лочко, - подсказал
он, и в голосе его послышался металл. - Я соглашусь только на безоговорочную
капитуляцию. Мы поженимся, как я уже говорил, в течение трех дней.
   Ребекку словно прорвало:
   - Не смеши, пожалуйста. Я не могу стать твоей женой, и ты не можешь  меня
заставить. Даниэль - мой сын...
   - Наш сын. - Его жесткий взгляд остановился на ее  сердитом  лице,  и  он
перестал притворяться спокойным. Обхватив одной рукой, он прижал ее к груди,
другая его рука притянула ее за шею так, что лица их почти соприкасались.  -
Ты что же, будешь еще сопротивляться, когда воочию убедилась, что Даниэль  и
я должны быть вместе! - В его глазах засверкали гневные искры. - Что  ты  за
женщина? Мне бы тебя задушить за твои проделки, но вначале - да,  вначале  я
тебя зацелую до потери сознания, и ты будешь  моей,  пока  не  взмолишься  о
пощаде!
   Его рука сжала ей горло, и на мгновение она и впрямь испугалась  за  свою
жизнь - ей не приходилось еще встречаться с такой яростью. Он  наклонился  к
ней  и,  оставив  без  внимания  предложенный  ею  компромисс,  не  позволив
вырваться, впился ей в губы.
   Она сопротивлялась его дикой страсти, хотя и сознавала;  что  он  уже  не
владеет собой. Губы ее онемели, и, когда он наконец отпустил ее, она сердито
проговорила:
   - Ты сделал мне больно!
   Его рука опустилась к подолу ее халата.
   - Возможно, но мне было очень приятно, - бесцеремонно сказал он, и  глаза
его потемнели, предвещая новый взрыв безумства, не в пример опасней.
   Затрепетав всем телом, она попыталась увернуться, но его  руки  сжали  ее
стальным кольцом. Он приподнял ее и положил к себе на колени.
   - Подожди, Ребекка, я еще с тобой не покончил, - пробормотал он.
   Она была полностью в его власти; ее голова откинулась назад, она  глядела
в его побагровевшее лицо, фиалковые ее глаза были широко открыты. Совершенно
обездвиженная, загипнотизированная его взглядом,  жаром  его  прикосновений,
она окончательно лишилась воли.
   Он вновь наклонился к ней и поцеловал, но  на  этот  раз  нежно,  заражая
своим чувством. Его руки ласкали ее с ног до  головы,  и  она  не  могла  не
ответить ему - рука ее легко скользнула по его  обнаженной  груди,  покрытой
волосами.
   Он припал лицом к ее шее, и вот она уже  лежит  плашмя  в  распахнувшемся
халате. Бенедикт склонился над ней, ее руки обвили ему шею,  и  она  ворошит
его черные кудри и прижимает его голову к себе.
   Его сильные ладони пустились в сладостное путешествие по  ее  обнаженному
телу.
   - Бенедикт, - прошептала она, не в  силах  больше  сопротивляться  своему
желанию. Она жаждала его близости, ей так не хватало его все эти годы.
   - Хорошо,  хорошо,  Ребекка,  -  пробормотал  он,  целуя  ее  грудь.  Она
вскрикнула, когда он слегка прикусил ей сосок,  а  он  провел  рукой  по  ее
животу и глухо прохрипел:
   - Здесь зародился наш сын... Ты хочешь, Ребекка? Скажи мне, прошу тебя...
- потребовал он.
   Дрожь пробежала по ее телу, каждый нерв горел как в  огне.  Ей  казалось,
что сердце ее сейчас разорвется.
   - Да, Бенедикт, хочу, - пролепетала она.  Ей  хотелось  видеть  его  тоже
обнаженным... Сейчас... Она теряла рассудок; его руки сводили ее с ума...
   Вдруг он схватил ее за руку и до боли сжал пальцы. Она  вскрикнула.  Боль
отдалась во всем теле. Зачем он это сделал? Он поднялся и сел.
   Она улыбнулась ему распухшими губами, а он наблюдал за ней, стиснув зубы.
На лице его играла жестокая улыбка, а глаза победоносно сверкали.  Затем  он
перевел взгляд на ее обнаженное тело.
   - Я знаю, чего ты хочешь. Не сегодня, милая, - проговорил он,  растягивая
слова. - Сначала ты должна будешь выйти за меня замуж...
   Она смотрела на него. Над его бровями блестели капельки пота, значит,  он
так же потрясен, как она. Так почему же?
   Сначала ее разум и тело  отказывались  воспринимать  то,  что  случилось,
затем она поняла: он ждет. Внимательно вглядываясь в нее, он предвкушает  ее
реакцию. Ее бросило в жар, потом она похолодела. За что  он  ее  наказывает?
Ему ничего не стоило бы овладеть ею, а он пренебрег ею, жестоко  ее  отверг.
Она покраснела от невыносимого унижения и, как ни печально, разочарования  и
стала неловко натягивать халат  под  его  злорадным  -  да-да,  злорадным  и
торжествующим - взглядом.
   - Постарайся потерпеть еще три дня, - посоветовал он язвительно.
   Ребекка спустила ноги на пол и так и осталась сидеть с поникшей  головой,
до бесконечности медленно завязывая пояс на халате. Она не могла глядеть ему
в глаза; боль  разочарования  съедала  ее  изнутри,  но  она  изо  всех  сил
старалась не показывать своего отчаяния. Наконец она взяла себя в руки.
   - Нет, я не выйду за тебя  замуж,  -  произнесла  она  спокойно  и  смело
посмотрела ему в глаза.. Он ее ненавидит, это написано  на  его  лице.  Надо
быть сумасшедшей, чтобы пойти на замужество.
   - Ты дуреха, Ребекка.  Интересно,  твой  приятель  знает,  как  ты  легко
отдаешься другому? - добавил он цинично. - Подумать только, в среду я просил
у тебя прощения. Но теперь я, к своему удовольствию, доказал, что  ты  более
чем готова на связь. Ты жаждешь меня... Я могу тебя взять вместе с Даниэлем.
Но если ты будешь настаивать, готов взять одного Даниэля.
   Ах, вот к чему он клонит! Унизить ее, доказать, что.., и отомстить за то,
что она тогда от него отказалась, подумала Ребекка с горечью.  Мстительность
- вот его суть. Теперь это ясно как Божий день.
   - Я не позволю, - проговорила она твердо, имея в виду не только  Даниэля;
она подсознательно заверила себя, что никогда больше не допустит, чтобы этот
человек манипулировал ею, используя секс.
   - Я бы, конечно, не хотел прибегнуть к судебному разбирательству, но... -
Он пожал широкими плечами. - У меня есть деньги, связи, если уж на то пошло.
   - Нет, ты этого не сделаешь! - в отчаянии воскликнула она,  но  выражение
его красивого лица говорило о том, что он может так поступить и поступит.  И
самое страшное - это то, что он  может  выиграть  процесс.  Кто  она  такая?
Мать-одиночка, вынужденная работать и держать ребенка в детском саду.  Может
ли она дать сыну то, что даст ему Бенедикт?
   - Твое решение, Ребекка? - Он засмеялся. Этот истукан знает,  что  у  нее
нет выбора. Она не может рисковать сыном, ведь в нем одном вся ее жизнь.  И,
приняв решение, она ответила натужным голосом:
   - Хорошо, я выйду за тебя замуж. - В его глазах появился победный  блеск,
а в ее голосе послышалась бессильная злоба, когда она проговорила:
   - Но сначала, я думаю, ты мне расскажешь, как узнал про Даниэля.
   - Совершенно случайно. В первый же день во Франции я  услышал,  как  твоя
ученица на всю гавань кричала: миссис Блэкет-Грин.  Я  тебя  сразу  узнал  и
подумал, что мне просто послышалось "миссис". Я забыл об этом, пока на  яхте
в четверг Долорес, вероятно думая, что у нас с тобой роман, не сказала  мне:
какая замечательная женщина миссис Блэкет-Грин! Тут мои подозрения возросли.
У тебя необычная фамилия, и маловероятно, чтобы ты вышла замуж за человека с
такой же фамилией.
   - Ах, болтушка  эта  Долорес,  -  вздохнула  Ребекка.  Такое  можно  было
предположить. Почему она согласилась отпустить  ребят  на  яхту  без  своего
сопровождения?
   - Да, она очень разговорчива. Я сумел выведать у нее, что ты то ли вдова,
то ли разведенная и у тебя маленький сын. Это меня потрясло. Ведь мы с тобой
провели вместе четыре дня, и ты даже не упомянула, что у тебя есть  ребенок.
В четверг вечером я позвонил в  одно  лондонское  агентство,  прося  навести
справки. И можешь себе представить мое удивление, когда в пятницу вечером  я
узнал все подробности твоего обмана. Я прибыл в Лондон и стал  ждать  твоего
приезда.
   Она разглядывала суровые черты его лица. На мгновение ей показалось,  что
в глубине его темных глаз притаилось страдание, но  уже  через  секунду  она
готова была расхохотаться над своей глупостью.
   Он сощурил глаза, и по коже у нее пробежали мурашки  от  того  презрения,
каким он ее обдал.
   - Не надейся, Ребекка, больше ты меня не обманешь. В среду мы  поженимся.
А пока можешь заняться своими делами. - Он  застегнул  ворот  рубашки,  взял
пиджак и галстук и, повернувшись к ней, добавил:
   - Я не случайно сказал слово "дела". Я имею в виду мужчину по имени Джош,
заканчивай с ним... Я никому не позволю заменить отца моему сыну.
   - Но Джош...
   Он перебил ее, не дав ей объяснить:
   - Я не желаю входить в подробности, отделайся от него и  всех  прочих,  с
кем ты связана... Понятно?
   Интересно,  кем  он  ее  себе  представляет?   Сексуальной   психопаткой?
Внутренний голос подсказал ей, что  у  него  есть  некоторые  основания  так
думать: наверное, она как-то не так вела себя в его объятиях. Ну и  что?  Ее
не  интересует  его  мнение,  пусть  думает  что  хочет,   она   не   должна
оправдываться. Он ведь заставляет ее выйти замуж из-за сына. Она следила  за
его движениями, когда он надевал пиджак и повязывал галстук. Взглянув на его
лицо, она поняла, что он в бешенстве.
   - Ну, ты будешь отвечать, черт тебя возьми! О чем это он? Она порылась  в
памяти.
   - Да, я все понимаю. - С высоко поднятой головой она направилась к двери,
распахнула ее и встала в стороне. - А теперь уходи. - Все ее чувства были  в
таком смятении, что больше она не могла выдержать.
   Бенедикт не двигался с места, его лицо горело от ярости, причину  которой
она не могла понять. Затем взгляд его потух, и он равнодушно посмотрел на ее
бледное лицо.
   - Я заеду домой, мне надо переодеться, - сказал он ровным голосом. -  Дай
мне ключ от квартиры, чтоб я мог вернуться.
   - Вернуться куда? - спросила она.
   - Я обещал Даниэлю, что буду здесь утром. Я выполню свое обещание, но  ты
не беспокойся, я буду спать на диване.
   - Но...
   - Ключ! - Бенедикт засмеялся. - Ты измучилась, ложись пораньше  спать,  а
завтра мы проведем день вместе.
   Как заведенная  кукла,  она  прошла  по  комнате,  отцепила  от  чемодана
запасной ключ и без единого слова протянула  его  Бенедикту.  Она  не  могла
говорить с этим человеком; казалось, произнеси она хоть один звук - и  нервы
ее не выдержат.
   Он внимательно оглядел ее, затем развернулся на  каблуках  и  вышел.  Она
слышала его шаги в холле, потом парадная дверь открылась и тихо затворилась.
   В тишине раздавались удары ее сердца, ноги дрожали,  и  она,  спотыкаясь,
доплелась до стула и упала на него.  Смутно  она  понимала,  что  потрясение
заслонило собой настоящую реакцию. И вдруг  нестерпимая  боль,  притаившаяся
где-то на грани сознания, ударила ее с новой силой.
   Невероятным усилием она поднялась на ноги и направилась в  кухню,  где  в
буфете еще оставалась от Рождества бутылка виски. Она не  любила  виски,  но
тут налила себе стакан и осушила его. Тепло  разлилось  по  ее  окоченевшему
телу, однако в голове царил по-прежнему хаос.
   Она налила еще...
   Бенедикт снова ворвался в ее жизнь, и все пошло прахом. Она  должна  была
честно признаться себе, что он был в некотором отношении прав.  Она  ощущала
свою вину за то, что решила скрыть от него ребенка. И Бенедикт настоял бы на
их браке, если б узнал, что она ждет ребенка. Но тогда она была  оскорблена,
ее гордость не позволила бы ей выйти замуж за человека, который ее совсем не
любит.
   А сейчас у нее нет выбора. Если она хочет быть с сыном, то  должна  выйти
замуж за его отца. Все очень просто, и гордость тут ни при чем.  Но  что  ее
больше всего раздражало, так это  его  желание  унизить  ее  и  доказать  ее
слабость. Он расчетливо вызвал в ней плотские чувства, а потом отверг ее.
   Ребекку передернуло. Все эти  годы  она  знала  о  его  мстительности,  и
нынешнее его поведение не должно было оказаться для нее  неожиданностью.  Он
находился в своей привычной  форме.  Но  совсем  недавно,  во  Франции,  она
решила, что не правильно судила о нем.
   Ребекка рассмеялась невеселым смехом. Несколько ласковых слов, улыбка - и
она такая же дуреха, как и прежде. Нет, теперь будет по-другому, сказала она
себе. Может, он и вызовет у нее опять желание, но она уже никогда не  примет
это за любовь... Она прошла на кухню, вынула из стиральной  машины  белье  и
бросила в сушилку; надо собраться с  силами  и  переделать  все  необходимые
дела. Из шкафа в холле она достала постельное белье и  бросила  на  диван  в
гостиной. Пусть этот истукан сам стелет себе постель.
   А теперь спать. Она выйдет за Бенедикта ради Даниэля. Сыграет роль жены в
полной мере, но будет помнить, что о любви тут и речи  быть  не  может.  Она
слишком себя уважает, чтобы любить человека с такой мстительной  натурой,  и
не позволит причинять ей страдания.
   Она  заглушила  внутренний  голос,  который  нашептывал  ей,  что   всего
несколько дней назад, после его объяснений и извинений,  она  простила  его.
Ребекка сбросила халат  и  забралась  в  постель,  не  надеясь  на  сон,  но
усталость и переживания сделали свое дело, и она уснула. Немного спустя  она
приоткрыла глаза, разбуженная непривычным шумом. Это, должно быть, Бенедикт,
подумала она в забытьи и вновь погрузилась  в  сон,  не  успев  понять,  что
подсознательно его присутствие подействовало на нее успокаивающе.

Глава 7

   - Мама! - Малыш затормошил ее. Ребекка вскрикнула спросонья.
   - Это был не сон, мама, мой папа здесь, он помог мне одеться!
   Она снова закрыла глаза. Боже мой, что же я наделала?!
   - Ты, мама, уже проснулась? - Малыш тронул пальчиком ее закрытые глаза.
   - Да, дорогой, - пробормотала она  и  взглянула  на  будильник.  Половина
восьмого. Ах, черт, она проспала!
   - Кофе и тост? - раздался бархатистый голос.
   - Папа приготовил завтрак, - гордо сказал Даниэль, спрыгнул с  постели  и
подбежал к отцу. Ребекка взглянула на Бенедикта с удивлением. Он  уже  успел
принять душ и побриться: темные влажные волосы были гладко  зачесаны  назад,
открывая  широкий  лоб.  На  нем  были  коричневые  брюки  и  накрахмаленная
хлопчатобумажная рубашка. Она отбросила  прочь  бесполезные  мысли,  но  все
равно напряглась, увидев его с подносом в руках и с вежливой улыбкой.
   - Поставь поднос и уйди, я должна одеться, - сказала  она  тоже  вежливо,
натягивая простыню до подбородка.  Ей  было  не  по  себе  оттого,  что  под
простыней на ней ничего нет.
   - Доброе утро, Ребекка; я не знал, что ты по  утрам  такая  ворчливая,  -
произнес он насмешливо, но подчинился, взяв Даниэля за руку со словами:
   - Пойдем, сынок, наша мама хочет побыть одна. Тети вообще смешные в  этом
отношении люди. - И они вышли. Ей захотелось запустить  в  него  чем-нибудь.
Солидарный смех двух существ мужского пола взбесил ее. Но  это  было  только
начало.
   Она быстро умылась и надела узкую серую  юбку  и  строгую  белую  блузку;
выпила остывший кофе, съела тост и, расправив плечи, вышла в  гостиную.  Они
сидели  на  диване  и  беседовали.  С  ее  появлением  две  пары  одинаковых
золотисто-карих глаз дружно воззрились на нее.
   Она проглотила комок, сдавивший ей горло, и сдержанно сказала:
   - Спасибо за помощь, Бенедикт, но мы спешим. К восьми тридцати мне  нужно
забросить Даниэля в садик и ехать в школу.
   Последующий разговор был не из приятных. Бенедикт стал настаивать,  чтобы
они этот день провели вместе.
   - Я должна работать, я не могу ни с того ни с сего  отказаться  от  своих
обязанностей, да и люблю свою работу.
   - Когда мы поженимся, тебе не нужно будет работать, - заметил он сухо.  -
Два дня не делают погоды, не так ли?
   - Что значит "два дня"?  Я  должна  предупредить  в  начале  семестра!  -
воскликнула она с возмущением. Время бежало неумолимо,  она  уже  все  равно
опаздывала, и вдруг он сдался.
   - Хорошо, я отвезу тебя в школу,  а  Даниэль  останется  со  мной.  -  И,
обернувшись к мальчику, он спросил:
   - Ну как, сынок, ты согласен? Покажи мне, что мы возьмем с собой  в  твой
новый дом, и помоги собрать твои вещи.
   - Мы будем жить с тобой, папа? Всегда? - воскликнул Даниэль с восторгом.
   - Конечно, раз уж я тебя нашел, не отпущу тебя никогда, - заявил Бенедикт
растроганно.
   Ребекка взглянула на него в бессильной злобе: он не оставлял  ей  лазейки
для отступления.
   - И мама тоже? - спросил Даниэль, схватив Ребекку за руку, не уверенный в
том, какие перемены произойдут в его жизни.
   - Ну разумеется, и мама тоже, - улыбнулся Бенедикт,  обнимая  Ребекку  за
плечи, и она вся съежилась, когда он наклонился и  демонстративно  поцеловал
ее в губы. - Мы с твоей  мамой  поженимся  и  будем  жить  одной  счастливой
семьей. - И он выжидающе заглянул ей в лицо:
   - Не правда ли, Ребекка?
   Она посмотрела на сына, и при виде его личика, сиявшего надеждой,  сердце
ее сжалось.
   - Да, Даниэль, это правда.
   Во время перерыва на ленч,  стоя  в  кабинете  директора  школы  рядом  с
Бенедиктом и Даниэлем, она стиснула зубы, чтобы не взорваться от возмущения.
   Директор поздравил ее с предстоящим браком и с довольным  видом  сообщил,
что с сегодняшнего дня она свободна.  Оказывается,  Бенедикт  подарил  школе
новый микроавтобус и пожертвовал крупную сумму в школьный фонд. Все это было
куда более ценным, чем ее услуги педагога.
   - Я из-за тебя потеряла работу. Как ты посмел так поступить? - негодовала
она, садясь рядом с ним в голубой "ягуар". На свои деньги  он  может  купить
все, включая ее саму...
   - Это тебе же на пользу. Даниэль почти всю  жизнь  провел  в  садике.  Он
должен быть иногда со своей матерью, - ответил он язвительно.
   Бенедикт знал, какой аргумент бьет  безошибочно,  и  она  тут  же  заняла
оборонительную позицию:
   - Я провожу с ним все свободное  время,  но  мне  нужно  зарабатывать  на
жизнь, да и нравится преподавать.
   Он бросил на нее взгляд  искоса  и  снова  переключил  свое  внимание  на
запруженную машинами лондонскую улицу.
   - Я бы не рекомендовал тебе уделять так мало времени сыну, - произнес  он
спокойно. - Хотя  ты  заслуживаешь  похвалы:  он  очень  славный  мальчик  и
прекрасно воспитан. Но теперь тебе не нужно работать. Позднее, когда Даниэль
будет  постарше,  я  не  буду  возражать,  если  ты  захочешь  работать.  Ты
интеллигентная женщина, и я понимаю  твое  желание  продолжить  карьеру,  не
такой я уж шовинист.
   Его  слова  удивили  Ребекку,  а  неожиданный  комплимент   заставил   ее
покраснеть.
   - Папа повезет нас в магазин с настоящим рестораном,  а  потом  я  получу
игрушку, - пропищал Даниэль на заднем сиденье. - За прошлый день рождения.
   Ребекка обернулась назад, обрадованная тем, что их разговор прерван.  Так
недолго и совсем размякнуть.
   - А чья это была идея?
   - Не беспокойся, мама, ты тоже получишь новые платья. Папа сказал,  когда
мы были в твоей спальне, что нечего класть в чемодан.
   - Я вижу, сегодня утром вы занимались очень интересным делом,  -  сказала
она с ядовитой улыбкой, бросив холодный взгляд на  Бенедикта.  Минуту  назад
она испугалась, что смягчается. Но, должно быть, в  ее  голове  уже  выросли
колючки...
   -  Успокойся,  Ребекка,  моя  супруга   должна   соответствовать   своему
положению. Я заметил, когда был в твоей квартире,  что  у  тебя  очень  мало
личных вещей.
   - Да как ты смеешь? - взорвалась она, впав в бешенство при мысли, что  он
шарил среди ее вещей.
   - Ты ссоришься с папой? Ребекка прикусила губу:
   - Нет, дорогой, мы просто беседуем. И она замолчала, потому что запас  ее
нервных сил был полностью истощен.
   В ресторан при магазине  они  все-таки  зашли.  Там  она  заставила  себя
проглотить все, что он заказал, и даже пыталась улыбаться. Не  хватило  духу
испортить Даниэлю  этот  день.  Он  был  счастлив,  не  сводил  с  Бенедикта
влюбленных глаз. Наконец  они  встали  из-за  стола.  Даниэлю  не  терпелось
попасть в отдел игрушек.
   - Кого я вижу! Бенедикт! И где - в семейном шопинге! - Фиона Гривз  вошла
в ресторан со множеством свертков, как раз когда они собирались уходить.
   - Ваше зрение вас не подвело, - ответил он