Александр БАЧИЛО
Рассказы

ВОЛШЕБНИК
ЖДИТЕ СОБЫТИЯ
ИНЪЕКЦИЯ СЧАСТЬЯ
МЫСЛЕФИЛЬМ, ИЛИ ЗАПИСКИ ГРАФОМАНА
НИ В СКАЗКЕ СКАЗАТЬ
ПРОСТАЯ ТАЙНА
Пробуждение вурдалаков




                             Александр БАЧИЛО

                                ВОЛШЕБНИК



     Витя Свешников принадлежал к той категории людей, которые  с  детства
слывут рохлями и чей  богатый  внутренний  мир  долго  остается  никем  не
оцененным  и  никому  не  нужным.  Любимое  развлечение   этих   достойных
последователей знаменитого Иа-Иа - бесцельно  бродить  по  улицам,  горько
усмехаясь своим мыслям и бросая по сторонам тоскливые взгляды.
     Именно  этим  и  занимался  Свешников   в   тот   новогодний   вечер,
прогуливаясь вдоль  шеренги  общежитий  университета,  охваченных  веселой
праздничной  лихорадкой.  Мимо  него  сновали  тяжело  нагруженные  снедью
молодые люди и  улыбающиеся  девушки,  из-под  шубок  которых  выглядывали
воланы  карнавальных  нарядов.  Снег  торжественно  поскрипывал   под   их
каблучками. Молодой, покрытый изморозью месяц с интересом глядел на росшую
у дороги стройную елочку, которую кто-то украсил  игрушками  и  серебряным
дождем. Все веселились, все нескончаемым потоком шли друг к другу в гости,
и только Свешников не был никуда приглашен.
     Его внимание  привлек  стеклянный  зал  на  первом  этаже  одного  из
общежитий, где заканчивались последние приготовления к балу. Вспыхивали  и
гасли разноцветные прожектора, веселые огоньки гонялись друг за другом  по
ветвям елки. Сцена была заполнена инструментами и микрофонами,  в  глубине
ее поблескивала ударная установка,  напоминающая  никелированный  кофейный
сервиз на двенадцать  персон.  Лохматый  барабанщик  задумчиво  выстукивал
какой-то сложный ритм, других музыкантов еще не было.
     "Конечно, - подумал Витя,  -  сейчас  они  замечательно  повеселятся.
Своей компанией. А такие, как я, им не нужны.  Таких,  как  я,  ведено  не
пускать". И он с тоской посмотрел на гранитные  фигуры  оперотрядовцев  за
стеклянными  дверями  общежития.  Зал  между  тем  постепенно   наполнялся
народом. Витя обратил внимание  на  красивую  девушку,  появившуюся  из-за
кулис. Она спросила  что-то  у  лохматого  ударника.  Тот,  не  переставая
постукивать, отрицательно тряхнул кудрями.  Тогда  девушка  спустилась  со
сцены и направилась к выходу из  зала,  Свешников  проводил  ее  печальным
взглядом. "Вот ведь что делается!" - вскричал он мысленно и, засунув  руки
в карманы, принялся расхаживать туда-сюда вдоль стены общежития. Он теперь
упивался  страданием,  размышляя  о  том,  что  эта  прекрасная   девушка,
мелькнувшая "средь шумного бала" никогда  не  узнает  о  его,  Свешникова,
бренном существовании. Полный сарказма монолог, произносимый Витей в  свой
адрес, был неожиданно прерван: дверь, ведущая в холл общежития, открылась,
и на крыльцо вышла та самая девушка, которая так поразила его воображение.
Придерживая  накинутую  на  плечи  шубку,  она  озабоченно  озиралась   по
сторонам, как будто ждала с нетерпением чьего-то прихода.
     Впоследствии Свешников никак не мог объяснить себе, что толкнуло  его
в тот момент к крыльцу. Он никогда не решился  бы  на  такое,  находясь  в
здравом уме и твердой памяти, но факт остается фактом  -  Витя  подошел  к
девушке и сказал:
     - Вы, наверное, меня ждете?
     Тогда только ужас положения дошел до него, и  чудом  поборов  в  себе
непреодолимое желание убежать.
     Витя  со  страхом  ждал  реакции  девушки  на  эту  избитую,  пошлую,
просто-таки неприличную фразу.
     Но она не обиделась и даже не удивилась.
     - А-а, вот и вы! - сказала она Свешникову. - Идемте скорее!
     Не успев еще толком осознать, что его с кем-то явно перепутали,  Витя
оказался в холле. Гранитные оперотрядовцы почтительно поздоровались с ним.
В этот момент из зала появился бородатый субъект во фраке:
     - Марина, ну что, приехал? - закричал он.
     Девушка с улыбкой указала на Свешникова.
     - Ага, замечательно! - воскликнул бородатый, подлетая к Вите и  тряся
его руку. - Семен, если не ошибаюсь? А я - Леня. У нас  все  готово,  твои
вещи привезли еще утром, они в комнате у  Турбннера,  Марина  покажет.  Мы
выделили тебе восемь женщин, хватит?
     Свешников сдержанно кивнул.
     - Не волнуйся, - продолжал Леня, - все будет в  лучшем  виде,  свечи,
звезды... Тумана не надо?
     - Нет, - ответил Витя. Тумана и так было достаточно, и он очень хотел
бы хоть немного прояснить положение.
     - Тогда я запускаю представление,  а  ты  иди  переодевайся.  Марина,
проводи товарища и пулей назад!.
     В коридоре третьего этажа Свешникова ожидал новый сюрприз: он  увидел
группу девушек в восточных нарядах, созданных в основном из газовых тканей
при похвальной экономии материала. Девушки плавно двигались в танце, держа
в руках незажженные свечи.
     - Здравствуйте, - сказал Витя и осторожно  пересчитал  танцовщиц.  Их
было восемь.
     - Здравствуйте, маэстро! - ответили ему.
     Марина открыла дверь одной из комнат.
     - Вот здесь весь реквизит, - сказала она, - переодевайтесь,  готовьте
аппаратуру, перед вашим выходом мы пришлем людей.
     Витя вошел в комнату, и дверь за ним закрылась.
     В коридоре послышался  тихий  голос:  "И-и  раз,  два,  три,  четыре,
повернулись..." Девушки продолжали репетировать.
     Свешников огляделся. Это была  обычная  комната  общежития,  с  тремя
кроватями, с плакатами на стенах и учебниками на полках.  Посреди  комнаты
стоял черный шкаф, или, вернее, сундук, поставленный на бок.
     Он был оклеен большими серебряными звездами. Рядом  на  стуле  лежали
такой же расцветки плащ и роскошная чалма, украшенная жемчугом и крупными,
правда, сильно исцарапанными, бриллиантами. Все это окончательно прояснило
ситуацию.  Тот  Семен,  за  которого  выдавал  себя  Свешников,  был,  без
сомнения, самодеятельным фокусником-иллюзионистом.
     Надо бежать, другого выхода нет, решил Витя. Он думал теперь только о
том, как без шума выпутаться из этой истории.  Для  его  бедной  событиями
жизни сегодняшнее приключение и так было  слишком  головокружительным.  Но
как  бежать,  когда  за  дверью  его  поджидают  восемь  девушек,   весьма
заинтересованных личностью "маэстро"? Можно,  конечно,  выйти  в  коридор,
пробормотать что-нибудь вроде: "Вот что  я  еще  забыл  сказать!"  -  и  с
озабоченным видом направиться в сторону лестничной площадки.  Да,  но  как
объяснить то, что он, проторчав десять минут в комнате,  так  и  не  успел
снять пальто? Это может вызвать подозрения. Кошмар!
     Взгляд Вити упал на расшитый звездами плащ. Хм! Это, пожалуй, идея...
Взяв плащ, он подошел к зеркалу и набросил черную со звездами ткань поверх
пальто.
     Прекрасно! Совершенно ничего не заметно! Витя засунул шапку за пазуху
и вдруг увидел лежащую на  кровати  бархатную  полумаску.  Ага,  это  тоже
кстати.
     Если  меня  еще  не  успели  как  следует   рассмотреть,   не   стоит
предоставлять им такой возможности... Пожалуй, и чалму стоит напялить  для
полноты картины. Положу потом все это в коридоре на подоконнике - найдут.
     Надев маску, Свешников взял со стула чалму и осторожно водрузил ее на
голову. Вдруг  что-то  кольнуло  его  в  затылок.  Витя  испуганно  замер,
чувствуя, чак  стремительная  холодная  волна  пробежала  по  всему  телу.
Радужные  пятна  заметались  по  комнате,  предметы  покрылись  сверкающей
паутиной,  раздались  приглушенные  звуки  чьих-то  далеких  шагов,  сотни
голосов, смех и шепот. Свешников  вдруг  ясно  услышал  дыхание  человека,
спящего в соседней комнате у противоположной стены. Через секунду все  это
прошло, но осталось странное ощущение, будто  тело  переполнено  неведомой
энергией. Витя встряхнулся, и с кончиков пальцев посыпались  ослепительные
искры. Он испуганно взглянул на дверь,  и  она,  с  треском  сорвавшись  с
петель, вылетела в коридор. В дверном проеме показались удивленные головы.
     - В чем дело, что случилось? - спрашивали они.
     - И-извините, - сказал Витя дрожащим голосом, - техническая неувязка.
     В комнату вошли трое ребят в униформе.
     - Мы, собственно, за тобой. Ты как, готов?
     - Да-да, конечно, - выдавил Витя. Он вышел в коридор и склонился  над
поверженной дверью. К его изумлению, она совершенно  не  пострадала,  хотя
должна была открываться вовнутрь.
     - Чисто сработано, - сказал за спиной один из униформистов.
     Навесив дверь, они подхватили оклеенный звездами ящик и отправились в
зал.
     Спускаясь по лестнице,  Свешников  с  тревогой  прислушался  к  себе,
чувствуя, что в любой момент  может  снова  произойти  нечто  невероятное.
Постепенно, однако, он успокаивался, привыкая к новым ощущениям и понимая,
что обладает какой-то таинственной силой, пользоваться которой надо  очень
осторожно. Как бы  доказывая  себе  это  утверждение,  он  спокойно  зажег
взглядом перегоревшую лампочку на площадке второго этажа.
     Спустившись в холл, Витя проследовал  вслед  за  ребятами,  тащившими
ящик, по длинному коридору и наконец оказался за кулисами. К ним подскочил
бородатый Леня.
     - Задерживаетесь, мужики! Петряков уже заканчивает. Сейчас  объявляем
тебя...
     Со  сцены  доносились   задумчивые   саксофонные   трели.   Один   из
униформистов подошел к Лене и стал говорить ему что-то на ухо, оглядываясь
время от времени на Свешникова. Сквозь саксофон пробивались обрывки фраз:
     - ...Шарахнуло... Напрочь... Хоть бы щепочка!.. Чисто сработано...
     Леня, удивляясь, кивал.
     - Ну, что ж ты хочешь... - отвечал он, - ...между  прочим...  лауреат
областного...
     В зале загремели аплодисменты. Леня встрепенулся,  замахал  руками  и
зашипел:
     - Внимание! Приготовились! Свечи зажжены? Девочки, вперед!
     Факультетская   рок-группа   "Бигус",   обеспечивающая    музыкальное
сопровождение номеров, заиграла "Хорошо жить на Востоке".
     - Пока идет танец со свечами, - шепнул Леня Свешникову, -  выходи  на
середину сцены. Как дадим свет, начинай работать. Все, ни пуха!..
     Если  Витя  и  чувствовал  какое-то  волнение,  то  вовсе  не   из-за
предстоящего выступления, больше всего ему хотелось сейчас проверить  свои
новые способности.
     Он задумчиво вышел из-за кулис и остановился в темной глубине  сцены.
Стройные фигуры девушек, освещенные огоньками свечей, плавно  двигались  в
такт мелодии. Танец  их  был  прекрасен,  а  вот  музыка  показалась  Вите
слабоватой. Не то чтобы "Бигус" не умел играть, нет, играли ребята  весьма
прилично, но чего-то  в  звуках,  издаваемых  группой,  явно  не  хватало.
Свешников пригляделся к  одному  из  музыкантов,  игравшему  на  небольшом
электрооргане.  Его  лицо,  освещенное  слабенькой   лампочкой,   выражало
недовольство. Витя вдруг поймал обрывки его мыслей: органист был недоволен
своим инструментом, в голове его звучала совсем другая  музыка,  чистая  и
многокрасочная, хотя мелодия была та же.  Так  скрипач,  вероятно,  слышит
скрипку Паганини даже тогда, когда ему приходится играть  на  какой-нибудь
поточной модели, вышедшей из рук мастеров фанерного производства.
     "Ах, вот в чем дело!" - подумал Свешников, и в этот момент яркий сноп
света ударил ему в глаза.
     - У нас в гостях, -  раздался  усиленный  динамиками  голос  Лени,  -
лауреат областного конкурса иллюзионистов Симеон Кр-рохоборский!
     Зрители зааплодировали.
     "Ну, что ж, - подумал Витя, - попробуем". Он взмахнул руками, посылая
в пространство облако золотистых искр, и взглянул на музыкантов  "Бигуса".
Поймавший его взгляд органист изменился в лице,  осторожно  прикоснулся  к
клавишам, и вдруг зазвучала прекрасная музыка, медленная мелодия поплыла в
зал.
     Девушки, подчиняясь неведомой силе, снова закружились  по  сцене,  но
теперь это был не отрепетированный танец, а волшебный полет сказочных фей.
Зрители затаили дыхание. Никто из них не шевельнулся даже тогда, когда все
танцовщицы, приблизившись к краю  сцены,  вдруг  прыгнули  вперед.  Музыка
подхватила их легкие  тела  и  понесла  над  головами  зрителей.  По  залу
пронесся восхищенный вздох. Волшебный танец продолжался в воздухе.
     Витя стоял на сцене и старался подхлестнуть свое воображение,  пуская
разноцветные молнии. Полы его плаща то и дело разлетались в стороны, и под
ним был виден черный фрак. Заметив в глубине сцены  ящик,  Витя  прикинул,
как бы поэффектней его использовать, затем подошел к нему, откинул  крышку
и взмахнул плащом. Тотчас поднялся сильный ветер. Он промчался  по  сцене,
проник в музыку и, взметнув ее плавный темп, вихрем закружился по залу. Из
ящика посыпались цветы. Подхваченные ветром, они взлетали под  потолок,  а
затем медленно опускались в руки  зрителям.  Их  стали  ловить,  поднялась
веселая кутерьма.
     Одна девушка, потянувшись за цветами, вдруг взлетела высоко в воздух.
Тотчас все остальные зрители, покинув свои места, принялись кружиться  под
потолком.
     Получилось что-то вроде хоровода в невесомости.
     В это время в дальнем конце зала открылась дверь, и Свешников  увидел
Марину. Она вошла и сначала ахнула от удивления и восторга, а затем  вдруг
оттолкнулась от пола и полетела прямо к сцене. Витя, не дыша, следил за ее
полетом. Марина приближалась, улыбаясь и глядя на  него,  как  никогда  не
глядела ни одна девушка...
     Неожиданно в зале погас свет, сейчас  же  кто-то  схватил  Свешникова
сзади за горло и сорвал с него волшебную чалму. Затем его  грубо  потащили
за кулисы и дальше, в коридор. Здесь было светло, и  Витя  увидел  статные
фигуры и суровые лица оперотрядовцев.
     Тащивший его человек закричал противным высоким голоском:
     - Вот он, самозванец! Вот он, пьяный хулиган и ворюга! А Крохоборский
- это я!
     Он оттолкнул Витю и, вынув из кармана  какое-то  удостоверение,  стал
трясти им по очереди перед носом у каждого из оперотрядовцев.
     - Вот она, фотография-то! Вот оно, личико! А у этого?
     Он снова подскочил к Вите и сорвал с него маску, а потом и плащ.
     - Да вы поглядите! Он же в пальто под плащом! Намылился уже, бандит!
     - Так, - сказал старший оперотрядовец, строго глядя на  Витю.  -  Кто
такой? С какого факультета?
     - Да я совсем не отсюда,  -  промямлил  Свешников,  еще  не  успевший
отдышаться, - я случайно... Мимо шел.
     - Врет, - выдохнул Крохоборский.
     - Одну минуту, -  сказал  верховный  жрец  порядка.  -  Что  это  там
происходит?
     Из  зала  доносились  отдельные  крики   "Браво!"   и   аплодисменты,
большинство зрителей скандировало:
     "Кро-хо-бор-ский! Кро-хо-бор-ский!"
     - Идите, - сказал оперотрядовец Крохоборскому. - Вас зрители ждут.  А
с этим мы разберемся...

     ...Выйдя на улицу, Витя  подошел  к  стеклянной  стене  зала  и  стал
смотреть на сцену. Семен Крохоборский демонстрировал свое искусство. Перед
ним на низеньком столике  стоял  цилиндр,  из  которого  он,  самодовольно
улыбаясь, давно тащил розовую гирлянду.  Зрители  вяло  хлопали,  пожимали
плечами и удивленно переглядывались. Кое-кто, скучая, смотрел по  сторонам
другие поднимались и уходили, но Крохоборскому было не до них. Покончив  с
гирляндой, он сунул руку в цилиндр и с торжествующим криком "Ап!" вынул за
уши смирного белого кролика...



                             Александр БАЧИЛО

                              ЖДИТЕ СОБЫТИЯ



     Последний вопль Алика. Я прошелся по барабанам и грохнул тарелками. В
глаза  ударил  яркий  свет,  и  ликующая  толпа   дружно   зааплодировала,
посвистывая от удовольствия.
     Все, на сегодня хватит. Но праздник  не  окончен,  мы  лишь  уступаем
место многостаночникам - диск-жокеям:
     - Дорогие друзья! Наш марафон продолжается! После  Алика  Черняева  и
его компании вас приветствует и поздравляет с праздником синьор Челентано!
     Обесточив аппаратуру, мы расположились у стойки бара.
     - Вина труженникам микрофона!  -  вскричал  Вовка-бармен  и  принялся
разливать по бокалам киктейль. Покончив с коктейлем, он наклонился ко  мне
и тихо спросил:
     - Ты случайно не знаком вон с теми девочками?
     Я взял бокал и немного отпил.
     - Можно обернуться?
     - Давай.
     Я развернулся на табурете и сейчас же  понял,  о  каких  девочках  он
говорит. У окна стояли четыре ослепительные  особы  и,  светски  улыбаясь,
говорили, казалось, о погоде  и  туберозах.  Правда,  было  в  них  что-то
неестоственно-телевизионное: безукоризненные  черты  лица,  гладкая  кожа,
великолепные волосы и идеальные фигуры, подчеркнутые туалетами,  наверняка
вызывающими зависть женской половины зала и возбуждение мужской.
     - Голливуд, - пробормотал сзади Вовка,  -  и  Кристалл  Палас.  Между
прочим, они только что сидели здесь,  и  я  случайно  слышал,  о  чем  они
говорили. Прямо шпионки какие-то. Одна, значит, говорит: "Слушайте, что-то
тут не так, все на нас глаза так и  пялят...  Вырядились!"  А  другая  ей:
"Ничего страшного, это их только привлекает". А вон та, что сейчас  слева,
видишь? Тут и заявляет: "У меня что-то  с  глазами.  Мне  уже  третий  раз
говорят: "Ах, у вас необыкновенные глаза!!" А первая тогда: "Ну, не  знаю.
Как на фотографии было,  так  и  сделали".  Представляешь?  Я  как  раз  в
холодильник полез, им меня не видно. Слушаю и ничего понять не могу. О чем
это они? Выглянул осторожно из-за дверцы. Вон та в  голубом  в  это  время
говорит: "Ладно, как  насчет  результатов?"  -  "Нормально".  -  отвечают.
"Завтра они уже почувствуют, а послезавтра... послезавтра почти  с  каждым
что-нибудь произойдет". А эта глазастая опять: "Мне,  -  говорит,  -  один
попался, то ли хамло, то ли дурак совсем. Я даже не представляю, что с ним
будет". А они ей: "Ничего, от этого не умирают". Чувствуешь?
     Я снова повернулся к Вовке.
     - Да-а. Самобытные девочки. По-моему, раньше я их не видел, ни здесь,
ни в институте.
     - Эх, был бы я сейчас посвободнее,  я  бы  ими  серьезно  занялся,  -
вздохнул Вовка.
     - Хм! Пожалуй, это мысль.
     Я огляделся. Алик с Полиной уже растворились  в  танцующей  толпе,  а
Витька-басист по-прежнему потягивал свой коктейль. Я  поднялся  со  своего
места и свободным шагом  направился  к  окну.  Меня  заинтересовал  Вовкин
рассказ.  Не  то  чтобы  я   безоговорочно   поверил   ему   но   какой-то
таинственностыо определенно веяло от этих девиц,  сошедших  с  телеэкрана.
Остановившись перед стройной черноокой красавицей, я  очень  непринужденно
пригласил ее танцевать. Ах, черт побери! Она  так  улыбнулась,  словно  ей
было чрезвычайно приятно.

     Дебют я избрал стандартный и узнал, что зовут Лоной ("Редкое имя",  -
сострил я), учится, но не у нас, а  живет  совсем  рядом  -  на  Цветочном
бульваре. Я сказйл, что тоже живу на Цветочном, и выразил  сожаление,  что
мы никогда там не встречались.
     - Знаете, Лена, вы меня извините,  но  у  вас  такой  вид,  будто  вы
готовите всем присутствующим жуткий сюрприз.
     Она внимательно поглядела на меня и улыбнулась.
     - А вы против?
     - Нет, почему же? Наоборот. Жизнь наша так однообразна...  Что-нибудь
чудесное, даже сверхъестественное, совершенно необходимо. Давайте. Если по
улицам будут гулять бронтозавры и снежные люди,  я  первым  готов  кричать
"ура!" с балкона.
     - А вот этого не будет! - Лена усмехнулась. - Между прочим,  нехорошо
подслушивать чужие  разговоры.  Но  уж  раз  вы  так  любите  таинственные
приключения - пожалуйста, сколько угодно. Но только имейте в виду,  каждый
получит то, чего заслуживает!
     - Как это получит? - удивился я. - Когда получит?
     - Ну, хватит! - сказала Лена. - Мы заболтались!
     Музыка вдруг оборвалась, и вспыхнул яркий свет.
     Передо мной стоял Алик Черняев, он кричал, что давно пора за  стол  и
все уже наверху. Я огляделся. Зал был почти пуст. На  сцене,  потрескивая,
остывала аппаратура, а в дальнем углу меняли прожекторную лампу.
     Лены не было.
     Черняеву, наконец, надоело  см