соблазном воспоминаний.
   Только следующей весной к ней возвратилась способность  дружить.  Позднее
Хэлин и Робби вступили в яхт-клуб, и мало-помалу, уже летом к  ней  вернулся
вкус к жизни.
   Печально, но факт: трагическая смерть отца и Марии окончательно  вылечила
ее от грез о Карло. Горе, которое принесла ей их смерть,  исчерпало  все  ее
эмоциональные резервы. Вопрос о том, чтобы в  сентябре  вновь  приступить  к
занятиям в университете, уже не стоял: ей нужно было как можно скорее начать
зарабатывать себе на жизнь. Отец  не  был  состоятельным  человеком,  и  все
оставленные им деньги пошли на банковский вклад для Андреа. Имя Андреа  было
уже включено в список будущих учеников школы, которую окончил отец. Хэлин  с
бабушкой пришли к согласию, что мальчик должен получить  образование,  какое
хотел бы дать ему отец.
   Хэлин поступила в местный колледж на курсы секретарей. К своему удивлению
она обнаружила, что ей нравилось там заниматься. Время от времени она  стала
ходить на свидания  и  с  облегчением  пришла  к  выводу,  что  для  нее  не
составляло труда отделаться от наиболее  назойливых  поклонников.  Последние
несколько месяцев, когда она стала работать на фирме  "Гарстонз"  и  впервые
зарабатывать себе на жизнь, завершили ее  метаморфозу  в  уверенную  молодую
женщину. Новое вторжение Карло в ее жизнь  сегодняшним  вечером  нанесло  по
этой уверенности страшный удар.
   Она беспокойно заметалась в кровати. Слишком трудно было поверить, что он
пошел на столько ухищрений, чтобы заманить ее сюда. На  ее  губах  мелькнула
странная усмешка: а с другой стороны, почему бы нет. Ничем  не  лучше  того,
как он поступил в  прошлый  раз.  Используя  богатый  сексуальный  опыт,  он
заставил ее тогда пообещать выйти  за  него  замуж.  Чего  он  действительно
хотел, так это ее тела - в этом у нее не было никаких сомнений.  Без  ложной
скромности она отдавала себе отчет, что у нее  тот  тип  внешности,  который
противоположный  пол  находит  привлекательным.  Каким  счастливчиком  Карло
должен был казаться самому себе, когда обнаружил, что девушка, на которой он
намеревался жениться из мести, так красива и так отзывчива  на  его  мужские
ласки. Он так и сказал. Но вот любовь...  Такого  слова  в  его  словаре  не
оказалось! То есть она могла быть страшна, как смертный грех, и тем не менее
он все равно осуществил бы свой план, но куда с меньшим энтузиазмом.
   Странная вещь: она поверила ему, когда он сказал, что помолвка  с  Марией
была для обоих лишь удобной сделкой. Тогда в Риме Мария вела себя так, будто
она вовсе не смущена его присутствием, чего можно было бы ожидать,  если  бы
они были любовниками. Но Карло человек гордый. Ему  нелегко  было  перенести
исчезновение невесты и ее брак с другим, тем более, что о  помолвке  на  его
родине знали буквально все. Он не мог простить оскорбления, нанесенного  его
семье. Так что ее собственное бегство добавило соли в раны.
   Теперь Хэлин не сомневалась, ее  отец  был  прав  в  оценке  мотивов,  по
которым Карло хотел жениться на ней.
   В день их самой первой встречи Карло сказал, что на  Сицилии  мужчина  не
потерпит, чтобы его бросили ради другого. И, она, бедная  дурочка,  подумала
тогда: ах, до чего он  чувствителен!  Теперь  она  понимала,  что  это  был,
видимо, один из тех редких случаев, когда он сказал ей правду.
   С возгласом отвращения она  спустила  ноги  с  кровати  и  встала.  Какая
ошибка! Карло так же чувствителен, как удав, и к тому же вдвое более опасен.
   Она быстро сбросила с себя бикини, вошла в ванную комнату; убрала  волосы
под пластиковую шапочку и шагнула  под  душ.  Уколы  водяных  струй  немного
охладили распаленное тело, смыли горечь неприятных  воспоминаний,  терзавших
сердце.
   Она быстро вытерлась большим белым ворсистым  полотенцем.  Затем,  бросив
его на ванную, вернулась в спальню. У  окна  стоял  пустой  чемодан:  София,
видимо, уже распаковала ее туалеты. Открыв верхний ящик большого комода, она
обнаружила там свое белье. Пройдя к противоположной стене,  она  сдвинула  в
сторону скользящую дверь шкафа, выбрала простенькое  платье  светло-бежевого
цвета и облачилась в него.
   Увидев свое отражение в зеркале, Хэлин скорчила ему рожицу.
   Платье без рукавов с  глубоким  вырезом  обнажало  мягкую  округлость  ее
груди. Юбка чуть ниже колен нежно облегала бедра.  Нельзя  давать  повод  ее
тюремщику для всяких там мыслей, подумала она, поправляя линию выреза. Затем
решительным жестом затянула на талии тонкий золотой пояс. Подобрала и надела
пару золотых босоножек, потом подошла к туалетному столику,  чтобы  заняться
макияжем.
   Ей  не  нужно  было  накладывать  тон:  ее  кожа  обладала   естественным
бледно-золотистым оттенком. Она  быстро  наложила  увлажняющий  крем,  затем
подкрасила длинные ресницы коричневой тушью. Мазок розовой с влажным блеском
губной помады - и она готова. Ее глаза улыбнулись, когда  она  увидела  свое
отражение: вся разодетая тип-топ, но с банной шапочкой на  голове.  Взглянув
на часы на тумбочке возле кровати,  убедилась,  что  уже  девятый.  Поспешно
сняла шапочку, встряхнула своими длинными волосами. Тщательно расчесала их и
перехватила пряди за ушами маленькими золотыми гребнями.
   Расправив плечи и ощущая где-то в позвоночнике внезапную, наполняющую  ее
силой решимость, она поднялась и вышла из  комнаты.  Она  вызовет  Карло  на
разговор прямо сейчас, до того, как они отправятся к его отцу, до того,  как
он попытается еще больше вовлечь ее в свою жизнь. Она скажет ему, что завтра
уезжает и на  том  конец.  На  дворе,  слава  богу,  одна  тысяча  девятьсот
восьмидесятые, а не тысяча  восемьсот  девяностые!  Это  ему  так  даром  не
пройдет. Не думает же он всерьез удерживать ее здесь  силой;  у  нее  семья,
дом. Он должен внять голосу разума. Однако пока она спускалась по  лестнице,
в голову ей пришла непрошеная мысль: учитывая его родословную и отношение  к
жизни, ему должно казаться, будто то, что он задумал,  вполне  разумно.  Она
вошла сквозь двойные двери в салон, чувствуя себя несколько менее уверенной,
но с прежней решимостью излить душу.
   Карло стоял, небрежно опираясь  на  камин,  одна  рука  играла  крохотной
фарфоровой статуэткой, в другой был хрустальный бокал с чем-то, напоминающим
виски. С ее появлением он поднял глаза.  Они  с  откровенной  сексуальностью
жадно ощупали ее хрупкую фигуру. У нее осталось впечатление, будто он раздел
ее донага.
   Хэлин  почувствовала,  как  от  этого  взгляда  горячая  волна   медленно
растекается по ее телу. Она смотрела на  него,  громадного,  элегантного,  в
темном пиджаке, наброшенном на  широкие  плечи,  и  ее  охватывало  ощущение
собственной беспомощности. Она нервно сглотнула и отвела глаза.  Почему  так
происходит, что из всех знакомых ей мужчин, только он Указывает на нее такое
воздействие? С неприязненной гримаской она уселась на ближайший стул.
   Глубокий голос Карло разорвал затянувшуюся тишину. - А ты рано, Хэлина. -
Он взглянул на плоские золотые часы на своем запястье. - Ты удивляешь  меня.
Я-то ожидал, что мне придется вытаскивать тебя из твоей комнаты, чуть ли  не
силой, - пошутил он. Поставив на место фарфоровую статуэтку, он  приблизился
к ней.
   - Рад, что начинаешь вести себя разумно.  Могу  ли  я  сделать  из  этого
вывод, что ты согласилась на мое предложение? - спросил он вкрадчиво.
   Хэлин подняла голову, чувствуя, как его присутствие сковывает ее. -  Нет,
не можешь. Я хотела поговорить как раз об  этом,  -  заявила  она.  Каким-то
образом ей удавалось казаться намного более спокойной, чем она была на самом
деле.
   Он распростер свое большое тело на стуле, стоявшем напротив, и произнес:
   - Ну, Хэлина, что же ты хочешь сказать? Кажется,  сегодня  днем  я  четко
объяснил, на каком ты здесь положении.
   - Как раз об этом, Карло, - прервала она его и выпила глоток вина,  чтобы
успокоить нервы. - Я знаю, ты ненавидишь мою семью,  и  для  этого  у  тебя,
возможно, есть основания. Мария - хорошенькая женщина, и тебе, должно  быть,
пришлось нелегко, когда она вышла за моего отца. - Мысль  о  Карло  и  Марии
почему-то кольнула ее в самое сердце, но она продолжала:
   - Но оба они погибли, с прошлым покончено,  точка.  Разве  ты  не  можешь
этого понять? Мне нужно теперь заботиться о бабушке с  Андреа.  Я  никак  не
могу здесь остаться, - взмолилась она. - Ты  должен  отпустить  меня  домой.
Если не завтра, то хотя бы через две не дели, как обещал Стефано. -  Она  не
хотела касаться своих собственных отношений с Карло два года назад, но нужно
было, чтобы он понял. Не решаясь взглянуть на него, она тихо продолжала:
   - Наверняка ты утолил теперь свою жажду мести? Ты устроил  так,  что  мой
отец не смог продолжать здесь свою работу. Потом в Риме... - ей оказалось не
под силу говорить о тех днях. - Ну, сам знаешь, что произошло.  Вряд  ли  ты
вправе ожидать от меня чего-либо... - и она умолкла.
   Она медленно подняла голову, надеясь, что  убедила  его  в  бесполезности
удерживать ее здесь. Ее сердце  замерло,  когда  она  увидела  непроницаемое
выражение его лица. Он смотрел  куда-то  вниз,  на  свой  бокал,  машинально
покручивая его в своих длинных пальцах. Впервые после их  последней  встречи
она заметила в нем перемены. Его лицо сильно похудело по  сравнению  с  тем,
каким он ей запомнился, скулы прорисовывались более определенно, от  крыльев
носа к губам тянулись глубокие, резкие бороздки.  Ее  взгляд  задержался  на
рваном шраме в виде  буквы  V,  рассекавшем  кожу  от  уголка  его  глаза  и
тянувшемся через висок к высокой скуле. Она вспомнила его рассказ,  как  это
произошло, и нежданное чувство вины нахлынуло на нее. Раньше  Карло  казался
моложе своего возраста, сейчас, с блестками  седины  в  черных  волосах,  он
выглядел на свои годы.
   Он заметил, как она изучает его. На его лице отразилась горечь.  -  Итак,
Хэлина, ты опять хочешь сбежать от меня, но обстоятельства  теперь  немножко
иные. На этот раз ты в моем доме, и поблизости нет любящего отца, который бы
пришел тебе на помощь. - Недобрая искорка сверкнула в его темных  глазах.  -
Можешь считать, тебе повезло, что ты здесь - я готов жениться на тебе. Я мог
бы также легко заполучить сюда твоего сводного братцами, думаю, тебе бы  это
не понравилось.
   Его слова потрясли Хэлин. Жениться на ней?  После  всего,  что  произошло
между ними? Он сошел с ума. А навредить чем-то Андреа, нет, он  не  посмеет.
Но она тут же отбросила эту мысль.
   Этот человек способен пойти на все, только бы добиться своего...
   Хэлин вскочила на ноги. Она стояла перед ним,  зардевшись  от  гнева,  ее
сотрясала дрожь. - Ты не посмеешь и пальцем тронуть Андреа. Он еще  ребенок!
- от страха в ее обычно мягком голосе звучали резкие нотки.
   -  Не  посмею,  Хэлина?  Давай  поспорим.  Во  всяком  случае  твой  отец
предупреждал тебя, какой я злодей, и ты поверила ему, - медленно произнес он
с сарказмом.
   - Но тебе это так не пройдет. Это называется похищением  детей.  Тебе  не
удастся вывезти его из Англии, и в конце концов ты угодишь в тюрьму.  -  Как
бы со стороны она слышала свою запинающуюся скороговорку. Одна мысль о  том,
что ее любимому маленькому братику причинят  какое-то  зло,  повергла  ее  в
ужас. В эти секунды она ненавидела человека, стоявшего перед  ней,  с  такой
яростью, на какую, думала она неспособна.
   - Полно, не стоит разыгрывать мелодраму, сага. У меня и в мыслях не  было
похищать твоего брата. Надеюсь, ты веришь в мои  таланты  действовать  более
тонко, - усмехнулся он.
   Хэлин была озадачена. По его мужественному  красивому  лицу  нельзя  было
ничего прочесть. Он хитроумный дьявол,  это  ясно,  но  она  не  могла  себе
представить, каким еще способом он мог навредить Андреа.  Глубоко  вздохнув,
чтобы сбить волну охватывающей ее паники, она сказала:
   - Тогда не понимаю. Как ты можешь причинить зло Андреа?
   - Да, не понимаешь. Ты никогда меня не понимала. - На один миг незнакомое
ей выражение мелькнуло и пропало в глубине его темных глаз.  -  У  меня  нет
желания причинять ему зло. Мне кажется, он становится похож на мать.
   Ничего от твоего светлокожего отца, - размышлял он вслух. - К тому же  он
появился на свет довольно скоро после свадьбы, по сути, всего  через  восемь
месяцев.
   Хэлин  напряглась.  Карло  подался  вперед,  на  краешек  стула,  как  бы
подчеркивая значение своих слов.
   - Не так уж трудно будет убедить, например, судью, что мальчик мог быть с
тем же успехом от меня, как от твоего отца. До того дня, когда она уехала из
Сицилии, Мария была моей невестой.
   Хэлин показалось, будто она сейчас испустит дух, лицо побледнело даже под
загаром. Значит,  он  говорит  всерьез...  Она  мгновенно  узнала  холодную,
неумолимую интонацию решимости  в  его  голосе.  Но  все  еще  надеясь,  что
ошибается, прошептала:
   - Не верю! Как ты можешь замышлять такие вещи?
   - Очень просто, сага, - медленно протянул  он,  поставил  свой  бокал  на
столик и встал, угрожающе возвышаясь над ней. Она не  удержалась,  торопливо
отступила и тут же разозлилась, что выдала свой страх перед ним.
   Он без паузы продолжал:
   - Мне не придется  доказывать,  что  ребенок  мой,  достаточно  возбудить
судебное дело. Связанная с этим  огласка  достаточно  навредит  мальчику,  и
сомневаюсь, что все это обрадует также тебя с твоей  бабушкой.  Если  нанять
"хорошего адвоката, процесс может длиться годами и вытянет из вас  последние
пенсы.
   - Ты отвратителен! - выкрикнула Хэлин. Ее руки, беспомощно сжимавшиеся  в
кулаки, так и чесались отвесить ему пощечину.
   - Не посмеешь, - усмехнулся он, правильно истолковав гнев отчаяния  в  ее
горящих глазах.
   Его усмешка подействовала, как красная тряпка на  быка,  и,  не  думая  о
последствиях, она замахнулась для  удара  наотмашь.  Но  прежде  чем  ладонь
коснулась цели, Хэлин обнаружила, что ее запястья крепко схвачены у  нее  за
спиной огромной рукой Карло.
   Голосом, дрожащим от негодования, она произнесла:
   - Я никогда бы не  поверила,  что  ты  можешь  упасть  так  низко,  чтобы
угрожать ребенку.
   Она резко дернулась у него в руках, пытаясь вырваться.  Тонкая  нить,  на
которой держалось все ее самообладание) лопнула.
   - Пусти меня, ты, гнусный  нахальный  боров!  -  вскрикнула  она,  больно
брыкнув его по ноге.
   Он среагировал мгновенно - одним стремительным движением крепко прижал ее
к себе. Несколько долгих секунд Карло в упор смотрел на ее  раскрасневшееся,
мятежное лицо, напряженность его тела говорила о  железном  самоконтроле,  в
глазах мерцали холодные огоньки. - Еще одно слово.., только одно, и ты точно
узнаешь, каким отвратительным я могу быть. Понимаешь? - прорычал он,  и  она
поняла. - Мы отправляемся к моему отцу, и ты будешь вести себя, как подобает
любящей fidanzata.
   - Никогда! - огрызнулась она, чувствуя, Что гнев застилает ей разум.
   - Хочешь, чтобы я взялся за твоего братца? -  не  дождавшись  ответа,  он
продолжал:
   - два года назад ты обещала выйти за меня  замуж,  теперь  настало  время
платить по векселям, Хэлина. - В его голосе звенели льдинки.
   В конце концов она  вынуждена  была  признаться  себе,  что  он  довольно
искусно расставил ей ловушку. Он знал, что она  никогда  не  даст  причинить
Андреа зло.  Она  тяжело  вздохнула,  понимая  всю  бессмысленность  попыток
противостоять ему.
   - Я ясно выражаюсь? - хрипло произнес он, вынуждая ее встретиться  с  ним
взглядом.
   Она утонула в чернильной тьме его глаз и подумала, как глупо  было  с  ее
стороны сравнивать их с коричневым  бархатом.  Отбросив  последнюю  мысль  о
сопротивлении, она кивнула. Одержать над ним победу  было  невозможно.  Едва
слышно она прошептала "да".
   Карло разразился торжествующим смехом. - Отлично! Я  знал,  что  в  конце
концов ты встанешь на мою точку зрения.  -  Дав  свободу  ее  запястьям,  он
отступил, и его руки нежно обняли ее талию.
   Хэлин судорожно вздрогнула, не понимая от чего - страха  или  страсти.  В
голове вертелась одна мысль: как бы отделаться от него. - Теперь убери руки.
Ты добился, чего хотел. Я согласна  остаться  здесь,  хотя  буду  ненавидеть
каждую минуту этой шарады, именуемой помолвкой. Но я хочу, чтобы  ты  обещал
не причинять моему брату никакого зла, никогда. - Во всяком, случае, если ей
придется платить ему  своим  телом,  она  намерена,  черт  возьми,  получить
гарантию, что он не перевернется на 180 градусов и не выместит свою злобу на
Андреа позднее, когда она ему наскучит.
   - Никакой шарады во всем этом нет, Хэлина. Если ты  забыла,  разреши  мне
освежить твою память. Мы помолвлены с тобой уже довольно длительное время, и
в пятницу нас обвенчают. Что касается твоей семьи, то обещаю  устроить  так,
чтобы они потанцевали на нашей свадьбе, - цинично усмехнулся он. Выпустив ее
из рук, он небрежно вынул из кармана пиджака золотой портсигар, открыл  его,
извлек тонкую сигару и закурил.
   Хэлин была ошеломлена его словами. - Ты имеешь в виду, что я должна выйти
за тебя замуж? Но это смехотворно! Не может быть, чтобы ты говорил  серьезно
- ведь мы  ненавидим  друг  друга.  Я  думала,  тебе  нужно  лишь...  -  Она
запнулась, не в состоянии выразить это словами.
   - Ты думала, мне нужно только твое тело в моей постели? - мрачно  заметил
он, делая глубокую затяжку. Его сузившиеся глаза изучали ее  сквозь  голубое
облачко сигарного дыма. - Хотя ты и прелесть, мне хотелось  бы  иметь  нечто
большее, чем партнершу в постели. Таковую я достану где угодно. Нет, дорогая
моя, ты станешь моей послушной сицилийской женой,  матерью  моего  сына.  На
меньшее не рассчитывай.
   Она взглянула на него сквозь густые ресницы. Почему-то заметила, как  его
длинный загорелый палец привычно массирует шрам на виске. Но, может быть, не
так уж привычно,  может  быть,  в  этом  жесте  таилось  напоминание...  Она
воображала, будто он задумал унизить ее, держать в своей  постели,  пока  не
надоест, а потом выбросить на улицу. Но теперь она  поняла,  что  его  месть
простирается куда глубже. Он хотел бы заставить ее выйти  за  него  замуж  и
превратить ее жизнь в одно сплошное  унижение.  И  что  самое  страшное,  он
вполне мог это осуществить. Она не сомневалась: он мог бы  похитить  Андреа,
но, при его известности, ему даже не нужно было этого делать. Если он подаст
в суд, пресса будет обгладывать это дело месяцами. Шумиха никак не  повлияет
на него, он к ней привык, но окажется невыносимой для бабушки с Андреа. Если
господь не вмешается, он может выиграть дело. Сейчас, когда Марии и отца уже
нет, некому опровергнуть его показания. Прежде чем она осознала,  что  хочет
сказать, слова вырвались как бы сами собой:
   - Всего один вопрос, Карло, для моего  душевного  спокойствия.  Может  ли
Андреа действительно быть твоим ребенком? - В то же мгновение она  пожалела,
что спросила. Как только ей пришло это в голову?!
   Карло звучно расхохотался. - Я все ждал, когда же ты подберешься к  этому
вопросу! Твое доверие к своему женскому полу не  больше  моего:  практически
равно нулю. Но позволь заверить тебя, что Андреа  никоим  образом  не  может
быть от меня. Мои отношения с Марией никогда не достигали такой близости.
   - Боже мой, да ты в самом деле какой-то злой дух! Есть  ли  что-нибудь  в
этом мире, чего бы ты не сделал, чтобы достичь своей цели? - спросила Хэлин,
удивленная его признанием. Что-то говорило ей, что оно правдиво.
   - В том, что касается тебя - нет. И если  это  делает  меня  злым  духом,
пусть будет так. Но мы уже потеряли достаточно времени, а мой отец ненавидит
непунктуальность. Так что, каков твой  ответ,  Хэлина?  -  он  произнес  это
требовательно и нетерпеливо.
   Гнев, который он вызывал в ней, улетучился, и она сказала как-то тупо, не
задумываясь:
   - Да, я согласна. - Ее нервы уже не могли вынести столько  потрясений  за
один день. Она медленно повернулась к двери. - Пошли?  Мне  бы  не  хотелось