ный жакет,  небрежно
накинутый на плечи, завершал картину. Впервые с тех пор, как познакомился  с
ней, он  спросил  себя,  а  правильно  ли  поступает.  Она  выглядела  такой
невинной, черт возьми... Он поднял стакан и осушил  его.  Вообще-то  говоря,
скоро все это будет не его проблемой.
   Натянутая улыбка скользнула по его лицу, он ответил:
   -   Самолет   принадлежит   моему   дяде;   когда-то   он   был   заядлым
пилотом-любителем. Но  теперь  лайнер  используют,  главным  образом,  чтобы
развозить по свету утомленных чиновников.
   - Как бы то ни было, он роскошен, - заметила Хэлин,  опускаясь  в  мягкое
кресло.
   В последний раз она приезжала на Сицилию с отцом. Вспомнив  те  дни,  она
тихо  вздохнула.  Он  был  профессором  древнеримской  истории  и  руководил
экспедицией, проводившей раскопки римского поселения  вблизи  средневекового
города Пьяцца Армерина. Ее мать умерла  при  родах,  и  поэтому  Хэлин  была
намного ближе к отцу, чем большинство девочек ее возраста. С восьми лет  она
проводила школьные каникулы, путешествуя с ним то по Италии, то по  Сицилии.
В последний раз они ездили вместе, когда ей было четырнадцать. На  следующий
год он отказался взять  ее  с  собой  и  отправился  один,  возвратившись  в
сентябре с Марией, новой женой. Следующей весной родился Андреа, ее  сводный
брат. Они никогда больше не бывали в Сицилии, и лишь  когда  ей  исполнилось
восемнадцать, она узнала, почему.
   Отогнав от себя неприятные воспоминания, она взглянула  на  своего  босса
Стефано Алвиани и невольно улыбнулась, Сейчас, на отдыхе,  вне  кабинета  он
выглядел не намного старше ее брата Андреа.
   Она  вспомнила  свое  удивление,  когда,  нанимаясь  на  работу,  впервые
встретилась с этим молодым итальянцем. Он выглядел совсем не  так,  как  она
представляла себе агента по рекламе, а скорее был похож на  поп-звезду.  Тем
более, когда он заговорил...
   - Вы даже более очаровательны, чем он сказал. Хэлин,  вконец  смутившись,
пробормотала в ответ:
   - Кто сказал?
   - Виноват, мисс Каултард, вы должны меня извинить.  Это  была  она,  мисс
Томас. Именно она мне вас и описала. К несчастью,  по-английски  я  все  еще
путаю мужской род с женским. Правда, лишь в разговорной речи, - добавил  он,
загадочно усмехаясь.
   Хэлин  нервно  засмеялась,  подумав,  что   надо   отдать   должное   его
наблюдательности.  Действительно,  трудно  было  бы  найти  кого-либо  более
мужеподобного, чем мисс Томас.  Именно  она,  мисс  Томас,  декан  колледжа,
сосватала ей эту работу, пояснив, что требуется секретарша, владеющая  двумя
языками. Ее выбор естественно остановился  на  Хэлин,  поскольку  она  бегло
владела грамматикой, а также словарным запасом итальянского, и ей оставалось
всего неделя до завершения курса.
   Хэлин нравилась ее служба. Последние два месяца работы на фирме "Гарстонз
эдвертайзинг" во многом помогли ей окончательно прийти в себя после трагедии
- в августе в автомобильной катастрофе она потеряла отца и мачеху. Год назад
исполнилась годовщина со  дня  их  гибели.  Мэри,  девушка,  с  которой  она
работала в одной комнате, и Пит, жених Мэри, очень ее поддержали.  Все  трое
стали большими друзьями.
   Пит  часто  предупреждал  ее:  берегись,  босс  -  большой   сердцеед   и
соблазнитель. Стефано назначал  свидание  каждой  фотомодели,  какая  только
появлялась в их рекламном агентстве. Пит  был  убежден:  приобретение  фирмы
новым владельцем - а это случилось за  несколько  недель  до  появления  там
Хэлин - было устроено специально для того, чтобы открыть для Стефано  легкий
доступ ко всем манекенщицам.  Это  стало  дежурной  шуткой  в  агентстве.  В
действительности же никто не знал, кто купил фирму.
   Что касается самой Хэлин, то она считала Стефано немножко теленочком.  Их
довольно часто приглашали вместе на деловые ланчи и ужины, и он  всегда  вел
себя, как идеальный джентльмен. Предполагалось, что Хэлин  сопровождает  его
как переводчица, но она чувствовала  во  всем  этом  какую-то  неловкость  -
Стефано сам очень хорошо говорил по-английски.
   Откинувшись на спинку кресла, Хэлин сладко  зевнула.  Последние  два  дня
были просто сумасшедшими.
   В четверг вечером она была  вместе  с  боссом  на  приеме  в  итальянском
посольстве. Там они встретили еще одну пару:
   Диего Фрателли, партнера Стефано по бизнесу, которого Хэлин знала давно и
находила очаровательным, и его не  столь  очаровательную  подружку  Катерину
Белгоза, роскошную брюнетку на несколько лет старше Хэлин.  Казалось,  вечер
никогда не кончится. Сначала они отправились ужинать в "Савой", а  закончили
в клубе "Стрингфеллоу". Весь вечер Хэлин чувствовала себя неуютно -  похоже,
Катерина сразу невзлюбила ее и даже не пыталась этого скрывать. В довершение
всего Хэлин вспомнила за ужином, где она уже видела Катерину. Как  раз  этим
утром одна из самых бульварных газет поместила, на  странице,  где  печатают
всякие  слухи,  снимок  Катерины,  покидающей  аэропорт  Рима.  Но  фотограф
старался, главным  образом,  из-за  человека,  который  ее  провожал.  Карло
Манзитти. Таинственный итальянский промышленник. Тот, о  чьем  существовании
Хэлин вот уже два года упорно пыталась забыть. Вот почему она  почувствовала
облегчение, когда вечер подошел к концу. Хотя, размышляя на эту тему сейчас,
они пришла к выводу, что Стефано вел себя там довольно странно.
   Диего предложил встретиться снова всем вместе в  субботу,  и  Хэлин  была
рада, что у нее есть  невыдуманная  причина  для  отказа.  Она  уже  обещала
провести уикэнд на яхте с Робби. Стефано воспринял это с неудовольствием  и,
быстро откланявшись, увез ее ИЗ клуба домой, в старинный сложенный из  камня
сельский дом в Кенте, где она жила с бабушкой и Андреа.
   Прибыв на следующее утро в контору, Хэлин изумилась, увидев, что  Стефано
уже там. Это было неслыханно:  обычно  он  не  появлялся  на  работе  раньше
одиннадцати. И тут-то он взорвал свою "бомбу".
   Ему необходимо принять участие в двухнедельной конференции в  Палермо,  и
она должна поехать вместе с ним. Он уже заказал билеты на  утренний  рейс  в
субботу. Остаток дня, сказал  он,  в  ее  распоряжении,  чтобы  собраться  в
дорогу. Он заедет за ней в восемь тридцать, успокоит бабушку: мол, Хэлин  не
останется без присмотра. Вот, собственно, и все. Не  успела  Хэлин  взять  в
толк, что ей сказали, как он повернулся и вышел, на ходу напомнив, чтобы  не
забыла паспорт.
   Хэлин посмотрела в иллюминатор. Солнце слепило глаза, отражаясь от  крыла
самолета. Потом  внизу,  как  призрачная  мечта,  появилась  Сицилия.  Хэлин
удивилась,  до  чего  же  быстро  прошло  время  в  полете.  Над   восточной
оконечностью острова возвышался мощный силуэт горы  Этны.  У  вершины  можно
было  разглядеть  небольшие  кратеры  и  застывшие   потоки   черной   лавы,
спускавшиеся к виноградникам и  цитрусовым  плантациям,  покрывавшим  горные
склоны. Их сочная зелень резко контрастировала с темной  гарью  оплавленного
камня.
   Они приземлились в аэропорту Палермо. Взяв паспорт Хэлин, Стефано  провел
ее через таможню, и уже  через  считанные  минуты  представлял  ее  пожилому
мужчине, стоявшему рядом со сверкающим белым мерседесом у здания  аэропорта.
Хэлин с улыбкой кивнула в ответ на приветствие.  Затем  с  глубоким  вздохом
втянула в себя раскаленный, пропитанный запахом специй  воздух.  Она  хорошо
помнила этот запах острова: смесь вина  и  цветов  с  привкусом  высушенного
особым способом табака, который так популярен у  сицилийцев.  Расположившись
на заднем сиденье автомашины, она не могла оторвать глаз от  мелькавшего  за
окном пейзажа. Повсюду росли  цветы:  красные,  розовые,  белые  олеандры  и
герани окружали побеленные коттеджи, казавшиеся почти апельсиновыми в  лучах
заходящего солнца, в то время как другие  виллы  были  полностью  скрыты  за
мощными порослями плюща.
   Машина двигалась вниз по  крутой,  обрамленной  рядами  деревьев  дороге,
когда ей пришло в голову, что она даже  не  знает,  в  какой  гостинице  они
остановятся. Повернувшись к Стефано, она спросила:
   - Вы не сказали, где мы будем жить в Палермо? - Затем добавила:
   - Как будто уже должны были доехать.
   - Разве не сказал? Мы остановимся не в Палермо, а.., на  вилле  у  друга.
Вам понравится. Там есть плавательный...
   Хэлин так и, не услышала конца фразы - у нее захватило дыхание  при  виде
того, что открылось их взору. Машина свернула в  сторону  и  остановилась  у
длинного белого здания, врезанного в склон холма  и  обращенного  фасадом  к
уютной лагуне. Более очаровательного дома она в своей жизни не видела.
   Выйдя из машины, она буквально застыла с раскрытым от изумления  ртом.  У
виллы было три  яруса.  Фасад  украшали  мавританские  арки,  поддерживающие
террасу и верхние этажи. Общее  впечатление  было  ошеломляющим  -  в  лучах
солнца будто светились ленты белых кружев. На плите, укрепленной  на  фасаде
первого этажа, был отчеканен год постройки, но у виллы еще не было названия.
Не оставалось никаких сомнений: здание только что построено.  Сад  террасами
сбегал  вниз,  роскошные  островки  живописной  растительности  упирались  в
высокую каменную кладку у моря.  Искусно  выполненная  калитка  из  кованого
железа вела к небольшому песчаному пляжу.
   Что-то знакомое почудилось ей в этой картине, но она не успела задуматься
- Стефано взял ее за руку  и  увлек  в  дом.  Просторный  холл  заканчивался
полукруглой мраморной лестницей. Радовал глаз узорчатый пол, выполненный  из
отполированной до зеркального блеска  зеленовато-бежевой  мозаики  с  темной
инкрустацией.  Через  полуоткрытую  дверь  она  мельком  увидела   столовую,
отделанную элегантными панелями. И вот уже Стефано представлял ее  маленькой
полной женщине, одетой, как здесь принято, во все черное.
   - Это София, жена Томмасо и здешняя экономка.
   Хэлин приветливо кивнула ей и была вознаграждена  ослепительной  улыбкой,
открывавшей самый внушительный ассортимент искусственных зубов, какой только
она видела в своей жизни. Он должен незамедлительно покинуть  ее,  продолжал
извиняющимся тоном Стефано, но у  Софии  готов  для  нее  ланч,  а  если  ей
что-нибудь  понадобится,  достаточно  дать  знать  об  этом.  Не  дав  Хэлин
возможности задуматься над сказанным, он повернулся и исчез.
   Ничего не  оставалось,  как  послушно  последовать  за  Софией  вверх  по
мраморной лестнице в апартаменты, которые должны были стать  ее  резиденцией
на все время пребывания. Хэлин изрядно смутила та поспешность, с  какой  все
произошло, и она была рада присесть на минутку на кровать, чтобы  попытаться
осознать случившееся.
   Решенная в двух цветах - белом и золоте, комната  выглядела  великолепно.
Кровать,  обрамленная  четырьмя  высокими  колоннами,   была   задрапирована
тончайшим белым кружевом с покрывалом из той же ткани. Высокие арочные  окна
вели на террасу, которая тянулась вдоль всего фасада здания.
   Урчание в животе напомнило Хэлин,  что  она  давно  не  ела.  Встав,  она
направилась через спальню к другой двери и, открыв ее,  оказалась  в  ванной
комнате. Та также была декорирована белым с золотом. Сбросив с себя  одежду,
она быстро приняла душ, затем обернулась  на  манер  индонезийского  саронга
большим мохнатым полотенцем и вернулась в спальню.
   Открыв чемодан, она извлекла крохотное белое бикини, натянула на  себя  и
быстро накинула сверху коротенькое пляжное платье.  Потом  распустила  пучок
волос и заложив пряди за уши, стремительно спустилась вниз.
   София ждала ее  в  холле.  Она  провела  Хэлин  через  боковую  дверь  во
внутренний дворик. Под большим зонтом был сервирован стол на  одну  персону.
Меню холодных мясных закусок дополнял  свежий  салат.  Рядом  стоял  графин,
наполовину наполненный вином. Поблагодарив Софию, Хэлин уселась за стол и  с
аппетитом принялась за еду.
   К тому времени, когда она управилась с ланчем и выпила пару  рюмок  вина,
она полностью расслабилась и ее стало клонить ко сну. Бассейн  был  всего  в
нескольких шагах от  дворика.  Круглый  и  окруженный  садовой  мебелью,  он
выглядел заманчиво.
   Направившись к бассейну, она стянула с  себя  платье  и  бросила  его  на
ближайший столик. Затем со вздохом уми-1 ротворения расположилась в  удобном
шезлонге.
   Еще не проснувшись до конца, Хэлин хлопнула себя по ноге  узкой  ладонью:
какое-то насекомое,  наверное,  решило  прогуляться  по  бедру.  Ее  ресницы
дрогнули, не хотелось открывать глаза:  вот  опять  что-то!  Наконец,  глаза
широко  распахнулись,  юное  тело  чувственно  потянулось,  купаясь  в  неге
послеполуденного солнца, рука снова почесала бедро.
   Она рывком села. Это было не насекомое,  а  чья-то  рука!  Она  мгновенно
проснулась. Наверное, это Стефано решил разыграть ее.
   - Стефано, ведите себя... - Хэлин запнулась, будто пораженная громом. Она
изумленно воззрилась на человека, возвышавшегося над ней.
   Перекрывая солнце, рядом стоял гигант - во всяком случае так это казалось
снизу,  из  шезлонга.  Она  не  могла  рассмотреть  его  лицо,  но  уже   по
телосложению было видно, что это не Стефано.  Затем  он  сделал  движение  в
сторону, и ее глаза распахнулись еще шире.
   Пряди густых черных с проседью волос небрежно ниспадали на  широкий  лоб.
Длинные волосы вились, касаясь сзади воротника.  Верхние  пуговицы  шелковой
рубашки были расстегнуты,  обнажая  широкую,  покрытую  золотистым  загаром,
заросшую грудь, треугольником сужающуюся к тонкой талии. Черные  брюки  туго
обтягивали каждый изгиб его узких бедер,  мускулистые  ноги  словно  рвались
из-под  эластичной  ткани.  Он  стоял  руки  в  карманы,  будто  современное
воплощение языческого бога.
   Он не был красавцем в общепринятом  смысле  слова,  но  мощь  его  натуры
сквозила в каждой черточке лица. Черные брови дугой выгибались  над  темными
глазами с  несколько  тяжеловатыми  веками.  Нос  был  прямой,  но  довольно
большой; четкие бороздки прорезали загорелую кожу от крыльев  носа  к  углам
рта;  губы  казались  твердыми,  нижняя  чуть-чуть  полнее  -  свидетельство
чувственной натуры.
   Судорога страха пронзила  тело  Хэлин,  когда  она  узнала  незнакомца  и
впервые заметила грубый шрам на его виске. Карло Манзитти!  Она  зажала  рот
рукой, подавляя вырвавшийся крик... Нет, не может быть!
   Его голос, низкий и резкий, рассек напряженную тишину.
   - Итак, Хэлина, мы встретились вновь. Много воды утекло.
   При первых звуках его  голоса  она  поняла:  ее  самые  страшные  кошмары
начинают сбываться. Как можно было  забыть  его?  -  подумала  она,  пытаясь
стремительно вскочить с шезлонга. Единственной мыслью было  бежать,  но  она
опоздала. Сильные бронзовые руки оплели ее и, подняв, поставили на ноги. Его
темное лицо уже было рядом,  его  губы  накрыли  ее  рот  почти  в  зверином
поцелуе. Калейдоскопические  картины  прошлого  пронеслись  вспышками  в  ее
сознании. То, что она так долго и мучительно старалась вычеркнуть из памяти,
вдруг вновь нахлынуло и стало терзать ее.
   Его руки чувственно ласкали ее почти обнаженное тело, свободно блуждая от
плеч и ниже, к бедрам.  Хэлин,  застывшая  в  шоке,  не  оказывала  никакого
сопротивления. Его губы атаковали ее рот, размыкая его силой и открывая путь
вторжению языка. Сильная рука обвила ее бедро, скользнула по плоской полянке
живота, пальцы жадно рвались сквозь тонкую ткань бикини.
   В его объятиях Хэлин потеряла контроль над  собой,  ее  била  дрожь.  Его
интимное   прикосновение   вызвало   приступ   страха,   вернувший   ее    к
действительности. Она рванулась прочь от  него,  закидывая  назад  голову  и
стараясь избежать его ищущего рта.
   - Нет, нет! Пожалуйста, - вскрикнула она. Ее  мольба,  кажется,  достигла
его сознания. Темные глаза сузились,  разглядывая  ее  искаженное  от  ужаса
лицо. Затем хриплым от ярости голосом он проскрежетал:
   - Я ждал этой минуты два года и теперь ты не остановишь меня.
   Хэлин  не  помнила  себя  от  страха,  давно  усмиренные  чувства   вновь
проснулись в ее теле. Казалось, ее сердце бешено стучит в его  грудь  -  так
крепко он прижал ее к себе.
   - Ты ведь не думала, что я так просто позволю тебе уйти от меня,  не  так
ли, Хэлина? Должна бы знать: с тем, что мое, я не расстаюсь. А  ты  моя,  не
так ли, сага? - растягивая слова, произнес он.
   Его сарказм резанул по ее уже натянутым нервам,  страх  свинцовым  грузом
лег где-то внизу живота. Она была не  в  силах  ответить,  мысли  роились  в
полном смятении, тело предательски ощущало каждый мускул мужчины, сжимавшего
ее в своих объятиях.
   - Что, нечего сказать? - усмехнулся он, не отрывая мрачного взгляда от ее
лица.
   Она нервно облизнула пересохшие губы.
   - Прошу тебя, Карло... Пожалуйста,  пусти  меня!  -  Ее  умоляющие  глаза
казались огромными на мертвенно бледном лице.
   В его голосе послышалась насмешливая нотка - свидетельство того,  что  он
полностью отдает себе отчет, как он взволновал ее.
   - И это все, что ты можешь сказать, Хэлина? После всех  этих  лет?  -  Не
дождавшись ответа, он продолжал:
   - Зачем же мне отпускать тебя? Мне нравится ощущать  твое  восхитительное
тело. Помнится, в прошлом  ты  никогда  не  сопротивлялась  моим  ласкам.  В
сущности, совсем наоборот.
   Его рука скользнула вниз, к ягодицам.
   - Что с тобой, Хэлина? Уж не пугает ли тебя мой шрам?
   - Нет... Нет, конечно, нет, - прошептала она, открывая глаза. -  Как  это
случилось с тобой? - спросила она больше для того,  чтобы  дать  себе  время
перевести дыхание, чем из желания действительно узнать. Но когда он ответил,
она пожалела, что задала этот вопрос.
   - Боже мой, какая забота! -  воскликнул  он  с  иронией.  -  Но  немножко
запоздалая. Твоя забота пригодилась бы мне в ту ночь, когда  ты  убежала  от
меня.  Я  гнал  машину  назад  в  Рим,  причем  вряд  ли  со   стопроцентной
осторожностью. И попал в аварию. Что было неудивительно в моем  состоянии  -
уверен, ты согласишься со мной.
   Хэлин застыла, не в состоянии вымолвить  ни  слова.  С  появлением  этого
человека защитная скорлупа, которую она мучительно создавала вокруг себя  на
протяжении последних двух лет, мгновенно лопнула. Тем более после того,  что
он рассказал. Когда-то он полностью властвовал над ней. Тогда она была не  в
состоянии  отвергнуть  его,  да  и  не  хотела.  Сейчас  она  вновь   теряла
уверенность в том, что сможет ему сопротивляться.
   Два года назад во время каникул, которые  Хэлин  проводила  с  родителями
недалеко от Рима, она встретила Карло Манзитти, безумно влюбилась в него,  а
он - в нее или во всяком случае заставил ее поверить в это. Мираж юной любви
длился восемь коротких дней, пока она не узнала всю  правду  и  была  горько
разочарована. Теперь она не могла  понять,  почему  он  появился  вновь.  Не
успела эта мысль прийти ей в голову, как она выпалила:
   - Не понимаю, почему и зачем ты здесь. Я никогда не хотела тебя...
   Он не дал ей закончить фразу. Его красивое лицо исказилось от  ярости.  -
Значит, ты никогда не хотела меня? Может быть, мне напомнить, чего ты так не
хочешь? - произнес он, вкрадчиво растягивая слова и не  отводя  пристального
взгляда от ее бледного лица. Хоть убей, Хэлин уже  не  могла  оторваться  от
него. Его длинные пальцы ласково отбросили пряди золотистых волос с ее лица.
Потом его губы приникли к ее губам, но на  этот  раз  с  нежностью.  Сладко,
чувственно он  целовал  и  ласкал  ее,  легко  касаясь  одной  рукой  мягкой
округлости ее груди и одновременно опуская ее в шезлонг.
   Для Хэлин это преднамеренное соблазнение было во сто  крат  опаснее,  чем
ярость. Он возбуждал в ней давно забытые,  глубоко  похороненные  чувства  и
желания, в которых ока не хотела себе признаваться.  Тщетно  Хэлин  пыталась
вырваться из его рук. Она сжала ему  запястье  в  слабой  попытке  сдержать,
остановить, но ощущение его теплой плоти лишь усилило влечение к  нему.  Его
длинные пальцы нашли тесемку лифчик