х? Нет. Передайте Меч
Без Имени кому хотите, оставьте принцессу на попечение ваших друзей, они
способны прекрасно справиться сами, а вам пора. Вот только... Чтобы ни у
кого не возникало недоразумений, поставьте подпись на договоре.
  - У меня нет ручки, - тихо выдавил я, глядя на лист пергамента,
появившийся неизвестно откуда и зависший у меня перед глазами.
  - Ландграфы расписываются кровью!
  Я медленно положил Меч Без Имени лезвием на левую ладонь и резко дернул
рукоять. Ничего не произошло... Я нажал посильнее. Ни-че-го! Клинок,
режущий камень, как шоколадное масло, отказывался причинять мне боль...
  - Кровь! Где кровь?! Ну же... скорее... мне нужна кровь! - бешено заорал
Владыка Ада, но меч был непреклонен. Грязная пелена спала с моего
сознания...
  - Мы плилетели, милолт! - громогласно оповестил кто-то. Сон кончился.

  Кролик избрал посадочной полосой маленькую рыночную площадь. Пока мы
садились, торгашей с нее словно ветром сдуло, причем вместе с товаром! Под
лапами дракона слабо хрустнула лишь случайно забытая пара зеленых яблок.
Когда пыль осела, из-за ближайших домиков показались запыхавшиеся стражи
порядка из отряда местной самообороны. Они отважно наставили в нашу
сторону самодельные копья. Кролик, естественно, задрал нос - благородный
дракон ни в жизнь не унизится до разговора с потными крестьянами. Ладно, я
в этом плане гораздо более демократичный.
  - Физкульт привет работникам сельского хозяйства! Как озимые? Как покос? А
я лорд Скиминок, здрасьте...
  Народ в этих краях не трусливый, всякого навидались. Вслед за охранникам и
повылезали крестьяне, ремесленники и торговцы. Показались любопытствующие
женщины, удерживающие за шиворот ребятишек. Да, деревенька попалась не
маленькая. Дворов эдак за пятьдесят. Все тихо переговаривались, бросая на
нас настороженные взгляды. Я. начинал уставать дружелюбно улыбаться.
Наконец из толпы выбрался дородный мужичок с посохом и медальоном старосты
на груди. Он подошел к нам и поклонился с достоинством пожилого
умудренного дипломата.
  - Что угодно благородному лорду?
  - Да ничего особенного. Я прилетел с миром и дико извиняюсь, если
несколько нарушил размеренный ход вашей жизни. Я по делу.
  - Мы много слышали о святом Скиминоке, летающем на белом драконе. Если
Господь Бог сподобился на такое чудо, вновь вернув вас на землю, то мы
рады услужить, чем можем.
  - Спасибо. Вы так любезны, что мне даже неловко. Ну, если только... нельзя
ли нарвать одуванчиков для Кролика? Он у меня на диете, но лучше все-таки
подкормить парня витаминами, пока он не слизнул у вас одного-другого
хулигана.
  Староста кивнул, по его знаку стайка ребятишек с восторженным визгом
бросилась за околицу рвать одуванчики.
  - Дружище, как поешь, слетай за нашими, пусть срочно выдвигаются сюда. С
делами я разберусь сам. Договорились?
  - Нет плоплем, милолт!
  Люди заулыбались. Картавый дракон все же большая редкость, но лед страха и
недоверия был сломан - нас приняли. Я спрыгнул на землю, поморщившись от
боли в затекших ногах. Староста широким жестом указал на самый большой дом.
  - Прошу почтить вниманием мое жилище. Настоящие ландграфы в наших краях
желанные гости.
  - Не премину, но попозже. А сейчас скажите мне, где живет Луна?
  - Кто?
  - Луна. Такая кареглазая девушка с темными волосами. Ее не так давно
навещал знаменитый маг Матвеич.
  - Ах эта! - нахмурился глава деревни. - Вы, верно, хотите ее арестовать?
  - За что? - удивился я.
  - Как? Да ведь все только и говорят, что она убийца! От нее из-за этого
дела и муж сбежал.
  У меня перехватило горло. Не ожидал, что все может быть так плохо. В
средневековые времена муж, бросивший жену, обрекал ее на вечный позор,
нищенское прозябание и бесславную кончину. Не знаю, как там они
разбирались между собой, но я вдруг необычайно остро почувствовал свою
необходимость Луне.
  - Где ее дом?
  - Прямо по улице, на окраине. Только будьте осторожны, милорд, позавчера
двое наших лопухов ходили туда... ну, по глупости. Дескать, баба без
мужика. По хозяйству помочь, дров нарубить, постель согреть, да мало ли...
Так вот до сих пор лежат охают. До родных кое-как доползли, но уж
отметелила она их - взглянуть страшно!
  - Ничего, надеюсь, меня не тронет. - Я не удержался от улыбки. Наемница в
прежней форме и даже больная не дает себя в обиду.
  Староста откланялся, еще раз нижайше попросив зайти в гости. На отшибе, у
рощицы действительно стоял маленький бревенчатый дом с чердачком. Слабо
дымилась труба, а дверь вряд ли могла выдержать один пинок ноги. Я
попытался унять бешеный стук сердца и осторожно побарабанил по косяку. В
ответ ни звука. Я мягко толкнул дверь, не заперто. Вошел и сразу увидел
ее. Луна в одной рубашке сидела в дальнем углу, на кровати, закутанная до
пояса в лоскутные одеяла. Она была бледная как полотно, очень исхудавшая,
а карие глаза казались неимоверно большими. В тонких руках чуть подрагивал
большой армейский арбалет. Железный болт смотрел мне в грудь. Не такой
представлял я нашу встречу...
  - Здравствуй.
  - Уходи...
  - Это я...
  - Уходи...
  - Луна, это я, Скиминок!
  - Уходи!!!

  Наверно, стоило бы сказать так: "Мир перевернулся, земля задрожала, воздух
перестал входить в легкие, и от страшных слов резкая боль пронзила сердце
тринадцатого ландграфа. Слезы заблестели в глазах, он пошатнулся... Его
душа опустошена, любовь растоптана, жизнь потеряна. В отчаянии он падает
на колени, умоляя ее не стрелять, но..."
С другой стороны - положеньице довольно комичное. Я наконец-то нашел свою
сбежавшую возлюбленную, вошел в дверь, раздираемый любовью и сомнениями, а
мне наставляют в нос арбалет, недвусмысленно давая понять, что будет, если
я сейчас же не уберусь. И на колени я не падал. Упал на задницу... Очень
вовремя: нервно подрагивающий пальчик Луны все-таки нажал спусковой крючок
- болт прошил дверь насквозь! Она раздраженно отшвырнула арбалет,
отвернулась к стене и... заплакала. Я вздохнул. Встал, отряхнул штаны - ну
что ты будешь делать с этими женщинами? Пошел утешать...
  - Не надо, любимая. Не плачь... Хочешь, я заряжу твой самострел и ты еще
раз в меня выстрелишь? Я встану поближе - ты обязательно попадешь!
  Вместо ответа она разрыдалась еще громче. Сев рядом на краешек кровати, я
начал тихо гладить ее по голове.
  - Прости... Было столько дел. Болезнь, бои, подвиги, драки - все это
занимает весь рабочий день. Про ночные вахты уже и не говорю. Надо было,
конечно, хоть весточку дать, но в вашей веселой стране ни почты, ни
телефона. Не поверишь - банальную телеграмму отправить негде! А ведь
народу не объяснишь, что у меня тоже может быть личная жизнь. Людоеды
завелись - Скиминок! Пан Юлий мятеж готовит - опять Скиминок! Раюмсдаль
Локхайм захватил, Зингельгофер армию собрал, Люцифер козни строит - везде
только Скиминок! Как будто у вас других героев нет?! И ладно бы что
серьезное, а то чепухой какой-то приходится заниматься... Две драконицы не
поделили Кролика, так его еще одна, черненькая, оказывается, с детства
любит. И что ты думаешь? Даже здесь без многомудрого меня никак нельзя
разобраться!
  Моя пустопорожняя болтовня сделала свое дело. Луна перестала плакать,
улыбнулась и обняла меня за шею, уткнувшись мокрым носом мне в ухо. Я
гладил ее по спине, довольно долго мы молчали. Наемница начала первой:
  - Он уехал. Я была уверена, что справлюсь с собой и смогу с ним жить. Два
дня мы не ссорились. Потом начался ад... Я заболела. Он ухаживал за мной,
но... Я все время думала о тебе, а любое случайное упоминание твоего имени
вызывало скандал. Я... в общем, я сказала ему, что давно тебя люблю. Что я
обманываю его... Он уехал в Вошнахауз, у него там работа. Потом передал
письмо с магом Матвеичем. Пишет, что все понимает, но семья есть семья,
разрушить легко и... все зависит от меня.
  - А ты?
  - Я... наверно, вернусь к нему. Так надо... Он позовет и... Нет! Не уходи,
пожалуйста...
  Я пытался встать, но Луна вцепилась в мой рукав, глядя такими умоляющими
глазами.
  - Скиминок, любимый... Родной мой... Не оставляй меня сейчас. Ты не
видишь, как мне плохо? Я ничего не могу решить. Все во власти
Всевышнего... Ну что же нам обоим делать, раз все так вышло? Не молчи...
Я... люблю тебя!
  Ее бил озноб. Явно высокая температура. Я покрепче прижал к себе ее
горящие плечи, а потом... Наши губы вдруг встретились. Это был тот самый
поцелуй, которого ждут всю жизнь! Если его не было, то век прожит даром...
Мы целовались снова и снова. Мы отдавали друг другу всю нежность и ласку,
скопившуюся за долгие годы разлуки. Горечь поражений, душевная боль, раны
и усталость, проблемы, страхи, обиды... не осталось ничего, что бы не
растаяло в огне этих поцелуев. Я все простил. Она все простила. Мир вокруг
ограничил свое многообразие озерами ее глаз. Там отражался - я! Больше мне
не нужно было себя искать... Теперь ответом на любой вопрос звучало: я
люблю ее! Враги представлялись мелкими, сложности - несущественными,
ошибки - поправимыми. Не было ничего, с чем бы я сейчас не смог
справиться. Она целовала меня с такой яростью, безоглядной страстью, на
какую способна лишь настоящая любовь. Мы не заметили, как опустился вечер.
Я не услышал скрипа досок, припирающих снаружи дверь. Луна не обратила
внимания на голоса за окном. Мы вздрогнули одновременно от обжигающего
Меча Без Имени, изо всех сил сигналящего об опасности. В воздухе запахло
серой. За стеной кто-то громогласно объявил:
  - Верьте мне, дети мои... Он - не ландграф! Она - наемная убийца. Они лишь
грешные исчадия Ада. Спасем же свои души, придав слуг Сатаны
очистительному пламени истинной веры!
  Я рванулся к двери и тяжело ударил в нее всей грудью. Бесполезно. Она была
надежно прижата снаружи. Подошел к маленькому окну, - вокруг дома мрачной
толпой стояли жители деревни. Стражи опирались на копья, староста
задумчиво вздыхал, а прямо перед ним бесновался высокий худой священник в
черной рясе:
  - Огня! Дайте мне огня! Только огонь, испепеливший их тела, избавит ваши
души от вечного пламени геенны огненной. Спасите себя и детей своих!
Молитесь, дабы происки Сатаны не ввели вас в искушение! Кайтесь, ибо Бог
отвернулся от вас за то, что вы дали пристанище его врагам...
  - Кто это? - спросила Луна, глядя в окошко из-за моей спины.
  Я пожал плечами:
  - Очередной религиозный фанатик. Вообще-то у меня уже двойственное
отношение к священникам. Кардинал Калл был со мной несколько строг, но
потом показал себя хорошим дядей. Инквизиторы и приблудцы оказались
сволочами. Отец Ансельм, помнишь его? Чудный человек, а вот этот...
По-моему, он успешно уговаривает всех нас сжечь.
  - Я боюсь.
  - Не бойся! - Именно сейчас, рядом с любимой, которая нуждалась в моей
защите, я почувствовал себя невообразимо храбрым и могучим. - Ничего, если
я выдавлю стекло? Думаю, мы быстро договоримся со старостой.
  Луна согласно кивнула. Она выглядела очень напуганной, но верила мне
безоговорочно. Это вдохновляло...
  - Алло, колхознички! По поводу чего митингуете? Пестициды замучили или
обком опять требует рапорт об уборке за неделю до сева?
  Народ припух. Они тут всегда молчат, когда не понимают, о чем речь.
Тугодумы, но в неискренности не упрекнешь... Староста откашлялся и,
сопровождаемый монахом в черном, попытался дать вразумительный ответ:
  - Тут такое дело, господин ландграф...
  - Он не ландграф! - с диким криком оборвал его священник.
  - Вот я и говорю, господин хороший... - смущенно поправился староста. -
Вслед за вашей милостью к нам спустился святой отшельник с Калмыцких гор.
Он нечистую силу за версту чует. Вот, стало быть, и...
  - Ага! С дуба он упал, а не с гор спустился! Да в Калмыкии отродясь гор не
было. Чему вас в школе учили, двоечники?!
  - Не богохульствуй!!!
  - А ты вообще заткнись, крыса лабораторная! Не с тобой разговариваю.
Мужички, вы че, белены объелись? Я - лорд Скиминок, Ревнитель и Хранитель,
Шагающий во Тьму, тринадцатый ландграф Меча Без Имени. Да, да, вот этого
самого. Аналогов, копий, дубляжей или подделок не существует.
  - Ложь! Грязная ложь, во спасение своей жалкой дьявольской душонки! -
вновь начал надрываться монах. Его лицо было почти полностью скрыто
капюшоном, но голос на редкость звучен и убедителен. Лично меня таким
уговорить несложно... - Истинный ландграф не станет покрывать наемную
убийцу, скрывающуюся от правосудия. Господь Бог смотрит на вас. Он ждет.
Огня, дети мои! Смерть им, смерть, смерть!
  Толпа глухо заворчала. Вот за что не люблю средневековье - пашешь на них,
пашешь, а придет какой-нибудь ненормальный святоша с тараканами в голове и
назовет тебя исчадием Ада - ему все сразу верят! Будь ты хоть четырежды
герой Советского Союза, зато у него духовное звание... Помните, как Жанну
д'Арк спалили? Сегодня сожгут, а завтра же заявят о необычайной святости.
Дескать, ошибочка вышла. Уж извините, на всякий случай... Виновных нет, а
если и погорячились, так ведь во славу истинной веры. Все нормально, все
путем, живите с миром, молитесь новому мученику... Пока я тихо ругался
сквозь зубы, десяток особо религиозных крестьян, понукаемых монахом,
начали доламывать заборчик и обкладывать досками дом. Кто-то притащил тюк
соломы, замелькали факелы, старосту оттеснили...
  - Они убьют нас, любимый... - тихо сказала Луна, отойдя от окошка. Я
коснулся ладонью ее лба. Плохо дело... Температура наверняка под сорок. Ее
пошатывает, глаза блестят, губы сухие, кашля нет. Что с ней?
  - Тебя не тошнит?
  - Тошнит. Уже с неделю. Я, по-видимому, чем-то здорово отравилась.
Страшная слабость в теле... Почти ничего не ем, только сухари, да вот маг
травную настойку оставил. Пью по одной ложке утром и вечером.
  - Да ты так ноги протянешь! - Я вовремя подхватил пошатнувшуюся девушку и,
взяв ее на руки, отнес на кровать. Создавшееся положение нравилось мне все
меньше и меньше...
  - Милый, ты еще сможешь...
  - Нет, я тебя не оставлю. Мы выберемся. Они не слишком уверены в себе.
Толпа есть толпа... ею можно управлять. Я уже заронил в их мозги искру
сомнения в деяниях религиозного придурка. Теперь надо только выйти и
поговорить. Тихо, без оскорблений, по-хорошему. Знаешь, я умею
разговаривать с людьми...
  В тот же миг через оконце на пол комнаты, кувыркаясь, упал первый факел.
Луна лишь еще крепче прижалась ко мне, а я неожиданно понял, что свирепею.
Прошу запомнить всех - не дергайте за усы свирепого ландграфа! Подойдя к
стене, я вонзил в нее Меч Без Имени и в четыре резких движения вырезал
себе выход. Толкнул плечом, прямоугольный кусок стены рухнул наружу. Крики
замерли. Толпа отшатнулась. Я шагнул вперед, сжимая рукоять двумя руками...

  - Убейте его! - взвыл черный монах, и деревенская стража неуверенно
попыталась взять копья наперевес. Их было всего шестеро, кое-какой ратный
опыт лишь у двоих, остальные держали оружие, как грабли. Мой меч рвался в
бой, мы бы без труда разделали под орех всю команду, но я еще как-то
надеялся обойтись без крови...
  - Прочь с дороги, сиволапые! Я вам не Джордано Бруно. Клянусь Катариадой
Базилинмейской, что превращу в котлетный фарш любого недопеска, косо
посмотревшего в мою сторону. А ну, марш по домам, хамы, холопы, быдло!
  Стражники вежливо поклонились и отвалили. Мораль - веди себя как рыцарь,
все сразу все поймут. Повторять не пришлось никому. Следом за мной вышла
Луна. По-прежнему качаясь, словно тростинка на ветру, но прямая и гордая.
Я обнял ее за талию. Нас бы никто не тронул, если бы не монах...
  - Вам не избежать праведного гнева Господа, подлые нечестивцы! - победно
заревел он, вздымая к небу сжатые кулаки.
  - У него нет креста, - тихо прошептала Луна, вцепившись в мое плечо. Я не
сразу уловил, что она имеет в виду, а когда понял...
  - Перекрестись, священник! Зароптавший было народ на минуту примолк. Монах
стушевался и отступил.
  - Перекрестись! - продолжал наступление я. - Что, не хочешь? А может быть,
не можешь?! Ну так я тебе помогу!
  - Не-е-ет... - заскулил чернорясый, пытаясь вывернуть длинную жердь из
того, что когда-то называлось забором, но не успел. Я перехватил Меч Без
Имени за клинок и, повернув его символом креста, обрушил на гада
полноценное крестное знамение. Раздался грохот! Воздух вновь наполнился
знакомым запахом серы. Тело монаха стало резко трансформироваться. Руки
выросли и забугрились мускулами, плечи раздвинулись вширь, свободная ряса
затрещала по швам, капюшон откинулся.
  - Демон! - закричали люди, опрометью бросаясь в стороны. Тьфу, молчали бы
лучше, эксперты липовые. Вовсе не демон, а обычный черт. Крупный амбал с
умным лицом кадрового разведчика, хитер, отважен, опасен. Я видел таких в
личной охране Люцифера. Раньше мне не приходилось вплотную сталкиваться с
заклинанием изменения внешности, ну не везло... Спасибо наемнице, у нее
больше опыта по этой части.
  - Теперь ты умрешь! - захохотал черт, демонстративно помахивая вывернутой
жердью. О небеса, какая скука! С кем ни встретишься - они сразу орут, что
ты покойник. Наобещают, натреплются, а сами убегают.
  - Не волнуйся, любимая. Меня по десять раз на день угрожают убить, обычное
дело... Эй, парень! Может, тебе лучше развестись со, своей женой, чем
показываться на людях с такими рогами?
  Черт покраснел, Луна улыбнулась, народ глазел на нас из-за плетней,
заборов и домишек. Потом кто-то громко крикнул:
  - Пожар!
  Я обернулся - внутри дома наемницы бушевало пламя. А, чтоб меня! Я и
забыл, что туда бросили факел...
  - Это твой последний бой, ландграф.
  - Где вас учат заклинанию личин, маленький Пятачок? Ты здорово ввел меня в
заблуждение.
  - Люди глупы, - фыркнул он. - Главное при изменении внешности точно
копировать походку и привычки изображаемого объекта. Вот когда я был
королевой Танитриэль...
  - Поподробнее, пожалуйста, - вежливо попросил я.
  - Интересно? - хмыкнул противник, - Люцифер велел украсть Локхайм. Мы
написали Их Величеству письмо от имени Матвеича, заманили ее в пустующий
дом, опоили, а потом, приняв королевский облик, заставили гвардию покинуть
Тающий Город, взяв его без единой жертвы.
  - Так ты из США? - прозорливо угадал я. Черт издал боевой клич, начиная
атаку. Он шел на меня кругами, длинная жердь в умелых руках вращалась,
гудя, как пропеллер. Восточный метод ведения боя. Очень похоже на стиль
шестовиков Северного Шао-линя. Противник наступал с непоколебимой
уверенностью в победе, вряд ли кто из жителей Соединенного королевства мог
противостоять столь экзотичной технике... Откуда ему было знать, что я в
свое время пролил немало пота в спортзале на занятиях каратэ? Да и Меч Без
Имени не такое оружие, чтобы дать в обиду своего господина. Драка была
очень короткой. Черт, подпрыгнув, нанес коварный удар снизу в подбородок,
я блокировал и, не меняя позы, воткнул клинок прямо в подставленное
древко. Другое оружие непременно бы застряло, но не Меч. Он насквозь
прошил жердь и на ладонь ушел в горло врага. Хлынула кровь, мой рогатый
противник зашатался, упал и, судорожно скребя когтями землю, затих. Поле
боя освещалось огнем горящего дома Луны, полыхающего у нас за спиною.
Все... Деревенские жители осторожно приблизились, недоверчиво рассматривая
труп черта в рясе.
  - Вот оно как... - виновато развел руками староста. - Мы тут люди
темные... Вы уж простите, господин ландграф. Священник всегда священник.
Кто же, кроме него, может указать на слугу дьявола? Так вот и
получилось... все как-то... мы не хотели! Вы уж простите, Христа ради, а
дом-то мы отстроим. Всем миром возьмемся, лучше прежнего будет, не
сомневайтесь...
  Я только отмахнулся, сунув меч в поясное кольцо. Луна была очень слаба и
буквально висела на мне. В ночном небе промелькнула сияющая громада,
затмевающая звезды. Локхайм. Ну, наконец-то...

  - Как она?
  - Спит. Я дала ей сильнодействующее лекарство и поставила компресс.
Хороший сон, правильное питание, положительные эмоции да плюс отсутствие
лекарей - вот и все, что нужно вашей избраннице.
  - Спасибо, Вероника...