тасьей...
   Калитка у ворот скрипуче отворилась,  пропуская  нас  внутрь.  На  первый
взгляд никаких изменений во дворе кожевенной лавки не было, разве  что  куча
опилок стала вроде бы вдвое больше. Плохо, десяти ведер  с  водой  может  не
хватить, а устраивать серьезный пожар никак не входило в наши намерения.
   - Ол„на, вы не против, если я  пройду  в  горницу?  Все-таки  возиться  с
бумагами удобнее на столе, чем на колене.
   - А... я... это... - запнулась она, и мне пришлось, приобняв ее за плечи,
почти силой развернуть к дому. - Сотник Еремеев, ждите меня во дворе!  Мы  с
Ол„нушкой долго не задержимся.
   Фома незаметно подмигнул, принимая нарочито равнодушный вид.  Мы  шагнули
на  крыльцо  и  вошли  в  зажиточный  просторный  дом.  Кожевенная  торговля
наверняка давала возможность хозяину жить в сытости и достатке. Мебель  была
добротной, сундуки большими, печь в изразцах, а посуда на  столе  расписная.
Вот только бардак повсюду такой, словно уборку здесь  делали  в  позапрошлом
году. Прежде чем опуститься на лавку, мне пришлось  шугануть  с  нее  наглых
раскормленных тараканов.
   - Я же... предупредить хотела, у нас тут...
   - Что вы, не стоит! Извиняться должен я, обычно мы предупреждаем  граждан
о визите участкового заблаговременно или вызываем к нам в отделение.  Да  вы
присядьте, Ол„на...
   - Я постою. Что ж за дело у  вас  ко  мне,  Никита  Иванович?  -  Девушка
прижимала спиной дверь, и в черных, бархатных глазах уже  не  было  теплоты.
Видимо, Яга права, артист из меня никудышный...
   - Ол„на, я хочу услышать правду.
   - Какую правду? Про... Настьку Мельникову?
   - И про нее тоже, - решился я, отступать было некуда, она знала, зачем  я
пришел. Но,  боже  мой,  как  же  мне  хотелось,  чтобы  все  это  оказалось
неправдой... - Следствие располагает неопровержимыми уликами вашего  участия
в целом ряде преступлений, совершенных на территории города Лукошкино.
   - Продолжайте, продолжайте, мне инте
   ресно...
   - Мы знаем,  что  вы  украли  царские  чертежи  с  планами  строительства
летучего корабля. Знаем, кто заказал это преступление,  и  знаем,  как  были
ликвидированы все свидетели, видевшие вас в лицо.  По  счастливому  стечению
обстоятельств уцелел только дьяк Филимон Груздев. Убрать его вовремя  вы  не
успели и были вынуждены инсценировать нам "драку" с  разбойницей  Настасьей.
На деле она просто открыла вам калитку на условный стук  и  пыталась  помочь
скрыться. За это вы хладнокровно закололи  ее  и  вместе  упали  в  чан  для
замачивания кож. Предыдущие  смерти  проводились  с  применением  цианистого
калия. Скажите, вам что, так нравится убивать?
   - Убивать - сладко... - тихо ответила Ол„на, и от этого ласкового  голоса
меня невольно бросило в дрожь. - Настырный ты человек, сыскной воевода, коли
след берешь - так не теряешь. Сам таким уродился или служба заставила?
   - Давайте отложим  вопросы,  не  имеющие  отношения  к  делу,  -  вежливо
попросил я. - Вам придется пройти со мной в отделение, вот ордер на обыск  и
арест. В доме останется Еремеев, а поисками вашего  нанимателя  мы  займемся
завтра.
   - Ох ты, страсти какие... И не стыдно будет вам, здоровым мужикам, девицу
беззащитную через весь город волочь?
   - Собирайтесь.
   Я сознательно не назвал имени Кощея Бессмертного, соврав, что "искать его
будем завтра"... Мне было нужно тихо, без  криков  и  истерик,  убраться  со
двора. Надеюсь, Фома нашел возможное убежище Кощея, потому что после  нашего
появления на улице во двор бросятся бабы и стрельцы с ведрами в обеих руках.
Эх, не помню, кто из великих полководцев жаловался на мелкие, несущественные
детали, легко ломающие самые продуманные планы всех великих сражений...  Это
очень утешает,  когда  у  тебя  самого  все  вокруг  идет  наперекосяк.  Ну,
во-первых, ожидающий во дворе Еремеев явно ничего не нашел.  Выражение  лица
растерянно-виноватое,  лежбище  Кощея  не  обнаружено,  и  на   операцию   с
фальсифицированным пожаром можно времени не тратить.
   - Где корабль?
   - В сарае стоит, я в щелку углядел.  Темновато  там,  но  угадать  можно.
Хорошие мастера делали, не хуже наших, лукошкинских.
   - Ладно, посмотрим. Выводи гражданочку за ворота, а  мне  кликни  Митьку,
если пришел. Пока держимся прежнего плана, мы с ним поищем потщательнее...
   - Что ж искать-то? - неожиданно подала голос Ол„на. - Все,  что  надобно,
здесь,  во  дворе.  А  если  задержаться  хотите,  так  я  помогу.   Надолго
задержитесь...
   Словно по мановению волшебной палочки куча стружек и опилок зашевелилась,
выпуская на свет Божий  двух  квадратных  молодцов  с  одинаковыми  угрюмыми
лицами.
   - Ну-ка, Юрка Боров да Борька Свин, покажите гостям  незваным  мастерство
свое плотницкое!
   В громадных лапах близнецов сверкнули широкие топоры...
   Положение  несколько  осложнилось.  Я  говорю  "несколько",  а  насколько
конкретно, я понял, лишь когда вышеозначенная Ол„на выкинула еще один номер.
Когда мы выходили из дома, мне даже не пришло  в  голову  связать  ей  руки.
Девушка проиграла, но тем не менее вела  себя  так  достойно,  что  вызывала
невольное уважение, и лезть с веревкой  было  как-то...  неудобно.  Ну,  это
выглядело бы излишней предосторожностью, перестраховкой и даже  трусостью  с
моей стороны. Мне так казалось... Одна из основных заповедей  милиционера  -
никогда не смешивать личное и служебное. Я позволил чувствам взять верх  над
разумом, и вот...
   - Не дергайся, участковый! Только рот раскрой, и ты на небесах... - Ол„на
страстно прижалась ко мне. Это было неожиданно и приятно, если бы  не  узкий
нож, скользнувший из ее рукава к моему горлу.
   Еремеев сплюнул и выхватил саблю.
   - Брось оружие, стрелец!  -  потребовала  преступница.  -  Распорю  горло
милицейское, ни один портной не зашьет...
   - Валяй, - ровненько предложил Фома, у меня едва фуражка над маковкой  не
воспарила. - Ты его убьешь - я тебе башку снесу, а начальство меня за службу
верную освободившимся постом пожалует...
   - Не доживешь ты до повышения, - помедлив,  заявила  Ол„на.  -  Борька  с
Юркой в тот же миг тебя топориками настругают! Пусть сыскной воевода  умрет,
пусть я сгину, но и тебе не жить!
   - Ух ты! - возмущенно раздалось откуда-то сверху,  и,  сползая  пузом  по
воротам на двор кожевенной лавки, заявился новый персонаж. - Это во что ж вы
тут играете, Никита Иванович? Вроде хоровод какой чудной... Девица  за  вас,
Фома за девицу, кабаны энти... инде... энде... эден...тичные за Фому.  Стало
быть, мне прямая очередь за кабанами... А ну, подвиньтесь взад, свиные рыла!
Щас пятачки начищать буду...
   Все замерли, неуверенно переглядываясь. Отчаянная решительность  на  лице
Ол„ны сменялась робкой растерянностью.  Чувствовалось,  что  девчонка  пошла
ва-банк,  но  умирать  не  хотела  совершенно.   Митька,   засучив   рукава,
пристроился поближе к упомянутым Свину и Борову, а я  автоматически  отметил
про себя, что Поганов не соврал и такие типы в банде действительно были.  Но
неужели именно они и  построили  для  Кощея  летучий  корабль?  Внешность  у
молодцов  скорее  уголовная,  чем  интеллигентная,  хотя  мало  ли  в  среде
уголовников истинных художников, творцов своего дела...
   Как мне показалось,  мы  простояли  минут  десять.  Активность  никто  не
проявлял, ожидание затягивалось. В ту роковую минуту, когда  я  окончательно
решил рискнуть и попытаться перехватить нож, калитка распахнулась и во  двор
цепочкой влетели десять еремеевских  стрельцов  с  полными  ведрами  воды  в
напряженных руках. Следом посыпались бабы... Видя, что ничего не горит, а мы
молчим, стрельцы в недоумении выстроились полукругом, ожидая  начальственных
указаний.   Логического   разрешения   сложившейся   ситуации   просто    не
существовало. А тут еще в напряженном воздухе неожиданно  громко  прожужжала
перелетная муха, не придумав ничего  умнее,  как  усесться  на  мой  нос.  Я
дернулся, зажмурил глаза и...
   - А-а-а-пч-ч-хи-и-и!!!
   Нож Ол„ны неуверенно кольнул меня в шею. Но для обрадовавшихся  стрельцов
командирский чих послужил прямым  приказом!  А  приказы,  как  известно,  не
обсуждают... Молодцы дружно  окатили  всех  нас  двадцатью  ведрами  ледяной
колодезной воды!
   - Пожа-а-а-ар!!! - вдохновенно подхватили бабы.
   Я, отфыркиваясь, перехватил руку завизжавшей девушки  и  хлестким  ударом
вышиб нож.
   - За мной, молодцы!  -  пароходной  сиреной  взвыл  мокрый,  как  курица,
Еремеев. Стрельцы,  размахивая  пустыми  ведрами,  кинулись  в  атаку.  Бабы
соответственно усилили вой. Через пять минут из кучи малы, по уши  в  грязи,
вылез я и выдернул за  ногу  Митьку.  Ол„на,  гибкой  змеей  выскользнув  из
стрелецких рук, кинулась к сараю. Мы бросились следом, но уже у самых дверей
она вдруг пропала. Просто исчезла, как будто ее стерли с листа бумаги.
   - Шапка-невидимка?! - переглянулись мы с напарником, но  рассуждать  было
некогда  -  неведомая  сила  словно  взорвала  изнутри  крышу  сарая,  и   в
образовавшемся  проеме  показались  высокие  борта  древнерусской  ладьи   с
крыльями. Может, я путаю тип  судна,  мне  он  показался  более  похожим  на
укороченный драккар викингов,  без  мачты  и  парусов,  зато  с  крылышками.
Новенький, оранжево-золотистый, свежеструганый, без узоров  и  канители,  но
таких красивых пропорций... Летучий  корабль  казался  очень  небольшим,  на
пять-шесть человек, но он полностью оправдывал свое название,  величественно
поднимаясь  в  воздух.  От  такого  торжественного  зрелища  у   меня   даже
перехватило дыхание... Сосновые крылья  махали  так,  что  пыль  поднималась
столбом.  На  корме  показалась  высоченная  тощая  фигура   в   голландском
купеческом костюме. Злорадную улыбочку Кощея я бы узнал из тысячи...
   - Прощай, сыскной воевода! Ничего у тебя не вышло, и рад бы  укусить,  да
зубки слабеньки... Руками придерживай, не ровен час - выпадут!
   Летучий корабль находился уже метрах  в  трех  над  моей  головой,  когда
торжествующий смех Кощея Бессмертного оборвался - беззвучно  взлетели  ввысь
длинные черные веревки, и стальные крюки  намертво  вцепились  в  деревянные
борта корабля. Попали почти все! Летучий корабль вздрогнул и  замер,  крылья
недоуменно дернулись. Намертво пришвартованный к  лукошкинским  заборам,  он
возмущенно задрал нос, но  деваться  было  некуда.  Наш  главный  преступник
что-то забормотал, и от его заклинаний в перелетное судно  словно  вселились
новые силы. Канаты лопались, трещали доски, двое или трое охотников  повисли
под днищем, стараясь своим весом не дать врагу улететь.  В  одном  из  таких
отчаянных героев я в шоке узнал Гороха! И похоже, не я один...
   - Гляньте-ка, православные! Ить это ж царь... - Горожане, задрав  головы,
уставились на невиданное диво, пытающееся взмыть под облака.
   - Митька, где Яга?!
   - Должна сию минуту быть, Никита Иванович!
   Только бы она успела...  Уйдет,  уйдет  же,  подлец!  Порвались  еще  две
веревки, у чьей-то крыши сломался конек, летучий корабль здорово кренило  на
один борт, но он медленно отвоевывал у нас сантиметр за сантиметром.
   - Митька, поймай царя! - Я плюнул на все и, нахлобучив мокрую фуражку  на
уши, полез на  ворота.  В  это  время  Кощей  на  корме  прекратил  возню  с
заклинаниями и взялся за меч. Взмах - и один  из  храбрецов  рухнул  вниз  с
обрезанным канатом в руках.
   - Огонь!!! - не своим голосом завопил я. Стрельцы, прятавшиеся на крышах,
дали по преступнику дружный залп! Вой, который испустил  Кощей  Бессмертный,
нельзя было сравнить ни  с  чем...  Ей-богу,  такому  воплю  сам  Тарзан  бы
обзавидовался! Крупнокалиберная соль в стволах  стрелецких  пищалей  сделала
свое дело. Злодей начал бегать  от  носа  к  корме  со  страшной  скоростью,
почесываясь, как  сумасшедший.  К  сожалению,  на  подъемную  силу  летучего
фрегата это не повлияло...  Даже  наоборот  -  все,  кроме  царя,  выпустили
веревки и, рискуя свернуть шеи, спрыгнули вниз.  Митька  со  своим  подвигом
влез, как всегда, не вовремя... Отчаянно изогнувшись, он совершил  абсолютно
невозможный прыжок с крыши соседского дома,  поймав  ноги  государя  мертвой
хваткой. Горох разматерил  всю  улицу,  но  такого  "довеска"  не  выдержал,
вынужденно разжимая руки. Они оба рухнули в чей-то двор, а летучий  корабль,
обрадовавшись полученной свободе, резво взмыл ввысь.
   - Эхма... ушел-таки... - тихо раздалось в толпе.
   - Да, не удержали... Видать, мало каши стрельцам царским дают.
   - Молчал бы уж! Рази такую махину диковинную десятком молодцов  удержишь?
Всем миром браться надо было... Что ж ты  не  попросил,  участковый?  Мы  бы
подсобили... - На этот раз в народе зазвучали голоса,  полные  незаслуженной
обиды. Я глянул вниз, с ворот, на честные лица простых  лукошкинцев,  и  мне
действительно стало как-то... стыдно. Они правы, Кощею не удалось  бы  уйти,
если б я обратился за помощью к людям.  На  Колокольную  площадь  на  полном
скаку ворвались три телеги,  доверху  груженные  прозрачными  кусками  соли.
Спрыгнув с передней, ко мне быстрыми шагами засеменила Яга. Бабкина  хромота
почти не замечалась - хороший признак...
   - Собирай народ, Никитушка, проси подсобить.
   - В чем? - Я опустил глаза. - Все кончено, он ушел... Мы не сумели...
   - Да ты вверх-то глянь, умник! Нашел время слезы лить... Поднимай  народ,
Кощей возвращается!

   Казалось, кто-то прокручивает назад ленту  кинопленки.  Летучий  корабль,
собственной  персоной,  сделав  эффектный  круг  в  поднебесье,   приветливо
помахивая крылышками, пошел вниз. Как, зачем, почему? Не было  времени  даже
задуматься... Лично я сдуру решил, что это Кощей возвращается  мстить  нашим
снайперам за соленое угощение. Кстати, надеюсь, они догадались  перезарядить
пищали? Но, как бы то ни было, корабль плавно и неуклонно снижался  на  двор
кожевенной лавки к развалинам того же сарая, откуда и взлетал.
   - Граждане лукошкинцы! Вот он, ваш час! От всей души прошу всех  желающих
оказать нам посильную помощь в задержании особо опасного преступника!
   - Мы желаем! Все пойдем! От радость-то...  Говори,  что  делать  надобно,
сыскной воевода!
   Я постучал себя кулаком в грудь, китель хоть  выжимай,  глянул  наверх  и
продолжил:
   - Сейчас эта летающая лодка опустится пониже, и мы должны постараться  до
краев загрузить ее солью. Вон три телеги, кидайте как  получится,  пока  под
тяжестью груза они не совершат вынужденную посадку. Стрельцы  поддержат  вас
прицельным огнем. Но на корабль никому не  лезть!  Преступника  будем  брать
измором...
   Кощей на корме бесновался, как мог. По-моему, он уже исчерпал весь  запас
и ругательств и заклинаний. Народ ретиво расхватал  солидные  куски  колотой
соли размером с кирпич и бросился в атаку. Первым залпом вверх  взвилось  не
менее  полутораста  килограммов   соли!   Гражданина   Бессмертного   просто
завалило... Пока он выбирался наружу, воодушевленные мужички  понарасхватали
почти всю первую телегу. В Кощеевых  руках  замелькали  зеленоватые  молнии,
видимо, он все-таки рассчитывал хоть кого-нибудь покарать. Но еремеевцы дали
жару изо всех стволов! Я никогда не слышал, чтобы  человек  так  вопил...  С
другой стороны, Кощей Бессмертный все же и  не  совсем  человек.  А  летучий
корабль, слегка коснувшись земли,  вновь  взмыл  в  небо.  Мы,  как  дураки,
остались внизу...
   - Не  печалься,  Никитушка,  помощничков-то  не  распускай,  -  поспешила
утешить Баба Яга. - Чую я, злодей наш опять сюда  же  вернется...  Чей-то  у
него в управлении заклинило. Не туда пошло, что ли...
   - Туда... - ошарашенно выдавил я - прозрение было слишком неожиданным.  -
Именно туда, бабуля! Где были мои мозги?! Царь же показывал мне  действующую
модель - маленький кораблик, летающий по комнате. Круг под потолком -  и  на
то же место! Понимаете?
   - Нет, но чую - вернется!
   - Естественно, вернется! Ведь  он  сделан  по  тем  же  чертежам,  что  и
уменьшенный образец. Значит, будет так же садиться и  взлетать,  садиться  и
взлетать, только с большей  амплитудой  разбега...  Граждане,  благодарю  за
помощь и моральную поддержку! Через пару минут он еще раз  приземлится,  так
что не откажите посодействовать в разгрузке и второй телеги!
   - О чем речь?! Пособим милиции!  Как  скажешь,  участковый!  Дяденька,  а
можно и я кину?
   ...Мужчины и женщины, старики и дети  наперегонки  ломанулись  разгружать
вторую телегу. Забава становилась всенародной! Когда летучий корабль, сделав
положенный разворот, лег на прежний курс - мы ждали его во всеоружии...
   - Без приказа - не кидать! - прикрикнул я на самых ретивых.
   Привлеченные грохотом и пальбой горожане  прибывали  со  всех  сторон,  и
Колокольная площадь была запружена почти до отказа. Забор у кожевенной лавки
попросту рухнул, не выдержав напора толпы.  Народ  уточнял,  где  плохие,  и
требовал свой кусок соли, мстительно покачивая его в мозолистых руках. Кощей
Бессмертный сверху уже не ругался,  а  только  выл.  В  бесплодных  попытках
подчинить корабль своей воле он попытался  грызть  борта,  лупить  мечом  по
корме, топтать палубу ногами, но  толку  было  -  ни  на  грош!  Поняв,  что
положение безвыходное, злодей начал лихорадочно швыряться в нас  булыжниками
соли. Ему это давалось ценой нечеловеческой  боли,  но  и  в  толпе  кому-то
рас-кровянило башку.
   - Внимание! Приготовиться! Дружно, залпом, огонь!!!
   В воздух взвился целый вихрь  смертоносной  соли.  Пока  летучий  корабль
опускался, пока взлетал  вновь,  лукошкинцы  добротно  загрузили  его  почти
вровень с бортами. Кощея Бессмертного завалило по самую  шляпу,  из  соляной
горы торчала лишь обуглившаяся рука, сжимающая черный меч.
   - А ить получается, Никитушка! Глянь, как тяжело вверх ползет... Ровно  в
туесок девичий вместо ягод подков насовали.
   - Точно, - согласился я, - когда он вновь пойдет на посадку, мы  загрузим
его оконча тельно. Арест Кощея  будет  произведен,  не  смотря  ни  на  что!
Так-то, бабуля...
   - Охти ж мне... - неожиданно вспомнила Яга, - а царь-то у нас где?!
   - Царь? Какой царь? Ах, царь... да вон в тот двор упал, вместе с Митькой.
   - Не смешно, участковый, - насупилась бабка. - У Мити головушка  дубовая,
ежели об землю треснется - яма глубокая будет... А народу царь нужен!  И  не
на голову ушибленный... Пошли-ка стрельцов за государем!
   Мне было не до того, но затруднительное положение разрешилось само собой.
Из  ворот  того  дома,  в  чей  двор  рухнули  наши  герои,  показался  весь
облепленный соломой мокрый Митька. На шее у него болтался хомут, а  в  руках
извивался большой, замотанный в рогожу сверток. Народ расступился перед  ним
в почтительном молчании, как перед инвалидом многих войн...
   - Митя, где царь?
   - Царь? Какой царь? Ах, царь...
   - Митька-а-а!!! - возопили мы с Ягой в один голос.
   Наш младший сотрудник, наморщив лоб, делал вид,  будто  старается  что-то
вспомнить...
   - Ох и крепко маковкой стукнулся... - наконец доложил он. - Ногами  крышу
пробил, а там головой вниз, да по бревну, да в поилку, да об  пол,  соломкой
присыпанный... Вот тока соломка подстеленная и спасла. Спасибо добрым людям,
что внизу конюшню поставили. Вот ежели бы кузня  была...  Да  об  наковальню
лбом, больно же небось?!
   - Митя, где Горох?! Говори быстрее, несчастный, корабль уже опускается!
   - Горох? - Похоже, он вновь отключился. - Не было там гороху.  Овес  был,
ячмень в мешке вроде, а горохом кто ж лошадей кормит? Вс„ сеном больше...
   - Бабуль, покомандуйте гражданами, пока я его задушу! - вежливо  попросил
я, но Митькина мысль, блуждая по логическим цепочкам умозаключений, все-таки
нашла правильное решение:
   - А-а... так вы о государе нашем беспокоитесь?! Не извольте  волноваться,
Никита Иванович,  уберег  я  царя-батюшку...  Шеи  своей  не  пожалел,  куда
помазанник Божий мне всем задом с размаху и хряпнулся!
   - Граждане, приготовиться! Всю соль разобрали?  Вот  и  отлично,  третье