- Что он может сделать? - спросил Стэд с новой для него надменностью свободного от предрассудков Форейджера. - Мы... то есть Форейджеры, просто отрезали все снабжение лабиринта. Когда у людей не будет больше продуктов, им не останется ничего другого, как начать говорить разумно.
     - Стэд! - воскликнула пораженная Делла.
     - Я так и думал, - сказал Карджил угрожающе. Он положил руку на спусковой крючок. - Он стал теперь просто грязным Форейджером!
     - Погоди, Карджил. - Авторитет Саймона по-прежнему действовал. - Давайте послушаем, почему Стэд пришел к нам. Или... - Он взглянул на Деллу и облизнул губы.
     Стэд никак не отреагировал на это.
     - Я пришел по одной простой причине. В настоящей ситуации, которая, как мы знаем, довольно серьезна, я считаю, что сила науки - это наша единственная надежда.
     - Если бы больше людей так думали, - сказал Саймон едко, - возможно, эта заваруха никогда бы не началась. Стэд покачал головой.
     - Нет. Здесь ты не прав. Не наука виновата в теперешней революции; но ее можно остановить. Она началась из-за того, что вы, Контролеры, были слишком эгоистичны, слепы, высокомерны во всем. - Он сделал знак помолчать, желая предотвратить то, что они неправильно его поймут. - Я тоже ощущаю себя Контролером, но только в хорошем: в манерах, в правилах приличия, в широте ума. Во всем остальном, как я теперь знаю, Контролеры висят кошмарным грузом на спинах рабочих и Форейджеров.
     Он молча выслушивал их возражения и контробвинения.
     Затем он резко оборвал их.
     - Форейджеры держат вас в руках. Но я не хочу видеть, как убивают моих друзей, отнимают их жизни и свободу, даже заставляют работать или становиться Форейджерами.
     Карджил вздрогнул при этом.
     - Рабочих гораздо больше, чем Форейджеров, а Форейджеров больше, чем Контролеров. Солдаты, Карджил, полностью с нами в едином братском революционном порыве. И ничто из того, что можешь сказать ты или твои собратья - офицеры, не сможет изменить этого.
     Саймон уставился на него с открытым ртом, на его лице отразились усталость и разочарование.
     - Тогда скажи нам свои условия, Стэд. Я полагаю, ты пришел сюда в качестве посланника? Стэд покачал головой.
     - Нет. Я здесь как частное лицо. Ты, кажется, забыл, что я был воспитан здесь, как Контролер, и вы были моими учителями. Я не могу забывать это. Я стою плечом к плечу с Форейджерами в этой революции. Но я ищу компромисс.
     - А! - сказал Саймон. - Как я понимаю, ты во многом заодно с Форейджерами.
     - Я член комитета действия, если это что-нибудь значит.
     - Ты мог бы передать послание предводителю?
     -Да.
     Саймон и Карджил ударились в долгую и бурную дискуссию о вероятном ходе событий. Делла взглянула на Стэда. Он проигнорировал ее взгляд, чувствуя накатывающийся на него страх от того, что он должен сказать то, что он пришел сказать. Он избегал этой темы, говоря о революции Форейджеров, как будто это был самый главный новый фактор, могущий повлиять на жизнь в Арконе. Какого черта! У них должны были быть революции и раньше.
     - Послушайте! - сказал он громко, резко, грубо.
     Они замолчали, отвлеченные от своих планов, и обернулись к нему.
     Он облизал пересохшие губы. Делла уставилась на него, как на сумасшедшего что ж, в их глазах, он, вероятно, таким и был.
     - Я был во Внешнем мире. Я видел... я видел... Карджил мрачно усмехнулся.
     - Мы все бывали снаружи, Стэд. Я полагаю, тебе пришлось убегать от Сканнера.
     - Я не забыл, что ты спас наши жизни от Сканнера, Карджил. Ты упоминал Рэнга. Ты когда-нибудь видел его?
     - Что? - проревел Карджил. - Почему... ну... то есть...
     - Я видел, Карджил, - произнес Стэд тихо. - Я видел. Я помогал убить его. Это было не очень-то приятно.
     - О, Стэд! - выдохнула Делла.
     - Я был во Внешнем мире, - повторил Стэд. - За границами этого мелкого, ненастоящего мирка стен и проходов, спрятанных в земле за еще большими стенами.
     Саймон приложил к губам дрожащую руку.
     - Что ты имеешь в виду, Стэд?
     - Я видел Демона!
     Тишина.
     Затем Карджил презрительно махнул рукой.
     - Ерунда! Он типичный безумный Форейджер, пытающийся произвести на нас впечатление своими сказками. Няни пугают детей рассказами о Демонах. Пора вырасти, Стэд!
     - Я видел Демона, - настойчиво повторил Стэд. - И я знаю, кто они такие. Я знаю, что такое Демоны, и я знаю что такое человечество. И это знание не приятно, не славно, не делает из нас героев; вам не понравится то, что я собираюсь рассказать вам.
     Вначале они не давали ему говорить. Они говорили ему, что он просто слабодушный хвастун, пытающийся произвести на них впечатление. Как все Форейджеры, ощущая свое более низкое социальное положение, он цеплялся за любую невероятную и хвастливую историю, чтобы доказать свою неординарность, свое превосходство. У них нет времени на призраки и легенды.
     Он дал им выговориться. От них нельзя было ожидать, что они сразу все поймут, но он был намерен заставить их понять, давить на них, пока они не поймут.
     Затем ровным, отрывистым голосом он сжато рассказал им, что произошло с тех пор, как он покинул их. Он рассказал им все. Когда он закончил, его слова казалось, еще звучали в освещенной белым светом лаборатории; а трое людей напротив него сидели бледные, дрожа, не желая верить, и, однако, против воли, подавленные его искренностью, честностью его целей, его откровенностью.
     - Этого не может быть, - прошептала Делла.
     - Я не знаю. - Саймон встал и беспокойно зашагал. - Я всегда верил, что Демоны, возможно, существуют, что в этих историях, вероятно, что-то есть, но... но такое!
     - Просто несчастный выводок паразитов! - прорычал Карджил. - Крадущие разбросанные крошки со стола Демонов, совершающие набеги на их кладовые - нет. Клянусь всеми Демонами Внешнего Мира! Нет!
     - Да, Карджил, - произнес Стэд спокойно. - Да!
     - Но если это правда, это значит...
     - Это значит то, что ты только что сказал. Что человек - это просто крыса в мире Демонов. И только. Но это не изменит фактов. Демоны - это просто одна из форм жизни, как кошка, или Сканнер, или Йоб. Все они, все... стоят ниже человека!
     - Тогда... - сказал Саймон и его лицо по-новому озарилось.
     - Ты ученый, Саймон, и Делла тоже. Карджил солдат. Вы можете принять эту новую информацию. Вы можете оценить ее, понять ее истинность, а затем начать поиск возможностей изменить это.
     Голос Стэда звучал сейчас с убежденностью.
     - Но мои товарищи по внешнему миру? Форейджеры? И рабочие в лабиринте? Нет. Они не смогут это воспринять. Их мозги не вынесут такого напряжения. Немногие, очень немногие, как Торбурн, знают и живут с этим знанием. Но это не подходит для ученого. Мы не хотим больше жить, принимая ситуацию такой, как она есть. Мы...
     - Мы должны изменить ее! - Делла встала, вся ее фигура выражала убежденность и преданность этой новой цели в ее жизни.
     - Я должен созвать собрание, - сказал Саймон. - Теперь я действительно верю тебе, Стэд. Вся моя жизнь кажется мне насмешкой, но я намерен убедить моих коллег. Мы организуем анти-Демонский фронт. Мы можем опрокинуть их.
     - С кем нам следует связаться в первую очередь? - спросила Делла.
     Карджил рассеяно качал головой. Он продолжал украдкой облизывать губы.
     - Я не знаю, - повторял он снова и снова. - Я не знаю. Это какое-то богохульство. Бессмертный никогда не создал бы такой мир!
     Пока Саймон связывался с отдельными учеными, Делла и Стэд попытались успокоить Карджила. Солдат патологически отреагировал на информацию о своем месте в этом мире. Но сама его реакция сказала остальным, что он поверил. И то, что он поверил, опасно нарушило баланс его мышления. Гордый, высокомерный, уверенный в себе человек не мог воспринять такую истину иначе, как глубочайшее унижение. И таких будет еще много.
     Полные страха и вопросов, осознавая собирающуюся у шлагбаумов революционную угрозу, ученые откликнулись на призыв Саймона. Прибыл Астромен Нав. Ему оказывали подобающее уважение, он довольно тепло улыбнулся Стэду и пожал ему руку.
     - Так значит план Капитана сработал? - сказал он вместо приветствия. - Команда предполагала, что шок от встречи с внешним миром вернет твою память. - Он вопрошающе обернулся к Делле. - Ну, моя милая, кто же он? Ты хорошо поработала, чтобы вернуть ему память, но, хотел бы я знать, захочет ли он теперь по-прежнему стать Астроменом.
     - Моя память не вернулась, - сказал Стэд резко. - И по плану Капитана, или нет, меня оставили гнить там. А теперь послушай Саймона.
     Шок от непочтительных слов привел слышавших их ученых в ярость. Но Саймон успокоил их и начал говорить. И как это неизбежно бывает, когда истины передают с чужих слов, он был встречен полнейшим упорным отказом верить тому, что он говорит.
     Наконец Стэд, рассерженный и настойчивый, вмешался и рассказал им все заново. Несколько мужчин и женщин помоложе колебались, некоторые теперь верили ему. Встреча затянулась, споры, разговоры и обсуждения планов затянулось до ночи. Но превалировал путеводный свет науки. Больше всего эти люди хотели знать. Они могли принять все что угодно, если они могли узнать правду.
     В продуктах пока не было серьезного недостатка, и Контролеры со своими большими запасами по-прежнему ели и пили как обычно. Во время одного из перерывов на обед, когда мужчины и женщины ели, стоя у длинных буфетов, наскоро организованных Деллой, по-прежнему яростно споря, по лаборатории прокатился низкий, рокочущий грохот. Кто-то уронил тарелку. Воздух внезапно наполнился пылью, раздражающей ноздри и горло.
     Дальние отголоски этого грохота слышались еще примерно с полминуты. Затем в беззвучной тишине все услышали мягкое, тихое скольжение камня. Затем эти звуки тоже затихли.
     - Еще одно землетрясение, - сказал один известный ученый. - Сейчас в этой ситуации нам только этого не хватает.
     Утомленное лицо Стэда прорезала задумчивая морщинка. Он повернулся к Саймону.
     - Землетрясение, Саймон? Ты говорил мне о них, я знаю. Но... но этот шум явно шел сверху?
     Саймон немного нервно рассмеялся, стараясь сохранить свое самообладание.
     - Я тоже так думал, Стэд. Но это обычно складывается такое впечатление. Звуковые волны могут покрывать огромные расстояния, как ты знаешь.
     Затем снова раздался шум и гам споров, объяснений, просьб, строящихся планов. У всех дверей Саймон поставил стражей из молодых ученых, которые верили Стэду. Все знали, что им необходимо прийти к решению - достаточно единодушному решению, прежде чем они смогут разойтись. Большинство из них приветствовало это. Карджил сидел в углу, ошеломленный, веря, но не в состоянии в молодой гордости своей военной силой принять это знание и смириться с ним.
     Делла печально сказала про него:
     - Я всегда думала, что Солдаты более гибки, но теперь я вижу, что их мозги запрограммированы на бездумную дисциплину.
     Стэд вспомнил, как солдаты Аркона воевали против солдат Трикоса. Хоть это было гнетущее и печальное зрелище, оно могло любого наполнить гордостью за храбрость солдат в действии. Но он не ответил Делле на это, он взял ее за руку и повел ее из основной лаборатории по коридору, ведущему в его прежнюю комнату.
     И пока они шли земля вокруг них слегка вибрировала.
     - Я не мог сказать тебе это, когда все там вокруг бушевали. Но ты должна помочь мне, Делла. Человеческая раса подошла к критической точке своей истории. И как бы безумно, параноидально, напыщенно это не звучало, я знаю, что я должен выполнить свою миссию.
     Она не стала смеяться над ним, поняв, что он имеет в виду.
     - Продолжай.
     Он смотрел в землю, глаза его были затуманены, лицо его было теперь не напряжено, расслаблено от эмоций, которые пытались найти выход.
     - Я абсолютно убежден, что я смогу сыграть решающую роль. Вероятно, я почему-то уверен, самую важную роль. Все, что произошло, способствовало тому, чтобы подтолкнуть меня к тому предназначению, которого я сначала не хотел. Но теперь я знаю, что это мой долг.
     - Что убедило тебя, Стэд?
     Он немного прошелся, пока отдаленный грохот замолкал вдали.
     - Меня постоянно сверлит мимолетная, туманная мысль, что я был послан сюда для этой цели. Я понимаю, что я в этом мире, но не принадлежу ему. И я знаю, Делла, что эти чувства исходят из моей потерянной памяти, стучатся в закрытые двери моего сознания, пытаются пробиться, пытаясь заставить меня вспомнить!
     Делла кивнула. Ее алые губы сжались, как будто она пришла к какому-то решению. Они зашли вместе в комнату, Стэда, все еще не занятую. Это место пробудило счастливые воспоминания, но он обернул к Делле свое взволнованное лицо, когда она села на низкий диван. Она поджала под себя свои длинные ноги, закрыла на секунду глаза и начала говорить.
     - Мы имеем дело с тремя различными, однако связанными между собой явлениями. - Она перечислила их. - Во- первых, революция Форейджеров. Во-вторых, крестовый поход против Демонов. В-третьих, твоя потерянная память.
     - И, - сказал Стэд страстно, - моя потерянная память...
     - Да, - перебила она, говоря с решительной серьезностью. - Да, Стэд. Твоя потерянная память - самое важное из этих трех.
     - Все это звучит безумным бредом, - сказал Стэд тихо, сам едва веря в действительность подобного утверждения. Она покачала головой. Она похлопала по дивану.
     - Сядь сюда.
     Когда он сел, возбуждающий запах ее духов окутал его. На ней был обычный белый лабораторный халат. Спереди он был застегнут на все пуговицы. Ее короткие рыжие кудри поблескивали при электрическом свете. Ее глаза казались серыми и искренними, и при этом свете - бездонными. Они смотрели на него из-под нахмуренных бровей одновременно далеким и теплым оценивающим взглядом.
     - У нас и раньше были революции рабочих и Форейджеров. Контролеры всегда побеждали; я не вижу причин, почему этому не случится и теперь. - Подняв палец она сделала ему знак помолчать. - Да, да. Но мы никогда раньше не сталкивались с ситуацией, которую ты нам обрисовал. Я полагаю, что и другие открывали эту истину, другие люди, кто смотрел на дома Демонов и видел их в целом. Наши Архитектурные Географы не выходили из лабиринта наружу многие поколения.
     - Да! Я полагаю, что это так. Но почему они не рассказывали эту новость? Я могу понять, что Торбурн молчал, но человек образованный увидит сразу, что нужно сделать?
     - Именно поэтому я верю тебе! Ты не такой, как мы. В твоей памяти кроется разгадка.
     Потолок внезапно задрожал. Полетели вниз куски штукатурки. Во рту сразу почувствовался вкус известки. Делла схватила его за руку.
     - Стэд!
     - Это, должно быть, один из крупных ударов.
     Он хотел встать, но Делла уцепилась за него. Он ощутил ее быстрое, неглубокое дыхание. На ее щеках горели два алых пятна.
     - Нам необходимо выяснить...
     - Нет, Стэд... не оставляй меня одну!
     Он в удивлении смотрел на нее. Это не было похоже на слова уравновешенного, практичного ученого. Странная верхняя часть ее тела теперь вздымалась в волнении; глаза расширились.
     - Я не собираюсь покидать тебя, Делла. Но это землетрясение. Может провалиться крыша.
     - Крыша может провалиться повсюду, над всем миром. Где ты можешь избежать этого?
     - Но... но, Внешний мир, я полагаю...
     - Ты говорил, что никогда не был в том, Внешнем мире, о котором рассказывал тебе Торбурн. Наши люди не готовы к встрече с этим Внешним миром. Им всем придется столкнуться с боязнью отсутствия крыши.
     - А, это! - Стэд вспомнил о своих ощущениях и сразу же отбросил это прочь.
     Сотрясения комнаты стали регулярными, как барабанная дробь, тяжелые удары следовали один за другим регулярно, медленно, сводя с ума. Промежутки между ударами составляли примерно пять минут. Затем дрожь и тряска нарастали, комната раскачивалась, падала штукатурка, а затем этот хаос медленно затихал.
     - Это делается с расчетом. - Стэд снова попытался встать, поднимая за собой Деллу, что на этот раз ему удалось. Она обхватила его обеими руками и прижалась к нему, положив голову ему на грудь. - Сознательно... а это значит...
     - Демоны! - произнесла Делла, задыхаясь. Все ее тело дрожало. Ее охватил яркий, мертвенный, ужасный страх.
     - Делла! - Стэд взял ее за подбородок и приподнял ей голову. Она не плакала, но на ее красивом лице ясно отражался страх. - Делла, - повторил он, мягко и вопросительно.
     - Я боюсь, Стэд. Демоны! Настоящие... существующие. И они пытаются добраться до нас, вырыть нас, как крыс из норы. О, Стэд, я боюсь!
     Стэд почувствовал угрозу паники, накатывающейся на него красными волнами, но смог побороть ее. Чтобы что-то сделать, чтобы чем-то занять этот момент, он потянулся и включил радио, Делла по прежнему цеплялась за него.
     - Возможно есть какие-то новости.
     Еще один толчок сотряс комнату, подобно тому, как Рэнг сотрясает Йоба, а затем затих. Радио говорило:
     -... все на помощь. Крепежные бригады на ремонт крыши и установку опор. Отряды на разборку завалов. Линии электропередач необходимо ремонтировать. Все должны помочь. Капитан полностью полагается на вас. Бессмертный посылает нам испытание. Мы должны преодолеть его.
     Радио продолжало говорить, рассказывая об осыпях, обвалах, ужасном, протяжном грохоте горных оползней, - самых ужасных звуках для слуха подземного жителя.
     Делла прижалась к Стэду, и крыша обрушилась на них.
     Сквозь дым и пыль, удушливую пелену, застилающую глаза, Стэд понял, что лежит поперек Деллы, диван под ними сломан. Она лежала, тихо дыша, ее глаза были широко открыты, ее рот был растянут в ужасном подобии улыбки. Пуговицы ее лабораторного халата оборвались, и он сполз в сторону. Стэд видел черное кружево, тонкие лямки, белую порозовевшую плоть. Все это было припорошено едкой пылью от обвалившейся штукатурки.
     - Я планировала, что это будет не так, - прошептала она. - Но...
     Ее руки обхватили его за шею. Весь страх ушел из ее глаз. Он на мгновение вспомнил Бэлль, и как она сказала: "Это!". Затем его губы коснулись губ Деллы, прижались к ним, шевельнулись, раскрылись. Ее язык коснулся его языка. С ним что-то происходило. Ужасные, потрясающие весь мир толчки сотрясали комнату, диван, но они с тем же успехом могли исходить из него, как и от Демонов, старавшихся достать и убить его.
     Он откинул голову назад, хватая ртом воздух. Делла лежала слабая и податливая, но трепещущая от разгадки той тайны, которая манила его и не давалась ему так долго. Не понимая, почему он делает это, он протянул руку и сдвинул прочь черное кружево и узкие лямки.
     - О, Стэд! - всхлипнула Делла. Ее руки прижали его с яростной силой, наполняющей его радостью, которую он все еще не осознавал до конца.
     Пыльный белый лабораторный халат лежал отброшенный прочь. Его оружие звенело, а застежки скрипели. Радио продолжало говорить:
     - Значительные обвалы по всему лабиринту. Повсюду течет кипяток. Уровень отравляющего газа высок, как никогда раньше. Бессмертный, помоги нам! Кипяток... врывается сюда! От него идет пар, он бурлит и ошпаривает. Он...
     Стэд не слышал. Его дух слился с духом Деллы, в глазах пульсировали слепящие огни, в ушах звучала чудесная музыка. В любую секунду мог наступить момент абсолютной истины, в которой он сможет забыть все кроме того чуда, которое постигало его тело. Вот... вот...
     Балка, оторвавшаяся от треснувшей крыши, упала, больно ударив его по затылку.
     И больше ничего не было, только глубокая, плывущая чернота погрузила его в ничто.

Глава ПЯТНАДЦАТАЯ

     Осторожнее, теперь... Осторожнее... Капитан Уинслоу Тэйт из Земного Наблюдательного Корпуса открыл глаза и осмотрелся вокруг.
     Все казалось темным и пыльным; голова его болела; в ушах мучительно звучал отвратительный шум. Он чувствовал себя чертовски плохо. Этот проклятый генератор, должно быть, отключился как раз тогда, когда он пытался продемонстрировать Самианам земную эффективность. Самиане были крупным народом