ельство, при даме - такими  словами!  -  укорял
Гонзо,  помогая  ему  распутаться.   -   Небось,   при   дворе   герцога
Нью-йоркского не стали бы так загибать. Этикета бы постеснялись...
   - Ничего, - сказал Джек, - у нас этикет позволяет. Герцог сам  иногда
такое завернет - телохранители обижаются... Да и как тут утерпеть! -  он
со злостью дернул ногой, и взвыл - проволока  врезалась  еще  глубже.  -
Ведь нарочно так не замотаешь!
   - И не говорите! - согласился Гонзо. - У нас эту проволоку,  вот  так
же, кольцами, раскладывали между двумя рядами колючки. Прямо беда!
   Колючку еще перерезать можно, а в этой  точно  запутаешься.  Особенно
если ночью...
   - Где это у вас? - спросил граф.
   - Ну... там! - Христофор неопределенно махнул  куда-то  вдаль.  -  На
этой... Да! На ранчо у меня.
   - О! - сказал освобожденный от проволоки граф, вставая и пожимая  ему
руку. - Вы занимались скотом?
   - В общем... имел с ним дело, - вздохнул Гонзо.
   - Идите сюда! - позвала Ольга. - Здесь асфальт начинается!
   Она ушла далеко вперед и, раздвигая метлой траву, наткнулась вдруг на
край какого-то фундамента, на полметра поднимающегося над землей.
   Вряд ли это  был  фундамент  здания  -  перед  княжной  во  всю  ширь
раскрылась огромная площадь, вся состоящая из того же темного камня.
   "Аэродром, что ли?" - подумала Ольга.
   Подошедшие граф и Гонзо тоже не могли понять назначения такой большой
и совершенно пустой площади, но открытие княжны  больше  обрадовало  их,
чем озадачило. Здесь не нужно было обходить воронки, ломать ноги и рвать
одежду  -  гладкая,   как   стол,   поверхность   пролегла   до   самого
заводоуправления, а  именно  туда  и  направлялись  теперь  охотники  за
ифритами. Когда все трое выбрались  из  травы  на  каменное  возвышение,
позади послышался слабый шелест - где-то там, свивая и развивая  кольца,
еще шевелилась потревоженная проволока.
   - М-да, - сказал Христофор, с сомнением оглядываясь вокруг, -  не  то
чтобы мне все это нравилось... Пошли-ка побыстрей!
   Экипаж межмирника бодро зашагал к зданию управления.
   - Ты заметил что-то подозрительное? - спросила Ольга.
   - Да как тебе сказать? В общем-то... нет.
   - Тогда что тебе не нравится?
   - Вот это и не нравится. Слишком все идеально. Слишком тихо,  слишком
светло. Площадь слишком ровная.  Ты  посмотри  -  ни  кучки  мусора,  ни
царапины от снаряда. А ведь здесь самая битва была...
   - Почему именно здесь?
   - Не знаю. Мне на острове так казалось... Может быть, я  и  ошибаюсь.
Просто хочется побыстрей добраться до заводоуправления, а оно  никак  не
приближается.
   - А что будет, когда мы туда придем?
   - Там посмотрим...
   Некоторое время они шли молча.
   - Ты знаешь, Оля, - сказал вдруг Христофор. - А ведь наши приключения
действительно напоминают сказки про твоего Адилхана...
   Княжна только посмотрела на него искоса.
   - Правда, он разбрасывал ифритов, а мы собираем, - продолжал Гонзо, -
но конечная-то цель одна, ведь так?
   Ольга кивнула, но снова как-то набок и от этого весьма неопределенно.
Христофора это не смутило.
   - Вот я и думаю, -  сказал  он.  -  Что  все-таки  было  нужно  этому
пронырливому падишаху?
   Княжна улыбнулась.
   - И какие напрашиваются выводы?
   - Пока не знаю. Но когда ты сказала, что мир  можно  переделать,  как
хочешь...
   - Ага! Уже горячо! Близко, Гонзик, очень близко!
   - К чему близко? К тому, что ты сама задумала проделать с миром?
   Два  зеленых  огня  из-под  опущенных  ресниц  коротко  выстрелили  в
Христофора, но сейчас же погасли.
   - Н-ну... не совсем так... - не без смущения сказала Ольга.
   - Да нет уж, рассказывай все до конца, раз начала! Для  чего-то  ведь
ты заставила меня читать эти сказки?
   Ольга  ответила  не  сразу.  Она  все  глядела  на  заводоуправление,
которое, казалось, застыло на  месте,  нисколько  не  приближаясь,  хотя
охотники шли быстрым шагом.
   - Ну хорошо, - сказала она, наконец. -  Сознаюсь.  Я  дала  тебе  эту
книжку неслучайно. Мне хотелось проверить на тебе некоторые  собственные
догадки. Не потому, что я в чем-то сомневаюсь, все  слишком  очевидно...
для меня. Я хотела, чтобы ты это подтвердил... И ты подтвердил.
   - А почему ты не проверила их на графе? - спросил Гонзо.  -  Дала  бы
книжку ему...
   Княжна ничего не сказала в ответ, только  укоризненно  посмотрела  на
Христофора. Этот взгляд он записал себе в актив.
   - Ну хорошо, - продолжал  он  скромно,  -  я  подтвердил.  А  что  я,
собственно, подтвердил? Предположим, что Адилхан действительно искал  не
золото. Предположим, он добивался власти над миром. Это видно из текста.
Но в народных сказках можно вычитать все, что угодно. Одни  находят  там
свидетельства контакта с инопланетянами, другие - сведения  о  всемирном
потопе. Но именно потому, что сказки намекают сразу на все, можно  смело
не верить ничему. Адилхан добивался власти над миром?
   Прекрасно! Но ни он, ни рассказчик не знали, где  берут  эту  власть,
как ею пользуются, и в чем она, собственно, заключается. Может  быть,  в
этой  красивой  легенде  как  раз  и  выражено  отчаяние   человечества,
неспособного представить себе власть, отдельную от денег и военной силы.
   -  То  есть  как  это  неспособного?!  -  возмутилась  Ольга.  -   Ты
вспомни-ка: "Конан поставил  золотые  жертвенники  в  Пантеоне,  и  боги
наполнили зерном его житницы, рыбой его  реки,  а  паруса  его  судов  -
попутным ветром. В годы его правления не случилось ни одной засухи и  ни
одного наводнения, кометы не окутывали звезд своим саваном, а  подземные
духи не сотрясали твердь..." О чем это, по-твоему?
   Христофор пожал плечами.
   - Ну, о чем... - он немного подумал, потом вдруг  стал  очень  строг,
поправил воображаемые очки и лекторским голосом произнес:
   -  Данная  легенда  являет  нам   наглядный   пример   наивной   веры
безграмотных людей в мифическую возможность задобрить  богов  с  помощью
жертвоприношения...
   - Будешь издеваться - превращу в жабу, - сказала Ольга.
   - ...Впрочем, вера была не такой уж наивной, - быстро добавил  Гонзо.
- Чем я могу тебя задобрить, Оленька? Я готов  принести  в  жертву  свои
взгляды, если ты откроешь мне истину, о богиня!
   -  Да  ну  тебя!  С  ним  пытаешься   серьезно   поговорить,   а   он
придуривается...
   - Все-все! Я абсолютно  серьезен!  Ну,  высказал  предположение.  Ну,
ошибся... А теперь - правильный ответ. Внимание на экран!
   Ольга покачала головой.
   - Неужели ты сам не видишь? Он же управлял случайностями!
   - Кто?
   - Конан! Это совершенно очевидно. Ни одной засухи за все правление, а
правил он - слава богу! Лет двести. Ни одного  землетрясения.  И  это  в
горах Эль-Бур, где трясет чуть не каждый день!
   - Из чего ты делаешь вывод,  что  он  управлял  случайностями.  Но  у
авторов этого текста ничуть  не  меньше  оснований  считать,  что  Конан
просто усердно молился богам и  уломал-таки,  языкастый,  не  устраивать
засух и наводнений. Еще проще считать эту легенду выдумкой от начала  до
конца. Такой вывод кажется мне наиболее вероятным, потому что я не  знаю
ни одной действенной молитвы против землетрясения и  ни  одного  способа
управлять случайностями.
   - Зато я знаю! - сказала Ольга. - Случайностями  управляет  тот,  кто
владеет параллельными пространствами. Не жалкой Дорогой  Миров,  которая
тянется  от  одной  случайной  точки  Параллелья  к  другой,   а   всеми
пространствами, без исключения.
   - Сомневаюсь я... - скривился Христофор. - Нет, не насчет пространств
и прочего - тебе, конечно, видней, как там и что -  а  насчет  тех,  кто
сочинял предания. Не  могли  они  описывать  параллельные  пространства!
Просто потому, что им вовек не понять, что это  такое.  В  средние  века
человек был неспособен даже вообразить что-либо подобное.
   С воображением у него было  туго.  Ты  же  сама  говорила:  несметные
сокровища да ужасные чудовища - вот и все, что он мог себе  представить.
Зато уж вставлял их в каждую байку, где надо и не надо.
   - Да, - согласилась Ольга. - В этой легенде почти все выдумано.
   Кроме одного. Туманный океан Мухит действительно существует. И остров
Шис тоже. Это я узнала не из преданий. На острове Шис находится  вход  в
пространственную флуктуацию, известную как порт "Ноль"...
   - Какой порт "Ноль"? - не сразу понял Христофор.
   - Тот самый. Закрытый, - пояснила Ольга.
   - Да ты что?! - Гонзо от испуга запнулся на ровном месте.  -  Час  от
часу не легче! Мало того, что она ифритов  распустила,  так  теперь  еще
собирается проникнуть в порт "Ноль"! Ну,  знаешь,  княжна,  с  тобой  не
соскучишься!
   - Разве это недостаток? - улыбнулась Ольга.
   - Да ведь туда запрещено соваться под страхом смерти!
   - Правильно. А почему?
   - Ну... - Христофор развел руками. - Я  не  знаю...  Секретный  порт,
чего еще? Оружие какое-нибудь там... или заразное что-нибудь...
   - Нет там никакого оружия!  -  заявила  Ольга.  -  Ни  заразного,  ни
здорового. Просто через этот порт можно попасть в любое пространство.
   Абсолютно в любое, а не так как по вашей Дорога Миров -  через  пятое
на десятое...
   - Честно говоря, я  плохо  в  этом  разбираюсь,  -  после  некоторого
раздумья признался Христофор.
   - Чего там разбираться! - Ольга махнула рукой. - Все элементарно!
   Чем  отличаются  друг  от  друга  два  соседних  пространства?  Одним
случайным событием. В одном мире оно произошло так, в другом иначе.
   Мир, в котором  взбунтовавшийся  экипаж  каравеллы  заставил  Колумба
повернуть назад, выглядит не так,  как  мир,  в  котором  Колумб  открыл
Америку. Мир, в котором  вокруг  вот  этого  атома  вращается  электрон,
отличается от мира, в котором этот электрон сорвался с орбиты и  улетел.
И таких миров - бесконечное множество. Они могут отличаться  лишь  одной
ничтожной деталью, а могут быть абсолютно непохожими друг на друга. Тот,
кто может выбрать любое  пространство,  способен  сконструировать  любой
мир, по своему вкусу.
   - И каким должен быть мир на твой вкус?
   - Я не привередлива... Мне подойдет любой, лишь бы в его истории было
записано, что семья киевского князя Гостомысла жила долго и счастливо. А
там уж посмотрим, что делать с последующими  годами...  И  еще.  Там  не
будет Дороги Миров...
   - Но если бы это было так легко устроить, - не унимался Христофор,  -
все давно пробрались бы в этот порт "Ноль" и настряпали бы тысячи  миров
по индивидуальным проектам!
   - А кто говорит, что  это  легко  устроить?  -  возразила  княжна.  -
Пробраться в порт "Ноль" - не проблема. Загвоздка в том,  что  управлять
параллельными пространствами могут только особые  существа,  живущие  на
острове Шис - мойры.
   - Вот тебе раз! - удивился Христофор. - Теперь еще какие-то мойры!
   А что, с ними легко договориться?
   - Почти невозможно, - сказала Ольга.
   - Слава богу! - вздохнул Гонзо. - А то я уже  начал  беспокоиться  за
наш мир...
   - Но человек может в них превращаться, - добавила Ольга, и  Христофор
осекся.
   - Для этого необходим  особый  эликсир,  -  продолжала  княжна.  -  В
предании об Адилхане его называют "Эликсиром Владения"...
   - И ты собираешься превратиться в эту... - Христофор  кашлянул,  -  в
мойру?
   - Только  в  самом  крайнем  случае,  -  ответила  Ольга.  -  Это,  к
сожалению, необратимое превращение, да и необходимости в нем нет.
   Можно ведь превратить в мойру кого-нибудь другого...
   - Кого, например?
   - Да кого угодно! Любого человека, с  которым  можно  договориться  о
будущем устройстве мира...
   Пораженный неожиданной мыслью, Гонзо обернулся и посмотрел  на  Джека
Милдэма. Граф шел поодаль, небрежно помахивая ольгиной метлой  и  щурясь
на все  еще  далекое  заводоуправление,  угасающее  вместе  с  последней
полоской заката.
   - А если он не согласится... превращаться? - спросил Христофор.
   - Кто не согласится?
   - Ну, этот... любой человек...
   - Вопрос техники, - мило улыбнулась княжна. - Вряд ли  у  него  будет
выбор...
   -  М-да,  -  Гонзо  покачал  головой.  -  Цель,  значит,  оправдывает
средства? Понятно...
   - Все не так мрачно, - сказала Ольга.  -  Мойры,  я  слышала,  вполне
довольны своей судьбой, которая, к тому же, зависит  только  от  них.  И
живут они столько, сколько хотят, и органов чувств у них больше,  чем  у
людей, а значит и наслаждений они знают больше... Одним словом, если  бы
можно было бросить клич - мигом набежали бы толпы добровольцев!
   - А этот... Эликсир Владения... - осторожно спросил Христофор, - он у
тебя есть?
   Ольга снова испытывающе выстрелила в него взглядом из-под ресниц.
   - Пока нет...
   - И где ты собираешься его взять?
   - Знаешь, Гонзик, - княжна капризно тряхнула золотой  гривкой,  -  ты
задаешь слишком много вопросов... Смотри-ка!  Там  действительно  что-то
блестит, или это мне кажется?
   - Где?
   - Вон, на земле!
   Христофор решил было, что Ольга просто хочет уйти  от  разговора,  но
тут и сам увидел неподалеку на асфальте отливающий металлическим блеском
предмет. Гонзо сбегал  за  ним  и  вернулся,  вертя  в  руках  небольшую
металлическую пластинку, напоминающую  лезвие  ножа  или  вырезанный  из
жести силуэт гриба на длинной заостренной ножке.
   - Что это? - спросила Ольга.
   - Не знаю. Но мне это определенно что-то напоминает... Где-то я видел
такую штуку, только очень давно, еще в детстве... Вспомнил!  -  закричал
он вдруг. - Ну конечно, в детстве! Мы тогда ходили  на  железную  дорогу
гвозди плющить!
   - Что делать? - не поняла Ольга.
   - Берешь гвоздь, - пояснил Христофор,  -  кладешь  на  рельсу,  поезд
проходит, и гвоздь сплющивается!
   - А зачем это?
   - Зачем!  -  Христофор  усмехнулся  с  видом  превосходства.  -  Вам,
девчонкам, этого не понять! - он подбросил пластинку на ладони,  немного
подумал и сказал:
   - Вообще-то, я уже не помню, зачем. Но твердо  знаю,  что  такие  вот
штучки получаются из гвоздей. Собственно, это и есть гвоздь.
   Сплющенный.
   - Сплющенный - чем? - спросила княжна.
   Гонзо внимательно посмотрел на нее, и вдруг улыбка сошла с его лица.
   - Сплющенный - чем?... - повторил он деревянным голосом.
   Пронзительный, тошнотворный скрежет в ту же  секунду  наполнил  собою
пространство. Охотники разом обернулись. Та часть  площади,  по  которой
они недавно  прошли,  медленно  поднималась  позади  них  и  становилась
стеной.
   - Бежим! - крикнул Гонзо своим спутникам. - Это ловушка!
   Они бросились бежать, но сейчас же увидели впереди  вторую  преграду,
такую же высокую и бесконечно длинную. Достигнув  высоты  десятиэтажного
дома, обе стены тронулись с места и с  нарастающей  скоростью  понеслись
навстречу друг другу. У  охотников,  попавших  в  ловушку,  одновременно
вырвался вопль ужаса. Но и  в  собственном  крике,  также,  как  в  этом
отвратительном скрежете, они вдруг узнали звуки,  которые  уже  слышали,
сидя в засаде на острове.
   - Выскочить! - прохрипел Христофор. - Сбоку!
   Он схватил Ольгу за руку и потащил ее влево - к  тому  краю  площади,
который был ближе и не проявлял пока попыток превратиться в стену.
   Там,  почти  на  недосягаемом  расстоянии,  покачивались  от  свежего
вечернего ветерка длинные, колючие стебли репейника. Какими желанными  и
нежными казались они теперь!
   Стены сближались все быстрее, но просвет между  ними,  тот  последний
выход, к которому так стремились охотники, был  еще  довольно  широк.  У
Христофора появилась  надежда.  Оставалось  пробежать  каких-нибудь  три
десятка шагов до края площади, и они спасены!
   Но в этот момент черная  каменная  твердь,  по  которой  они  бежали,
покрылась вдруг  трещинами,  вздыбилась  бугром  на  их  пути,  а  затем
рассыпалась на куски. Из образовавшейся дыры волной хлынула маслянистая,
радужно переливающаяся жидкость. И сейчас же куски камня,  края  дыры  и
большое пространство перед ней, на которое попала  жидкость,  засверкали
чистым серебряным блеском.
   - Стой! - завизжала Ольга. - Это констраква!
   Но Гонзо остановился бы и  без  ее  крика.  Навстречу  ему  из  дыры,
взламывая  камень   и   разбрызгивая   констракву,   выползало   белесое
червеобразное тело, покрытое, словно чешуей,  шестиугольными  хитиновыми
щитками. Сначала Христофору показалось, что перед ним  такой  же  "ерш",
размером с цистерну, как тот, что  плескался  на  его  глазах  в  озере,
неподалеку от острова. Но он ошибся.  Чешуйчатый  червяк  оказался  лишь
рылом гигантской твари, вылезающей из-под земли.  Когда  на  поверхности
появилась ее голова, каменное покрытие  площади  треснуло  у  самых  ног
Гонзо.  Стреляй  же,  граф,  лихорадочно  думал  Христофор,  почему   не
стреляешь?
   Что-то вдруг больно ткнуло его в спину.
   - Что ты стоишь?! - прокричала Ольга, - хватайся!
   Только теперь он увидел метлу в ее  руках.  Это  был  последний  шанс
спастись, потому что обе стены, грохочущие и несущиеся, как цунами, были
уже совсем близко. Гонзо не заставил  себя  упрашивать  и  ухватился  за
черенок метлы. Граф уже  держался  двумя  руками  за  ее  комель.  Ольга
вспрыгнула на метлу верхом и выкрикнула заклинание. Подъемная сила резко
оторвала экипаж межмирника  от  земли.  Христофор  увидел,  что  черенок
изогнулся дугой. В следующую секунду он с хрустом переломился пополам, и
трое охотников  за  ифритами  упали  на  землю.  Гонзо  больно  ударился
коленями о проклятое твердое покрытие.  Он  застонал,  но  не  от  боли.
Спасения не было. Узкая полоса  неба  между  двумя  нависающими  стенами
готова была исчезнуть. Сейчас они погибнут,  раздавленные,  растертые  в
порошок невообразимыми каменными жерновами...
   Последним усилием Христофор  подполз  к  Ольге,  лежащей  неподвижно,
приподнял ее за плечи и повернул лицом к себе.
   - Оля! - крикнул он сквозь нарастающий скрежет. - Я давно тебе  хотел
сказать, Оля...
   Оглушительный удар оборвал его крик...
 
Предание о пятом ифрите 
 
   ... О, сверкающий бриллиант в короне царя небес! Нет большей  награды
для усердного рассказчика, чем благосклонное внимание того, кому внимают
тысячи подданных! Позволь мне, ничтожнейшему из повествователей, чье имя
недостойно упоминания рядом со славными именами любимца пророка Набикула
и великого воина Мукаддаса, лишь кратко пересказать историю, принесенную
ими  в  мир.  Ободренный  милостивым   соизволением   достойнейшего   из
властителей, я продолжаю историю Адилхана, падишаха Хоросана.
   Жизнь едва теплилась в недвижном теле падишаха, когда он,  раненый  в
грудь, был принесен в Аренжун - город,  служивший  убежищем  людям,  чьи
предки волею судеб оказались в стране, населенной демонами. Если  бы  не
рана падишаха, он вместе со своим верным Фаррухом наверняка подивился бы
жилищам  аренжунцев,  выдолбленным  прямо  в  скалах.  Дома  и   дворцы,
мастерские ремесленников и конюшни были  искусно  замаскированы,  двери,
окна и дымоходы (используемые только по ночам) так точно  вписывались  в
неровности скал, что разглядеть их сверху было невозможно.
   По-видимому, жители города больше  всего  опасались  именно  крылатых
врагов. У входа в каждый дом из земли торчал  длинный  заостренный  кол,
нацеленный  прямо  в   небо.   Воины   Хоросана   не   удивлялись   этим
предосторожностям, вспоминая гигантскую птицу, напавшую на их корабль  у
берегов острова.
   Но Фаррух не замечал ничего вокруг.  Все  его  внимание  было  отдано
другу и повелителю. Адилхан слабел с каждой минутой. Горящий лоб его был
покрыт испариной, глаза закатились, с языка срывались бессвязные обрывки
речей.
   Процессия, состоящая из воинов двух армий, в сопровождении любопытных
горожан проследовала через весь город к храму. Снаружи он  представлялся
лишь наибольшей из городских пещер, но внутреннее  убранство  заставляло
забыть о скромности фасада. Резные колонны и огромные статуи из  нефрита
соседствовали с золотыми  украшениями,  способными  составить  богатство
целого царства.