, и  вот  колесница  подана,  миледи!  -  Одним
прыжком усевшись рядом с ней, он разразился смехом -  настолько  потрясенное
выражение застыло на ее прелестном личике.
   - Но я-то думала, мы пойдем пешком!
   - Ну, нет, для этого сегодня слишком поздно. Но Нико  любезно  предлагает
нам вид с птичьего полета.
   Никаких слов не хватило бы, чтобы описать, как выглядел вулкан с  воздуха
- он был прекрасен. К тому же из-за шума они все равно  не  могли  говорить.
Хэлин смотрела во все глаза, а Карло  молча  показывал  ей  разные  кратеры.
Когда они кружили над вершиной, в глубине можно  было  отчетливо  разглядеть
красную раскаленную магму, а вокруг стоял почти  непереносимый  запах  серы.
Поэтому Хэлин с облегчением, хотя  и  в  приподнятом  настроении  восприняла
весть, что вертолет идет на посадку. После получаса, проведенного  в  душной
атмосфере вулкана, было приятно глотнуть чистого воздуха.
   Когда они снова сели в машину, Карло сказал:
   - Я знаю один милый маленький  ресторанчик  здесь  недалеко,  по  дороге.
Можем остановиться поужинать. - Взглянув в ее сторону, он добавил:
   - Если только ты не предпочитаешь вернуться домой и сама приготовить  нам
ужин.
   Покусывая  нижнюю  губу,  она  смотрела  на  него  с  чувством  некоторой
неловкости. Бьющая через край,  роскошная  галантность  Карло  этим  вечером
заставила ее забыть прошлое, и на какое-то время  им  было  вместе  легко  и
непринужденно, как в прежние дни. Но теперь она спрашивала себя, не вернулся
ли его насмешливый цинизм? Слегка пожав плечами, она решила отнестись к  его
вопросу, как к заданному всерьез, без подковырки, и соответственно ответила:
   - Нет, я бы лучше поужинала на стороне. - Потом откровенно призналась:
   - Тем более, что я не умею готовить.
   Карло подарил ей снисходительную улыбку, его рука на секунду легла ей  на
бедро, взволновав ее так, что она никому бы в этом не призналась.
   - Не тревожься, Хэлина, ты не можешь  быть  великолепна  во  всем.  Пусть
будет ресторан.
   Они заказали на двоих огромного омара с салатом, Хэлин  взяла  на  десерт
клубнику со сливками, а Карло - сыр и галеты. Все это запивалось шампанским,
которое хозяин ресторана подал за свой счет, поскольку он  прослышал  об  их
недавней свадьбе, и, кроме того, Карло с давних пор считался здесь уважаемым
клиентом. Атмосфера вечера стала особенно праздничной, когда  старичок-тапер
сел за  пианино,  и  Хэлин  не  отвергла  объятий  Карло,  пригласившего  ее
танцевать. Вскоре к ним присоединились все,  кто  только  был  в  ресторане,
включая самого хозяина. Где-то после полуночи  Карло  предложил  отправиться
домой, но ей  не  хотелось  уезжать.  Непосредственная,  искренняя  радость,
которую выражали посетители ресторана, узнав об их свадьбе,  понравилась  ей
куда больше, чем официальный прием вчера вечером.
   Потом была долгая дорога домой наедине с мужем. Вот тогда-то  ее  охватил
страх перед грядущей ночью, нервы ее напряглись.
   Она сразу же легла в постель, надеясь, что если она  заснет  раньше,  чем
Карло поднимется наверх в  спальню,  он  оставит  ее  в  покое.  Надежда  не
оправдалась - он пришел к ней,  обнаженный,  минут  через  десять.  Заключив
Хэлин в свои объятия, он мгновенно  превратил  в  посмешище  ее  безуспешные
попытки  сохранить  холодность.  Карло  искусно   возвел   ее   на   вершину
чувственного  наслаждения,  а  потом  они  лежали,  обнявшись,   пресыщенные
свершившимся.
   Воскресное утро было ясным и солнечным, предвещая еще  один  утомительный
жаркий день. Хэлин открыла глаза и увидела  Карло,  стоявшего  у  кровати  в
свободных белых брюках и дорогой рубашке. Он держал в руках поднос.
   - Вставай, соня, завтрак подан. - Он  поставил  поднос  на  столик  возле
кровати и склонился к ней. Коснувшись губами ее брови, словно причесывая ее,
он подал еще одну подушку. - Садись, сага.
   Хэлин была настолько удивлена, что послушалась. И тут же,  зардевшись  до
корней волос, схватила простыню... Карло  взбил  сзади  нее  подушку,  потом
подал ей поднос.
   - София говорит, ты все еще обожаешь хлеб focaccia. Рад, что за последние
несколько лет ты не изменила своей привязанности ко  всему  итальянскому,  -
провозгласил он с самодовольной улыбкой на красивом лице.
   Его близость и воспоминание о том, как легко он овладел ею прошлой ночью,
вызвали у  Хэлин  жгучее  чувство  протеста.  -  Мне  всегда  нравилось  все
итальянское. Единственное, чего я не переношу, так это некоторых  мужчин,  -
саркастически парировала она.
   - Сарказм тебе не идет, Хэлина, и мы оба знаем, что ты лжешь. Разве  нет?
- твердо произнес он, отвечая на ее мятежный взгляд всепонимающим  взглядом.
Хэлин первой отвела глаза. - Завтракай и будь готова. Я увожу тебя  из  дома
на весь день.
   - Не знаю, хочется ли мне куда-нибудь  ехать,  -  пробормотала  она.  Его
властность раздражала. Она взяла кусок хлеба и макнула его в большую  кружку
с кофе.
   - Ну, раз так, я не против. Если тебе больше хочется другого, могу с  тем
же успехом присоединиться к тебе в постели, - предложил он насмешливо.
   - Нет! Нет, мы поедем. Дай мне пять минут, - выпалила она с полным  ртом,
чуть при этом не подавившись.
   Она почувствовала себя форменной  дурочкой,  когда  Карло  повернулся  на
каблуках и вышел, бросив на ходу с шутливым цинизмом:
   - А я-то надеялся, что ты передумаешь.  Встречаемся  внизу  через  десять
минут. Не опаздывай...
   Каким-то таинственным образом - Хэлин не могла сообразить, как  именно  -
Карло умел сделать так, что  она  расслаблялась,  даже  когда  ей  этого  не
хотелось. Она холодно спросила его,  куда  они  отправляются.  Его  ответ  и
улыбка легко сокрушили все барьеры неприступности, которые она было возвела.
   - Это экскурсия-сюрприз.  Составь  мне  компанию,  хорошо?  Ведь  мужчина
женится не каждую неделю. И она согласилась.

Глава 8

   Они сделали остановку в сухом доке в Палермо,  и  там  Карло  показал  ей
превосходную  сорокафутовую  яхту.  На  ней  шли   реставрационные   работы;
современная по дизайну, яхта внутри была отделана красным деревом и бронзой.
   - Я обещал тебе морскую прогулку в конце недели, но, как видишь, придется
немножко подождать" - объяснил Карло. - Я думал, мы проведем ноябрь в круизе
по островам Греции.
   Хэлин повернулась к нему, лицо ее  светилось  радостью.  -  Как  было  бы
здорово! Никогда не бывала в Греции. - Она совершенно  забыла,  что  считала
этого человека своим врагом. Позднее, после ланча в Палермо, он повел  ее  к
машине.
   - Сегодня, мне кажется, нам нужна сиеста - сон после обеда, -  усмехнулся
он, сел за руль и удивительно быстро они оказались снова на вилле.  Не  было
никакого сомнения, что он имел в виду. Всего на  несколько  мгновений  Хэлин
удалось скрыть, какой ответный взрыв  чувств  вызвала  в  ней  эта  идея.  В
спальню он нес ее на руках...
   Много позднее, после ужина, Карло договорился с ней, что  они  встретятся
завтра в городе в четыре. Он хотел открыть банковский счет на  ее  имя.  Она
пыталась  протестовать,  но   безуспешно.   Он   объяснил,   причем   весьма
убедительно, что как его жена она должна занимать определенное  положение  в
обществе, и хотя ему очень нравятся туалеты, которые она носит, ей необходим
значительно более обширный гардероб. Когда она заметила, что не предполагает
оставаться здесь продолжительное время, он прервал ее короткой репликой:
   - Посмотрим.
   Спорить Хэлин не хотелось. После  очень  бурного  начала  они  как  будто
достигли той степени совместимости, которая  представлялась  ей  невероятной
всего несколько дней назад. Она не  желала  нарушать  это  довольно  хрупкое
перемирие.
   У Хэлин не было сомнений, что она быстро забеременеет. К счастью, шла как
раз середина ее месячного цикла, самое подходящее время для зачатия. К  тому
же ее муж оказался очень  жизнелюбивым  человеком,  что  он  вновь  и  вновь
доказывал на протяжении последних двух дней. Она по-прежнему  придерживалась
своего первоначального расчета, что через год  сможет  вернуться  домой.  Но
приходила непрошеная мысль: чем более продолжительное время она будет делить
с Карло постель, тем  опаснее  это  для  нее,  поскольку  вероятность  найти
другого мужчину, чтобы связать с ним жизнь и создать семью,  становится  все
более и более отдаленной. Карло был на редкость опытным любовником, которому
удавалось,  вопреки  ее  воле,  восходить  с  ней  на  вершины   эротической
чувственности и даже выше. Где-то в глубине души  у  нее  таилось  тягостное
предчувствие, что момент уже упущен, поезд уже ушел.
   Позднее, когда он предложил лечь  в  постель,  ему  удалось  за  какую-то
минуту  преодолеть  ее  патетические  попытки  сопротивляться.  Единственное
утешение принесла ей мысль, что  даже  в  буйстве  страстей  какая-то  малая
частичка ее существа оставалась неприкосновенной....
   ...Хэлин сбросила с себя не соответствующие друг другу шорты и рубашку, в
которые в спешке облачилась раньше, и, открыв дверцы шкафа, стала искать что
бы надеть попрохладнее, поудобнее. Видимо, по  указанию  Карло,  в  какой-то
момент в день свадьбы София перенесла всю одежду Хэлин в главную спальню.  В
конце концов Хэлин выбрала  голубое  индийское  хлопчатобумажное  платье  и,
надев  его,  решила  посвятить  остаток  утра  осмотру  виллы.   Бесконечные
размышления о своем необузданном муже ни к чему хорошему бы не  привели.  Ее
познания в области мужской психологии были недостаточны, тем более у нее  не
было опыта, необходимого, чтобы,  хотя  бы  в  общих  чертах,  понять  такую
сложную  личность,  как  Карло.  Она  вообще  сомневалась,  сможет  ли   его
когда-нибудь понять.
   Вилла оказалась значительно больше, чем она, предполагала. У  Хэлин  было
такое чувство, будто ее ждут какие-то приключения, когда  она  поднялась  на
первую ступеньку лестницы, ведущей по крутой  дуге  со  второго  на  верхний
этаж. Двустворчатая дверь посреди  стены  открывалась  в  огромную  комнату,
занимавшую по длине весь этаж дома. Очевидно, она была задумана как гостиная
для отдыха всей семьи в отличие от более  функциональных  комнат  на  первом
этаже.
   Хэлин посмотрела в окно. Ее взору предстал уголок пляжа, покрытый  мелким
белым песком, и море, нежно слизывающее сверкающие песчинки.  Как-то  против
ее воли в памяти всплыл разговор с бабушкой утром перед свадьбой.  Последние
три дня у нее не было свободной минутки для размышлений,  так  что  разговор
этот  удалось  держать  где-то  в  дальнем  уголке  памяти,  но  теперь  это
оправдание исчезло.
   Раздумывая сейчас над той беседой, она приходила к выводу, что  бабушкино
восприятие ее отца было куда более проницательным, чем ее собственное. Хэлин
возводила его на пьедестал - в ее глазах он был героем, не способным на зло.
Но теперь, оглядываясь на прошлые годы, она вспоминала некоторые ситуации  и
детали. Хотя в то время они казались ей незначительными, сегодня,  когда  ее
восприятие отца изменилось, она понимала, что его  родительская  опека  была
чрезмерной, почти удушающей. Так, однажды вечером во время давней поездки на
Сицилию  она  приняла  приглашение  молоденького  студента,  помогавшего  на
раскопках, зайти посидеть в местной таверне. Все  было  совершенно  невинно:
выбрали столик под открытым небом, она заказала  кофе,  он  -  пиво.  Но  их
увидел отец и тут же  вынес  приговор,  заявив  студенту,  что  она  слишком
молода, чтобы посещать пивнушки. При этом он полностью игнорировал тот факт,
что ничего предосудительного не происходило. Сразу после этого отец  объявил
ей, что завтра же они уезжают домой.
   В другой и единственный раз отец видел ее с молодым человеком,  когда  ей
было лет  семнадцать.  С  Тимоти  она  играла  в  парный  теннис  в  местном
спортивном клубе. Однажды она пригласила его к себе домой, но отец дал  ясно
понять, что он этого не одобряет. Нет, он ничего такого не сказал, но  своей
отчужденной, ледяной вежливостью не  оставил  у  молодого  человека  никаких
сомнений, что тот здесь не ко двору.
   Именно отец настоял на том, чтобы дать Хэлин университетское образование,
и она подчинилась его воле. Но когда  ей  предложили  место  в  студенческом
общежитии, опять-таки именно он, отец, настоял, чтобы она  ежедневно  ездила
восемьдесят  миль  туда  и  обратно,  что  лишило  ее  всякого  общения   со
сверстниками. Правда, она и не  возражала,  поскольку  к  тому  времени  уже
встретила Карло.
   Только сейчас она с изумлением осознала, насколько невероятной  была  эта
встреча. Вилла, куда они приехали на каникулы, находилась в уединенном месте
за городом далеко от Рима. Предполагалось, что долгие недели каникул пройдут
в саду или у бассейна. В город она выезжала только по выходным дням вместе с
отцом, Марией и Андреа. Быть может, такое место  для  каникул  было  выбрано
опять-таки для того, чтобы отгородить ее от жизни?  Если  так  оно  и  было,
замысел безусловно провалился. В тот единственный  раз,  когда  Мария  взяла
Хэлин с собой в город,  они  столкнулись  с  Карло.  Понятно,  почему  Мария
просила ее не рассказывать об этой  встрече  отцу;  как  его  жена  и  самый
близкий ему человек, она прекрасно знала, как он  прореагирует,  узнав,  что
его дорогая дочка встречается с мужчиной.
   Как  ни  печально,  надо  было  признать,  что  бабушка  права.   Однако,
анализируя свои чувства, Хэлин приходила к выводу, что ее любовь к  отцу  не
уменьшилась от того, что теперь  в  ее  глазах  он  перестал  быть  идеалом.
Напротив,  она  прониклась  к  нему  симпатией.  Если  вспомнить   известные
обстоятельства его первого брака и ее собственного появления на свет, то  не
приходится удивляться, что он  изо  всех  сил  старался  изолировать  ее  от
окружающей жизни. Хэлин грустно улыбнулась: он ошибался в  одном  отношении.
Она никогда бы не могла стать неразборчивой в своих  связях.  Последние  два
года убедили ее в этом. Карло был единственным мужчиной, который  когда-либо
пробуждал чувственную сторону ее натуры, и прошедшие несколько дней заронили
ей в душу тревожное подозрение, что он навсегда останется этим единственным.
   Хэлин вздохнула, сожалея, что жизнь не сложилась, как могла бы. И тут  же
ужаснулась: куда завели ее  эти  мысли!  Если  признать,  что  отец  не  был
беспристрастным судьей, каким ока его считала, значит, можно утверждать, что
причины, по которым он отверг предложение Карло жениться  на  ней,  не  были
правдивыми или во всяком случае не совсем правдивыми. Не могло ли быть  так,
осмелилась она даже предположить, что первое предложение Карло выйти за него
было чистосердечным?
   Хэлин была  настолько  погружена  в  свои  мучительные  размышления,  что
испытала что-то вроде шока, когда вошла София и  спросила,  предпочитает  ли
она ланч в  помещении  или  на  открытой  террасе.  Хэлин  выбрала  террасу,
поблагодарила Софию и извинилась за то, что той пришлось подняться с первого
этажа. Она не предполагала, что уже час  дня.  Перекусив  холодным  мясом  с
салатом, Хэлин согласилась с предложением Софии, что после ланча неплохо  бы
отдохнуть.
   По дороге в Палермо - за рулем был Томассо - Хэлин не  могла  подавить  в
себе радостное ощущение благополучия.  Она  проснулась  после  сиесты  такой
отдохнувшей и энергичной, какой она не чувствовала себя ни в  один  из  дней
минувшей недели. Зеркало подсказало  ей,  что  она  выглядит  великолепно  в
кремовой шелковой юбке, кофточке в тон и босоножках на высоком каблуке.  Она
покинула виллу почти веселой. Но если бы кто-нибудь осмелился  предположить,
что ее хорошее настроение может быть связано с тем фактом, что она  едет  на
свидание к собственному мужу, она стала бы это яростно,  хотя,  вероятно,  и
неискренне отрицать.
   Природа лениво томилась под знойными, иссушающими лучами послеполуденного
солнца. Но  глаз  радовали  яркие  цветовые  пятна  пейзажей  и  насыщенная,
переливающаяся бирюза моря.
   Когда они приехали в город, Томассо остановился  перед  большим,  видимо,
только что построенным административным зданием, помог Хэлин выйти из машины
и проводил ее в огромное, с застекленным фасадом фойе. Их  приход  совпал  с
моментом, когда открылись двери одного из лифтов,  занимавших  целую  стену.
Глаза Хэлин распахнулись от удивления - она узнала тех, кто  был  в  кабине.
Склонив голову, Карло тихо беседовал с  женщиной,  которую  затем  вывел  из
лифта под локоток. Катерина! Кто же еще, мелькнула у Хэлин мрачная мысль.  У
Катерины было выражение кошки, которой  досталась  сметана,  и  по  какой-то
непонятной причине настроение у Хэлин резко испортилось. Она  посмотрела  на
Карло. Тот как будто не замечал их с Томассо, а если заметил, то  не  спешил
отреагировать на их присутствие. Томассо, наконец, осторожно  кашлянул,  чем
привлек к ним внимание Карло, но и тогда он не заговорил  с  Хэлин,  а  лишь
поблагодарил Томассо и отпустил его.
   Хэлин чувствовала, как это небрежное  с  ней  обращение  вызывает  у  нее
нарастающую ярость. Но  прежде,  чем  она  успела  открыть  рот,  заговорила
Катерина. В ее глазах плясали злые искорки:
   - Ну, как мило с твоей стороны, Хэллин! Пришла увидеться со своим  мужем.
Что случилось? Ты что, не доверяешь ему, когда он не под твоим присмотром?
   Хэлин  почувствовала   себя   какой-то   Дюймовочкой   и,   не   подумав,
проговорилась:
   - Он сказал, что я должна придти... - Тут же ей страшно захотелось  взять
свои слова назад - оба ее собеседника расхохотались. Катерина, бросив  снизу
вверх на Карло понимающий взгляд, сказала:
   - Ну, Карло, я вижу, ты намерен превратить Хэлин в послушную  сицилийскую
женушку.
   Карло отпустил локоть Катерины  и,  сделав  пару  шагов,  оказался  перед
Хэлин. Он взял ее за плечи и, склонившись,  крепко  поцеловал  в  губы.  Она
замерла в его руках и почти не слышала, как он быстро сказал:
   - Я женился на Хэлин только по одной причине. Хотел, чтобы она стала моей
женой, - такая, как она есть. Так  что  не  затевай  своих  обычных  козней,
Катерина, а то...
   Хэлин пропустила мимо ушей  эту  протестующую  реплику.  Ее  голова  была
слишком занята тем, что сказала Катерина,  на  что  она  намекнула.  Как  он
посмел!?.. Как он посмел обсуждать ее со своей бывшей любовницей или,  может
быть, даже не бывшей? А  он,  конечно,  обсуждал.  Катерина  воспользовалась
точно теми же словами, что и Карло, когда он настаивал,  чтобы  она,  Хэлин,
вышла за него замуж.
   Острая, как нож, боль пронзила Хэлин. Она  знала,  что  Карло  дьявол  во
плоти, но никогда не  ожидала,  что  тот  падет  так  низко,  чтобы  открыть
Катерине тайну их брака, В ее разгоряченном мозгу пронеслась яркая  картина:
ее  муж  и  эта  женщина   вместе   посмеиваются   над   "бедной   маленькой
англичаночкой", взятой  в  жены  только  затем,  чтобы  произвести  на  свет
ребенка. Хэлин попыталась убедить себя, будто ей все равно, что думают о ней
Карло с Катериной, но на душе от этого легче не стало.
   Она не помнила, как они очутились  на  улице,  и  единственное,  что  она
услышала - это последние слова Катерины:
   - Не забудьте, в пятницу на будущей неделе!
   Карло сел в машину и искоса поглядел на сидевшую рядом  молодую  женщину.
Хэлин чувствовала на себе этот взгляд, но  упрямо  смотрела  перед  собой  и
делала глубокие вдохи, пытаясь  сдержать  нарастающую  у  нее  внутри  волну
унижения и обиды. Карло взял ее за подбородок и повернул лицо  к  себе.  Она
молча  ответила  взглядом  на  взгляд,  не  подозревая,  как  заметна  боль,
затаившаяся в глубине ее зеленых глаз.
   - Что с тобой, Хэлина? -  спросил  он  мягко.  -  Ты  выглядишь  довольно
бледненькой. Спала после ланча? Я просил Софию напомнить тебе о сиесте.
   Какая забота! - подумала она с горечью. Ее взгляд скользнул вниз  на  его
губы, потом метнулся прочь. Он говорил так, будто беспокоился о ней, но  она
знала, насколько ложно такое впечатление.
   - Да, спала, спасибо тебе. И чувствую себя