всего маху врезался в стену над щелью. Толстая, грубая стена шерсти зашевелилась возле щели, загораживая свет.
     - Сбоку - скорее, - крикнул Старый Хроник.
     Мужчины и женщины кинулись в сторону, карабкаясь по мусору под стеной. Появился Торбурн, шатаясь, размахивая ружьем. Ввалился Симс, за ним - Валлас. Их и их мешки подхватили; заботливые руки доставили их в укромную темноту трещины за стеной.
     Все двигались с трудом. В воздух поднялось густое миазматическое облако пыли. Стэд ощущал ее шершавые частички на языке. Он двигался вслед за остальными, свет их лампочек раскачивался и разгонял темноту перед ними.
     Суматоха перешла в бегство. Их ноги скользили по пыли и осколкам кирпичей, по кусочкам штукатурки, отвалившейся от стены. Каждый раз, когда в полу был провал, Стэд прыгал, стараясь сберечь ноги; он был поглощен желанием бежать, бежать и бежать.
     Наконец Торбурн, тяжело дыша, остановил гонку.
     - Достаточно! Вы все знаете, что Рэнги не могут преследовать нас по расщелинам. Расслабьтесь! Все кончено.
     Он дал им пять минут на передышку. Они сидели в ряд, прислонившись к стене, тяжело дыша, их глаза еще блестели от ужаса недавней атаки. Затем Старый Хроник хмыкнул и прищелкнул зубами.
     - Да, Рэнг еще как может напугать! Я их видел столько, что вам и не снилось.
     Погруженный в свои мысли, Стэд не услышал старика. Этот Рэнг - эта тварь - был двадцать пять футов длиной от морды до хвоста, с шестнадцатью толстыми лапами, клыками и когтями; царапины на полу от его когтей все еще стояли у него в памяти. Если такие монстры населяли Внешний мир зданий, то неудивительно, что не было добровольцев в Форейджеры!
     Это был безумный ужасный мир, в который Капитан так безразлично бросил его. Внутри Стэда нарастала странная, мрачная, пугающая и абсолютно животная ярость, связанная с его всепоглощающим желанием узнать больше о реальном Внешнем мире зданий.
     - Рэнги, - произнес Вэнс, сидевший на корточках рядом со Стэдом. - Я ненавижу их. Я видел их. Я видел, как эти грязные твари ловили человека и играли с ним, подбрасывая его между когтей, позволяя ему думать, что он спасется, а затем набрасываясь на него, когда бедняга уже думает, что свободен. Рэнги - нам следует начать систематически истреблять их всех!
     - Неплохая мысль, - сказал Торбурн. - Но Контролеры не будут тратить на это средства. Ты знаешь это.
     - Все, чего они хотят, - сказал Старый Хроник с угрюмой вспышкой, странно отличающейся от его обычного сарказма, - чтобы мы приходили назад с полными мешками, и веселей, ребята, веселей! Их не заботит, если нас всех прикончат, пока они жиреют и бездельничают.
     Кардон подвел итог тоном, полным такой горечи, что Стэд почувствовал дрожь от ужаса:
     - Контролеры не лучше, чем Рэнги в человеческом обличий.
     Он подумал о Саймоне, Делле и Астромене Наве. Были они Рэнгами в человеческой маске? Конечно нет. Они были мягкими, цивилизованными людьми. Но они принимают существующий порядок вещей; Форейджеры должны были выходить Наружу и рисковать своими жизнями, чтобы Контролеры могли жить в роскоши. Возможно, они просто не представляют, что это значит - быть Форейджером.
     Контролеры устроили в его честь вечеринку, когда он отправлялся учиться на Форейджера. Они желали ему удачи. Знали ли они, в какую жизнь он отправляется? Он был уверен, что они и не подозревают о наплыве горечи, захлестнувшей низшие слои. Никакого понятия о той ненависти, которую здесь питали по отношению с ним.
     Его отправили сюда учиться. И, Бессмертный видит это, он учился. Он пылко желал вписаться в жизнь Империи Ар-кон - этот термин его товарищи-Форейджеры почти никогда не упоминали; он хотел бы быть хорошим Контролером, благодарным за предоставившуюся возможность. Быть хорошим Форейджером, думал он, было частью его образования.
     Но теперь, теперь он не был уверен.
     Он начал понимать две стороны жизни в Арконе - две стороны, которые не имели ничего общего с внутренним и наружным миром.
     Он не без паники подумал о том, к кому он будет принадлежать в будущем.
     - Пошли, - сказал Торбурн, поднимаясь. - У нас полные мешки. Контролерам это понравится. Пойдемте домой.

Глава ВОСЬМАЯ

     На седьмой день его жизни с Форейджерами вместе с обыкновенной служебной почтой ему было доставлено письмо. Это было первое письмо, которое он получал за свою жизнь, по крайней мере, за свою жизнь в Арконе.
     "Я надеюсь, что ты хорошо устраиваешься, " - писала Делла. "Саймон и я часто думаем о тебе, и нам интересно, как ты поживаешь. Я думаю, у тебя много новых друзей. Астромен Нав справлялся о тебе недавно. Если ты решишь стать учеником, Стэд, не принимай окончательного решения, не повидавшись с нами. Помни, что тебе еще предстоит окончить свое образование. "
     Он прочитал письмо со смешанными чувствами. "Устраиваешься", "как ты поживаешь", "справлялся о тебе". Милые пустые фразы. Рэнг чуть было не устроил из него себе обед.
     - Готов, Стэд? - спросил Торбурн.
     Он вспомнил, как лейтенант Карджил, солдат, говорил о Рэнге. Теперь, будучи Форейджером, он знал, что Карджил почти наверняка никогда не видел Рэнга своими глазами. Как все Контролеры, он говорил с чужих слов. Они жили в лабиринте. Что они знали в действительности о мире зданий?
     - Готов, Стэд? Пойдем, парень. Машина ждет.
     - Прости, Торбурн. Я готов.
     Стэд вышел из приемного отсека Форейджеров и забрался в кузов машины. Он уселся среди товарищей. Когда солдат у шлагбаума поднял его, и противогазовая завеса взлетела вверх, Стэд воспринял это как символ. Этот шлагбаум, противогазовая завеса, этот голубой свет отрезал человека одного мира и выталкивал его в другой.
     Что ж, его выбросило Наружу; возможно, он нашел здесь свою нишу в обществе, в конце концов.
     Возможно, в той туманной, забытой, недоступной прежней жизни он был Форейджером. Это соответствовало бы иронии ситуации.
     Машина тряслась по грязному коридору, огни остались позади. Еще шесть машин следовали за ними. На этот раз экспедиция будет совсем другой, по крайней мере, для Стэда.
     Время от времени, как ему рассказали, когда Бессмертное Существо создавало новые свежие и потенциально богатые хранилища продуктов или сырья, Форейджеры и Охотники устанавливали внешнюю штаб-квартиру. Они делали свои вылазки и возвращались с мешками на временную базу, делая несколько коротких походов, создавая запас, который можно было вывезти караваном машин. Но Правила все равно действовали в этом случае. Только определенное количество продуктов можно было взять за один раз. Все следы посещения людей должны были быть стерты. Они могли показываться снаружи только в короткие периоды времени, как обычно.
     Правила охватывали различные странные возможные ситуации.
     Один из пунктов, который особенно смутил Стэда, и в котором, несмотря на серьезные рассказы своих товарищей, он все равно видел элементы юмора, ясно говорил, что ни один человек не должен стрелять в Демона. - Стрелять в призрак, в плод воображения, - сказал Стэд. Никто не рассмеялся. Они едва ли слышали его. Форейджеры придерживались своих детских историй о Демонах с увлечением и любовью к мельчайшим подробностям, что впечатляло и раздражало Стэда. Им следовало бы полчаса послушать Саймона и Деллу. Это быстро вышибло бы из них подобную ерунду.
     Ему терпеливо объяснили временные графики.
     - Наш двадцатичетырехчасовой день и его деление на восьмичасовые отрезки неприменимы Снаружи. - Торбурн прикоснулся к своим наручным часам. - Там существует восьмидневный период темноты, когда освещение бывает только случайное и рассеянное. Затем двухдневный период, когда освещение постоянно возрастает - помнишь свет во время твоей первой экспедиции - затем восьмидневный период, когда свет становится все ярче и ярче, до тех пор, пока после четырех дней уже вообще невозможно выходить наружу. Постепенно он ослабевает, и снова наступает двухдневный период, слабого света, и опять темнота. Старый Хроник кивнул:
     - Во времена моего отца этот график был другим. Тогда почти все время было темно. Только около трех дней яркого света.
     Джулия вмешалась в разговор на заднем сиденье трясущейся машины.
     - Мой дедушка рассказывал мне, что тогда снаружи было почти все время светло, многие дни. Добывать припасы в те старые времена было ужасно.
     Стэд вычислял.
     - Значит, яркий свет снаружи ослабевает?
     - Да. Именно поэтому у нас была передышка день-два. Но теперь мы снова отправляемся. - Он взглянул назад.
     Следом за семью машинами с Форейджерами шли еще десять с солдатами. Впереди, как головной дозор, ехали еще две. Аркон собирался защищать ту добычу, которую принесут его Форейджеры. И это поставило для Стэда еще кое-что на место. Он скоро понял, что было два вида внешнего мира. Внешний мир туннелей, коридоров и трещин за стенами, которые располагались снаружи от лабиринта. Это был мир, в котором соперничающие Империи и Федерации воевали за женщин и богатство. Это был внешний мир, о котором так высокомерно говорили Контролеры. Но существовал другой внешний мир, внешний мир номер один - Внешний мир - мир Форейджеров и Охотников, мир, о котором Контролеры тоже говорили, но не так высокомерно. И там, Стэд осознал это с болезненным, заполняющим его душу страхом, была земля без крыши, земля Рэнгов и... Демонов?
     Он почувствовал, что Ханей смотрит на него, и улыбнулся. Она тут же отвернулась, стала вертеть в руках свое радио, сидела напряженная и неподвижная, несмотря на тряскую дорогу. Стэд ощутил обычное таинственное чувство и стряхнул его с себя. Ханей была женщиной. Это все объясняло. Скромная, застенчивая, маленькая душа - она вызывала в нем чувство, которое ему было сложно определить - отличное и в то же время схожее с его отношением к Делле и, да, с его хаотичными впечатлениями от Бэлль.
     Джулия, например, такого значения для Стэда не имела. Джулия могла бы быть и мужчиной. Торбурн, однако, кажется, интересуется ей. Стэд натыкался на непреодолимую нравственную преграду между ним и его товарищами всякий раз, когда он осторожно, случайно, искусно затрагивал проблему мужчин и женщин, и почему они разные.
     Не раз на их лицах мелькало странное выражение, особенно у Симса или Валласа, но Торбурн заставлял их замолчать. Постепенно Стэд потихоньку убедился, что Саймон и Делла дали его товарищам инструкции не обсуждать с ним этот вопрос. Это мучило его сначала, но затем он подумал о Делле и о том, с каким жаром она вся отдавалась делу, улыбнулся и стал ждать, когда придет время, чтобы она все объяснила. Он почему-то хотел, чтобы именно Делла объяснила все это, а не Форейджеры, какие бы крепкие узы дружбы ни связывали его теперь с ними.
     Он во многом уже ощущал себя Форейджером. Термин "Охотник", хотя еще и употреблялся, был архаизмом с тех времен, когда Охотники и Форейджеры были разными классами. Форейджеры разыскивали и добывали; Охотники охотились за живой добычей. Теперь Форейджеры добывали то, что попадалось под руку.
     На этот раз поездка была длиннее на добрых двадцать миль. На остановке Командир - Контролер-офицер, чопорный и угрюмый в своих доспехах - прошел вдоль ряда машин. Рядом с ним шагал его Босун, приземистый, крепкий, с каменным лицом, безжалостный. Форейджеры его не любили.
     Кардон сказал яростно:
     - Предатель своего класса!
     Командир напомнил всем им, что они проезжают поблизости от границы с Империей Трикос. Бдительность. Внимание. Оружие наготове. Быть настороже.
     - Мы знаем, - сказал мрачно Кардон группе, когда солдат прошел. - Форейджер обнаружит врага, человека или животного, на мили раньше, чем солдат!
     Глубина классовых различий и ненависти одного класса к другому внутри государства продолжала поражать Стэда. Если люди сталкивались с такими опасностями, которые, как он знал, подстерегали их снаружи, то, конечно же, здравый смысл говорил, что они должны держаться вместе. Однако этого не происходило. И все же, каким-то образом государственный механизм продолжал со скрипом работать.
     Б. Г. Уилле считал, что он не продержится слишком долго. Конвой достиг узкой трещины между двумя каналами, проделанными большим землеройным животным, чьи ходы часто использовались людьми. Проехав через них с завывающими электромоторами, они выбрались в плоское, низкое, но широкое помещение. Перед ними была цельная бетонная стена. Под ней проходила труба около шести футов в диаметре, в которой громко плескалась вода. Дальше петлями свисали кабели, как будто провисая сквозь прогнившее дерево - людям пришлось победить и обратить в бегство небольшую армию двенадцатиногих животных в два фута длиной, очистить их гнезда и коконы - каждый кабель был около восемнадцати дюймов толщиной, по ним текло электричество.
     - Бессмертный обеспечивает нас светом, теплом и водой, - прокомментировал Торбурн, в то время как под умелыми руками возникал лагерь. - Если бы он сделал, чтобы это доставалось немного легче!
     Командир назначил пикеты, охрану, график дежурств. В эту важную экспедицию менеджер Форейджеров Пурвис отправился лично, чтобы проследить своих людей в деле. Отряды Форейджеров уходили по графику и возвращались с набитыми мешками. В полевом лагере шла обычная жизнь.
     Группе Торбурна для сна был отведен участок возле земляной стены, построенной под прямым углом к бетонной стене мира. У них был электрический свет и обогреватель. Их спальные мешки аккуратно лежали в два ряда. Джулия спала рядом с Торбурном. Ханей, по какой-то странной причине, непонятной Стэду, спала немного отдельно от остальных. Они сделали три вылазки, очень коротких, шли они через проходы, которые были размечены указателями, и несли назад полные мешки. Стэд был поражен изобилием того склада, где они брали добычу. Продукты возвышались в количествах, казавшихся безграничными. Пройдет еще много времени, прежде чем, в соответствии с Правилами, придется прекратить здесь добычу.
     Они сделали еще четыре вылазки и теперь шагали по проходам, как по знакомым улицам лабиринта. Указатели стали не нужны. Во время их восьмой вылазки, на половине пути Ханей окликнула Торбурна. Они стояли под указателем с надписью "Склад девять" и стрелкой, показывающей вперед.
     - Сигнал, Торбурн, - сказала Ханей, неловко глядя вверх. Немедленно их легкость и беспечность испарилась.
     - Это Роджерс, там, впереди. Некоторые указатели были содраны после того, как он прошел. Они наткнулись на ловушки.
     - Что ж, это было слишком хорошо, чтобы так продолжаться, - угрюмо сказал Торбурн. А затем он сказал нечто такое, что несказанно поразило Стэда. Только когда слова прозвучали у него в мозгу, он увидел, как не согласуются они с теориями, с тем, что он знал ранее.
     - Демоны, - сказал Торбурн. - Они снова пытаются остановить нас.
     - Но... но, - бессвязно запротестовал Стэд. - Демоны не могут ничего сделать человеку с рациональным мышлением! Они плоды воображения, контролеры духа, командующего нашей совестью. Это Бессмертный снабжает нас пищей, и он же расставляет ловушки.
     - И что это был бы за Бессмертный, - спросила Джулия презрительно, - который специально расставлял бы ловушки на человека и калечил его тело?
     - Понимаю, - сказал Стэд неуверенно. - Ловушки и Рэнги являются реалиями жизни, но не Бессмертный - которого нельзя увидеть - насылает их сюда, а Демоны - которых тоже нельзя увидеть...
     Все складывалось.
     Что ж, он учился.
     - Передай сигнал на базу, Ханей, - сказал Торбурн. - Пурвису необходимо знать об этом.
     - В эфире такой ужасный шум. - Головка Ханей с шелковистыми черными волосами автоматически склонилась ниже, пока ее тонкие руки искусно перебирали деления. - Все в порядке. Я связываюсь с ним.
     Боковой проход казался свободным. Никаких ловушек. Но Симс и Валлас шли впереди с крайней осторожностью, а Кардон, который был замыкающим, вертел головой, как будто она на шарнирах. Они достигли выходного отверстия без всяких неприятностей. Навстречу им прошли Роджер и его группа, с полными мешками, довольные.
     - Демоны охотятся на нас, Торбурн, - сказал Роджер. - Но рэнгов нет. Пурвис собирается отправлять еще экспедиции?
     - Не могу сказать. Мы пришли сюда боковым проходом. Тебе я бы посоветовал сделать то же.
     - Спасибо. Мы обезвредили все ловушки, которые смогли обнаружить. Но вам как-то придется пробраться вовнутрь. Рядом с выходом уже достигнут предел, определенный Правилами.
     Отряд Торбурна застонал при этом. Но эти стоны были искусственными, этакая мрачная ирония; Стэд был поражен, что они могут шутить столь ужасным образом, когда каждое их движение может принести им смерть.
     - Хорошо, - сказал Торбурн решительно. - Хорошо. Нам придется забраться в дальний угол склада. Держитесь тише.
     Джулия бросила на него быстрый взгляд. Торбурн кивнул ей.
     - Я знаю, моя дорогая, я знаю.
     Две группы Форейджеров, стоявших у отверстия, которое их инженеры прорубили в продуктовый склад, затемненный и слегка освещаемый слабым просачивающимся светом, все как один обернулись, когда наблюдатель Роджерса выкрикнул резко:
     - Йобы! К бою! Йобы!
     Все, включая Стэда, который был натренирован для этого, стремительно кинулись на землю, стараясь укрыться, распластавшись, нацеливая свои ружья. И, несмотря на все, один из людей Роджерса, стоявший вдали, был недостаточно быстр. Он вскрикнул и зашатался, потеряв равновесие. Длинная стрела торчала из его плеча, искусно всаженная между соединением доспех на руке и плече. Прежде чем дружеские руки утащили его вниз, в его доспехи воткнулись еще четыре стрелы.
     Прищурившись, Стэд тщательно вглядывался в пыльную, шевелящуюся темноту за стеной мира. Удары его сердца болезненно отдавались от земли. Ружье внезапно стало холодным на ощупь.
     - Видишь их, Кардон? - громко спросил Торбурн.
     - Пока нет. Если их больше дюжины, они обрушатся на нас через пару секунд.
     - Я надеюсь, они так и сделают. - Голос Джулии яростно прорезал темноту. Все их светильники были выключены. - Тогда можно будет подстрелить Йоба. - Она взглянула на Стэда. - Не подпускай их слишком близко, Стэд.
     Стэд сглотнул.
     - Я надеюсь, - сказал он своим тоном Контролера, который уже давно перестал забавлять его товарищей-Форейджеров. Он смотрел в прицел своего ружья и хотел, чтобы прекратилась дрожь в пальцах.
     - Вот они! - выкрикнул кто-то.
     Из цепи лежащих людей раздались выстрелы и взрывы. Пули врывались в нападающую массу впереди них. Стреляя вместе с остальными, Стэд ощущал едкий запах сгоревшего пороха, чувствовал, как пот струится по его лицу, слышал безумный грохот, и стук, и странно чужеродные крики, видел свистящие стрелы, вонзавшиеся повсюду вокруг.
     Затем все это прекратилось. Сквозь шум в ушах и все еще мелькающие у него перед глазами недавние картины, Стэд понял, что, встретившись с еще одной опасностью внешнего мира, они одолели ее.
     Шатаясь, он поднялся вместе с остальными.
     Он подошел и взглянул на Йоба.
     Это существо было больше, чем просто животное. Девять футов в длину, оно передвигалось на шести лапах, а передняя пара лап этого многоногого существа, обычного для этого мира, была поднята, как человеческие руки. Передняя часть Йоба была приподнята, как гротескная пародия на человеческий торс. Голова его была плоская, раздутая и круглая, как суповая миска, с четырьмя прикрытыми роговой оболочкой глазами, широким ртом, дырками ноздрей и гребнем из плоти яркого коричневато-желтого цвета, вздымающимся вверх. Шерсти у Йоба не было, как и у человека. Передние лапы были неуклюже подвижны, почти как у человека, только большой палец не совсем противостоял остальным. И, как и люди, Йобы одевались в кожи и шкуры, носили широкий кожаный пояс, с которого свисал нож, носили уродливую дубинку, лук и колчан с длинными, опасно зазубренными стрелами. Йобы были по своему разумны.
     - Теперь ты познакомился с высшей ступенью разумной животной жизни в мире, - сказал Торбурн. - И теперь я знаю, почему Демоны расставили те