ассказывают, хотя нужно очень неплохо знать
момент, когда следует посмотреть.
  Напоминания о бое вдруг отозвались обостренным восприятием Гвинеда с
Акифом. Они болтались сзади, их едва удалось спрятать под фантомную
шерсть, но рукоятки все равно торчали, а при резких взмахах еще и
впивались в бок округлыми навершьями. Должно быть, чужцая магии сталь
обоих клинков протестовала против попытки Сухмета спрятать их, чтобы они
не выдали Лотара при проходе через сигнальную систему Хифероа. Вот и
злятся, решил Лотар.
  И надоевшая, но всегда такая важная забота - успеть бы трансформировать
руки из крыльев во что-то, способное держать мечи, прежде чем противник
нападет.
  До больших замковых ворот оставалось совсем немного. Вот еще ближе, еще...
С небольшой высоты стало видно, какое это огромное сооружение. Ох уж эти
горы! Как сильно они меняют масштаб! Здесь, как и в море, издалека все
кажется почти нормальным, а потом вдруг становится гигантским. И тут и там
далекое становится близким, а малое большим так резко, как нигде больше.
  Лотар плюхнулся на камни, осмотрелся по сторонам. Ворота, которые сверху
выглядели не больше главных городских в Лотарии, оказались высотой футов
пятьдесят, а то и выше.
  И шириной - хватило бы проехать трем телегам в ряд. Для кого же это
построено? Кого тут принимают в торжественных случаях?
  Ощущая холодок недоброго предчувствия, Лотар стал резко трансмутировать
крылья в руки. Это получилось очень хорошо. И даже боль, которую он обычно
испытывал при этой процедуре, на этот раз не очень мешала. Оставив,
фантомные крылья за спиной, чтобы какой-нибудь дурачок по-прежнему мог
принять его за Киноза, он вернул своим рукам нормальный вид, гибкость и
точность движений, как и положено человеку Потом подошел к боковому
столбу, взял горсть наметенного здешними дурными ветрами снега и
наполовину смыл, наполовину стер слизь, оставшуюся от превращения.
  Он уже готов, а хозяев все нет. Лотар размялся, выдернув клинки и повертев
ими в воздухе. Все было в порядке, на большее он и не рассчитывал!
Желтоголовый попытался спрятать мечи, но не тут-то было. Он не мог попасть
в ножны, когда они болтались так неудобно. Вздохнув, он передвинул их на
обычное место. Ножны Гвинеда легли на спину, ножны Акифа - на левый бок. И
пошел вперед.
  В глубине прохода шаги его загрохотали так, как будто он ступал в
подковах. Дополнительная акустика, -значит, скоро кто-то появится. Это
хорошо. К тому же, как он и ожидал, стало теплее. Главным образом от
огромных, продолговатых, как северные колбаски, и толстых, словно
лошадиный круп, факелов, вмазанных на деревянных подставках прямо в стены.
Эти отливающие медью колбы, так называемые вечные факелы, могли гореть
сотни лет. Не столько искусное, сколько дорогое волшебство. Лотар уже
видел что-то подобное много лет назад в Ашмилоне. Только тут они помощнее
и горят пожарче, оно и понятно, климат тут не самый теплый.
  Тогда, чтобы сразу вызвать всех, кто мог притаиться по углам, он поднял
голову и издал рык, изо всех сил стараясь подражать тому воплю Киноза,
который так долго про себя репетировал. Рык прокатился по коридорам и
замер в отдалении. И конечно, магия сыграла с ним дурную шутку - он чуть
не оглох.
  Зато сбоку заскрипела дверь. И не заскрипела даже, а просто открылась, но
тутошняя акустика могла бы выдать даже взмах крыла ночной бабочки. Двое
появились в темной, не освещенной факелами нише. Развивать темновое зрение
он не стал, тогда ему помешают факелы. Он и так видел, что один из них
шагнул вперед... "Что-то здешний страж не слишком высок", - подумал Лотар.
Впрочем, он был готов встретить тут и гномов. Но нет, эти существа были не
гномы, они просто согнулись в поклоне. Не достойном, вежливом и
торжественном, а раболепном, униженном и неприятном, как скользкая гримаса
на лице воришки.
  Когда двое встречающих выступили на свет, Лотару стало ясно, что он видит
перед собой эрков. Холодок пробежал по его спине. Он вспомнил маленькие
ручки, сжимающие крохотный самострел с наложенной на него отравленной
стрелой, способной за три-четыре минуты лишить его жизни...
  Но эрки не атаковали. Они подходили, не разгибаясь, что-то щебеча. Лотар
ждал, пока они окажутся так близко, что в поле их зрения окажутся его
ноги. Все-таки его фантомную внешность Сухмет создал на скорую руку,
вблизи они должны понять, кто к ним прилетел. И они увидели.
  Один из эрков резко распрямился, его перья отозвались шорохом, а крылья за
спиной качнулись, словно небольшие, но очень аккуратные паруса. Но они
находились уже в десяти шагах, не дальше.
  Гвинед и Акиф одновременно распороли воздух, и тугие удары по плоти
прозвучали в гулком проходе как удары в бубны. Тела обоих эрков рухнули на
пол. "Удалось, - решил Лотар, - что ни говори, а тренировки - стоящая
вещь".
  Он стряхнул с мечей кровь пернатых, которые неопрятной грудой лежали
теперь у его НОЕ Оглянулся - все было спокойно. И пошел дальше, настраивая
на ходу проникающее зрение, чтобы выйти в главный зал и не заблудиться по
дороге.
  К его удивлению, замок был пуст. Кроме эрков, он никого больше не
встретил. Все было так, как если бы в замке обитало множество разных
существ, но они все куда-то подевались. И это было хорошо. После расправы
с эрками Лотар стал надеяться, что удастся раньше времени не поднимать
тревогу.
  Он оказался во внутренних залах горы, чем-то напоминающих торжественные
приемные. Тут уже не было так гулко, и светильники горели не так обжигающе
жарко, но света давали еще больше. Лотар лишь подивился искусственному
свету, соперничающему с солнечным в чистоте и легкости, и пошел дальше.
  Но далеко ему пройти не удалось. Уходящая вниз по спирали анфилада
приемных залов вдруг завершилась у высокой светлой стены. Перед стеной
стояло с десяток темных обгоревших треножников. На их широких блюдах
горело что-то коптящее, сочащееся магией, как свежее мясо сочится кровью.
Лотар окинул треножники одним взглядом и понял, что они расходящимся
веером ведут к крохотной дверке... "Значит, мне туда и нужно", - решил
Желтоголовый.
  Но стоило ему шагнуть в нужном направлении, как один из семифутовых
треножников вдруг согнул ногу и передвинулся к нему.
  - Да он живой! - вырвалось у Лотара, хотя слышать его было некому.
  Даже Сухмет, верный друг, который почти всегда понимал все, что он про
себя проговаривал, находился далеко за толщей скалы, за множеством
магических занавесей, вряд ли он...
  "Нет, я тебя слышу, хотя это и нелегко, господин мой, - отозвался в
сознании голос восточника. - Сейчас ты, если хочешь знать, несешь в себе
добрую треть моих способностей постигать мир".
  Так, теперь по крайней мере ясно, почему он так неловко подлетал к замку.
  "Ну, если даже все пройдет гладко, - сказал Лотар, на этот раз уже не
вслух, - ты узнаешь, как нагружать меня своими магическими прибамбасами".
  "Но я же с лучшими намерениями, вдруг совет какой-нибудь смогу дать?!"
Сухмет определенно был доволен собой.
  Но Лотар понимал, что отдать часть своего духовного естества, перенести
его в другого человека и как бы раздвоиться, разумеется перегрузив того, в
кого помещена отделенная от хозяина часть души, - трюк, который старик
проделал не для того, чтобы его советы не смогли заглушить Хифероа.
  - Ты сделал это из любопытства, мой старый друг, - сказал он громко.
  И вдруг треножники ожили все разом!
  Лотар выхватил Гвинед. Эх, тут бы не меч - что можно мечом сделать против
этих тяжелых, как катапульты, дышащих жаром раскоряк? Ему бы... Но чем
лучше всего работать против таких противников, он и сам не знал.
  А треножники тем временем стали плотной цепью и дружно, звеня на разные
лады, двинулись вперед. Их тактика была проста, они не могли рубиться, не
могли пронзать, но вполне способны были затолкать в некое подобие клетки и
сжечь заживо... Едва Лотар это понял, он отступил, чтобы не попасться в
первую, еще не очень понятную ловушку.
  Треножники, замерев на мгновение, снова разошлись веером и опять
попытались окружить его с четырех сторон.
  "Может, удастся обмануть их и прорваться к двери?" - подумал Лотар. Но
если дверь не отрывается просто так, если, допустим, на ней лежит
какое-нибудь заклятие, связанное с этими треножниками, они точно окружат
его, прижмут к стене, а тогда - ну, тогда он проиграет сразу и
окончательно. Ему хватило пары мгновений, чтобы понять, что огонь этих
шагающих тазов способен спалить не то что драконьего оборотня, но даже
слоновье стадо! Он вздохнул и очистил рассудок, чтобы наилучшая тактика
сама всплыла в сознании.
  Один из треножников замер, потом неуверенно шагнул к нему. Его кованое
копыто вдруг скользнуло по гладким камням пола дюйма на полтора, прежде
чем треножник смог перенести на эту ногу основную тяжесть медной жаровни,
на которой огонь разгорался с каждой минутой все ярче, словно кто-то
невидимый подбрасывал туда топливо.
  Огонь огнем, но вот эти шаги?.. Он присмотрелся: другой треножник
поскользнулся еще отчетливей - на добрую треть фута, прежде чем остановил
это движение. Так, план был налицо. Лотар оглянулся.
  В углу стояла резная статуя какого-то зверя футов в десять высотой, в
каменной руке она держала что-то вроде короткого копья, сделанного из
цельного куска отменного дерева. Лучшего "бо" сейчас и желать было
невозможно. Вот только статуя стояла в углу, и легко можно было ошибиться
в расчетах... Треножники снова стали его обходить, надо было снова
отступать. Лотар понял, что они подталкивают его назад, в узкие коридоры
сразу за входом в замок, и оттуда ему придется улететь несолоно хлебавши,
да и то, если он не ошибется и его не спалят, как уголек в печи. Обе эти
перспективы не радовали.
  Он сделал вид, что отступает, и, пока тугодумы треножники соображали, как
им теперь развернуться, проскочил мимо одного из этих странных механизмов,
который лишь в последний миг успел выстрелить в него длинным языком
пламени, и оказался у цели. Копье было закреплено в каменном кулаке
намертво, но Лотар, не долго думая, уперся ногой в живот статуе, навалился
на торчащее вверх оружие... Оно осталось у него в руке, а он рухнул на пол
с таким грохотом, словно пытался устроить тут лавину.
  Дубина была тяжелее и короче, чем ему хотелось бы, но стоило ему впервые
попробовать выпад под ноги одного из приближавшихся медных блинов, как он
даже обрадовался, что она так тяжела. Удар получался весомей, а скорость,
к которой он привык на своих тренировках, сейчас не играла существенной
роли.
  Оказалось, что сдвинуть треножник тоже не так просто. Он пыхал огнем и,
звеня от ударов, поддавался не сразу. Тогда Лотар подскочил к другому и
ударил по ноге, едва он собрался ее поставить на пол. Успех превзошел все
ожидания. Треножник рухнул вперед, мигом вывалив в сторону Лотара все угли
и обдав его таким жаром, что у Желтоголового даже куртка задымилась и
ресницы обгорели. Но зато на полу угли стали немедленно гаснуть, да и сам
треножник, пару раз дернувшись, затих.
  Лотар атаковал следующего медного паука. Только теперь он был готов и
ловко увернулся от посыпавшихся ему на голову углей. Потом взялся за
третьего.
  Потеряв троих, треногие отступили, сомкнув строй.
  - Ага, не нравится, медяшки нечищеные, - удовлетворенно произнес Лотар и
только тогда понял, что это не его интонация, не его фраза. Она могла бы
принадлежать Сухмету. Лотар догадался, что хотя голос был его, та часть
восточника, которую маг перегрузил в Желтоголового, оказывается, не
довольствуется одними наблюдениями, ей потребовалось еще и комментировать
события.
  - Ты слышал? - спросил он, на всякий случай пытаясь получить подтверждение
или опровержение своей идее.
  - Да, мне кажется, у тебя сегодня очень подходящее для боя с Хифероа
настроение, мой господин, - ответил Сухмет, и Лотар опять чуть не
проговорил эти слова вслух. Лучшего подтверждения и не требовалось.
  "Ну, вернусь, выскажу все, что думаю о его экспериментах", - решил он и
пошел на треножники в атаку. Он успел опрокинуть четырех, прежде чем им
удалось прижечь его как следует. Кожа на груди покраснела, куртка занялась
огнем, и ему пришлось кататься по полу, чтобы сбить пламя, а потом
трансмутировать, постанывая от боли, здоровенные куски кожи на руках,
животе, груди и еще в десятке мест.
  Подлечившись, насколько это было возможно, он обнаружил, что больше
драться не с кем. Оставшиеся пять огневиков ушли в дальний угол зала и не
проявляли агрессивных намерений. Путь к заветной двери был свободен. Лотар
шагнул вперед, подергал ручку. Оказалось, что дверь действительно заперта.
Но у него в руке был неплохой таран, он размахнулся и ударил так, что по
всему залу прокатилось эхо.
  Он ударил еще и еще. Лотар готов был долбить, как машина, но после
третьего удара дверь вдруг отвалилась от косяка, и он прошел в следующий
зал.
  Перед его глазами предстали очень странные деревья и кусты, все в бликах
разноцветных бездымных огоньков, словно окруженные светлячками. Иные были
очень высокими и разлапистыми, как баобабы, другие не превосходили
размерами кусты смородины. Некоторые росли в кадках с обильно смоченной
землей, другие стояли, как сухие цветы, на каменных постаментах.
  Все вместе напомнило Лотару подземный зал в Ашмилоне, где он когда-то
дрался с принцессой Мицар. И в то же время это было похоже на живой лес,
полный шепотков, , шорохов, голосов птиц...
  - Сухмет, что это?
  - Я думаю, господин мой, это то, ради чего я и решил тебя так нагрузить на
этот раз. Это - живые машины Хифе-роа. Легенда всех магов всех стран мира.
За один взгляд на то, что сейчас видишь ты, иные из моих знакомых готовы
Заплатить жизнью и собственной душой...
  - Так, ясно. Это работает на врага.
  - Не совсем, господин. Это просто работает, и не все перепадает только
вражеской стороне. Эх, если бы мы могли!..
  - Нет, у нас другая цель.
  И Лотар, больше не раздумывая ни мгновения, пошел дальше. Выход из этого
зала он нашел, прошагав почти треть мили по странному светящемуся лесу Но
зато там его ждала большая неожиданность.
  Выйдя из высоких - не чета дверце с той стороны - дверей, он замер. В
конце раскрывшейся перед ним анфилады залов стояли три дракона. Это были
небольшие зверюги, не больше той, в которую в свое время превратился сам
Лотар, но добрее от этого они не казались. Завидев противника, они
взрыкнули и, хлопая хвостами по полу, задевая друг друга, потрусили к нему
Следовало что-то придумать, и очень быстро.
  Желтоголовый выдернул меч и снова спрятал его. Нет, как и в драке с
треножниками, оружие тут не годилось. У Лотара сложилось впечатление, что
именно на такое лобовое решение все здешние ловушки и рассчитаны. Стоило
попробовать прорубиться силой, как его сожгли бы, разорвали на части...
Нет, опять в голову лезет что-то не то.
  - Сухмет, что делать?
  - Спрысни их своей кровью, драконий оборотень...
  Голос Сухмета на этот раз долетел словно из колодца глубиной до центра
земли. Фон, который создавал зал живых йашин, заглушал даже перенесенную в
тело Лотара часть души восточника.
  Зато совет был отличным. Лотар выдернул Акиф, рассек вену на левой руке
сразу перед щитком и с удовлетворением почувствовал, как в ладонь стекает
теплая жидкость с запахом, от которого изменилось сразу все вокруг.
  Драконы были уже близко. Лотар подождал еще, заращивая разрезанную вену, а
когда до ближайшего осталось не больше двадцати футов, широко, как
сеятель, взмахнул рукой...
  Тяжелые капли упади на морду дракона. Он поднял голову, от его рыка
обрушились бы стены, если бы они не были выточены из цельного камня. Еще
немного крови Лотар плеснул во второго дракона... И тут началось.
  То ли в самом деле кровь Лотара первый дракон воспринял как собственную,
то ли у них давно накопилось раздражение друг против друга, но драка
вспыхнула мгновенно. Они жгли друг друга языками пламени, молотили
хвостами, рвали когтями... Третий оказался в свалке прежде, чем что-то
понял. И через миг он тоже рвал когтями, пыхал пламенем, от которого
занимались деревянные панели, бил хвостом.
  Лотар обошел их по самой стеночке и бросился бегом. Кто знает, сколько
времени продлится это боевое безумие, может быть, их кто-нибудь одернет и
они вспомнят о своих обязанностях стражи?
  Еще одна дверь, не очень высокая, но из кованого золота.
  - Если и есть в этом доме хозяин, он сидит именно тут, - снова, удивив
себя, проговорил Лотар.
  Сухметово вмешательство в мысли становилось явно избыточным. Зато он дал
великолепный совет, как справиться с драконами, и этим искупил все прежние
грехи. Так что оставалось только терпеть.
  Двери открылись с легкой звенящей музыкой, как крышка музыкальной
шкатулки. За ними Лотар увидел розовый свет, плавающий по комнате слоями,
как перистые облачка. Каждый из слоев постоянно менялся, перетекая друг в
друга.
  Они по-разному звучали, по-разному пахли и являли разные оттенки розового
и все вместе составляли живую картину невиданной красоты и гармонии. Лотар
напряг внимание, но опасности не обнаружил. Все было тихо. Он попытался
разглядеть, что скрывалось за этими слоями непрозрачной розовости, и
понял, что там, в глубине, кто-то есть.
  Он набрал побольше воздуха в легкие и вошел в зал. Розовые облака источали
разные ароматы, от них кружилась голова, но Лотар был уверен, что биться
это не помешает.
  Рассекая волшебные клубы, как простой туман, он прошел весь зал. У стены
на великолепном троне, выточенном из цельного куска горного хрусталя,
сидел человек с белоснежной бородой. Он был, вероятно, очень высок, но
подол его торжественного одеяния казался все-таки странновато длинным.
Лотар всмотрелся в эту ткань и понял, что под ней ничего нет. Ног у
гиганта не было выше колен почти на фут. А его одеяние должно было
скрывать эту потерю.
  И еще странным было вот что. От белобородого гиганта исходила аура
магической мощи и жизненной силы. Лотар привык, что маги такой
квалификации способны восстанавливать любой физический дефект за очень
короткое время. Если этот маг был действительно так силен, как можно было
судить по всему, что Лотар видел в его замке прежде, он должен был
отрастить себе новые ноги. Но почему-то даже не пытался.
  Лотар вгляделся в безногого гиганта. Тот сидел, опустив голову на грудь.
Но та часть лица, что была видна, выдавала красоту особого типа. Что-то в
нем напоминало Нахаба. Очень правильное, отменной лепки лицо, благородство
идеальной формы...
  Перед Хифероа на расстоянии вытянутой руки стоял простой деревянный
столик. Сейчас на нем ничего не было. Определенно, на нем маг держал те
вещи, что были ему нужны в первую очередь - еду, книги, магические
инструменты, с которыми он работал.
  Лотар подошел к столику и, даже прежде чем понял, что делает, выхватил
Гвинед и одним ударом разрубил деревяшку надвое.
  Хифероа поднял голову Он действительно был очень красив.
  - Ты все-таки прошел через мою стражу, незнакомец? - спросил он глубоким
звучным голосом. - И что тебе нужно?


                                  ГЛАВА 8


  - Ну почему же незнакомец? - отозвался Лотар, оглядываясь в поисках кресла
или какого-нибудь стула. Но ничего поблизости не было. - Один мой друг
сказал, что я давно нахожусь под вашим наблюдением.
  - Чьим наблюдением?
  - Твоим и твоего хозяина.
  - Ты знаешь моего... господина?
  Лотар хмыкнул и присел на край разрубленного стола. Сидеть было не очень
удобно, но эта поза в любом случае позволяла вытянуть ноги и сбросить
напряжение.
  - Лично, конечно, не знаю. Видишь ли, мы с ним враги. И отлично сознаем
это. Хифероа нахмурился:
  - У него нет живых врагов. Были - не спорю, но сейчас...
  - Я враг, и я жив, как видишь. Меня зовут... Он не договорил. Хифероа
вдруг вздрогнул и всмотрелся в Лотара, как будто увидел перед собой
собственную смерть. Он даже немного побледнел. Лотар усмехнулся:
  - Хорошо, что не вздумал притворяться. Ты все знаешь.
  - Теперь понял. Только я... Я не ж