емпляр.  От  него  исходил  непонятный  запах,  вообще
свойственный бакумурам, - то ли сырой  шерсти,  то  ли  раздавленных  гнилых
фруктов... "Вот еще; бы выяснить, каких именно", - подумал Рост.
   Бакумур пристроился к людям и выпрямился, словно был членом экипажа.  Ким
чуть насмешливо посмотрел на Ростика. Потом прошелся вдоль хилой  шеренги  и
заложил руки за спину,
   - Рост, говорю для тебя. Этот парень, - он указал взглядом на бакумура, -
называется Винторук. От других его можно  отличить  по  небольшому  росту  и
невероятной силе. Он пойдет у нас загребным.
   Вообще-то вчера вечером, пока Ростик отмывался дома, мама рассказала  ему
кое-что об этих самых волосатиках. Оказалось, что бакумуры в  городе  вполне
освоились и даже начинали вытеснять людей с  некоторых  наиболее  тяжелых  и
неприятных работ, потому что человеческий паек их вполне устраивал. Еще мама
сказала, что их девицы в основном обосновались под трибунами  стадиона,  где
было тихо и спокойно, а  по  ночам,  чтобы  глотнуть  свежего  воздуха,  они
устраивали почти бесшумные гульбища между кустов парка культуры "Металлист".
Ничем они особенным там не занимались, если не считать того, что  чаще,  чем
обычно,  рожали  маленьких,  очень  трогательных  волосатиков   с   розовыми
глазками. Роженицам, конечно, помогали, в больнице даже появился специальный
парень, который освоился с необычной акушерской практикой,  и  теперь  можно
было говорить о ксеномедицине как о свершившемся факте.
   Одного из волосатиков, как оказалось, знала даже Любаня. У его жены  пару
месяцев назад  кесаревым  очень  удачно  приняли  двойню,  что  в  их  среде
расценили как чудо, и счастливый папаша обосновался при больнице, благо  ему
даже ходить от стадиона недалеко было. Работал он носильщиком, истопником  и
что-то еще делал при  кухне.  Теткам  из  обслуги,  которые  к  нему  быстро
привыкли, он даже нравился своей безотказностью, вот  только  они  находили,
что он редко моется.
   - А как же они ему объясняют, что нужно делать? - спросил Ростик,
   - Жестами, - пояснила Любаня. - Покажут пару раз, что от него  требуется,
и больше повторять не нужно, он сам кидается на работу.
   У Ростика, привыкшего к бакумурам, которые  выполняли  работу  сторожевой
собаки и тяглового скота, это вызвало недоверие.  Но  вот  сейчас  он  стоял
рядом с настоящим цивилизованным волосатиком и спрашивал себя,  не  окажется
ли он расистом, не станет ли каким-нибудь  ксенофобом,  который  знает,  что
ведет себя по-идиотски, но поделать ничего с собой не может.
   Впрочем, не считая запаха, Винторук ничем от нормального члена экипажа не
отличался. Ну, может, лишь неразговорчивостью. Но как-то так получилось, что
Ростик привык верить молчунам, и сейчас это его  скорее  успокаивало,  а  не
настораживало.
   Впрочем, нет, воспоминание о нападении диких бакумуров на него и старшину
в самом начале весны, когда они отправились с одной из первых миссий в Чужой
город, так просто не изгладилось. Ростик еще  раз  посмотрел  на  необычного
члена экипажа. И тот вдруг отреагировал.
   Не дрогнув ни одним мускулом, плавно, как  на  шарнире,  повернул  голову
навстречу этому изучающему взгляду. Его  огромные,  отлично  приспособленные
для ночной охоты глаза были на треть прикрыты  веками.  Наверное,  для  него
даже факелы были слишком ярким источником света. Но это  придавало  бакумуру
наплевательско-сонный и даже какой-то высокомерный вид.
   От Кима эта дуэль не укрылась.
   - Ничего, он потому недоволен, что его рано подняли.
   Рост так и не понял, кого Ким успокаивает  -  его,  Ростика,  или  своего
волосатого приятеля. Понимая, что делает глупость, Рост спросил:
   - А ты с ним уже летал?
   - Два месяца летаю, - отозвался Ким. - Ни разу  не  подводил,  совершенно
фантастическая выносливость, как у паровой машины. Всех людей с других лодок
перегребает. Один раз мы с ним пять часов держали семьдесят километров, и он
только вспотел, но даже не запыхался.
   Ростик кивнул. Волнения или воспоминания - этим  можно  было  пренебречь.
Эффективность и выносливость - вот что следовало  принимать  в  расчет.  Его
настороженность стала таять.
   Винторук понял, что говорят о нем. И неожиданно вскинул  большие,  как  у
овчарки, уши, подержал их над головой, снова  спрятал  в  густой  шерсти  на
загривке и отвернулся, вытянув нижнюю челюсть, в сторону Кима.
   - А это, - Ким кивнул еще на одного человека, который приготовился лететь
с ними, - техник Сопелов. Он  должен  будет  на  месте  оценить  повреждения
машины и обеспечить ее возвращение на аэродром.
   Техник и был техник, он заговорил в строю. Впрочем, почти  тотчас  Ростик
вспомнил, что сам только что подал скверный пример.
   - Иосиф Сапигович, я предупреждаю, что лучше бы взять инструменты.  Иначе
придется за ними снова мотаться сюда.
   - Ничего, смотаемся. Это лучше, чем таскаться со всеми твоими железками -
ты же там почти три сотни килограммов приготовил! А теперь представь,  какой
перерасход  топлива  вызовет  этот  груз  во  время   поисков.   Ты   вообще
догадываешься, что мы, может быть, не один день их будем искать? К тому  же,
я уверен, ты все равно всего не предусмотришь и придется  за  чем-нибудь  да
возвращаться... Ладно, вот тебе приказ, Сопелов,  осмотришь  повреждения  на
месте, составишь дефектную ведомость и действовать будешь только по ней.
   - Есть, - невесело ответил Сопелов.
   - А раз есть, то пошли в машину. Рост, садишься справа  от  меня,  Антон,
поскучай пока в башенке.
   Рычаги, как ни странно, показались Ростику вполне знакомым  инструментом.
За то время, пока он мотался по степям с фермерами, все  полученные  некогда
уроки не только не испарились, но даже  отчетливо  угнездились  в  сознании.
Теперь Ростик знал  цену  и  значение  почти  каждого  из  советов,  некогда
выслушанных от Кима.
   - Ну, - спросил Ким, устроившись в главном,  левом,  кресле,  и  покрутил
головой в тяжелом кожаном шлеме, - все готовы?
   Антон  что-то   прорычал   со   своего   вращающегося   кресла,   Сопелов
утвердительно замычал, и лишь Винторук отчетливо ответил:
   - Гтв.
   - А ты? - Ким повернулся к Ростику.
   Рост положил руки на рычаги и кивнул.
   Запустили движок, почти  тотчас  Винторук  стал  за  их  спинами  крутить
вращающийся экватор котла, машина засвистела, дрогнула, потом  где-то  в  ее
недрах послышался ровный гул. Ростик не помнил его, ему казалось, что  лодки
пурпурных летают бесшумно, но выяснилось, что память подвела. Впрочем,  звук
был не очень громким, вполне можно было разговаривать, не повышая голоса.
   Винторук стал крутить уверенно, в одном темпе,  теперь  Ростик,  кажется,
понял преимущество бакумура на этой работе по сравнению с  людьми.  Ни  один
силач не мог бы так легко двигать многокилограммовую  конструкцию,  ни  один
качок не мог бы работать так точно и уверенно.
   - Взлет, - скомандовал Ким.
   Машина вдруг наклонилась носом вперед, и оказалось, что  они  уже  летят.
Земля с догорающими факелами темной массой ушла вниз. Рычаги под руками сами
собой задвигались, вернее, ими, конечно, двигал Ким, но пока Ростик  ему  не
помогал, он присматривался. Ким удовлетворенно кивнул.
   - Как же ты поймешь в этой тьме, куда держать путь? - спросил Ростик.
   - Гирокомпас, - указал подбородком Ким  на  какой-то  из  приборов  перед
собой. - Врет, конечно, но нам особенной точности и не  нужно.  Кроме  того,
сейчас поднимемся, увидим пятно рассвета.
   И в этот миг Ростик увидел. Далеко-далеко возникло серое марево. Оно даже
не было похоже на свет, скорее напоминало туман, светящийся изнутри.
   -  Красиво,  -  кивнул  Ростик.  Пятно  осталось  сзади  и   справа.   Но
приближалось оно с такой скоростью, что Ростик не сомневался, не  успеет  он
толком ко всему привыкнуть, как Солнце догонит их и зальет жарой и  отвесным
светом.
   - Вот наш курс, - проговорил Ким. - Удерживай это направление.
   Следующие пятнадцать минут Ростику было очень некогда. Он чувствовал, как
антигравитационные блины,  связанные  штангами  с  рычагами  и  его  руками,
отбрасывают вниз  и  назад  некую  невидимую  волну,  действуя  по  принципу
реактивного двигателя.  И  еще  он  чувствовал,  что  блины  эти  все  время
выскальзывают, норовят завалиться  вбок,  выдернуть  из-под  него  машину  и
опрокинуть ее, размести по земле огненным снопом взрыва... Потом все  как-то
успокоилось.  Он  поймал  некое  состояние  равновесия,  которое   позволяло
удерживать высоту и в то же время продвигаться  вперед,  разрезая  воздух  с
ощутимым свистом боковых выступов и давлением на лобовые стекла.
   Ким скептически сощурился, потом кивнул:
   - Совсем неплохо. Вот только  нос  ты  задрал,  а  значит,  сопротивление
воздуха у тебя больше возможного процентов на двадцать.  Смотри,  как  лодка
должна идти в крейсерском положении.
   Рычаги чуть дернулись, лодка мигом, словно  почувствовала  руку  хозяина,
выпрямилась, свист, которым  Рост  только  что  гордился,  исчез.  И  машина
заскользила вперед бесшумно, как привидение. И гораздо быстрее.
   - Ничего, придет время, вздумаешь в седле  посидеть,  я  свое  возьму,  -
проговорил Ростик.
   - Да, - Ким усмехнулся, - я слышал, ты лошадником стал, каких мало.
   - Пришлось, - согласился Ростик. - Даже отливать научился из седла.
   - А, удобства - засуетился Ким, - с этим просто.
   - Нет, не сейчас. Я просто так сказал, к слову.
   - Я подумал... Ну ладно, когда надо будет, скажешь. Тут от холода в самом
деле чаще хочется.
   Рассвет застал их, когда  Ростик  уже  ощутимо  осознал,  что  его  самая
удачная  манера  управления  замедляла  скорость  по  сравнению  с   Кимовой
километров на двадцать в час. Как это получалось и почему - объяснить он  не
брался. И машина была та же, и Винторук так же пыхтел на котле, и  положение
всех блинов было почти таким же... А вот  поди  ж  ты!  Ким  утверждал,  что
делает  семьдесят  верст,  а  Ростику  никак  не  удавалось  перевалить   за
пятьдесят. И хотя тут не было спидометров, тахометров или  других  приборов,
которыми можно было измерить скорость, Ростик ему верил.
   К тому же Ростик устал. С непривычки он даже вспотел. Странно это было  -
так быстро вымотаться, но вот случился такой конфуз.
   - Нет, - Ким отрицательно покачал головой, -  ты  вынослив,  как  буйвол.
Другие за четверть  часа  чуть  не  в  отрубе  валятся,  а  ты  больше  часа
держишься. Мне бы тебя получить на месяц, я бы из тебя Водопьянова сделал.
   - А чем он знаменит? - осторожно спросил Рост.
   - Это такой летчик полярный и писатель. А  знаменит  выносливостью,  один
раз пять суток гонял свои самолеты и уснул только после того, как  залез  на
отметку в пять тысяч метров и у него кислородная маска отказала... Ну,  там,
на Земле, конечно.
   - И что, разбился?
   - Нет, сработало чутье  пилота.  Проснулся  и  успел  вывести  машину  из
штопора,  только  очень  расстроился  из-за  своей  невнимательности.   Даже
докладную на себя подал. Его потом очень медкомиссии донимали,  но...  Такой
вот человек.
   Внизу открылся Чужой город. Он выпал на них  из-за  серо-зеленого  леска,
венчающего пологий на вид холм,  который  показался  сверху  вполне  жесткой
складкой.
   - Давай-ка минуем его сторонкой. - Ким повернул  нос  лодки  градусов  на
десять севернее. - Не любят они, когда мы над ними ходим.
   - Быстро до них доскакали.
   - По автомобильному спидометру Чужой,  -  Ким  повернул  голову  в  шлеме
влево, где остались башни и стены обиталища гошодов, - находится от Боловска
в семидесяти километрах. Если бы я тебя не учил, мы бы  его  еще  в  темноте
прошли.
   Потом Ростик снова  попытался  учиться.  И  это  оказалось  труднее,  чем
вначале, - он определенно выдохся. Но Ким не  знал  усталости  и  заставлял,
заставлял его... И Рост старался, делал какие-то наклоны, крены.
   То летел чуть боком, чтобы ощутить давление  ветра  в  борт,  то  задирал
корму, чтобы понять, как тяжело сразу становится работать на котле...
   В этой части Полдневья Ростик никогда не был. Проскакивал мимо, один  раз
заблудился, но по-настоящему ничего так и не понял.  А  следовало.  И  может
быть, даже не менее срочно, чем выучиться летать на антиграве.
   Кроме  того,  внизу  было  очень  уж  красиво.  Поля  зеленокожих  быстро
кончились, а пошли необычные всхолмления, которые определенно указывали, что
когда-то тут было море... Море?
   И тогда Ростик вдруг понял, что блестящая полоса впереди, полоса, которая
уже полчаса слепила их, немилосердно отражая солнечный свет,  и  есть  море.
Тот самый залив, западный берег которого занимали двары, восточный почти  не
давали осмотреть весьма свирепые пернатые, и лишь южный,  самый  дальний  от
океана,  кусочек   приходился   на   дружественных   гошодов.   И   который,
следовательно, можно было безопасно посещать.
   - Красиво, - вздохнул Ростик. Ким хмыкнул. Он понял, что Ростик дошел  до
полного изнурения и на сегодня его лучше оставить в покое.
   - Да, неплохо. Вот только слишком много, на мой вкус, разных странностей.
   - А именно?
   - Долетим - увидишь. - Он чуть повысил голос:
   - Антон, ты не дашь нам отдохнуть?
   Антон, который, как оказалось, отменно прикемарил  в  стеклянной  кабинке
над котлом, рвался в бой. Он сменил Ростика в правом  кресле,  а  потом  так
поднажал, что Винторуку пришлось крутить котел гораздо быстрее.
   Ростик поднялся к спаренной пушке пурпурных, чтобы не загромождать  собой
пилотскую кабину, и на всякий случай принялся осваивать ее, пока не  услышал
голос Кима:
   - Рост, смотри!
   - Что? И где?
   - Смотри рядом с отражением солнца от воды.
   Ростик прижал голову к стеклу башенки. Нет, ничего он не видел. Там,  где
кончался покатый борт их лодки, начиналось сверкающее  солнечное  пятно,  не
позволяющее даже оценить высоту, на которой они летели.
   - Не вижу, сделайте что-нибудь.
   - Антон, не гони, дай человеку посмотреть, - попросил Ким.
   Антон сразу заскрипел рычагами, лодка  дико  накренилась,  казалось,  она
вот-вот  завалится  вверх  тормашками,  зато   Ростик   увидел   под   собой
прозрачнейшую с такой высоты воду. Впрочем, она была не  только  прозрачной,
но и мелкой. Глубина в этом месте едва ли превышала метров десять. Дно  было
видно как нарисованное, и на нем... Ростик не  поверил  глазам.  Дно  залива
было исчерчено правильными светло-желтыми квадратами. Так аккуратно не умели
работать даже кропотливые махри гошоды.

3

   Летающая лодка плавно ушла вниз, потом скакнула выше  прежнего.  "Обычная
воздушная яма", - решил Ростик, потом опомнился. Он сидел в машине,  которую
по воздуху  волокла  непонятная  сила  антигравитации,  тут  не  могло  быть
воздушных ям. В крайнем случае - гравитационные, хотя...  Что-то  в  прежние
времена, когда расхаживал по земле на своих двоих, он  ничего  подобного  не
замечал. Может, невнимательно ходил?
   Вода внизу, ослепительно отливающая отраженным  солнечным  светом,  вдруг
стала приближаться - это означало, что Ким  снижается.  Сразу  чуть  полегче
задышалось, оказывается, они ходили  почти  под  потолком  еще  годного  для
дыхания пространства. М-да, действительно, тут не  очень  разлетаешься,  без
кислородных приборов по крайней мере.
   И вдруг стало ясно, что залив они пересекли. С высоты  Ростику  никак  не
удавалось правильно оценивать расстояния. Конечно, при  плоской,  как  стол,
простирающейся вдаль поверхности Полдневья он давно видел и западный  берег,
который им предстояло  обшарить,  и  лес,  возникающий  почти  на  берегу  и
уходящий на сотни километров дальше, к океану.
   Но все эти перспективы и панорамы словно бы обрывались сознанием, на  них
не хотелось смотреть, не хотелось о них думать. Они как бы психологически не
вмещались в поле  зрения  обычного  человека.  С  этим,  конечно,  следовало
бороться... Но вот так сразу, с бухты-барахты, не удавалось.
   Берег проплыл внизу, как молчаливый укор морю. Тут все  было  иначе,  все
жило по другим законам. Лес, потом более высокий и  густой  лес...  И  вдруг
пошли  совершенно  огромные  деревья.  "Как  в  тайге",  -  подумал  Ростик.
Собственно, в тайге он никогда  не  был,  но  на  фотографиях,  сделанных  с
вертолета, которые привозил из экспедиций отец, она выглядела именно так.
   Внезапно Ростик понял, что  рассматривать  землю  под  собой  из  башенки
стрелка неудобно, он  последний  раз  окинул  взглядом  пласты  серого,  как
всегда, воздуха вокруг их машины и спустился к пилотам.  Ким  покосился,  но
ничего не сказал, лишь подвинулся да голову наклонил, чтобы  локоть  Ростика
не очень придавливал его к спинке.
   - Как думаешь, какой высоты эти деревья?
   - Двести метров, - хладнокровно ответил Антон. -  И  не  думаю,  а  знаю.
Ребята их разок измерили.
   - Точно измерили?
   - Зависли и лот бросили. Потом его рулеткой, с точностью  до  сантиметра,
проверили - точнее не бывает, - нехотя ответил Ким.
   - Здорово! - восхитился Ростик. Он и сам не мог бы объяснить, то  ли  ему
понравилась идея  измерения  лотом,  то  ли  восхищали  сами  деревья.  -  А
Председателю нужна еще какая-то деловая древесина. Да тут ее...
   - Ага, - кивнул Ким, - пойди возьми. Тут дваров не меньше, чем  деревьев,
они тебе такие лесозаготовки устроят - своих не узнаешь.
   Внезапно между деревьями открылась поляна. По ней  ходили,  как  огромные
коровы, какие-то звери с  хвостами,  как  у  ящериц.  Впрочем,  несмотря  на
фантастические размеры, рядом  с  которыми  даже  эти  деревья  не  казались
чрезмерными, вид у  них  был  вполне  миролюбивый.  И  жевали  они  какой-то
кустарник, который под их ногами мало  чем  отличался  от  травы.  Но  между
ящерокоровами было что-то еще...
   - Двары! - воскликнул Ростик. - Только без доспехов!
   - А где ты их в доспехах видел? - спросил Антон недоверчиво.
   - Было дело, как-нибудь расскажу, -  пробурчал  Ростик.  -  Что  они  тут
делают?
   Внезапно один из дваров поднял руки в жесте, который невозможно  было  не
понять.
   - Вправо! - приказал Ким, но Антон уже и сам  заложил  вираж,  правда,  в
другую сторону, влево.
   И вовремя, выстрел из ружья двара прошил небо как  серо-зеленая  спица  и
едва не задел гравилет. От повторного выстрела  их  закрыли  деревья.  Антон
шумно выдохнул воздух.
   - Ну и ну.  Теперь  понятно,  почему  ребята  отсюда  не  вернулись.  Эти
хвостатые...
   - Интересно другое, - проворчал Рост. - Почему они пасут свою скотинку  с
оружием?
   - Ну, это ерунда, - бодро ответил Сопелов сзади.  -  Полно  охотников  до
чужого добра, вот и приходится...
   - Ты видел кого-нибудь из охотников? - спросил Ростик.
   - Ну, наверняка тут есть бакумуры... Дикие, дикие, я имею в виду!
   Винторук ничего даже не проворчал, но что-то там происходило, потому  что
верещание техника выдало испуг. Ким хмыкнул, он был совершенно спокоен.
   - Сопелов, ты как, жив еще?
   - Какие тут могут быть обиды, мы же теоретический вопрос  обсуждали...  -
Но чувствовалось, что Сопелову не скоро захочется теоретизировать.
   -  Винторук,  отзовись,  -  приказал  Ким.  Бакумур   вполне   осмысленно
проворковал что-то. Тогда Ростик хохотнул.
   - Насчет охотников до чужого добра, наверное, ты прав, Сопелов. Но  я  бы
хотел на них сначала взглянуть, а потом делать выводы, - сказал Антон.
   - И все-таки странно, - продолжал Ростик.  -  У  дваров  тут  подавляющее
превосходство, их много, у них есть оружие... Но они  не  выпускают  его  из
рук. Почему?
   Ким помолчал, подумал и продолжил:
   - Я бы спросил иначе: каких волков в этом лесу только огнем  из  пушек  и
можно отогнать?
   Антон заворочался в своем кресле. Ему тоже было неудобно. Может,  поэтому
его предположение было не лучшего качества.
   - А губиски?
   - Что губиски? - не понял Ким.
   - Они нападают с воздуха и захватывают этих коровок.
   - Может, и губиски, - согласился Ростик. - Вот только... Пастух с  ружьем
- все равно не за