лания  думать  о  будущем.  Люди
превратили леса в пустыни, истерзали душу планеты, извлекая из  недр  ее
сокровища,  отравили воду, воздух и землю ядохимикатами и радиоактивными
отходами. Миллионы раз у них была возможность измениться, но они ей  так
и не воспользовались. А когда они одумались, было уже слишком поздно.
     -  Может  ли  целая  цивилизация  развиваться  настолько  слепо?  -
Воскликнул я. - И то, что ты сейчас делаешь... Ты знаешь ответ!
     Она повернулась ко мне, исполненная безмерной любви.
     - Я не знаю ответа, Ричард, - сказала она. - Я и есть ответ.
     В домике воцарилась тишина. Край солнца уже коснулся горизонта,  но
до темноты было еще далеко.
     - А что случилось с остальными? - Спросила Лесли.
     -  Когда  им  стало  ясно,  что  изменить  уже  ничего  нельзя, они
построили  нас  -   суперкомпьютеры.   Наша   задача   -   экологическая
реконструкция  планет.  Люди  отдали  нам  свои  убежища, чтобы мы могли
спасти в них хотя бы то, что еще можно было  спасти.  А  сами  вышли  на
отравленную  поверхность  земли,  туда,  где  некогда шумели леса. - Она
отвела глаза. - Их больше нет.
     -  Мы  вслушивались  в  эхо ее слов и представили себе одиночество,
которое этой женщине пришлось перенести.

                                - 36 -

     Она  сказала  так легко. - Машара, - переспросил я, - они построили
тебя? Ты - компьютер?
     Красавица  посмотрела  на  меня.  -  Так  можно  сказать обо мне, -
ответила она. - Но и о тебе тоже.
     - А ты... - Начал я. - Машара, ты живая?
     - А тебе это кажется невозможным? - В ответ спросила она.  -  Разве
важно,  из  каких  атомов  состоит  человеческое  существо: из углерода,
германия или галлия? Можно ли родиться человеком?
     -  Конечно! Самые ужасные... Даже убийцы - люди, - ответил я. - Они
могут быть нам не по душе, но они человеческие существа.
     Машара  покачала  головой.  - Человеческое существо - это выражение
жизни, приносящее свет и любовь в то измерение, к которому оно  пожелает
прикоснуться,  в  любой  из форм, которую оно пожелает выбрать для себя.
Человечность определяется не физическими законами, Ричард, это  духовная
цель. Это нечто данное нам, мы добываем ее работой своей душ
     Эта мысль, выкованная и закаленная в трагедии  несчастной  планеты,
поразила меня. И как я ни пытался, я не мог посмотреть на Машару, как на
бездушную машину. Она живая, это определяется не химичкески составом  ее
тела, а глубиной ее любви.
     - Похоже, я просто привык считать человеческими  существами  только
людей, - сказал я.
     - Может быть, тебе стоит подумать об этом еще раз,  -  Посоветовала
она.
     И  тут  мне  захотелось  ее  испытать.  -  А  сколько  будет,  если
тринадцать  тысяч  двести девяносто два разщделить на две целых тридцать
два  миллиона  триста  семьдесят  девять  тысяч  одну  стомиллионную   в
квадрате?
     А тебе это очень надо знать?
     Я кивнул.
     Она вздохнула и  стала  называть  цифры:  -  два,:  четыре,  шесть,
запятая,  четыре,  ноль,  семь, четыре, ноль, два, пять, восемь, четыре,
восемь, два, восемь, ноль шесть... Сколько тебе наджо десятичных знаков?
     - Поразительно! - Воскликнул я.
     - А откуда ты знаешь, что я все  это  не  придумала?  -  С  улыбкой
спросила она.
     - Ну, мне показалось, что ты...
     - А хочешь, устроим главную проверку, - спросила она.
     - Ричард, - предостерегающе сказала Лесли.
     Машара  с благодарностью посмотрела на мою жену. - Ты знаешь, в чем
заключается главная проверка, Ричард?
     - В общем-то нет. Но всегда можно...
     - Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос.
     - С удовольствием.
     Добрая фея леса смотрела мне прямо в  глаза,  не  боясь  того,  что
должно было вот-вот случиться.
     - Хочешь, - начала она, - я умру прямо сейчас?
     Лесли судорожно вздохнула.
     Я вскочил. "Нет!"
     Она  упала  легко,  как  лепесток,  жизнь  погасла  в ее прекрасных
зеленых глазах.
     Лесли бросилась к ней и прижала к себе так же нежно, как эта добрая
фея обнимала свою любимую гигантскую кошку.
     -  Машара, разве ты хочешь, - взмолилась она, - чтобы тайин, леса и
реки, - вся планета, дарованная твоей любви, умерла вместе с тобой?  Или
ты ценишь их жизнь так же высоко, как мы ценим твою?

                                - 37 -

     Очень медленно машара начала оживать, она пошевелилась и  с  трудом
села.
     - Я люблю вас, - сказала она, - не думайте... Что мне все равно...
     Лесли  грустно  улыбнулась.  -  Да  разве,  увидев  твою прекрасную
планету, мы могли подумать, что тебе все равно? Как же мы  можем  любить
нашу собственную землю, не любя тебя, дорогая хранительница?
     - Вы должны уйти, -  сказала  Машара  и  шепотом  попросила:  -  не
забывайте меня.
     Я взял жену за руку и кивнул.
     -  Мы  каждый год сажаем деревья и цветы, - сказала Лесли, - отныне
мы будем это делать в память о тебе, Машара.
     Маленький  домик  скрылся в водопадке брызг и солнечного света. Наш
ворчун снова поднимался в воздух.
     -  У  нее  прекрасная душа! - Воскликнул я. - Надо же, у компьютера
оказалось больше человечности, чем у всех  людей,  встреченных  нами  на
жизненном пути!

                                  iХ

     Мы  детели,  покоренные  глубиной  любви  машары  и  ее  прекрасной
планетой. И нам уже казалось  совершенно  естественным  иметь  друзей  в
других мирах.
     Одни путешествия дарили нам ражость, другие - печаль, но  с  каждой
минутой  мы узнавали все больше ибольше нового, мы повидали такое, что и
за сто жизней нам в голову не пришло. Нам хотелось путешествовать еще  и
еще.
     Жно внизу  порозовело,  а  узоры  заблестели  золотом.  Юез  лишней
прозорливости  я  тут  же  захотел  пойти  на  посадку  и  вопросительно
посмеорел на Лесли. Она кивнула.
     - Готова к неожиданностям?
     - Думаю, да...
     Хотя  водопад поднятых нами брызг утих, мы по-прежнему оставались в
кабине гидросамолета, который лениво скользил по поверхности воды. Исчез
сам океан - картины судеб больге не было.
     Мы очутились на горном озере, сосны и  ели  степенно  спускались  к
янтарному  песку, молнечные зайсики плескались в кристально чистой воде.
Пришли в себя мы не сразу.
     -  Лесли!  -  Воскликнул  я.  -  Да  я  жу  здесь  учился летать на
гидросамолете, это озеро Хейли! Мы вернулись в наш мир!
     Она оглядывалась, надеясь, что я не прав. - Ты уверен?
     - Абсолютно. - Тот же крутой лесистый склон на левом берегу, а  вон
так, вдали - роща карликовых деревьев, за ними начинается долина. - Ура!
- Закричал я, но не  ощутил  почему-то  радости,  да  и  Лесли  меня  не
поддержала. Я повернулся к ней.
     Она явно была разочарована. - Да, знаю, мне бы надо радоваться,  но
мы только-только начали, и так много могли бы узнать!
     Она была права. Я тоже чувствовал себя обманутым, будто в  середине
пьесы неожиданно погасла рампа и актеры ушли со сцены.
     Я повернул наш гидросамолет к  берегу,  и  тут  Лесли  воскликнула:
"смотри!"
     Чуть правее по курсу, уткнувшись в  песок,  стоял  точно  такой  же
"Мартин сиберд".
     - Ну вот, - сказал я. - Теперь-то никаких  моинений.  Здесь  многие
практикуются. Мы точно дома.

                                - 38 -

     Казалось, все кругом замерло, никаких признаков жизни.  Наконец  мы
причалили  метрах  в  семидесяти  от  другого самолета. Я скинул туфли и
спрыгнул в воду, ее было всего по щиколотку, помог Лесли  спуститься,  а
затем  занялся  швартовкой  ворчуна.  Тем временем Лесли подошла к нашим
соседям и позвала: "эй, есть здесь кто-нибудь?"
     - Что, никого нет? - Спросил я, отправившись вслед за ней.
     Она не ответил, молча разглядывая чужой самолет. Он как  две  капли
воды  был  похож на нашего ворчуна: на его булоснежном фюзеляже сверкала
точно такая же радуга, а ведь эту  эмблему  мы  придумали  сами,  та  же
обивка кабины, даже наши инициалы на приборной доске.
     - Очень странное совпадение.
     Я  дотронулся до капота. Мотор был еще теплым. - Ага, - пробормотал
я, и меня охватило какое-то смутное беспокойство. Взяв Лесли за руку,  я
пошел обратно.
     На полпути она обернулась. - Смотри! На песке  только  наши  следы.
Что  же,  они  испарились  прямо  из  кабины?  Знаешь, мне кажется, наше
путешествие продолжается... Но тогда мы должны были бы  встретить  наших
двойников.
     - Если мы не на земле, то это, скорее всего, испытание, - сказал я.
-  Раз  мы  никого не видим, то урок, видимо, заключается в том, что они
приняли другую  форму.  Мы  не  можем  разлучиться  с  нащими  духовными
братьями.  Мы  никогда  не  бываем  в  одиночестве,  если только сами не
захотим в это поверить.
     Ярко-красная  вспышка,  и  метрах  в  пяти перед нами возникает наш
наставник в белых джинсах.
     - За что же я вас так люблю? За то, что вы помните! - Она протянула
к нам руки.
     - Пай! - Закричала Лесли и бросилась ее обнимать. - Я так рада тебя
видеть! Где мы только не были!  Мы  должны  тебе  столько  рассказать  и
многое у тебя спросить.
     - Здорово, что ты вернулась, - сказал я, - а почему ты так внезапно
исчезла7
     Она улыбнулась, подошла к самой воде и уселась на  песок.  А  затем
поманила нас к себе.
     - Потому, что я знала наверняка, какие приключения вас  ожидают,  -
начала  она.  -  А  когда  вы  кого-нибудь любите и знаете, что он готов
учиться и расти душой, вы должны дать ему свободу.  Разве  вы  могли  бы
всему этому науиться и все это испытать, если бы я была с вами, связывая
вашу свободу выбора?
     Улыбаясь,   она   повернулась   ко   мне.   -   Это   действительно
альтернативный мир, а не земное озеро Хейли. И второй самолет здесь ради
шутки.  Просто  вы  напомнили  мне,  что  я  очень люблю летать, вот я и
скопировала вашего ворчуна, чтобы немножко попрактиковаться.
     Затем  она тронула Лесли. - Ты очень наблюдательна, заметила, что я
не оставила следов на песке. Для того, чтобы вы помнили, что дорогу надо
выбирать  всегда  самому, следуя своему чувству высшей справедливости. В
картине чудеб скрыты все возможные пути развития мира, здесь  абсолютная
свобода  выбора.  Представьте  себе  книгу.  Каждое событие - это слово,
предложение, часть бесконечного романа;  и  буквы  в  нем  не  меняются.
Меняется  сознание,  выбирая,  что  ему  читать,  а  что  - нет. Если вы
открываете главу о ядерной войне,  просто  ли  придете  в  отчаяние  или
выучите  скрытый в ней урок? Погибнете ли, читая ее, или станете мудрее?
Но даже после того, как вы прочтете ее до конца и  пойдете  дальше,  она
останется  и  будет делиться своей сердечной болью с каждым, кто захочет
ее прочитать. Однако, нет нужды читать ее дважды, если вы поняли  все  с
первого  раза. Люди в мирах, избнжавших ядерной катастрофы, в свое время
прочли ее, а потом смогли спасти свой мир от разрушения.

                                - 39 -

     - И они - это тоже мы? - Спросил я.
     - Да! - Ее глаза блеснули. - Ты и Лесли, Машара и Жан-Поль,  Аткин,
Тинк и Пай, мы все - одно единое целое!
     Волны тихо набегали не песок: а в деревьях пел ветер.
     - Есть причина нашей нынешней встречи, - продолжала она, - как есть
причина и тому, что вы нашли  молодого  Ричарда.  Вам  волнует  проблема
войны  и  мира?  Вы  приземляетесь  на те страницы, где вы сможете в ней
разобраться. Вы боитесь, что вас что-то может  разлучить,  или,  что  вы
можете  погилнуть  и потерять друг друга? Вы приземляетесь в тех жизнях,
которые могут вам многое рассказаться о разлуках и смерти; и то, чему вы
там  научитесь,  изменит ваш собственный мир, ведь все зависит от вашего
собственного выбора.
     -  Ты  говоришь,  что  мы создаем нашу реальность? - Спросил я. - Я
знаю это выражение, но я не согласен...
     Она весело рассмеялась, а потом показала рукой на восток.
     - Сейчас раннее утро, - ее голос стал тихим и загадочным. -  Темно.
Мы стоим на этом берегу. Вот-вот начнется рассвет. Холодно.
     Мы действительно оказались с ней в темноте и холоде.
     -  Перед  нами  мольберты,  в  руках  кисти  и краски. - Словно под
гипнозом ее черных глаз, я почувствовал, что в левой руке держу палитру,
а в правой сжимаю шероховатые кисти.
     - Первые лучи света. Небо разгорается, оно уже  залито  золотом,  и
наконец - светило разгоняет ночной холод.
     Мы зачарованно смотрели на это буйство красок.
     -  А  теперь  рисуйте!  -  Приказала  Пай.  -  Сумейте поймать этот
рассвет, припустив через себя, выразить его своим искусством!
     Я,  конечно,  не  художник, но все же попытался несколькими мазками
передать все это великолепие.  У  Лесли  на  мольберте,  наверняка,  все
выглядело намного изящней.
     - Закончили? - Спросила Пай. - Ну и что у вас получилось?
     - Два совершенно разных рассвета, - ответила Лесли.
     - Не два рассвета, - поправила Пай. - Художник создает не  рассвет,
а...
     - Ну, конечно! -  Воскликнула  Лесли.  -  Художник  создает  только
картину!
     Пай кивнула.
     -  Рассвет  -  это  реальность,  а  картина  -  это то, что из этой
реальности создаем мы? - Переспросил я.
     -  Именно! - Подтвердила Пай. - Если бы каждый из нас создавал свою
собственную реальность, представляете, какой царил бы  хаос?  Реальность
была бы ограничена только тем, что мог бы придумать каждый из нас!
     Я кивнул и попвтался представить. Как же создать рассвет, если я, к
примеру,  его  никогда  не  видел?  Что  делать  с  черным  небом, когда
начинается новый день? Не забыл бы я вообще про смену дня и ночи?
     А  пай  продолжала.  -  Реальность не имеет ничего общего с видимым
миром,  открытым  нашему  ограниченному   зрению.   Реальность   -   это
воплощенная  любовь, чистая совершенная любовь, стоящая вне пространства
и времени.
     -  Вы  когда-нибудь  чувствовали себя настолько слитыми с миром, со
всей вселенной, что вас переполняла любовь? - Она посмотрела на  нас.  -
Это  и  есть  реальность.  Это  и есть истина. А что из этого творим мы,
зависит только от нас, как изображение рассвета зависит от художника.  В
вашем  мире человечество отошло от истинной любви. Оно живет ненавистью,
борьбой за мировое господство, желанием  рискнуть  существованием  самой

                                - 40 -

планеты  для  достижения  сиюминутных  целей.  Если и дальше так пойдет,
истинногно рассвета никто не увидит. Он, конечно, никуда не исчезнет, но
люди  земли  о нем ничего не узнают, а потом даже рассказы о его красоте
сотрутся из их памяти.
     "Бедная  Машара,  -  подумал я. - Неужели твое прошлое станет нашим
будущим?"
     -  Но  как мы сможем принести в наш мир любовь? - Спросила Лесли. -
Он полон угроз и страха... В нем так много убийц.
     Пай  на  секунду  умолкла,  а  затем  нарисовала на земле небольшой
квадрат.
     - Представьте себе, что мы живем в ужасном месте - городе страха, -
сказала она, прикоснувшись к квадратику. - И чем дольше  мы  там  живем,
тем  меньше  он  нам нравится. Там царят начилие и хаос, нам не нравятся
его жители, то, как они делают свой жизненный выбор.  Город  страха  для
нас вовсе не родной дом!
     От квадратика она провела длинную волнистую линию, которая  петляла
по песку, но в конце упиралась в кружок.
     - Поэтому однажды мы отправились в дорогу в поисках города мира.  -
Она  вела  пальцем вдоль всей нарисованной извилистой линии, следуя всем
изгибам и поворотам. - Мы поворачивали  налево  и  направо,  мчались  по
автострадам и продирались напрямик, идя по маршруту, проложенному нашими
лучшими надеждами. И вот, наконец, мы  попали  в  это  тихое  прекрасное
место.
     Она показала на кружок, символ мира, и начала втыкать  вокруг  него
сосновые веточки.
     - В городе мира мы нашли свой дом, а чуть позже узнали: его  жители
ценят  именно  то,  что  привело  нас сюда. Каждый шел своим путем в тот
город, где жители избрали для себя любовь, радость и доброту, обращенные
на  своих  соседей,  на  город  и  на  всю  планету.  Нам  не было нужды
уговаривать кого-либо из города страха отправиться в путь вместе с нами,
и  не  надо никого убеждать, кроме нас самих. Город мира уже существует,
любой, мечтающих о нем, может попасть туда, когда пожелает.
     -  Люди мира узнали, что ненависть - это любовь, не знающая истины.
Зачем лгать, заставляя нас сражаться и убивать друг друга, если истина в
том,  что  мы  все  -  одна  единая  жизнь?  Жители города страха вольны
выбирать разрушение и смерть, а мы свободны в нашем выборе мира.
     - Со временем и другие жители города страха могут устать от насилия
и своим путем прийти в наш город, позабыв о жажде  разрушать.  Если  они
все сделают этот выбор, город страха станет городом-призраком.
     Она начертила на песке восьмерку, города страха  и  мира  соединила
гладкая дорога.
     - Настанет день, когда жители города мира вспомнят  о  былом  и  из
любопытства  отправятся  поглядеть  на  заброшенный  город страха. Тогда
выяснится, что  после  ухода  последнего  человека,  предпочитавшего  не
строить,  а  разрушать,  истинная реальность стала опять видна: на месте
зловонной клоаки  журчат  родники,  вырубки  и  карьеры  шумят  молодыми
лесами,  в  чистом  небе  поют птицы. - Пай посадила несколько веточек в
обновленном городе. - И люди мира  уберут  покосившийся  въездной  знак:
"город  страха",  а вместо него повесят новый: "добро пожаловать в город
любви". Некоторые вернутся,  чтобы  убрать  мусор,  перестроить  все  на
основе  доброты  и  нежности,  поклявшись,  что впредь город будет верен
своему новому названию. Видите, мои дорогие, все зависит от того,  какой
мы делаем выбор!
     В этом необычном месте ее слова звучали очень убедительно.

                                - 41 -

     - Что можете сделать вы? - Спросила себя Пай. - В большинстве миров
перемены не происходят внезапно, по мановению волшебной  палочки.  Чтобы
изменить  свой  мир,  надо  вначале  перебросить хотя бы узенький мостик
через пропасть,  разделяющую  страны,  например,  в  вашем  мире  -  это
выступление   в   Америке  первых  советских  танцоров  и  певцов.  Так,
мало-помалу вы должны постоянно делать выбор в пользу жизни.
     -  А почему не изменить все разом? - Удивился я. - Разве невозможно
добиться быстрых перемен?
     -  Конечно, возможно, Ричард, - ответила она. - Перемены происходят
каждую секунду, ты их просто не всегда замечаешь.  Твой  мир  с  первыми
надеждами  на  мирное будущее столько же реален, как и твой параллельный
мир, который погиб в 1962 году, в первый же день войны.  Каждый  из  нас
выбирает  судьбу  нашего  мира.  Но  вначале должны произойти перемены в
наших умах.
     -  Тогда  выходит,  что  я  сказал  молодому  лейтенанту  правду! -
Воскликнул я. - В  одном  из  параллельных  миров  Советы  не  пошли  на
попятную. И я начал ядерную войну.
     - Конечно. В картине мира  в  том  году  обрываются  тысячи  дорог,
тысячи Ричардов из параллельных миров выбрали смерть. А ты нет.
     - Но постой, - сказал я. - Ведь в тех альтернативных мирах  погибли
и невинные люди, просто попутчики, которые никакого выбора не делали?
     - Нет, Ричард. Они сами выбрали свою смерть. Одни - тем, что просто
устранились  от  выбора  -  им было все равно; вторые думали, что лучшая
защита - это нападение; а третьи выбрали смерть.
     Она  замолчала  и  тронула кружок с крошечными деревцами. - Если мы
выбираем мир, то мы и живет в мире.
     -  А  можно как-нибудь поговорить с людьми из альтернативных миров,
чтобы мы могли узнать, чему научились они? - Спросила Лесли.
     -  Именно этим вы сейчас и заняты, - улыбнуласт пай. - Если хотите,
то можно поговорить и с любой другой  частицей  вашей  души.  Способ  не
слишком  загадочный,  но  довольно  надежный.  Представь, Ричард, своего
духовного двойника, с которым ты хотел  бы  поговорить,  представь,  что
задаешь вопрос и слышишь ответ. Попробуй.
     По