пал  от  слабости  или  от  осеннего  холода,
просачивающегося  через  окно.  Когда  они  попытались   его   растормошить,
неожиданно выключилось Солнце. Но впервые  на  памяти  Ростика  этого  почти
никто из ребят, которые топтались вокруг него, не заметил. Вероятно, они  за
него здорово понервничали, и сейчас им было не до Солнца.
   - Товарищ капитан, - позвал Ростик, по солдатской простоте рассудив,  что
докладывать нужно, соблюдая субординацию.  Иначе  доклад  не  будет  признан
официальным. И, чего доброго, они решат, что он бредит, и не поверят. А  ему
было важно, чтобы поверили.
   - Гринев, - отозвался Дондик и сел на край его кровати, - ты  лежи.  Если
можешь что-то рассказать, говори. А если...
   - Значит, так, - начал Рост. - Со мной, как я понимаю, произошла почти та
же штука, что и с Антоном. Только у него было сильнее,  потому  что  он  был
один. А я был... с ребятами.
   - Что это за штука?
   - Толком не знаю, но она раскусила, что мы тут. И скоро приплывет.
   - Ее нужно опасаться? - спросил Пестель.
   - Нет, ее нужно отогнать от города,  и  тогда  она...  Не  знаю,  не  все
понимаю. Вот сказал, и кажется,  что  отгонять  и  не  нужно.  Те  обитатели
Одессы, что жили тут до нас,  специально  ее  приваживали,  чтобы  она,  как
собачка, сторожила город от викрамов, от пиратов и... чего-то, что еще хуже,
чем эта... это существо.
   - А на что она похожа? - заинтересовался Пестель.
   - Могу только сказать, что она высасывает мысли, воспоминания,  знания...
Это ее питание или награда. В общем, она - какой-то  ментальный  вампир.  Но
если нас будет много, то удастся ей противостоять. Понимаешь?
   - Кажется, - высказался Казаринов, - я  читал  про  гигантских  кракенов,
которые нагоняют страх и кормятся мыслями людей, как сеном.
   - Что такое кракены? - поинтересовался капитан.
   - А что такое мысли? - одновременно с ним вполне философски задал  вопрос
Пестель.
   Помолчали. Потом быстро, в темпе марша, выяснили и что такое  кракены,  и
что мысли, возможно, имеют материальный носитель, подобно  тому  как  музыка
должна  иметь  своей  основой  виниловый  диск  или  хотя  бы  магнитофонную
пленку...
   Вновь помолчали. Потом капитан,  еще  раз  посмотрев  на  всех  ребят  по
очереди, перешел к более важной, по его мнению, теме.
   - Ладно, когда эта зверюга заплывет, тогда на нее и полюбуемся. А пока  о
викрамах - что ты у них выяснил?
   Ростик набрал побольше воздуха, словно собирался нырять на самое  дно,  и
начал:
   - Подводным нужны не просто  металлические  изделия,  металлом  они  сами
торгуют, как могут. Им нужно каленое оружие.
   - Это же нержавка, - вмешался Казаринов, - она практически не калится.
   - Не знаю, что тебе ответить. Может, они имели  в  виду  кованую,  может,
булат... Не знаю, пусть ребята из универа это решат. Сейчас я  знаю  только,
что подводная ковка дает и  слишком  мягкий  материал,  и  слишком  неострую
кромку. Вот если удастся сделать ее потверже, как наша сталь, тогда...
   - Стой, так не пойдет, - перебил его капитан. -  Так  каленые  им  нужны,
кованые или еще какие?
   - А может, композитные? - спросил инженер. - Основной клинок нержавочный,
а режущая кромка - из каленой стали. Вроде как из  победита,  -  пояснил  он
капитану.
   Ростик подождал, пока он договорит, подумал.
   - Им нужны инструменты с какой-то высокотемпературной обработкой. Они так
насели на меня, едва я нарисовал огонь под нашей  плавильной  печью...  Даже
предложили наблюдателя в водяном скафандре прислать, воду будут ему из  реки
подкачивать.
   Мгновенно возник, но и быстро выдохся спор, возможно ли такое в принципе.
И как это можно было бы осуществить, если  даже  задаться  целью  за  металл
помогать рыболюдям  во  всем,  что  можно.  В  итоге  Пестель  рассудительно
заметил:
   - Ну, если с ними по-серьезному завязываться, тогда можно и пруд  у  этой
печки устроить. Они будут время от времени выныривать,  чтобы  взглянуть  на
нее - это они умеют, к нам на плот чуть не по пояс вылезали.
   - М-да, умеют, - буркнул чернобородый  добытчик,  который  тоже  оказался
тут, правда, стоял за спинами всех остальных. - Небось наших  ребят  посекли
не потому, что они все вдруг за борт попрыгали.
   -  Конечно,  нужно  завязываться  по-серьезному,  -  отозвался   капитан,
мельком, но с ощутимым неодобрением посмотрев на бородатого. - Про  пруд  ты
хорошо придумал, Пестель.
   - Но тогда придется о наблюдателях думать, - внес свою лепту в обсуждение
и Квадратный. Он стоял совершенно незаметно в углу комнаты и  поглядывал  на
море.
   - Наблюдатели - это слишком хлопотно, - спокойно отозвался Ростик. - Да и
не могут они подходить к нашему берегу - вспомните о той штуке, что Антона и
меня  чуть  не  погубила.  По-моему,  гораздо  серьезнее  выглядит  проблема
топлива. Ведь если нам придется  для  них  плавить  и  ковать  металлические
изделия, тогда...
   - Да, если ковать, то понадобиться топливо, - отозвался Казаринов.
   - Эх, найти бы туг уголь, сколько проблем решили бы! - отозвался Эдик.
   - Так, продолжаю, - прервал  всех  Ростик  своим  ослабевшим,  вялым,  но
вполне решительным голоском. - Еще им нужно, чтобы мы не трогали их поля.
   Иначе они не получат металл  и  не  смогут  защищаться  от  акул.  И  эта
прелесть появится в наших водах.
   - У нас тоже есть акулы, - отозвался бородач.
   - Я имею в виду настоящих акул, из океана.  Оказывается,  у  викрамов  на
выходе из залива в океан есть целая система постов, потому они и не заметили
наше хулиганство на их плантациях раньше. У них тоже народу  не  хватает.  И
смысл этих постов - не  дать  акулам  прорваться  внутрь,  добраться  до  их
города.
   - Города? Какого города? - отозвался Пестель. На информацию у  него,  как
всегда, оказалась едва ли не лучшая реакция по сравнению с остальными.
   Внезапно кто-то, догадавшись, приволок снизу, из обеденного зала, факелы.
Мигом в помещении стало теплее и почти по-домашнему уютно.  Ростик  поправил
подушку под головой и уселся в кровати удобнее, не забывая  посматривать  на
море. Оно его поддерживало, как взгляд друга, как кивок учителя на экзамене.
Ростик  еще  раз  пояснил  про  клановую  систему  викрамов,   про   кочевых
океанических рыболюдей, а завершил все так:
   - Города находятся у берега бегимлеси. Они там обосновались,  потому  что
тот берег изрезан чем-то вроде шхер, хотя, конечно, это не настоящие  шхеры.
Но в этих водных долинах проще организовать линию обороны. Как они  полагают
- последнюю, самую близкую к центру их цивилизации. Вообще, их оборона имеет
несколько рубежей, чтобы противнику нападение не далось слишком легко.
   - Понятно, - кивнул капитан. - Тактически верно.
   А Ростик поразился, почему он сам, вполне земной и  воздуходышащий,  даже
информацию об этих городах воспринял и излагает с точки  зрения  викрамов  -
как о жилищах, находящихся в "водных долинах", в которых можно  относительно
безопасно устроиться?
   - К тому же их сверху и бегамлеси защищают. Они, кстати,  приторговывают,
наши дают им металл, а те...
   - Какие такие "наши"? - спросил Квадратный. - Хвостатые?
   - Они туг  все  хвостатые,  -  мельком  отозвался  Ким,  -  кроме  нас  и
волосатиков.
   Винторук очень тихо, но недовольно зарычал. Оказалось, он тоже тут.  Хотя
что в этом странного, разумеется, он не мог  не  прийти  сюда...  Да,  снова
проскок, словно Ростик, пообщавшись на дне с рыболюдьми, стал слишком  уж  с
ними близок.
   - Моя идея вот в чем, - продолжил Ростик. -  Если  мы  сумеем  подключить
викрамов к изготовлению каленых изделий, они послужат нам  и  в  контакте  с
пернатыми.
   - Погоди о пернатых, - поморщился капитан, - Что с этими, викрамами,  как
ты их называешь? Пустые-то раковины срезать можно?
   - Пустые можно. И можно  выплавлять  из  них  металл,  хотя  я  не  знаю,
насколько  это  будет  эффективно...  -   Подумав,   Ростик   изложил   свои
воспоминания о громадной подводной мельнице, толкущей раковины на удобрение.
С этим вышла неувязка. Пришлось даже рисовать ее, благо доску с  пластилином
кто-то положил на подоконник, а шип ядовитой рыбины Ростик и вовсе держал на
поясе, в ножнах от ножа. Он заинтересовал  всех,  пришлось  рассказать  и  о
рыбе, что вызвало бурные эмоции у добытчика металла. Оказалось,  случаи  уже
имелись, и все смертельные, только причина их была непонятна.
   - Теперь будем знать, - коротко заключил свои переживания бородатый.
   - Города, города... - бормотал капитан, записывая что-то очень экономным,
микроскопическим почерком в настоящую, из бумаги, записную книжку.
   Ростик тут же воспылал к ней интересом, а оглядев ребят, понял, что не он
один. Пестель тоже рассматривал немудреный блокнотик, чуть  не  облизываясь,
да и Ким смотрел на записное изделие с повышенной хмуростью.
   - Мне бы такую книжку, - подал голос Рост. - Хотя бы по блату, капитан.
   - Что? А, это... - Он оглядел ребят, усмехнулся:
   - Может быть, скоро и в самом деле начнем выдавать. Ребята к  востоку  от
Боловска строят бумажную фабрику. И это, - от потряс книжкой  в  воздухе,  -
одно из первых изделий. Вот только... -  Он  нахмурился,  но  отмахнулся.  -
Слушай, Рост, как бы их города к нам подтащить?
   - Не выйдет, капитан. Там в самом  деле  удобно,  они  оттуда  никуда  не
сдвинутся. Придется нам к ним летать - если  на  переговоры,  конечно.  А  с
изделиями они и сами к нам подойдут.
   - У нас же есть плот, - напомнил бородатый.
   - Наверное, это  пернатые  не  пустят  их  гешефты  устраивать  с  новыми
союзниками, - высказался Ким.
   - Ну, если мы с ними помиримся, то пустят, - выдал Эдик.
   - Ты бы посмотрел, как они выглядят, сразу бы забыл про "помиримся".
   - Агрессивны, это верно, - отозвался капитан. - И все-таки, Рост,  ты  не
понял, что собой представляют эти их города?
   Ростик пожал плечами:
   - Думаю, выглядят как складки дна, поросшие водорослями. Крыша-то  им  не
нужна, дождя они вовсе не понимают.
   Последняя  реплика  была  неудачной.  Пришлось   рассказывать   о   своих
объяснениях  дождя  в  переговорах  с  викрамами.  Почему-то  этим  ребятам,
видевшим такое, что на Земле не могло присниться  и  в  кошмарном  сне,  это
показалось самым странным. Кто-то из девушек, оказавшихся в  коридоре,  даже
принялся хихикать, как будто не могло быть ничего забавнее, чем рыболюди, не
имеющие о дожде никакого понятия.  Ростик  только  головой  покрутил,  чтобы
окончательно не растеряться.
   Каким-то образом это  всех  настроило  на  ужин,  и  разговор  потихоньку
заглох.  Ребята,  конечно,  еще  переговаривались  о  последних  сообщениях,
выданных Ростиком, но уже не горели любопытством, как вначале. Даже капитан,
убирая записную книжку, отозвался так:
   - Ладно, посмотрим, что из всего этого получится. Борода, ты плот  хорошо
заякорил?
   -  С  трех  углов.  Там  же  течение  нашей  реки  чувствуется,  если  не
постараться, поутру за ним гнаться придется... Но сейчас - не оторвешь.
   Когда ребята разошлись и Ростику прямо как турецкому паше принесли ужин в
кровать, он уже спал. Правда, сном прозрачным, как светлая вода, слыша и то,
как принесли этот ужин, и соображая, где он находится,  и  понимая,  что  он
спит. Но просыпаться не стал. Как  большинство  больных,  он  знал:  быстрее
всего организм восстанавливается во сне. Так  стоило  ли  ему  мешать  из-за
какого-то ужина?

32

   Ростик выздоравливал долго,  почти  неделю  провалялся  в  постели,  хотя
последние дни и пытался прогуливаться по  Одессе.  Но  ложился  пораньше,  а
поутру подольше задерживался в кровати, делая вид, что отсыпается.  Хотя  на
самом деле не спал, а просто лежал и смотрел в  окно.  Правда,  иногда  этот
блеск воды, неестественно вздымающейся вверх под лучами солнца, начинал  его
настолько раздражать, что он, затратив не один час, разгадал  наконец  тайну
каменной ставни,  чтобы  закрывать  окно  и  не  видеть  этого  безбрежного,
сияющего, кажущегося всевидящим ока.
   А ставня, как оказалось, зажималась сложной и  малопонятной  каменной  же
застежкой, иначе и не скажешь, и даже после  десятикратных  осмотров  понять
принцип ее работы было не просто. Создавалось впечатление, что два  каменных
клинышка как-то прилипали друг к другу, и это позволяло держать окно  плотно
закрытым. А иногда совместить их почему-то  не  получалось,  и  Ростик  даже
приблизительно не мог сказать, почему так происходит  и  что  он  делает  не
правильно.
   Но к концу недели его потихоньку стала мучить совесть, ведь он  полеживал
себе, а народ там, по всему обжитому Полдневью, трудится не покладая рук.  И
лишь  спустя  какое-то  время  он  понял,  что  эта  тревога,  эта   попытка
подхлестнуть себя являются  еще  невнятным,  но  вполне  ощутимым  признаком
какой-то, может быть серьезной, опасности. Тогда он стал почти  наслаждаться
этим отдыхом, потому что знал: вот-вот очередные неприятности  постучатся  в
дверь.
   Так и оказалось. Однажды за полдень без стука в его дверь торкнулся  Ким,
который, посмотрев на друга  внимательными  азиатскими  глазами,  недовольно
буркнул:
   - Идем-ка.
   Едва ли не с радостью, осознав, что его ожидания наконец  окончены,  Рост
оделся и спустился в обеденный зал. Тут уже было полно  народу,  в  основном
ребята, которые за что-то отвечали. Но была  и  команда  бородача  в  полном
составе. Как выяснилось, сходили на  "Калоше"  к  плоту  и  вернулись,  тихо
торжествуя.
   А дело было в том, что с плота они сняли огромную, килограммов на двести,
кучу градин, три ножа разной конфигурации и одно тонкое, как  игла,  острие,
точно такое же, каким оперировала первая из подплывших к Росту девиц,  когда
убивала иглошипа - так стали называть опасную рыбину с шипом.
   - Значит, так, - решил капитан Дондик, убедившись, что Рост присутствует,
- делим металл пополам. Одну половину нам, а вторую...
   - Погодите, товарищ капитан, - заговорил Ростик, и все  как-то  притихли.
Вероятно, его глуховатый, больной голос хотелось расслышать всем. -  Не  все
так просто. - Он повернулся  к  бородатому.  -  Эти  градины  лежали  просто
грудой? Все одной кучей?
   Бородач нервно мигнул:
   - Ну да... Вернее, нет, рядом с каждым из этих ножей находилось по  кучке
градин.
   - Просто кучка?
   - Они были выложены в рядок, от ножа вниз и от копья  вниз,  -  отозвался
кто-то из гребцов, горя желанием помочь.
   - Эти градины рядом с каждым из ножей  пересчитали?  -  ласково,  даже  с
выраженным сожалением спросил Ростик.
   И мгновенно в столовой стало тихо, так  тихо,  что  даже  комариный  звон
показался оглушающим. Никому  не  нужно  было  пояснять,  что,  может  быть,
совершена ошибка.
   - Так,  ладно,  -  произнес  капитан.  -  Они  же,  в  конце  концов,  не
контактеры, как ты, Гринев. Могли и ошибиться.
   - М-да, вероятно, "заказчик" определил, сколько металла  нам  за  работу,
сколько им на орудия, а  мы...  -  как  всегда  откуда-то  из  задних  рядов
отозвался Казаринов.
   - Тогда придется делать ножи и это... шило, - решил капитан, -  из  всего
металла.  Это  невыгодно,  но  в  любом  случае  будет  хорошей  заявкой  на
дальнейшее сотрудничество.
   - Может быть, это выход, - отозвался Ким.
   - Нет, - довольно решительно проговорил Ростик. - Если  мы  хотя  бы  раз
сделаем не так, как они нам предлагают, они и  впредь  будут  настаивать  на
том, чтобы мы весь, понимаете, весь до последней градины металл использовали
на их оружие.
   - Что же делать? - спросил капитан.  Он  нахмурился,  словно  именно  его
уличили на серьезном просчете.
   "А может, и в самом деле уличили", - подумал Ростик. Он был капитаном ГБ,
бывшим воякой, торговать не умел и втайне,  видимо,  презирал  это  дело.  В
случае, если возникала откровенно непонятная ситуация,  он,  чтобы  добиться
главной цели, жертвовал частностями.  А  сейчас  такой  стиль  поведения  не
годился. Вот в этом смысле Рост и высказался:
   - Нужно вспоминать, сколько градин лежало под каждым из этих...  изделий.
И, может быть, попытаться назначить другую цену за наш труд.
   - Мы должны с ними обязательно законтачить... - начал  было  бородач.  Но
Рост его довольно резко прервал:
   - Прежде всего мы должны  получать  от  этой  возни  прибыль.  Понимаешь?
Навар, гешефт, интерес, профит. И это должно быть оговорено с самого начала,
иначе потом они не захотят с нами сотрудничать. Даже если мы ошибемся  в  их
пользу.
   Внезапно в помещение вошли припозднившиеся Пестель с Поликарпом. Так  как
никто толком не хотел признаваться в том, что не  понимает,  почему  правила
этой торговли нельзя изменить и после, и, кроме того, осознавая, что  ошибка
с градинами совершена серьезная, все повернулись к ним,  словно  они  должны
сообщить что-то в высшей степени важное. Но тут-то и выяснилось, что у ребят
действительно было  нечто,  что  имело  немалое  значение.  Новость  озвучил
Поликарп:
   - Почему вы думаете, что эта нержавейка не  калится?  Такие  вещи  вообще
только опытным путем проверяются, заранее ничего сказать нельзя.
   Казаринов хотел что-то возразить, но ему не дали, потому что капитан  тут
же вставил:
   - Так калится или нет?
   - Отлично калится. Мы опробовали и получили такие результаты...  Рядом  с
этой  каленой  нержавейкой  даже  инструментальные  стали  не  лежат.  -  Он
отдышался, подумал, а потом веско добавил:
   - Кстати, мы еще на заводе заметили, что котлы гравилетов  и  не  которые
блины имеют поверхностное упрочнение.
   Только не понимали, какое именно, но теперь... Да и внутренние стенки  их
пушек тоже не просто так высверлены.
   - Значит, викрамы  хотят  каленые,  -  удовлетворенно,  словно  от  этого
зависел не только авторитет Ростика, но и его  собственный,  отозвался  Ким.
Только сейчас стало ясно, как он волнуется чуть не  за  каждую  новую  идею,
которую Рост выносит из своих предвидений.
   - Значит, так,  товарищи  инженеры,  -  посмотрел  капитан  на  Полика  и
Казаринова. - Займитесь-ка, подсчитайте, чего и сколько тут должно быть.
   - Нужно новое оборудование сюда везти, - тут же отозвался Поликарп. -  Да
еще и о топливе подумать... Эх, найти бы нам здесь уголь, сколько проблем...
- Его прервал внимательный взгляд Ростика. Вагоноремонтный  и  на  все  руки
инженер стушевался:
   - Ты чего?
   - Нет, ничего. Просто пытаюсь определить, кому принадлежит авторство этой
фразы?
   - Журналист имеет право повторять чужие идеи, донося их до... -  зачастил
Эдик, - до публики.
   - Так, решили, - поставил точку в  обсуждениях  капитан.  -  Старшим  для
выполнения  этого  задания  назначаю...  Поликарп,  раз  ты   тут,   вот   и
организовывай работу. Даю тебе все полномочия.
   Полик нехотя кивнул, словно носом клюнул.  Потом  посмотрел  на  Пестеля,
спрашивая без слов, а может ли он  рассчитывать  на  поддержку  биолога.  Но
Пестель, как и многие другие, медленно перевел взгляд на Казаринова.
   Но вместо того чтобы заметить в средневозрастном  паровознике  обиду  или
досаду, Ростик вдруг понял, что у того  есть  что-то  очень  важное.  Причем
такое, что, может быть, важнее даже всех их подначек и служебных назначений.
Просто мнение Казаринова давно уже оставалось последним,  а  очень  часто  и
неучтенным, и он не протестовал по привычке. Кстати, это же  почувствовал  и
капитан. Он спросил бывшего главного инженера;
   - Что случилось?
   - Как я недавно узнал, за холмами  на  юге,  которые  почему-то  называют
Олимпийской грядой или как-то похоже, есть  болота.  Если  это  тысячелетние
болота, то их надо бы...  обследовать.  Причем  очень  тщательно.  Пусть  не
уголь, но торф,  выдержанный,  настоящий,  найти  тут,  по-видимому,  можно.
Кстати, иные торфяники по теплотворной способности уступают углю  не  больше
чем в два раза. В Германии или Китае до сих пор есть  целые  электростанции,
которые отапливаются именно торфом.
   Идея была стоящей. Даже Ростика, который участвовал в том походе  на  юг,
ко