, но... Вы с женой всегда отличались оригинальностью поступков. Я верю,
что девочке... будет с вами интересно. Но бегите же, вас ждут.
   - Спасибо, сэр Мэлори. До вечера, надеюсь, прощаемся ненадолго.
   - Ломиха, маус ломиха... Панг рикоп, ф искюрпис вастос. Камоминс каф!
   Мы еще раз пожали руки, я нежно глянул на  спящую  девочку  и  отправился
домой, размышляя, как именно преподнести эту радостную новость моей жене.  В
смысле - тот неопровержимый факт, что хотя она ровно ничего не помнит, но  у
нее уже есть дочь, ей четыре года, ее зовут  Фрейя  и  сегодня  вечером  сэр
Мэлори вернет ее в наш дом. Надеюсь, Наташа обрадуется... То есть конечно же
обрадуется, только вот как она все это воспримет? Уже на ходу я поймал  себя
на том, что иду не один. Слева и справа от меня колыхались  белые  и  черные
подолы длинных одеяний. Господи, я же про них совершенно забыл!
   - Ребята, вы целы?! - Поочередно мы обнялись с ангелом и чертом.  Анцифер
не пострадал, а вот  Фармазон  держал  левую  руку  на  перевязи,  изображая
безнадежно раненного страдальца. Не уверен,  что  можно  всерьез  покалечить
бесплотного духа, но тем не менее мой черт старательно это демонстрировал.
   - Мы старались, как могли.
   - Да уж, оторвались со вкусом. Между прочим, в нарушение  всех  моральных
норм и служебного долга. Если в наших конторах узнают  об  этой  безобразной
драке  -  поувольняют  на  фиг!  Мне-то,  в  принципе,  рукоприкладство   не
запрещено. Я еще  в  молодости  в  совершенстве  овладел  борьбой  нанайских
мальчиков и гурьбой нанайских девочек, а вот Циля...
   - Господь наш изгонял торгующих из храма кулаками, а  не  проповедями,  -
хладнокровно отметил ангел. - Если вопрос стоит ребром, то  добрая  драка  -
меньший грех, чем постыдное бегство.
   - Спасибо, друзья. Мне крупно повезло, что  вы  у  меня  есть.  Когда  мы
входим в игру командой, враг тушуется и думает только  об  обороне.  Сегодня
вечером у нас с Наташей радостное событие  -  в  наш  дом  входит  маленькая
девочка по имени Фрейя. Прошу ее любить и жаловать как нашу родную дочь.
   - Секем на раз! - подмигнул черт, радостно потирая ручки. - За  это  дело
надо выпить!
   - Непременно, - пообещал я. - Придем, сядем, сам налью...
   - Это правильно! Вот это как раз очень  даже  справедливо!  Мудро,  я  бы
сказал...  Порядочно  с  твоей  стороны...   Прилично,   чутко,   пристойно,
возвышенно,  естественно,  человеколюбиво,  и  я  бы  даже  выразился  -   с
пониманием! На руку не смотри, рюмку я и одной поднимать могу.
   Под шумный аккомпанемент Фармазона мы ввалились в подъезд. Уже на третьем
этаже,  у  самой  двери,  Анцифер  сунул  руку  за  пазуху  и  извлек  новую
видеокассету.
   - Я успел снять копию у сэра Мэлори, надеюсь, он  не  обидится,  а  вашей
жене будет интересно взглянуть на то, что она  странным  образом  забыла.  Я
мало что понимаю в магии, но уж как-то гладко все у нас  получается,  вы  не
находите?
   - Нет, - буркнул я, выхватывая кассету, -  ничего  не  нахожу  и  вам  не
советую.  Давайте  хоть  сегодня  проведем  вечер  тихо,  по-семейному,  без
разборок и проблем.
   Близнецы согласно кивнули, я нажал кнопку дверного звонка...
   * * *
   - Не заперто, любимый!
   - А откуда ты знаешь, что это я?
   Мы прошли в прихожую. Наташа выпрыгнула  из  кухни  в  яркой  футболке  и
бриджах. Судя по сияющему лицу - закаток у нас на всю зиму, а томатным соком
она упилась до отвала.
   - Любимая, нам надо поговорить.
   - Да! Все, что ты пожелаешь. - Она гикнула, одним прыжком влетая  мне  на
руки. Это была  наша  "семейная"  игра,  своего  рода  символ  безграничного
доверия друг к другу - если я не успею подставить руки, она страшно ударится
спиной об пол. Поэтому я всегда успеваю. - Спрашивай!
   - О чем?
   - Ну, о том, о чем ты собирался со мной поговорить.
   - Я был у сэра Мэлори...
   - Знаю, а ты знаешь, сколько банок я накрутила? Сережка, томатным соком я
обеспечена на... на... на две недели минимум!
   - Что?! - Иногда она меня так поражает... Я едва не  выронил  драгоценную
супругу.
   - С тобой все ясно. Поставь меня на пол. Так, теперь слушай, сюда  звонил
генерал,  просил  передать  тебе  привет  и  сказал,   что   дипломатическая
договоренность  достигнута.  Мятежа  не  будет,  а  крысюки   приглашены   в
специальные отряды по расчистке города.
   - Прямо как у Гленна Кука... - вырвалось у меня.
   - Что именно?
   - Так... некоторое сходство сюжета. Но, видимо, крысюков  во  всех  мирах
используют одинаково. На самом деле я хотел поговорить  с  тобой  о  другом.
Ты... ты помнишь тот день, когда... я пришел с подносом, а  твои  губы  были
перепачканы кровью?
   - Да... конечно... - Она мгновенно помрачнела. - А почему ты спрашиваешь?
   -  Пожалуйста,  выслушай  меня  внимательно.  Сэр  Мэлори  предложил  мне
отправиться в прошлое и самому убедиться в  твоей  полной  невиновности.  Он
думал,  что  я,  как  беспристрастный  свидетель,  смогу  правильно  оценить
ситуацию и выявить момент подставки. Видишь ли, он тоже был уверен,  что  ты
не могла убить ребенка... Но все пошло не по плану. Я...
   - Ты не смог пассивно наблюдать и постарался  все  сделать  по-своему!  -
угадала Наташа. - Ладно, что из  всего  этого  получилось?  Надеюсь,  ты  не
слишком подкорректировал мое прошлое? Я бы почувствовала...
   - Пойдем, посмотришь сама. - Я обнял ее за плечи, проводил  в  комнату  и
включил видео. - Вот, сэр Мэлори как-то умудрился записать все  произошедшее
на пленку. Мой ангел захватил с собой копию, полагаю,  что  тебе  это  будет
интересно. Только ничему не удивляйся и не убивай меня в порыве сиюминутного
гнева. Дождись конца фильма, а уж потом  делай  со  мной  все,  что  хочешь,
договорились?
   - Посиди рядом.
   - Нет... тебе лучше посмотреть это самой. Я подожду на кухне. Зови,  если
что...
   Сунув кассету в пасть видика, я поцеловал жену в щечку и вышел, аккуратно
прикрыв за собой дверь. Мне необходимо было оставить  ее  наедине  со  своим
прошлым. Пусть она сама, и только она, без чьего-либо  участия  или  упрека,
убедится в том, что же произошло тогда на самом деле. Я прав или нет в  том,
что произошло после моего вмешательства? Но в любом  случае  ясно,  что  моя
жена здесь совершенно ни при чем! Кухню оккупировали близнецы, Анцифер мазал
маслом хлеб, а Фармазон, как водится, потрошил холодильник. В этом деле  ему
никто не конкурент...
   - Ну че, братан, все сказал? Волчица твоя небось  в  слезах  сидит...  Ты
тоже присядь, не робей, держи хвост пистолетом, с бабами все не слава  Богу.
Циля, дай бутерброд человеку! Вот еще колбаски сверху положи...
   - Как она это восприняла?
   - Спасибо, Анцифер... - Я взял бутерброд. - Ну... как  восприняла  -  еще
неизвестно.  Я  поставил  кассету  и   ушел.   Нет,   подготовил,   конечно,
нормально... Объяснил, что к чему, со всем остальным она должна  разобраться
сама.
   - Мужики, сегодня есть выбор - водка, ликер паршивый, две бутылки пива  и
начатое шампанское. Нет, это просто праздник какой-то... В общем, кому что?
   - А сок есть? - спросил ангел.
   - Только томатный, - честно предупредил Фармазон.
   - Тогда не буду рисковать... Мне, пожалуйста, полрюмочки  ликера.  Много,
много... ну, куда ты льешь? Вровень с краями, даже не поднять... Что  ж  мне
теперь, отхлюпывать?
   - Ну извини... Хочешь, я отхлюпну?
   - Иди ты! - Ангел быстро прикрыл рюмку ладонью.
   Я предпочел шампанское, черт остался верен сорокаградусной.  Вообще-то  я
не прогрессирующий алкоголик, но почему-то  в  последнее  время  все  спешат
угостить меня чем-то очень крепким. И Фармазон в этом деле - первый! Как ему
удается так легко меня подтолкнуть?
   - Работа такая, -  подмигнул  лукавый,  поднимая  первый  тост.  -  Чтобы
склонить человека к греху, мы в Аду изучаем генетику, психологию,  философию
и массу других сопутствующих наук. Все это надо знать, ибо  человек,  а  тем
более творческий,  -  натура  тонкая,  возвышенная.  Его  голыми  руками  не
возьмешь... Так выпьем же за то, чтобы хоть иногда ты опрокидывал рюмочку не
из-за подстрекательства нечистого, а ради друзей,  которые  у  тебя  есть  и
всегда будут. За нас с Цилей!
   Мы чокнулись. Фармазон  тут  же  разлил  по  второй.  Теперь  слово  взял
Анцифер:
   - Дорогой Сергей Александрович... Сережа... Я от всей души и от лица всех
здесь присутствующих хотел бы искренне поздравить вас с успешным завершением
героической эпопеи. А еще пожелать удачи в новом качестве -  вы  добровольно
становитесь отцом. Это серьезное испытание... Выпьем  за  то,  чтобы  у  вас
хватило терпения, такта и любви!
   - Серега, теперь ты скажи чего-нибудь,  -  проникновенно  сморгнул  слезу
черт, разливая по третьей.
   Я встал, на мгновение задумался, держа фужер обеими руками...
   - Анцифер и вы, Фармазон. Позвольте мне поднять этот тост за вас. За  вас
обоих. Со всеми вашими недостатками и добродетелями,  спорами  и  объятиями,
драками и взаимовыручкой... Я очень вас люблю и дорожу обоими в равной мере.
Наверное, это неправильно и глупо... Если вы - лишь отражения св