я них наша техника - ровно  забавка  детская...  Кто  ж
еще?
   - Японцы... - раздумчиво предположил я. - Они  со  всего  мира  передовые
технологии тащут. Радиоэлектроника, компьютерная техника, роботроника у  них
на уровне самых высоких стандартов.
   - Японцы, говоришь? - насупился Горох. - Слышать слышал, а вот видеть  не
доводилось, нет их у нас в Лукошкине.
   - Жаль...
   - А точно они чертежи свистнули?
   - Нет, нет... это я так, к слову. Ну что же,  гражданин,  ваше  заявление
принято, с сегодняшнего дня начинаем работать по этому делу.
   - А я?
   - А вы, как говорится, идите  домой  да  спать  ложитесь  -  утро  вечера
мудренее. - Я пожал царю руку, недвусмысленно указывая на дверь.
   - Эй-эй, участковый... так не  пойдет!  -  заволновался  государь.  -  Ты
это...  того...  ты  меня  от  дела  не  отстраняй,  я  тоже   в   раскрытии
поучаствовать желаю!
   - Но, гражданин...
   - Велю голову отрубить! - клятвенно пообещал Горох, глядя на  меня  самым
умоляющим взглядом.
   - Ладно, давайте как всегда. Рутинную работу мы  берем  на  себя,  а  как
понадобится брать преступника - я вас вызову.
   - Вот спасибо, Никита Иванович! Вот уж уважил царя-батюшку!  Вовек  твоей
доброты не забуду... - Уже в дверях Горох обернулся и  напомнил:  -  Чтоб  к
вечеру был у меня с докладом о ходе дела!
   - Всенепременно.
   Когда царский эскорт с помпой  укатил  по  улице,  я  отошел  от  окна  и
попросил у Яги чаю. Бабуля молча поставила самовар и не дыша присела за стол
напротив. Я раскрыл блокнот, тупо разглядывая давние записи...
   - Организованной преступности у нас  в  Лукошкине  нет.  Список  наиболее
известных  воров  примерно  установлен.   Если   исключить   карманников   и
конокрадов, то на подобное дело могли решиться человек десять.  Бабушка,  вы
не слушаете!
   - Че? Ой, не кричи так, Никитушка, - встряхнулась Баба Яга, - у  меня  аж
сердце чуть не выскочило.
   - Я говорю, что вы меня не слушаете. Вы же все время были  здесь,  почему
молчите? Какое ваше мнение по поводу этой кражи?
   - Ох,  мила-а-ай...  -  Моя  домохозяйка  схватилась  руками  за  голову,
вытаращив глаза и покачиваясь из стороны в сторону. - Вгонишь ты меня в гроб
на сто  лет  раньше  времени...  Кто  ж  тебя,  аспида,  учил  так  с  царем
разговаривать?! Ты ж на самого государя в голос орешь да  кулаком  по  столу
барабанишь... Совсем ума нет, что ли?
   - Да будет вам... - даже смутился я. - Мы  и  не  скандалили  особенно...
так, по делу.
   - Дите! Чистое дите,  не  понимает,  с  кем  говорит...  А  вот  осерчает
государь да как загонит все наше отделение к черту на кулички с  глаз  своих
ясных, тогда попомнишь слова мои, грубиян ты невежественный! Да рази  ж  так
надо посетителей принимать? Сюда люди идут с бедой,  с  горем,  судьбой  али
лихими людьми обиженные, мы им помочь обязаны, а тут сам царь...
   - Царь - тоже гражданин, - слабо огрызнулся я.
   - Вот и то, что гражданин, а ты ему  грубости  в  нос  тычешь.  Нехорошо,
Никитушка... Ты ить при исполнении.
   В  общем,  пришлось  извиняться  перед  своим   же   сотрудником.   После
примиряющего чая было принято решение: в отделении не торчать,  а  до  обеда
прогуляться в  царский  терем.  Стоило  обследовать  место  преступления  на
предмет применения магии. Здесь это было делом  самым  обыкновенным...  Баба
Яга -  незаменимый  спец  в  таких  исследованиях,  на  ее  авторитет  можно
полагаться полностью. Двое еремеевских  стрельцов  оставались  на  охране  у
ворот, Митьки почему-то не было видно. Странно... Обычно он, при всей  своей
деятельности, без приказа - со двора ни ногой.  Пожав  плечами,  мы  с  Ягой
отправились к Гороху пешочком. Уже на соседней улице было отмечено  массовое
скопление народу. Лукошкинцы - люди социально активные, им хлеба не  надо  -
зрелища подавай, а на Малой Базарной, похоже, именно такое  зрелище  и  шло.
Видимо,  мы  с  Ягой  подумали  об  одном  и  том  же,  поэтому  молча,   не
сговариваясь, направились в ту же сторону. Уже на подходе было видно,  какая
пестрая толпа народу там собралась. Слышались смех, визг и громкие крики:
   - Гляди, православные, как милиция честным людям руки за ноги крутит!
   - Какие ж они люди, когда они - цыгане?! И  не  милиция  энто,  а  Митька
беспутный!
   - Ой, ромалы-ы! Ой, убил! Совсем убил! Всю руку  изломал,  да  где  ж  на
свете белом справедливость?!
   - А ты не суйся,  не  суйся...  Митя  наш  -  человек  православный!  Раз
убивает, значит, есть за что. Ему небось сам участковый разрешил!
   - Да, ох и крут порой наш сыскной воевода... По прошлом месяце-то едва ли
не все армянское подворье извел! Так же вот Митьку свово,  аки  пса  лютого,
науськал... Те, кто выжил, по сей день от укусов чешутся!
   - Ай, ромалы-ы! Совсем до смерти  убил!  Всю  убил!  Одна  за  всех  муки
принимаю! Одна, чавела, насквозь убитая лежу-у-у!
   Когда мы пробрались в середину, бедного Митьки уже не было видно. Не знаю
уж, чего он там натворил, но здоровенного парня со всех сторон так  облепили
беспрестанно вопящие цыганки, что  он  казался  ярко  наряженной  новогодней
елкой. Крикливые юбки резко контрастировали с коричневыми от  крика  лицами.
Ругались одновременно  все,  причудливо  мешая  русский  мат  с  диковинными
проклятиями  на  неизвестных  языках.  Я  протолкался  к  четверым  дежурным
стрельцам и приказал без разбирательств доставить всех в отделение.  Молодцы
надвинули шапки и взялись за непростое дело. А я обратился к народу:
   -  Граждане!  Концерт  окончен.  Попрошу   расходиться   по   домам.   Не
сомневайтесь, милиция во всем разберется и виновные будут наказаны! Желающих
досмотреть представление до конца жду вечером у ворот отделения.
   Спасибо за внимание, на сегодня - все!
   Как оказалось впоследствии, обещать такое нашему народу чревато... Ну, по
крайней мере, неблагоразумно...

   В царском тереме нас приняли настороженно. Видно,  в  запале  Горох,  как
всегда, пообещал  снести  головы  всем  подряд.  На  самом  деле  он  больше
грозится, но все ему почему-то верят...  Вот  и  сейчас:  охранные  стрельцы
страшно  хмурили  брови,  пытаясь  выглядеть  еще  суровее,  бледные   бояре
испуганно крестили окладистые бороды, суматошные дьяки носились  взад-вперед
с приказами, а прислуга и прочая  челядь  вообще  старательно  пряталась  по
углам. Весь терем жил  в  предвкушении  извержения  вулкана,  и  мы  шли  по
лестнице наверх, сопровождаемые самыми сочувственными взглядами. У дверей  в
государевы покои нас встретил столбовой боярин Кашкин, я хорошо его знал,  в
деле  о  перстне  с  хризопразом  он  руководил  разоружением   шамаханского
каравана.
   - Здрав буди, сыскной воевода!
   - И вам мое почтение... Что у дверей толчетесь, ждете кого?
   - Тебя и жду. Одного только... - Боярин многозначительно поглядел на Бабу
Ягу, та поджала губки и по-утиному засеменила к дальнему окошку. - Пусть  уж
там подождет, не след ее седую голову под топор ставить. А ты иди,  государь
о тебе ужо два раза спрашивал. Гневается...
   - А... Ну тогда я пошел.
   - Погодь... дай хоть обниму тебя на прощание,  хороший  ты  был  человек,
Никита Иванович! - Седобородый Кашкин смахнул выступившую слезу, по-отечески
троекратно облобызав меня в обе щеки.
   Царские  стрельцы  у  входа  сняли  шапки  и  молча  перекрестились.  Да,
обстановочка тут и впрямь как на минном поле... Я  снял  фуражку,  пригладил
вихры и,  отважно  распахнув  двери,  шагнул  внутрь.  Это  было  похоже  на
отчаянный шаг дрессировщика в клетку изголодавшегося льва...
   На небольшой кушеточке царь-государь в штанах  и  рубахе  навыпуск  вовсю
обнимался с неизвестной мне особой женского пола. Завидев меня в форме и при
исполнении, молодуха взвизгнула и, вырвавшись, с хохотом скрылась в  смежном
помещении. Судя по всему, там находилась спальня...
   - Вежливые люди стучат, прежде чем войти,  -  попытался  пристыдить  меня
красный от смущения Горох. Я возвел глаза к узорному  потолку  и  философски
присвистнул. - Ладно, проходи, садись, коли пришел. Могу рюмочку налить, вон
полпряника на закуску осталось... Не хочешь?
   - Нет.
   - Ну и леший с тобой! Ему сам царь предлагает, а он рыло воротит.  Доклад
давай.
   - Не торопите следствие, - наставительно поправил я. -  Докладывать  буду
по мере продвижения дела, а у нас в  нем  пока  сплошные  дыры.  Еремеева  я
предупредил, его молодцы прочесывают весь город и  никого  не  выпускают  за
ворота. Но, скорее всего, вор залег на дно...
   - Утоп, что ли, сердешный?
   - Нет, это такое фигуральное выражение. Значит, хорошо спрятался и  никак
себя не проявляет. Так что нам придется проверить все известные  "малины"  и
"хазы". Возможно, кто-нибудь  из  криминальной  среды  даст  наводку.  Такое
преступление без соучастников бы не обошлось,  а  следовательно,  информация
где-нибудь да проявится.
   - Дельно, - кивнул Горох.
   - Но это лишь в том случае, если чертежи действительно куда-то запропали.
   - Как это? Да ты на что ж это намекаешь-то, змий трехголовый?!
   - На змия  и  намекаю!  -  я  откровенно  кивнул  в  сторону  объемистого
шкафчика, где Горох  хранил  свои  "лечебные"  настойки.  -  Чтобы  начинать
расследование уголовного дела, следователь должен лично  убедиться  в  самом
факте совершения преступления. А если вы тайное место перепутали? А  если  в
сундук положить забыли? А если эти чертежи у  вас  вообще  третий  день  под
кроватью пылятся?
   - Стража-а! - царь разобиженно взревел. - Сию же минуту казнить злодея за
надсмехательство над государем!
   Встревоженные стрельцы сунулись было в двери, но Горох вовремя передумал:
   - Вон, охальники! Щас я ему, Фоме неверующему, нос-то утру, а уж потом  и
на плаху. Вон! Кому сказал?! Сам попозже позову... Никита?
   - Да...
   - Ну, че ты меня во гнев вгоняешь? Я  же  самодержец,  мне  по  должности
самодурствовать полагается. А ты искушаешь меня почем зря... Грех тебе!
   - Виноват, исправлюсь. - Я встал со скамьи  и  потянулся.  -  Давайте  не
будем тратить времени, покажите-ка мне ваш сейф.
   - Чего?!
   - Сундук, - терпеливо поправился я.
   Горох  кивнул,  отвел  меня  в  красный  угол,  где  под  иконой  Георгия
Победоносца ярко горела  праздничная  лампадка,  и  попал  босой  пяткой  на
выступающий из половицы гвоздь. В полу  беззвучно  открылся  люк,  под  моим
наблюдением  царь  извлек  оттуда  средних  размеров   серебряный   сундучок
византийской работы и, нашарив под рубашкой  ключ,  в  два  поворота  открыл
замок.   Внутри   хранились   секретные   документы,   договоры,    грамоты,
дипломатическая переписка и  еще  какие-то  бумаги...  Искомых  чертежей  на
первый взгляд не было. В качестве демонстрации надежа-государь  вывалил  все
содержимое на пол:
   - Вот, сам гляди! Хоть все бумажки перерой, а таки нужных там нет.
   - Проверим, - для  порядку  наклонился  я,  хотя  профессиональное  чутье
подсказывало,  что  чертежей  там  действительно  нет.  Однако   первым   же
документом, попавшимся мне на глаза, оказался... секретный план  внутреннего
устройства  лукошкинских  оборонительных  башен!  Договор   с   поляками   о
сдерживании германских амбиций, договор с немцами о строительстве  крепостей
против турок, договор с турками о неприменении вольнонаемных казачьих  войск
и, наконец, договор с теми же казаками о строгом ограничении аппетитов  Речи
Посполитой в приднепровских ничейных  территориях.  Как  вы  понимаете,  это
далеко не все. Не вдаваясь в дебри политики и личных писем, я тем  не  менее
сделал важную пометочку в блокноте.
   В этот момент в соседней комнате  скрипнула  кровать,  Горох  поймал  мой
вопросительный взгляд и нехотя буркнул:
   - Ксюха это... девка дворовая, дочка дворника нашего. То ли третья, то ли
пятая, он и сам не упомнит. Помогает тут в тереме, где  со  стола  прибрать,
где пол помыть, где мусор вынести...
   - Ну и?
   - Чего?
   - Продолжайте, продолжайте, вы же прекрасно понимаете, что я имею в виду!
   - Я понимаю? Ничего я не понимаю! - снова раскраснелся  государь.  -  Ты,
участковый, во все щели нос не суй, не ровен час,  каблуком  отдавят...  Иди
вон воров ловить, а моя личная жизнь тебе без надобности!
   - Совершенно верно, - серьезно согласился я, - мои  дела  уголовные,  так
что полицию нравов изображать не буду. Но вот девица эта, Ксения...
   - Ой, да будто я у ней всю фамилию выпытывал!
   - Ладно, сам уточню у дворника... Так вот, она никогда не спрашивала  вас
о чертежах летучего корабля?
   - Тьфу! Да типун тебе на язык, сыскной воевода! - Горох  отобрал  у  меня
сундук и начал лихорадочно запихивать туда высыпанные бумаги. - Ну  нечто  у
меня совсем головы нет - бабе секретные документы под одеялом  раскладывать!
Ты все ж таки думай, что говоришь...
   Уложив сундучок на место  и  возвратив  полам  первозданную  целостность,
государь суховато попрощался со мной, проводив до двери:
   - Прощевай, сыскной воевода. Доклады жду каждый день, не исполнишь дела -
сам понимаешь... Не наказать не смогу. Хоть и прежние заслуги помню, а  тока
я - царь, мне иначе нельзя! Либо чертежи на стол, либо валить  тебе  лес  на
каторге, выбирай...
   - Мы постараемся... - ровно пообещал я.
   Горох встал перед дверью, прислушался и поманил меня пальцем:
   - Сейчас я орать начну, ногами топать, а как знак дам, так ты отсель  без
оглядки  беги.  Мне  еще  до  вечера  надо...  ну,  погневаться...  чтоб  не
беспокоили.
   Я кивнул, в принципе все возможное он мне показал,  пара  версий  на  уме
есть, попробуем их разрабатывать. Вот только на предмет магии мы не...
   - Убью! Запорю!! Обезглавлю!!!  Где  тут  сабля  моя  острая?  Где  копье
долгомерное? Своими руками на куски изрублю и курам выброшу! И не моли  меня
о пощаде... Все! Все, участковый, пришла твоя смерть безвременна-а-я!!!
   Я напружинил ноги и приготовился к низкому старту, Горох уже поднял  руку
вверх, и тут...
   - Никитушка! Держись, милай, иду-у-у! - Двери вынесло  вместе  с  бедными
стрельцами. Грозная, как цунами, Баба Яга бодро шагнула в царские покои  мне
на выручку! Прыгнув вперед, я закрыл спиной  обомлевшего  государя...  Глаза
Яги отсвечивали красным.
   - Бабуля, бабуля, все в порядке! Никаких проблем, мы мирно побеседовали.
   - Да неужто? - недоверчиво сощурилась моя хозяйка. - Ты не врешь ли  мне,
Никита? Я ить сама, своими  ушами  слышала,  как  тебя  здесь  смерти  лютой
предают...
   - Э... шутка! - выдавил царь  Горох,  осторожно  высовываясь  из-за  моей
спины. - Чтой-то вы, бабушка, сегодня шуток не понимаете?
   Переглянувшись, мы все облегченно выдохнули.
   - Раз  уж  такое  дело,  давайте  поставим  дверь  на  место  и  все-таки
просканируем сундучок на предмет использования магии. Возражений нет?  Прошу
эксперта пройти вот в этот угол... приступайте.
   Домой было решено прогуляться пешочком. Горох предлагал карету и  эскорт,
но мы отказались. Кое-какие вопросы следовало обсудить  на  свежем  воздухе,
без лишних свидетелей, поэтому пошли мы не напрямик,  а  обходной  дорожкой,
вдоль речушки со странным названием Пучай. Я выкладывал свое мнение первым.
   - Факт исчезновения чертежей приходится признать. Не уверен, что там имел
а место именно кража, царь все-таки мог их куда-нибудь засунуть и забыть, но
пока давайте разработаем версию предполагаемой кражи. Итак, основной  вопрос
во всех подобных случаях: зачем?
   - Да мало ли... - вздохнула Яга. - Может, какому жулью  в  небе  полетать
захотелось?
   - Обычный вор найдет, что взять из царского терема и кроме  чертежей.  Не
доросли у вас тут еще, чтобы ценную техническую информацию  воровать.  Тогда
встает вопрос о возможном заказчике...
   - Так ведь, Никитушка, царь же говорил вроде, что не выгодно энто никому.
   - Это по его мнению - невыгодно, а кое-кто считает иначе. И кое-кому  эти
чертежи нужны просто до зарезу. Я мельком поглядел, что лежит в  гороховском
тайнике, там та-а-кие  секретные  документы...  Да  разведки  всех  соседних
держав   заплатили    бы    сумасшедшие    деньги    за    возможность    их
перефотографировать! Но  ничего  из  этого  не  пропало...  Вора,  если  он,
конечно, есть, интересовали исключительно чертежи летучего  корабля.  А  что
показала экспертиза?
   -  Обнюхала  я  все,  что  могла...  -  по-простому  объяснила  бабка.  -
Колдовства черного не было. Видать,  так,  по-простому  взяли.  Замочек  без
всяких заклинаний, ключом открыли, но  кража  все  ж  таки  была!  Запах  от
сундучка шел... женский.
   - А, ну это не доказательство.  Там,  как  в  доме  свиданий,  все  этими
ароматами пропахло.
   -  Не  то,  Никитушка,  -  досадливо  поморщилась  Яга.  -  Уж  чем   там
царь-государь занимается - его забота, и не  нам  о  том  судить.  Но  запах
был... чужой какой-то, не наш:, не лукошкинский.
   - Хм... отрабатывать версии о всех девицах Гороха будет очень непросто, -
призадумался я.
   -  Так  всех  и  не  надо,  нам  тока  бы  за  последние  две   неделечки
порасспросить.
   - Хорошо, бросим на это дело  Митьку,  его  девки  любят,  он  у  них  за
семечками все и разведает.
   - А мы с тобой чем руки займем?
   - А мы попробуем  выяснить,  какие  из  иностранных  посольств  в  стенах
столицы ведут сейчас  самую  активную  деятельность  и  не  связаны  ли  они
каким-то образом с представителями местного криминального мира...
   - Думаешь средь послов заморских заказчика тайного отыскать?
   - По крайней мере, стоит попробовать. Что мы теряем?
   Баба Яга согласно кивнула. Терять нам пока действительно  нечего.  Это  в
прошлый раз нам даже опомниться не дали, устраивая одно покушение за другим.
А  сейчас  мы  мирно  гуляли  вдоль  реки,  наслаждаясь  последними  теплыми
денечками. Дело о  краже  чертежей  начиналось  как-то  лениво  и  буднично,
казалось,  что  и  само  расследование  соответственно  будет  спокойным   и
неторопливым, без особенных эксцессов... Ну все почти так и было, почти...
   Крики, песни, смех и музыку мы услышали задолго до того, как  свернули  к
отделению. У наших ворот толпилась куча народу, многие висели на  заборе,  и
все шумно обсуждали все, что происходило внутри. А там, судя по всему, стоял
дым коромыслом!
   - Че вытворяют, че вытворяют-то, а?! Вот гульба так гульба-а...  Отродясь
такой срамоты не видели!
   - Бабоньки, а моего там не видать? Как ушел с утра за поллитрой  в  честь
крещения, так до сих пор и нет кровопийцы...
   - Ох и лихо цыгане пляшут! Бедовый народ! А бабы ихние как юбками трясут,
ажно все поджилочки ходуном ходют... А вон, вон одна плечи заголяет!
   - Постыдился бы, дедуля! В твои-то годы на заборе сидеть...
   - Бабоньки, а моего-то там точно нет?! Он ить, супостат, как примет,  так
по цыганкам и шарит. Говорит, песни про любовь у них дюже жалостливые... Ну,
он придет, я ему сама спою!
   - Глянь, православные, как стрельцы пошли... От ить головушки забубенные,
и споют, и спляшут, и службу милицейскую справить не постесняются!
   - А в центре-то кто?! В бабьем сарафане, сам с каланчу, частушки орет  да
лаптями грязными во все  стороны  шарит?  Видать,  деревенский...  городские
такую похабщину  не  поют...  Ох  и  складно  выводит,  стервец,  аж  сердце
радуется!
   Пока мы с Бабой Ягой деликатно  проталкивались  к  воротам,  меня  догнал
сумрачный  Еремеев.  Видимо,  слухи  о  несанкционированной   дискотеке   на
территории милицейского отделения распространились по городу быстро.
   - А куда ж это сыскной воевода спешит?
   - Ругаться, видать, что без него начали! Наш Никита  Иванович  -  человек
строгий, но справедливый. Вот глянь, щас  все  песни  кончатся,  одни  крики
пойдут, как он все отделение зараз пороть начнет!
   - Бабоньки, так там моего-то не показалось? И не надо!  Уж  коли  батюшка
участковый всех самолично пороть станет, пусть и моего не обойдет. Все  ему,
борову ненасытному, наука! Вдругорядь  будет  и  законную  жену  на  гулянки
брать...
   Тут народ при