ами,  въехала  в  широкие  ворота  замка,  а  за
воротами собрались все придворные дамы.  Увидев,  что  король  мертв,  они
хором  ахнули.  Седрик  не  стал  утирать  слезы,   но   строгим   голосом
распорядился:
    - Обрядить тело его  величества  к  погребению  и  устроить  во  дворе
погребальный  костер,  ибо  его  бренные  останки  не  должны  попасть   в
нечестивые руки врагов.
    Дамы поспешили исполнять  приказ  премьер-министра,  а  он  торопливым
шагом отправился в  замок  и  поднялся  на  башню.  Замок  почти  опустел,
стражников можно было сосчитать по пальцам. Большинство гвардейцев  стояли
в дозоре на западном бастионе, выходившем на город, и все  они  были  либо
слишком стары, либо совсем мальчишки.  Восточный  бастион,  смыкавшийся  с
городской стеной и возвышавшийся над ней, был настолько  хорошо  укреплен,
что его оставили почти без защитников. Люди там  стояли  надежные,  но  их
было мало. Всхлипывая  и  чувствуя  себя  бесконечно  одиноко,  старенький
премьер-министр, время от времени призывая  к  себе  гонцов,  поднялся  на
Верхнюю Террасу, где когда-то, не так уж давно, он пил чай  с  Аматусом  и
Каллиопой. Отсюда ему были видны парапеты и  бойницы  обоих  бастионов,  а
также большая часть города. Место вполне годилось  в  качестве  командного
пункта. Седрик надеялся, что герцогу удастся отступить к  замку,  и  тогда
можно было бы при наличии достаточного числа защитников здесь закрепиться.
    Обозрев  окрестности,  Седрик  увидел,  что  город  охвачен   пламенем
пожарищ. Улицы заполнялись людьми, пытавшимися спастись там,  где  еще  не
пылал огонь, но пожары вспыхивали повсюду. Сгущался дым, от  гари  во  рту
горчило даже здесь, на башне замка. Улыбнись защитникам Королевства удача,
одержи они сегодня победу - все равно городу не удалось  бы  стать  таким,
как прежде.
    Внизу, во внутреннем  дворе,  собрались  женщины.  Они  махали  руками
Седрику, и он быстро взмахнул  рукой,  дав  им  знак  зажечь  погребальный
костер. В теле короля таилась великая сила,  а  Вальдо  уже  доказал  свои
способности к воскрешению мертвых. Нельзя  было  позволить  ему  завладеть
останками Бонифация Доброго.
    Костер вспыхнул. Премьер-министр прошептал:
    - Прощайте, ваше величество.
    Придворные дамы опустились на колени, и Седрик услышал их плач и треск
поленьев. Вот такие похороны были суждены Бонифацию Доброму.
    Довольно долго пожары до замка  не  добирались.  Седрик  распорядился,
чтобы каждому, кто придет сюда, был дан кров. Припасов  и  оружия  было  в
избытке, а народу в замке осталось совсем немного, но желающих найти здесь
приют оказалось мало. Седрик видел, как один за другим  рушатся  в  городе
дома, как из-под  земли  вылезают  полчища  гоблинов.  Он  велел  женщинам
вооружиться пиками и алебардами и охранять водостоки и колодцы, но гоблины
не появлялись. Видимо, скалу, на которой стоял замок, было не  так  просто
подкопать.
    Прошло довольно много  времени,  и  наконец  сердце  Седрика  забилось
веселее: на ближайших к замку улицах послышался шум. Это герцог Вассант во
главе довольно внушительного  отряда  пробивался  к  замку.  Копыта  коней
прогрохотали  по  подъемному   мосту,   и   герцог   оглушительным   басом
распорядился, чтобы мост сразу же  опустили.  В  считанные  мгновения  все
бастионы обрели боевой вид, там выстроились воины. Как ни ужасало все, что
творилось вокруг, замок по крайней мере  был  готов  выдержать  длительную
осаду.
    Герцог, тяжело дыша, проговорил:
    - Мы почти отрезаны. В городе из-за появления гоблинов такая паника...
Эти твари лезут из каждого подвала,  из  каждого  колодца,  по  улицам  ни
проехать ни пройти.
    Горожан эти ублюдки пожирают, не сходя с места, или тут же  превращают
в бессмертных. Город погибает, милорд, и ему никогда не стать прежним.
    Седрик вздохнул. Языки пламени погребального костра  короля  Бонифация
вздымались к небу, огонь выл и ревел, и в звуке его слышались  дерзость  и
возмущение.
    - Это я заметил, - сказал Седрик. -  Пока  на  улицах  ближе  к  замку
спокойно. Видимо, враги то ли приберегают для нас нечто особенное,  то  ли
замыслили основательно очистить город, чтобы потом войско беспрепятственно
подошло к замку. Я распорядился, чтобы женщинам выдали  портупеи,  по  три
мушкета в каждой. Они сумеют уложить  парочку  врагов,  а  третий  выстрел
приберечь для себя.
    Вассант невольно поежился. Он  понимал,  что  произойдет,  если  враги
захватят женщин живыми.
    - Я должен сообщить вам кое-что очень важное, - мрачно изрек он. - Мы,
правда,  это  только  мельком  видели.  Из-под  земли  выбралось  огромное
чудовище, и мне показалось...
    Но что ему показалось, герцог Седрику рассказать не успел, так  как  в
это самое мгновение их мрака вылетела целая стая  вампиров.  На  бастионах
закипело жаркое сражение. Мортиры, заряженные заколдованной картечью,  без
жалости били по  вампирам  и  нанесли  им  значительный  урон,  но  тварей
оказалось слишком много. Вскоре со стороны бастионов донеслись лязг  мечей
и мушкетные выстрелы - отогнать  вампиров  от  стен  замка  защитникам  не
удалось, а еще через некоторое время с грохотом и  стоном  упал  подъемный
мост: нескольким вампирам удалось овладеть надвратной башней.  К  открытым
воротам по темным улицам хлынуло войско Вальдо.
    Седрик и герцог Вассант пытались попасть во все места одновременно, но
куда бы они ни попадали, защитники падали замертво,  успев  прикончить  по
три-четыре  врага.  Но  на  каждого   защитника   замка   приходилось   по
двадцать-тридцать противников. Странно: стоило войску Вальдо  ворваться  в
замок, воины узурпатора сразу начали сдавать, слабеть, словно их  поразила
какая-то неведомая болезнь, но все же они неуклонно наступали, и число  их
непрерывно возрастало.
    Настал момент, когда герцог, премьер-министр и  Родерик  спустились  в
королевскую библиотеку. Хочешь не хочешь, а пришлось отступить, но  дальше
отступать было некуда. На какое-то время враги упустили их из вида, и  они
оказались в месте, всем им хорошо знакомом, и  потому  здесь  им  не  было
нужды зажигать свечи или светильники.
    - Отсюда уводит потайной ход, - прошептал Седрик, - но я  не  в  силах
помыслить о том, чтобы воспользоваться им, пока наши сограждане сражаются.
    Выстрелы еще звучали, но большей частью это отстреливались  придворные
дамы. Над головами друзей прозвучали  два  выстрела,  один  за  другим,  а
немного погодя третий. Это одна из женщин прикончила двоих врагов, а потом
взвела курок, поднесла дуло  мушкета  к  голове  и  выбрала  из  двух  зол
меньшее. Женщины запирались, где только могли,  погибали  в  одиночку  или
вместе, но без боя врагам не сдавались. Многие из них наверняка  затаились
там, куда еще не добрались враги, и некоторые из них еще могли бы спастись
бегством. Утешение слабое, спору нет, но теперь оставалось  радоваться  за
каждого человека,  способного  ускользнуть  из  лап  Вальдо.  И  пока  бой
продолжался, хотя ни один из троих друзей уже не в силах был  повлиять  на
его исход, мысль о побеге была ненавистна и герцогу, и премьер-министру.
    - Можно убежать, - сказал Вассант тихо-тихо, опасаясь,  что  их  могут
подслушать, - не для того, чтобы спасти свою  шкуру,  а  для  того,  чтобы
присоединиться к принцу. А еще я вам хотел сказать, что...
    С грохотом распахнулись дубовые двери В библиотеку ворвались  странные
воины Вальдо. В полумраке  видно  было  плоховато,  но  Седрик  еще  более
утвердился в мысли о том, что лица у солдат как бы не свои. Ему  казалось,
что если они отбросят с лица забрала шлемов, то за  ними  окажутся  глаза,
носы и губы, и все-таки в лица не сложатся. Все воины  почему-то  казались
до удивления похожими друг на друга, кроме двоих, замыкавших их ряды...
    В библиотеке зазвучали выстрелы.  Трое  друзей  непрерывно  палили  из
мушкетов без промаха, но добивались  только  того,  что  на  место  убитых
безликих воинов вставали  новые,  точно  такие  же.  Выпустив  весь  запас
картечи, герцог Вассант и Родерик взялись за  мечи,  но  в  проходе  между
книжными полками места хватало  только  для  одного,  и  это  место  занял
герцог.
    Люди Вальдо дрались так, словно никогда не обучались боевым искусствам
или были совершенно безмозглыми. Но их было много, и герцог устал, и ему с
его внушительной комплекцией было трудно  биться  в  узком  проходе  между
полками.
    Что-то изменилось в поведении врагов. Теперь гибель  очередного  воина
придавала  остальным  отвагу,  словно  силы  павшего  доставались  им   по
наследству.
    Седрик лихорадочно перезаряжал мушкеты, и вдруг его озарило. Сам не до
конца  понимая,  зачем  он  это  делает,  он  поднял  мушкет.  Старательно
прицелился и выпалил прямо в лицо одного из двоих  врагов,  что  держались
подальше, за спинами безликих.
    Тот  рухнул  замертво,  а  одноликие  как-то  сразу  обмякли.   Герцог
моментально прирезал двоих, но один из них успел ранить его. Седрик  снова
прицелился и метким выстрелом уложил второго предводителя безликих.
    Тут безликие, похоже, окончательно пали духом. Оружие вываливалось  из
их обессилевших рук, а герцог набросился на них с новым пылом и  погнал  к
концу прохода,  дабы  дать  возможность  Родерику  вступить  в  схватку  с
врагами. Еще несколько  мгновений,  и  вот  уже,  кроме  троих  друзей,  в
библиотеке ни одной живой души не осталось.
    Но рана герцога оказалась глубокой и опасной. Судя по тому, как  кровь
заливала его камзол, ранен он был в сердце. Вассант опустился на пол,  сел
и, тяжело дыша, заговорил:
    - Скорее, Седрик, вы должны это знать... Принц жив,  и  леди  Каллиопа
тоже... и сэр Джон. Они за пределами города. Не знаю, сможет ли  сэр  Джон
доставить их туда... куда вы распорядились...  но  вы  точно  могли  бы...
Кровь, подступавшая к горлу, мешала герцогу говорить.
    - Скажите принцу... - прохрипел он, но Седрик  так  и  не  узнал,  что
именно он должен был сказать принцу, потому что в это же мгновение  герцог
Вассант испустил дух.
    Родерик бережно уложил погибшего  товарища  на  пол  и  надел  на  шею
герцога венок из чеснока и роз, который сам носил под кольчугой.
    - Если эти мерзавцы его  и  разыщут,  -  заключил  Родерик,  -  он  им
достанется не таким, как им хотелось бы. Милорд, вы поверили ему?
    - Да, - негромко произнес Седрик. - А того, о чем я только что  узнал,
хватит, чтобы отвоевать Королевство, если мы будем действовать с  умом.  У
тебя какие планы?
    - Ну... милорд, если я вам не очень нужен, то я бы... в общем...
    Седрик понимающе кивнул:
    -  Конечно,  Родерик.  Ты  должен  позаботиться  о  жене,  тебе  нужно
разыскать ее. Уходи вместе со мной потайным ходом, а потом  пойдешь  своей
дорогой. Когда снова настанет время сражаться, ты узнаешь об этом.
    - Я с радостью, сэр. А... а если я не найду Гвин, что тогда?
    - Тогда нагрузи кошель камнями, да возьми их побольше,  добавь  к  ним
немного монет, привяжи кошель к поясу и поезжай  на  север  вдоль  Длинной
Прибрежной дороги до развилки. На развилке сверни направо,  в  сторону  от
Великих Северных Лесов и Железного озера, а потом целый день скачи до гор,
там дорога сворачивает к истоку реки. Ну а  если  по  пути  наткнешься  на
разбойников,  не  забудь  сообщить  им,   что   ты   -   старый   приятель
Джека-Твоя-Голова-с-Плеч.
    Родерик послушно повторил выслушанные указания и спросил:
    - Милорд, а вы что же...
    - Если тебя изловят и станут пытать, можешь  сказать,  что,  когда  ты
меня видел в последний раз, я направлялся на юг, в сторону  Горькой  реки.
Теперь повсюду дело найдется.
    Ведя разговор с Родериком, Седрик осторожно отодвинул в  сторону  один
из шкафов с книгами и ненадолго остановился у открывшейся за ним двери.
    - Кто знает, что нас ждет в конце этого потайного хода,  поэтому  идти
надо тихо и быть начеку. В любой миг надо быть готовыми отразить нападение
врагов, и притом без шума. Бедняга Вассант. Нам будет  недоставать  и  его
самого, и его кинжала.
    В потайном туннеле оказалось сухо, но холодно  и  темно  -  хоть  глаз
выколи. Наконец Родерик  и  Седрик  добрались  до  двери.  Премьер-министр
осторожно толкнул ее - за дверью никого не  оказалось.  Они  с  Родериком,
одни-одинешеньки, стояли на склоне скалистого холма. Позади пылал город, и
от зарева пожарищ было светло как днем. Дым поднимался к небу  и  заслонял
звезды. Луна стала алой, словно открытая рана.
    - Помни, - прошептал Седрик Родерику, хотя рядом с  ними  не  было  ни
души и не было на свете человека с такой хорошей памятью, как Родерик.
    А еще через мгновение они простились.  Родерик  зашагал  к  городу,  а
Седрик - на юг. Он шел в этом направлении до тех пор, пока не  уверился  в
том, что Родерик его больше не видит, и тогда свернул к северу и пошел  по
Длинной Прибрежной дороге. Эта ночь принесла Седрику  много  горя,  но  он
знал: если он не успеет добраться до принца  и  рассказать  ему  все,  что
знал, горя станет еще больше.
    Удивительное  дело:  судьба  Королевства  зависела  от   единственного
старика, который много помнил, но с трудом передвигал ноги. Но хотя  бы  у
Королевства оставалась судьба и оставался  один-единственный  человек,  от
которого она зависела. Седрик  шел  медленно  и  осторожно,  но  неуклонно
продвигался вперед. Рассвет застал его на берегу Длинной  реки,  за  много
миль от города.

                                                                   ГЛАВА 6
                                                             МОГУЧИЙ ГЕРОЙ

    В тот миг, когда  из-под  земли  появилась  голова  чудовища,  Аматусу
показалось, что его сказка уходит от него, и сердце его екнуло, потому что
он понял: до развязки еще далеко  и  кому-то,  очень  дорогому  для  него,
предстоит погибнуть. И все же он снял с плеча мортиру и прицелился в  глаз
чудовищу.
    Но как только его палец коснулся курка, Психея подбросила дуло мортиры
вверх и прокричала:
    - Не надо!
    Аматус на миг опустил мортиру и увидел, что Сильвия со всех ног мчится
прямо к чудовищу. Принц окликнул ее, умолял остановиться, но она  даже  не
оглянулась. Принц снова прицелился, но услышал голос Кособокого:
    - Психея права. Сильвия не просто так вернулась в нашу сказку. И  если
она сказала вам: "не надо", ваше высочество, значит, не надо.
    Тон, которым Кособокий произнес эти слова, был необычайно  мягок.  Это
так изумило Аматуса, что он во второй раз опустил  мортиру,  изнемогая  от
желания поскорее узнать, какой же во  всем  этом  смысл.  Сильвия  бежала,
продираясь сквозь мечущуюся, вопящую толпу,  к  тому  самому  месту,  куда
сыпались камни  рушащихся  домов,  -  бежала  и  на  бегу  что-то  кричала
страшилищу.
    Став  похожим  на  огромную  птицу,  которая  призадумалась  над  тем,
склевать ей зернышко или немного погодить, а может -  на  огромного  кота,
который только что обнаружил, что у него ни с того ни с сего промок хвост,
чудище неуклюже уселось на землю и уставилось  на  Сильвию.  А  потом  оно
испустило визг, от которого все чуть не оглохли, а потом... ну надо же!  -
весело, радостно покачало из  стороны  в  сторону  здоровенной  головищей,
вылезло из-под земли целиком и выгнуло шею, чтобы Сильвия могла почесать у
него за ухом.
    - Да это же то чудище, что загадывает загадки! - воскликнула Каллиопа.
    Тому, кто плохо разбирался в вопросах роста и продолжительности  жизни
чудищ этого типа, было бы трудно на глазок определить, сильно ли  подросло
оно за последние десять лет, но подросло -  это  точно.  Сильвия  поманила
страшилище пальцем, и оно пошло за ней по площади - ну ни  дать  ни  взять
потерявшийся щенок, нашедший хозяйку.
    Когда  чудище  подошло  поближе,  все  просто  ахнули  от   изумления:
оказалось, что у него преогромные крылья. На каждом из них можно  было  бы
разместить приличных  размеров  особняк,  и  еще  осталось  бы  место  для
скромного садика позади, и, пожалуй, еще фонтанчик впереди поместился  бы.
По мере приближения чудовище узнавало своих старых знакомцев, и  по  шкуре
его пробегала радостная рябь.
    - Он похож на огромную собаку, - проговорил сэр Джон с восхищением.
    - Прошу прощения, - обиделось чудище. - А вам понравится, если про вас
скажут: "Он похож на большую обезьяну"?
    Но тут вскрикнул Кособокий, и, обернувшись, все увидели,  что  на  них
надвигается толпа гоблинов. Твари палили из мушкетов, размахивали  мечами,
не щадили ни чужих, ни своих...
    Неожиданно сгустился непроницаемый мрак.  А  через  мгновение  площадь
снова озарила луна. Чудовище, пролетев над головами друзей, спикировало  в
самую гущу  отряда  гоблинов.  При  приземлении  оно  сокрушило  несколько
десятков этих мерзавцев, некоторых сжало  до  смерти  мощными  когтями,  а
затем принялось мотать головой из стороны в сторону.  Одних  оно  пожирало
целиком, других перекусывало пополам. Более  удачливые  гоблины  с  дикими
воплями разбегались куда глаза глядят.
    - Мы были первыми,  кто  заговорил  с  ним  по-хорошему,  -  объяснила
Сильвия. - И нос ему почесали.  А  когда  Мортис  его  перезаговорила,  он
получил возможность питаться гоблинами, а они - его любимая  еда.  Поэтому
он нас полюбил, и когда колдуны Вальдо пробрались в подземелья и сняли там
добрые заклятия, он пробрался сюда, чтобы разыскать нас.
    Чудище поглотило оставшихся гоблинов, попросту всосав их в свою пасть,
но это не было  похоже  на  то,  как  шланг  всасывает  воду.  Скорее  это
напоминало то, как сильно проголодавшийся человек,  причмокивая,  собирает
губами с тарелки остатки подливы. Когда чудище обернулось к  друзьям,  оно
еще жевало, а из его пасти все еще слышались отрывочные визги и стоны.
    - Что ж, польза от него и в самом деле есть, - заключил Аматус.  -  Но
думаю, теперь нам всем лучше отступить к замку, пока не...
    - Ваше высочество, даже при том, что на нашей  стороне  чудище,  город
потерян, - сказал Кособокий.
    - Это... это ужасно! - воскликнул принц, резко обернулся к  Кособокому
и взмахнул рукой так, словно собирался ударить своего телохранителя.
    - Это правда, - сказал Кособокий и бросил эти  слова  принцу  с  такой
силой, с какой бы выпустил картечь по  толпе  гоблинов.  -  Оглянитесь  по
сторонам - вы увидите, что повсюду на  город  сыплются  сотни  трупов.  Вы
услышите, как стонет земля, как она разверзается и изрыгает из своих  недр
все новых и новых гоблинов. Нет выбо...
    Он взревел и указал на луну. По небу словно промчалась черная дырчатая
туча.
    Каллиопа негромко выругалась.
    - Вампиры! Огромная стая!
    Психея тихим, нежным голосом заговорила с Аматусом:
    - Мой милый, будь ты сам по себе, ты мог бы решить остаться и умереть,
где хочешь, и никто бы не стал спорить с тобой, отговаривать тебя. Но ты -
принц, ты нужен своей стране, и если ты погибнешь, вместе с тобой погибнет
надежда на возрождение Королевства,  а  если  возрождение  не  произойдет,
ничья гибель не будет иметь смысла. Ты в долгу перед всеми нами.
    - Что же ты предлагаешь? - спросил принц,  и  в  глазах  его  полыхнул
гневный огонь. - Я останусь здесь  и  буду  сражаться  вместе  с  отцом  и
остальными защитниками города! - вот так он  сказал,  потому  что  еще  не
знал, что Бонифаций мертв и что уже горит его погребальный костер.
    Психея негромко проговорила:
    - Все мы должны забраться на спину чудища  и  улететь  далеко  отсюда.
Если ты останешься в живых, сражение можно будет начать вновь, а если нет,
то и говорить не о чем.
    Принц отступил на несколько шагов, обвел взглядом  своих  Спутников  и
друзей, и сказал:
    - Я уже и не знаю, зачем вы здесь: то ли для того, чтобы  помочь  мне,
то ли для того, чтобы навредить, а может быть, и вообще просто так. У меня
есть долг, и это мне отлично известно.
    Отсветы пламени горящего дома играли  на  его  лице,  губы  решительно
сжались.
    - Я обязан