рыженькая Ирида  ушла  на  поиски
Левиной одежды, а сам Оболенский ходил взад-впер„д по комнатке и  стучал
себя кулаком в лоб.
   Или по лбу? Ладно, ему без разницы, а нам тем более...  Главное,  что
он  изо  всех  сил  пытался  найти  достойное   разрешение   сложившейся
трагикомедии. Прич„м ритуальное харакири его никак не устраивало...
   - Вот, почтеннейший,  я  нашла!  -  Впорхнувшая  в  дверь  танцовщица
аккуратно сложила промасленный халат и шаровары  у  ног  углубл„нного  в
себя Багдадского вора. - Только мне надо руки чем-нибудь вытереть...
   - Ха... убедилась?
   - Да, уважаемый. Вы были правы, это никак нельзя носить. Масло так  и
сочится...
   - Вот видишь.
   - А я - то ещ„ думала, с чего это у вас такая блестящая  задн...  ой!
Прошу прощения! Вы весь такой блестящий...
   -  Неприятно...  -  скорбно  откликнулся   Лев,   -   ходишь   везде,
поскальзываешься, и вообще... Кстати, чем  у  нас  прочие  обитательницы
занимаются?
   - Пока все собрались на втором этаже, в конце коридора, ждут указаний
светлейшего эмира.
   - И сколько их там?
   - По-моему, человек пятьдесят, - припоминая, Епифенди вскинула бровки
и почесала за ушком, - но точно не знаю, я ведь здесь новенькая.
   - Хм... пятьдесят, это, пожалуй, много.
   - Увы, если эмир прикажет ж„нам выкинуть вас из окна - они справятся.
Вы сейчас - как между молотом и наковальней...
   - Да, вроде бы не ядерная война, а  вс„  равно  хреново,  -  деловито
согласился Лев, и  нездоровый  блеск  в  его  глазах  показался  девушке
чуточку опасным. - Значит, если их попросят, то они меня отсюда  турнут?
Да ещ„ и всем коллективом, конечно... Постороннему мужчине в  гареме  не
место! Это хорошо, это даже правильно, это просто прелесть какая-то...
   - Что с вами, почтеннейший?!  -  настороженно  подобралась  маленькая
Ирида, глядя, как Оболенский хватает с пола испорченную одежду, потрясая
ею в воздухе.
   - Они ждут приказа эмира? Да я сам их попрошу! И  клянусь  бородой...
этого... вашего... Гызра!
   - Хызра, - автоматически поправила танцовщица.
   - Короче, уж мне-то  они  не  откажут!  На  персидский  ков„р  падали
тяж„лые капли подсолнечного масла...

***

   Красота мужчины на конце его копья!
   Арабская пословица с намеком.

   Вот ей-богу, это был один из немногих случаев, когда я  категорически
отказывался  верить  Оболенскому.  На  мой  взгляд,  способ,  каким  они
выбрались из, казалось бы, совершенно безвыходного  положения,  оказался
настолько прост, что первоначально даже не укладывался в  голове.  Может
быть, я чересчур  подозрителен,  может  быть,  просто  переутомился  или
перечитал фантастики, но всему же есть  разумные  границы!  Если  верить
Льву, то эмир Багдада был человеком весьма недал„кого ума,  отличавшимся
редкостной  скрупул„зностью  и  требовательностью  в  соблюдении   буквы
закона. Да что там буквы... он мог прийти в бешенство от не  правильного
толкования какой-нибудь запятой! А ведь именно это  и  дало  возможность
нахальному Багдадскому вору смыться. Или вот нукеры, стражники и слуги -
неужели  они  так  уж  слепо  и  безоглядно  выполняли  любое   указание
начальства? Ведь стоило им проявить хоть чуточку неповиновения и  личной
инициативы - моего друга сграбастали бы как миленького! А ж„ны? Вряд  ли
гарем является местом строгого содержания пятидесяти  дур  одновременно!
Нет, я отнюдь не отличаюсь махровым мужским шовинизмом и как раз уверен,
что женщины точно знают, чего хотят. А хотели  они  немногого  -  глотка
свежего  воздуха  свободы  и  скромненького  домашнего  бунта.  Нет,  не
кровавой революции, упаси  аллах!  Просто  так,  немножечко,  чуть-чуть,
маленький мятежик на чисто бытовом уровне... Лев долго уверял меня,  что
на Востоке свои законы: например,  за  невыполнение  приказа,  приведшее
ослушника к победе, - ему сначала отрежут уши, а  потом  наградят  новым
седлом. Стоит ли игра свеч?! Вот и я о том же... Так что в этой  истории
все действовали в строгом соответствии  с  законами  Шариата,  а  потому
виноватых просто не было. Не верите, убедитесь сами...

***

   - Что я должна сделать?
   - О несложившаяся балерина багдадского канкана! Повторяю в пятый  раз
- иди и скажи им, что я - здесь!
   - Ясно. Но ведь они побегут на вас смотреть?
   - Это нам и нужно.
   - А если они захотят вас побить?
   - Это предусмотрено планом операции, даже больше  -  именно  на  факт
битья мы и делаем основную ставку.
   - Мы?
   - Я. Ты стоишь позади всех, как бедная родственница.
   - Как кто?!
   - Не важно, главное, когда все выйдут - сразу дуй к воротам, там тебя
будет ждать Ходжа.
   - А как же вы?
   - Я выберусь сам, я скользкий. Все поняла?
   - Да.
   - Тогда - впер„д.
   - Куда?
   - В конец коридора, к прочим ж„нам!
   - А что я там буду делать?
   - О-оу-у, ВАЗ, УАЗ, МАЗ, КАМАЗ - язви тебя в карбюратор!!!
   Ириду Епифенди снесло наверх взрывной  волной,  словно  растр„панного
воробышка. Лев, с трудом уняв рвущийся  с  языка  эмоциональный  стресс,
злорадно подумал, что домулло будет очень весело с такой хохотушкой.  Он
ещ„ раз выкрутил обеими руками свой  настрадавшийся  халат,  выжимая  на
гладкий мраморный пол последние капли масла. Коридор первого  этажа,  от
лестницы до входных дверей, имел свободного пространства метров восемь -
десять. Из них последние пять были обильно политы  подсолнечным  маслом.
Сам Лев бочком прогуливался по узенькой сухой кромке впритык к двери.  А
с той стороны доносились звуки не менее содержательного диалога...
   - Теперь хорошо?
   - Изумительно, храбрейший  из  отважнейших!  Но  что  вы  собираетесь
предпринять?
   - Как что, приблудный сын шелудивой собаки?! Войти  в  свой  гарем  и
ятаганом вытащить печень у твоего дружка!
   - Вай мэ... как это мудро! Куда же ему без печени -  люди  засмеют...
Но, мой эмир, я лишь хотел узнать, как именно вы будете  его  убивать  -
ведь негодник очень хит„р!
   - Сначала я всажу в него все пять стрел, как пять сур  Корана.  Потом
проткну его шаурменским зазубренным копь„м, после чего изрублю дамасским
ятаганом, зарежу кривым пакистанским кинжалом и больно ударю  по  голове
круглым шитом с двадцатью семью серебряными шишечками! Что скажешь?  Что
вы все скажете, а?!
   - Ва-а-а-а-х... Велик и прекрасен наш эмир, но  нет  ничего  страшнее
его гнева - от такого любой вор точно умр„т! Мы бы умерли...
   - Ха! Медноголовые дети глупцов, даже я и то умер  бы!  А  ты  почему
молчишь, бессловесный чурбан для колки дров?!
   - Я не молчу... я... я... Га-га-га!!!
   Не вовремя расхохотавшийся Ходжа тут  же  получил  по  спине  древком
эмирского копья. Больно, но  смех  оказался  сильнее...  В  этот  момент
срывающийся девичий голосок, звеня от напряжения, оповестил весь гарем:
   - Внизу, у входа, стоит сам Багдадский вор!
   Прежде чем Селим ибн Гарун аль-Рашид успел осознать, что это  значит,
толпа женщин, с р„вом и топотом, ломанулась по лестнице со второго этажа
на первый. Что же предстало их взглядам?  Практически  голый  Оболенский
нагло расхаживал на цыпочках, приплясывая в неизвестно  откуда  знакомом
ритме:

   Все вы, бабы, - стервы,
   Милый бог со мной!
   Каждый, кто не первый,
   Тот у вас второй

   Первоначально эмирские ж„ны массово  обалдели.  На  лестнице  все  не
умещались, а любопытство слабого пола  ещ„  со  врем„н  Адама  приводило
человечество к плачевным последствиям.  Каковой  результат  не  замедлил
сказаться и в данном контексте...
   - Что они там так притихли? - ш„потом поинтересовался эмир, и в  этот
миг двери прорвало! Естественный напор  сзади  стоящих  ж„н  на  впереди
стоящих  наложниц  дал  свои  результаты:  приливной  волной  хлынув  на
промасленный пол, они, как по натертому паркету, всем  весом  ударили  в
дверь, снеся е„, словно  картонную  перегородку.  Все  пятьдесят  женщин
высыпались  наружу,  и  сверху  кучи  малы,  пятками   вверх,   восседал
героический Лев Оболенский! Сбитый с ног, закатившийся  в  угол  владыка
Багдада тем не менее сумел правильно оценить обстановку.  Голову  он  не
потерял, законы помнил, а потому командирски взвыл во вс„ горло:
   - Всем закрыть глаза! Не смотреть на  моих  ж„н!  Кто  опозорит  хоть
одним взглядом жену вашего повелителя - будет казн„н на месте!
   Нет  проблем  -  все  так  и  поступили.   Верные   нукеры,   опытные
телохранители, обученные слуги, рабы  и  невольники  послушно  побросали
оружие, плотно закрывая ладонями глаза. Кое-кто даже падал  лицом  вниз,
чтобы уж наверняка не быть заподозренным в нескромных взглядах.
   - Ну, что встал, как памятник Гоголю? Валим  отсюда!  -  Подскочивший
Оболенский схватил за рукав замешкавшегося  Насреддина.  -  И  очи  свои
ясные распахни, ты же не видишь, куда бежим.
   - И я с вами! - Из  растерзанных  дверей,  на  разъезжающихся  ногах,
показалась рыжеволосая Ирида.
   - О звезда моих очей... - растроганно  начал  Ходжа,  но  был  быстро
од„рнут деловитым сотоварищем:
   - Хватай свою звезду в охапку, и бежим не оглядываясь!  На  меня  тут
слишком сладко смотрят... Бежим, я тебе говорю! Нас не догоня-ят!  Хм...
кажется, это  немного  не  в  той  музыкальной  тональности.  На-а-с  не
догоня-а-а-т! Вот оно... именно так!

***

   Приказы не обсуждаются, не комментируются и не выполняются.
   Армейская практика.

   Как я уже говорил вначале,  вот  этот  конкретный  эпизод  лично  мне
представлялся и представляется весьма  сомнительным.  Однако,  чтобы  не
гонять вас туда-сюда со своими авторскими ремарками, критику отложим  на
потом, а пока я просто продолжу...
   Итак,  благодаря  уже  набившему  вам  оскомину  подсолнечному  маслу
пятьдесят  женщин  великого  эмира   впервые   покинули   гарем.   Столь
массированный и несанкционированный выход в свет был обеспечен давлением
желающих, скользким полом и  бесстыже  голым  певцом  с  оскорбительными
куплетами. Справедливости ради  признаем,  что  не  все  ж„ны  оказались
морально подготовлены к  столь  решительному  шагу  (собственно  говоря,
вообще никто). Посему большинство - вовремя вспомнило о законах Шариата,
и, как подобает правоверным мусульманкам, женщины  поспешили  завизжать,
прикрывая лица подолами рубах. Помните похожую  сцену  в  фильме  "Белое
солнце пустыни"? Так вот, режисс„р практически не соврал, именно  так  и
поступали благовоспитанные ж„ны  в  подобных  экстремальных  случаях.  А
теперь  попробуйте  представить  себе  положение  недотоптанного  эмира,
неуклонно требующего от своих подданных буквально дословного  исполнения
предписанного  закона.  Представили?  Итак,  сначала  он  никак  не  мог
подняться по причине тяжести доспехов и  того,  что  ножны  его  ятагана
намертво заклинило меж двумя особенно массивными телохранителями. Как вы
поняли,  град  женщин  обрушился  отнюдь  не  на  одного  эмира,  но   и
приближ„нным досталось на орехи...
   - Всем закрыть глаза и не смотреть на моих это был приказ номер один,
никто и не пытался ослушаться.
   - А вы куда уставились, бесстыдницы?! Всем  сию  же  минуту  прикрыть
лица! - это приказ второй, не менее разумный и вполне  последовательный.
До  этого  момента  все  действия  главы  Багдада  выглядели   абсолютно
логичными и  рассудочными.  Потом,  когда  он  увидел,  как  лица,  явно
виновные в создавшемся кавардаке, внаглую улеп„тывают  к  воротам,  эмир
бросил третий клич, - и не умный, и не последовательный...
   - Что вы встали, словно столетние чинары? Хватайте этих негодяев!
   Ослушаться, как вы догадываетесь, никто и не подумал. Восток  -  дело
тонкое, там дураков мало... Вот мудрых  людей  там  много,  их  ценят  и
уважают. Ибо мудрость восточного человека, в отличие от  ума  европейца,
имеет не только практическое, но и  материальное  обоснование.  Будь  на
месте  мудрых  нукеров  какие-нибудь  умные  рыцари,  они  бы  с   ревом
повытаскивали двуручные мечи и, всей  толпой  бросившись  в  погоню,  не
оставили б от Льва с компанией даже тапочек. Но для этого  надо  открыть
глаза, что налагает мгновенный позор на гарем горячо любимого правителя,
а он, правитель, непременно припомнит свой позор  в  самое  неподходящее
время. Мораль: в присутствии  начальства  выполняй  все  приказы,  а  не
только  самый  последний.  Не  сомневайтесь,  по  слову  эмира  догонять
"негодников"  бросились  практически  все.  Но,  памятуя  о   предыдущем
указании, - строго не открывая глаз! Люди похватали сабли и ринулись  во
все стороны сразу, предпочтительно друг на друга, босиком по визжащим от
ужаса  ж„нам  владыки.  Селиму  ибн  Гаруну  ал-Рашиду  стало   дурно...
Полнейший бардак на относительно маленькой  площадке  грозил  обернуться
глобальным мордобитием  на  ощупь.  Мужчины  уже  кое-где  где  радостно
гвоздили друг друга по чалмам. Нежные восточные женщины только  выглядят
беспомощными и забитыми, но это пока им три раза не наступят на ногу или
не ткнут острым ятаганом... совсем не туда! В эти горькие для  отечества
минуты они с ходу превращаются из гурий в фурий, бодро выщипывая  бороды
зазевавшимся нукерам. Если наши друзья успели беспрепятственно  добежать
до   выхода,   то    исключительно    благодаря    перечисленным    выше
обстоятельствам...
   Двое молодцов в коротких  кольчугах,  охраняющие  ворота,  схватились
было за копья, но Насреддин храбро упал им под  ноги,  вереща  на  одной
истерично-надрывной ноте:
   - Открывайте ворота,  о  беспечные  воины!  Уводите  всех,  кого  ещ„
успеете спасти! Случилось страшное, ибо Аллах забыл про нас...
   - Что такое, э? - нервно поднапряглись стражи, шум и крики со стороны
гарема было невозможно не услышать.
   Ходжа закатил глаза и страшным ш„потом пояснил:
   - Женщины взбесились!
   - О шайтан... - с ужасом  выдохнули  воины,  а  домулло  одним  махом
добавил скипидара в огонь:
   - Аллах поразил безумием весь гарем нашего повелителя! Женщины словно
сошли с ума! Они сломали двери, они  бьют  правоверных,  они  произносят
непотребные слова и грозятся  уничтожить  весь  город.  Эмир  с  верными
людьми пытаются их задержать, но...
   - Говори же! - переглянувшись, взмолились оба молодца.
   - Но он... увы мне, я не смогу жить после того, что видел!  Он  успел
крикнуть, чтобы я  уводил  всех  невинных,  а  сам...  А-а-а!  Смотрите,
смотрите, о воины, - вон они! Уже бегут сюда!!!
   Из-за поворота действительно показался рослый полуголый  человек,  на
плечах  которого,  надсадно  вопя,  подпрыгивала  какая-то  растр„панная
девица. От изумления стражники бросили копья и попытались спрятаться  за
щитами.
   - Куда?! У-у, хвастливые дети  высокогорных  баранов...  -  беззлобно
рявкнул Насреддин, хватая храбрецов за шиворот и намеренно меняя тон,  -
Живо открывайте ворота,  пока  эта  безумная  не  откусила  мусульманину
голову! Кто готов оказать ему братскую помощь? А, правоверные?!
   Ворота открылись мгновенно,  благо  запирались  простым  брусом,  без
всяких сложностей с  замками.  В  образовавшуюся  щель  первыми  юркнули
отважные  воины  эмира.  Лев  подбежал  совершенно  запыхавшийся,  а   у
танцовщицы от шока так свело ножки, что Ходжа еле-еле снял е„ с зат„кшей
шеи Оболенского.
   - О любовь моя, исстрадавшаяся на ж„сткой коже этого белого иблиса! О
солнце мо„, натрудившее дивное горлышко в непотребном  крике!  О  печаль
моя, устало открывающая  божественный  ротик  и  вдыхающая  ошеломляющей
грудью...
   - ВАЗ, УАЗ, МАЗ, КАМАЗ - язви тебя в карбюратор!
   От  таких  слов  добрый  домулло  многозначительно  окосел,  имитируя
китайского мандаринчика. Услышать подобное из уст невинной девушки  было
для него равносильно полноценному плевку верблюда в самую душу.
   - Это  ты?..  Ты,  богохульник,  оскверняющий  воздух  столь  ужасной
руганью, что ей нет названия! Ты е„ этому научил?!
   - Не-а, - устало ворочая языком,  отказался  Оболенский,  но  впервые
взглянул на маленькую Ириду  с  неподдельным  уважением,  -  не  я  это.
Наверное, из детского сада принесла, они там быстро вс„ подхватывают.
   - А что я такого сказала? - на всякий случай уточнила танцовщица,  но
достойного ответа получить не успела.  Из-за  угла  дворца,  со  стороны
гарема, показались первые догоняющие; мужчины и  женщины  бежали  единым
строем, вперемешку, под предводительством эмира, оставившего  в  прошлом
все религиозные предрассудки. А в распахнутых воротах появилась  могучая
фигура Ириды аль-Дюбины:
   - Спешите ко мне, я вас прикрою!
   Все трое героев, не задавая вопросов, ринулись впер„д,  за  дворцовой
стеной их ждала та же самая  телега,  запряж„нная  двумя  лошадьми.  Оба
стражника со следами побоев на лицах отдыхали  рядом.  Башмачник  Ахмед,
стоя в полный рост, уже крутил над головой вожжами:
   - Скорее, скорее, отважные похитители девиц! Нас не догоня-а-ат!
   Откуда одинокий багдадский башмачник  знал  эту  мелодию  -  осталось
полной тайной. Лев даже не успел особенно удивиться. Тем  паче  что  обе
Ириды с разбегу прыгнули в  телегу  (пардон  за  бытовую  рифму!),  кони
рванули с места, и он сам едва-едва успел плюхнуться на самый краешек. А
вот Ходжа... Не отличавшийся особым проворством  ног,  Насреддин  всегда
больше полагался на собственную голову. Однако  в  этот  раз  она  могла
послужить ему лишь средством расплаты... Багдадский вор плюнул, соскочив
на ходу, и бросился на выручку другу.

***

   Стиль тигра - агрессивен,
   Стиль змеи - изящен,
   Стиль осла - узнаваем...
   Северный Шаолинь.

   ... Когда Маше Оболенской объявили о  некотором  улучшении  состояния
больного, она на радостях оповестила всех знакомых,  ну  и  меня  в  том
числе. Стационарное лечение дало  свои  результаты,  пациент  уже  начал
открывать глаза,  шевелить  пальцами  ног  и  даже  слегка  поворачивать
голову. Конечно, до окончательного выздоровления было ещ„ очень  далеко,
но согласитесь, и такие достижения весьма  впечатляли,  вселяя  законную
гордость за нашу медицину. Вс„ видееоборудование  из  палаты  убрали,  а
мелкие кражи прекратились сами собой. Не то чтобы поймали вора,  отнюдь,
злодей до сих пор ходил безнаказанным. Просто весь медицинский  персонал
сам по себе постепенно взял привычку не носить с собой мелких вещей.  То
есть вообще практически никаких  -  часы,  кольца,  браслеты,  кошельки,
ключи, брелочки исключались напрочь. Теперь все это запиралось в сейф  в
кабинете главврача и выдавалось под расписку по окончании рабочего  дня.
Такая схема хранения вполне  себя  оправдала,  полностью  исключив  саму
возможность кражи. Кто же знал, что в один прекрасный день  таинственный
вор взломает даже сейф?! Милицию вызывать  не  стали.  Сейф  был  вскрыт
(вс„-таки вскрыт, а не взломан!) ночью, так что  никаких  ценностей,  за
исключением официальных документов, там не  было.  Все  бумаги  остались
нетронутыми, а неизвестный преступник, видимо смеху ради, вложил  внутрь
телефонный аппарат и вс„, что в беспорядке лежало на столе главврача.  В
конце концов сошлись на модной версии шалостей барабашки...
   Вообще,  засев   за   эту   книгу,   я   невольно   поражался   своей
невнимательности и равнодушию. Вспоминая редкие звонки Маши и  сумбурные
рассказы, мне становилось просто стыдно за собственную ч„рствость. Как и
большинство, я ограничивался словами участия и сочувствия, а ведь в  это
время за моей  спиной  развивалась  целая  история!  Сколько  разного  и
интересного можно было  бы  увидеть  воочию,  если  бы  я  не  корпел  у
компьютера, а приехал и сел в  засаду  у  постели  больного  друга?  Кто
знает,  быть  может,  я  был  бы  единственным  свидетелем  необычайного
искусства настоящего Багдадского вора...

***

   ... Лев говорил, что их судьба в  ту  ночь  действительно  висела  на
волоске. Из-за нерасторопности Ходжи и отчаянной трусости Ахмеда  телега
ушла далеко впер„д. А среди слуг эмира  оказались  довольно  быстроногие
ребята, и дело могло кончиться очень  печально,  если  бы  не...  В  тот
момент, когда Оболенский подхватил  растянув