вовал, что теряется. Однако нужно было продолжать.
   - А мне кажется, что у тебя  в  глазах  тревога!  Неужели  это  из-за
ифритов?
   - Из-за них тоже...
   - Но ведь мы все предусмотрели! Или я чего-то не знаю?
   - М-да, мы действительно  все  предусмотрели,  -  медленно  повторила
Ольга. - И ты действительно кое-чего не знаешь...
   Заметив, что Гонзо  собирается  задать  новый  вопрос,  она  поспешно
добавила:
   - Но это пустяки! Я уверена, что с ифритами все пройдет гладко...
   Ну да, горестно подумал Христофор. Все пройдет  гладко,  она  соберет
своих ифритов, и придет пора расставаться. Она помашет  рукой,  сядет  в
межмирник и растворится в  воздухе.  А  он  останется  в  порту,  щипать
доверчивых капитанов и кидать недоверчивых  коммерсантов...  Ужас  вдруг
овладел Христофором. Ведь это может произойти уже сегодня! А он  так  до
сих пор и не сказал ей главного!
   - Оля! - быстро заговорил он. - Давай  договоримся  так:  ловим  всех
ифритов - и в Крым. Ведь  торопиться  уже  будет  некуда!  Ей-богу,  там
здорово!
   - Да, да, я помню, - слабо  улыбнулась  княжна.  -  Ялта-1903,  море,
солнце, экология...
   - А горы! - горячо шептал Христофор. - А пальмы! А парусник  в  бухте
на рассвете! Да что говорить! Ты забудешь о своих ифритах!
   - О них забудешь... - Ольга покачала головой.
   - Ничего с ними не сделается! - заявил Гонзо. -  Посидят  недельку  -
другую в бутылках. Они тысячу лет сидели!
   - Эх, Гонзик, -  вздохнула  княжна.  -  Ифриты  -  это  полдела.  Они
сегодня, может быть, сами слетятся. А вот Эликсир сам  не  прилетит,  за
ним придется побегать.
   - Это который эликсир? Тот, из легенды?
   - Да. Эликсир Владения.
   - Ты действительно веришь, что он существует?
   - Он существует, - сказала Ольга. - Я знаю.
   - И долго его придется искать?
   - Не знаю. Боюсь, что долго.
   Христофор потер было руки, но спохватился и состроил скорбную мину.
   - Оля, - начал он осторожно, - а можно  я  тоже...  буду  искать  его
вместе с тобой?
   Княжна внимательно посмотрела на него.
   - А зачем тебе нужен Эликсир? - спросила она.
   Гонзо взял ее за руку.
   - Мне, Оля, не Эликсир нужен...
   За полчаса до начала передачи охотники вернулись в гостиницу,  вполне
довольные друг другом и готовые к предстоящему сражению.
   Согласно диспозиции, которую  разработала  Ольга,  они  заняли  места
перед телевизором,  у  открытого  окна  расставили  сосуды  ("места  для
гостей", как выразился Гонзо). Сосудов было шесть.  Из  девяти  ифритов,
похищенных когда-то Христофором с торгового межмирника "Старец Елизарий"
и проданных старпому "Леонида Кудрявцева", охотникам удалось изловить  и
водворить обратно в бутылки троих. Остальные шесть, по выражению  Гонзо,
были на подлете.
   - Кстати, - спросил он, - как скоро их ждать после ролика?
   - Практически мгновенно, - сказала Ольга. - Позже всех  прибудут  те,
кто сейчас еще сидит в бутылках. Но их выпустят сразу, как только  ролик
будет прокручен в  первый  раз.  Этих  мы  будем  ловить  после  второго
рекламного блока...
   - У тебя все предусмотрено, - улыбнулся Христофор.
   - Тьфу-тьфу! - отозвалась Ольга со вздохом.
   - Тьфу-тьфу, - согласился Гонзо и стал смотреть на экран.
   От Бочарика он знал, что конкурс с коньячными призами  будет  показан
только  во  второй  части  передачи.  Он  с  нетерпением  ждал   первого
рекламного блока, и все же вздрогнул от неожиданности, увидев на  экране
лицо Ольги. Раздались звуки заклинаний. Слушая их  в  который  уже  раз,
Христофор все никак не  мог  поверить,  что  это  сложное  и  жутковатое
действо укладывается в какие-нибудь  тридцать  секунд.  Казалось,  голос
княжны много раз переходит от гневного приказа к жалобному зову и  снова
к приказу, то и дело  переплетаясь  с  отчаянными  воплями  и  какими-то
совсем уж нечеловеческими звуками. Он слушал этот  голос  снова,  как  в
первый раз, совсем забыв об ифритах, и  не  мог  оторваться  от  экрана,
словно заклинания предназначались лично ему. Но долгие  тридцать  секунд
прошли, Ольга  исчезла  с  экрана,  охотники  за  ифритами  стремительно
повернулись  к  окну,  готовые  ко   всему   на   свете,   граф   поднял
аннигилятор...
   И ничего не случилось. Не то что ифриты - мухи, и  те  не  влетали  в
распахнутое окно. Чистое синее небо равнодушно  повисло  над  Москвой  -
бездонное и пустое. В нем не было даже самолетов и голубей. Шли секунды.
На экране телевизора один рекламный ролик сменялся другим.
   Ифриты не появлялись. Готовые ко всему на свете охотники были явно не
готовы к такому повороту сюжета.
   - Я ничего не понимаю, - чуть не плача сказала Ольга. - Куда они  все
подевались?
   - А может, они и правда непьющие? - робко  предположил  Христофор.  -
Все поголовно...
   - Внимание! - прокричал с экрана ведущий актер "Д.С.П. - студии"
   Сергей Белый. - Все, что вы  сейчас  увидите,  будет  происходить  на
ваших глазах впервые! Впервые в  нашей  программе  мы  проводим  конкурс
среди зрителей! И впервые, после  снятия  запрета  на  рекламу  спиртных
напитков, призами в нашем  конкурсе  станут  вот  эти  двадцать  бутылок
коллекционного коньяка "Наполеон"! Коньяк - впервые! - завезен к нам  из
Параллелья. Он был изготовлен в честь  победы  великого  императора  при
Ватерлоо и является величайшей редкостью даже в своем пространстве...
   - Постойте! - в ужасе вскричала Ольга. - Какие двадцать бутылок?!
   Ведь их только шесть! Что происходит?!
   - Чертовщина какая-то, - пробормотал Гонзо.
   - Он что  их,  по  дороге  прикупал?  -  спросил  граф,  обращаясь  к
телевизору.
   - Но и это еще не все! - надрывался Белый. - Сегодня! Мы!
   Впервые!!! Представляем вам живой талисман нашей программы - Стешу!
   Вот она!
   На экране возникло шарообразное  существо,  сплошь  покрытое  длинной
белой шерстью. Оно, вероятно, и в самом  деле  было  живым,  потому  что
непрерывно шевелилось и злобно ворчало.
   Неожиданно за спинами охотников  раздалась  лихорадочная  возня.  Они
вскочили, роняя стулья, но это был не ифрит. Просто нюшок,  скрывавшийся
под кроватью от горничных и спавший там целыми сутками, неожиданно решил
выйти на свет божий. На него зашипели и снова вернулись к телевизору.
   - Стеша тоже завезена к нам из  Параллелья  впервые,  -  гордо  вещал
Сергей Белый. - Это самая настоящая самочка самого настоящего...
   Миражинского нюшка!
   Точно молния сверкнула  вдруг  в  головах  Ольги  и  Христофора!  Они
одновременно повернулись друг к другу, потом одновременно - к  нюшку,  а
после этого, уже совершенно синхронно, плюнули с досады.
   - Смотрите-ка! - сказал Джек. - У них тоже нюшок! Ну и дела!
   Ольга быстро протянула руку и выключила телевизор.
   - Идемте куда-нибудь отсюда, - сказала она больным голосом. - А то  я
сейчас все здесь разнесу...
   На улице граф попытался  взять  ее  под  руку,  но  она  вырвалась  и
посмотрела на него такими злыми глазами, что он сразу отстал.
   - Может быть мне  кто-нибудь  все-таки  объяснит,  что  произошло?  -
обиделся Джек. - Какого  черта?  Мы  всю  неделю  мечтали  увидеть  наши
бутылки, а когда увидели...
   - Это не наши бутылки, - сказал Христофор.
   - Как не наши? А чьи?
   - Не знаю. Скорее всего, это настоящий коньяк "Наполеон", привезенный
из Параллелья. Мало ли межмирников шныряет туда-сюда?
   Могли завезти...
   - А почему ж мы  думали,  что  это  наши  бутылки?  Почему  сразу  не
усомнились? - продолжал допытываться проницательный граф.
   - Потому что нюшок привел нас в Останкино, - терпеливо пояснил Гонзо.
   - Точно, привел, - согласился граф и, подумав, как следует, прибавил:
   - Ну?
   - Вот тебе и ну! - огрызнулся Христофор. - Не к бутылкам он нас вел!
   - Как, не к бутылкам? - Джек был страшно заинтригован. - А к  чему  ж
тогда?
   Христофор тяжело вздохнул.
   - Напрягите-ка память граф. Помните, я рассказывал, как вытащил  ящик
с бутылками со "Старца  Елизария"?  Наверняка,  помните.  Даже  такой...
вельможа, как вы, не мог бы забыть этого занятного рассказа.
   - Ну, - кивнул граф. - И что дальше?
   - А дальше - я обрызгал ящик фиксатором, чтобы получить его  копию  -
одну, вторую, третью - в общем, продал я целый штабель. Правда, это была
одна видимость. Вы еще помните,  как  действует  фиксатор?  Ведь  с  его
помощью мы  обвели  вокруг  пальца  ифрита  в  "Н-ске-2000"!  Помните  -
фальшивые ящики с надписью "Полиноид"?
   - Да что ты пристал? - не вытерпел граф. - Все я помню!  Но  при  чем
тут наш нюшок?
   - Фиксатор - это вещество, которое  вырабатывает  самка  Миражинского
нюшка.  С  его  помощью  она  спасается  от  хищников  -  заставляет  их
подкрадываться к бесплотному фантому, а сама тем временем удирает.
   Самцы нюшков, наоборот, именно по этим следам отыскивают своих самок.
   Они чувствуют этот запах чуть не за сотню миль, понимаете?
   - Э-э... - неопределенно протянул граф. - Ну?
   - Бутылки пахнут самкой. Мы покупаем  самца,  и  он  приводит  нас  к
бутылкам. Что непонятно?
   - А почему же он здесь-то, в Москве, не привел? -  дотошно  выпытывал
граф.
   - Да потому что самку он почуял! - заорал Гонзо. - Настоящую сучку, а
не следы какого-то там фиксатора, понятно тебе?
   - А! - прозрел Джек Милдем. - Самку! Они  ведь  самку  по  телевизору
показывали! Ну точно! Я же сразу сказал: смотрите, у них тоже нюшок!
   Правильно? И вот что я вам скажу:  наших  бутылок  вообще  никогда  в
Останкино не было! Теперь ясно?
   - Вот теперь ясно, - сказал Христофор. - Спасибо за науку, граф.
   Джек хотел поделиться еще какими-то соображениями,  но  Гонзо  только
отмахнулся от него, нагоняя княжну.
   - Оля, не расстраивайся. - тихо сказал он. - Не все еще потеряно...
   Он тронул ее  за  рукав.  Княжна  дернула  плечом  и  хмуро  на  него
посмотрела. Но в ее глазах уже не было злобы, в них стояли слезы.
   Ольга сердито вытирала их тыльной стороной ладони, а слезы все  текли
и текли. Тогда она отвернулась.
   Христофор искал слова, которые могли бы утешить ее,  но  что  он  мог
сказать?  Снова  звать  с  собой  в  Ялту  девятьсот  третьего  года?  В
Ливадийский дворец, к морским купаниям и экологически  чистой  пище?  Но
это означало, что княжне придется отказаться от погони за ифритами.
   Страшно было подумать -  сказать  такое  Ольге.  А  что  еще  он  мог
предложить? Промучавшись с минуту, он сказал совсем другое:
   - Ты помнишь, как нюшок заметался тогда, на Лубянке, когда мы шли  по
следу? Что-то ему явно мешало. Может быть, там есть и второй след.
   Нужно попробовать...
   Ольга кивнула. Она не смотрела на Христофора, но положила свою мокрую
ладонь на его руку.
   - Оля! - едва слышно произнес Христофор. И не мог прибавить больше ни
слова.
   Длинные  ресницы  с  капельками  слез,  дрожа,  поднялись  -   княжна
посмотрела на него. Губы ее шевельнулись - она была готова  сказать  ему
что-то очень важное...
   Но рядом уже стоял граф.
   - А теперь вы мне объясните, - грозно заговорил он, - наши-то бутылки
- где?!
   - Нет, я не могу больше! - Ольга вдруг оттолкнула его и побежала.
   Христофор бросился за ней.
   - Оля, что с тобой? - кричал он. - Подожди!
   Но она уже скрылась за углом. Добежав до поворота,  Гонзо  заметался,
как нюшок на Лубянке. Ольги нигде не было видно. Она  могла  свернуть  и
налево, во двор, и направо - в чахлый садик, а то и вообще  добежать  до
следующего угла... Он заглянул в садик, но обнаружил лишь стаю непуганых
воробьев, деловито  скачущих  по  голой  земле,  да  кошку,  старательно
показывающую воробьям, что греется на солнышке. Тогда он  перешел  через
улицу, нырнул в  темную,  запашистую  подворотню  и  оказался  во  дворе
какого-то не то склада, не то мастерской. Ольги тут тоже не было.  Гонзо
повернулся было, чтобы уйти, но  вдруг  застыл,  раскрыв  рот,  и  долго
стоял, не шевелясь, пока не убедился что перед ним не мираж.
   Посреди дворика, между кучей металлолома и тремя  поддонами  кирпича,
возвышался похожий на старую трансформаторную будку... межмирник "Леонид
Кудрявцев".
   - Оля! - шепотом прокричал Христофор. - Оля, иди сюда! Мы спасены!
 
Предание об эликсире владения 
 
   Непреоборимое волнение охватывает смиренного повествователя  по  мере
приближения к печальному, но поучительному концу этой истории.
   Была ли она достойна драгоценных властительных ушей? Об  этом  судить
Всемилостивейшему Покровителю искусств и наук,  справедливость  которого
сравнима лишь  с  его  же  милосердием.  В  неоплатном  долгу  пребывает
рассказчик, чью простую речь Повелитель  Народов  пожелал  выслушать  до
конца, несмотря на  чрезвычайную  занятость  государственными  делами  и
болезнь любимого  слона.  Сей  неоплатный  долг  побуждает  меня  теперь
совершить последнее,  чрезвычайное  усилие,  чтобы  заслужить  одобрение
Затмевающего Светила и скромное  вознаграждение,  которое  будет  угодно
вручить мне  его  непревзойденной  щедрости.  Наберись  же  терпения,  о
Величайший  из  слушателей  этой  истории,  и  ты   узнаешь,   чем   она
завершилась!
   Вынесенные к свету из-под сумрачных сводов пещеры,  Вайле  и  Адилхан
были ослеплены таким ярким сиянием, какого не бывает и в самый солнечный
день. Ифрит, спасший их от кровожадных халваров, разомкнул свои поистине
жаркие объятья и тут же бесследно исчез. Закрываясь рукой  от  слепящего
света,  падишах  приоткрыл  глаза,  но  лишь  на  мгновение   -   сутки,
проведенные в кромешной тьме, не позволяли быстро  привыкнуть  к  такому
освещению. Одного взгляда, впрочем, было достаточно, чтобы  понять,  как
далек был от истины бедняга Пулат, принимая этот свет за дневной.
   Адилхан и Вайле находились в огромном зале, не  имеющем  окон.  Здесь
был лишь один источник света - белый шар, без видимой опоры паривший под
потолком. Но этот источник мог соперничать в  яркости  с  самим  дневным
светилом. Постепенно привыкая к его  сиянию,  падишах  смог  рассмотреть
стоящую на полу посреди зала огромную  чашу  красного  камня,  до  краев
наполненную темной, чуть поблескивающей жидкостью. К удивлению Адилхана,
слепящий шар вовсе не отражался в жидкости, вместо этого  в  глубине  ее
слабо мерцали разноцветные огни.
   - Да ведь это же... - начала Вайле, и тут же умолкла.
   - Что - это же? - спросил Адилхан.
   - Нет, нет, ничего! - девушка уже справилась с собой.  -  О,  великий
падишах! - заговорила она совсем другим  голосом.  -  Ты  спас  меня  от
неминуемой гибели, и я хочу немедленно отблагодарить тебя!
   - Кхм!  -  Адилхан  был  несколько  озадачен.  -  В  каком  смысле  -
немедленно?
   Но она уже обвила его шею  руками,  прижалась  губами  к  его  губам,
нежными пальцами провела по спине. Он, наконец, решился обнять ее -  она
отвела его руки, нежно, но настойчиво заставила вытянуть их по  швам,  а
затем вдруг опустилась на колени и обняла его ноги.
   - Вайле! - изумился падишах. - Что ты делаешь?!
   Он  хотел  было  поднять  ее,  но  обнаружил  вдруг,  что  не   может
шевельнуться. Все его тело было плотно оплетено тонкой, как паутина,  но
чрезвычайно прочной нитью.
   Девушка, тем временем, преспокойно поднялась, отряхнула  колени  и  с
интересом осмотрела результаты своей работы. Адилхан рванулся  изо  всех
сил, но не смог порвать ни одной нити, они только  сильнее  врезались  в
его тело.
   - Не дергайся, - устало посоветовала Вайле. - Стой смирно.
   - Что это значит?! - вскричал Адилхан.
   - Это значит, - раздался вдруг хорошо знакомый голос, - что  не  надо
вертеться, а то упадешь и ударишься носом об пол!
   Перед Адилханом появился Ктор в запыленной  одежде,  с  перепачканным
лицом, но, по-видимому, совершенно не пострадавший от обвала. В руках он
держал два целехоньких, нераспечатанных сосуда с ифритами.
   - Ты жив... - простонал падишах.
   Жрец поставил сосуды у стены и принялся отряхиваться.
   - Меня не так просто убить! - он чихнул. - Вот видишь? Сущая правда.
   Вайле что-то шепнула ему на ухо.
   - Ты не ошиблась, девочка! - жрец радостно закивал. -  Это  то  самое
место. Мы у цели! Впрочем, можешь свободно говорить при нашем друге.
   Он никому уже не расскажет...
   - Проклятый колдун! - сквозь зубы сказал Адилхан.
   Он понял, что всецело находится во власти Ктора.
   Жрец поспешил к чаше с темной жидкостью, заглянул в нее  и  вернулся,
потирая руки.
   - Ну, ну! - он примирительно похлопал падишаха по плечу. - Могу  тебя
утешить: моих верных халваров ты все-таки прикончил. Почти  всех...  Вот
только шум поднимать было  ни  к  чему.  Обвал  мог  потревожить  Медных
Стражей...
   - Он еще и Атума зарезал, - нажаловалась Вайле.
   - Как? - удивился Ктор. - Это был Атум?! Подумать только! Моя любимая
обезьяна!
   - И моя тоже, - вздохнула девушка.
   - Десять лет Атум жил при моем храме, - продолжал жрец. - Но когда  в
подвалах осталось маоло узников - сбежал, неблагодарное животное!
   М-да... Отпрыгалась, значит, обезьянка. Жаль, жаль... Но  что  же  мы
будем делать с нашим другом - падишахом? Как ты думаешь, Вайле?
   Девушка пожала плечами.
   - Мне все равно.
   - Так ты с  ним  заодно?  -  сказал,  обращаясь  к  ней,  Адилхан.  -
Презренная прислужница Дьявола!
   Вайле метнула в него гневный взгляд.
   - Я никогда и никому не прислуживаю, - медленно произнесла она.
   - Это правда, - любезно подтвердил Ктор. - Мы с Вайле решили  поровну
разделить власть над миром. Она пришла сюда из далекой земли и еще более
далекой эпохи, но ею, как и мной, движет благородная цель  -  объединить
все лучшие миры в один и разрушить Дорогу Миров.
   Разумеется, ее отец никогда не был правителем Аренжуна,  хотя  и  он,
как я слышал, стал жертвой столкновения миров на перекрестке Дороги.  Не
так ли, госпожа?
   - Мы напрасно теряем время, - сурово отозвалась Вайле.
   - Вот тут ты ошибаешься, дитя мое! У нас впереди - вечность.
   - К  чему  эти  разговоры?  -  девушка  поморщилась.  -  Не  пора  ли
приступать?
   - Предвкушение есть одна из форм наслаждения!  -  Ктор  улыбнулся.  -
Прости меня, девочка, я так давно мечтал об этой минуте, что мне хочется
ее хорошенько просмаковать!  Итак,  о  великий  падишах,  прошу  тебя  о
последней милости: будь моим слушателем! Перед тобой, - жрец  указал  на
огни, мерцающие в  чаше,  -  карта  Дороги  Миров.  Впрочем,  не  совсем
правильно называть ее картой - именно отсюда можно  управлять  любым  из
миров или всеми вместе - по своему усмотрению.
   - Чаша Джамшида... - прошептал падишах. - Так значит это правда...
   - Совершенно верно, - подхватил Ктор. - В  твоем  мире  она  известна
именно  под  таким  названием...  Но  поздравляю  ваше  величество!   Вы
прекрасно осведомлены. И все же Чаша Джамшида нужнее нам - мы  умеем  ею
пользоваться. Мы долго готовились к встрече с ней и многому научились.
   Мы еще не  стали  Мойрами,  но  уже  смогли  предвидеть,  что  именно
падишаху Хоросана суждено проникнуть в это потаенное подземелье, а  ведь
оно находится прямо под Городом Джиннов!...
   Падишах невольно обвел глазами  пространство  зала.  Так  вот  она  -
сокровищница, владеть которой он мечтал всю жизнь! Чаша Джамшида  -  это
вещь подороже сундуков с золотом и алмазных россыпей. Не  зря  отголоски
легенд о ней он слышал еще в Хоросане... И надо же  -  ведь  именно  ему
суждено было  отыскать  ее!  А  достанется  все  этим  двум  порождениям
Дьявола!
   Между тем, Ктор продолжал рассказ:
   - Ради успеха  дела  я  даже  согласился  истратить  ифрита  на  твое
лечение! Но впредь решил  быть  бережливее,  ифриты  -  слишком  дорогой
товар. Поэтому я вызвал войско халваров, чтобы  очистить  эти  места  от
обезьян. Однако твой  въедливый  Пулат,  этот  чересчур  сообразительный
юноша, спутал все мои карты. Разумеется, порошок,  который  я  всыпал  в
воду, совсем не был сонным. Не мог же я своими руками усыпить  преданную
мне армию, которую сам же и призвал! Но время было потеряно, твой  отряд
сам полез обезьянам в лапы, да т