ный, самый дерзкий разбойник от  Озера  Зимы  до  Горькой
реки. Не стоит задевать его чувства - он страшно обидчив.
    Когда друзья в сопровождении разбойников  приблизились  к  лагерю,  их
встретила радостная толпа женщин и ребятишек. Похоже, у каждой  из  женщин
среди разбойников был муж  или  отец.  Вскоре  друзья  почувствовали  себя
присутствующими  на  некоем  подобии  военного  парада.  Дети  сторонились
Аматуса из-за его странной внешности, а Каллиопу и сэра Джона обступили  и
просто прохода им не давали - ведь они ни разу в жизни не видели настоящей
принцессы и настоящего рыцаря.
    Дик Громила отстал от отряда, чтобы переговорить с Аматусом.
    - Надеюсь, - сказал он, - нам удастся  сделать  так,  чтобы  война  не
докатилась до северных границ. Наши лагеря за много лет  стали  почти  что
городками. Мои люди грабят теперь так - время от времени. А большей частью
трудятся, как крестьяне. Некоторые уже и приличными домами обзавелись, так
что терять эти дома им ох как не захочется.
    Аматус улыбнулся:
    - Такое впечатление, что территории Королевства, помеченные  на  карте
как "незаселенные", очень даже заселены.
    - Ну, они же ничьи...
    - Это мы уладим. Уладим, если Королевство возродится.  Как  его  можно
сейчас назвать?  "Узурпация"?  Или  "Узурпия"  -  на  манер  графства  или
провинции? Я не согласен. Я вижу,  что  у  тебя  тут  множество  отчаянных
храбрецов и им определенно есть за что сражаться.
    - Потому  они  такие  отчаянные,  -  кивнул  Громила.  -  От  холостых
разбойников толку чуть. Во-первых, они женщин не уважают,  а  из-за  этого
женатые ребята страшно бесятся. Тут глазом моргнуть не успеешь, как они за
оружие похватаются, и такое начнется, что ни в сказке  сказать,  ни  пером
описать. Хуже того... Вы как думаете, ежели  холостой  разбойник  награбит
добра, он что - в шайке задержится или работать  будет?  Да  ни  за  какие
коврижки! Он тут же рванет в город, чтобы денежки спустить, ну а там  его,
как пить дать, изловят, и он, ясное дело, чтобы шкуру  свою  спасти,  всех
нас заложит. А вот семейный разбойник, а еще лучше - целая шайка  семейных
разбойников - это, я вам доложу, из разбойников разбойники. Этот на  шлюху
и не покосится. Он ведь понимает, что, закрути он со шлюхой, другие ребята
женушкам своим проболтаются и рано или поздно и его  благоверная  про  это
дело узнает. Ну а что касательно того, чтобы денежки в городе промотать, -
это навряд ли. Надо же что-то иметь на черный день,  да  детишкам  башмаки
купить, да крышу перекрыть... А когда  поселение  большое,  тут  еще  и  в
складчину много чего покупать приходится.
    Кстати говоря, так оно и самому разбойничку лучше. Холостой  разбойник
за собой не следит. Когда ему за собой следить? Он ведь или по  веревке  к
какой-нибудь бабе в окно лезет, или напивается в стельку и песни  горланит
ночь напролет, а то еще примется перед  женщинами  хорохориться,  натворит
чего-нибудь. Еду он себе приготовить не умеет, вот и лопает что  попало  в
каких-нибудь грязных харчевнях, и какое тут, спрашивается,  у  него  будет
здоровье? Никакого, а без здоровья на большой дороге и делать нечего.
    Ну а семейный разбойник... этот пару-тройку дней пограбит, постреляет,
поспит на холодной земле, а потом домой возвращается, а там чисто прибрано
и обед готов, он и вымоется, и выспится, и с детишками поиграет,  так  что
через недельку уже  опять  свеженький,  бодренький,  готов  к  новым,  как
говорится, подвигам.
    Аматус даже не нашелся, что на это ответить. Он только сказал Громиле,
что кому, как не ему, знать, как управлять шайкой разбойников.
    - Ну, это дело ясное, - кивнул Дик. - А что делать? Приходится,  когда
добычи маловато, а еще  какой-нибудь  шибко  умный  решит,  что  настоящий
разбойник - это тот, кто все  награбленное  имеет  право  прикарманить.  С
этими я борюсь нещадно.  А  ведь  это  помимо  всего  прочего,  всей  этой
тягомотины с управлением, а ее, я вам руку на сердце положа, скажу, просто
терпеть не могу, только больше некому у нас этим делом заняться...
    Громила продолжал таким  образом  разглагольствовать,  и  наконец  они
въехали в лагерь. С  первого  же  взгляда  стало  ясно,  что  "разбойничье
логово" устроено и обустроено куда лучше многих королевских  поселений  на
востоке. Поселок был обнесен крепким частоколом, дома тут стояли  крепкие,
солидные, вот только раскрашены были  странно  -  зелеными  и  коричневыми
пятнами.  За  частоколом  располагалась  большая   общая   трапезная,   но
оказалось, что обедать там собираются нынче далеко не все разбойники.
    - Тут у многих семьи, - пояснил Громила, - а  кое-кого  пригласили  на
домашний обед. У нас тут дружеские связи очень уважаются.
    За частоколом принца и его товарищей ждал сытный обед, уютный  кров  -
то есть все, о чем можно было только мечтать. Пусть это  был  не  их  дом,
пусть столица и даже самое Королевство пока были для них потеряны, но  все
же было чему порадоваться.

                                                                   ГЛАВА 2
                                                                ОЗЕРО ЗИМЫ

    Миновала неделя. Аматус стоял на берегу Озера Зимы, а рядом  с  ним  -
Психея, сэр Джон Слитгиззард и Каллиопа. Дьякон Дик Громила  показывал  им
окрестности.
    - Вон там, где с Белой Горы ледник спускается чуть не до  самого  края
воды, - видите? - берег маленько смахивает  на  Колокольное  Побережье  на
Железном озере. Но только тут похолоднее будет, и река с  ледника  стекает
только летом, зато уж и буйствует она в это  время  -  я  вам  доложу.  На
восточном берегу - отличные гавани, и земля там отменная.  Можно  было  бы
там садов насадить вишневых и яблоневых,  но  вы  же  знаете,  королевские
власти сюда не шибко наведывались,  а  мне  пока  не  под  силу  за  такое
взяться. На другом берегу живут лесорубы, охотники на газебо да  несколько
крестьян - картошку сажают. Ну а на этом берегу  -  пара-тройка  маленьких
рыбацких деревушек. Они, кстати сказать, вам, ваше высочество, податей уже
давненько не платили, да и мы с них денег за охрану не  брали  -  рука  не
поднимается. Есть тут еще несколько  ферм,  а  еще  ваш,  если  можно  так
выразиться, замок. Ну а гарнизон тамошний... ладно, молчу, сами увидите.
    Они вместе обогнули высокий скалистый мыс, и перед ними  открылся  вид
на пологий полуостров. На самом  его  конце  возвышался  небольшой,  грубо
сработанный замок - проще говоря, каменный бастион, огражденный деревянным
частоколом, а посередине - башня.
    - Что ж, удержать такое укрепление можно, но только не тогда, когда на
него повалит целое войско, - глубокомысленно изрек сэр Джон.
    - Однако не исключено, что это последняя крепость, оставшаяся в  руках
тех, кто верен королю, - добавил Аматус.
    - Это как посмотреть, - буркнул Дик Громила, и все они поскакали  вниз
по извилистой тропке, а затем обогнули небольшой  залив  и  направились  к
крепости. На полпути к цели ее загородили холмы, и  когда  крепость  снова
стала  видна,  путники  находились  намного  ниже   нее.   Хотя   крепость
по-прежнему казалась скромной, впечатление она все же производила довольно
устрашающее.
    - Палестрио! Эй! Командор Палестрио! - выкрикнул Громила. -  А  ну-ка,
выходи, да порадуй нас!
    В крепости послышался шум и возня, и  наконец  над  крепостной  стеной
появилась голова в шлеме.
    - Ступай своей дорогой, Дик Громила. До уплаты  следующей  подати  еще
целых десять дней осталось.
    - Это ты верно говоришь, только я к тебе сегодня не за этим явился,  -
объявил Громила, и лицо его озарилось  широченной  ухмылкой.  -  Это  тебе
ровным счетом ничегошеньки не будет стоить...
    - Ничего я тебе не дам. Я - слуга короля, его представитель в  здешних
краях...
    - Откажешься - не ходить тебе по  ягоды  в  лес  и  не  видать  летних
пикников, как своих ушей, - строго и решительно  ответил  Дик  Громила,  и
притом громко, чтобы командор слышал все, слово в слово. - Ну давай,  будь
паинькой, спускайся, да потолкуем по душам!
    - Мы с тобой так не договаривались!
    - А тут кое-что изменилось. Ладно, кончай волынку тянуть да  канючить.
Спускайся, говорят тебе, покалякаем. Ты не бойся, ничего такого страшного.
Слово даю.
    - Ну, ладно, уговорил, - вздохнул командор. - Я мигом.
    Даже  оттуда,  где  стояли   путники,   было   видно,   что   командор
действительно спешит на зов атамана разбойников.
    - Но как же это... - вырвалось у  Аматуса,  который,  похоже,  был  не
шутку возмущен.
    - Ну, понимаете, ваше высочество, тут такое дело... -  усмехнулся  Дик
Громила. - Ваш батюшка и министры его издавна сюда  на  службу  отправляли
такой народец, в  котором,  скажем  так,  сильно  сомневались.  А  что  до
командора Палестрио, так он малый очень даже неплохой, просто  ему  ничего
другого не оставалось, как нам  дань  платить.  Если  бы  еще  ему  одному
решать, так он, может, и взбунтовался бы, да только  у  него  под  началом
ребята, которые, считай, в этих краях лет по  двадцать  прожили,  да  и  в
рекруты их набирали по тутошней округе, так что они  нас,  можно  сказать,
побаиваются. Ну а командор малый мягкосердечный, и ему жалко ребят - зачем
зря на рожон-то лезть, правильно?
    Аматус не совсем понимал, как ему себя вести в сложившейся ситуации.
    Принц  видел,  что  Слитгиззард  с  трудом  удерживается  от   улыбки,
Каллиопа, не стесняясь, улыбается, да и Психея едва заметно усмехается.  И
тоже сдерживается, чтобы не рассмеяться.
    - Хорошо-хорошо, - сказал Аматус. - Я его не стану  наказывать,  да  и
ругать особо не собираюсь. Но все равно я желаю знать, что тут происходит.
    Деревянные ворота крепости распахнулись, и оттуда вышли двое  военных.
На командоре  Палестрио  красовалось  некое  подобие  королевской  военной
формы, вот только  мундир  был  латан-перелатан,  а  вот  его  подчиненный
выглядел похожим на разбойников из шайки Дика Громилы, правда,  еще  более
оборванным.
    Оба представителя гарнизона крепости молча приблизились  к  Громиле  и
встали перед ним. Но тут, не говоря ни слова, Аматус  откинул  плащ,  дабы
его подданным стало ясно, кто перед  ними.  Двое  вояк  выпучили  глаза  и
раззявили рты, а потом командор Палестрио бухнулся на колени.
    - Ваше  высочество,  -  выдохнул  он.  Его  подчиненный,  соображавший
несколько помедленнее начальника, с  заметным  опозданием  последовал  его
примеру.
    - Встань, командор. Полагаю, мне  следует  поинтересоваться,  с  какой
стати из королевской казны платится дань атаману разбойников...
    - Нет-нет, ваше высочество, из казны  ни  единого  флавина  мы  им  не
платим! У нас тут прибыль кое-какая имеется - за переправу на  лодках,  от
ресторанчика, от лавки, все в таком духе...
    Бровь Аматуса взметнулась вверх. Трудно сказать, что  он  испытывал  -
изумление или любопытство, - по одной брови разве  скажешь?  Но  поскольку
затем он заморгал  обоими  глазами,  скорее  всего  им  все-таки  овладело
любопытство.
    - Переправа? Это еще что такое?
    Дик Громила пояснил:
    - Мы с командором Палестрио, ваше высочество, а точнее говоря,  мы  со
Скеледрусом - вот этим малым - наладили лодочную  переправу  через  озеро.
Надо же как-то охотникам на газебо, лесорубам да картофелеводам на  другой
берег перебираться. Ну а  что  до  ресторанчика,  так  тут  дело  такое...
словом, долгое время командор Палестрио подати со здешнего народа  получал
рыбой, дичью да овощами. И вот вы мне  скажите,  ваше  высочество,  вы  бы
хотели, чтобы в  королевскую  казну  вместо  флавинов  вам  рыбу  да  дичь
присылали, а? Короче говоря,  четыре  дня  в  неделю  тут  работает  очень
славный маленький ресторанчик с видом  за  озеро.  И  по-моему,  нынче  он
должен быть открыт.
    - Открыт-открыт! - радостно подхватил командор Палестрио.  Похоже,  он
немного оправился от потрясения. Едва заметно улыбнувшись, он  добавил:  -
Да и будь сегодня нерабочий день, тут у нас такое строгое правило имеется:
ежели наезжает к нам кто-то из важным персон, не говоря уж  о  королевских
особах, мы ресторанчик наш мигом открываем.
    - Вот не знал, что у нас такое правило, - захлопал глазами Скеледрус.
    - Поэтому я  пишу  правила,  а  ты  занимаешься  переправой,  -  ловко
выкрутился Палестрио. - А уж что я сам написал, того никогда не забуду.
    Скеледруса, похоже, ответ начальника убедил, и он понимающе кивнул.
    Аматус начал улавливать логику в происходящем.
    - Насколько я понимаю, лавку вы открыли из-за того, что...
    - Ну, тут дело в том, что торговые караваны  больше  нигде  не  желают
останавливаться, кроме как у нас. Крепость стоит в самом конце  дороги,  и
мало кто сюда доберется к приходу каравана, ну а караванщики долго гостить
не любят, - пустился в объяснения Палестрио. -  Да  и  денежки  нужно  все
время в оборот пускать.  Не  будь  мы  так  предприимчивы,  все  свободные
флавины в этих краях оседали бы у нас в казне, да так и лежали бы, если бы
мы их не пускали на разные приобретения. К тому же всякий раз,  как  новый
караван приходит, цены подскакивают, ну и...
    Аматус переводил взгляд с дьякона Дика Громилы на командора Палестрио,
и у него мелькнула мысль: вот этих двоих людей с огромной радостью взял бы
на службу Седрик и поручил бы им любые посты,  вплоть  до  самых  высоких.
Вспомнив о Седрике, принц вспомнил о погибшей столице и о том, что  вскоре
и в эти края могло нагрянуть войско Вальдо, и сказал:
    - Мне бы хотелось, если, конечно,  это  возможно,  собрать  здесь  как
можно больше людей со всей округи - с побережья и из лесов...  ну  скажем,
через неделю. Если бы вы изыскали возможность открыть  кредит  для  вашего
нанимателя, командор,  мне  бы  также  хотелось  устроить  для  всех,  кто
соберется, хорошее угощение.
    - Будет сделано, - отчеканил командор.
    - Дорогонько обойдется, - заметил Скеледрус.
    - Рот закрой,  -  посоветовал  ему  Палестрио.  В  крепости  оказалось
приятно и уютно, хотя как  укрепление  она,  бесспорно,  оставляла  желать
лучшего.
    - Мы, если бы захотели, могли бы ее в любое время захватить, -  сказал
Громила. - Но вот вопрос: куда бы мы тогда  отправились,  чтобы  прикупить
одежонки да переплавить мечи и кинжалы, когда они затупятся? Ну  и  потом,
сюда можно без опаски отпускать моих ребят-холостяков, чтобы они  тут  пар
спускали да встречались бы с порядочными деревенскими девушками. -  Карие,
с поволокой глаза Дика Громилы весело сверкнули. -  Было  времечко,  когда
дела тут шли туговато, так мы в долг давали командору Палестрио -  из  тех
самых денежек, что он нам отстегивал.
    Сэр Джон поскреб макушку:
    - Королевский форпост брал взаймы у разбойников?
    - Ну, мы же  по-людски  договаривались,  и  отдавал  он  долги  всегда
вовремя.
    Той ночью друзья спали в комнатах  для  гостей,  и  хотя  простыни  им
постелили грубые, домотканые, а полы здесь не были устланы  коврами,  зато
все было чисто и аккуратно, и все проснулись отдохнувшими и посвежевшими.
    Дик Громила, как и предсказывал  Седрик,  был  готов  оказать  друзьям
поддержку и старался изо всех сил. Ведь разбойник,  приходящий  на  помощь
законному монарху, как ни крути, всегда  найдет  достойное  отображение  в
тысячах старых песен. А хорошим атаманом разбойничьей шайки вряд ли  может
стать человек, не отличающийся  глубокой  прозорливостью  в  делах  такого
сорта.  По  предложению  Громилы  компания  на  ближайшие  несколько  дней
разделилась, дабы постранствовать по окрестностям и  пробудить  у  местных
жителей интерес к предстоящей встрече с принцем.
    Поскольку  сэра  Джона  Слитгиззарда  здесь  еще  хорошо  помнили  под
прозвищем Джек-Твоя-Голова-с-Плеч, ему разумнее всего было  проехаться  по
разбойничьим лагерям. То, что Каллиопа была принцессой, похоже, вызывало к
ней неподдельный  интерес  в  разбойничьей  среде,  и  потому  она  решила
присоединиться к сэру Джону.
    - Тут дело понятное, - высказался по этому поводу Дик Громила. - Сроду
тут никого королевских кровей не  видали,  вот  и  интересуются.  -  Ну  а
поскольку вдобавок вы, сударыня, единственная наследница престола,  а  всю
вашу родню перебили, то, считайте, сердца моих людей вы покорили сразу. То
есть я чего сказать хочу... такая, как вы, может рассчитывать на помощь от
разбойников.
    В результате на долю Аматуса выпало  плавание  по  озеру  на  лодке  в
сопровождении  Скеледруса,  но  дело  это  отчасти  осложнялось  тем,  что
Скеледрус Аматуса побаивался, можно даже сказать - трепетал перед ним.
    И дело тут было вовсе не в том, что Аматус был принцем, и  не  в  том,
что у него не хватало нескольких частей  тела.  Просто-напросто  Скеледрус
был на редкость  исполнительным  солдатом  и  все  распоряжения  командора
Палестрио воспринимал буквально. Сказано ему было: "трепещи перед принцем"
- вот он и трепетал и даже не задумывался, а зачем бы ему трепетать.
    Психея отправилась вместе с Аматусом, и с этим никто не стал  спорить.
Гораздо больше все подивились тому, что Сильвия выразила желание составить
компанию Дику Громиле,  который  собирался  объехать  несколько  небольших
деревушек к югу от озера, высоко в горах.
    - Мне всего-то и надо - рассказать крестьянам о том, что  случилось  с
городом, - уверяла друзей Сильвия. - Я сумею их  уговорить,  вот  увидите.
Ведь все эти люди добывали все, что у них есть, тяжким трудом, и когда они
узнают, что вот-вот кто-то может явиться и отнять у них  все  нажитое,  да
еще,  глядишь,  земли  перепортят...  словом,  они   столько   лет   мирно
соседствовали с разбойниками, потому что у  разбойников  строго  заведено:
они никогда не отберут лишнего. А это не одно и то же. Они все придут,  вы
уж мне поверьте. А еще... - Тут Сильвия склонилась  к  Каллиопе  и  широко
улыбнулась. - А еще мне просто очень хочется несколько дней побыть наедине
с Ричардом.
    - Неужели ты все еще...
    - Ну конечно! Он был мне замечательным возлюбленным,  и  муж  из  него
получится чудесный. Ну, не вышло из него героя, и он до  сих  пор  страшно
из-за этого переживает. Но если на то пошло, мы поженимся,  а  в  семейной
жизни так уж ли важно подвиги совершать?  Просто  нужно  время,  чтобы  он
свыкся с этой мыслью, вот и все.
    Расстались они рано утром. Скеледрус и его команда наотрез  отказались
от помощи Аматуса и Психеи,  так  что  они  сели  в  лодку,  забрались  на
небольшую надстройку на палубе и помахали на прощанье  руками  Каллиопе  и
Слитгиззарду, которые затем ускакали на запад,  а  также  Сильвии  и  Дику
Громиле, направившимся на юг.
    В первый день принц и  его  нянька  направились  к  небольшому  лагерю
лесорубов, расположенному на юго-восточном берегу озера.  По  пути  Аматус
репетировал свою речь. Лодка скользила по волнам, на которых весело играли
солнечные блики, но принц почему-то очень разволновался.
    Но когда они сошли на берег,  добрались  до  поселка  и  Аматус  встал
спиной к походной кухоньке лесорубов и  окинул  взглядом  окрестности,  то
здесь,  где  величавые  голубые  сосны  вздымались  над  зеленым   мшистым
подлеском, он вдруг почувствовал  себя  как  дома.  Принц  бросил  быстрый
взгляд на Психею, она улыбнулась ему, и Аматус, воспрянув духом, обратился
к лесорубам.
    Начал он с того, что попытался  внушить  лесорубам,  что  те  живут  в
Королевстве только потому, что у них есть  король,  но  эта  прелюдия  ему
самому тут  же  показалась  дурацкой.  Правда,  Аматус  отметил,  что  для
Скеледруса первая фраза его речи прозвучала  истинным  откровением.  Затем
принц поведал собравшимся о землях, которых  они  никогда  не  видели,  но
могли никогда и не увидеть: о Загорье,  о  столице,  о  землях  к  югу  от
Железного озера, о Колокольном Побережье, о бескрайних пустынях на востоке
и о Великих Северных Лесах, протянувшихся  от  Длинной  Речной  дороги  до
Железного озера. Принц постарался в к