це пополз слушок о второй свадьбе. А в северных деревнях шастала  по
дорогам странная особа женского пола с всклокоченными волосами.
   - Они убили  леди  Морт!  Они  убили  моего  Мек-Бека!  Это  гнусно,  это
бесчеловечно, меня никто не уважает...
   Крестьяне стали было посылать детей подать ей милостыньку, но  тут  же  в
испуге отзывали их обратно - уж слишком страшно скрипела зубами нищенка:
   - Я отомщу! Я им всем отомщу! Я! Я! Я! Гага Великолепная...
   * * *
   Над королевством вставал новый день. Для Сумасшедшего короля он начался с
дикого стука в дверь. Взволнованный слуга  доложил  о  событии  чрезвычайной
важности:
   - Господин Вилкинс приказали оседлать коня и  изволили  уехать.  Сказали,
что раз вы так, то и он за невестой!
   - Куда? - зевнул Джек.
   - Сватать дочь марроканского султана.
   - Что-о-о?!
   - Они сказали, что поскольку приходятся их величеству внебрачным сыном, а
родственные браки поощряются Кораном...
   - Он сбежал, - подтвердил подоспевший Лагун-Сумасброд. - Мальчик мой,  он
в самом деле отправился на Восток. Надо же быть таким идиотом! Восток -  это
мир демонов и дивов, шайтанов и ирбисов,  джиннов  и  ракшасов.  Что  с  ним
будет?!
   - Коня! - командным голосом взревел Джек.  Полчаса  спустя  два  всадника
проскакали через Южные ворота. Их остановили истошные крики за спиной:
   - Да стойте же! Вы едете не в ту сторону! - Леди Шелти  осадила  горячего
жеребца. Как и когда она обо всем узнала,  неведомо  никому,  -  Он  свернул
налево, там свежие следы. Уж не думали ли вы, что я отпущу вас одних?
   Сумасшедший король и Лагун-Сумасброд кротко вздохнули.
   - Итак, на Восток!
   Силуэты трех всадников медленно таяли в солнечном мареве...



   Андрей Белянин.
   Джек на Востоке.
   (Джек Сумасшедший король-3).
   Рисунки Н. В. Торопицыной.



   Раскаленное солнце яростно пылало надо всем  Агрипинским  архипелагом.  В
порту  города  Кэфри  только  что  пришвартовалось  потрепанное   судно   из
христианских  стран.  Несмотря  на  серьезную  разницу  в  вероисповеданиях,
приводившую к частым войнам, христиане и мусульмане в мирное  время  успешно
торговали. Вот и сейчас корабль привез груз белой шерсти  тонкорунных  овец,
железо, меха, стекло. Бойкие торговцы тут же бросились к судну, выпытывая  у
приезжих купцов цены на товары. Языковых барьеров торговля не знала.  Вместе
с моряками на берег сошел бледный молодой человек в пестрой одежде.  Вернее,
не сошел - его вынесли, попросту бросив на тюки с шерстью. Да и бледность не
совсем точное определение - цвет лица бедного Сэма Вилкинса варьировался  от
голубоватого до зеленоватого. Что делать, если ученик чародея совершенно  не
переносил качки... Всего одна неделя болтанки по морским  волнам  показалась
ему целым годом непрерывных страданий.  За  это  время  Вилкинс  двести  раз
проклял сам себя за глупую обиду на друзей, триста раз  просил  небеса  дать
ему помереть спокойно и десять тысяч раз отказался  от  женитьбы  на  дочери
марокканского султана.
   - А если она уродина, каких поискать? А если  у  нее  усы?  Здесь  многие
женщины с усами... А вдруг она старая дева и по возрасту годится мне в мамы?
А вдруг за ней не дают приличного приданого? А  что,  если  она  вообще  уже
замужем и у нее  восемнадцать  детей?  -  жалобно  постанывал  Сэм,  пытаясь
сползти с тюков и встать.
   Жара угнетала, в карманах незадачливого жениха бренчало  всего  несколько
монет, арабского языка он  не  знал,  но  твердая  почва  под  ногами  вновь
возродила в нем гордый дух отчаянного авантюриста. Вилкинс пригладил волосы,
развернулся, осмотрелся, и... неожиданный шум за рядами  бочек  привлек  его
внимание. Любопытство не  порок,  но  сгубило  столько  кошек...  Сэм  и  не
подозревал, как одна божественная случайность может стать  судьбоносной.  За
бочками шла драка. Двое оборванцев били третьего. Вилкинс  было  развернулся
назад, но в этот момент с избиваемого упал тюрбан и  по  плечам  рассыпалось
множество черных косичек.
   - Девушка! - ахнул Сэм. Драчуны обернулись.
   - Обалды, хамар гяур?! - грозно спросил один.
   - Ничего не понимаю, - честно ответил ученик чародея и тут же выпалил все
восточные слова, какие успел подхватить на корабле: - Салам  алейкум,  Аллах
акбар! Карачун-бабай, шайтан-арба, базар-кирякми. Арык, урюк, аул, ишак!
   Два смуглых оборванца побурели, сжали кулаки и шагнули к Сэму.  Прекрасно
понимая, что в неравном бою он  не  победит,  а  пути  к  бегству  отрезаны,
храбрый Сэм открыл рот, дабы позвать на помощь, и...
   - Гав, гав, гав, гав, гав!!!
   Хулиганы замерли  в  испуге.  Бедная  девушка  тоже,  да  и  сам  Вилкинс
несколько опешил. Впрочем, быстро сообразил,  как  использовать  создавшееся
положение:
   - Гав, гав! Гау, гау! Аф, аф! Тяф, тяф!
   - Карсак-шайтан! - в голос завопила вся троица местных, бросаясь  наутек.
Парни бежали первыми. Сэм сделал шаг и успел поймать девушку за косички.
   - Ну а ты-то куда? Ой, я еще плохо владею вашим языком. Как же это будет?
В общем, вот эти злые нукеры? Аскеры? Торшеры?.. Они же тебя обижали?  Били,
колотили, щипали?.. Я тебя спас! Я хороший! Не убегай! Якши?
   - Не буду...
   - Вот и ладушки! Что? - не сразу уловил Вилкинс.
   - Я хорошо говорю на языке белых людей из-за моря, - улыбнулась  девушка.
- Моя мать была рабыней богатого торговца шелком, он вывез  ее  из  северных
стран. Она рассказывала мне о снеге... Но храброму господину  это  не  может
быть интересным. Чем я могу ему служить?
   - Ну... не знаю даже. У меня никогда не было собственных слуг. Вот что...
Пойдем куда-нибудь, где можно пообедать.
   - Слушаюсь, мой господин. Здесь неподалеку есть чайхана.
   И Вилкинс, надувшись от важности, проследовал за черноглазой проводницей.
Впервые в жизни его назвали господином, да еще храбрым, да  еще  девушка,  к
тому  же  хорошенькая,  уж  в  этом-то  ученик  чародея  знал  толк.  Следуя
маленькими улочками, полными базарного  люда,  Вилкинс  неустанно  вертелся,
восторженно  разглядывая  окружавшие  его  чудеса.  Например,   удивительных
зверей, ростом превышающих лошадь, с двумя мохнатыми горбами и меланхоличным
взглядом.
   - Кто это?
   - О Аллах, мой господин никогда не видел верблюдов? - поразилась девушка.
   - Нет. А ты когда-нибудь видела, ну, например, белку?
   - Нет.
   - Темнота некультурная! - удовлетворенно заявил  Сэм.  -  Как  хоть  тебя
зовут, необразованная?
   - Мейхани, мой господин. А вас?
   -  Полное  имя  -  Самюэль-Сеид-Акбар-ага-угу-Вилкинс.   Внебрачный   сын
марокканского султана. Только это большой секрет! Я путешествую инкогнито по
своей стране, и в целях конспирации называй меня просто Сэм.
   - Как будет  угодно  моему  высокородному  господину,  -  с  неподдельным
уважением ответила девушка.
   - А это кто?! Вон тот, маленький, симпатичный,  с  копытцами  и  длинными
ушками?
   - Ишак.
   - Ишак? Минуточку, а разве ишак это не деревня или поселок?
   - Поселок называется кишлак! - недоверчиво сощурилась  Мейхани.  -  А  вы
точно из Марокко?
   - Конечно! Как  я  мог  забыть...  Кишлак!  Там  все  едят  кишки!  Очень
вкусно...
   Под пристальным взглядом девушки  Вилкинс  запнулся,  стушевался  и  тихо
произнес:
   - Ладно, сдаюсь... Где тут твоя чайхана? Пойдем поговорим начистоту...
   * * *
   В тот же вечер в порту бросило якорь еще одно купеческое судно.  В  числе
прочих пассажиров на берег сошли благородный  старик  с  длинной  бородой  и
профессорским видом, высокий воин в походном  костюме  с  боевым  серебряным
мечом у пояса и красивая девушка-охотница с колчаном, полным стрел, и  луком
за  плечами.  Все  трое  прекрасно  владели  арабским.  За  время   плавания
Лагун-Сумасброд рассказал друзьям все, что знал  о  традициях,  привычках  и
правилах Востока. Одного заклинания хватило, чтобы Джек  и  Шелти  запомнили
все, ибо перед ними стояла очень серьезная задача - поймать  Сэма  до  того,
как он насовершает глупостей. А зная деятельный  характер  ученика  чародея,
можно было смело предположить, что с него станется в одиночку объявить Новый
Крестовый поход...
   - Джек, куда, по-твоему, мог направиться этот охламон?
   - Я думаю, сразу во дворец. Раз уж он так скоропалительно решил жениться,
то вряд ли будет тратить время на ухаживания, хотя... Лагун, вы ведь  знаете
его дольше, чем я. Он мог куда-нибудь завернуть по дороге?
   - Запросто,  мой  мальчик.  В  турецкие  бани,  например.  Сэм  почему-то
убежден, что мужчины и  женщины  моются  там  одновременно.  Или  на  базар,
посмотреть "танец живота". Или, как ты говоришь, прямиком во дворец, но не к
султану, а в его гарем.
   - Вот бабник! - фыркнула Шелти. - Давайте не будем его искать. Тут и  так
много интересного. Если гарем ему дороже друзей...
   - Милочка, - вздохнул колдун, - если его поймают  в  гареме,  то  сделают
евнухом.
   - Подумаешь, очень даже приличная профессия. Может, он хоть тогда  за  ум
возьмется?
   - А велика ли гарантия, что его там поймают? - заступился за друга Джек.
   - М-м-м... признаться, до сих пор не ловили ни разу. Опыт  у  него  есть.
Лично я советую не строить пустых предположений,  а  сразу  направляться  во
дворец. Рано или поздно Вилкинс туда заявится.
   Если бы они только знали, что виновник  всей  суматохи  в  данный  момент
наслаждается   пловом   в   уютной   чайхане   совсем   неподалеку...   Увы,
Лагун-Сумасброд повел друзей к блестящему султанскому дворцу.
   - Когда-то, лет тридцать назад, я бывал в этих краях и даже водил  дружбу
с местными волшебниками. В большинстве своем это были очень  приятные  люди,
но  довольно  коварные,  необузданные  в  гневе  и  склонные  к  не  слишком
обдуманным действиям. Горячая кровь. Что поделать - Восток...
   * * *
   А  именно  в  этот  день  великий  султан  Марокко,  достославный   Пуфим
аль-Рахим-Хасан  ибн  Рахат-Али  Махмуд-паши-бей-Залимухеддинов  готовил   к
походу в баню свою единственную дочь. Луноликая красавица Гюль-Гюль в  плане
бань была очень покладистой девушкой. Ей нравилось ехать через весь город  в
окружении тысячи стражников, преданных мурз, бердан-беев и  башибузуков,  на
белом слоне, под золотым балдахином. Как наследницу трона  принцессу  никуда
не  выпускали  из  дворца,  поэтому  девушка   искренне   радовалась   любой
возможности высунуть нос наружу. К тому времени,  когда  загремели  трубы  и
народ ринулся на площадь, Вилкинс успел объесться...
   - Мейхани, а что это за шум там на улице? Такое впечатление,  будто  весь
город ловит одного-разъединственного таракана, перемещающегося с сумасшедшей
скоростью, а того, кто первым на него наступит, ждет ценный приз.
   - О нет, мой господин, -  улыбнулась  девушка,  -  Просто  дочь  султана,
прекрасная Гюль-Гюль, идет в баню.
   - В баню?! - Сэм едва не подпрыгнул на ковре. - Я тоже  хочу  в  баню.  У
меня уши не вымыты!
   - Вы хотите увидеть принцессу?
   -  Да!  Жадно,  безумно,  страстно,  безнадежно,   яростно,   безудержно,
отчаянно, бесповоротно - хочу!
   - Тогда пойдемте, луноликая охотно являет свою красоту взору каждого.
   - Мне нравится такая  доступность,  -  окончательно  воодушевился  ученик
чародея, - но мне нужно успеть прикупить мочалку.
   - Зачем? - напряглась девушка.
   - Как "зачем"? Ну, там... спинку ей потереть,  познакомиться,  шуры-муры,
то да се, в бане все равны. Я же должен хорошенько рассмотреть свою  будущую
невесту, так сказать, без...
   Ап! Побелевшая от ужаса  Мейхани  ловко  заткнула  рот  Вилкинса  хурмой.
Бедный Сэм бешено вращал глазами, возмущенно сопел,  абсолютно  не  понимая,
почему это все вокруг так резко замолчали.
   - Мой господин пьян! Я отведу  его  домой,  -  громко  объявила  девушка,
потащив фантазера из чайханы и оставив на столе золотую  монету  Вилкинса  в
уплату за обед.
   Уже на улице, в первой же подворотне, она крепко приложила его  спиной  к
глинобитной стене и высказала все, что о нем думала:
   - Если вы - сын марокканского султана, то я  -  дочь  Папы  Римского!  Вы
никогда не  видели  верблюда,  вы  путаете  ишака  с  кишлаком,  бастурму  с
пахлавой, ифрита с нефритом, аксакала с саксаулом. Вы не  умеете  сидеть  на
ковре, скрестив ноги. Вы способны заявить на всю чайхану  о  желании  видеть
наследницу престола в бане. О Аллах! Да как вас только не разорвали на куски
за такие мысли?! Правоверному мусульманину даже в голову не  взбредет  такое
вопиющее нарушение Корана! Это же  портовая  чайхана!  Здесь  каждый  второй
завсегдатай прекрасно понимает вашу речь...
   - Правда? - поник Сэм. - Как жаль... такая хорошая маскировка была. Ну...
может, я чего и приукрасил, но не намного. На самом деле я, конечно, не  сын
вашего султана...
   - А кто?
   - Я его племянник.
   -  О  пророк  Мухаммед,  избави  мои  уши  от  этой  неуклюжей   лжи!   -
страдальчески всплеснула руками Мейхани,  развернулась  и  быстро  пошла  по
улице.
   Перепуганный Вилкинс рванул следом.
   - Эй, эй, эй! Ты куда?!
   - Куда глаза глядят. Прощайте, мой господин.
   - Но... а как же... это... ты ведь называла себя моей слугой!
   -  Я  уволилась.  По  собственному  желанию,  без  выходного  пособия   и
рекомендаций.
   - А... я же вашего языка не знаю!
   - Аллах милостив, не пропадете.
   - Мейхани! Ну, не беги ты так, я же не успеваю. Давай я тебя провожу?
   - Нам в разные стороны! - отрезала девушка. - Если вам на север,  то  мне
на юг, или наоборот...
   - Ладно, каюсь - я соврал! Я всего лишь  двоюродный  племянник  вашего...
Троюродный! Ну  пожалуйста-а-а...  Мы  вообще  не  родственники!  Не  бросай
меня-я...
   - Уф!.. - Мейхани остановилась и  сурово  глянула  в  пристыженные  глаза
ученика чародея. - Вот что, господин  ага-угу-Вилкинс,  либо  вы  сейчас  же
рассказываете мне всю правду, либо - прощай навеки, моя  синеглазая  любовь,
мы разошлись, как в пустыне караваны! Все ясно?
   - Все, - обреченно кивнул Сэм. - История моя длинна и печальна. Я мог  бы
рассказывать ее долгими ночами, но... А что, на принцессу  нельзя  взглянуть
хоть одним глазком?
   - Можно... все спешат на площадь, чтобы посмотреть на торжественный выезд
прекрасной Гюль-Гюль из дворца. Это очень красивое зрелище. А  вашу  историю
выложите по дороге. Только покороче, я не султан и вы не Шехерезада,  у  пас
нет в запасе тысячи и одной ночи!
   Воспрянувший   Вилкинс   вприпрыжку   двинулся   за   своей   черноглазой
проводницей, на ходу бурно расписывая все необычайные приключения  последних
лет, начиная с того момента, как  Лагун-Сумасброд  привел  к  ним  в  пещеру
сумасшедшего бродягу...
   В то же время к дворцовой площади направились и наши старые друзья.
   - Раз уж все так бегут посмотреть на дочь султана, то Сэм  этого  момента
точно не упустит, - твердо решила Шелти.
   На охотницу озирались  с  восхищением  и  осуждением  одновременно.  Дочь
рыцаря, вопреки местным обычаям, не покрывала голову, и волна золотых  волос
сияла  на  солнце,  как  королевская  корона.  Тугие  лосины  со   шнуровкой
обтягивали стройные ноги, куртка была расстегнута на одну пуговицу, а смелые
глаза резко выделялись на  общем  фоне  робких  взглядов  восточных  женщин.
Смуглые торговцы, слуги султана и молодые богатенькие шалопаи цокали языком,
широко улыбались,  всячески  пытаясь  обратить  на  себя  внимание  северной
красавицы. Но, видя рядом внушительную фигуру Джека  с  серебряным  мечом  у
пояса и поступью настоящего короля,  быстренько  оставляли  всякие  мысли  о
приятном знакомстве с загадочной  чужестранкой.  Когда  наконец  вся  троица
пробилась в первые ряды, под  торжественный  рев  труб  распахнулись  ворота
дворца...
   * * *
   Выезд прекрасной Гюль-Гюль  действительно  был  запоминающимся  зрелищем,
полным  истинно  восточной  пышности  и  великолепия.  Сначала  вышли   ряды
музыкантов  с  трубами  и  барабанами,  следом  выбежала  сотня   невольниц,
рассыпающих розовые лепестки. За ними суровые воины с  кривыми  ятаганами  и
лицами, укрытыми черной вуалью. Потом ряды  всадников  в  сияющих  доспехах,
ярких костюмах, на белых, празднично наряженных лошадях. И  лишь  следом  за
ними шествовал огромный красавец  слон,  на  спине  которого  под  золоченым
балдахином  находилась  единственная  дочь  марокканского   султана.   Народ
бухнулся  на  колени  и,  стуча  лбом  в  землю,  начал   активно   выражать
восторженное почтение венценосной особе. В этот-то момент Шелти и узрела  на
противоположном   конце   площади   худощавую   фигуру   Вилкинса,   яростно
втолковывающего что-то неизвестной черноволосой девушке.
   - Вон он, ваш тощий авантюрист!
   - Джек, нам  совершенно  необходимо  поймать  его  именно  сейчас,  после
церемонии он наверняка сбежит.
   - Но, Лагун, если я попытаюсь прорваться через ряды стражи, то все решат,
что это нападение на принцессу, - резонно предположил Сумасшедший король.
   Друзья  хмыкнули  и  решили  подождать,  а  счастливый  Сэм  подпрыгивал,
восторженно вопя на всю площадь:
   - Да здравствует самая прекрасная из звезд Востока,  несравненная  сказка
моего измученного сердца, красавица Гюль-Гюль, чей взгляд  настолько  затмил
солнце, что я и не смею дерзать о короткой аудиенции в  камерном  кабинетике
со свечами и ужином на двоих!
   Слон споткнулся. Для столь вольной речи Вилкинс выбрал самый неподходящий
момент. Музыканты молчали, жители города подобострастно  лежали  в  пыли,  и
принцесса слышала каждое слово.  От  столь  невероятной  наглости  чужеземца
опытные нукеры опустили ятаганы,  танцовщицы  побледнели,  Мейхани  едва  не
бухнулась в обморок, Джек, Шелти и колдун зажмурились. А Сэм продолжал нести
несусветную чушь:
   - Драгоценный алмаз из алмазов, о Гюль-Гюль, ты  такая  пышка!  В  баньку
собралась, свет очей моих? Так, может быть, скоротаем  время  пути  приятной
беседой? И хотя я не был на Босфоре, я тебе придумаю о нем... А еще я  очень
хороший массажист. Ну, ты меня салам алейкум, киска?
   Черные брови принцессы  гневно  сошлись  на  переносице.  Как  наследница
трона, она знала множество языков, впрочем, что имел в виду  заезжий  нахал,
почему-то отлично поняли все. Народ недовольно заворчал...  Как  смеет  этот
северный варвар оскорблять дочь  самого  султана  непристойными  намеками  и
вульгарным тоном?
   - Стража, взять его!
   Но прежде чем охранники повернулись к Сэму, прежде чем Сумасшедший король
потянулся к мечу, Шелти -  к  стрелам,  а  Лагун-Сумасброд  вспомнил  нужное
заклинание, с  четырех  углов  площади  закрутились  пыльные  вихри,  быстро
превратившись в огромных ифритов. Это были могучие духи  ростом  в  двадцать
локтей,  с  синей  кожей,  с  атлетическими  мускулами  и  злобными  лицами.
Танцовщицы завизжали, бросившись  врассыпную.  За  ними  побежали  трусливые
музыканты, потом храбрые  нукеры,  а  спустя  пару  минут  все,  кто  пришел
посмотреть на выезд принцессы,  с  криками  улепетывали  в  разные  стороны.
Водоворот бегущих людей закрутил Джека, колдуна и Шелти, унося их  прочь  от
разыгравшейся трагедии. Четыре ифрита шагнули вперед и, поймав перепуганного
слона, стали  со  смехом  перебрасываться  им,  как  живым  мячиком.  Бедное
животное трубило со страшной силой,  а  красавица  Гюль-Гюль  перекатывалась
внутри беседки, словно  жук  в  коробочке.  Истошный  визг  бедняжки  только
подхлестывал веселье демонов.
   - Сейчас  же  отпустите  ее,  синюшные  болваны!  Если  вы  думаете,  что
неугомонный герой сбежал вместе со  всеми,  то  вы  его  плохо  знаете.  Сэм
Вилкинс, уперев руки в бока, грозно стоял перед  ифритами.  Бледная  Мейхани
шепотом взывала к Аллаху, держась за спиной ученика чародея.
   - Я кому сказал, чурки плосконосые?! Трепещите перед мощью  разгневанного
сына марокканского султана, ибо  я  -  Самюэль-Сеид-Акбар-ага-угу-Вилкинс  -
намерен спасти свою возлюбленную из ваших похотливых лап.  А  ну,  поставьте
слона на место!!!
   Недоуменные ифриты соизволили обратить внимание на маленького