Одессе  свято  соблюдаются  и
поныне. А потому можно не торопиться, пить душистый травяной чай в столовой,
купаться и даже играть с детьми, правда, чужими, потому что свой  остался  в
Боловске. Ростик посмотрел на забытую, но такую знакомую стену воды за окном
и решил, что лучше всего ему жить тут - у моря, в колонии,  которая  испокон
веков всюду от метрополии, то есть от Боловска, отличалась в лучшую  сторону
ленью и спокойствием.  И  Ромке  было  бы  здоровее  тут,  а  не  в  шумном,
издерганном и неспокойном городе.
   Стол он занял в гордом  одиночестве  гот  же  самый,  за  которым  привык
завтракать и ужинать еще два года назад. А вот комната его оказалась занята,
но ему предложили на втором этаже  другую,  больше  размерами  и  аккуратнее
обставленную. И с видом на город. Жаль, море виднелось  из  нее  лишь  самым
краешком, но в последнее время Рост на многое и не  претендовал.  Он  вообще
думал, что улетит отсюда через пару часов, а задержался  вот  уже  почти  на
неделю.
   В Одессе ничего не изменилось. Те же стены, та же гавань,  в  которой  не
было решетки между двух опорных башен. То же море, те же  дома.  Вот  только
стряпуха в главном общежитии  сменилась  и  слишком  много  появилось  новых
людей. Помнится, в прежние времена тут  ощущалась  опасность,  то  ли  из-за
Фоп-Фолла, то ли по другой, еще не выясненной причине...  А  сейчас  -  нет.
Сейчас все стало наоборот.
   - О чем задумался? - К нему с миской  в  руке  подсел  Дондик.  Он  снова
куда-то уезжал, вернулся лишь прошлой ночью, но  по  виду  его  нельзя  было
догадаться, что он почти не спал, - бодр, подтянет.  Глаза  улыбаются,  руки
очень чистые и ухоженные, волосы зачесаны назад волосок к волоску.
   - Понимаешь, капитан, думаю, что они меня после возвращения с  территории
пернатых даже толком не расспросили. - Ростик помолчал. - Ведь мы с Кимом не
только зеркала привезли, мы вызнали многое  из  того,  что  может  оказаться
очень важным о жизненном устройстве пернатиков.  А  в  Белом  доме...  -  Он
подумал и добавил:
   - Мне кажется, они потеряли способность  переваривать  новую  информацию.
Особенно ту, которая не  относится  к  конкретике,  а  требует  комментария,
трактовки, осмысления.
   Дондик оглянулся. Ростик сделал то же и увидел, что за три стола  от  них
завтракают  Борода,  Казаринов  и  непонятная  девушка  с  очень  спокойными
глазами.
   - Обрати внимание, - прошептал капитан, - Люся Казаринова, дочь инженера.
Очень хорошая девушка,  только  очень  уж...  красивая.  И  молодая.  Трижды
собирался  сделать  ей  предложение,  но  мне  уже...  Все-таки  соберусь  и
как-нибудь поговорю с ней - Он обернулся еще раз и высказался:
   - Эй, начальство, не пожалуете ли за наш стол?
   Ребята переглянулись, потом пересели. Люся осталась на своем  месте,  она
уже кончала завтракать, пересаживаться было бы глупо - что  у  нее,  других,
более интересных дел нет, как со стариками рассиживать?
   Дондик посмотрел на девушку, смущенно хмыкнул, потом  перевел  взгляд  на
Казаринова, на Бороду, уже бодрее, с прищуром. Видно было, что-то заготовил,
но заговорил о другом:
   - Да, отсутствие любопытства тут, в Полдневье, карается. И иногда  весьма
жестоко, согласен. Но еще больше карается тут отсутствие оружия. Вернее,  не
так...  Не  столько  самого  оружия,  сколько  смекалки,   подготовленности,
изобретательности.
   Рост ждал. Начало было совсем не такое, на какое он рассчитывал.
   - Вот мы и решили...
   - Сначала мы решили, что у нас не хватает оружия, - загудел вдруг Борода.
- Понимаешь, ребят сюда присылали  -  самый  цвет.  Все  молодые,  прошедшие
войны, а ружей - всего-то для охраны.
   - Я помню, были еще пушки для защиты от  мифических  пиратов,  -  заметил
Рост.
   - И летающих червей, - проговорил Казаринов. - Которые виднеются лишь  на
горизонте.
   - И тем не менее ружья мы делать научились,  -  закончил  эту  перекличку
голосов Дондик. - Вручную, правда.  И  выходит  всего-то  стволов  десять  -
пятнадцать в месяц, но больше нам и не нужно.
   - А пушки? - почему-то спросил Ростик.
   - Тоже научились, только... Они слишком  крупных  таблеток  требуют.  Да,
кстати,  с  этим  тоже  когда-нибудь  следует  разобраться,  потолковать  со
знающими людьми. Нужно унифицировать все размеры, вот у пурпурных  они  явно
унифицированы.
   - И явно - неспроста, - заметил Казаринов.
   Ростик неожиданно разозлился. Тут  такие  проблемы,  а  он  полтора  года
носился по Цветным степям как дурак, гонял пернатых, пытался защитить  торф.
И зачем? Ведь сразу было ясно,  что  они  не  пробьются  через  эти  заслоны
бегимлеси с их-то обеспечением... Он выругался.
   - А я - то как последний дурак на этом юге...
   Из-за его плеча, словно дожидаясь именно этого момента, поздоровался Ким.
Он подошел, сел, принялся весело наяривать  свою  кашу,  рыбу  и  неизменные
корешки. По ним Ростик сразу догадался, что Винторук уже поднялся и  выискал
доступную ему еду собственными силами. Поделиться с командиром, впрочем,  не
забыл. Тем временем Ким с ходу подвел итог Ростиковым страданиям:
   - В общем, говори, что хочешь, но там ты тоже делом был занят.
   Рост постарался объяснить свою вспышку:
   - Этим делом каждый служака мог бы заниматься.
   Нет, это было слабо, очень слабо. И даже совсем не  то,  что  он  имел  в
виду. Формально Ким прав. Он тоже делал дело, и немалое. Искал топливо,  без
которого - каюк.
   Но сейчас это не важно, сейчас следовало готовиться к чему-то другому,  к
решению какой-то другой  задачи,  отражению  другой  угрозы...  Вот  еще  бы
выяснить - какой именно? Или хотя бы понять,  когда  это  состояние  у  него
началось? Впрочем, началось давно, отнюдь не месяц назад.
   Дондик так отвернулся к окну, что  сразу  стало  видно  -  прячет  глаза.
Казаринов подышал глубоко, словно собирался нырять, и вдруг выдал:
   - Держал бы язык на привязи, был бы при деле, а не так... как сейчас.
   - Ладно. - Говорить с этими людьми о своих предчувствиях он не собирался.
Рано еще, он сам ничего не понимает. И  не  может  придумать  даже,  что  же
делать, чтобы их прояснить. Скорее себя, чем собеседников, он спросил:
   - Выяснить бы, что дальше делать?
   Дондик, разумеется, принял вопрос на свой счет:
   - Понимаешь, приходится как  в  сказке  -  палка  побила  собаку,  собака
укусила корову, корова дала молока, молоком напоили кота, кот поймал мышь, в
поле выросла рожь... Теперь у нас  есть  зеркала,  попробуем  отливать  ножи
викрамам, они дадут металл, сделаем пушки  и  на  них  попробуем  выменивать
топливо.
   Так, оказалось, они не просто  разговаривали,  капитан  чего-то  от  него
хотел.
   - В чем моя-то роль?
   - Нужно договориться с викрамами, чтобы они возобновили торговлю.
   - Мы же добились торговли? Как раз осенью позапрошлого года. Сейчас у вас
должна быть  такая  торговля,  что  только  успевай  поворачиваться...  И  в
Боловске вроде бы ею довольны.
   - На самом деле нечем быть довольным. Мы не могли  делать  для  рыболюдей
литые ножи, и через пару месяцев вся наша торговля заглохла, - угрюмо,  даже
с ожесточением проговорил Казаринов. - Кроме тебя,  их  почему-то  никто  не
понимает. К тому же мы не смогли наладить печку для литья металла из сушеных
моллюсков, и вот... Но теперь у нас есть  зеркала.  Попробуем  все  сначала.
Торговли нет - это плохо. Но что-то в этом разговоре было еще.  Чего-то  они
не договаривали. Наконец Дондик потребовал:
   - Ну, Рост, командовать операцией с викрамами тебе. С чего  начнем?  Рост
подумал.
   - Чтобы  с  ними  договариваться,  следует  их  вызвать.  Может,  сделаем
стеклянный колокол? Казаринов, как думаешь, под водой он будет звучать  так,
чтобы они услышали?
   Все сразу  поняли,  куда  он  клонит.  Когда  они  только  столкнулись  с
викрамами, те тоже сигнал тревоги под водой вызванивали подводным колоколом.
И отлично это у них получалось.
   - Неплохо, совсем неплохо для начала, - согласился инженер.  -  Но  тогда
попутно нужно связать плот, как тот, с которого впервые с ними договорились.
- Он достал дощечку  с  воском  и  острую  палочку.  Что-то  быстро  на  ней
посчитал. - Через пяток дней все будет  готово.  Только  тогда,  Гринев,  на
плоту тебе сидеть, иначе все это бессмысленно.
   - Для этого полагается санкция от Председателя. Я почему-то  в  последнее
время от него распоряжения получаю... Хотя и через посыльных.
   -  Ну,  это  не  проблема,  -  высказался  Дондик.  -  Сегодня  же  пошлю
Председателю запрос, думаю - не откажет.
   Внезапно Ростик придумал, как вывести этих людей на главное.
   - И еще кое-что нужно мне самому. Вы же тут у моря живете, у  вас  должна
уже  появиться  привычка  к  торговле.  Давайте  и  со  мной  дашь  на  дашь
разыгрывать. Что у вас для этого есть? Чтобы я чувствовал себя на подъеме?
   Вообще-то в идее о морских цивилизациях что-то было. Финикийцы, афиняне и
британцы - все очень  морские  народы.  А  другие  -  ассирийцы,  спартанцы,
римляне и русские - все драчуны, имперцы, силовики и в  противовес  торговле
завладевают тем, что им приглянется, силой  оружия.  И  все  -  не  очень-то
близко к морю расположены, а даже наоборот. Правда, в этом ряду неясно было,
что делать с викингами и японцами, но они, кажется, вообще - особая  статья.
Даже для далекой Земли.
   - Тебе? - переспросил Казаринов. -  Ну,  в  общем,  для  тебя,  с  твоими
болотами, где, как я слышал, вся вязнет, тоже кое-что есть.
   Ростик хотел было ответить, что болота Водного мира такие же его,  как  и
самого Казаринова, но Дондик серьезно посмотрел на инженера и спросил:
   - Думаешь, можно показать?
   - Ходовых испытаний, конечно,  не  было,  но  вот  он  их  при  случае  и
проведет. Пошли, Гринев.
   Ким поднялся первый, словно по приказу, в срок прикончив свою  кашу.  Как
оказалось, он  потому  и  молчал,  что  усиленно  работал  челюстями.  Очень
торопился, значит, тоже что-то чувствовал. Или знал.
   Они пришли в самый старый и дальний склад, находящийся даже не  совсем  в
порту, а скорее у непарадных,  вторых,  боковых  ворот  Одессы.  Как-то  так
вышло, что эти ворота все сочли грузовыми, и во  времена  Ростика  они  были
заложены наглухо. Они и теперь были  заложены,  но  какая-никакая  жизнь  на
привратной площади и в соседних зданиях тут затеплилась.
   Вход в этот склад охраняли двое солдатиков, причем один из них был даже в
кирасе. Ростик присвистнул, такой степени таинственности, кажется, в  Одессе
он еще не видел. Чувствовалась рука Дондика. Его свист и иронический блеск в
глазах Борода понял по-своему:
   - Ну, ты не очень-то... В общем, в городе не трепись. А  то  Председатель
узнает, мигом все отнимет. А нам тоже нужно.
   - Что именно? - спросил Ким. Значит, ничего особенного он не знал.
   Никто не ответил. Просто открыли дверь, вошли на склад... И Ким ахнул.
   На постаменте, сделанном в  самом  центре  склада,  под  световым  люком,
льющим не очень яркий, но  вполне  достаточный  свет,  стояла  дивная,  явно
сработанная человеческими руками машина.
   Больше всего она напоминала кордовую модель самолета - того типа, который
называется "летающее крыло", правда, со значительно  укороченными  крыльями.
Еще  в  ее  очертаниях  читался  облик  легкого  двухместного  кабриолета  и
одновременно  -  гоночного  мотоцикла.  Наверное,   мотоциклетное   сходство
возникало  из-за  небольшого  антигравитационного  котла,  установленного  в
задней трети машины, и педалей под ногами седоков... А в общем-то  она  была
ни на что не похожа.
   - Как эта штука работает? - спросил Ким.
   - Принцип экраноплана знаешь? - спросил Казаринов.  -  Вот  мы  и  решили
сделать что-то среднее между летающей лодкой и легким... гравипланом. Иногда
она летает, иногда - нет. Я думаю, дело не в общей системе, а в котле -  нам
требовался очень облегченный котел, мы попробовали сделать  его.  Но  он  не
очень удачным вышел. Знаешь, я так думаю,  все  там  построено  на  принципе
волнового  резонанса,  а  что  нам  известно  о   резонансах?..   В   общем,
перепробовали пять разных котлов, пока получили это... чудище.
   Уверенно, словно он проделывал это тысячу раз, Казаринов уселся на левое,
главное кресло, стал крутить педали, щелкая  большими,  явно  автомобильного
происхождения рычагами.
   Ростик присел у котла машины, заглянул под легкий алюминиевый обтекатель.
Экватор котла заводился от системы шестеренок, толкаемых педальным приводом.
Все было просто и довольно остроумно на вид.
   - Но почему ногами? - спросил Ким.
   - У тебя в полете на антигравах ноги работают, отслеживая высоты и  крен,
правильно?  А  тут  практически  нет  кренов  и  нет  высоты.  Чего  же   им
простаивать? - резонно ответил Борода. Видно было, что он тут тоже не редкий
гость.
   Может, он научился летать на лодках, мельком подумал про себя  Рост.  Для
довольно деятельного и решительного бородача это было бы неудивительно.
   Рост присмотрелся еще раз, выискивая блины. Но оказалось, что блинов нет,
есть две... крохотные оладьи, которые расположены на концах  коротких  -  не
более чем в метр - крыльев.
   - Стоп, - оповестил он народ о своем открытии. - Тут только два блина.
   - Два? - Для Кима это тоже было мало. - И работает?
   - Нужно учиться летать, - отозвался Дондик. - Это сложно.
   - Не сложнее, чем ездить на велосипеде, - возразил Казаринов.  -  Сначала
мы вообще сделали лишь один блин, установили его сзади. Но  получилось,  что
постоянно заваливаешься на поворотах - крылья  не  держали,  видимо,  им  не
хватало динамики... А впрочем, я не спец по аэродинамике. Теперь вот сделали
два - и отлично все устроилось. Даже скорость удалось увеличить.
   - Сколько? - как-то ревниво спросил Ким.
   - Если до двадцати в час, то не очень, но после двадцати  идешь,  как  на
санках.
   - Я спрашиваю - сколько максимально?
   - Кто же знает? Я выжимал восемнадцать, - отозвался Казаринов.  -  Борода
ходил до двадцати двух, но в одиночку.
   Рост заглянул в кабину, тут было два уже  хрестоматийных  рычага,  как  в
гравилетах.  Каждый  из  седоков  мог  стать  водителем,  а  мог  оставаться
пассажиром.
   - Значит, вы на этой  штуке  уже  катались?  -  спросил  Ким,  кивнув  на
гравиплан. - А говоришь, что ходовых испытаний не проводили.
   - А, - махнул рукой Казаринов, -  это  в  общем-то  не  самая  интересная
разработка. Устаревшая.
   - Были бы у нас в  Водном  мире  такие  "устаревшие",  -  отозвался  Рост
негромко, но получилось, что на весь гулкий зал, - хрен бы мы войну за  торф
проиграли.
   - И все-таки устаревшая. - Казаринов подошел к другой, спрятанной в  тень
машине, прикрытой к тому же какой-то пыльной занавеской. Одним движением  он
сдернул  ткань,  и  ребята  увидели  уже  почти  настоящий  мотоцикл...  Или
снегокат, только полозья у него были очень низкие, служили  явно  для  того,
чтобы садиться на землю, а главную нагрузку нес очень широкий, но  мелкий  и
выставленный далеко в хвост блин. Котел был  поставлен  под  ноги  седока  и
заводился, очевидно, не педалями, потому что педали были какие-то странные -
неподвижные и служили только для опоры.
   А Кима очаровал руль новой машины -  совершенно  мотоциклетный,  высокий,
почти по грудь, блестящий, как на картинке. При его движении  вперед  или  в
стороны  антигравитационный  блин  ворочался,  легко   поскрипывая   отменно
смазанными рычагами. Под блином, не касаясь земли, было еще что-то устроено.
Рост попробовал присесть, но Казаринов усмехнулся:
   - Сейчас покажу.
   Он стал перед машиной, вставил куда-то настоящую автомобильную ручку  для
завода и принялся ее крутить. Экватор маленького котла заработал как часы, и
почти тотчас Ростик почувствовал  возникающие  на  блине  антигравитационные
волны. Поднялась пыль, потяжелели ноги, вообще тело стало наливаться кровью,
даже в зрении что-то сместилось.
   И вдруг колесо, приспособленное наискось под  блином,  -  а  то,  что  не
увидел  сразу  Ростик,  оказалось  косо  установленным  колесом,   -   стало
поворачиваться. Увесистые грузила,  попадая  под  блин,  на  короткое  время
становились явно тяжелее тех, что поднимались с другой  стороны  колеса  Это
был вечный двигатель, давнишняя мечта идеалистов-изобретателей Земли. Только
на Земле они потерпели фиаско, а тут эта штука работала. Ростик сказал:
   - Здорово! Такого я еще не видел. Казаринов выпрямился, перестав  вертеть
ручку завода, принялся с гордостью объяснять:
   - Все, теперь ее крутить не нужно. Теперь вращение колеса  передается  на
шестеренку,  а  та  крутит  котел.  Собственно,  система  сама   накапливает
кинематику, по сути - идет вразнос.
   - Как же так? - удивился Дондик. - Ты же говорил...
   - Я о принципе. - Казаринов повернулся к Ростику:
   - Это раньше система шла вразнос, потому что колеса крутились все быстрее
и быстрее. А теперь...  -  Он  сел  на  сиденье,  кончиком  сапога  пощелкал
педалью. - А теперь у нас есть  система  храповиков  -  Под  крышкой  машины
что-то тренькнуло, как тренькают неисправные коробки передач, и котел  пошел
заметно медленнее. - Вот первая, так сказать, скорость. А вот вторая.
   Снова рывок педали под ногой. Включился, видимо, другой храповик,  теперь
экватор подразогнался, гравитационная волна стала еще  заметнее.  Гравицикл,
или как еще можно было назвать эту машину, поднялся выше, только теперь Рост
заметил, что он уже висел сантиметрах в тридцати над каменным полом.
   - А заправка? - спросил Ким. Ему пришлось чуть повысить голос, потому что
в котле невиданной машины появился весьма ощутимый свист, который Ростик  на
настоящих котлах, то есть на машинах пурпурных, замечал очень редко.
   - Да, заправка и вообще - топливо... В  общем,  нам  пришлось  забыть  об
экономии топлива. Кстати в этих  машинах  его  все  равно  тратится  гораздо
меньше, чем в гравилетах. Потому что энергии изначально ниже и  нагрузки  на
котел - слабее. Да вы это и по их объемам можете видеть.
   Дондик подошел к гравициклу и  рывком  поднял  легкий  обтекатель,  почти
такой же, как на предыдущей машине, на гравиплане. Под ним сразу стал  виден
экватор котла, в  неподвижную  заправочную  прорезь  которого  был  вставлен
обычный смазочный шприц. Только он подавал в  лунки  котла  не  масло,  а...
Казаринов кивнул Дондику, наклонился, левой рукой двинул верхний рычажок,  и
из конца масленки, как из тонкого тюбика,  стала  выдавливаться  темно-серая
паста.
   - Пастообразное топливо, - тоном сраженного наповал знатока сказал Ким. -
И автоматическая подача...
   - Верно, - согласился Казаринов. - К тому же  более  равномерная,  чем  в
таблетках.
   - Состав? - потребовал Ким.
   - Спирт,  древесный  уголь  в  качестве  загустителя,  немного  резиновой
стружки от старых покрышек.
   - А основа?
   - Основа та же. Латекс.  Сок  тех  высоких  деревьев,  которые  окучивают
двары. Она для всего тут едина.
   - И эту машину можно будет опробовать? - спросил Ким. Теперь его  гораздо
больше  волновало  не  устройство,  а  возможность  добраться  до   рычагов,
возможность порулить, на ходу освоить особенности новой техники.
   - Думаю. - Казаринов почесал небритый подбородок,  -  через  пару  недель
будет можно.
   - Почему не сейчас?
   - Регулировки питания еще не совсем выставлены. Что-то иногда мешает,  то
ли грязь попадает, то ли топливо нужно молоть более мелко...  Тем  сейчас  и
заняты - соорудили очень тонкую мельницу.
   - Опробуете, - веско ответил Дондик. - Немного с викрамами повозитесь,  а
там, глядишь, и кататься можно будет.
   Но капитан ошибся. Когда  они  вышли  из  секретного  склада  и  пошли  к
набережной, обсуждая преимущества, которые дадут людям два новых типа машин,
из-за поворота прямо на капитана вылетел какой-то очень уж торопливый парень
в белой  холщовой,  явно  самосшитой  форменке,  моделью  которой  послужила
матросская роба, и протянул капитану восковую дощечку с кодовыми знаками.