- "ни в жисть не пущать"! Кончилось тем, что  Баба  Яга  сотворила  в
заборе калиточку, сквозь которую мы и попали на царский двор. Вооруженные до
зубов бояре набросились на нас мятущейся толпой, и если бы  не  многоопытный
Кашкин -  историю  лукошкинского  отделения  можно  бы  и  закончить...  Нас
отконвоировали в государевы палаты с таким "почетом", что  и  сам  Кощей  бы
обзавидовался. Со всех сторон стволы, клинки, топоры, копья, безумные  глаза
и оскаленные в  злорадных  улыбках  зубы.  Втолкнули  в  небольшой  зал  для
дипломатических бесед и оставили одних. Правда,  ненадолго.  Прежде  чем  мы
сумели запаниковать, с той стороны дверей раздался раздраженный голос:
   - Я вам кто - царь али дите неразумное?! Подите прочь!  Я  на  милицию  в
одиночестве гневаться изволю...
   Горох  вошел  довольный,  улыбающийся.  Самолично  прикрыл  двери  и  без
предисловий пожал мне руку:
   - Спасибо, что заглянул, Никита Иванович. Совсем  у  меня  бояре  из  ума
выжили... Весь терем гудит! Черт же  меня  дернул  в  прошлый  раз  дать  им
полномочия...
   - Да уж, перестарались!  Там  за  забором  едва  ли  не  половина  города
бухтит... социалистическую революцию устраивают!
   - Видел, видел... - виновато поморщился Горох, - моя вина, недоглядел, не
проверил. Народ у нас незлой, сердце у людей отходчивое... Сегодня пошумят -
завтра покаются. Ну кто ж знал, что бояре Пашку Псурова призовут?!
   - Вы меня познакомьте потом с этим индивидуумом, я хоть буду  знать,  кто
здесь является пародией  на  закон  и  справедливость.  А  сейчас,  сделайте
одолжение, попросите граждан разойтись! У меня и без  их  гулянок  отделение
делами перегружено...
   - Ну уж нет, участковый! Сначала ты мне о чертежах расскажи...  Где  был,
что видел, куда следствие продвинулось?
   - Какое следствие?! - взвыл я. - У вас же там бунт на носу!
   - Чушь не мели! - строго прикрикнул царь. - Я-то, чай, свой народ получше
тебя знаю... Пущай покричат, кулаками помашут, пар выпустят - невелика беда.
Люди в мятежах свою значимость глубже понимают, друг за друга крепче  стоят,
а в результате и власть твердую вдвойне уважают. Дай народу  побеситься,  не
вредничай...
   - Ну-у, если вы с такой позиции...
   - А ты, добрый молодец, вон  тот  шкафчик  в  уголке  распахни!  -  Горох
переключил внимание на нашего Митяя. - Во-во! Штоф  зелененький  бери,  ага,
тот, что побольше. И стопочки четыре к нему. Да там еще внизу пряники,  изюм
и вроде халва  оставалась.  Накрывай  для  нас  с  участковым  да  Бабе  Яге
наполнить не забудь, опосля чего и себя не обидь! Дозволяю...
   Я окончательно перестаю его понимать. Взаимоотношения  народонаселения  и
государственной власти в Лукошкине навсегда останутся  для  меня  тайной  за
семью печатями. Вино у царя было  хорошее...  После  второй  я  обстоятельно
обсказал все произошедшее, начиная от убийства дворника и  кончая  разгромом
бандитского трактира  на  Кобылинском  тракте.  Яга  и  Митька  внесли  свои
поправки и пояснения.  Митяй,  в  частности,  покаялся  за  "допрос"  девиц,
приближенных  к  государю,  а  бабка  зачем-то  предложила  заняться  Ксюхой
всерьез. В смысле сделать умницей-разумницей...
   - Вижу, дело вы ведете верно,  в  направлении  нужном.  Как  и  обещал  -
препятствий в исполнении чинить не буду, а даже  где  и  посодействую,  -  с
самым генеральским видом закрутил усы царь Горох. -  Вот  тока  обещай  мне,
Никита Иваныч, что ты моих бояр носом в лужу ткнешь! Пущай  на  своей  шкуре
узнают, каков хлеб милицейский... Я их бранить не могу, слово нарушу, но  ты
- другое дело! Найди покражу, дай мне  повод  кой-кому  при  всех  в  бороду
плюнуть... образно.
   - По рукам, - согласился я,- но сейчас вы выйдете к народу. Времени - без
десяти двенадцать,  в  двенадцать  истечение  срока.  Отмените  приказ  двух
идиотов!
   - Отменить  не  могу,  -  буркнул  надежа-государь,  но,  глядя  на  наши
вытянувшиеся лица, смилостивился: - Могу подправить...
   Ровно в двенадцать, вместе с боем колоколов, на ворота собственного двора
взобрался сам царь. Горох  обвел  взглядом  притихшую  толпу  и  громогласно
объявил:
   - Слово царское нерушимо! А только слуги мои верные с  усталости  великой
да  в  рвении  похвальном  все  сроки  поперепутали.  Не  сегодня  пополудни
ослушников брать будут, а через три  дня!  Все  ли  слышали,  православные?!
Через три дня! А до той поры гоните  Фильку  да  Пашку  взашей!  Такова  моя
царская воля... Я вам - отец, вы мне - дети!
   От восторженного рева убежденных монархистов  голуби  взлетели  с  теплых
крыш. Я никогда не видел, чтобы  одному  человеку  за  такую  короткую  речь
устраивали столь длительную овацию.
   - Митя, поворачивай в отделение, у нас дела...

   Граждане расходились от царского терема с песнями  и  плясками.  Народ  с
истинно  русским  фатализмом  праздновал  трехдневную  отсрочку,  а  там  на
"авось"... Либо участковый  воров  изловит,  либо  Пашку  Псурова  кондрашка
хватит, либо государь, храни его Господь, еще поблажку даст! Лично для  меня
все это значило только одно - Горох очень обеспокоен пропажей чертежей, и  я
должен максимально ускорить их поиски. Каким образом? Никто не знает... а  я
сам тем более!
   Уже когда мы сели за стол, когда  закончили  с  обедом,  я  наконец  смог
толком рассказать Бабе Яге все, что удалось выяснить за ночной рейд. Старуха
слушала очень внимательно, ни разу не перебив.
   - Так, значит, гнездо злодейское мы прикрыли?
   - Да, Еремеев должен  был  отправить  туда  большой  наряд,  собрать  все
краденое и опечатать здание. Задержанных уголовников уже отправили в тюрьму,
для следствия их информация интересов не представляет.
   - Что ж... Поганов этот по заслугам получил, глянула я мельком... Да ты и
сам знаешь, ядом травленный,  как  и  Николай  Сухарев.  А  ить  мы  уже  не
свидетеля, подозреваемого теряем! Надо бы девку  ту  беглую  отыскать...  По
всему видно, не простой пешкою она в игре участвует.
   - Стрельцы хорошо ее запомнили, если она появится в  городе,  то  возьмут
быстро. Но я не уверен, что она имеет отношение к краже чертежей...
   - А про воров тех, Борова да Свина, думаешь, имеют?
   - Вечером пошлю Митьку незаметно прощупать почву. Вполне может оказаться,
что такие граждане не только не проживают в районе Колокольной площади, но и
вообще не существуют в природе.
   - Значит, у  нас  опять  застой?  -  пригорюнилась  Яга.  -  Версий  нет,
подозреваемых нет, браться  не  за  кого...  Так  ведь,  Никитушка?  Колечко
Ол„нушки твоей нам свою помощь оказало, ясно теперича, кто в городе  скупкой
добра ворованного промышлял.  Притон  разбойничий  на  корню  ликвидировали,
дорога купеческая чище станет, тоже дело хорошее. Только так вот  мы  все  и
будем  разные  преступления  по  ходу  следствия  разбирать,  а  к  самой-то
загадочке и не приблизимся...
   - Когда похороны дворника?
   - Да завтра вроде... пойти думаешь?
   -  Не  знаю,  как  получится...  -  прикинул  я.  -  Просто  пришла  пора
побеседовать с дочерью  покойного.  Мы  ведь  так  и  не  выяснили  круг  ее
знакомых.
   - Дык... Митька же говорил, будто бы ему доложили, что нет их. Не водятся
люди с тем, кто с головой не дружит.
   - Не совсем... Он ведь опросил исключительно бывших девиц Гороха,  вполне
возможно, что у гражданки Сухаревой есть связи на стороне. Позовите-ка  сюда
нашего молодца...
   Дмитрий прибыл по первому слову. Пулей вылетел  из  сеней,  встав  передо
мной как лист перед травой, всем видом демонстрируя готовность  порадеть  на
благо отечества.
   - Слушай внимательно, герой, - строго начал я, с ним особо ласково нельзя
- портится вмиг. - Во-первых, от лица отделения и  от  себя  лично  объявляю
тебе благодарность!
   - Рад стараться, батюшка сыскной воевода! - счастливо прогорланил он.
   - Во-вторых, если еще раз увижу, что посмел напиться на работе, -  уволю!
Ты меня знаешь, два раза повторять не буду, уяснил?
   - Виноват, батюшка сыскной воевода... Вот те крест - исправлюсь,  а  вину
тяжелую честной службой искуплю!
   - Отлично, теперь как раз о службе, - удовлетворенно кивнул я. -  Пойдешь
на  Колокольную  площадь,  покрутись  там  осторожненько,  поинтересуйся   у
мальчишек, не проживают ли в близлежащих домах граждане Юрка Боров и  Борька
Свин. Понял?
   - Понял, как не понять... - сразу  воодушевился  наш  младший  сотрудник,
демонстративно закатывая рукава. - Как изволите, их  получить:  по  повестке
привести или так, за ногу приволочь?!
   - Митя, только выяснить! Без угроз и мордобоя...
   - А соседями ихними не поинтересоваться ли?
   - Нет. Нам нужны исключительно адреса...
   - А ежели злодеи сопротивление окажут?
   - Какое сопротивление?! - не выдержав, сорвался я. - Тебе надо всего лишь
выяснить - есть ли они вообще, и все! Все!  Никого  не  хватать,  ничего  не
ломать, ни на какие провокации не поддаваться...  Пришел,  спросил,  ушел  -
все! Если они тебя только заметят...
   - Не заметят,  батюшка  участковый,  -  явно  что-то  замышляя,  протянул
предприимчивый Митька, - не извольте  даже  беспокоиться,  все  справлю  как
велено!
   - Ты уж постарайся, касатик... - ласково добавила Баба Яга. - Я вон  тебе
булку изюмную в дорогу дам, тока ты больше рожу-то дегтем не мажь  и  негров
африканских из себя не строй - куры засмеют.
   - Не буду... Рази ж я с одного раза не понимаю? Мне ить  дважды  на  одни
грабли наступать несолидно...
   - От то-то ж! Ну иди, иди, родной, трудись по ходу следствия...
   Надо сказать, он очень вовремя успел  уйти.  Просто  как  будто  задницей
чувствовал... И получаса не прошло, как охранные стрельцы доложили о  визите
гражданки Пышкаловой Варвары Дмитриевны. Мы  с  Ягой  недоуменно  посмотрели
друг на друга - такую никто в отделение не вызывал.
   - Здравствуйте, батюшка сыскной воевода. - Варвара  Дмитриевна  оказалась
бойкой  девицей  лет  двадцати  шести,  с  деловой  хваткой,   в   несколько
пестроватом наряде.
   - Здравствуйте, проходите, садитесь. Чем можем помочь?
   -  Да...  ничем  вроде.  Я-то  так,  зашла  по  дороге.  Дом  посмотреть,
хозяйство, со свекровью да деверем познакомиться...
   Баба Яга уронила на пол подарочную чашку из белой с  голубым  "Гжели".  У
меня  как  минимум  отвисла  челюсть.  А  безапелляционная  девица  спокойно
продолжала, обводя горницу придирчивым взглядом:
   - Что ж, Митенька Лобов вам еще и не рассказал всего? От  ведь  горе  мое
забывчивое... Приходил вчерась, подарки дарил, замуж звал,  про  житье-бытье
выспрашивал... Хвастал, будто вы, Никита Иванович, ему  прямо  брат  родной,
младшенький... А хозяйка ваша хоть на вид-то строга, да в  деле  послушлива,
вот только рук молодых женских не хватает. Без  присмотра  любой  двор  мхом
зарастет, ну а я тут с порядком помогу, прослежу да присоветую.
   - А... мы... что? Как же... это называется... - попытался вклиниться я.
   - Ничего, ты говори, участковый, в общем житье  любой  голос  важен.  Вот
Митенька придет, мы тут всем миром и обмозгуем, а пока не лезь! В  семье-то,
чай, после старшего брата жена его законная главной будет. Ты-ко вон  встань
лучше да терем мне покажи, двор опять же,  где  скотинка  какая,  ну  и  все
прочее...
   - А царь? - все-таки исхитрился я.
   - Горох-то? - зевнула поварская дочь Варвара Дмитриевна. - А ему что?  Он
к моему замужеству протестов иметь не будет. Думаю,  и  деньжат  на  коровку
отсыплет, государь у нас на венчальные дела добрый...
   - Никитушка, пригнись, - замогильным тоном посоветовала Яга.
   Я мельком глянул в ее потемневшие глаза и не  стал  спорить.  Когда  было
можно вылезти из-под стола  -  нахалки  уже  не  оказалось.  Вместо  нее  на
деревянной лавке лежала здоровая оранжевая тыква. Задавать наводящие вопросы
как-то не хотелось...
   - Может, испечь на ужин с кашей? - подумав, предложила  моя  домохозяйка,
но я отрицательно покачал  головой.  К  вечеру  бабка  отойдет  и  наверняка
расколдует дуру. Пока лучше откатить ее куда-нибудь в угол, а вот с  Митькой
разговор будет серьезный...
   - Никита Иванович, тут к вам еще девица  домогается.  Прямиком  с  вещами
пришла, вон узлы с телеги снимает...
   Короче, где-то к половине девятого вечера у нас в углу под лавкой  лежало
пять зрелых тыкв. Круглые и вытянутые,  оранжевые  и  сероватые,  гладкие  и
разновеликие,  тем  не  менее  они  объединялись  одним  общим   стремлением
экстренно выскочить замуж за нашего младшего сотрудника и переехать  жить  в
милицейское отделение. С болтливым и многообещающим балбесом разговор  будет
позже, никуда он не денется... Но самое  удивительное  то,  что  все  девицы
клялись, будто бы получили разрешение на свадьбу от  самого  государя.  Либо
Горох чего-то недослышал, либо у него  специфическое  чувство  юмора...  Яга
склонялась ко второму, но так или иначе, вечер был скомкан,  поработать  над
кражей чертежей не удалось. Митя пришел поздно... и не  один.  Доложил,  что
искомых личностей не обнаружено, а на обратном пути он изловил мелкого  вора
- поймал с поличным за руку в собственном кармане. Я  слишком  устал,  чтобы
вникать в такие мелочи. Каюсь, это была моя  вина...  Даже  не  взглянув  на
задержанного, - его охраняли стрельцы у ворот, - я дал приказ сунуть  жулика
до утра в поруб. Там разберемся, а наутро-о-о...

   Нет, честно говоря, где-то до двенадцати дня  у  нас  особых  проблем  не
было. Не считая петуха, естественно... Я здорово набегался  и  потому  перед
сном не припас чего-нибудь потяжелее тапок, дабы забекренить  гаду  гребешок
на другую сторону. Ну и он тоже расстарался. Дикий вопль "ку-ка-реку!!!" был
такой мощности и силы, что меня  буквально  сбросило  с  кровати  и  накрыло
подушкой. Вот как его называть после этого?  Вниз  спустился  в  прескверном
настроении, хотя Баба Яга успешно приободрила меня пирожками с головизной  и
настоящими немецкими сосисками (господин Кнут Гамсунович баловал по случаю).
После завтрака прошла дежурная разборка  с  нашим  деятельным  недоумком.  В
принципе все подобные расспросы  с  пояснениями  достаточно  однообразны  по
сути: мы ругаемся - он кается, после спектакля каждый  расходится  по  своим
делам...
   - Митя, давай покороче, без ползанья на коленях и стука лбом об пол,  что
ты наобещал царским девицам?
   - Да... ничего такого вроде... Вот разве  вашу  личную  благодарность  за
содействие следствию?!
   - О, этого сколько угодно! Ты мне объясни, с какого времени я стал  твоим
младшим  братом,  отделение  милиции  -  твоим   собственным   особняком   с
хозяйством, а наша Баба Яга - свекровью в ожидании?
   - Чего-чего? - вытаращился он, а я демонстративно открыл блокнот.
   - Значит, так,  перечисляю...  Гражданка  Пышкалова  Варвара  Дмитриевна,
младшая дочь повара с царской кухни, прибыла для осмотра в  дом  к  будущему
мужу. Гражданка Хлобыстова Марьяна  Тихоновна,  дочь  дьяка  из  посольского
приказа, конкретно заявилась с вещами для полного переезда в  терем  жениха.
Далее по списку, если  ничего  не  перепутал,  гражданки:  Татьяна  Сумкина,
Любовь Залетайло, Татьяна Битова - цель та же, претензии  те  же,  намеренья
идентичные. Все пятеро клянутся христом-богом в том, что  ты  дал  им  самые
надежные гарантии. Все пятеро согласны выйти за тебя замуж, удовлетворен?
   - Нехорошо, Митенька... - скорбно добавила Яга, давясь улыбкой. -  Неужто
ты у нас басурман какой, чтоб цельный гарем себе заводить?
   - Никита Иванович... -  совершенно  растерянно  обернулся  наш  герой.  -
Бабуленька Ягуленька, хоть режьте, хоть вешайте, а не виноватый я! Не обещал
я им жениться, ни одной не обещал! Землю есть буду, а не обещал!
   - Митька! - сурово рявкнул я, видя,  как  он  нацеливается  на  горшок  с
геранью, чтобы продемонстрировать верность слову. - Ты  мне  тут  дурака  не
валяй, хочешь землю есть - иди на улицу, пусть народ думает, что мы тебя  не
кормим... С девицами своими будешь разбираться лично, но имей в виду - Горох
им всем уже дал разрешение на законный брак. Если  все  пятеро  подадут  ему
жалобу на твой коварный отказ... Я тебя не  запугиваю,  я  тебе  сочувствую.
Бабушка, посодействуйте...
   - Да как же... - беспомощно залепетал Митька, едва сдерживая слезы. - Я ж
на благо отделения трудился... За что ж меня, молодого, да под  венец?!  Это
ж... так ведь на всю жизнь, мама родная! Я ить... намекнул  только...  самую
чуточку,  для  поддержания  разговору...  За  что  жените,  батюшка  сыскной
воевода?! За что счастья лишаете?!
   - Пойдем, голубь ты наш сизокрылый, кот  блудливый,  бычок  шкодливый,  -
ласково позвала Яга, указуя на пять тыкв,  терпеливо  ожидающих  в  углу.  -
Ну-кась, перекати-ка их ко мне в комнатку, да и сам туда иди.  Смотри,  веди
себя смирненько! Будешь двери ломать али в окна лезть - как  есть  в  лапоть
превращу! Иди, иди, впредь дураку наука будет...
   Он шел, как идут на эшафот, под тяжестью неопровержимых  улик,  навстречу
верной смерти, с гордой головой  и  хлюпающим  носом!  Баба  Яга  проследила
поштучный  перенос  овощей,  закрыла  за  всеми  дверь  и,  шепча  под  нос,
произнесла заклинание. Комната  тут  же  огласилась  приглушенными  воплями,
звуками ударов, женским визгом и площадной руганью...
   - Не слишком сурово мы с ним?
   -  Ничего,  Никитушка,  пущай  от  души  семейной  жизни   нахлебается...
Вдругорядь будет знать, как девиц обманывать! Вот ужо они ему там...
   - Батюшка  сыскной  воевода!  -  перебивая  нас,  два  охранных  стрельца
сунулись в горницу. - Враги к вам, по делу!
   - Ка-какие  враги?!  -  аж  поперхнулся  я,  врагов  мне  только  тут  не
хватало...
   - Вестимо какие, противумилицейские! Дьяк Филимон с охраною,  -  стрельцы
многозначительно подмигнули. Я кивнул. Бабуля заняла прежнее место у печки.
   Через  минуту  в  помещение  развязно  ввалился  самый  скандальный  дьяк
думского приказа, Груздев  Филимон  Митрофанович,  в  сопровождении  четырех
громил в доспехах.
   - А-а... вот ты где прячешься-скрываешься, лентяй  участковый?!  Ну  что,
кончилось  твое  времечко  -  мое  настало!  Вот  ужо   и   посчитаемся   за
правду-матушку, за грехи твои тяжкие, за обманы бесстыдные... За все про все
ответ держать будешь! И встать, мошенник,  когда  с  тобой  сам  я  говорить
изволю!!!
   Я дал ему выкричаться и повернулся к хозяйке. Баба Яга, не поднимая глаз,
что-то буркнула неразборчивое,  но  действенное  -  дьякова  охрана  застыла
массивными манекенами. Наглец беспомощно  оглянулся,  но,  видимо,  короткая
власть все же успела ударить ему в голову, остановиться он не сумел:
   - Вались на колени, плут, и кайся при всех в своих злодеяниях! Я-то  тебе
все припомню - и как били меня, и голодом морили,  и  в  порубе  держали,  и
пыткам подвергали не по-христиански... Мне сам царь-государь на твою  управу
права дал! Что брови-то хмуришь, запугать думаешь?! Так  не  боюсь  я  тебя,
поскольку моя власть, моя и сила!
   - Чем обязан вашему визиту в отделение, гражданин Груздев? -  невозмутимо
поинтересовался я.
   Моя домохозяйка молча  позванивала  спицами,  мелькавшими  в  старушечьих
руках с угрожающей быстротой. Дьяк как бы  ненароком  пихнул  острым  локтем
своих остолбеневших амбалов, убедился, что  не  функционируют,  и  несколько
сбавил тон:
   - Ты, участковый, мне здесь дурочку-то из себя не строй! Небось  на  дыбе
царской и не таких говорунов ретивых обламывали...
   - Я спросил, зачем вы пришли. Если не хотите отвечать, вам  покажут,  где
здесь выход...
   - А ты мне не грози! Не грози! Да я тут сам  всем  покажу...  аж  страшно
станет! Меня теперича никому не запугать, ибо  храбр  и  стоек,  аки  Давид,
супротив Голиафа беззаконного дерзающий...
   Я поманил в окошко еремеевских стрельцов, дьяк пошел на попятную:
   - Сведения имею, твою милицию в  тяжком  ослушании  обвиняющие.  Не  след
тебе, сыскной воевода, вдогон цареву слову препоны чинить!
   - Коротко, ясно и по существу дела, - жестко приказал я.