ься, а если к тому же она быстро  забеременеет,  то  вообще
придется делить с ним постель всего какие-то несколько недель.
   К сожалению, вчера вечером это хорошее настроение было серьезно испорчено
приездом Стефано с бабушкой и Андреа. Хэлин пришлось собрать всю свою  волю,
чтобы не расплакаться и не рассказать бабушке  свою  печальную  историю.  Но
присутствие Карло помешало ей. Достаточно было раз взглянуть  на  его  лицо,
чтобы убедиться: он знал, что именно она задумала, и  в  его  темных  глазах
читалось предупреждение.
   Вместе со Стефано Карло полностью овладел разговором за ужином, не  давая
Хэлин перемолвиться с бабушкой и словечком. Потом он  объявил,  что  сегодня
надо отойти ко сну пораньше, чтобы отдохнуть - завтра большой день.
   Сам он сослался на то, что ему предстоит дальняя дорога к  отцу,  где  он
останется ночевать.
   Хэлин не могла не проводить его до машины, как не могла избежать поцелуя,
которым он осенил не возжелавшие его  губы.  Именно  в  эти  секунды  к  ней
вернулся страх. Его руки обхватили ее, как стальные обручи, его упругий  рот
накрыл ее рот. Сопротивляясь, она напряглась, но  он  был  слишком  искусным
любовником, чтобы его можно было отвергнуть, и не отпускал ее  до  тех  пор,
пока кровь не заклокотала у нес в жилах и губы не раскрылись под его  губами
в немом приглашении.  Затем  со  снисходительным  смешком  он  отпустил  ее,
прошептав:
   - Просто напоминаю о завтрашней ночи.
   Голос бабушки, зовущий ее по имени, вернул Хэлин в сегодняшний день.  Она
встала, стряхнула песчинки, приставшие  к  коже,  одновременно  рассматривая
подходившую  старушку.  Та  являла  собой   живописную   картину   в   своем
светло-голубом платье: высокая, как Хэлин, но  седая,  с  улыбчивыми  синими
глазами.
   - Я так и думала, что найду тебя здесь, дорогая.  Пора  собираться.  Часа
два уйдет только на то, чтобы вымыть и высушить голову.
   Хэлин смотрела на родное, улыбающееся лицо, и комок встал у нее в  горле.
- Иду, иду. Я не очень-то хорошо спала, так  что  решила  искупаться,  может
быть, станет легче, - сказала она мягко.
   - Это недомогание называют "невестины нервы",  тут  нечего  беспокоиться.
Помню, когда я выходила за твоего деда, у меня было то же самое, так что все
пройдет. Карло - прекрасный человек. Тебе очень повезло.
   Бабушка любяще обняла Хэлин за плечи, и, стараясь не выдать  душивших  ее
эмоций, та ответила:
   - Да... Да, знаю, что повезло.
   - Что с тобой, Хэлин? Ты уверена, что хочешь замуж? -  Бабушка  устремила
на Хэлин вопрошающий взгляд. - Если  сомневаешься,  то  сейчас  самое  время
сказать, пока не поздно. - Старушка была  слишком  наблюдательна,  чтобы  не
заметить ее плохого настроения.
   Если бы только она знала, грустно подумала Хэлин. Слишком поздно было уже
в ту минуту, когда она села  в  самолет,  чтобы  лететь  на  Сицилию.  Хэлин
ответила вопросом на вопрос. - Скажи, бабушка, а когда я выйду замуж, ты  не
будешь против, если Андреа переедет ко мне на Сицилию?
   - Так вот что тебя беспокоит! Я так и думала,  что  тут  что-то,  имеющее
отношение к твоему братику. Я хорошо знаю тебя, Хэлин,  ты  хочешь  взвалить
ответственность за воспитание Андреа на свои плечи. Но так, дорогая моя,  не
пойдет. С тех пор, как умер твой отец, Андреа дорог мне  вдвойне.  Заботы  о
нем притупляют боль моей потери, и расстаться с ним сейчас  -  этого  сердце
мое не вынесет. В конце концов мне едва за  шестьдесят,  и  я  не  такая  уж
дряхлая, чтобы не управиться с одним маленьким мальчиком. А через  пять  лет
он уже  пойдет  в  школу-интернат.  -  Хэлин  согласно  кивнула.  А  бабушка
продолжала:
   - Если же тебя волнует отсутствие мужского влияния на  него,  то  это  не
так. Я давно хотела сказать тебе: к нам переезжают Джо и Марта.  Они  займут
верхний этаж, а ты же знаешь, как Андреа обожает их обоих.  Джо  ему  словно
второй отец. Было бы жестоко вырывать Андреа из родного гнезда  после  того,
как он едва оправился от смерти родителей. Так что видишь, дорогая, тебе  не
о чем волноваться. Вы с Карло можете начать самостоятельную семейную  жизнь,
как оно и должно быть. - И, посмеиваясь, она добавила:
   - Надеюсь, недолго ждать, когда я стану прабабушкой!
   Новость о том, что Джо и Марта переезжают в ее  теперь  уже  бывший  дом,
развеяла опасения Хэлин. Много лет эта чета  арендовала  конюшню  на  заднем
дворе, используя ее  под  гончарную  мастерскую.  Хэлин  провела  там  много
счастливых часов, наблюдая работу  Джо  за  гончарном  кругом,  когда  он  с
поразительной легкостью создавал прекрасные вещи. У них не было своих  детей
и уже не тот возраст, чтобы думать об этом. Лучших воспитателей  для  Андреа
она и желать не могла. Но несколько угнетало сознание того, что  ее  уже  не
считают незаменимой в домашних делах.
   - Дело не только в Андреа, тебя тревожит еще что-то? - мягко предположила
бабушка.
   Хэлин попыталась рассмеяться. - Нет, ничего. Только  ты,  как  говорится,
украла ветер из моих парусов. Я подготовила уйму аргументов,  чтобы  убедить
тебя: да, я поступаю правильно, когда быстренько выскакиваю замуж. А  теперь
в этих аргументах никакой нужды нет - удивительно! Ты  с  таким  энтузиазмом
одобрила мой брак с Карло. А я-то думала... - И Хэлин внезапно осознала, что
же именно она думала. С тех пор, как в прошлое воскресенье Карло сообщил  ей
о приезде бабушки, она подсознательно  надеялась,  "то  та  возразит  против
поспешной свадьбы и настоит на том, чтобы подождать какое-то время. Расчет у
Хэлин был такой:  Карло  не  станет  вступать  в  пререкания  с  престарелой
женщиной. Но вчера вечером  эта  последняя  хрупкая  надежда  испарилась,  а
вместе с ней и уверенность Хэлин в себе. В последней попытке переломить  ход
событий она заметила:
   - Не перестаю задавать себе вопрос, что бы сказал мой отец?
   - О, Хэлин, дорогая, Карло тебя очень любит, это ясно,  и  он  ждал  тебя
целых два года. Знаешь, я не слепая. Когда ты вернулась  из  Рима,  я  сразу
поняла: с тобой что-то происходит. Ты похудела, стала мрачной молчальницей -
классические симптомы несчастной любви. Я поинтересовалась  у  твоего  отца,
что случилось, но он ушел в себя, как улитка. Единственное, что он  признал,
это что у тебя была детская влюбленность в совершенно неподходящего мужчину.
Но как только ты пойдешь учиться в университет, сказал он, и займешься своей
карьерой, все сразу забудется. Я не очень-то была  в  этом  уверена,  но  не
хотела вмешиваться. Мы, Коултарды,  играли  свадьбы  очень  рано.  Мне  было
восемнадцать, когда я вышла за твоего деда, отцу твоему - двадцать, когда он
расстался с холостяцкой жизнью. Что и привело к проблеме.
   - Проблеме? - переспросила Хэлин, не понимая, что та имеет в виду.
   - Ты всегда смотрела на отца сквозь розовые очки, а он такой же  человек,
как все мы, с человеческими недостатками. В его случае это была  одержимость
чрезмерной родительской заботой. Я не знаю, одобрил бы отец твой брак,  зато
знаю, что  тебе  нечего  чувствовать  себя  виноватой.  Возможно,  ты  лучше
поймешь, если я...
   - Не нужно, бабушка, - поспешно прервала ее Хэлин. Ее  охватило  странное
чувство: не хотелось знать ничего больше об отце. Ей претило мнение  бабушки
о нем, оно, это мнение, казалось несправедливым.
   - Может быть, и не нужно, но пришло  время  для  тебя  узнать  правду.  -
Бабушка опустилась на песок и пригласила Хэлин присесть рядом. - Ты не знала
свою мать, но это была прелестная девушка.  Когда  они  встретились,  твоему
отцу шел двадцатый год, он учился на втором курсе университета.  Хелге  было
восемнадцать, она работала служанкой в Кембридже. И ворвалась в жизнь твоего
отца, как ракета. Он  был  совершенно  покорен,  через  пару  недель  бросил
университет, и они вдвоем отправились  по  маршрутам  хиппи  в  Индию.  Чего
только мы с твоим дедом им не говорили, ничто не могло  их  остановить.  Шли
шестидесятые годы - молодежное движение "власть цветов", "дети  света",  как
они себя называли - и Хелга была одной из самых ярких звезд в этом движении,
может быть, слишком яркой, - промолвила бабушка задумчиво.
   - Итак, через девять месяцев они вернулись, и Хелга была уже  определенно
в положении. Твой  дед  настаивал,  чтобы  они  поженились,  даже  купил  им
разрешение на свадьбу. Этот брак стал их единственной уступкой обыкновенному
образу жизни. Ты родилась не дома,  как  думаешь,  а  на  ферме-развалюхе  в
глубинке Уэлса, в коммуне хиппи, где они тогда жили. Роды прошли  нормально,
но через неделю Хелга скончалась от перитонита. Когда, наконец, поняли,  что
с ней что-то неладно и отвезли ее в больницу, было  уже  поздно.  Твой  отец
рассказывал мне потом, что врач был в  ярости  из-за  того,  что  оборвалась
такая юная жизнь, и чуть ли не обвинил его в преступной небрежности.
   - Неужели! - прошептала Хэлин, ужасаясь тому, что открыла ей бабушка.
   - После этого твой отец стал  совсем  другим  человеком.  Он  вернулся  в
университет и вплотную занялся своей карьерой. Смыслом всей его жизни  стала
работа и ты. Из года в год он  винил  себя  в  гибели  Хелги.  К  несчастью,
результатом этого стало его решение, что ты не должна стать такой, как  она.
Его ужасала одна мысль  о  том,  что  ты  можешь  рано  выйти  замуж  -  без
профессии, без необходимого жизненного опыта. Вот почему он все время держал
тебя при себе, настоял на том, чтобы ты пошла в церковную школу, хотя  мы  и
не католики. Мне не хотелось бы этого говорить, но,  думаю,  он  женился  на
Марии на пятьдесят  процентов  из-за  того,  что  она  являла  собой  полную
противоположность  Хелге.  Тихая,  спокойная  и  по  своим  взглядам   почти
старомодная. Собственно, он так и сказал  мне:  она,  мол,  будет  оказывать
положительное влияние на такого подростка, как ты.
   - Не может быть, бабушка! -  воскликнула  Хэлин,  не  в  состоянии  разом
осознать, что ей рассказывают.
   - Пойми меня правильно, Хэлин. Он любил Марию, но не так, как твою  мать,
думаю как-то более праведно. Они с Марией прекрасно  подходили  друг  другу,
куда лучше, чем с твоей матерью. Так что, понимаешь, Хэлин, когда я  говорю,
что не знаю, одобрил бы отец твой брак, я имею в виду, что с его взглядами -
может быть, и нет. Но я знаю, он желал тебе счастья, а Карло,  уверена,  тот
человек, который тебе его даст. - Глядя Хэлин прямо в глаза, она спросила:
   - Ты его любишь?
   Что она могла сказать? Ее голова еще была занята тем, что  рассказала  ей
бабушка. Она знала, что потом этот ответ не даст ей уснуть, но бабушка ждала
его. И что она могла сказать, кроме "да"?
   Что ни говори, оставался один непреложный факт. Карло шантажировал  ее  с
целью жениться на ней, и бабушка никогда не должна была об этом догадаться.
   - Я знала, что ты любишь его, дорогая. А теперь вставай, пойдем в  дом  и
нарядим тебя для большого события.

Глава 7

   Маленькая церковь выглядела прелестно. Вдоль стен вырос настоящий цветник
из букетов, от полуденной  жары  ароматы  духов,  казалось,  вытеснили  весь
воздух. У Хэлин мелькнула праздная мысль: чью же в этой церкви  в  последний
раз играли свадьбу? -  наверное,  Симонетты.  После  утреннего  разговора  с
бабушкой в ее душе воцарилось фаталистическое смирение,  и  это  помогло  ей
выдержать свадебную церемонию, не теряя присутствия духа.
   Приглашены были лишь семьи  ближайших  соседей  и  прислуга  усадьбы,  но
церквушка казалась переполненной. Когда Карло надел  ей  на  палец  золотое,
выполненное в виде заплетенной женской косы кольцо, и Хэлин  сделала  то  же
самое, она взглянула на его холодное высокомерное лицо и на какой-то миг  ей
показалось, что она заметила нежность  в  его  глазах.  Но  иллюзия  тут  же
испарилась. Его губы  раздвинулись  в  откровенно  триумфальной  улыбке,  и,
склонив голову, он холодно поцеловал ее в бровь.
   Они  покинули  церковь  рука  об  руку,   под   хор   поздравлений   всех
присутствующих.
   Карло был элегантен, как никогда, - в праздничном костюме и  в  шляпе.  А
Хэлин даже не  представляла,  как  очаровательно  она  выглядела.  В  облаке
легкого тюля, с золотистыми волосами, струящимися по спине, она являла собой
мечту каждого мужчины.  Блицы  фотокамер  слились  в  одну  непрекращающуюся
вспышку;  каждый   хотел   иметь   свой   собственный   снимок,   щелкал   и
профессиональный фотограф.
   В доме отца ее представили каждому без исключения гостю, так что к  концу
этой церемонии у нее было чувство, будто вежливая улыбка просто приклеена  к
ее губам.
   Еда была превосходная, и лучшее шампанское лилось рекой.  Ни  у  кого  не
осталось сомнений, что это великий праздник -  бракосочетание  единственного
сына. Отец Карло был явно доволен собой и пил так много, что Хэлин  даже  на
секунду вообразила, как он падает, пьяный, со своего инвалидного  кресла,  и
улыбнулась собственной фантазии.
   Карло блестяще играл роль любящего жениха и все  время  находился  рядом.
Если бы она не знала правды, то  могла  бы  почти  поверить  его  заботливым
взглядам и нежному прикосновению руки, лежащей на ее плече.
   Проходил час за часом, и она уже  стала  думать,  что  вечер  никогда  не
кончится. Поэтому когда Карло наконец  усадил  ее  в  празднично  украшенную
машину, она почувствовала облегчение. Поцеловала братика и  бабушку,  -  они
покидали Сицилию сегодня в ночь, - последний раз помахала собравшейся  толпе
гостей, и Томассо увез их.
   Чувство облегчения оказалось недолговечным: она вспомнила, что  предстоит
еще вытерпеть прием в Палермо. Около  двухсот  друзей  и  деловых  партнеров
семьи Манзитти собрались в отеле "Палермо Хилтон" в ожидании  своей  очереди
поднять тост за счастье новобрачных.
   Когда она выразила сомнение, необходим  ли  второй  прием,  Карло  жестко
ответил:
   - У отца плохо со здоровьем, и это не  позволяет  ему  присутствовать  ни
крупных мероприятиях. Но имя Манзитти хорошо  известно  на  острове,  и  все
ожидают большого приема. Слишком много людей почувствуют себя оскорбленными,
если их не пригласить принять участие в празднестве.
   Они мчались по главному шоссе в  Палермо,  и  Хэлин  ощущала  нарастающее
где-то внутри напряжение. Она подняла руку  и  сняла  большую  шляпу.  Зерна
риса, оставшиеся на широких полях - им  благословляли  новобрачных  гости  -
посыпались на Карло.
   - Уже кидаешься в меня разными вещами, сага, - цинично поддел  он  ее.  -
Надеюсь, это не намек на то, чего мне ждать в будущем!
   При этих словах низ живота у Хэлин скрутила спазма  боли,  напонимание  о
брачной ночи резануло по натянутым червам. Пауза неприлично затягивалась,  и
она сказала первое, что пришло в голову:
   - Который час?
   Ответом стал взрыв издевательского смеха. - Не волнуйся, Хэлина,  у  тебя
еще есть  несколько  часов  отсрочки.  Я  зарезервировал  для  нас  с  тобой
многокомнатный люкс в отеле. Думал, у нас  будет  часок-другой  расслабиться
перед приемом, - он многозначительно усмехнулся, - но, к счастью  для  тебя,
мы опаздываем. Гости уже подъезжают.
   Хэлин с облегчением заметила, что машина тормозит. Они прибыли  в  отель,
Карло вновь водрузил на себя личину любящего мужа я препроводил ее на прием.
Как актер он был великолепен и наверняка дал бы  фору  Лоуренсу  Оливье.  От
безукоризненно сшитого серого шелкового костюма до туфель ручной  работы  он
всем своим существом, не прилагая к этому никаких усилий, излучал некое поле
мужественности. Хэллин не могла не заметить завистливых взглядов большинства
присутствующих женщин. У нее чуть не вырвался горький смешок. Боже, если  бы
они только знали, с какой охотой она бы поменялась с каждой из них местами.
   По мере того, как время шло, она ощущала все большее напряжение. Сознание
того, что Карло знает об этом, не приносило облегчения. Он смеялся  и  шутил
со всеми и каждым, переходя от гостя к гостю, но старался не  отдаляться  от
нее. Почему так происходит, спрашивала она себя, что только ей заметен  этот
насмешливый цинизм в его глазах, когда он смотрит  в  ее  сторону?  Сегодня,
желает она того или нет, он овладеет ею, и ей  хотелось  кричать  при  одной
мысли об этом. На прошлой неделе он носил маску ледяного равнодушия,  и  это
внушало ей ложное чувство безопасности, но теперь он  и  не  думал  скрывать
своих намерений. Каждый раз, когда его взгляд  останавливался  на  ней,  его
губы кривились в откровенно чувственной улыбке.
   Хэлин осушила бокал шампанского и тотчас взяла  другой.  Весь  вечер  она
мало пила  и  еще  меньше  ела,  но  сейчас  отчаянно  нуждалась  в  приливе
храбрости, даже если он хлынет  из  бутылки.  Поведение  Карло  казалось  ей
необъяснимым. Она была уверена, что он ненавидит ее. На протяжении последних
нескольких дней они редко общались, а когда такое случалось, он  не  скрывал
своей недоброжелательности. Она не выражала недовольства, поскольку это лишь
укрепляло ее уверенность в том соглашении, которого они достигли. Когда  она
размышляла об их брачной ночи, она представляла себе хладнокровное  короткое
совокупление с таким же быстрым результатом в виде беременности. Теперь  она
не была в этом так уверена. Каждым своим  взглядом  и  прикосновением  Карло
делал все, чтобы возбудить ее, и, что самое страшное, он преуспевал в этом.
   К счастью, она выследила проходящего официанта, поставила на  его  поднос
пустой бокал, взяла полный и осушила его в несколько глотков. Карло обнял ее
за талию, сквозь тонкую ткань платья его пальцы,  казалось,  обжигали  кожу,
его объятие становилось все крепче, он прижимал ее к  себе  все  ближе.  Она
ощутила своим бедром твердые мускулы его бедра, и это бросило ее в дрожь,  с
которой она не могла ничего поделать. Наверное,  она  зря  решила  напиться,
потому что действие алкоголя  было  прямо  противоположным  тому,  чего  она
хотела.  Вместо  того,  чтобы  придать  храбрости,  он,   наверное,   снижал
сопротивляемость, промелькнула у нее не очень четкая мысль.
   Затем  Карло  склонил  к  ней  свою  темноволосую  голову  и  предупредил
хрипловатым шепотом:
   - Хватит пить, mia sposa. Мне не нужна в постели пьяная жена.
   Ее боевой дух  взыграл.  -  Прекрасно!  Тебе  придется  спать  одному,  -
огрызнулась она, пытаясь вырваться из его объятий.
   - Так-так! Прием еще не кончился, а тут уже мятеж,  -  вмешался  знакомый
голос. Карло не успел парировать замечание Хэлин.
   Хэлин внутренне содрогнулась,  узнав  стоявшую  перед  ними  женщину.  Та
широко улыбалась, что не  могло  скрыть  злобного  блеска  ее  темных  глаз.
Скользнув по Хэлин, они теперь жадно пожирали Карло.
   - Катерина, как мило, что ты пришла! Разреши представить тебя моей жене -
произнес Карло, игнорируя предшествующую реплику.
   - О, нет нужды, мы с  Халин  знакомы.  Разве  она  тебе  не  говорила?  -
проворковала та, подхватывая своей маленькой ручкой Карло под его  свободную
руку.
   Карло посмотрел на Хэлин, его бровь вопросительно изогнулась.  -  Да,  мы
раньше встречались, - только и смогла она пробормотать.
   Катерина продолжала своим голосом сирены-соблазнительницы:
   - Позволь мне поздравить тебя, Хэлин. На прошлой неделе - со Стефано,  на
этой неделе - уже замужем за  Карло.  Ты  должна  раскрыть  свой  секрет,  -
многозначительно потребовала она.
   Хэлин вспыхнула от этого намека, бросила умоляющий  взгляд  на  мужа.  Но
тот, казалось, извлекал удовольствие из язвительности Катерины. Посмеиваясь,
он ответил:
   - Ах, Катерина, ты совсем не  меняешься,  все  хочешь  всех  перессорить.
Стефано ухаживал за Хэлин по моей просьбе.., ничего больше.
   Он одарил женщину, повисшую у него на руке, нежной  улыбкой,  на  что  та
ответила хрипловатым голосом:
   - Ты так хорошо меня знаешь, саго. Прости мою маленькую шутку, Хэлин,  но
Карло меня понимает. Мы с ним такие давние.., друзья. - Последнее слово было
произнесено с той долей неуверенности, чтобы у Хэлин  не  осталось  никакого
сомнения: здесь должно было прозвучать "любовники".  -