Но тогда - для чего?
   Вдруг из котелка накопленный жидкий уже металл вытек... Ростик  не  успел
понять на таком расстоянии - то ли кто-то из жрецов опрокинул котел,  дернув
невидимый рычаг,  то  ли  металл  сам  перевесил  и  вылился,  сработав  как
запрограммированный переливной датчик времени, как было  у  греков  на  иных
клепсидрах.
   - Дай бинокль. - Он почти вырвал прибор из рук Кима. Это вышло грубо,  но
сейчас было не до галантерейностей...
   Вместо того чтобы упасть, перелившийся  металл  вдруг  застыл  непонятным
каскадом в воздухе, а потом все вернее стал растекаться  над  гравитационным
блином сверкающим, тончайшим куполом... И этот  купол  не  оседал  вниз,  не
падал, а висел все надежнее - так  показалось  Ростику,  -  размазавшись  по
невидимой, но реальной антигравитационной опоре. Ким  взволнованным  голосом
пояснил:
   - Надо же как ловко, вылили сбоку, а растеклось повсюду.
   - Да, точно, - согласился Ростик. - Потому что  гравитационное  поле  тут
однородно, для него это все равно что в лунку скатиться.
   Вдруг - опять вдруг, как почти  все,  что  происходило  в  этом  странном
ритуале,  -  отвалилась  крышка  другого  котла,  который,  как   оказалось,
подогревался десятком вогнутых зеркал чуть в стороне. Было  даже  странно  -
почему ни Рост, ни Ким это устройство не заметили раньше... Должно быть, они
слишком большое значение придали жрецам, а  работу  по  соседству  провернул
кто-то менее заметный, вот и получилось...
   Впрочем, это была небольшая потеря. Какие-то старцы с блестящими  шлемами
на голове одновременно открыли заслонки  еще  трех  очень  горячо  прогретых
котлов, и из них стало  вытекать...  жидкое  стекло.  Оно  залило  короткие,
проложенные к краю антигравитационного блина желобки, потекло, как не  очень
густой, наваристый кисель, и... накрыло металлическую параболу. Тогда-то  от
всей этой  выпуклой  поверхности  ударил  в  небо,  строго  вверх,  какой-то
тяжелый, густой, заметный в воздухе пар.
   - Так, - вырвалось у Ростика. - Теперь понятно,  почему  ребята  на  шаре
заметили это облако.
   - Да, - согласился Ким. - Это именно облако, а  не  марево...  Трудно  не
заметить. Но почему оно получается?
   - Это пар. Стеклянный пар. И выбрасывается он вверх не только потому, что
пар всегда взлетаег, а еще и  оттого,  что  его  горячие  молекулы  выбивает
антигравитационный блин...  Понимаешь,  получается  как  бы  схема  двойного
кипения.
   - Понимаю. А металл все равно остается внизу,  -  выдвинул  предположение
Ким. - Ведь он легче...
   - Или тяжелее?.. Если он остается с внутренней стороны, то  антиграв  его
не выбивает наверх, значит, он все-таки  тяжелее,  хотя  бы  ненамного...  -
задумался Ростик. - Да, тут есть какая-то тайна. Нам придется ее выяснить.
   - Пусть инженеры думают, - предложил Ким. - Они для того и  умеют  всякие
процессы рассчитывать и знают поболе нашего.
   Внезапно экватор котла  двенадцать  отборных  вояк  пустили  катиться  по
инерции,  а  сами  подняли  руки  вверх  и  торжествующе  что-то  закричали.
Закричали и все пернатые, стоящие до этого очень тихо. Пернатики,  крутившие
экватор, снова взялись за работу, но уже чуть медленнее, не так напряженно и
тяжело.
   Перевернутое  вверх  выпуклой  стороной  параболическое   зеркало   стало
матовым. Ростик понял, что это означает, - последние, самые горячие  верхние
слои стекла застыли. И  хотя  вся  конструкция  еще  не  стала  жесткой,  но
окончательную форму уже приняла.
   Спустя полчаса жрецы в сером  сняли  готовое  зеркало  с  гравитационного
станка. За это время к внешней поверхности были  приклеены  -  другое  слово
было бы не правильным - довольно крепкие на  вид  стеклянные  рукоятки,  или
массивные проушины, за которые зеркало можно было таскать как угодно.
   Потом его передали старым воякам, которые  осторожно,  распевая  какие-то
песенки, потащили его в  тот  самый  северо-западный  угол  города,  который
Ростик отметил, но не смог осознать до этого  утра.  Теперь  он  понял  -  в
замеченной им выгородке хранили изготовленные  ранее  зеркала,  перевернутые
вверх днищем. И был их там, судя по подсчетам, не один десяток.
   - Интересно, - спросил Ростик, - для кого они так трудолюбиво работают?
   Об ответе он мог только догадываться. Но не сомневался, что  со  временем
обязательно его получит. Не мог не получить.  Все  шло  к  тому,  что  такие
мелкие загадки Полдневья они уже научились разгадывать почти без потерь.

9

   Огни в городе пернатых погасли, когда Ростик еще и выспаться не успел. Он
так и не узнал бы об этом,  если  бы  Ким  его  по-товарищески  не  разбудил
каким-то особенно зловещим шепотом:
   - Все стихло, командир.
   Рост сразу схватился за ружье, потом опомнился.
   - Что? - Помолчали. - Ты что сказал?
   - Что все стихло. Рост рассердился:
   - За такие штучки, косоглазый, по шее дают.
   - Это не штучки. Я тоже решил выспаться и Предупреждаю тебя об этом.
   - Ты что, не мог волосатика на стреме оставить?
   - Ему тоже  придется  выспаться.  Так  что  для  дежурства  только  ты  и
остаешься.
   Ростик прикинул комбинацию, вспомнил об их плане и согласно кивнул.  Ким,
что ни говори, был прав. С этим приходилось считаться. И весьма.
   Рост потянулся, умылся из фляги  остатками  воды,  которая  протухла  еще
неделю  назад,  мельком  подумал,  что  пора,  используя  свои  командирские
возможности, завести не  солдатскую  алюминиевую  флягу,  а  нормальную,  из
местной нержавейки, в которой вода никогда не портится,  напился  из  общего
котелка, в котором вода осталась относительно свежей, хотя и была все  время
теплой, как в чайнике, и сел следить за противником.
   Как Ким и отметил, в городе пернатых все стихло.  Только  изредка  где-то
кудахтали большие, размером с приличную  собаку,  птицы,  которых  бегимлеси
использовали в пищу. Сначала Ростику казалось, что это как-то не по-людски -
есть почти таких же, каким являешься сам, потом он вспомнил, что  люди  едят
кроликов, коров и даже лошадей,  и  успокоился.  Это  было  как  раз  вполне
по-людски.
   Когда погасли последние огоньки, где-то совсем недалеко от  стен  города,
но все-таки не в нем, стали перекликаться постовые. У  них  голоса  делались
все более невнятными и усталыми, невнятными и усталыми,  невнятными...  Рост
очнулся, когда понял, что мирное высиживание на одном месте сморило его, как
последнего новобранца. Он встал, отжался на кулаках, как его научил старшина
Квадратный, пробежался на месте, потому что бегать всерьез  по  этим  кустам
было некуда за и слишком шумно, и снова сел смотреть на город.
   На этот раз, чтобы не уснуть, он попытался представить,  как  этот  город
называется на языке пернатиков, как он будет называться, когда они помирятся
с людьми, как его будут называть люди... Ничего не придумав и опять едва  не
уснув. Рос попробовал выяснить по часам на  приборной  доске  их  гравилета,
сколько времени. Стрелки их приборов были вымазаны каким-то фосфоресцирующим
раствором, поэтому светились даже в полной темноте. Вот только по  сравнению
с тем свечением, которого, как Ростик  помнил,  человечество  добивалось  на
Земле, здешнее было слишком уж бледным, сине-зеленым, и его очень часто,  по
словам Кима, приходилось подновлять.
   Часы указывали, что до  рассвета  осталось  еще  часов  пять,  если  Рост
правильно перевел шкалу сегодняшнего дня на временную  поправку.  Интересно,
почему-то с раздражением подумал он,  неужели  нельзя  было,  сменив  всякие
привычные нормы времени, так же сменить и шкалы  на  часах?  Неужели  нельзя
было осуществить такую  в  общем-то  необходимую  попытку  приспособиться  к
Полдневью... Потом он вспомнил, что дело не  в  шкале,  а  в  скорости  хода
маятников всех часов в городе, в зубчатой нарезке  на  шестеренках  часов  и
лишь потом в шкалах, которые, впрочем, тоже очень трудно было бы совместить.
В общем, с их  нынешней  техникой  это  было  пока  невозможно.  Проще  было
пользоваться старыми, земными часами, предлагая для каждого дня определенную
поправку и пересчитывая показания по формулам.
   После того как ему не удалось  сообразить,  как  он  будет  пересчитывать
время завтра, Ростик понял, что снова засыпает, и потому  решил  приниматься
за дело сейчас. Иначе они не сумеют провернуть свое дельце сегодня, а  ждать
еще один день было и опасно  и  глупо  -  у  них  подходила  к  концу  вода,
кончились консервы и  давным-давно  исчезли  последние  сухари.  А  питаться
сушеным мясом и сухофруктами им уже надоело так, что хоть на луну вой... Да,
решил Рост, была бы тут луна, непременно повыл бы.
   Ким, как несколько часов назад сам  Рост,  поворчал,  когда  его  будили,
назвав Ростика почему-то  "розовым  пингвином",  но  потом  напился  воды  и
повеселел. Вот кто не очень хотел приниматься за дело - так это Винторук. Он
ворчал, взрыкивал, один раз даже поскулил,  но  все-таки  залез  в  лодку  и
принялся раскочегаривать котел. Ребята  собрали  веши,  потом  по  взаимному
соглашению уничтожили все следы их постоя на  верхушке  скалы  -  вдруг  еще
придется пользоваться этим местом для наблюдения - и забрались в гравилет.
   Посидели, привязываясь к  креслам,  пробуя  ручки  управления,  оружие  в
кобурах, потом Ким прикрикнул назад:
   - Винт, ты не особенно шуми котлом. Мягче, волосатый, мягче.
   - А он может? - спросил Ростик.
   - Он все может, если захочет. Таким мастером стал - любо посмотреть.
   Взлетели. Плавно, так что даже не зашелестела трава внизу, развернулись в
сторону города, соскочили с  каменного  столба,  который  за  последние  дни
успел, как оказалось, им уже надоесть. Без гула, лишь с едва слышным свистом
воздуха прошлись над соседним леском, потом, определившись с  положением  по
негромким указаниям Винта, двинули по широкой  дуге  вокруг  города,  к  его
северо-восточной оконечности.
   Ким поупражнялся на рычагах, убрал свист воздуха, потом  покачал  машину,
где-то что-то грохнуло, он  посоветовал  Винту  закрепить  вещички  получше.
Когда все стало надежно и  тихо  словно  в  могиле,  снова  полетел  вперед.
Внезапно шепотом спросил:
   - Рост, а если оно тяжелое? Их пернатые все-таки вшестером поднимают  эти
литые блины. А пернатые знаешь какие здоровые!
   - Это не блины, это параболические зеркала.
   - Да, параболоиды, верно! Так их и назовут в Боловске, вот увидишь.
   - Назовут, если долетим.
   - Долетим. Если стража не проснется... Ты не ответил.
   - Возьмем Винта. Он один троих пернатых стоит. А за остальных троих - мы.
   Ким помолчал, потом веско произнес;
   - Его нельзя снимать с котла.  Он  должен  оставаться  на  машине,  чтобы
взлететь можно было в любую секунду.
   - Ты же не за рычагами будешь, так что  в  любую  секунду  все  равно  не
получится.
   - Вот я к тому и  веду,  -  хмыкнул  Ким.  -  Может  ты,  как  Самсон,  в
одиночку?
   - Сострил, да? - Рост вздохнул. - И с такими вот...  лопухами  приходится
покорять Полдневье... Детский сад.
   Сзади рыкнул на очень низкой ноте Винторук. Ким посерьезнел:
   - Так, прилетели. Поворачиваем, - Лодка под ними мягко, плавно качнулась.
Первое время Росту казалось в этих антигравах,  что  он  стоит  на  льду  на
ходулях, а к этим ходулям привязаны коньки, и  ему  нужно  сдавать  норматив
ГГО... Потом он  привык,  но  ощущение,  что  гравитационная  волна  вот-вот
выскользнет из-под них и они грохнутся,  как  черепаха,  брошенная  орлом  с
поднебесья, так и не прошло. Просто он привык перебарывать  эти  мысли,  как
привык справляться со многим другим.
   Винт снова на миг оставил экватор  котла,  выглянул  в  окошко,  в  такой
скорлупке длиннющему волосатику это было нетрудно. Прорычал:
   - Птдсат.
   - Что? - не понял Рост.
   - Пятьдесят метров.
   - В высоту или в длину?
   - Откуда же я знаю? - удивился Ким.
   Рост хотел было резонно, на его взгляд, спросить, как же тогда Ким  ведет
лодку и куда  они  в  таком  случае  направляются,  но  не  стал.  Решил  не
нервировать пилота. Внезапно Ким проговорил, обращаясь к загребному:
   - Винт, садимся внутри склада, ты это знаешь, верно?
   Это было возможно, ведь крыш у местных зданий не было.  Винт  молчал  так
долго, что Рост стал прислушиваться, и лишь тогда волосатик сзади прошипел:
   - Вс-а. Нз.
   - Все, вниз, - перевел Ким. И стал очень плавно опускаться.
   Потом стало ясно, что даже  Винторук  не  совершенен.  Он  чуть  было  не
приземлил их на  штабель  зеркал,  но  вовремя  догадался  посмотреть  вниз,
высунувшись наружу с транцевой доски их лодки, и  заставил  серией  рыков  и
невнятных всхлипов развернуть лодку  на  месте.  Зато  когда  они  сели,  до
параболоидов пернатых было шагов пять, не больше. И в  три  раза  больше  до
стены, где, по всей видимости, находились ворота, ведущие на склад.
   - Порядок, - высказался Ким. - Рост, выскакиваем, хватаем пару зеркал,  и
дело в шляпе.
   Они выскочили, без единого лишнего слова подхватили  одно  из  зеркал  за
впаянные с обратной стороны толстые ручки,  поддернули  его  для  пробы..  И
стеклянная пластина вполне нормально повисла в воздухе Она была  легкой  для
своего размера, всего-то килограммов сто пятьдесят, решил Ростик, не больше.
Если учесть, что он в последнее время только и делал, что не  расставался  с
доспехами и потому нагулял мускулы не хуже, чем у Квадратного, а Ким  вообще
на своих рычагах накачался, как штангист, то вес этот им дался без проблем.
   Вот только очень трудно было затаскивать зеркала на спину лодки. А волочь
их приходилось именно наверх, потому что как они ни  прикидывали  еще  днем,
когда обсуждали этот план, как  ни  выбирали  самые  маленькие  зеркала,  но
таких, чтобы уместились между четырьмя антигравитационными блинами лодки, не
нашли А значит,  подвешивать  их  снизу  было  невозможно  -  гравитационная
неравномерность непременно поколола бы стекляшки - даже осколков не осталось
бы, все улетели вниз.
   В общем, они справились и с наваливанием зеркала на лодку, вот только  на
минуту все-таки пришлось пригласить Винта.  Когда  он  втолкнул  зеркало  на
крышу, его тут же услали в гравилет, на котел. Привязали одно зеркало, вроде
получилось неплохо. Пошли за вторым. Ким сказал:
   - А может, они не заметят? Может, все еще обойдется?
   Он не верил, что их план удастся без  осложнений.  Да  Ростик  и  сам  не
верил, но на всякий случай проговорил:
   - Слушай, ночью у пернатых тяжело с вниманием. Так что...
   - Тихо, - проговорил Ким  Они  умолкли,  прислушиваясь,  пытаясь  смирить
тяжелое от работы дыхание. Где-то очень близко  заскрипели  по  песку  когти
какого-то пернатого стражника Он  что-то  услышал  и  подошел  ближе,  чтобы
понять, что ею насторожило. Люди стояли, не двигаясь, минут  десять,  прежде
чем скрип возник снова, но на этот раз удалился.
   Погрузка второго зеркала была еще труднее, главным  образом  потому,  что
мешали ручки первого из погруженных зеркал,  и  пришлось  Киму,  как  самому
проворному, забираться наверх и  уже  не  слезать,  пока  не  привязали  как
следует и второе зеркало. Когда он спустился, Рост спросил его:
   - Как думаешь, третье твоя лодка поднимет?
   - Лодка-то поднимет... Я бы поднял.
   Пошли за третьим. Они сняли его со штабеля, почти дотащили до лодки,  уже
стали примеряться, как его получше вскинуть, как вдруг  из  котла  Винторука
вниз, под полозья, вырвался оглушительный и довольно  яркий  выхлоп.  Ребята
замерли. Тогда Рост железным тоном приказал:
   - Бросаем на счет три, и в машину. Раз, два, три.
   Бросили, ног себе не придавили, и то хорошо. Рванули в кабину.
   Уже секунд через двадцать были в креслах.  Застегиваясь  на  ходу,  стали
подниматься, и тогда ударил первый выстрел. Это был  неприцельный,  какой-то
на редкость непонятный  шлепок  серого  луча  со  стороны  города...  Но  он
позволил их увидеть, потому  что  они  как  раз  "вылезли"  из-за  забора  и
обращенные вниз зеркала отразили даже эту слабую вспышку.
   И тогда началось. Щелчки огня уперлись в темное, низкое небо и  слева,  и
справа от них. Сквозь сцепленные от напряжения зубы Ким пробормотал:
   - Ну, если они наши зеркала повредят...
   Росту пришло в голову, что зеркала как раз совсем не их, но он  опять  не
стал  разочаровывать  пилота.  Мало  ли   что.   сейчас   от   его   рук   и
сообразительности зависела их жизнь.
   Впрочем, жизнь их еще зависела от меткости пернатых, но  так  получилось,
что те попадания, которые по  людям  все-таки  пришлись,  ударили  в  блины,
которые почти ничем нельзя было испортить, и  в  плотное,  довольно  крепкое
днище. В общем, зеркала лишь зазвенели на  эту  пальбу,  но  не  рассыпались
осколками.
   А спустя еще минуту, когда огонь стал  по-настоящему  массированным,  они
уже летели в темноте, в стороне от города пернатых, в полной невидимости.
   - Кажется, обоштось, - отозвался Ким и улыбнулся.
   Рост помнил эту его крепкозубую улыбку и любил  ее.  Он  тоже  чувствовал
себя превосходно, так что даже обнял Кима  за  плечи  и  слегка  стукнул  от
полноты чувств по шлему.
   Они победили, снова  победили.  А  Росту  так  нужна  была  победа,  хоть
небольшая,  хоть  временная,  как  сейчас...  Впрочем,  нет,  сейчас-то  они
победили на полную катушку. Пернатые остались с клювом, а человечество...
   - Да, для нас эта  штука  нужна,  -  согласился  Ким.  Оказывается,  свою
сентенцию Рост произнес вслух. Не дождавшись ответа, Ким заключил:
   - Не хотелось бы, конечно, говорить, что это слишком  уж  гигантский  шаг
человечества вперед, но... придется. Теперь, Ростик, мы на  коне.  Теперь  у
нас будет энергии хоть завались. Ну. я  имею  в  виду,  когда  наши  лбы  из
университета тоже научатся такие зеркала лить.
   - Научатся, куда им деваться,  -  отозвался  рост.  -  Правда,  есть  еще
зима... Зимой, понимаешь ли, солнышко тут не особенно активно.
   - Ну, зимой мы завоюем болота и снова начнем резать  торф.  Так  ведь?  -
Рост не знал, что на это ответить. Поэтому Ким добавил:
   - И как все здорово прошло, а? Без сучка без задоринки...
   Впрочем, совсем  без  сучка  не  получилось.  Нагруженные,  они  шли  так
медленно, что к рассвету оказались  всего  лишь  в  двухстах  километрах  от
обворованного города с мастерами стеклянного литья и все еще над территорией
пернатых. Осознав эту проблему, Рост спросил:
   - Слушай, а у них не может  быть  какой-нибудь  семафорной  сигнализации?
Вдруг они отрезали нам пути к отступлению?
   - Ничего, через пару часов мы  с  их  местности  окончательно  съедем.  А
там... Рост подумал.
   - Знаешь, иди-ка ты лучше через море. На Одессу.  Там  и  заправимся  для
последнего броска домой.
   - Нам не нужно заправляться, у нас топлива хватит, даже  если  мы  пойдем
через море.
   - Вот и иди.
   - Не понимаю, чего ты перестраховываешься? -  удивился  Ким.  -  Впрочем,
понятно, работать-то мне, а тебе - только посиживать...  Кстати,  на  берегу
тоже сидят наблюдатели, тоже на летающих птичках, и с ними  ох  как  нелегко
может получиться.
   Но над побережьем их никто не заметил, даже в темноте было понятно -  тут
никого нет. Словно и не могло быть. Ким хотел уже было прокомментировать эту
новость,  как  вдруг  включилось  Солнце.  И  его  сарказм  по  отношению  к
осторожничающему Ростику испарился. Потому что в бинокль  стало  видно,  что
чуть южнее, в стороне границы пернатиков и людей, кружат  неисчислимые  стаи
летающих страусов. Их было столько, что стало понятно, почему Ким  на  своей
лодочке так легко перешел береговой срез.  И  еще  было  ясно,  что  даже  в
темноте без столкновения с ними  Ким  не  прошел  бы.  Только  чокнутый  мог
рассчитывать,  что  с  грузом  зеркал  на  "спине"  и  относительно   низкой
маневренностью их лодки они сумели бы сдержать сотни отчаянных летунов.
   - М-да, - промычал Ким. - Молодец, Рост. В очередной раз  -  молодец.  Но
Ростик думал иначе:
   - Слушай, может, вообще стоило над