, а просто  пнули  пару раз ближайших соседей.  Те с  полусна --
своих. Дальше -- цепная реакция...
     Браво, милорд!  -- восторженно донеслось сверху,  а внизу  уже бушевала
целая баталия.  Обозленные  черти носились  друг за  другом,  угощая свих же
товарищей полновесными ударами.  Мордобой велся  от души и  с размахом! Меня
они просто игнорировали. Пришлось ждать не менее получаса,  пока наш  старый
знакомый с бакенбардами  не навел хоть какое-то подобие порядка.  Постепенно
вся  эта  толпа  сгрудилась  вокруг  меня,  раздраженно  сопя  и  неуверенно
притопывая, словно не знала, с чего начать. Я не очень старался облегчить им
задачу и  с самым  скучающим видом насвистывал какую-то бульварную  песенку.
Молчание затягивалось.
     Ваше имя,  поручик? -- неожиданно рявкнул я командирским голосом, ткнув
пальцем в сторону бакенбардистого.
     Брумель, господин  полковник! -- по-военному отчеканил тот, вытянувшись
в  струнку. Я  встал,  сделал шаг в его  сторону  и  заорал  уже  совершенно
по-хамски, как в армии:
     Что  вы  себе позволяете!  Дисциплина развалена, лагерь спит,  сплошная
анархия,  мать  вашу!  Где  дневальные?  Шесть  суток  ареста!  Где часовые?
Расстрелять мерзавцев! Поручик Брумель! Быстро построить личный состав!
     Все одурели от неожиданности. Брумель  носился, как зайчик,  выстраивая
разномастных чертей в стройные ряды. Ошалевшая нечисть брала вилы на плечо и
со  страхом  взирала на  мое благородие.  Построив  всех, хвостатый  поручик
строевым шагом подошел ко мне и робко отрапортовал:
     Господин полковник, по  вашему приказу личный  состав вверенных мне сил
выстроен. Однако осмелюсь доложить, что Ризенкампф нас на это не...
     Что?!  Молчать!   Не   возражать!   С   кем  разговариваете,   поручик?
Субординацию забыли, так вас через этак! Под трибунал захотели?
     Так точно, господин полковник! Никак  нет, господин полковник! Виноват,
господин полковник!
     То-то, смотри у меня... - Я подошел к строю и гаркнул: - Здорово, орлы!
     Здрав... жлам... ваш... превосход... - пророкотали черти. Нет, ей-богу,
какая-то военная струнка в них осталась. Интересно, долго ил будут приходить
в себя? И что станет со мной, когда они опомнятся? Хм... не надо о грустном.
     Поручик, сколько у нас пленных?
     В настоящий момент  ни одного. Последнего съели  за ужином. На  солянку
пошел-с...
     А  не  было   ли   среди  прошлой  партии  светловолосой   девушки  лет
восемнадцати в костюме пажа?
     Никак нет. -- Брумель задумался. -- Хотя, мне кажется, я видел такую...
     Где?
     В   апартаментах  Смерти.  Но  вход  в  распределитель  и  контору  нам
запрещен...
     Почему вовремя не доложили? -- опять зарычал я.
     Бедный черт вытянулся во фрунт и, похоже, был готов к самому худшему.
     Срочно  расставить часовых, вылизать  территорию,  привести  в  порядок
оружие  --  в двенадцать ноль-ноль выступаем!  Дальнейшие указания  -- после
моего возвращения из генштаба. Вопросы есть?
     Никак нет!
     На всякий случай я притянул Брумеля за ухо и страшным шепотом пообещал:
     Если  через  два  часа все не будет как должно  --  сгною! До  старости
будешь гальюны драить...
     Слушаюсь, господин полковник! -- едва выдохнул он.
     Транспорт подан! --  выкрикнула Вероника и, лихо подрулив, приняла меня
на борт.
     Смир-р-р-на!
     ...Мы улетали быстро. Не хотелось дожидаться того  момента, когда черти
поймут, что, собственно, произошло. Вероника мельком глянула назад.
     Ну? -- поинтересовался я.
     Вылизывают территорию.
     В каком смысле?
     В самом прямом...

     Ну,  ты даешь,  ландграф...  -  восторженно приветствовал  нас  Злобыня
Никитич. --  Я уж и не чаял увидеть  тебя живым. Как  ты поленце-то  бросил,
думаю, все  -- нет более ландграфа. Разорвут! Ан вон как оно обернулось. Это
ты их  с полусна, с полуодури так  зарапортовал, что и пискнуть  не посмели.
Полцарства отдал бы за воеводу такого!
     "Послужил бы ты два  года в пограничных войсках -- не такое бы увидел",
- подумал я. Что ни  говорите, а армия для мужчины -- вещь полезная: приучат
мыслить  масштабно,  крупными  человеческими  категориями. А уж  командовать
научишься...
     Милорд, Лии там нет?
     Нет,  Жан.  Они  говорят,  что  похожая   девушка  попала  в   какой-то
распределитель, куда  и черти не  ходят. Там живет Смерть.  Наверное,  это и
есть то место с камнем. А, княже? Двинемся в путь!
     Твоя правда. Не след нам задерживаться. Поспешим.
     ...Спустя полчаса, проносясь по этим запутанным коридорам, мы  услышали
отголосок дикого  рева, в котором неясно  прослушивалось нехорошее  матерное
слово, эквивалент безобидного "обманули"... Значит, черти пришли в себя. Это
подбодрило  нас, и вскоре мы  были в том самом запретном месте. Белый камень
при входе глянул на нас зелеными глазами и даже, кажется, подмигнул.
     Вот  тут, стало  быть, и живет Смертушка? -- тяжело выдохнул  кто-то из
дружинников.
     А ну, чего уставились, как бараны на новые ворота? Али прежде Смерти не
видели? -- прикрикнул князь, но я остановил его, положив руку на плечо:
     Еще один  сольный  концерт. Я  пойду один.  Мы  с этой  старушкой... ну
что-то вроде собутыльников! По крайней мене, в гости она меня приглашала.
     На верную смерть идешь, ландграф... - перекрестились русичи.
     А  как  же  я, милорд?  -- вылезла  Вероника.  --  Там,  наверное,  так
интересно... Вам ведь нужна магическая помощь, и потом...
     Нет!
     Вы обещали... - захныкала юная ведьма.
     Я обещал вернуть тебя в целости  и  сохранности. К  Смерти незваными не
ходят, это  ее  прерогатива.  Поскольку приглашали  меня одного,  то  прочим
соваться просто глупо, нелепо и бессмысленно.
     Твоя  правда, ландграф.  Мы постоим  тут.  Ненароком и  черти заглянуть
могут, - кивнул Злобыня. -- сколько ждать тебя?
     Не больше часа. Сегодня я не настроен на длительную пьянку.
     Я буду ждать, пока не вернетесь! -- упрямо опустил голову Бульдозер. --
Час, день, год -- все равно. А потом сам пойду за вами...
     На  всякий случай я трижды обнялся с князем, получил поцелуй  в щеку от
Вероники,  похлопал по плечу грустного оруженосца и быстрыми шагами пошел по
тускло  освещенному  коридору  минут  через  десять   передо  мной  открылся
великолепный сводчатый  зал  из  черного  полированного  гранита,  в  центре
которого  на троне восседала Смерть. Я испытал огромное облегчение. Хотя  не
думаю, что многие  так  искренне обрадовались бы при виде  мрачной фигуры  в
плаще с капюшоном и здоровенной косой в костлявых руках.
     Кого  я вижу? Лорд Скиминок собственной персоной. Пришел-таки. А зачем?
Погибели ищешь?
     Может, выпьем? -- Я с надеждой глянул на бабушку, но...
     Может быть... - суховато ответила Смерть. -- А за чей счет?
     В прошлый раз пили за мой! -- нагло напомнил я, понимая, что терять уже
нечего.  -- И кто-то еще активно зазывал в гости, мол, будешь в наших  краях
-- заходи! Угощение, тыры-пыры, посидим, как белые люди... Я тут бросаю все,
еду черт-те куда,  а мне  предъявляют  к оплате  чек за еще  не откупоренную
бутылку!
     Ладно, не злись. Пошутить нельзя? Все помню: и вино, и уважение твое, и
обещание заглянуть. Эй, там! А ну, живо накрыть стол для нас с ландграфом!
     Откуда-то набежала  уйма народу,  и вскоре все было  на мази. Помнится,
Вероника страстно хотела полюбоваться на всяких там вампиров красноглазых  с
зубками до подбородка, на скелетов ходячих с бантом на шее и салфеткой через
руку,  на мертвецов полусгнивших,  снующих туда-сюда с подносиками...  Этого
добра  и  впрямь было в избытке. Все  же хорошо быть  современным человеком.
Бульдозер  бы,  например,  помер  от  ужаса,  а  средний стандартный человек
феодального воспитания -- как  минимум свихнулся. Общество-то какое -- сущий
кошмар!  Но  я уже  закаленный, насмотрелся в свое  время Спилберга, почитал
Кинга, и  нормально.  Ничего не боюсь. Противно,  конечно, запахи не  ах, но
ведь и не тошнит!
     Когда наконец стол накрыли, а меня усадили в высокое  деревянное кресло
с  резными  летучими  мышами,  Смерть  щелкнула  пальцами,  и  все  ужастики
быстренько смотались.  Подняв  серебряный  бокал,  Безносая  кивнула  в  мою
сторону и торжественно произнесла:
     За любовь!
     И за присутствующих здесь дам! -- не удержался я. Готов поклясться, что
скулы у нее мило покраснели. Мы чокнулись и выпили. Вино было великолепным!
     А  ведь  ты был  прав, Скиминок... Произошла  какая-то досадная ошибка.
Этой девчонке еще жить да жить...

     Пойми, ландграф... - растолковывала Смерть, когда мои бурные проявления
радости и негодования  несколько поутихли.  --  На  белом  камне  при  входе
действительно стояло ее имя! Все честь по чести, и формальности улажены, так
что я взяла свое. Но когда дело дошло до чистилища, то оказалось, что ни ад,
ни  рай  девчонку  не  заказывали.  Я  им такой скандал  закатила!  Причины,
конечно, выяснят и виновных найдут... недели через  три. У нас,  знаешь  ли,
такая канцелярия! Сто лет будешь по  инстанциям  бегать,  а  всех печатей не
соберешь. Бюрократы проклятые...
     Значит, Лия свободна?
     Пей. Давай еще вот того белого попробуем.
     Угу.  О...  восхитительный букет!  -- признал  я.  --  Мои  друзья  там
переживают, наверное... Так я могу забрать Лию с собой?
     Нет... - неохотно выдавила Смерть. -- Знал  бы  ты, как мне тяжело тебе
отказывать!  Но не могу  я... Не имею  права. Вот  разберутся с  этим делом,
выдадут квитанцию -- тогда забирай!
     Но это же минимум три недели!
     Иначе нельзя. Пойми! Я ничего не могу отдать добровольно.
     Я сразу  впал в  глубокую задумчивость,  очень близкую к желанию просто
зареветь. Столько трудов, и все зазря?
     Как это ты пел  в  прошлый раз? -- неожиданно ударилась  в воспоминания
Смерть. -- Что-то... а, вспомнила!
     Казаки, казаки --
     Военные люди-и-и,
     Военные люди --
     Никто вас не любит...
     Эх, ландграф! Никто  и  нас не  любит! Ну не сиди  ты такой  печальный.
Хочешь, я завтра к Ризенкампфу явлюсь? Пусть его кондрашка хватит.
     Пусть...- грустно кивнул я. -- Но Лию этим не вернуть.
     Некоторое время мы сидели молча. Потом Смерть неловко махнула рукавом и
снесла на пол два кувшина с красным вином.
     Осталось только  белое,  а я  с него быстро пьянею! Какая  досада...  -
Что-то  лукавое  мелькнуло  в  черных   провалах  глазниц,  и  беседа  стала
напоминать игру угадайку. -- Но ты  ведь не воспользуешься моим беспробудным
сном и не украдешь эту девчонку  (вторая дверь слева)? Ты  не  унесешь ее на
руках (опускать на землю нельзя!), аж до самой Тьмы не оборачиваясь назад?
     У  меня  хватило мозгов кивнуть и тут же налить ей в кубок белого вина.
Выпив,  смерть  повалилась  на  стол  и демонстративно  захрапела.  В  стене
действительно  был  ряд  дверей.  Я схватился  было за ручку одной,  но храп
прекратился, и выразительный шепот напомнил:
     Слева, а не справа, дубина...
     Виноват. Переиграем...
     Наконец, нужное  место  было найдено. За  дверью в нише лежала Лия. Она
словно спала, но ее безвольное тело уже почти покинула жизнь. Я легко поднял
ее  на  руки  и, оглянувшись  на  спящую  Смерть,  быстро  пошел  к  выходу.
"Интересно, сколько у меня времени?" - мелькнула запоздалая мысль.
     Минут двадцать, а потом  я проснусь, обнаружу пропажу и буду в страшном
гневе!  --  пояснил  голос  сзади, и храп тут же  возобновился.  Я  бросился
бежать. У  входа встревоженный  Бульдозер  кинулся  мне навстречу. Вероника,
ратники, князь -- все были на месте. Значит,  все же не ушли, хотя наверняка
прошло больше часа. Продолжая бежать, я на ходу обрисовал обстановку. Глупых
вопросов не задавали. Перспектива того, что через  несколько минут по нашему
следу пойдет  Смерть, никого  не прельщала. Мы бежали дружно  и слаженно, но
вскоре я  начал сбавлять шаг. Становилось трудно  дышать,  в глазах темнело,
тело Лии  словно наливалось свинцом.  Да,  она  невысокая, изящная  девочка,
весом  не  более сорока пяти килограммов, но попробуйте  попрыгать  с  таким
грузом на руках хотя бы недолго...
     Милорд... - где-то из-за спины жалобно  загудел голос моего оруженосца.
-- Милорд, вы устали. Дайте я ее понесу!
     Мне нельзя оборачиваться...
     Мы все понесем по очереди! -- загомонили русичи.
     По старшинству! Я первый! -- строго напомнил князь.
     Нет... Нельзя...  Смерть... Нельзя  спускать ее с рук... мне! До  самой
Тьмы!
     Низко летящая Вероника без лишних слов цапнула меня за воротник рубашки
и  приподняла  в воздух. Но  через пару  метров  метла,  не выдержав тройной
нагрузки, вильнула вниз, и я едва не скопытился.  Веронику подхватил Злобыня
Никитич,  и  мы  продолжали сумасшедший  бег от Смерти. Потом я  понял,  что
просто  падаю, но  чьи-то  заботливые  руки  тут  же подхватили меня...  Лия
по-прежнему лежала  у  меня, на руках, я не оборачивался,  не опускал  ее на
землю, не  менял направления -- все  условия были  соблюдены. Просто  сам  я
мерно покачивался в нежных объятиях трусливого рыцаря. Жан успел поймать нас
и,  уловив суть  игры,  продолжал кросс.  Наконец  мы  вырвались  в зал, где
произошла  большая драка с чертями. Засады не  было. Вход во Тьму отсвечивал
матовой чернотой.
     Жан! Опусти меня. Все в сборе? Никого не потеряли?
     Туточки все мы!
     А Вероника?
     Да, милорд. --  Юная ведьма  с горящими глазами  встала предо мной  как
лист перед травой.
     Я,  наверное,   совсем  загонял  тебя,  крошка...  Не  знаю,  как  буду
расплачиваться. Попытаюсь достать  тебе шоколадку. Нам  пора  домой. Сумеешь
найти дорогу через Тьму?
     Пара пустяков! -- фыркнула она. -- А разве вы не видите в темноте?
     Нет,  -  признался я,  и все дружно  закивали.  Вероника  на  мгновение
закрыла глаза, а  когда  открыла  вновь, мы  ахнули.  Ее  зрачки  вытянулись
вертикально, как у кошки, и загорелись изумрудным огнем.
     Вы  что,  ведьму  никогда  не  видели? --  притопнула  ногой  смущенная
девчонка. -- Мы идем или нет?
     Сквозь Тьму  прошли без  недоразумений.  Почему  ее  рекламировали  как
жуткое,  кошмарное  место?  Конечно,   если  не  знать   дороги,  там  можно
проблуждать всю жизнь.  Всю жизнь в кромешной тьме, без  малейшей надежды на
свет, звук, дуновение ветерка... Может быть, дело в этом? Не знаю...
     Еще  когда  мы  шли   через  Тьму,  я  почувствовал,  что  дыхание  Лии
выровнялось. Прижавшись ко мне, она свернулась поудобнее и мирно посапывала.
     Спит...-  шепотом  сказал  я в  темноту,  и  мне  показалось,  что  все
облегченно вздохнули. Впереди забрезжил свет. Настоящий, солнечный! Но самый
большой сюрприз  нас  ждал  на  выходе.  У небезызвестного  почтового  ящика
стоял...  Брумель.  Черт с бакенбардами, произведенный мной  в  поручики,  с
компанией рогатых  товарищей  числом ровно тринадцать душ ратники схватились
за мечи.
     Честь  имею,  полковник! -- поклонился черт. -- Надо  признать,  вы так
здорово нас надули, что я не выдержал. Мой искренний восторг деяниями такого
ландграфа  не  знает границ. Плевать на Ризенкампфа! Я готов отдать жизнь за
право участвовать в новой кампании. Располагайте нами, милорд!
     Я им не очень доверяю... - зашептал Жан.
     Теперь вас точно отлучат от церкви! -- вставила Вероника.
     Тьфу!  Грех-то   какой!  С  бесами   водиться...  -  плюнул  князь.   Я
страдальчески  взглянул на небо. Потом на несчастного  Брумеля  с товарищами
потом на своих  друзей и понял, что решение опять  лежит на мне. И  что же я
сделал? Правильно...
Часть 4. Башня трупов.

     Что-то долго вы  меня спасали... Могли  бы и поторопиться! -- это  были
первые слова, которые я услышал от Лии.
     Дыхание перехватило, и грудь  защемило от  обиды.  После того,  что  мы
пережили? Тьма, черти, бегство от Смерти -- у меня не было слов!
     Я, кстати, не обвиняю вас лично, милорд, хотя...
     Договорить  Лие не  удалось --  взорвавшаяся праведным гневом  Вероника
закатила ей звучную оплеуху.  Но  прежде  чем моя белобрысая служанка успела
протестующе  пискнуть,  могучие  руки  Бульдозера  подняли  ее  за  шиворот.
Трусливый рыцарь заорал так, что на Лии заколыхалась одежда:
     Неблагодарная девчонка! Лорд Скиминок вырвал тебя из пасти Смерти, а ты
позволяешь себе  упрекать его  в медлительности!  Из-за тебя  одной  столько
людей  ходило  по  краешку  могилы.  Никто  и  никогда  не  повторит  подвиг
ландграфа! Ты недостойна дышать одним воздухом с моим господином!
     Оставь ее, Жан... - устало выдавил я. -- Пусть идет куда хочет и с  кем
хочет. Я  приношу ей  свои извинения за  ничем не оправданную задержку.  Нам
пора!
     ...   На  этот  раз  наш  отряд  был  довольно  внушительным:  двадцать
дружинников   во   главе  со  Злобыней  Никитичем,   двенадцать  чертей  под
руководством  поручика   Брумеля,  Вероника,  Горгулия  Таймс,  ну  и  мы  с
Бульдозером.  Старая ведьма  ждала нас  в окрестностях Вошнахауза, там,  где
Смерть забрала Лию. Мы вернулись туда без осложнений -- в первый раз на моей
памяти Вероника составила заклинание  правильно. Теперь  у каждого была своя
дорога. Я убедил  союзников  обмануть  врага, на время  уйти  в  подполье  и
собраться уже  в начале активных  боевых действий.  сомнения в том,  что они
будут,  отметались!  Волей или неволей, но судьба заставляла меня  драться с
Ризенкампфом. Похоже, это единственный шанс вернуться домой, хотя прошел уже
почти месяц и меня наверняка "похоронили". Может, даже памятная доска  висит
где-нибудь... а, ладно!
     Князь со своими людьми намеревался скрываться в южных лесах. Брумель --
в северных. Такая  вот партизанщина... Лично я хотел бы продолжить экскурсии
по  стране и навестить Повара. Козней Ризенкампфа я не  то чтобы не  боялся,
скорее привык к  ним. Да и зачем доставлять лишние удобства противнику? Если
я где-то осяду  стабильно  --  меня и  найти легко. А так  пусть побегает! В
конце концов, кто кого ловит? Вот пусть он и суетится, а я поеду в гости...
     Злобыня  и  Брумель  отчалили.  Веронику  забрала Горгулия  Таймс,  и в
течение  нескольких  минут  в  синем  небе  виднелись  фигурки двух  ведьм с
распущенными  волосами.  Все  это  время  Лия  стояла столбом,  придавленная
тяжестью обвинения и упрекающими взглядами.
     Милорд...
     Я обернулся.
     У вас плащ... запылился...- едва слышно прошептала она.
     Ну и что?
     И...  и... рубашка  уже  несвежая...  -  По  ее  щекам крупными каплями
катились слезы.  Настоящие, искренние... Я вздохнул  и  посмотрел на рыцаря.
Судя по всему, мой оруженосец быстро  остыл и теперь был готов  сам зареветь
от сострадания. Господи, да ведь я и  не сержусь на нее, в сущности... Что ж
у меня, сердца нет? Для чего мы  ее спасали? Я кивнул совсем убитой девчонке
и  выразительно  хлопнул своего коня по крупу. Мгновенье -- и Лия уже сидела
сзади,  обхватив руками мой пояс,  и  рыдала так, что меня не  спасал и плащ
королевы Локхейма...
     Мы без особых приключений выехали на  побережье. Спешить было некуда, и
после ужина Бульдозер живописно  рассказывал вновь  прибывшей, какие  чудеса
храбрости  и  самообладания проявил  лорд Скиминок,  чтобы  вытащить  ее  из
царства мертвых. Врал безбожно и столь вдохновенно, что я и сам ему верил...
Лия бледнела, краснела, округляла испуганно глаза или радостно взвизгивала в
зависимости  от поворота сюжета. За разговорами наступил вечер. Уже ночью  я
проснулся оттого, что кто-то настойчиво тряс меня за воротник:
     Милорд...
     А? Случилось что-нибудь?
     Проснитесь,  милорд... - В темноте я почти не различал ее лица, но  Лия
настойчиво  шептала мне  в ухо: -  Вы опять  спасли мне  жизнь!  Я  вам  так
благодарна, так благодарна...
     Ага... Послушай, поздно уже. Давай спать... - попытался отмахнуться я.
     Конечно, милорд. Ведь вы мой господин. Я за этим и пришла...
     За чем "за этим"?
     Ну... - По