пьем в правой руке.
Бог Один пристально рассматривал меня единственным  глазом,  а  растрепанная
Фрейя что-то быстро шептала ему на  ухо.  Я  ждал.  Наконец  хозяин  Асгарда
вытянул в мою сторону указательный палец и потребовал:
   - Подойди!
   Я вспомнил пионерские парады и промаршировал через весь зал к  верховному
богу хорошим строевым  шагом,  высоко  поднимая  ногу  и  лихо  припечатывая
пятками. Остановившись метрах в трех от  трона,  машинально  едва  не  отдал
честь, но вовремя спохватился, что без шлема.
   - Возлюбленная дочь моя, чье имя  Фрейя,  успела  мне  сказать  в  начале
драки, что твой поступок есть  первопричина  веселой,  отрезвляющей  потехи.
Поскольку что милей героям битвы, как не ее святое продолженье? Пускай  хоть
у богов в чертоге светлом, но воин все же должен временами  вздымать  кулак,
чтоб своему же другу ударом братским развернуть скулу!
   - Вот уж... не думал, что вы  меня  за  это...  похвалите...  -  сбивчиво
ответил я, а Один, чуть хмуря бровь, продолжил:
   - Живой герой в стенах Асгарда - редкость.  Быть  может,  сколько  помню,
такового и не было ни разу. Только мертвый, валькириями взятый с поля брани,
отважно бившийся и умерший с улыбкой, с мечом в руках, в  кольце  клинков  и
трупов... Бесстрашный мореход,  драккар  ведущий  навстречу  волнам,  ветру,
Року, Смерти! Храбрец в рогатом шлеме и  лохмотьях  порубанных  доспехов,  с
топором, поющий песню волка перед  боем!  Берсерк,  ревущий  в  дикой  жажде
крови,  внушающий  врагу  животный  ужас,  свой  щит  кусающий  в  священном
исступленье, ни ран не чувствуя, ни боли, ни ударов!.. Вот кто обычно входит
в мир Валгаллы, а кто же ты, нам неизвестный воин?
   - Я-то?.. Я... случайно здесь. Беспокою по такому тихому, внутрисемейному
делу. У меня пропала жена. Не первый раз, но я за нее переживаю...  Оставила
записку в дверях. Ну, Анцифер с Фармазоном взялись помочь. Если можно, я  бы
хотел получить у вас консультацию о волках. Видите ли...
   - Ты солгала мне! - Один вдруг резко повернулся к  поникшей  Фрейе.  -  О
недостойная, ты врать отцу посмела?! Он не поэт! Двух слов связать не может!
Но и не воин, ибо даже карлик ему способен надавать по шее. Как  ты  посмела
за него вступиться?!
   - Эй, эй... не надо, пожалуйста! - неосторожно влез  я,  мне  показалось,
что разгневанный бог сейчас как даст моей проводнице копьем по голове...
   - Отец, он мне стихи читал! Сво-бод-но! - со слезами в голосе  выкрикнула
девушка, прячась за мою  спину.  Не  лучшая  идея,  но  женщины  всегда  так
поступают.
   - Он - не поэт!
   - Но он читал стихи, клянусь Имиром! И речь его текла ручью  подобно,  не
запинаясь, не сбиваясь в ритме, а образы, метафоры, сравненья...  Он  может!
Не гони его! Послушай!
   Видимо, бога  она  все-таки  достала  своим  непослушанием.  Один  грозно
поднялся с трона,  храбрые  викинги,  до  этого  сидевшие  как  мышки,  тоже
повставали, сурово прожигая нас взглядами.
   - Сигурд, скажи ему! Прочти ему! Иначе...
   * * *
   Сигурд... Это она мне. Странно, я ведь не называл  своего  имени,  но,  в
принципе, похоже. Один поднял над головой  свое  грозное  копье  и  еще  раз
проревел:
   - Он - не поэт!
   - Нет... но... какого черта?! - наконец-то обиделся я. - Да кто вам право
дал клеймить позором отсутствия таланта человека, способного владеть  стихом
и прозой равно легко? Вот так ярлык навесить  и  титул  рифмоплета  дать  не
сложно. Я - не поэт?! Шесть книг! Ей-богу, шесть сборников стихов...  И  мне
не стыдно ни за одно! Да, чтобы знали!
   Одноглазый бог древних викингов оторопело замер,  то  ли  решив  все-таки
меня  покарать,  то  ли  надумав  таки  сначала  выслушать.  Пользуясь   его
промедлением, я перешел в поэтическое наступление:
   - Вы тут орали на  меня  безмерно...  Вы  дочь  ни  за  что  ни  про  что
оскорбили! Она не лжет! Она чиста, как ангел! Как снег в горах, как  поцелуй
ребенка, как пенный след, что издревле выводит корма драккара.  Что  вы  тут
шумели? Поэзии возвышенная Муза имеет сотни сладостных отличий. Хотите, чтоб
я говорил стихами?! Верлибр иль белый вам угоден? Могу сложить частушку  или
басню, гекзаметром утешить или ямбом, а то и  спеть  классическую  хайку  на
нужное количество слогов. Я - не поэт?! Да я таких поэтов... ну  вроде  вас,
примите извинения, буквально гнал взашей, как графоманов!
   Молчание повисло в зале, словно грозовая туча. Один после  моей  отповеди
просто бухнулся на трон, да так и сидел с раскрытым ртом.  Викинги  вытянули
шеи,  внимая  моей  вольной  болтовне,   словно   последнему   божественному
откровению. Фрейя высунулась и, поднявшись на  цыпочки,  при  всех  чмокнула
меня в щеку. Я оправдал ее надежды. Прошло довольно много времени, пока Один
не принял какое-то компромиссное решение. Он взмахнул правой рукой, и павшие
герои растворились в воздухе. Вместе с ними исчезли  столы,  все  убранство,
официантки-валькирии, остались лишь мы трое, с глазу на глаз.
   - Сядь, поэт. Я буду говорить с тобой.
   - Как нормальные люди? Или снова устроим поэтический турнир?
   - Отставим мед поэзии... Просто поговорим.  Фрейя,  твой  гость  голоден.
Принеси все, что нужно, мы подождем тебя здесь.
   Когда девушка умчалась на кухню, ее гневливый папа жестом указал  мне  на
небольшую скамеечку рядом с его троном.
   - Ты начал рассказывать о цели своего визита. Повтори еще раз.
   - Хорошо, - сразу согласился я. Одина  называли  еще  и  богом  мудрости,
возможно, он сумеет мне помочь. - Я говорил вам, что у меня пропала жена.
   - Возьми другую.
   - Я люблю эту.
   - Тогда догони и верни. Если виновна - убей, если нет - тогда убей  того,
кто ее похитил, - резонно предложил бог.
   - Ну... все не совсем так. Наташа сбежала от преследований  одного  типа.
Он - оборотень, а я просто  был  в  отъезде  и  не  успел  ей  помочь.  Есть
основания полагать, что она  скрывается  где-то  здесь,  в  Валгалле,  и  он
отправился за нею. Я хочу найти ее первым.
   - В чем же сложность? Деревни викингов не прячут своих  дочерей.  Сколько
бы ни было женщин в северных землях, мы легко можем пересчитать всех и найти
беглянку.
   - Это не так просто. Наташа... как бы поделикатнее выразиться,  она...  в
общем, моя жена - ведьма! Она способна  принимать  облик  волчицы  и  вполне
может скрываться где-нибудь в стае.
   - Волчица?! Вот это да! -  поражение  вытаращил  свой  единственный  глаз
заинтригованный Один. - Ну и угораздило тебя, Сигурд...
   - Любовь - зла, - философски вздохнул я. - Так вы мне поможете?
   - Попробую, но... Волки - странный народ. Ты ведь слышал о нашей войне  с
великанами? Рагнар„к не так далеко,  как  может  показаться.  Сейчас  каждый
старается принять решение выступить на чьей-то стороне, и волки разделились.
Половина на стороне Фенрира, другие служат нам. Кто знает, где окажется твоя
жена?
   - Пожалуй... Наташа всегда отличалась редкой непредсказуемостью.
   В зал вошла Фрейя с нагруженным  подносом.  Наконец-то  я  смог  спокойно
поесть. В процессе обеда Один вовсю допытывался у меня о том, где  я  учился
основам  стихосложения.  Мужик  действительно  был  на  этом  помешан,   как
известно, поэзия - определеный род психического заболевания.  В  промежутках
между чавканьем я как можно деликатнее попытался  объяснить  богу,  что  его
стихи безнадежно устарели. Скандинавские героические песни в их традиционном
исполнении представляли собой  безыскусное  нагромождение  имен,  прозвищ  и
титулов, сдобренное хвастливым описанием весьма посредственных подвигов.  То
оленя  убили,  то  кабана  завалили,  великана  обманули,   карлика   побили
вшестером, слишком юркий попался... Скукотень страшная! И самое паршивое то,
что это всех по уши устраивало. Скальды, барды  и  прочая  бродячая  эстрада
гнала длиннющие опусы, вызывая бурный восторг у публики. Все события были на
слуху, а что же милей сердцу викинга, как не услышать имя  своего  предка  в
заунывной балладе, название его корабля, описание оружия и преувеличенную до
небес силу, доблесть, мужество вкупе с еще более сильными  врагами,  павшими
меж тем в необозримом количестве...
   - Так значит, моя поэзия...
   - Да, уважаемый  Один,  не  первой  свежести.  Увы,  но  искусство  вечно
находится в движении. Для создания стихов в вашем  стиле  достаточно  читать
совершенно прозаический  текст  в  определенном  ритме,  соблюдать  мелодию,
размер и стараться произносить слова напевно.
   - Святая плоть Имира, Конец Света действительно  близится!  -  Одноглазый
небожитель еще отхлебнул меда  из  ковшика  и  горестно  повесил  голову.  -
Значит, о мой гость из нового времени, в будущем все изменится.  Я  не  хочу
спрашивать о том, верят ли в нас? Достаточно того, что о  нас  знают.  Пусть
даже единицы вроде тебя, но и это уже вселяет  надежду.  Если  мы  проиграем
Рагнар„к, то не напрасно - потомки нас не забудут.
   - Честно говоря, я не очень хорошо помню,  чем  там  заканчивается  Конец
Света. Кто-то, конечно, погиб, но в целом жизнь на  земле  не  прекратилась.
Что же касается современной поэзии... Я  охотно  почитаю  вам  стихи  многих
известных поэтов, а если не надоем, то и свои собственные. Но должен  честно
предупредить - когда я пробовал их  декламировать  в  других  мирах  -  дело
кончалось катастрофой. Мои стихи срабатывали  как  магическое  заклинание  с
совершенно непредсказуемым результатом.
   - Ого! Да ты еще и ворлок?! - расхохотался  бог.  -  А  ну,  покажи  свое
умение.
   - Это... я же пытаюсь вам объяснить, что последствия могут быть...
   - Не пугай меня, Сигурд!  Ты  что  же,  не  знаешь,  чего  просишь  своим
волшебством и какой  результат  получишь  после  чтения  колдовских  слов  в
новомодной рифме?
   - В том-то и дело - что не знаю! Если бы я писал в  классической  манере:
"Вот моя деревня, вот мой  дом  родной,  вот  качусь  я  в  санках  по  горе
крутой...", тогда все было бы гораздо проще. Сплошная конкретика,  все  всем
понятно. У меня же пишутся ассоциативные, образные  вещи,  с  использованием
аллитераций, звукописи, ломки ритма... Это очень обогащает текст, хотя  и  в
определенной мере затрудняет его восприятие. Я доступно излагаю?
   - Вполне, - серьезно кивнул Один. - Значит, будешь читать свои творения в
чистом поле, перед вражеским войском, если кого и покалечишь, то не своих. А
я сверху послушаю. Если что не сработает - удерем на Слейпнире.  Фрейя!  Кто
там ломится в дверь во время нашей беседы?!
   Девушка вздрогнула и захлопала ресницами. В течение всего  разговора  она
сидела на скамеечке почти не дыша, а ушки  ее  двигались,  словно  маленькие
розовые локаторы- Видимо, ей было страшно любопытно, но она боялась, как  бы
отец под предлогом обсуждения "мужских проблем" не отослал ее из комнаты.  В
дверь действительно вежливо, но настойчиво стучали.
   - Карлики, - вернувшись, доложила юная богиня. - Отец, они принесли  твой
заказ, ты просил изготовить цепь для Фенрира.
   -   А...    уже    сделали?    Ну    так    впусти    их.    Не    уходи,
ворлок-воин-поэт-гость-советчик, останься. Мне интересно,  что  скажешь  ты,
видя этих умельцев подземных и детище рук их. - Один  незаметно  перешел  на
певучий верлибр, которым, как я понял, он и разговаривал  со  всеми.  Прочие
пытались ему подыграть,  вести  с  ним  такие  же  речи,  но  верховный  бог
поднаторел в своем деле. Там, где остальные сбивались с ритма, теряли  суть,
мучительно подыскивали слова, - он вел свою партию легко, возвышенно  и  без
малейшего напряжения.
   - А кто такой Фенрир? - тихо наклонился я к Фрейе. - Сегодня  уже  дважды
прозвучало это имя.
   - Фенрир - огромный волк,  способный  проглотить  даже  луну,  -  шепотом
объяснила она, хлопнув в ладоши. По ее  звуку  двери  распахнулись.  -  Твою
жену-ведьму надо искать в свите Фенрира. Боги хотят заманить его в  ловушку,
для этого и нужна волшебная цепь  карликов.  Любую  другую  он  порвет,  как
девичью ленточку...
   В  дверном  проеме  показались  трое  маленьких  уродцев  в  прокопченных
костюмах. Они раболепно кланялись и держали на  вытянутых  руках...  девичью
ленту! Фрейя зажмурила глаза. Лицо Одина  стало  мрачнее  северной  тучи.  Я
попытался отвлечься на собственные мысли. Например, надо ли мне лезть в  это
дело? Подразумеваются - карлики... Если бог  заказывал  цепочку,  а  получил
тряпочку, то, наверное, они сами в чем-то  виноваты.  Громогласный  любитель
поэзии вновь схватился за копье. - Выслушай нас, о повелитель!
   Все-таки Один не напрасно  пожертвовал  одним  глазом,  чтобы  испить  из
источника мудрости. В отличие от других богов  викингов,  он,  кроме  умения
обращаться с оружием, пить мед и  орать  хвастливые  песни,  обладал  еще  и
здравым смыслом. Здесь это почему-то называлось мудростью. В том смысле, что
Тор, например, попросту ошарашил бы всех троих молотом по пустым головам  за
хамство и скудоумие, а Один - нет. Один  поскрипел  зубами,  посжимал  копье
побелевшими пальцами, изобразил тяжелую внутреннюю борьбу, показал силу воли
и... выслушал.
   - Мы тут люди не хитрые, академиев не  кончали,  из  источников  пить  не
обучены, так что уж не взыщи, верховный, - мы без стихов... - начал  первый,
кривоногий, шмыгая носом. Мудрый бог даже покраснел от ярости, но опять-таки
сдержался и кивнул.
   - Ты тут цепь  просил,  чтоб  волчару  того  поднебесного  повязать,  как
кутенка, - продолжил второй представитель. - Так вот, цепей таких в  природе
нет.
   - Не имеет аналога, так сказать, ни у нас, ни в ближнем зарубежье, - влез
с дополнениями третий, интеллигентно кося обоими глазами. Один сдвинул брови
и медленно выдохнул сквозь  зубы.  Я  понял,  что  если  сию  же  минуту  не
вмешаюсь, то могу выступать на следствии в деле об убийстве  трех  коротышек
как пассивный свидетель.
   - Да как вы смели, мыши в шляпах! Вам что, не дороги  те  тыквы,  что  на
плечах уселись ваших?! С вас цепь просили! Не иное! А если нет ее на складе,
так нечего клиенту уши лапшой завешивать нахально! Я прав  или  не  прав,  о
Один?
   - Воистину ты мудр, Сигурд! - Верховный бог переключил внимание на  меня,
появилась робкая надежда, что я сумею мягко погасить его гнев.
   - Вот видите... Ответьте, прохиндеи, что вы приперли нам в обмен  товара?
И не орать тут хором, словно стая прибрежных чаек... Пусть вон тот, пузатый,
один ответит Одину, и внятно!
   Бог сурово кивнул. Указанный мной карлик шагнул чуть вперед и,  горделиво
приподняв на ладошках розовую блестящую ленту, громко сказал:
   - Вот!
   - Что вот?! Вот это?! И это мне?  Ты  мне...  принес  вот  это  и  смеешь
говорить мне "вот"?! - взорвался Один. Я было открыл  рот,  но  тут  же  его
захлопнул. Фрейя вцепилась в мой пояс сзади и со знанием дела потащила  меня
за трон, как в укрытие от неминуемой бури.
   - Мне - ленту?! Ленту - мне?! И розовую!!! Нет чтоб голубую, раз уж пошел
такой расклад... Нахалы! Не потерплю насмешек  над  святым,  убью  на  месте
всех, кто подвернется! - Разгневанный Один  возвышался  над  мастерами,  как
Эйфелева башня. Бедные лилипуты от страха попадали на пол. До них наконец-то
дошло, что "клиент всегда прав".
   - Я ленту вашу вас же  съесть  заставлю!  Она  длинна?  Длинна...  вот  и
отлично! По пять локтей на брата вы сожрете, и пусть хоть кто-нибудь посмеет
подавиться!!! - Он схватил ленточку мускулистыми руками, рванул... Ничего не
произошло. От неожиданности небожитель едва не потерял равновесие. Он дергал
еще и еще, он грыз ленту зубами, рвал через колено, тянул в стороны так, что
мышцы на спине трещали, - результат тот  же.  Никакие  усилия  не  позволяли
верховному богу викингов, самому сильному на земле, разорвать тонкую девичью
ленточку розового цвета.
   - Из чего это сделано? - наконец буркнул он.
   - Из медвежьих жил, кошачьих шагов, птичьей слюны,  корней  гор,  рыбьего
дыхания и женской бороды, взятых нами в нужных пропорциях, - робко  ответили
мастеровитые корнеплоды, поднимаясь с пола.
   - Что скажешь, Сигурд?
   - Ну, ваши мастера сдержали слово, и пусть они получат положенный  оклад.
Однако впредь пусть не хамят и не доводят бога до нервных срывов... Впрочем,
хорошо все, что кончается улыбкой и застольем. Молите Одина! Он хоть  суров,
но крайне справедлив и так отходчив...
   - Это твой лучший стих! - восторженно шепнула Фрейя. - Теперь отец  точно
сделает для тебя все возможное...
   Между тем Один действительно довольно ласково переговорил с  карликами  и
самолично  проводил  их  до  дверей.  У  самого  выхода  тот,  что   радовал
косоглазием, хлопнул себя по лбу и обернулся:
   - Эй, воин! Твое имя и вправду Сигурд?
   - Не совсем, но... а что?
   - Вчера вечером у Черного холма я столкнулся нос к носу с серой волчицей.
Она не стала меня есть, а лишь сказала, что если мне  встретится  во  дворце
Сигурд - воин, ворлок и поэт, то это надо отдать ему. Вот посмотри...
   У него в руках был небольшой плоский камушек. На коричневатой поверхности
выцарапано сердце, пронзенное стрелой, и две буквы - Д и А.  Мне  все  стало
понятно.
   - Угроза колдовства?! В моем доме?! - вновь завелся Один. - Да что же  ты
принес, глашатай черной вести? Вот сердце Сигурда - оно стрелой пробито. Вот
руны... Что они скрывают - покрыто тайной даже для меня. Однако  явно  общий
смысл трагичный...
   - Не надо. - Я забрал камушек у карлика, переходя на обычную речь. -  Все
нормально. Такой рисунок в нашем времени обозначает любовь, а  буквы  -  это
просто "да". "Да" - значит: люблю, жду, помню,  скучаю,  приезжай  скорее...
Никакого трагизма, все замечательно, мне просто надо ее найти. А что, больше
волчица ничего не сказала?
   - Нет... исчезла, как лунный свет в  тумане  утра.  На  этом  вся  троица
окончательно распрощалась и откланялась. У Одина были дела,  он  носился  со
своей лентой, как младенец с импортной погремушкой, поэтому его дочь  повела
меня по длинным коридорам куда-то на отдых. Из ее  незатейливой  болтовни  я
понял, что Фрейя - богиня любви и красоты у суровых викингов. Ну... я бы так
категорично не настаивал, но, видимо, здесь  другие  вкусы.  Лично  мне  она
казалась просто симпатичной школьницей, хрупкой, чуть угловатой, с маленькой
грудью и доверчивыми глазами. Я ей чем-то понравился, она  явно  брала  меня
под свою опеку, хотя ничем не проявляла нередкой в таких  случаях  ревности.
Наверное, ей просто нравилось  общаться  с  настоящим,  живым  человеком,  а
грубые  героические  призраки  уже  начали  утомлять.  Я  бы   тоже   охотно
побеседовал на эту тему поподробнее, но...  мы  пришли.  Меня  разместили  в
уютной комнатке с окном, забранным полупрозрачной слюдой, здесь была кровать
и камин. По велению Фрейи появился тот же поднос с едой.
   - Отдыхай, ворлок, - попрощалась она. - Я зайду за тобой ближе  к  ужину.
Ты расскажешь мне о рифме?
   - Конечно. Спасибо за все. Ты чудесная девушка, Фрейя.
   Она счастливо улыбнулась и убежала.
   - Ты чудесная девушка... спасибо за все... муси-нуси... любовь-морковь...
нежности телячьи! - язвительно раздалось у меня за спиной. -  Ты  решил  тут
всех цыпочек перещупать, горячий финский Казанова?
   - Фармазон, вы хам, мужик и быдло!  -  привычно  огрызнулся  я.  На  моей
кровати вольготно расположились оба братца.
   - Циля, ты слышал, как он выражается?
   - Крайне непристойно, но он ведь у викингов, эпоха  весьма  суровая,  так
что  нам  стоило  бы  простить  ему  некоторую  крепость  выражений.  Сергей
Александрович, примите  мои  искренние  аплодисменты  за  столь  великолепно
разыгранную партию заморского гостя. Вы сразили  всех!  За  несколько  часов
пребывания в совершенно чуждом мире добиться таких потрясающих успехов...
   -  Точно,  ты  молоток,  Серега!  Мертвецов  понараспугал,   с   местными
авторитетами в друганы вышел, квартирку с видом на  море  отхватил,  дочурка
главного вон как за тобой бегает...
   - Ребята, Наташа здесь. Она догадалась передать мне записку. Вот.
   - Это? - вытянул шею черт