кой, чтобы ты потерял фокус действий.
  "Фокус, - подумал Лотар, - как давно я не слышал этого термина!"
Залы расстилались перед пришельцами один прекраснее другого. Вот только у
всех у них была одна особенность - ни одно окошко не выходило в правую
сторону, туда, где находилась основная часть замка. Те три или четыре
бойницы, которые Лотар все-таки заметил, скорее напоминали отдушины. Он не
поленился и взобрался, используя свою цепь с кошкой, под потолок, чтобы
выглянуть в них. К его сожалению, все они были пробиты так, что выходили
на глухие стены с той стороны.
  И все-таки план замка Нахаба постепенно становился понятен. Через три или
четыре зала Лотар высказался:
  - Залы идут по поднимающейся спирали, верно?
  - Да, на манер винтовой лестницы и так, чтобы правая рука защитников имела
преимущество замаха, - добавил Сухмет.
  Лотар ухмыльнулся, его всегда удивляла простоватость магов, которые не
способны были выдумывать ничего оригинального, а сплошь и рядом просто
увеличивали, расширяли, разгоняли до предела уже известные изобретения.
Впрочем, может быть, он не прав. Просто изобретательность у них уходила в
те сферы, которые остались для него закрытыми, а на мелочи, как, например,
общий замысел замка, они не особенно тратились.
  Они прошли уже залов пять, когда Лотар снова спросил:
  - Так где же эти ловушки? Или хотя бы стражники? Неожиданно ответила виана:
  - Стражников в замке маловато, Враг послал их в погоню за тобой.
  Лотар остановился и посмотрел на ворониху, спокойно сидевшую на краю
фонтанчика, украшенного золотыми фигурками разных рыб и морских животных.
  - Откуда ты знаешь?
  - Удар нанесен по Паноне, по замку Хифероа, еще в несколько мест. Нахаб
задействовал все свои силы, и мобилизация еще не кончена. Странно, что ты
этого не чувствуешь. Весь мир словно бы сошел с ума, он кипит, как вода в
котле на огне. - Виана подумала, потом спокойно, как всегда, пояснила: - Я
бы назвала это паникой.
  - Тем не менее они пропустили нас?
  - В этом походе, - сказал Сухмет, - участвуют гораздо более мощные силы,
чем ты думаешь. Я их тоже почти не чувствую, но в этом нет моей вины. Их
не способен и не должен чувствовать маг моих недалеких способностей. Они
говорят только с Великими Учителями, и... - Сухмет остановился, поймав
себя на том, что откровенно нервничает. - Это будет не только твоя битва,
господин мой.
  - Они мне помогут?
  - Они уже помогли, внушив Врагу несколько неправильных решений. И помогут
еще, но для тебя будет лучше, если ты станешь рассчитывать только на себя.
  Лотар кивнул и пошел вперед. Его шаги зазвучали вдруг более звонко, в них
появилась прозрачность стекла.
  - Стоп, - закричал вдруг Сухмет. - Я знаю, что это такое.
  - Что именно?
  - Это называется Зеркало Истины. Смотреть без защиты туда нельзя, человек
никогда больше не отойдет от него. Быстро завязывай глаза, господин.
  Лотару дважды повторять не пришлось. Он сорвал с левой ноги под коленом
платок, которым иногда протирал рукоять мечей от пота, и одним движением
повязал его себе на глаза. Лишь потом он спросил:
  - А как же теперь смотреть?
  - Внутренними глазами, - ответила виана.
  Лотар сосредоточился. Да, это было непросто, но когда-то он учился этому
приему. Для простоты он вытянул вперед руки, чтобы видеть кожей ладоней и
пальцев. Стало легче.
  Вот он увидел острый угол, за ним было бы неплохо устроить засаду, и
засада тут подразумевалась, но сейчас никого не было. Как сказала виана,
они ловили его где-то в другом месте. Кросс помогает мне, усмехнулся Лотар
с благодарностью.
  Тогда он шагнул за угол и вдруг понял, о чем говорил Сухмет. Это было
огромное, во всю стену, зеркало, обычное зеркало... Нет, все-таки не
обычное зеркало. Перед ним грудой были навалены кости самых разных
существ, которые истлели тут, но не ушли из этого зала.
  Лотар поднял ладони чуть выше, чтобы понять, что находится за этими
костями. Ровная, мягкая, как бы клубящаяся поверхность. Там, где взгляд
Лотара, направленный из его рук, касался этой поверхности, она твердела, а
потом в ней, как в нормальном зеркале, появлялись образы...
  Лотар окаменел, вытер пот, заструившийся по его лицу, по шее, покрывший
все его тело. Он видел это изображение, хотя и не видел его, потому что
повязка лежала на глазах плотнее, чем клинок сидит в свежей ране. И
все-таки он видел... Это было так странно.
  Он не хотел вглядываться, и все-таки не смог пересилить себя, и посмотрел
прямо. Да, это был не Лотар, это был дракон. Черный Дракон. С мощными
челюстями, с тяжелыми, кажущимися такими неповоротливыми крыльями, с
длинным хвостом, оканчивающимся трехгранными рубящими пластинами.
  Лотар опустил голову, лишь изредка помогая себе руками, нашел дверь,
прорезанную прямо в зеркале, чтобы любое существо, даже предупрежденное
обо всех опасностях зеркала, должно было взглянуть на него. Ручки не было,
но он сделал свою руку способной вгрызаться в камень, захватил часть
клубящейся поверхности кончиками пальцев, потянул... Дверь открылась, как
и все нормальные двери.
  С чувством облегчения Лотар пропустил Сухмета и виану, выскользнул из
зеркального зала и тотчас сорвал повязку.
  Никого не было и тут, по эту сторону зеркала, только темный зал,
освещаемый небольшими, но очень яркими, серебристыми факелами. Они
выглядели как обычные факелы, сделанные из палок, пакли и смолы. Но
некоторые из них пели. И Лотар сразу понял, что оказался в зале, где нега,
привычная обстановка и соблазнительное спокойствие будут следующей
ловушкой. Он оглянулся на Сухмета, который все еще стоял с кожаной
повязкой на глазах.
  - Сухмет, а что из себя представляет этот зал, ты не знаешь? Восточник
неторопливо снял кожаный ремешок, которым перетянул глазные впадины, и
огляделся, часто-часто моргая.
  - Мне кажется, господин, только кажется, не более... что это зал Награды.
  - Что это такое?
  Сухмет пожал плечами, взглянул на виану, но она, хлопая крыльями, облетала
все пространство, тревожно всматриваясь вниз. И Лотар понял: там что-то
есть.
  - Если я прав, то можно сказать - тут предлагается вечная жизнь.
  - Не понимаю, - ответил Желтоголовый.
  - Я тоже, - ответил Сухмет. - Давай лучше посмотрим, гадать можно без
конца.
  - Все-таки хотелось бы знать, - пробурчал Лотар, но подумал, что точно так
же высказался бы Рубос. Он улыбнулся и пошел за магом.
  Ближе всего к ним оказался юноша лет пятнадцати, с явственно юго-восточным
типом лица. Он лежал на роскошном диванчике, глаза его были закрыты,
дыхание текло спокойно и вяло. Все было бы ничего, если бы не одежда,
которая просто развалилась в лохмотья от старости.
  Лотар подошел к юноше, коснулся его лица. Юноша спал и видел чудесные сны,
больше ему ничего не хотелось, только спать и видеть эти сны... Его зрачки
под тонкой кожей век подрагивали.
  - Сколько он тут лежит? - спросил Лотар. Сухмет посмотрел на обсыпающиеся
от дряхлости остатки сапог юноши.
  - Я думаю, около полутора тысяч лет.
  Лотар оглянулся. Недалеко от юноши на таких же диванах лежали другие люди.
Юноши и девушки, зрелые матроны и старики, существа, не имеющие к людям
никакого отношения, отвратительные десятиногие крабы, моллюски с
щупальцами, птицы невиданных расцветок... За рядами и рядами занятых
диванов Лотар увидел пустые диваны. Их было так много, что они скрылись в
темной части зала, образуя ровный, повторяющийся узор.
  - Незанятые диваны - для тех, кто придет потом? - спросил он.
  - Или для нас с тобой, господин, - спокойно ответил Сухмет. - Мы же не
знаем, какова сила искушения этой ловушки. Вдруг мы с ней не справимся?
  Лотар вздохнул, но подумал, что он знает. Его не сломить на этот раз и не
остановить. Он пройдет и вынесет на себе Сухмета. Он поискал глазами
виану. Но она уже была в центре зала, висела над пустыми диванами и
поглядывала по сторонам.
  - Как там? - спросил он ее.
  - Хорошо, - ответила она.
  "Ну и ладно", - решил Лотар и пошел вперед. Потом он побежал, потом
постарался бежать так быстро, как только мог бежать Сухмет. Восточник тоже
несся за ним, перескакивая через диваны, через столики с какими-то
аппаратами, со светящимися устройствами...
  А потом это вдруг навалилось на них. Это было блаженство, сладость и
упоение миром, собой, своим телом, всем, что просто есть... Зачем биться,
зачем рисковать и к чему-то стремиться? Нужно лишь замереть, лечь на
заботливо приготовленный тут диванчик, устроиться поудобнее, и все. Лучше
уже не будет, лучше просто не может быть... И эта сладость, этот восторг
продлится вечно. Зачем желать чего-то еще?!
  Первым упал все-таки Лотар. Он оперся руками о пол и попытался подняться.
"Нет, зачем ты встаешь? - шептали нежные голоса. - Можешь остаться и тут,
слуги поднимут тебя, уложат на диван, дадут тебе все, что ты хочешь. И ты
будешь спать самым счастливым сном на свете..."
"Нет, - сказал себе Лотар, - нет, нет!" Он кричал, хотя не замечал этого.
Потом он почувствовал, что кто-то касается его руки, подхватывает за
плечо. Он поднял голову Над ним, обливаясь потом, с гримасой ужасающей
муки и безумного счастья одновременно стоял Сухмет. Он пытался его
поднять. Трясущиеся от напряжения губы его шептали только одно слово:
  - Идем, идем... Идем!
  Лотар вытащил меч, Сухмет отпрянул. Но он дрогнул напрасно, Лотар ударил в
ближайший диван, тот развалился на две части.
  - Я иду, Нахаб! - заорал Лотар, пытаясь в звуках своего голоса обрести
силу.
  Они снова пошли вперед. Не раз и не два падали, как-то даже Сухмет
отказывался подниматься, но Лотар взвалил его себе на плечи и нес, пока не
стало ясно, что старик теперь пойдет сам... Один раз Лотар тоже совсем
было смирился, но тогда Сухмет поднес к его носу какую-то жуткую,
пахнущую, как все грехи человечества, колбочку. Сознание драконьего
оборотня прояснилось, и он пошел дальше.
  До конца зала они все-таки не дошли, но они сумели доползти. Это оказалось
проще, чем идти, потому что сил у них практически не осталось. Но они
все-таки доползли.
  Наваждение кончилось сразу, словно кто-то отрезал бесконечную нить, вьющую
в мыслях ткань соблазна, предательства и подчинения. Лотар понял голову
Оказалось, колокола в его мозгу звенели так, что можно было удивляться,
как не лопнули виски и не вылезли наружу глаза. А он даже не почувствовал
их предупреждения! Сухмет, закрыв глаза, лежал рядом в изнеможении. Но он
был способен встать и идти дальше, восточник сам был господином своего
тела и своей воли. Он просто отдыхал.
  Лотар спросил:
  - Где посох?
  Сухмет открыл глаза и поднял руку. К его руке тем же ремнем, которым
восточник завязывал глаза, был привязан посох Гурама.
  - Где виана?
  Они полежали еще, потом Лотар поднялся и сел. Виана оказалась прямо перед
ним. В какой-то момент она поняла, что тоже может не одолеть искушение, и
понеслась вперед что было силы. Посмотрев на нее, Лотар усмехнулся.
  - Что же ты не предупредила? Я тоже мог бы отрастить крылья, привесить
Сухмета и одним рывком...
  - Все уже позади, - ответила она. - Ты выдержал испытание и этим привлек
помощь того, в ком нуждался. Если бы ты вздумал хитрить, все вышло бы не
так удачно.
  Лотар решил обидеться, потом раздумал.
  - Так ты знала, что все получится именно так, как получилось? (Виана не
отвечала.) Может, ты знаешь, чем это предприятие вообще закончится?
  Ду-Лиа подумала, по-птичьи наклонив голову набок, потом в сознании Лотара
всплыл ответ:
  "Я знаю, как это может закончиться, но не уверена".
  - Поделись, - попросил Сухмет. Виана даже не стала отвечать. Она взмахнула
крыльями и громко каркнула.
  - Ну и ладно, - решил Лотар. Он приходил в себя. Теперь он чувствовал свои
руки, брюшину и, кажется, даже желудок. Он обнаружил, что хочет есть. - С
меня хватит и надежды, что когда-нибудь дело все-таки дойдет до оружия.


                                  ГЛАВА 19


  Они поднялись и потащились дальше не раньше, чем Лотар решил, что лучше
чувствовать себя уже не будет. Он знал, что не способен сейчас быстро
мобилизовать силы и отразить нападение, но чрезмерное ожидание тоже было
не в их пользу, так что подниматься и идти вперед все-таки пришлось.
  Помещение, где они оказались после зала Награды, как его называл Сухмет,
было, мягко говоря, строже. Голые каменные стены, по которым стекала
ледяная вода, холодный пол, разводы инея по углам. Лотар огляделся.
  - Кажется, отсюда начинается новый виток их лабиринта. Это уже не для
пришельцев, а для слуг.
  Сухмет попытался было объяснить, что тут и слугам будет нелегко, но Лотар
его слушать не стал, он чувствовал приближение чего-то, что отзывалось
колокольчиками в его голове. Пока это было неопределенное шуршание, как
будто где-то очень далеко, за много миль от их нынешнего места, ветер
прокатывался по высокой сухой траве, расчесывая и путая ее одновременно.
  Потом этот звук отдался вдруг низким, устойчивым гудением. Лотар понял,
что нужно спешить.
  - Скорее, Сухмет, нужно удрать отсюда!
  Они побежали. Виана вдруг появилась перед ними и принялась кружить,
пытаясь что-то сказать на внутреннем языке. Но, странное дело, ее девичий
голос тонул в нарастающем рокоте, и смысл слов распадался под давлением
этого звука, как льдинки тают в огне. Кажется, она и сама поняла это и
стала каркать, громко, озабоченно, тревожно...
  Они почти добежали до противоположной двери, когда звук вдруг стал гораздо
сильнее, чем прежде. От этого давления все тело начинала бить нервная
дрожь, во рту появлялся кислый привкус, из-под ногтей у Сухмета появилась
кровь.
  Двигаться нормально стало невозможно, но Лотар не пытался это сделать, он
стал трансмутировать. Сначала утяжелил кости, потом усилил все суставы,
чтобы можно было хотя бы с ошибками, но все-таки планомерно двигать руками
и ногами. Потом резко, так что даже звон в голове пошел, нарастил кости
черепа, теперь он был способен немного ориентироваться.
  Оказалось, они лежали в углу, у голой каменной стены, Сухмет корчился,
катался по полу, оставляя за собой кровавые полосы. Теперь у него
кровоточили не только руки, но и губы, ноги, в некоторых местах кровавые
пузыри возникали прямо на коже. Почему так получалось, Лотар не знал, но
его это и не интересовало.
  Преодолев очередной приступ боли, он встал на четвереньки, дотащился до
Сухмета, взвалил его на спину и так же на четвереньках пополз вперед, к
двери. Он полз, временами останавливаясь, поправляя дергающегося Сухмета,
скрипя зубами на приступах боли. Но полз и полз вперед.
  Однажды он остановился, посмотрел вокруг, пытаясь понять, нет ли другой
угрозы, кроме этого болевого давления. Его поразило, как быстро улеглась
боль, едва он посмотрел назад. Казалось, начни он отступать, и все сразу
кончится.
  Но это было плохое решение, и он, почти со стоном отчаяния, повернулся и
пополз вперед.
  Лишь когда до выхода осталось не больше десяти футов, он вдруг понял, что
никто из них не кричал, он и восточник переживали боль молча. Вот только
он помнил, что Ду-Лиа несколько раз каркнула... Но он уже давно не слышал
ее голоса. Он осмотрелся. Вианы не было. Жаль, она могла бы посоветовать,
подумал Лотар... И тут же забыл свою идею.
  Он остановился. Итак, виана могла что-то посоветовать? Или предупредить?
Предупредить о чем? Он попытался как мог сбросить оковы боли, терзающие
его, не дающие выдвинуть магическое видение дальше нескольких футов, и
тогда понял. Этот зал, напичканный искусственной болью, был не простой, за
его порогом Лотара ждало что-то, что собиралось решить его судьбу.
  И жизнь. Как всегда, подумал Лотар, как всегда. Он снова следил за тем,
что происходило вокруг. Да, боль была всего лишь средством, которое не
должно было позволить ему быстро мобилизоваться, понять, что происходит.
Но, с другой стороны, колокольчики молчали, и он был уверен, что в
следующей комнате никого нет. Что же это такое, что ждет его?
  Он уже не думал о боли, просто прихватив Сухмета левой, попытался
подняться на ноги. Его качало, ноги подкашивались, а силы в мускулах было
не больше, чем влаги в песке Великих пустынь. И тем не менее, придерживая
Гвинед правой, он сделал несколько шагов, которые отделяли его от высоких
двустворчатых дверей, пнул их ногой и...
  Сначала пропала боль. Он был разбит, несобран, нескоординирован, плохо
владел сознанием и вниманием, не видел дальше нескольких шагов вперед, но
боли уже не было. Она окончилась так же резко, как и волны блаженства в
предыдущем зале.
  Внезапно Лотар понял: этот болевой шок у любого нормального человека,
может быть, родил бы еще большее искушение вернуться и утонуть в благодати
предыдущего зала. Как здорово, решил он, что он был не совсем нормальным и
у него даже не появилось такой мысли. Иначе, кто знает, у него могло не
хватить духу идти вперед, когда так просто и легко было вернуться назад.
  Но сейчас следовало думать не об этом. Что-то ждало его впереди, что-то,
чему он пока не мог найти определения. Он набрал побольше воздуха в
легкие, покрепче обнял обмякшего Сухмета, привел связки и кости в
нормальное состояние и пошел дальше.
  И тотчас дверь с другой стороны зала отворилась, и в ней появился
невысокий, по виду даже не очень сильный человек. Он был, как и Лотар,
затянут в черный комбинезон, и в руках у него сверкал блестящий меч, как
две капли воды похожий на Гвинед.
  Лотар быстро отошел к боковой стене, усадил все еще бесчувственного
Сухмета на пол и выхватил свой меч. И все. Тождество стало абсолютным.
  Теперь в его сознании появилось как бы два поля зрения, а еще появилось
два тела, привязанных к его чувству равновесия, к его умению биться. Он
как бы раздвоился, но биться ему нужно было против себя самого. Это было
хуже, чем ночной кошмар. Ни о чем подобном Лотар даже не слышал.
  Он обошел вокруг себя. "Интересно, - подумал он, - могу я спрятать меч и
просто пройти в следующий зал, избежав боя?" Он спрятал меч за спину, и
тут же тот, другой, Лотар бросился на него и провел ошеломительную связку
ударов и разноуровневых атак.
  Лотар вынужден был отступить. Во-первых, тот, другой, был очень быстрым, а
во-вторых, чрезмерно утолщенные суставы и утяжеленные кости не давали
развить полную скорость. Он тут же стал трансмутировать, пытаясь не
затронуть рефлексы и мускулы, но развязать суставы. Насколько это ему
удалось, он так и не понял, потому что три или четыре раза, пока он
трансмутировал, он оказывался то в одном теле, то в другом.
  Самое чудовищное заключалось в том, что он каждый раз являлся самим собой,
полностью и совершенно переходил из одного тела в другое. Двойственности
теперь не было, он знал, что одно из этих существ умрет, а другое будет
победителем и он окажется в теле победителя. Только одно тело было
настоящим Лотаром, а другое тело было ловушкой, о которой он не хотел даже
думать.
  "Нужно попытаться поймать настоящего меня на моих, только мне известных
приемах боя", - решил Лотар и тут же изобразил парочку приемов из личного
арсенала. У него получилось. Но и у противника получилось, потому что он
отразил эти секретные, самим Лотаром изобретенные приемы без малейшего
труда.
  Хотя тела были разные, но суть или знание у обоих было одно, и приемы боя,
конечно, принадлежали самой сути.
  Спустя несколько мгновений он оказался в теле того, кто только что
подвергся атакам, и опять потерял чувство конкретности. Он не знал, кто
настоящий, а кто нет. Это становилось безнадежно.
  И в то же время на самом дне его сознания отчетливо билась мысль, что
играть наобум нельзя. Именно этого его противник и добивался. Если он
попытается просто уступить, он проиграет. А Враг, Который лишь
прикидывался им, выиграет. Нужно было разгадать, кто из них настоящий,
только в этом заключался выход.
  Лотар сбавил агрессивность, упростил рисунок атак, стал просто защищаться.
Ему было нужно время, чтобы думать.
  И, лишь став спокойнее, уравновешеннее, холоднее, он заметил разницу,
которую должен был бы заметить сразу,