пусть призадумается. Вон Циля  тебе  сколько
закладок напихал...
   Я отодвинул чашку  и,  задумчиво  качая  головой,  отправился  в  комнату
переодеваться. В прихожей раздался звонок.
   - Анцифер, взгляните, пожалуйста, кто там.
   - Крысюк! - раздалось через минуту. - Сергей Александрович, похоже, к вам
выбрался героический разведчик с депешей от генерала. Впустить?
   - Естественно!
   Крысюк серым призраком проскользнул в дверь. Для маскировки  на  нем  был
длинный плащ, широкополая шляпа и темные очки. Видимо, в  таком  "сумрачном"
костюме он надеялся затеряться в толпе разнаряженной нечисти. Впрочем,  чего
гадать? Главное, что парень дошел.
   - Письмос для шпионуса! Личнос в рукис! - по-военному отчеканил он.
   - Я шпионус.
   В продолговатом конверте оказалась небольшая карта Города  и  адрес,  дом
Сыча был обведен красным фломастером.  Еще  там  была  короткая  записка  от
Кошкострахуса Пятого: "Мой дорогойс шпионус! Я верюс в тебяс... Мыс  готовыс
оказатьс  любуюс  помощьс.  Удачис  и  полнойс  победыс  над  нашимс  общимс
врагомс!"
   - Запискус нужнос уничтожитьс, - напомнил связной.
   - Я ее потом съем. Можете быть свободны.
   - Чтос передатьс генералус?
   - Я иду на Сыча сегодня. О результатах доложу лично.
   - Естьс! Я возвращаюсьс в штабс.
   - Мой привет генералу.
   Крысюк отдал честь и, осторожно выглянув за дверь, неслышными шагами стал
спускаться по лестнице.
   - Вот у нас и адресочек образовался, - довольно пропел Фармазон. -  Сезон
охоты на пожилых волков-оборотней торжественно объявляется открытым!
   - Он прав, Сергей Александрович, - мягко поддержал ангел. -  Может  быть,
не стоит откладывать в долгий ящик,  а  завершить  все  до  прихода  Натальи
Владимировны?
   - Пожалуй, да. - Я пожал плечами. - Отправимся сразу. Фармазон, взгляните
на карту. Это не очень далеко?
   - Нет. Три квартала на север, а потом вниз, к старому кладбищу. Там целое
пастбище маленьких домишек, номер  мы  знаем,  так  что  найдем  быстро.  За
пистолет тоже не переживай, я тебе его сам заряжу. Сейчас ровно десять, твоя
благоверная обещалась быть к обеду, часа за три мы управимся.
   - А откуда вы все знаете? - вдруг заинтересовался я.
   Анцифер покраснел, но Фармазон лишь широка ухмыльнулся:
   - Чего уж там... Вон записка на холодильнике валяется, Циля первым нашел,
но ведь ничего интимного там нет, мы и прочитали.
   Уже внизу, у подъезда, Анцифер попытался сбивчиво  извиниться,  я  только
махнул рукой. Какая, в сущности, разница, прочтут  они  мою  корреспонденцию
сами  или  я  расскажу,  когда  сочту  нужным?  Оба  являются   равноценными
половинками моей души, получается, что я  скрываю  что-то  от  самого  себя.
Глупо... Когда мы проходили через двор, мне улыбнулась маленькая девочка  из
окна соседнего дома.  Малышка  была  настолько  хороша,  что  и  я  невольно
улыбнулся в ответ.
   - Словно ангел Божий, - сентиментально  поддержал  меня  Анцифер.  -  Как
все-таки прав был наш Господь, утверждая, что Царство  Небесное  принадлежит
детям.
   - Цветы жизни! - умудренно изрек Фармазон.  -  Серега,  ты  еще  о  своих
потомках не Задумывался?
   Девочка глядит из окошка -
   За окошком едет рыцарь на кошке.
   Или, может быть, на медведе...
   Непонятно - куда он едет?
   Может, хочет спеть серенаду
   О любви с каштановым взглядом
   И кудрями спелого лета?
   Рыцари - такие поэты...
   Если даже ловят дракона,
   Говорят с ним о красе небосклона,
   И загадывают гаду загадки,
   И играют, простодушные, в прятки.
   А потом они дерутся, недолго.
   У драконов велико чувство долга.
   И кончается весь бой - отпираньем
   Душ, и дружбой, и взаимным братаньем.
   Смотрит девочка в окно на балконе -
   Едет рыцарь на крылатом драконе.
   Тихо плачет позабытая кошка.
   Все красиво...
   Только грустно... немножко...
   Вместо ответа я прочел стихотворение. На самом деле мы  с  Наташей  очень
хотели детей, но она логично утверждала, что любить мужчину и жить с  ним  -
это одно, а воспитывать ребенка - несколько другое. Вот поживем  с  годик  -
посмотрим... Причина, конечно, была в ином. Просто  она  наверняка  боялась,
что на невинного ребенка может перейти ее страшный дар. Если жена -  ведьма,
стоит подумать, кого она может родить. Ладно, не будем о наболевшем...
   -  Какие  замечательные  строки,  -  тихо   вздохнул   Анцифер.   -   Вам
действительно много дано.
   - Ага, если бы его еще и  печатали!  Гонят  ведь  всякую  шушеру,  а  тут
настоящий поэт  с  хорошими  стихами  пропадает,  можно  сказать,  в  полной
невостребованности... Где справедливость, а? Серега, с  этим  надо  кончать.
Вот вернемся в Питер, я за тебя возьмусь. Буду твоим литературным агентом...
процентов за тридцать от гонорара. Скромная сумма по теперешним временам.
   - Фармазон, вы - барыга.
   - Сам Ты Пень.
   - Чего? - не сразу уловил я. - Это вы мне?
   - Не-а, - замотали головами близнецы. - Мы не обзывались!
   - Уважаемая Сам Ты Пень! - еще раз донеслось откуда-то сверху. - Вы  меня
вызывали?
   Мы трое наконец додумались взглянуть вверх. Прямо над  нами,  переливаясь
на солнце всеми цветами радуги, кувыркался улыбчивый китайский "динозавр".
   - Мне очень приятна, что вы меня опять пригласили. Как  говорится:  "Друг
мне в подарок принес золота несколько лян. Брошу  на  землю  его,  друга  не
брошу вовек!"
   - Боцю... Я искренне рад вас видеть. Какими судьбами в наших краях?
   - Как это? - не понял дракон. - Так ведь вы меня  сами  вызывали.  Я  все
бросила и пришла!
   - Я вызывал?
   В ответ на мой  беспомощный  взгляд  близнецы  сдвинули  брови  и  дружно
хмыкнули:
   - Не будешь читать все подряд!
   Ясно, опять я виноват. Хотя... до логова Сыча нам не меньше часа  топать,
почему бы не сократить путь посредством перелета?  Боцю  уже  зарекомендовал
себя в борьбе с волками, может, его помощь и  пригодится.  Не  прогонять  же
такого замечательного дракона, раз уж так получилось...
   * * *
   Мы летели над Городом, который я одновременно узнавал и не узнавал...  На
первый взгляд все было удивительно знакомо - кварталы, улицы, дома, и  между
тем все как-то не так. Кремлевская стена охватывала гораздо большую площадь,
справа от колокольни высился невероятно большой храм незнакомой архитектуры.
Там же находилось историческое кладбище, где были похоронены самые известные
горожане. Каждый памятник  был  настоящим  произведением  искусства.  В  уже
знакомых зданиях оказывались не замеченные раньше  пристройки  и  флигельки,
магазинчики и кафешки, сауны и бары. Наверное, я много раз  бывал  здесь  во
сне,  или  Город  действительно  был  тем  извечным,  живым  и  неповторимым
существом, открывающим в  душе  каждого  его  личные  тайные  пристрастия  и
делающим все, чтобы заполнить этот вакуум в человеческом сознании. Город был
идеален! Где-то далеко в  подсознании  я  понимал,  что  это  лишь  иллюзия,
магическая картинка, но в такой обман слишком хотелось верить...
   - "Вот эта улица, вот этот дом, вот эта барышня, что я влюблен", - хорошо
поставленным голосом пропел Фармазон, тыча пальцем вниз.
   Я невольно вздрогнул. Неужели он имел в виду мою жену?  Нет...  Мостовая,
на которую мы опускались,  была  пустынна.  Квартал  действительно  оказался
очень старым, все домишки - одноэтажные, фонарные столбы - редкие и  ржавые,
заборчики - покосившиеся, тротуаров практически нет, везде лужи  да  остатки
еще дореволюционной брусчатки. Помои, видимо, выплескивались прямо на улицу.
Драные собаки встретили нас трусливым лаем из  подворотен.  Боцю  одарил  их
десятифунтовым азиатским  презрением.  Я  скатился  вниз  по  крылу,  удачно
перепрыгнул прозрачную желтую лужу и махнул рукой близнецам:
   - Пошли. Я так понимаю, именно этот дом нам и нужен.
   - Все в точку, прибыли, куда следует, - подтвердил Фармазон. - Ты  своего
китайского попрыгунчика здесь на стреме оставишь? Или  пусть  нас  в  Шанхае
подождет? Я бы предложил Шанхай, у них там  замечательно  готовят  курицу  с
рисом и соусом из личинок красных муравьев. Вообще  китайская  кухня  -  это
что-то! Помню, еще в мою бытность студентом Енского университета...
   - Довольно пустопорожней болтовни! - строго прикрикнул Анцифер. -  Сергей
Александрович, переодевайтесь, вам пора.
   - А... он точно дома?
   - Хороший вопрос... - Анцифер глянул через забор. - Записка на  двери  не
висит, а на пороге свежие следы грязных ботинок ведут в дом.
   - Боцю, - повернулся я к нашему дорогому другу, - у меня  к  вам  большая
просьба, вы располагаете свободным временем?
   - Да, полным-полно, вызывов нета, спешить некуда, а что вы  там  намерены
делать?
   - Охотиться, - пояснил я. - В этом бункере  живет  тот  самый  волк,  что
выдавал себя за вашего хозяина.
   - Он опять пристает к принцессе Наташа?! - возмущенно  вскинулся  дракон,
из его ноздрей поползли оранжевые струйки пара. - Пустите меня, я  сама  его
съем с хвостом! Как писал незабвенный Ли Бяо:  "Коль  бешеный  шакал  грызет
твою циновку, то хвост ему руби по уши! И не медли..."
   - Вот именно об этом я и хотел вас попросить... Пока я буду выгонять  его
изнутри, вы не могли бы перекрыть негодяю пути для отступления? Надо держать
под присмотром дверь и оба окна. Ибо если цитировать Шу Мяопуня,  то:  "Будь
бдительным! Скорее  Хуанхэ  изгибы  русла  своего  изменит,  чем  враг  тебя
врасплох ухватит за усы..."
   - Никогда  не  слышала,  но  как  просто  и  мудро  сказана!  -  искренне
восхитился любитель классической литературы, его глаза подернулись умиленной
влагой.
   На самом деле таких стихов, конечно, не  существовало,  как,  впрочем,  и
автора. Я все придумал. Зная ритмику и  размер,  нерифмованные  стихи  можно
писать на раз, ничего особенно сложного в этом нет. Главное -  не  впасть  в
плагиат,  а  уж  великий  Китай  так  насыщен  разнообразными  поэтами,  что
"изобретения" еще одного не заметит ни один специалист.
   После недолгих споров близнецы заставили меня переодеться прямо на улице.
Дракон раскинул крылья, и я спокойно поменял гардероб. Теперь на пороге дома
старого Сыча стоял натуральный средневековый монах,  в  рясе,  сандалиях,  с
молитвенником в одной руке и большим  пистолетом  в  другой.  От  выбривания
тонзуры я категорически отказался, ссылаясь  на  нехватку  времени.  Анцифер
очень настаивал, но зачем мне эта лысина в  тридцать  лет?!  Потом  Фармазон
постучал.
   - Чего надо? - хрипло спросили из-за двери.
   - А... э... чего нам надо? - несколько стушевался я, ангел и черт  пожали
плечами. Прямо сказать, что мне надо его убить?! -  Гражданин  Сыч,  это  я,
Сергей, муж Натальи Владимировны, открывайте!
   - Да пошел ты... - За дверью раздались  удаляющиеся  шаги.  Я  беспомощно
оглянулся, к такому повороту событий мы не готовились.
   - Серега, ломай дверь! Ломай,  я  тебе  говорю,  он  же  уйдет  в  другое
измерение, и фиг его поймаешь. Ну-ка пропусти, я первый, у меня большой опыт
по взлому.
   Фармазон с разбегу саданул дверь ногой, раздался противный скрежет, и дом
оборотня "гостеприимно" распахнул нам свои объятья.
   - Сереженька, отдайте мне пистолет и начинайте читать. Отдайте,  отдайте,
он вам только мешать будет. Вот так, теперь вперед...
   Дом открывался длинным полутемным коридором, едва мы вошли, как сорванная
дверь сама собой вскочила с пола и  вновь  закупорила  вход.  Магия!  Ничего
страшного, к этому быстро привыкаешь. Нас обступила полная темнота...
   - Ну че? Подрожим здесь или пойдем дальше?
   - Фармазон, не нервируй  хозяина.  А  вы  читайте,  читайте,  Сереженька,
сейчас я дам свет.
   Действительно, в то же мгновение нимб ангела  озарил  золотистым  сиянием
все вокруг. Я вгляделся в книгу... Главное, не перепутать, сначала  страница
двести сорок.
   - "Прииде  ко  мне,  страждущие  и  болезные...  -  робко  начал  я,  но,
постепенно увлекаясь, читал все лучше. - ...аки звери рыкающие по  берлогам,
тако и человеки, в их душах Бога нет..."  Анцифер,  а  мы  не  рано  начали?
Никого же нет, я тут могу хоть целый час читать, а Сыч ничего не услышит.
   - М... думаю, это не так важно... - призадумался мой светлый дух. -  Ведь
Слово  Божье  не  может  не  оказывать  своего  чудесного  воздействия.   Вы
Продолжайте читать, несмотря ни на что...
   - А... кто это?!
   Прямо из стены на меня глянул  беззубый  череп  с  зелеными  огоньками  в
глазницах. За спиной послышался торжествующий вой неизвестного животного,  а
дальше началось светопреставление...
   - Читайте, Сереженька! Не останавливайтесь!
   Со всех сторон  на  нас  бросились  ужасающие  монстры.  Шипящие  змеи  с
раздвоенными языками и ядом, капающим  с  изогнутых  зубов.  Дикие  звери  с
окровавленными клыками, безумно горящими глазами и бешеной  пеной,  клочьями
падающей из  разверстых  пастей.  Гнилостные  уроды  с  визгливым  смехом  и
ужасающими язвами на дебильных лицах. Мускулистые, медведеподобные  гиганты,
размахивающие зазубренными косами. Страшные девицы с роскошными  обнаженными
телами и пошлыми улыбочками, открывающими вампирский оскал.
   - Да не введет нас во искушение, но спасет  души  наши...  -  старательно
подсказывал бледный Анцифер, и я повторял его слова как можно громче,  почти
срываясь на крик. Чудовища останавливались в считанных сантиметрах от  меня,
изрыгая рев, вой, рык, ругань и  проклятия.  Однако  молитвы  белого  ангела
успешно удерживали их на этом расстоянии. Постепенно я даже успокоился и сам
шел на них грудью, яростно распевая очередной псалом или акафист.  Фармазон,
так тот вообще  ни  капли  не  испугался.  Среди  страшных  исчадий  ада  он
чувствовал себя как рыба в воде.
   - О, гляньте, какой песик! Одни зубки в четыре  ряда,  а  челюсти  как  у
нильского крокодила... Ух ты, карапузик улыбчивый... Один ам - и руки как не
бывало! А ведьма... о-о-о!.. Вот та, рыженькая, с клыками и свиным пятачком,
- какая грудь! Шестой номер! Застрелиться и не жить... Бугай неграмотный,  а
ты-то куда прешь?! Спрячь зубы, вырву! Не заслоняй обзор, из-за  тебя  такую
телку на траверзе не наблюдаю... Е-мое! Не, ну где ж они столько  экспонатов
понавыкапывали?! Жмурики, вы с какого кладбища? Не отвечай, челюсть  падает,
еще ногу себе отшибешь...
   Коридор оказался бесконечным, мы шли и шли. Уроды  и  злобствующие  твари
по-прежнему услаждали наш взор, ни разу не повторяясь  и  ни  на  минуту  не
прекращая хаотической атаки. Через час я уже перестал понимать, где мы, куда
и зачем идем. Утомленный Анцифер дважды запинался в тексте, даже неугомонный
Фармазон все реже критиковал достоинства встречаемых нами типов. Неужели дом
Сыча был гораздо больше внутри, чем  казался  снаружи?  У  меня  элементарно
устали  ноги.  Глаза  перестали  что-либо  различать,  кроме  беспорядочного
мелькания рычащих и ревущих монстров. Язык едва ворочался,  но  если  бы  мы
хоть на секунду прекратили чтение святых писаний - все!  Нечисть  растерзала
бы нас в мгновение ока. Но вот впереди забрезжил неясный  зеленоватый  свет,
показалось что-то вроде поляны в густом, дремучем  лесу.  Я  едва  держался,
ангел безвольно повис у меня на плече... Монстры воспрянули духом и  усилили
напор. Уже на самой границе зеленой  травы  я  почувствовал,  что  буквально
валюсь. Жаль... нам не хватало каких-нибудь полутора метров. Хотя не все  ли
равно, где меня разорвут на куски - на скрипучих досках пола или в  шелковой
мураве лесной поляны? Ноги подкосились... краем глаза я увидел, как Фармазон
прямо за моей спиной прощается с едва сдерживающимися чудовищами:
   - Спешу откланяться, друзья мои! Огромное спасибо за представление. Я под
таким впечатлением. Просто нет слов выразить  мой  восторг  вашими  погаными
мордами. Несомненно, встретимся в  Аду  на  ближайшем  карнавале.  Итак,  до
скорого! - С этими словами мой черт низко поклонился, изо всех  сил  толкнув
меня задом. Мы с Анцифером  так  и  рухнули  на...  поляну!  Рядом  блаженно
растянулся Фармазон. - Привал... Этот зоопарк не сможет переступить границу.
Ну и фауны развелось в коридоре - шагу ступить негде! Эх, Серега,  Серега...
Вот кому сказать - и чего я с тобой вожусь? Подумаешь, ну съедят  тебя,  так
меня к другому поэту прикомандируют, без работы не останусь... Че я  в  тебе
такого нашел?
   - Фармазон, - тихо попросил я, - заткнитесь, пожалуйста, и... спасибо...
   Отдаю ему должное, пока мы с ангелом пытались отдышаться,  едва  стоя  на
четвереньках, наш верный черт бдительно шнырял вокруг, размахивая  кремневым
пистолетом. Лес дарил прохладой и хвойным ароматом, слышались  уханье  совы,
далекий звериный вой и мягкий шум сосен над головою. Старого Сыча  нигде  не
было видно... Впрочем, что я говорю? Если бы мы его видели, то это могло  бы
означать  одно  -  смерть!  В  таком  состоянии  оборотень  загрыз  бы  меня
практически без боя. Ангел и  черт  не  в  счет,  Анцифер  предпочтет  венец
мученика, Фармазон тоже вряд ли сам нажмет на курок. Их дело - забота о моей
душе, а не о моем теле. Поэтому, оклемавшись настолько, чтобы самостоятельно
сесть, я привалился спиной к стволу дерева и попросил у Фармазона  пистолет.
Он охотно протянул его мне, предупредив:
   - Не забудь взвести курок, снайпер...
   - А... в смысле?
   - Слушай, ну не надо ля-ля! - Нечистый зыркнул на меня сердитым оком. - Я
злой дух... Моя прямая  обязанность  -  втравливать  подопечного  во  всякие
неприятности. Это мой священный долг! В телохранители я тебе  не  нанимался,
так что взведи курок. Будешь ли ты жить или нет, ты Сыча  укокошишь  или  он
тобой пообедает - мне без разницы, понял? Да взведи же курки, дубина-а-а!
   От его вопля я непроизвольно шелкнул "собачкой", и в ту же  минуту  из-за
кустов  выпрыгнул  волк.  Спутать  оборотня  с   обычным   хищником   просто
невозможно.  Глаза  Сыча  горели  красным  огнем,  шерсть  стояла  дыбом,  а
торжествующее рычание грохотало сквозь оскаленные зубы. Он находился от меня
в двух шагах...
   - Сереженька, стреляйте! - тонко взвизгнул Анцифер.
   -  Ба-бах!!!  -  Грохот  выстрела  заглушил  яростный  рев  зверя.  Когда
пороховой дым рассеялся - волка на поляне уже не было.
   - Кровь! - завопил Фармазон, тыча пальцем  в  траву.  -  Серега,  ты  его
зацепил! Он ранен... Вставай сейчас же, супруг малосольный, мы его догоним!
   - Значит... я попал?
   - А то нет?! Жаль, конечно, что не одним выстрелом наповал... Но ведь  ты
у нас не сибирский охотник, для первого раза и это хорошо.
   - Куда я его?
   - Не знаю, в дыму не рассмотрел. Но не в  окорок,  это  точно.  По  моему
личному  опыту,  оборотень,  словивший  серебряную  пулю  в  задницу,  вопит
иначе...
   Откуда-то  издалека  действительно  раздавался  озлобленно-плачущий  вой.
Видимо, страшное кремневое оружие все-таки сделало  свое  дело.  Рядом  тихо
стонал Анцифер. Мы обернулись... Бедный ангел лежал навзничь, без  сознания,
бледный как полотно.
   Черт бросился к нему первый:
   - Циля! Циля, родной, вставай! Что с тобой, брательничек? Ты это... ты не
того?! Не смей! Не смей, слышишь! Че ж я тут  без  тебя  один  делать  буду?
Циля, Анцифер, Цилеруня... не бросай меня, а? Я виноват, заманил вас  обоих,
работа у меня такая, сволочная... Ну вставай же!
   - Фармазон, успокойтесь, - попытался вклиниться я.
   - Что? А ну отвали, рифмоплет несчастный!
   - Но...
   - Что "но"?! Ты думаешь, он мне не дорог был?  Черное  против  белого,  и
все? Мелко меряешь, Серега! Да мы с ним, если  хочешь  знать...  Он  же  для
меня... Я ж за него глотку перегрызу, а ты...
   - Не груби хозяину.
   - А? - У Фармазона махом  прекратилась  истерика,  лицо  вытянулось,  рот
раскрылся, и в этот момент Анцифер с улыбкой распахнул свои голубые глаза.
   - Все в порядке, Сергей Александрович? Не судите его строго, он у нас,  к
сожалению, трудновоспитуемый. Нужно еще немало кротости, терпения,  смирения
и доброты, чтобы хоть внешне привести его к человеческому  облику.  -  Ангел
сел рядом с окаменевшим братцем, крепко его