е сегодня же.
     Кое-как уговорили, высыпав всем подъездом, повернули толпу  и  повели
ее прочь от дома, затем,  дескать,  чтобы  проследить,  не  попытаются  ли
покойники как-нибудь остаться в городе.
     Олег схватил пиджак и направился к двери.
     - Куда ты? - испуганно спросила Зоя. - Смотри, же  темнеет!  Чего  ты
там не видел?
     Да никуда... сейчас вернусь!
     Он и сам еще толком не знал, что собирается делать Острая  неотвязная
тоска, сдавившая вдруг сердце, не давала ему  покоя,  гнала  из  дома,  он
чувствовал, что должен куда-то пойти и что-то увидеть.
     Двор опустел, в четвертом подъезде тоже никого  не  было  (почти  все
жильцы ушли провожать толпу). Олег беспрепятственно поднялся  на  площадку
второго этажа и остановился перед дверью квартиры Зарецких.
     Дверь  рубили  топором,  а  затем  вырвали  вместе  с  косяком,  хотя
открывалась она вовнутрь. Изнутри ее  подпирали  одежный  шкаф  и  большой
письменный стол, но все это тоже было изрублено и сокрушено.
     Олег осторожно пролез в пролом и оказался  в  коридоре  квартиры.  На
полу поблескивала лужица крови, он постарался обойти ее как можно  дальше.
Цепочка засохших кровавых пятен тянулась от лужицы в комнату. С виду здесь
все осталось  нетронутым,  только  место,  где  стоял  шкаф,  обозначилось
пыльным прямоугольником.
     Значит, драки тут не было, подумал Олег. Как только до них добрались,
они без сопротивления покинули квартиру. Тогда чья это кровь? И кто в кого
стрелял?
     Дорожка из пятен пересекала ковер и уходила в спальню. Олег  заглянул
туда. Постель была не заправлена, подушка залита  кровью,  везде  валялись
осколки стекла из выбитого окна...
     А на полу возле кровати лежал пистолет.
     Стрелял сын. В себя. Олег понял это, едва  окинул  взглядом  комнату.
Для Кости Зарецкого это был  единственный  способ  спастись  от  озверелой
толпы и целого года мучений в ожидании смерти.
     Да, подумал Олег. Лучше так. Год жить покойником - кто это  выдержит?
Мы зовем их падалью. Да они и в самом деле не люди - так, источник заразы.
И не в том дело, что они не заслуживают сочувствия, а в том,  что  никакое
сочувствие им уже не поможет. Им ничто не поможет, не позже чем через  год
их не будет.
     Вот  люди  постепенно  и  привыкли  -  не  жалеть.  Это  ведь  только
обреченный не может привыкнуть к тому, что он обречен.  У  остальных  есть
заботы поважней. Добро бы, думаем, было навалом еды, навалом жилья,  всего
навалом - можно было бы  как-то  помогать  зараженным,  кормить,  одевать,
сострадать. Но ведь сил не хватает! Пойди-ка, возьмись помогать,  когда  у
тебя у самого в доме нет хлеба, нет воды, нет  тепла,  когда  тебе  нечего
надеть, и все вокруг волком  смотрят  друг  на  друга.  С  подозрением,  с
завистью. А тут еще бандиты обнаглели, разбойничьи шайки открыто бродят по
улицам и среди бела дня лезут в окна и двери - грабить.
     Лечить покойницкий глаз нечем - тут ничего не по делаешь, а значит, и
делать ничего не надо. А чтоб самим не заразиться - гнать эту  падаль  вон
из города! Жечь их барахло вместе с квартирами! Не спасти, так уничтожить!
- вот наш любимый принцип.
     Но ведь зараженный вчера еще считался человеком! Бедным, голодным, но
полноценным, не хуже других. Каково ему в  одночасье  поставить  крест  на
всей своей жизни и начать относиться к самому себе,  как  падали?  Да  еще
окружающие постараются напоминать ему, кто он есть, при каждом  удобном  и
не удобном случае...
     Хорошо, если он вооружен. Тогда можно хоть...
     На лестнице вдруг раздались шаги, зазвучали голоса. Сам  не  понимая,
зачем, Олег шагнул в спальню, поднял с пола пистолет и сунул его в карман.


                                    3

     Зеленая долина, вдоль которой вытянулся город Паймак, оказалась всего
в получасе ходьбы от источника.  По  дну  долины  протекала  река,  широко
окаймленная деревьями, домами и огородами жителей города. Некоторые здания
по величине и красоте не уступали дворцам  знати  в  столице  короля  Пишу
Ченкома, которую Тайку не раз доводилось посещать.
     - Да, ваша милость, - сказал Бакум, заметив удивление в глазах Тайка,
- городок, как вы можете видеть, не так уж мал...
     - Да это просто чудо! - Тхоорт переводил взгляд  с  одного  каменного
дворца на другой. - Подумать только, посреди пустыни, на узенькой  полоске
земли, среди безжизненных песков - и такие  роскошные  дворцы!  Ты  можешь
гордиться своим народом, если он дает миру столь искусных мастеров.
     - Увы, сударь, все эти здания созданы  не  моим  народом.  Среди  нас
живет много пришельцев из дальних, неведомых земель. Мы лишь даем им приют
- место в нашей долине. Все они образуют как бы единое племя и зовут  себя
диавардами. Эти люди  искусны  в  войне,  с  ними  никто  не  сравнится  в
мастерстве возведения зданий, вероятно, они были  бы  самым  счастливым  и
богатым народом на земле, если бы не проклятие их рода...
     - Проклятие рода? - переспросил Тайк. - А в чем оно заключается?
     Вопрос, казалось, смутил Бакума. Он бросил быстрый взгляд на Тайка  и
сейчас же отвел глаза.
     - Видите  ли,  ваша  милость,  ничего  определенного   об   этом   не
известно... Диаварды, хотя и живут среди нас, не терпят, чтобы  кто-нибудь
лез в их дела. Впрочем, нужно отдать им должное, в нашу жизнь они тоже  не
вмешиваются. Единственное, что я могу сообщить вам - народ этот вымирает.
     - Отчего же?
     - Неизвестно. То  есть  рассказывают  много  всякого.  Труднее  всего
отделить правду от небылиц.
     Беседуя,  спутники  спустились  в  долину  и  оказались  на   широкой
городской улице, с одной стороны которой  поднимались  дома,  а  с  другой
бежала, извиваясь, речушка, дававшая жизнь всему городу. Бакум резво шагал
сбоку от громадепря, Тайк сидел в седле,  с  любопытством  оглядываясь  по
сторонам.
     - Если бы сородичи диавардов не приходили постоянно в Паймак со  всех
концов пустыни, их давно уже не осталось бы ни одного. С  другой  стороны,
никто никогда не видел похорон  диаварда.  Они  просто  исчезают  один  за
другим и больше  не  появляются,  а  их  дома  занимают  новые,  пришедшие
издалека..
     - М-м-да-а... - задумчиво протянул Тайк, - любопытный народ...
     - О, сударь, если вы действительно находите его  любопытным,  то  это
очень кстати, - заметил Бакум и на вопросительный взгляд  Тайка  улыбнулся
не без лукавства. -  Просто  я  подумал,  что  ваша  милость  не  захочет,
вероятно, ютиться в жалкой лачуге какого-нибудь бедняка, тогда как в любом
из домов господ диавардов вас ждет удобное помещение и пышный стол.
     - Стол! - оживился Тайк. -  Вот  чудесная  мысль!  Так  они  радушные
хозяева, эти диаварды?
     - Для всех путешественников, ваша милость.  Гостеприимство  у  них  в
крови.
     - Прекрасно, Бакум. Куда же ты посоветуешь мне постучаться?
     - Пожалуй, к господину Норону, его  дом  ближе  всего.  Вон  он,  под
красной черепичной крышей.
     Через  минуту  спутники  были  у  ворот  сада,  окружавшего   большой
двухэтажный дом, украшенный четырьмя башенками. Тайк спешился и тут только
обратил внимание на то, что солнце уже склонилось к закату.
     Бакум перехватил его взгляд и сразу же заторопился.
     - Ах, сударь, ведь Рук ждет  меня  там  с  телегой!  Вот  что  значит
приятная беседа, я совсем забыл о нем, бедняге! Теперь, когда вы  у  цели,
позвольте мне покинуть вашу милость и пожелать вам приятного отдыха.
     Тайк  поблагодарил  любезного  горожанина  и,  распрощавшись  с  ним,
постучал в ворота. Поначалу это не  возымело  никакого  действия,  и  лишь
после того, как Тхоорт воспользовался  посохом,  чтобы  ударить  погромче,
из-за забора послышались неторопливые шаги.
     Громадепрь вдруг беспокойно фыркнул и попятился от ворот.
     - Что с тобой, Нуфер? - тихо спросил Тайк. - Ты чуешь опасность?
     Он  положил  руку  на  голову  громадепря  и  ощутил  крупную  дрожь,
сотрясавшую могучее тело  зверя.  Шаги  между  тем  приблизились,  лязгнул
засов, и створки со скрипом начали расходиться.
     Тайк взял посох наизготовку, однако никого  перед  собой  не  увидел.
Ворота распахнулись настежь, открывая вид на аллею, ведущую к дому.  Нигде
не было ни души. Тайк осторожно ступил под арку ворот и тут только заметил
одинокую черную фигуру, удалявшуюся по боковой дорожке сада.
     - Куда же вы, любезный! Послушайте! - Слова Тхоорта не достигли  ушей
черного привратника, или же он просто не обратил на них внимания. Согнутая
фигура в последний раз мелькнула среди деревьев и пропала.
     - Ничего не скажешь, радушный прием, - сказал  Тайк,  оборачиваясь  к
Нуферу.  -  Кажется,  нам  предлагают  распоряжаться   здесь   по   своему
усмотрению. Ну что ж, идем к дому!
     Громадепрь нерешительно последовал за хозяином. Всем своим  видом  он
показывал, что не ждет ничего хорошего от этого визита.
     В глубине аллеи под густыми  кронами  было  уже  совсем  темно,  лишь
впереди  маячили  окна  дома,  слабо  различимые  в  быстро  надвигающихся
сумерках.
     - Хоть бы один огонек! - пробормотал Тайк. - Уж не пустует ли дом?
     Деревья расступились, открывая обширную площадь перед  крыльцом.  Тут
только Тайк заметил, что  двери  дома  широко  распахнуты,  словно  кто-то
настойчиво приглашает его войти внутрь.
     - Нуфер, ты остаешься здесь, - негромко произнес Тхоорт.
     Громадепрь недовольно заворчал.
     - Ну не могу же я взять  тебя  с  собой  в  дом!  Потерпи,  я  только
переговорю с хозяином и вернусь, чтобы позаботиться  о  тебе.  Смотри  же,
будь молодцом. И вообще... поглядывай тут.
     Дом казался совершенно покинутым. Тишина царила в темных комнатах,  и
Тайк, проходя их одну за другой, невольно старался  ступать  бесшумно.  Он
миновал длинную анфиладу помещений нижнего этажа и  никого  не  обнаружил.
Анфилада завершалась коридором,  в  конце  которого  царила  уже  и  вовсе
кромешная тьма. Пришлось нащупывать дорогу посохом. Шагах  в  двадцати  от
начала коридора обнаружилась лестница, ведущая наверх, но также  ничем  не
освещенная.
     "Если бы я не был наслышан  о  гостеприимности  господина  Норона,  -
подумал Тайк, - то стал бы, пожалуй, остерегаться ловушки. Уж очень  здесь
мрачно и как-то... загадочно".
     Лестница привела его в большой двухцветный зал на втором этаже.  Огня
не было и тут, но бледное еще небо за окнами позволяло различить очертания
отдельных предметов.
     Неожиданно смутная тень шевельнулась в противоположном конце зала,  и
под сводами зазвучал сильный голос:
     - Кто бы ты ни был - входи!
     Пламя свечи, укрытое до тех пор  под  каким-то  хитроумным  колпаком,
осветило дальний конец стола, занимающего почти  весь  зал.  За  столом  в
просторном кресле с высокой спинкой сидел человек. Его худое бледное  лицо
в обрамлении седых волос, казалось, само излучало матовый свет.
     - Подойди же! - властно произнес он.
     Тайк приблизился.
     - Кто ты и зачем пришел?
     Тхоорт чуть было не ответил грубостью  на  этот  не  слишком  учтивый
вопрос, но едва заметная дрожь, внезапно прозвучавшая  в  голосе  старика,
заставила его сдержаться. Он бросил взгляд на обнаженный меч,  лежащий  на
столе, и подумал. "Этот человек отчаянно боится чего-то".
     В самом деле, старик, вперив в  Тайка  настороженный  взгляд,  застыл
неподвижно, как будто был не в силах пошевелиться или, напротив, готовился
совершить стремительный бросок.
     - Я постучал в ворота этого дома, - спокойно начал Тхоорт,  -  потому
что мне рекомендовали его хозяина, господина Норона, как одного  из  самых
благородных и гостеприимных людей в городе. Мое имя Тайк Тхоорт, я  офицер
Странствующей армии принца Тако Ченкома.
     Страх в глазах старика  сменился  удивлением.  Он  подался  вперед  и
поднял свечу повыше.
     - Что? Странствующая армия? Ченком? Уж не хотите ли вы  сказать,  что
являетесь  подданным  короля  Пишу   Ченкома,   прозванного   Покровителем
астрономов?
     - Именно так, - кивнул Тайк. -  Я  был  ранен  в  битве  на  западном
побережье, весть о которой, возможно, уже дошла в Паймак, и  теперь  спешу
присоединиться к Странствующей армии.
     - Да ведь ее давно... - Старик осекся и окинул Тайка с ног до  головы
быстрым и острым взглядом. - Ах, вот оно что! Любопытно!...
     Он встал со своего места и шагнул навстречу Тхоорту.
     - Прошу простить меня. Я ждал другого посетителя  и  поначалу  принял
вас за него. Увы, сегодня  Аллеру  Норону  уже  не  удастся  блеснуть  тем
гостеприимством, о котором вы любезно упомянули, но я сделаю для вас  все,
что в моих силах.
     - Так я, вероятно, некстати? В таком случае позвольте мне  немедленно
удалиться  и,  пожалуйста,  извините  за  непрошенное  вторжение.  -  Тайк
поклонился и хотел было направиться к выходу, но хозяин остановил его.
     - Нет! Не уходите! - сказал он с испугом. - Ведь вам нужно помещение,
не так ли? Я предоставляю в  ваше  распоряжение  весь  дом.  Будьте  здесь
полным хозяином... тем более, что вы, вероятно, останетесь им надолго.
     Последние слова Норон произнес так тихо,  что  Тайк  не  был  уверен,
действительно ли он  слышал  их.  Некоторое  время  старик  уныло  молчал,
уставившись в одну точку.
     - Да! - воскликнул он вдруг. - А обед! Что  же  это  я  кормлю  гостя
пустыми разговорами! Сейчас мы что-нибудь соорудим...
     Норон потер руки с искусственным оживлением.
     - Когда-то я был совсем не дурным кулинаром, - сказал он,  смеясь.  -
Придется вспомнить былые секреты южной кухни и самому взять  в  руки  нож.
Дело в том, - пояснил он, вздыхая с печальной улыбкой, - что все мои слуги
разбежались...  Ну  да  это  пустяки.  Располагайтесь,  прошу  вас,  и  не
обращайте внимания на мою мрачную физиономию. Вам в  этом  доме  ничто  не
угрожает, или, во всяком случае, у вас еще есть время... Ну,  довольно  об
этом. Теперь - пир и отдых!
     Час спустя Тайк,  привыкший  в  своих  долгих  скитаниях  по  пустыне
обходиться без слуг, уже сидел за столом. В течение этого времени он успел
позаботиться о стойле для громадепря, вымылся горячей водой, переоделся  и
вступил во владение двумя роскошно убранными  комнатами  во  втором  этаже
замка господина Норона.
     Хозяин также не терял времени даром и с гордостью подал на стол целую
груду  всевозможных  аппетитно  пахнущих  кушаний.  Вино   его   оказалось
превосходным. Честное, открытое лицо Норона не давало  повода  заподозрить
его в коварстве, а Тхоорт привык в таких случаях доверять своим симпатиям.
Тем не менее, после  третьего  или  четвертого  бокала  вина  он  небрежно
спросил:
     - Никак не возьму в  толк,  дорогой  хозяин,  что  это  вашим  слугам
вздумалось разбегаться? Здесь уютно и в то же время просторно,  порядок  и
роскошь... где найдут они другой такой дом, а  главное  -  другого  такого
хозяина?
     Норон поморщился и махнул рукой.
     - А! Невежественные люди, вот и все. Они воображают, что подвергаются
здесь опасности... Какой  вздор!  Счастье  еще,  что,  уходя,  они  забыли
запереть ворота, иначе я был бы лишен удовольствия принимать вас  у  себя.
Но довольно жалеть об этих трусах! Когда они вернутся и  станут  проситься
обратно на службу, ни одного из них не следует принимать, это послужит  им
хорошим уроком.
     - Вы несправедливы к вашим людям, -  возразил  Тайк.  -  Не  все  они
покинули дом. И  удовольствием  нашего  знакомства  мы  обязаны  в  первую
очередь привратнику, который был настолько любезен, что открыл передо мной
ворота, не поинтересовавшись ни именем моим, ни званием.
     Господин Норон замер, не донеся бокал до рта.  Глаза  его  с  испугом
уставились на Тайка.
     - Привратник? - тихо произнес он. - Вы видели привратника?
     - Мне не удалось хорошенько его рассмотреть. Могу сказать  лишь,  что
это человек среднего роста, одетый в какой-то  черный  балахон.  Он  отпер
замок и сейчас же удалился, ни слова не сказав. Я даже не видел его лица.
     - Ваше счастье,  -  прошептал  Норон.  Вино  текло  по  его  пальцам,
судорожно сжимавшим непослушный бокал.  -  Итак,  он  уже  здесь.  Что  ж,
пускай! Мы еще посмотрим...
     Тайк не мог больше притворяться равнодушным.
     - Послушайте, дорогой хозяин! Я не ребенок  и  отлично  вижу,  что  в
вашем доме что-то все-таки происходит. Вы говорите, опасность никому здесь
не угрожает... За исключением самого господина Норона, замечу я. Ведь так?
     Норон упрямо покачал головой.
     - Нет, нет, все в порядке, - сказал он, - не обращайте внимания!  Вам
не следует ни о чем беспокоиться.
     - Но этот  человек  в  черном,  -  продолжал  Тайк,  -  разве  он  не
привратник?
     - ... И не человек, - произнес Норон, мрачно усмехнувшись. - Впрочем,
что за вздор мы несем на ночь глядя!
     - Постойте! Ваше  деланное  веселье  не  обманет  меня.  Скажите  мне
правду. Сегодня от  одного  из  местных  жителей  я  услышал  о  проклятии
диавардов...
     Тайк умолк, встретив пристальный взгляд старика. Тот некоторое  время
всматривался в его лицо, а затем медленно опустил голову.
     - Да, - сказал он. - Злая сила преследует мой народ, отнимая  у  нас,
одного за другим, стариков  и  молодых.  Иногда  ее  посланец  является  в
человеческом облике, иногда -  в  образе  кошмарного  исчадия,  способного
нагнать страху даже на чудовищных обитателей окрестных пещер.
     Сегодня утром я видел  крылана,  парящего  над  долиной.  Это  верный
признак.  Впрочем,  безошибочный  инстинкт  всегда  заранее  предупреждает
жертву о приближении одной из тварей, посланных Колдуном - такое имя  дали
мы нашему неведомому врагу, чтобы хоть как-то его называть. Теперь я  могу
сказать определенно: этой ночью наступает моя очередь  отправиться  в  его
пекло.
     - Но разве нельзя... - хотел было возразить Тайк. Норон  не  дал  ему
сказать.
     - Замолчите!  Я  знаю,  что  вы  сейчас  предложите.  Еще   ни   разу
посторонняя помощь не спасла намеченную Колдуном жертву! Чем больше  людей
пытаются защитить обреченного, тем ужаснее бывает его конец. Сила  Колдуна
беспредельна, никакими армиями его не одолеть. Потому-то я и отказался  от
помощи соплеменников, потому-то я прошу и вас, моего гостя, вступающего во
владение этим домом: не мешайте мне встретиться с черным человеком один на
один. Кто знает...
     Старик замолчал глядя на пламя свечи.
     Во всем доме было тихо, как в могиле, но Тайк невольно вслушивался  в
эту тишину, и иногда  ему  начинал  чудиться  отзвук  шагов.  Неужели  все
рассказанное Нороном - правда?  Неужели  где-то  поблизости  действительно
бродит убийца, чудовище в образе человека?
     - Наступает ночь, - произнес Норон, - это его час. Разойдемся  же  по
своим комнатам и вверим свою судьбу тому,  кто  вправе  ею  распоряжаться.
Обещайте мне ничего не предпринимать. Надеюсь, теперь, когда вам стало все
известно, вы не помешаете мне воспользоваться своим последним шансом.
     Тайку ничего не оставалось делать, он дал  обещание.  В  ответ  Норон
молча пожал ему руку, небрежно прихватил  под  мышку  свой  меч  и  гордой
поступью удалился из зала.
     Тхоорт вернулся к себе. В  одной  из  отведенных  ему  комнат  стояла
огромная кровать с приставной лесенкой, ведущей к вершине горы,  сложенной
из перин и пуховиков. Однако, несмотря на усталость, накопившуюся  за  дни
похода,  несмотря  на  ночи,  проведенные  в  пустыне,  когда  приходилось
довольствоваться подстилкой из грубой шерсти, брошенной  прямо  на  песок,
Тайк не смог бы сейчас уснуть. События прошедшего дня не давали ему покоя.
Не говоря уже о мрачной тайне народа диавардов,  в  которую  ему  поневоле
пришлось проникнуть, город Паймак загадал Тхоорту немало и других загадок.
     Отчего Норон упорно отказывался говорить с ним о Странствующей армии?
Почему местные жители Бакум и Рук  казалось,  и  вовсе  не  слыхали  имени
принца Тако? Возможно ли такое в пустыне, где едва ли  не  все  постоянные