но пророкотал Антон. - Я и сам...
   - Вот именно, ты уже выздоравливаешь. А я... Я тоже, ясно вам?
   - Не думаю, - снова проговорил Ростик. -  Я  полагаю,  тебе  еще  следует
поваляться в кровати, пока есть возможность, и в самом деле набраться сил.
   - Коромысло, мы не улетаем не из-за тебя, - поддержал ребят Ким,  стоящий
у стены. - Мы не можем взлететь, потому что воздушные черви...
   - Я смотрел, смотрел и ничего не увидел, - признался Коромысло.
   "Так, еще и эта проблема", - почему-то с раздражением подумал Ростик.
   - Мы тоже их едва видим, но они есть. Они напали на  вашу  лодку,  скорее
всего, сожрали Сопелова и теперь не дают нам подняться.
   - Не врешь? - как в детстве спросил силач.
   Тогда вдруг странно закудахтал Винторук, который обычно так тихо сидел за
краешком стола, что все забывали  о  его  присутствии.  Свое  кудахтанье  он
сопроводил странным жестом - поднял свою могучую волосатую  руку  в  воздух,
потом вдруг что-то сделал с ней, и она поплыла  над  столом,  как  огромное,
живое, переливающееся сразу вверх и вниз, влево и вправо существо.
   Подплыв почти к самому носу атлета, Винторук сделал своими пальцами жест,
словно собирался лишить физиономию Коромысла  этого  славного  украшения.  В
этом и была ошибка. Гигант встал, отодвинув стул, и грозно произнес:
   - Все издеваетесь... У вас заговор! Вот пойду и сам посмотрю.
   Он вышел на набережную. Ким и Ростик вышли за ним. Антон остался сидеть у
окна, ему и так  была  видна  почти  вся  площадь,  вставать  он  поленился.
Винторук, который, очевидно, и не думал шутить, еще  раз  попробовал  что-то
объяснить Коромыслу. Он искренне недоумевал, почему его доказательство,  так
хорошо изображенное, не подействовало.
   Оказавшись под лучами отвесного солнышка, Коромысло задрал голову, словно
подставлял лицо струям дождика, провел рукой, как бы умываясь, и оглянулся.
   - Хорошо.
   Ким торопливо кивнул, соглашаясь. Коромысло посмотрел на  запад,  к  лесу
дваров, потом в другую сторону. Ростик проследил его взгляд, как  назло,  ни
одного червяка видно не было.
   - Они лучше видны с набережной, - отозвался он. - С самой кромки воды.
   Вот этого говорить не следовало.  Коромысло  уже  и  сам  увидел  морскую
благодать и пошел в ее направлении. Он был плох, слаб и серьезно  ранен.  Он
шел как слепой, вытянув для осторожности руку чуть в сторону  и  вперед.  На
коже его уже блестели капли пота, но он шел.
   У самой воды Ким схватил его, но гиревик уже сел на камни, свесив ноги  с
причальной стенки. До воды от его ног осталось метра полтора.  Он  пощурился
от наслаждения. Не составляло труда понять,  что  сейчас  больше  всего  ему
хотелось искупаться.
   Вообще-то в этом месте они не купались,  высокий  каменный  барьер  делал
трудным возвращение на пристань.  А  вот  чуть  в  стороне,  метрах  в  ста,
находилась  вполне  благополучная  каменная  лестница,  устроенная  чуть  не
специально для купания в защищенной гавани. Но туда Коромыслу было не дойти.
   Внезапно силач заговорил:
   - Мне Серегин говорил, я могу назвать что-нибудь тем именем, которое  мне
понравится. Так вот, я называю этот город Одессой.
   Все помолчали, переваривая сообщение.
   - Почему Одессой? - спросил Ростик.
   - Я там  у  дружка  после  армии  гостил.  Город  -  закачаешься.  Только
торговать все очень любят, но девушки...
   - Хорошо, пусть будет Одесса, - согласился Ким. - Возвращаемся?
   - Нет, я еще посижу, - отозвался Коромысло.
   - Ладно, - решил Ростик, - может, солнечные ванны ему на пользу пойдут. А
я, чтобы время не терять, в самом деле крыши домов обшарю. Вдруг  что-нибудь
да найду.
   - Вместе пойдем, - отозвался Ким, поднимаясь, - мало ли что.
   - А Коромысло?
   - С ним Винторук останется.
   Бакумур в городе вел себя робко и на должность разведчика  мало  годился.
Поэтому предложение было разумным.
   - Хорошо, - согласился Ростик. - Ты объясни ему задачу, а  я  за  оружием
пока схожу. И заодно Антона поставлю в известность, куда мы направляемся.

9

   Подниматься на крышу в этих домах оказалось  мудрено.  Но  после  проб  и
ошибок, приправленных треском горящего факела и  запахом  какой-то  странной
синтетической каменной пыли, Ростик все-таки нашел эти ходы.
   Как назло, Ким в это время оказался далеко. Вернее, он  услышал  Ростика,
отозвался, но счел, что его  собственные  поиски  значат  не  меньше,  и  не
появился.
   Поэтому Ростик наткнулся первым.
   Собственно, он с самого начала выбрал себе три очень  больших  домины,  с
гроздью весьма внушительных башен, обращенных к серому небу  Полдневья.  Это
не были сооружения с какими-то ясно выраженными функциями,  не  были  они  и
частными дворцами. Скорее всего, они представляли собой здания общественного
назначения, но такие, в которых  кто-то  из  зеленокожих  обитал  постоянно.
Поэтому Ростик не удивился, когда нашел, откинув  люк  на  чердак,  что  они
оборудованы гораздо лучше, чем можно было ожидать.
   Во-первых, он обнаружил, что даже  черепица  этих  домов  уложена  не  на
деревянные фермы под крыши, а  на  ажурное,  тоже  пористое,  но,  вероятно,
плотное и прочное каменное же  плетение.  Это  стремление  гошодов  везде  и
всегда использовать только камень наводило на мысль, что с деревом в их мире
обстояло не очень. Во-вторых, он наконец набрел на настоящую баллисту.
   Ну, о том, что она вращалась  во  все  стороны  на  специальном  каменном
ложементе, можно было догадаться заранее.  Но  что  она  почти  вся,  кроме,
разумеется, витых кос и пары подвижных рычагов, тоже окажется  сделанной  из
камня, додуматься было мудрено. Ростик  ходил  вокруг  этой  штуковины,  все
больше поражаясь тонкости и  точности  работы  зеленокожих.  Все  сооружение
напоминало баллисту лишь отдаленно, а в целом  скорее  походило  на  выдумку
спятившего конструктора. Но в  то  же  время  в  машине  не  было  ни  одной
нефункциональной детали, ни одного лишнего или некрасивого выступа. Вся  она
поражала соразмерностью конструкции  и  демонстрировала  общую  идею  своего
использования не меньше, чем, например, меч.
   Внезапно догорела деревяшка, которую  Ростик  держал  в  руке.  Это  была
последняя из охапки захваченных снизу, предназначенных для  сожжения  палок.
Поэтому он вздохнул, беззлобно ругнул себя за недальновидность и  попробовал
открыть каменный же ставень в той стороне, куда была направлена баллиста.  К
его  удивлению,   это   получилось   легко.   Наверное,   его   попытки   по
расшифровыванию замысловатых каменных  замков  гошодов  в  отношении  прочих
дверей, ставней и люков не пропали даром.
   Свет Полдневья хлынул через открывшееся квадратное окошко. Попривыкнув  к
нему, Ростик вдруг обнаружил, что с этим окном не все было просто. В  нижнем
левом углу прямоугольника  находилось  жестко  закрепленное  на  подоконнике
странное   приспособление,   которое   напоминало    прибор    какого-нибудь
средневекового астронома для наблюдения солнечных затмений. Главную деталь в
нем составляло закрепленное в  легкой,  плетенной  из  камыша  рамке  стекло
весьма внушительного размера, почти с три человеческие ладони.
   Ростик присел, нашел прицельную точку, поправил прибор и вдруг увидел...
   Над морем, мягко переливаясь странными неяркими красками, среди  которых,
однако,  были  все  цвета  радуги,  плыл  воздушный  червь.  И  был  он  так
величествен, так огромен, что понятие "чудовище" или  "монстр"  отходило  на
второй план. Скорее  он  относился  к  силам  природы  -  неуправляемым,  но
могущественным и прекрасным явлениям.
   Ростик  отпрянул,  стекло  в  рамке  тут  же   потеряло   свою   странную
прозрачность, замутилось,  стало  простой  серой  стекляшкой.  Ростик  снова
поставил подбородок на каменную державку в нескольких сантиметрах от  экрана
прибора. Так и есть, он снова видел червей. Три  из  них  вполне  добродушно
вились над морем, словно играющие щенки. Еще один, очень большой, крутил над
ними замысловатые петли. Во всем этом было не больше воинственности,  чем  в
картине семейного пикника.
   - Не размокай, - подбодрил себя Ростик. - Угощением на пикнике будешь ты,
как уже стал Сопелов!
   - Что ты говоришь? - раздалось сзади. Ростик не оглянулся.
   - Посмотри-ка через это.
   Ким подошел, добродушно отпихнул Ростика, присел сам.
   - Ух ты, здорово! Теперь у них нет их главного козыря - невидимости. - Он
выпрямился. - Нужно забрать этот прибор с собой. Нам еще  летать  и  летать,
будет лучше, если  наши  кулибины  из  универа  поймут,  как  эта  штуковина
устроена, и наделают для нас таких побольше.
   - Погоди, -  отозвался  Ростик,  -  давай  лучше  посмотрим,  чем  гошоды
отбивались от этих горынычей. Может, мы  их  сейчас  распугаем,  как  кур  с
насеста, и они нас выпустят наконец!
   - Тоже дело, - согласился Ким.
   Они  походили  по  чердакам  этих  и  еще  соседних  зданий,  но   больше
работоспособных баллист или приборов обнаружения воздушных червей не  нашли.
Пришлось забрать только  этот.  И  то  Ростик  так  боялся  сломать  хрупкую
каменную станину, что чуть-чуть сдвинул само стекло, и червяки  стали  видны
хуже.
   Как ни странно, баллисту с боезапасом нашел  Антон.  Пока  Рост  с  Кимом
бродили по центральным зданиям, он тоже потаскался по крышам в дальней части
порта и нашел очень интересное устройство. По его словам, оно было не просто
работоспособным, а чуть ли не  революционным,  поэтому  смотреть  его  после
полудня пошли втроем. Правда, пока Антон  ходил  за  друзьями,  он  подзабыл
дорогу. В самом деле, в этом переплетении улочек и абсолютно похожих друг на
друга стен любому человеку ничего не стоило заблудиться. Но все-таки  дорогу
он нашел, главным образом, потому,  что  на  одном  из  складских  вытянутых
зданий  заметил  знакомый  барельеф,  однозначно  рисующий  битву  панцирных
шакалов с червеобразными махри.
   Ростик думал об этом барельефе почти все время, когда  Антон  вел  их  по
ступеням и переходам, на которых при горящих ветках были  видны  его  следы,
оставленные прежде. Их было так много, что Ким произнес:
   - Антон, ты все-таки не очень так броди. В одиночку, да еще после  твоего
сотрясения...
   - Тут со мной ничего не случится,  -  бодро  ответил  Антон.  -  Ведь  не
случилось же до сих пор?
   - Вообще-то уже случилось, - отозвался Ростик.
   - А-а, ерунда.  -  Антон  махнул  рукой.  И  тут  они  вышли  на  отлично
оборудованный чердак, чем-то  напоминающий  батарейную  палубу  парусника  с
рядами тяжелых каронад.
   - М-да, пушки эти впечатляют, - признал Ким, - но что здесь необычного? Я
и раньше видел такие...
   - А это ты тоже видел? - спросил Антон торжествующе.
   И указал на каменный лоток, в котором в  специальных  углублениях  стояли
изготовленные к стрельбе снаряды. Их было много, под сотню, и выглядели  они
весьма грозно. Один такой на соседнем  каменном  столе  кто-то  основательно
распотрошил.
   - Антон, - с замедленной тревогой в голосе спросил Ким, - а  если  бы  он
взорвался?
   - Но не взорвался же? Я знал, что не взорвется, а выяснить, что это такое
и как этим пользоваться, все равно нужно было. Вот я и попробовал.
   Больше всего снаряды походили  на  морские  мины  с  торчащими  в  разные
стороны детонаторными рожками. Только тут эти рожки еще и  отстреливались  в
разные стороны, когда шнур, проложенный в длинном пустотелом хвосте, догорал
до конца.
   - Так, понятно. - Ким покопался во вскрытом  боеприпасе.  -  Взорвавшись,
эти мелкие ракетки разлетаются и горят. А дальше?  Как  они  подрывают  этих
воздушных китов?
   "Может, и вправду киты,  -  подумал  Ростик,  -  а  не  червяки?"  Почему
возникло  желание  не  оскорблять  прозрачных  чудовищ,  он  и  сам  не  мог
объяснить.
   - Ну, этого я тоже не понял, - признал Антон. -  К  тому  же,  я  считаю,
нечего гадать, давайте попробуем.
   Они попробовали. Пользуясь стеклянным прибором, нашли  трех  очень  низко
идущих над портом червяков,  взвели  ближайшую  из  баллист,  вложили  в  ее
направляющую лунку один из снарядов, подожгли фитиль.
   - Огонь! - приказал Антон,  которому  не  дали  физически  напрягаться  и
который не выпускал из рук прибор Ростика.
   Баллиста щелкнула, подняв немалое облако каменной пыли.  Вполне  уверенно
шаровидная мина с длинным хвостом вознеслась к тому месту, где,  по  наводке
Антона, находились червяки. Уже начиная падать вниз, она  вдруг  взорвалась,
рассыпая свои гильзочки, которые горели ярким  пламенем.  Больше  ничего  не
случилось.
   - Ну, как они себя вели? - спросил Ростик.
   - Кто? - отозвался Антон. - Прозрачные? Не знаю, я смотрел на  снаряд.  А
что?
   - А то, что ничего  не  случилось,  -  отозвался  Ким.  Он  повернулся  к
Ростику:
   - Что предлагаешь?
   - Нужно бить над ними. Мне кажется, эти штуки  так  устроены,  что  и  не
должны бить прямой наводкой. Понимаешь, иначе у пушек был бы прицел.
   Они снова попробовали. Черви, или воздушные киты, после первого  выстрела
забеспокоились и группами больше не ходили. Пришлось выбрать  одного  червя,
который не очень разумно завис над выходом из гавани в море,  прокатывая  по
телу мягкие сиреневые волны.
   - Куда будем целиться? - спросил Антон.
   - Над ним, и как можно выше.
   Они изготовили орудие к стрельбе. Потом  Ростик  выбрал  снаряд  с  самым
длинным хвостом, подпалил...
   Бомбочка ушла, оставляя за собой в неподвижном воздухе еле видимый дымный
хвост. Потом взорвалась, на этот раз с непонятным эхом,  словно  кто-то  еще
ударил в большой барабан после ее разрыва, а потом, когда  патрончики  стали
сыпаться вниз, как салют, Ростик схватил рамку со стеклом, но опоздал...
   Как бы в продолжение этого  таинственного  барабанного  эха  над  гаванью
прокатился еще один удар, куда более мощный. И воздушный  червяк,  извиваясь
ясно видимыми и без прибора серыми волнами, рухнул  в  воду.  На  месте  его
лежбища у выхода в море возникло мутное, белесое облако, которое  еще  долго
висело, пока его не разогнал очень легкий, но постоянный морской бриз.
   - Что это было? - спросил Антон.
   - Мне кажется, в верхней части у них,  как  у  дирижабля,  есть  какой-то
летучий газ, - предположил Ростик. - Задача в том, чтобы горящие  патрончики
попали в эту... гондолу и она взорвалась. Тогда...
   - Понятно, - согласился Ким. - Ты давай наводи, раз такой умный, а я буду
баллисту растягивать и снаряды подносить.
   Ситуация в самом деле была выигрышная. После гибели одного из  китов  над
гаванью стало твориться  что-то  немыслимое.  Все  эти  червяки  носились  в
воздухе, как псы с подпаленным хвостом,  иногда  даже  сталкиваясь  мягкими,
тягучими телами.
   И все-таки ребятам потребовался почти десяток снарядов,  пока  они  сбили
еще одного червяка, а незадолго  до  того,  как  боеприпасы  кончились,  они
удачно подпалили еще  одного.  Но  этот  третий  не  взорвался,  а  стал  то
опускаться, то подниматься вверх. Из общей стаи к нему на выручку  бросилось
два других червяка, и  вся  троица  стала  весьма  торжественно  уползать  в
сторону моря...  как  вдруг  один  из  поддерживающих  червяков  отскочил  в
сторону, и подранок рухнул в воду.
   Здоровые червяки, разумеется, принялись летать  поблизости,  отряхиваясь,
как собаки после дождя, а вот раненый от воды  больше  так  и  не  поднялся.
Почему-то Ростик был уверен, что с ним все кончено.
   - Здорово, - согласился Ким, которому Ростик передал  все,  что  видел  в
приборе. - Может, теперь они оставят нас в покое?
   Но, как выяснилось на следующий же день, оставлять людей в покое  червяки
не стали.  Скорее  наоборот,  теперь  они  держались  более  настороженно  и
агрессивно. Пару разу даже попытались спикировать на  Коромысло,  греющегося
на набережной, или на чуть более высокого, чем другие разведчики, бакумура.
   После полудня они нашли еще одну баллисту с полусотней ракет и, тщательно
подготавливая каждый выстрел, подбили  еще  двух  червяков.  И  на  этом  их
возможности сопротивляться оказались исчерпаны - бомбочки гошодов больше  не
находились, сколько бы ребята ни бродили по чердакам и башням.
   За ужином, который на этот раз очень удачно для них приготовил  Винторук,
они разговорились.
   - Ума не приложу, что делать? Может, использовать спаренную  установку  с
гравилета? - предложил Антон.
   - Нет, - покачал головой Ростик. - Я об этом тоже, ночей не сплю,  думаю.
Для того чтобы добраться до их газового мешка,  нужно  бить  сверху.  А  они
слишком большие, чтобы попасть в них с земли.
   - Может, стоит взлететь?
   - А может, вообще не нужно отбиваться? - спросил Ким, - Ведь никто нас не
гонит, посидим тут. Коромысло в норму придет, а?
   - Меня вот что удивляет, - признался Ростик,  -  двары  палили  с  земли.
Почему?
   - Это понятно. - Антон ухмыльнулся. - Пастухи, что с них взять. К тому же
им ничего больше и не остается. Защищать  стада  нужно,  а  полетов  они  не
знают, вот и...
   - Я думаю, - размеренно проговорил Ростик, - они просто не хотят  убивать
червяков. Они лишь отгоняют их, жалят, но  не  калечат.  Это  разумнее,  чем
убивать. На убийство червяки реагируют слишком... В общем, мы попробовали  и
имеем, что имеем.
   - Катапульты зеленых явно предназначены для убийства, - сказал Ким. - Как
ты это объяснишь?
   - Не знаю, - признался Ростик. - Иногда, сам не понимая отчего,  знаю,  а
тут пока еще нет. Но это может быть напрямую  связано  с  отсутствием  здесь
зеленокожих. Они перестарались и вынуждены были откатиться  от  моря.  Хотя,
мне кажется, оно им очень нужно. И этот порт... - Он взглянул на сидящего  в
конце стола обожженного на солнце Коромысло. - Эта  Одесса  -  более  старый
город, чем Чужой.
   - Философия, - махнул рукой Антон. - Просто у дваров пушки более мощные и
червякам их удар кажется мощнее. Нам бы такие.
   Внезапно Коромысло встал, пошатываясь, шагнул к лестнице, ведущей  в  его
комнату, и  рухнул  как  деревянная  кукла,  растянувшись  во  весь  рост  и
ударившись о плиты пола. Пока ребята  собрались  вокруг,  на  пыли  под  ним
образовалась ясно видимая лужица. При свете очага, который ребята зажгли для
света, невзирая на мошкару, она показалось зловеще темной, почти черной.
   Покрикивая друг на друга, они подняли силача и отволокли его  в  кровать.
Ростик быстро обследовал его.
   - Плох, - наконец проговорил он. - Не знаю, в чем дело,  но  кровотечение
возобновилось, и даже гораздо обильнее. Если он дотянет до утра, то...
   Почти как врач, он развел руками. Он знал этот жест, ненавидел  его,  как
может ненавидеть только тот, кто хорошо  понимает  его,  но  ничего  другого
сейчас просто не могло получиться.
   - Допрыгался Коромысло. Ведь просили же его не вставать, -  с  отчетливым
раздражением проворчал Антон.
   - Так, - решил Ким, -  делать  нечего,  придется  вылетать.  Не  взлетим,
потеряем гиревика - век себе не прощу. Уж пусть лучше червяки сожрут меня по
дороге.
   - Слушайте, ребята, - проговорил Антон. - А  что,  если  один  кто-нибудь
начнет палить с земли, отвлекать на себя китов. Вы же сами говорите, они  на
пальбу раздражаются, а тем временем гравилет потихоньку, в темноте...
   - В темноте двары били по ним не меньше, чем днем, - отозвался Ростик.  -
Это значит, червяки в темноте тоже видят и не теряют активности.
   - План хорош,  только  оставить  кого-то  нужно,  -  согласился  Ким.  Он
подумал, потом обреченно махнул рукой:
   - Нет, не получится, мы  же  все  крыши  облазили,  больше  снарядов  под
баллисты нет, так что все равно придется без твоего диверсанта обойтись.
   - У нас есть лодка Фарида. Ей пока не летать, а на ней есть пушки.
   - Я снял те, что были в кабинке, и дварам отдал, - проговорил  Ростик.  -
Ты что, забыл?
   - Ну, там есть еще один неподвижный ствол под днищем, для пилотов, и одна
сзади... Ах да, она же пропала. Ну все равно  остается  пилотская.  -  Антон
помолчал. - Я знаю, как ее снимать.
   Ким внимательно,