Полтинниками  и
рублями, если оставаться в денежной системе. Кстати, тут заряды  тоже  очень
похожи на наши монеты. Полусотня без труда бьет  за  три  километра.  Только
прицел... ружейного типа для такой пальбы не очень подходит.  А  за  сотней,
которую мы видим на башенных установках этих  треугольников,  можно  ожидать
рекорда - за пять, а то и ближе к семи километрам.
   -  Спаренные  стволы,  -  добавила  Ева,  по  своему  обыкновению,  очень
негромко, - как известно,  иногда  дают  спаренный  плазменный  шнур,  когда
выстрелы  сливаются.  Тогда   и   разрушительная   мощность,   и   дальность
увеличиваются. Только для этого нужно  уметь  очень  точно  синхронизировать
выстрел.
   - А еще у меня есть подозрение, - добавил Бабурин, блеснув глазами, - что
пресловутая сотня - предел прочности для этих стволов. Более  мощные  орудия
построить невозможно, по крайней мере, для прицельной стрельбы.
   Рост даже дыхание перевел:
   - Надо же, воюю этими штуками уже два года, а такое услышал лишь впервые.
   - Ну, вы скорее имели дело с трофейными ружьями,  а  там  всего  делов  -
смажь-собери... А калибровка - дело изготовителей патронов и ремонтников. Мы
тоже, пока не занялись этим всерьез,  ни  о  чем  таком  не  подозревали,  -
протянул Бабурин.
   - Хорошо, понял, - сказал Рост. - Давайте дальше.
   - Да  в  общем-то  уже  немного  осталось.  -  От  усталости  Ким  слушал
предыдущих ораторов, закрыв глаза, но теперь он открыл их и заметно собрался
с силами. - Еще шесть пушек среднего калибра. Три спереди, под днищем, и три
сзади - в усложненной спарке С передними неподвижными управляется пилот, а с
задними - два специальных стрелка. Эту спарку можно  еще  разобрать  на  три
отдельные пушечки, но... Это уже по  особому  желанию.  Конечно,  всюду  еще
полно бойниц, при желании можно  нагрузить  два  отделения  пехоты,  которые
будут палить из обычных ружей, но это неэффективно. Чтобы выстрелить  не  из
самого действенного ствола, тащить его и стрелка за тридевять  земель...  не
стоит потраченного топлива.
   - Ты что имеешь в виду? - спросил его Серегин. - Предлагаешь  отправиться
в их гнездо и там их припечь?
   - Нет, пока не так масштабно, - ответил  Ким.  -  Я  просто  по-пилотски,
почти как извозчик думаю.
   - Итого, какова необходимая, списочная численность экипажа для каждого из
треугольников? Разумеется, считаем без пехоты.
   - Если считать на каждом котле по  шесть  волосатых  душ,  то  двенадцать
гребцов помимо тринадцати  всех  прочих.  Из  этих  тринадцати,  разумеется,
девять стрелков.
   - Пять помощников и четыре стрелка, - проворчал Ростик. -  М-да,  дела...
Классных бойцов в таком количестве найти нелегко.
   - Еще, я считаю, все-таки нужно взять  Коромысло  с  Калитой,  -  добавил
Серегин. - Между  этими  котлами  действительно  сложная  система  перетечек
сконфигурирована,  поэтому  нужен  человек,  который  бы   это   понимал   и
синхронизировал.
   - Кажется, этого никто не понимает, - мягко проговорила Ева.  -  Но  идея
правильная, с таким человеком будет надежней.
   - Итого на каждый из треугольников по  двадцать  шесть  голов,  -  подвел
Бабурин.
   - Кто пойдет главными пилотами? - спросил Рост.
   - На одной - я, - спокойно и как-то даже печально ответил  Ким,  -  а  на
второй - она.
   - Ева?
   - Что ни говори, а она летает, как рыба плавает, - подал голос Серегин. -
Бери ее, командир, не пожалеешь.
   - Кандидатуры вторых пилотов? - спросил Рост, не давая пока "добро".
   -  У  меня  -  Хворост,  -  сказал  Ким.  -  Он  сейчас  внутри  второго,
"ремонтного" крейсера ковыряется. А у Евы - Бабурин.
   То, что он  посчитал  треугольники  уже  не  "лодками",  а  "крейсерами",
заметили сразу все. Наверное, решил Рост, теперь так и приживется.
   - Кто будет стрелками? Ким растерялся:
   - Я думал, эту проблему решишь ты.
   - Тогда  у  тебя  пойду  я...  Нет,  у  тебя  главным  наводчиком  пойдет
Квадратный. Он ранен, и от прежних ран еще не оправился, но  стрелок  такой,
что... В общем, даже на костылях в бою будет стоить троих без костылей. Но и
ты ему помогай. А я попробую своими скромными  возможностями  компенсировать
летные качества Евы.
   - Мои летные качества компенсировать не нужно, - быстро ответила девушка.
   - Если бы ты совсем плохо летала, я бы к тебе и на  аркане  не  пошел,  -
сухо, даже мрачновато ответил Рост. - Но думаю,  на  пару  мы  справимся.  А
будешь злиться, вообще отстраню. За эмоции.
   - Что-то похожее я уже слышала... - Ева вдруг заставила губы собраться  в
узкую складку, чтобы не разрыдаться. - И не один раз.
   Рост вздохнул:
   - Вот об этом я и говорю. Ну ладно, лейтенант Бахметьева. В стойку-то  не
нужно становиться, вольно. - И он сделал самую удивительную для себя вещь  -
подмигнул этой рыжеволосой статной  красавице,  да  так  заметно,  что  даже
Серегин крякнул. Потом Рост  помрачнел.  -  Ну  что  за  народ?  Ведь  лезем
практически в безнадежную драку, а приходится  упрашивать  остаться,  Словно
вечеринку пропускаем.
   - Ну, еще утром, когда они нас драили, а  мы  не  знали,  что  и  как,  -
высказался Бабурин, - многим наше положение  тоже  казалось  безнадежным.  А
сейчас... - И он с гордостью, от которой захотелось его сразу же хлопнуть по
спине, чтобы не зазнавался больше меры, указал на стоящие  в  свете  костров
две черные, кажущиеся необъятными тени. - Никто не скажет, что мы не оказали
им сопротивления.
   - Сопротивление-то оказали и окажем, - согласился Ким. - Только не дураки
же они и сделают так,  что  последовательных  стычек  с  тремя,  а  потом  с
четырьмя у нас не будет. Они разобьются  Б  лепешку,  но  устроят  так,  что
драться придется со всеми сразу. С семью.
   - Да знаю я, - махнула рукой Ева. - Но вот он, - она кивнула  на  Ростика
без всякого почтения, - что-нибудь придумает. Он всегда придумывал, и сейчас
тоже. Без сюрпризов не обойдется. Она и не знала, что Рост уже придумал.  За
этим и собирался сейчас ехать. Но кое-что следовало сделать еще тут.
   - Серегин, - позвал он одноногого  истребителя,  -  до  завтрашнего  утра
успеете починиться?
   - Командир, крупных поломок, считай, нет. Весь удар  на  себя  броня  эта
черная приняла, а она и не такое может выдержать... Вторая машина  вообще  -
ни царапины. Так что к утру все будет тип-топ. Даже без напряга.
   - Можешь напрячься, - разрешил Рост,  -  только  пусть  будет  "тип-топ".
Обещал. - Он повернулся к пилотам:
   - Роли, как я понимаю, в основном распределены. Поэтому, господа летчики,
прошу всех спать.
   - У нас еще экипажи не собраны, нет гребцов... - завел волынку Ким.
   - И попрактиковаться все-таки нужно, - поддержала его Ева.
   - Серегин подготовит машины, - отчеканил Рост. - Он же  соберет  гребцов.
Стрелков найду я. А практиковаться придется во время похода на  Одессу.  Так
что - спать. Это приказ.
   Серегин, выслушав эту сентенцию, серьезно кивнул. Он был согласен. Ростик
посмотрел на него и довольно неуверенно высказался:
   - Кстати, нам на пару  придется  решить  еще  одну  задачку,  которая,  я
надеюсь, позволит нам продержаться против губисков чуть подольше. Только для
этого я пока смотаюсь в обсерваторию, потолкую с Перегудой.
   - Ночи осталось еще часа четыре, - согласился Серегин. - Все успеем, если
дельное что придумал.
   - Вот и я надеюсь, что дельное, - ответил Ростик. И пошел искать машину с
Чернобровом, чтобы ехать к Перегуде.

23

   Котлы крейсеров пели совершенно удивительным, гармоничным,  слитным,  как
большой орган, аккордом. В нем слышались и свисты высоких вибраций, и низкие
тона  работающих  на  большой  мощности  резонансов,  и  шелест   передающих
непонятным образом антигравитацию шин, и гулкий тон вращающихся экваторов. В
целом это был негромкий звук, но он почему-то  оглушал,  вернее,  закладывал
уши, словно близкая взрывная волна.
   С утра, пристреляв орудия, оба треугольника вылетели в сторону Одессы, но
машин губисков там уже не было. И Ростик приказал  повернуть  к  Боловску  -
стало ясно, что  перехватить  пурпурных  до  соединения  людям  не  удалось.
Теперь, по  всей  видимости,  им  предстояло  сражаться  против  противника,
имеющего более чем трехкратное  превосходство  и  несравненно  больший  опыт
полета на этих машинах.
   Это были неприятные новости, но Рост пока сохранял  спокойствие.  В  нем,
как в каждом командире, сознающем слабость своих сил, жила надежда, что  все
еще может обойтись, что черные треугольники губисков,  как  и  тот  крейсер,
который удрал, не приняв боя, вдруг да уйдут. Вдруг решат, что прорыв  людей
к армаде транспортных и  разведывательных  лодчонок,  по  сути,  беззащитных
против этих черных мощных громадин, грозит большими потерями и  бедами,  чем
почти неизбежный выигрыш в еще одном налете на Боловск. Он надеялся,  потому
что пурпурные еще ни разу не победили людей, а значит, должны были бояться и
могли переоценивать их способности находить выход из тяжелых положений.
   Да, это была бы большая удача, скорее всего, то самое военное счастье,  о
котором ему говорил раненный в Водном мире Квадратный...
   А  впрочем,  люди  и  для  этих  оставшихся  семи   крейсеров   пурпурных
приготовили кое-что неожиданное. Основная идея пришла к Ростику еще во время
доклада в подвале ДК, но потом, когда  он  потолковал  о  своей  мыслишке  с
Перегудой, она не рассеялась, как ни странно, а  только  окрепла  и  обросла
деталями. А идея-то была вполне тривиальная, к тому же не  слишком  надежная
на первый взгляд. А именно - Рост  предложил  на  крупные  орудия  на  обоих
треугольниках человечества установить оптические приборы  наведения.  Вот  и
все, не больше. Но и не меньше.
   Перегуда, когда понял, какие выгоды это дает против врага, так чуть с ног
не сбился, разыскивая по всему городу устройства, которые могли бы помочь  в
этой затее. Если бы у них не было машины с Чернобровом за баранкой,  они  бы
никуда  толком  не  успели  -  столько  людей,  как  оказалось,  требовалось
объездить, у стольких выпросить приборы, которые могли сойти за прицелы.
   - Эх, - стонал Перегуда во время этих поисков, -  что  же  ты  раньше  не
предложил! Я бы посадил своих  людей  за  шлифовальные  столы,  мы  бы  тебе
вручную такие визоры выточили!
   Возражать, что чуть более суток назад никто, похоже даже  начальство,  не
подозревал, что черные треугольники нападут на Боловск,  было  бессмысленно.
Директор обсерватории это и сам прекрасно знал.
   И все-таки они нашли, и не просто, а  почти  то,  что  было  нужно.  Один
настоящий прицел с трехсотмиллиметровой гаубицы времен войны. Как оказалось,
какой-то  офицер  снял  прибор,  когда  его  пушку  разбило  уже  во   время
Померанской операции, да так и не сдал, решил оставить себе на  память.  Еще
один полностью комплектный прицел Перегуда нашел в Музее  боевой  славы.  Он
остался от пушки, из которой  хотели  некогда  устроить  памятник  в  центре
города. Памятник делать не стали, просто  поставили  Ленина,  а  вот  оптика
сохранилась.
   На одноствольные орудия по бокам от основной башни нашли  три  оптических
прицела от промысловых охотничьих ружей и одну подзорную трубу с  рисками  и
перекрестием. Труба принадлежала самому Перегуде, и когда он ее отдавал,  то
у него едва ли не слезы стояли в глазах. К тому же прибор был  действительно
хорош. Когда Рост уже при установке на пушки распробовал его как следует, то
хотел даже забрать себе, на свою двухорудийную установку, и лишь в последний
момент отказался. Решил, что жадность - порок, и в  данном  случае  за  него
придется платить кровью, причем чужой.
   Потом они пристреливали пушки, распределялись по машинам согласно  схеме,
предложенной Кимом, летели к Одессе, а ближе к  полдню  -  понеслись  назад,
опасаясь, что произошло что-то  ужасное...  Хотя  самым  страшным,  конечно,
оставались уже отнюдь не эти треугольники,  которые  и  так  расстреляли  на
земле и в городе почти все, что можно было, и на что не жаль было  снарядов.
Самым страшным был  подход  пехоты  пурпурных,  это  было  бы  окончательное
поражение человечества, но до этого момента оставалось еще около суток.  Это
Рост точно установил, приказав Еве подняться как  можно  выше  и  с  помощью
своего нового прицела высмотрев приближающуюся армаду мелких антигравов.
   Отношения в крейсере сложились  довольно  скоро  и  почти  разумно.  Рост
командовал  основными  перемещениями,  Ева  покрикивала  на  вспомогательных
пилотов, Калита бегал, подбадривая подчиненных волосатиков, артиллеристы  на
крыльях ворочали свои стволы, выцеливая разные объекты, привыкая к работе на
пару, а Рост то и дело дрессировал основного наводчика и своего заряжающего.
   Наводчик, который должен был обеспечить повороты  главными  орудиями,  то
есть движения влево-вправо и вверх-вниз, довольно много ошибался, нервничал,
злился на Ростика, хотя открыто возражать не решался. А  Рост  тоже  не  мог
оставаться  совсем  бесстрастными,  потому  что  этот   тощий   и   какой-то
недокормленный парень, отзывающийся на имя Леха, работал не слишком ловко.
   Сложность их совместной работы заключалась в том, чтобы этот  самый  Леха
выводил установку  на  направление  огня,  а  вот  тонкую  наводку  стволов,
собственно прицеливание, осуществлял Рост. Так было  задумано.  Но  Леха  не
просто выставлял  стволы  в  указанном  направлении,  а  пытался  их  еще  и
подкорректировать по своему разумению и сбивал Ростиковы усилия, а это  было
недопустимо, потому что приводило к потере времени.
   Рост  даже  попытался  сменить  этого  Леху  на  девушку,  которую  взяли
заряжающей в его башню, но у той не хватало сил ворочать  тяжеленные  хоботы
пушек. Подтаскивать легкие, как пластмассовые, снаряды  в  узких  деревянных
рамках, вставлять их в казенники она могла А вот  крутить  рычаги  основного
вращения и подъема башни - нет, не получалось. Пришлось  вернуться  к  Лехе,
заставляя его привыкнуть к тому, что его  участие  нужно  не  все  время,  а
строго по команде.
   Еще проблемы возникли при обслуживании котлов обеих  машин.  Когда  стало
известно, против кого они вылетают  биться,  на  котлы  отказались  выходить
почти все как один волосатики. То есть весь бакумурский персонал  аэродрома,
даже  те,  кто  давно  просился  на  котлы,  потому  что  эта   должностенка
обеспечивала кормежку по полетной норме и, следовательно, назначенные на эту
работу бакумуры могли  обеспечивать  свои  семьи  куда  большим  количеством
продуктов.
   Как бакумуры, почти не понимающие русского языка и едва  общающиеся  даже
между собой, поняли эту опасность, Серегин не знал и  не  брался  объяснить.
Положение было нелегким и даже слегка критическим, но его спасла  -  кто  бы
мог подумать! - Дутил, та самая вождиха волосатиков, которую Рост помнил еще
по торфоразработкам. Почему она оказалась в Боловске, когда он оставил ее  в
Перевальской крепости, Рост не понял. Но это было и не важно.
   Вот эта самая Дутил, мощная, спокойная, очень уверенная в себе, с красной
тряпкой вокруг чресел, которую стала носить еще  в  Водном  мире,  пробилась
через внешнее оцепление, выставленное Председателем даже без согласования  с
Ростом, Кимом или Серегиным, появилась около черных треугольников  и  решила
всю ситуацию разом. Она попросту походила  среди  своих,  а  через  двадцать
минут привела почти два  десятка  волосатых  мужчин  и  трех  очень  сильных
женщин. Этих гребцов, включая саму Дутил  и,  разумеется,  Винторука,  сразу
хватило для всех крейсерских котлов.
   Конечно, крутить экватор этим бакумурам, многие из которых не работали ни
с чем сложнее тачки, было трудновато. Но уже через час дело пошло на лад,  а
когда треугольники людей повернули  назад,  на  Боловск,  пилоты  и  забыли,
насколько, по сути, неквалифицированные ребята стоят у них на котлах. Потому
что  главной  проблемой   управления   стала   их   собственная,   пилотская
несогласованность.
   Конечно,  Росту  пришлось,  как  и  многим  другим,  выслушать   изрядное
количество  комментариев  Бабурина  по  поводу  всех  решений,  принятых   в
отношении этого боя, частных действий  и  общего  стратегического  положения
человечества, но со временем Рост  перестал  обращать  на  него  внимание  -
почему-то начинало казаться, что, несмотря  на  брюзгливость,  этот  носатый
пухлячок все равно сделает все, что нужно, и честно, не сачкуя  и  не  теряя
голову от страха.
   Поглядывая по сторонам  то  через  смотровые  щели  башни,  с  сожалением
вспоминая свой бинокль, разбитый на Бумажном, то через прицел  своих  пушек,
Ростик начинал подозревать, что ошибся, - лучше всего было бы  устроить  бой
прямо над Боловском. Тогда бы удалось получить еще какую-никакую поддержку с
земли, да и подбитым крейсерам противника было бы труднее чиниться в  случае
вынужденной посадки...
   Вот эту мысль следовало обсудить с Кимом,  но  тот  находился  на  другом
треугольнике, и, чтобы  с  ним  связаться,  необходимо  было  долго  крутить
динамку рации, да и то - без особой надежды на успех  Этого  никогда  нельзя
было предсказать -  будет  связь  или  нет.  Иногда  целый  час  связь  была
идеальной  на  расстоянии  километров   десяти,   а   потом   на   дистанции
полукилометра ее не могли установить сутками. Следовало подумать о  световом
телеграфе, как на кораблях на Земле, но сейчас было не до того
   - Смотрите, горбатые жирафы, - сказала заряжающая девушка.
   Рост отвлекся от своих дум, которым вообще не следовало бы предаваться, и
посмотрел на этих животных. Они  в  самом  деле  чуть  сбоку,  километрах  в
четырех, аккуратной, неторопливой цепочкой двигались на  восток,  в  сторону
Цветной реки. Чтобы не терять практики, Рост выискал их через свой гаубичный
прицел. Животные сразу предстали как на ладони. Даже отдельные пятна  на  их
шкурах сделались видны.
   Прицелы на этих пушках были установлены неподвижно. Поскольку  плазменный
луч слегка искривлялся без всякой причины то в одну сторону,  то  в  другую,
пристрелка пушек прошла просто - чтобы центр кучности попаданий лежал  около
перекрестия - и без всяких сложностей вроде упреждений и компенсации падения
снаряда при полете к цели... Рост пристрелял все орудия своего треугольника,
использовав двадцать выстрелов. Старшина Квадратный,  как  человек  военный,
истратил почти в два раза больше выстрелов, но его попадания  и  ложились  в
итоге раза в два ближе к центру мишеней. Как он этого добился, Рост так и не
понял, а попросить, чтобы старшина  с  загипсованной  ногой  и  перевязанной
правой ладонью проделал то же еще и на его крейсере, постеснялся. Такая  вот
несуразная стеснительность одолела его. А может, он посчитан, что эти  метры
в предстоящем бою будут не важны - главным фактором оставалась скорость огня
и хоть какие-нибудь попадания на большой дистанции...
   - Что-то странное на востоке! -  прокричал  стрелок  с  орудия  на  левом
крыле. В обязанности этих ребят входило отслеживание своих секторов.
   Рост повернул орудия, выискал край неба в прицеле, ничего не нашел.
   - Доложить точнее, - попросил он, стараясь перекричать гул машины.
   - Я и сам уже потерял, - отозвался стрелок.
   Рост снова попытался выискать в прицел уходящих  жирафов,  они  были  уже
километрах в шести сзади. Тогда Рост прицелил  пушку  перед  вожаком  стада,
нашел местный витой тополек и плавно надавил на планку.  Эти  пушки,  как  и
пушечки с малых антигравов, стреляли от нажатия планки...
   Выстрел прогремел глухо и жестко, в  прицеле  было  видно,  как  огненная
волна накрыла дерево почти до трети  высоты,  а  потом  оно  упало,  полыхая
огнем.
   - А ведь мимо, - отозвался тот  же  самый  стрелок.  -  Командир,  ты  бы
проверил прицел.
   Не меняя направления движения, Ева наклонила  крейсер,  повернула  голову
почти на тридцать градусов назад, потом спокойно ответила за Ростика:
   - Дурачок ты, Самохин, он специально в дерево стрелял. Не хочет  напрас